«Истории слушателей»

Эта программа посвящена 10-летию Радио ВЕРА.

Ведущие Радио ВЕРА Алла Митрофанова, Алексей Пичугин, Кира Лаврентьева и Константин Мацан поделились самыми яркими и удивительными историями наших слушателей.

Ведущие: Алла Митрофанова, Алексей Пичугин, Кира Лаврентьева, Константин Мацан

---

А. Пичугин

— Свершилось, друзья, «Светлые истории» на светлом радио необычные. Ну во-первых, нам 10 лет. Ну не «Светлым историям», конечно, Радио ВЕРА. Но «Светлые истории» вы можете не только слушать, но и смотреть на разных площадках, где присутствует Радио ВЕРА — в социальных сетях, на видеоресурсах, смотрите наши «Светлые истории». И мы очень и очень долго обещали вам, что мы когда-нибудь сделаем программу «Светлые истории» по вашим светлым историям... Такие смешки раздаются моих коллег дорогих. А сегодня у нас в студии нет гостя. Гости — это, наверное, вы или мы у вас в гостях, даже не знаю, как правильней. Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Здравствуйте.

А. Пичугин

— Константин Мацан.

К. Мацан

— Добрый вечер.

А. Пичугин

— Кира Лаврентьева.

К. Лаврентьева

— Добрый вечер.

А. Пичугин

— Я Алексей Пичугин. И мы очень рады, что сегодня мы почти час можем посвятить вашим историям. Все время, сколько выходит эта программа, по-моему, уже почти три года или три года...

А. Митрофанова

— Около того.

К. Лаврентьева

— Три.

К. Мацан

— Ну вот, мы же говорили, что обещанного три года ждут. Вот мы три года обещали сделать программу, составленную целиком из историй слушателей — и вот. Аминь.

А. Пичугин

— Да, ну обещали мы меньше трех лет, и все равно, обещанного три года ждут. Вот три года прошло. Еще через три года еще сделаем. А историй на самом деле очень много, и даже сложно было скорее выбрать что-то, вот действительно ярких историй много, много очень искренних, откровенных. Мы говорим, что очень лично, очень искренне и даже вот, наверное, ваши-то истории, они действительно самые откровенные, самые искренние. Сложно выбрать было какие-то несколько, которые могли бы поместиться в этот относительно небольшой хронометраж программы.

К. Мацан

— Мы даже с Кирой немного поспорили за какие-то истории, кто какую возьмет и прочитает.

К. Лаврентьева

— Да, действительно мы с Костей выбрали одинаковые истории. И пришлось думать, кто что озвучивает и прочитает.

А. Пичугин

— Ну слушайте, сложно было эту историю не выбрать, потому что я ее тоже нашел. Но я просто уже знал...

К. Мацан

— Я первым сказал, что это мое.

А. Пичугин

— Да, что вы там выясняли. Знаете, как монахи в монастыре, которые решили, что у них нет ничего своего: а если я скажу, что это мое, что ты сделаешь? Ну бери, конечно. Так же и Кира с Костей. Давайте с этой истории и начнем. Она действительно очень вот, скажешь — искренняя, скажешь — яркая...

К. Лаврентьева

— Все не туда, все не те слова.

А. Пичугин

— Она настолько глобальная, что очень хотелось бы, наверное, с нее и начать.

К. Мацан

— Давайте я ее прочитаю. Ее оставила в комментариях к одной из наших программ слушательница, чье имя, по крайней мере на этом сайте, отображается как Светлана Ласкина. И вот такая история. «Хочу поделиться своей историей, так как ей всего 20 лет и 7 дней. Семь дней прощения и света, а 20 лет боли и поисков выхода. Двадцать лет, а может быть, больше меня мучила ситуация, которую я за эти годы трактовала по-разному — зависть, обида, гнев, — слов было много. По образованию я психолог и, конечно, все что могла сама и мои коллеги, я на себе перепробовала. На время боль уходила, но человек, через которого я это все испытывала, моя близкая родственница, с которой было невозможно не встречаться. Я ездила к известным батюшкам, часто исповедовала грех, и все без толку. В итоге я прошла очередное в кавычках «крутое» психологическое образование с целью избавиться от просто удушающего меня греха. И опять все как было, так и осталось. Пару недель назад я увидела эту женщину — у меня помутилось сознание, еле дошла до дома, упала на кровать и минут сорок слушала «Живый в помощи». Потом через день вечером приползла на исповедь в храм. Там, как в период новоначалия, я исповедовалась перед Богом, даже не видя священника, я просила со слезами прощения, со словами, которые просто рвались изнури, что я сама не могу, мне не в силах преодолеть этот грех, помоги мне, если в Твоей власти, избавь меня от него. Эти дни я молилась за эту женщину и ее семью. На следующее утро в рабочий день муж взял отгул, чтобы я причастилась, так как у нас маленький ребенок, которого не с кем оставить — такое было впервые. И только на следующий день я поняла, что выжигающего чувства больше нет. Я сначала не поверила. Но Бог дал возможность еще и деятельно убедиться. Маме этой женщины, родственницы, поставили страшный диагноз, нужна была срочная госпитализация, и только у меня была такая возможность. Как же радостно я это сделала! (Пять восклицательных знаков.) Через три дня очень страшный диагноз сняли, а я поняла, что даже забыла о том состоянии, в котором находилась более 20 лет. Вчера на службе я слушала слова Евангелия о том, что только один пришел благодарить Бога и плакала, стоя на молебне. Двадцать лет! (Пять восклицательных знаков.) И я ничего не могла. Я опытным путем поняла, что то, что невозможно человеку, возможно Богу. Это мое персональное чудо. Я очень рада написать о нем, так как именно ваши передачи и передачи Александра Ананьева «Вопросы неофита» изнутри подготовили почву для понимания, что своими силами, без Бога, я ничего не смогу. К слову, удивительно, радости яркой не было. Наоборот, после прощения я увидела еще больше грехов, чем осознавала до прощения. Обнимаю всех. Спасибо за ваш труд. Все точно не зря". Вот такая история поразительная от нашей слушательницы, Светланы Ласкиной. Светлана, мы вас благодарим за то, что поделились, нашли время написать. И за ту точность слов и пронзительность, которая в этой истории звучит. Я когда ее увидел в комментариях, очень захотел именно ее прочитать, в том числе и потому что эта тема, она вот близка мне персонально. В том смысле, что я сам все время возвращаюсь мыслями к тому, что Бог действует в человеке. Мы можем сколько угодно своими силами и должны прилагать усилия, но как будто так легко видеть в этом процессе только себя. И как будто бы меньше внимания обратить на то, что вообще-то Бог действующее лицо, наверное, первый кто действует. И Он живой, и намного более живой, чем нам иногда кажется. И вот такие истории, которые с людьми происходят, и которыми люди делятся, об этом напоминают.

А. Пичугин

— Бог действует в жизни каждого человека, безусловно. Другое дело, что вот даже исходя из этой истории, все растянулась на несколько, ну на два десятилетия. Соответственно, все это время у человека было очень трудное ощущение своей беспомощности что ли, да, какой-то обиды. Ведь беспомощность, она всегда тот самый верный спутник обиды, растерянности, когда непонятно, что делать. И вот эта беспомощность, наверное, это не значит, что все эти два десятилетия Бог в жизни человека ничего не делал. Но нам кажется, что мы же всегда хотим здесь и сейчас, какой-то помощи мы всегда хотим здесь и сейчас, чтобы все наши трудности разрешились. Я вот по себе знаю, когда там чего-то просишь у Бога, ответ придет, но он придет... Ни разу, наверное, такого... ну нет, было, конечно, но вот что это что-то жизненно важное и основополагающее, чтобы это разрешалось через несколько дней, часов, минут... Ну там не говорю про какие-то экзамены, а какие-то действительно жизненные важные экзамены — это могло и десять лет пройти. И ты понимал, что в тот момент, наверное, если бы оно пришло, если бы оно вот так случилось, то, наверное, это не было бы... это совершенно не то, что нужно было в тот момент.

К. Мацан

— Ну вот у меня есть еще одна история, вторая. Если можно, ее сразу, раз уж мы начали, зачитаю.

А. Пичугин

— А давай, потому что она тоже...

К. Мацан

— Она просто на схожую тему. Так получилось — тоже Господь великий режиссер, как любит говорить Алла Сергеевна, что вот у меня две истории, которые меня в сердце ударили, они еще тематически, не тематически, а вот этим нервом связаны — того, что да, человек прилагает усилия, стучится, и очень много зависит от нашего этического выбора, нравственного выбора. Но в итоге все решается тогда, когда к этим нашим усилиям, уже на последнем дыхании иногда, в дело вступает, вторгается Сам Бог Своей рукой. И ты понимаешь, что все было на самом деле от Него, даже твои усилия были от Него. Вот такая история от нашей слушательницы.

А. Пичугин

— Я, прости, почему-то думал даже, что, когда ты первую рассказывал, что речь идет о второй.

К. Мацан

— Ну вот, а история, которая на том сайте, где был этот комментарий, там невозможно понять русское имя этого пользователя, даже, может быть, самого имени там и нет, на этой страничке. Но история настолько исповедальная, что, наверное, и хорошо, что она без имени. Но наша слушательница себя узнает в ней, потому что я просто читаю комментарий, и я тоже всецело за такую искренность и готовность поделиться благодарю. "Мне на момент событий было 37 лет. Замужем, двое детей, жили с мужем хорошо. И вот 15 лет брака, и мне начинает казаться, что муж от меня отдаляется — спит в другой спальне, меньше интима, перестал интересоваться мной как личностью, стало не о чем нам с ним поговорить. Я пыталась поговорить об этом, но он не видел причин моему беспокойству. А в это самое время на работе мой сотрудник начал флиртовать со мной. И я сама не заметила, как влюбилась. Три года меня штормило на эмоциях, были мысли уйти от мужа. У нас с моим сотрудником не было прямых отношений, даже не было признаний, но постоянный фейерверк эмоций держал накал. Как же я рада, что Господь уберег от фатальной ошибки в виде секса, тогда обратной дороги не было бы. А ведь это основная ошибка в отношениях: почувствовали взаимную симпатию — и сразу падают в кровать. Изощренная уловка от сами знаете кого. В общем, я начала понимать, что изменяю мужу, находясь в таком состоянии влюбленности. Надо начать процесс разлюбливания, пока есть еще во мне капля здравого ума. Но это легко сказать. Быстро осознала, что сама не справлюсь. На тот момент я не была особо воцерковленная, на службах скучала и зевала. Начала молить Господа о помощи. Помню, в голове был часто ералаш мыслей, вперемежку с молитвой своими словами. И вот в один из дней я сидела в спальне и про себя молила Бога о помощи. Было ощущение какого-то клубка эмоций в районе груди, он всегда держал меня в напряжении. А в этот раз сначала вроде кто-то прикоснулся к моей голове — легко, по волосам, и потом отлегло от сердца. Прошло напряжение в груди и начался постепенный процесс выздоровления. Сейчас мне 44, оглядываясь назад, понимаю, что я стояла на краю пропасти. И никто иной как Бог спас меня. Ничто в этом мире не давало мне освобождения тогда. Или поддаться искушению или поверить в Бога и всерьез начать общение с Ним. Я выбрала второе и вижу результаты правильного выбора: я полюбила своего мужа с новой силой. Он, бедный, не заслужил такого ужаса. Есть ощущение и духовного роста во мне. В общем, слава Богу за все«.

К. Лаврентьева

— Потрясающая история.

А. Пичугин

— Алла Митрофанова, Кира Лаврентьева, Константин Мацан, я Алексей Пичугин. В специальном в выпуске наших «Светлых историй» мы сегодня рассказываем ваши истории. Соответственно, наверное, главные действующие лица в нашей сегодняшней программе, друзья, это вы. Такая история, я даже не знаю, то, что сейчас перед этим небольшим перерывом Костя рассказал — я всегда за анонимность, я поэтому даже в своих историях, которые там я заготовил, не сохранял имена тех людей, которые их присылали. Но здесь, конечно, анонимность должна быть соблюдена точно совершенно. Я не знаю, кто-то хочет прокомментировать, кто-то может что-то сказать? Я считаю, что такие истории, они действительно показывают возможности человека в соработничестве с Богом.

К. Лаврентьева

— С Богом.

А. Пичугин

— Возможности человека. Потому что вот эти состояния, они действительно ведь захватывают человека всегда полностью, с головой и ставят не только его — а это же и те вещи, которые касаются не только одного человека, а может быть, сразу нескольких семей, и они все эти семьи ставят на край пропасти. И когда человек может их преодолеть, это же, правда, такое соработничество. Это гигантская работа над собой. Поэтому только можно преклоняться перед тем, что человек смог это сделать.

А. Митрофанова

— А еще это, конечно, максимальное внимание к собственной внутренней жизни. Мы же помним, Господь в Евангелии говорит, что прелюбодействует не только тот, кто непосредственно совершает...

К. Лаврентьева

— Точно.

А. Митрофанова

— В физическом смысле измену. Но тот, кто посмотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем. А распознать в себе это очень тяжело. И то, что наша слушательница, зрительница, обладая, видимо, вот этими инструментами, она сумела в себе это вовремя разглядеть и остановить. А мы знаем, как это бывает по-другому. И в нашей жизни такие примеры есть, и некоторые очень на слуху, и больно оттого, что это все выливается и перемалывается, и больно за людей, которые оказываются в этой ситуации ну вот в положении жертвы.

К. Лаврентьева

— Жертвы.

А. Митрофанова

— И дети, и те, кого оставили. Ну это все страшно. Это, правда, страшно. И поскольку это происходит в нашей жизни, скажем так, нередко, мы понимаем, что вот такой сценарий — это сценарий накатанный, по накатанной.

А. Пичугин

— Веками.

А. Митрофанова

— А там, где человек умеет этому оказать сопротивление, вы представляете, какой на него груз сваливается моментально. Поэтому это действительно подвиг. В таких ситуациях устоять — это действительно подвиг.

К. Лаврентьева

— Конечно.

А. Пичугин

— Знаете, есть римские дороги, где-то в Европе их сохраняют бережно, и в камнях видны следы накатанной колеи колесами телег, повозок десятилетиями, столетиями...

К. Лаврентьева

— Да, враг рода человеческого не первое тысячелетие искушает.

А. Пичугин

— Ты говоришь про накатанное, и я сразу вспомнил про эти дороги. И действительно, и дети ведь страдают. А еще часто ведь бывает, мы же много достаточно знаем высокоморальных людей, которые очень часто говорят о том, что с ними такого не произойдет...

А. Митрофанова

— О...

А. Пичугин

— Готовы осуждать тех, кто сам попадает в такие сети и ситуации. А потом вот в чем осудил, в том и осудишься.

К. Мацан

— Меня еще эта история восхитила тем, что мы же часто по разным поводам, не только по таким критически важным, говорим: ну вот на меня нахлынули эмоции, вот они мной владеют...

К. Лаврентьева

— Чувства.

К. Мацан

— Что я могу с ними поделать, они сильнее меня. А опыт вообще-то христианской аскетики, явленный в конкретной жизни конкретного человека, показывает, что у человека с Божией помощью есть возможность восстать против того, что им владеет как бы и выбрать, несмотря ни на что, как бы даже наступив на горло, в кавычках, собственной песне, такой страстной песне, выбрать добро и верность. И это приносит результат.

К. Лаврентьева

— Ну что дает действительно надежду всем, кто сейчас в кризисе брака находится или когда-то с ним столкнется, что в конце письма женщина пишет, что она полюбила мужа так, как еще не любила.

К. Мацан

— Да, с новой силой.

К. Лаврентьева

— То есть понимаете, она, знаете, вот купила дорогой ценой вот эту любовь. Действительно кровь пролила, как говорят афонские старцы: дай кровь — приими дух. Это действительно так и есть. Она пролила кровь вот эту, воздержания своего от этой страсти, от ее проявлений, и Господь ей дал настоящую любовь к ее мужу.

А. Пичугин

— Ну мне кажется, тут еще важная есть вещь очень, может быть, даже самая важная. Мы сейчас все очень поддерживаем, очень гордимся нашей слушательницей, зрительницей. Но ситуация нелинейная, и случается всегда по-разному. И мы знаем сотни примеров, когда очень хорошие, порядочные, близкие нам люди оказываются в таких ситуациях, и здесь главное в первую очередь, конечно, не впасть в такое тотальное и глобальное осуждение. Не разрывать с ними всех своих связей и общения.

К. Лаврентьева

— Нет, какое осуждение.

А. Пичугин

— Ну всякое бывает, ты знаешь, всякое бывает.

К. Лаврентьева

— Это только боль.

А. Пичугин

— Вот так, вот такая история.

К. Лаврентьева

— Ну что, дальше читаем?

А. Пичугин

— Да, идем дальше. Кира так: я приготовилась, можно я, пожалуйста?

К. Лаврентьева

— Я имена называть не буду и, кстати говоря, вот мы перед записью, перед программой как раз обсуждали, что Ютуб замедлен, а очень много комментариев именно там. Поэтому дорогие наши слушатели, зрители, пожалуйста пишите их еще в группе Радио ВЕРА ВКонтакте, и на Рутуб мы тоже выкладываем наши «Светлые истории», вообще наши программы, пожалуйста, еще там проявляйте какую-то активность...

А. Пичугин

— Везде проявляйте.

К. Лаврентьева

— Да, чтобы мы могли читать, отвечать и озвучивать в эфире ваши комментарии. Комментарий первый. «Благодарю за потрясающие „Светлые истории“. Я в молодости была оптимисткой-активисткой. В 22 года вышла замуж, в 24 родила дочь. От религии была далеко. В жизни моей неприятностей хватало, справлялась как могла, наделала кучу ошибок. В 32 года познакомилась с верующей женщиной, старше меня намного, она привела меня в храм — это был 1980 год, мы жили на Крайнем Севере в нефтяном поселке. Церковь сделали из здания бывшего детского сада, священник приезжал редко, я два года верила теоретически. Потом заболела — отказала почка, боль была ужасная, уролога врача не было, подозревали, что онкология. И вот как-то ночью я стала молиться сильно, боль отступила, и я уснула. Во сне встретилась с Господом — я Его не видела, но чувствовала Его заботу. Проснулась в хорошем настроении, и у меня нет сильной боли. На следующий день муж повез меня в Омский онкологический центр. Летели несколько часов, перенесла полет нормально. В центре прошла обследование и кроме воспаления мочевого пузыря ничего не нашли. Вот с тех пор я поняла, что такое Божия милость».

А. Пичугин

— Мне кажется, только не в 80-м, наверное, в 90-м году. Потому что церкви в бывших детских садиках...

К. Лаврентьева

— А может быть, в Сибири запросто и открыли какой-то дом молитвенный... Девяностые все-таки скорее всего.

А. Пичугин

— Нет, 90-е. Молитвенные дома в бывших детских садах не могли открывать. Могли действительно открыть в каком-нибудь частном доме, бывшем частном, переделанном, но и то это более ранняя история.

К. Лаврентьева

— Ну у нас так повелось, что мы тогда подряд читаем то, что мы нашли среди комментариев, то, что мы отобрали?

А. Пичугин

— Давай.

К. Лаврентьева

— Значит, вторая история. «Здравствуйте, спасибо вам большое за ваши истории, всегда очень жду и пересматриваю прошлые года. Меня зовут Наталья, хотела поделиться удивительным промыслом Божиим. У нас в семье особо не говорили о вере. Сначала мама пришла в храм, и мы с сестрой позже тоже начали ходить. Когда я училась в университете на предпоследнем курсе, совсем не успевала сдать сессию весеннюю, чтобы летом перевестись на последний курс. Ощущала себя взрослой, хотелось отдельно жить от родителей, устала от дома, так сказать, хотела делать что хочу и как хочу, с такими мыслями, недовольная жизнью (хотя все было благополучно в семье, я скажу), что хочу отдохнуть от дома месяц, мне нужен всего месяц. И тут, переходя дорогу от остановки к университету, меня сбивает «Газель» — микроавтобус с пассажирами 15 человек наезжает на ногу. Вызвали скорую, в больнице наложили гипс, но не выписывали долго. И через какое-то время я узнаю, что собираются ампутировать два пальца на ноге. И наезд был такой, что там ничего не осталось. (Ну в смысле, видимо, от пальцев.) В это время мои родители усиленно молились и во много монастырей подавали записки о здравии, не только в нашей стране. Я тогда явно ощутила силу молитвы. До операции, после ампутации мне совсем не хотелось грустить. Я не понимала, почему мама и папа переживают — я же жива, голова и все остальное на месте, просто нет пальцев. И была такая радость, даже думала, что это ненормально, должна же плакать. Я пробыла в больнице ровно месяц — тот, что просила у Бога отдохнуть от дома. Пока лежала, приходил батюшка и причастил меня, а родители повенчались. И с таким счастьем вернулась в родную комнату, с огромной благодарностью и пониманием, какую ценность имела. Сессию мне закрыли автоматом, так что помогли и поддержали все. С тех пор очень осторожна в своих желаниях. Вышла замуж и есть двое прекрасных деток и, если начинаю заноситься и чем-то недовольна, устаю в рутине с детьми, хочу отдохнуть от всех, то попадаю в больницу. Лежу, отдыхаю и начинаю понимать, как не права бываю. Слава Богу за все«. Вот такие бывают перипетии жизненные, дорогие друзья. И у меня тоже это было, и с одной многодетной мамой разговариваю, она говорит: ты знаешь, самое страшное — начать роптать и постоянно повторять: «как я устала, как я устала, от всех тут устала, вот бы вас всех не видеть». Знаю, что обязательно может за этим последовать какой-нибудь отдых в больнице с очень серьезной болезнью.

К. Мацан

— Бойся своих желаний, они могут сбыться.

А. Пичугин

— Ну что ж, это «Светлые истории» на Светлом радио. Сейчас мы так вот с этой историей — я сказал, что это светлые истории, но они все равно светлые. Ведь светлые — это не обязательно веселые, задорные, а все, что осияно светом любви Божественной, все что связано с любовью людей друг к другу, с какой-то взаимовыручкой, оно не обязательно должно быть веселым и радостным, но светлое. Все равно все это светлое. И светлые истории рассказываем вам мы, ваши ведущие — Алла Митрофанова, Кира Лаврентьева, Константин Мацан, я Алексей Пичугин. И буквально через несколько мгновений мы сюда вернемся. Я только напомню, что это выпуск, приуроченный к нашему 10-летию и три года «Светлым историям». А вы можете нас смотреть, не только слушать, но и смотреть на всех площадках, где есть Радио ВЕРА в интернете.

А. Пичугин

— А мы возвращаемся к «Светлым историям». Напомню, что нам 10 лет, а программе «Светлые истории» уже, как выяснилось, три года. И это тоже очень и очень много. Это программа выдержала вот эту проверку. Ну сколько проектов, которые там появляются, исчезают, казалось бы, может быть, и «Светлые истории» точно так же не очень зайдут. Но нет, вы нас все время просите, вы все время пишете, как они вас поддерживают. И мы очень рады, и поэтому сегодня мы решили, столько обещали и сегодня решили, что эту программу мы посвятим вашим историям. И эти истории здесь рассказываем ваши ведущие, мы — Алла Митрофанова, Кира Лаврентьева, Константин Мацан и я, Алексей Пичугин. Да, Костя.

К. Мацан

— Я просто хочу по следам той истории, которой мы прошлую часть закончили, про то, как бойся своих желаний, и иногда Господь отправляет отдохнуть в больницу. Мне рассказывал священник про прихожанку, которая была очень благочестива и причащалась каждый день — ну имела на это соответствующее благословение, и стала уже уставать от того, сколько в ней люби и благодати, и Господь поместил ее в больницу. И она потом рассказывает, что, говорит, я поняла, что вот мне, чтобы оценить ту любовь, которую я до этого имела, нужно было полежать в больнице, и там немножечко напитаться тем, что противоположно любви. А чем она там напитывалась? А просто у нее в палате работал телевизор.

А. Пичугин

— Да. Я думал, что еще «добрым» в кавычках отношением медперсонала.

К. Мацан

— Нет, я подчеркиваю, что это не критика в адрес врачей и медсестер, которые делают свое великое дело. Просто достаточно было понять, что в палате работал телевизор.

А. Пичугин

— Ну телевизоры разные бывают. Я, знаешь, в командировке где-то или там по делам, останавливаешься в небольших гостиницах, и с утра спускаешься на завтрак, если он там входит в стоимость, ну или просто спускаешься на завтрак — и там всегда работает телевизор, и всегда новости. Ладно бы какой-нибудь бандитский сериал, или просто добрый фильм, или детская программа, нет, это новости. И я как человек, который, не знаю, очень много лет проработал в новостях, руководил службой информации федеральной радиостанции и вроде бы должен очень трепетно относиться к работе коллег, к самим новостям — я до сих пор очень люблю, но я люблю это как какой-то вот такой сферический материал, который можно по-разному представлять, делать. Но иной раз меня вот в какую-то такую апатию вгоняет, когда я сижу, завтракаю, а передо мной работает телевизор, который постоянно показывает бесконечные выпуски новостей — вот это, конечно, тяжело. Для психики просто очень тяжело. Поэтому я очень хорошо понимаю нашу слушательницу.

К. Мацан

— Поэтому, дорогие друзья, смотрите по телевизору «Светлые истории».

А. Пичугин

— Переводите его в режим трансляции интернета и смотрите «Светлые истории». Аля.

А. Митрофанова

— А я не читаю истории. Простите, у меня как всегда все не как у людей. Но этом есть объяснение и оправдание. Дело в том, что я понимала: наши слушатели замечательные комментарии оставляют, и вы их обязательно изучите. А есть категория наших слушателей, которые комментарии оставить не могут. И как-то вообще присутствие в этой жизни, в нашей жизни этих людей, оно для меня было — вот тут я каюсь, — оно для меня было всегда очевидно. Есть люди, для которых взаимодействие с вот этими ближними — это их служение, а для меня оно всегда было на периферии, я об этом знала и все. Речь идет о заключенных. Это люди, которые очень разные. Здесь вот чтобы сразу убрать вопросы, связанные с романтизацией, с обеливанием и так далее. Мы знаем огромное количество случаев из нашей нынешней жизни, когда заключенные, оказавшиеся на свободе, севшие за совершение тяжкого преступления — убийства или кражи, или чего-то еще, совершают то же самое. И в новостях сейчас мне постоянно попадаются подобные сообщения, и это ужасно, и это очень больно. И я при этом понимаю, что вот как мы все разные и заключенные точно так же разные. Поскольку живем мы во Владимирской области, в Ковровском районе, в городе Доброграде, и недалеко от нас есть колония — не очень понимаю внутреннюю кухню, внутренний расклад, но знаю, что есть какая-то категория заключенных, которым разрешено под конвоем выходить или выезжать в магазин, — видимо, это колония общего режима.

А. Пичугин

— Колония-поселение.

А. Митрофанова

— Колония-поселение.

А. Пичугин

— У вас там даже есть — я уточнил, когда ты рассказывала про эту историю, там есть у вас колония строго режима и при ней колония-поселение еще.

А. Митрофанова

— Вот колония-поселение. Соответственно, в магазине, когда первый раз там несколько лет назад я увидела людей, одетых одинаково приблизительно, подумала, что это рабочие. Потом увидела конвой и думаю: интересно, это же, наверное, заключенные. И на кассе мы оказались за ними в очереди. Ну там хлеб, молоко, что они берут для себя. А мне что-то нужно было уточнить, и так получилось, что я подошла к соседней кассе, а человек, стоявший передо мной, сделал шаг назад и наступил мне на ногу. Как он: «Девушка, девушка, простите, простите! Я нечаянно, я не хотел... С вами все в порядке? Я вам не сильно вред причинил? Мне очень жаль, я неловкий, вы меня, простите, пожалуйста». Он так искренне извинялся. А мы все понимаем с вами, мы все ездим в общественном транспорте, как это бывает в метро, как это бывает в трамваях, в автобусах, когда люди, находящиеся на свободе, чуть вот где-то там кого-то заденут — и готовы пойти вразнос. А здесь такое искреннее сожаление, что он мне причинил дискомфорт. Я говорю: да все в порядке, вообще даже не переживайте. Так потом на выходе из магазина мы еще встретились, и он еще уточнил, хорошо ли себя чувствует моя нога. Все-все, не переживайте. И вот такие штрихи. Ну и плюс мы знаем целый ряд историй, когда в заключении — ну возьмем наше историческое прошлое, — оказывались люди по самым разным делам. Например, Достоевский сел сначала в тюрьму, а потом отправился на каторгу за то, что переписал письмо Белинского Гоголю. И вот это человек, который... то есть, действительно, заключенные могли быть очень разными. Среди моих знакомых есть люди, у которых близкие молодые люди оказались в колонии за то, что связались...

К. Лаврентьева

— По дури вообще запросто.

А. Митрофанова

— По дури оказались в компании, которые распространяют запрещенные вещества.

А. Пичугин

— И это, кстати, говоря сейчас в российских колониях основной контингент, как строгого, так и общего режима.

К. Лаврентьева

— Причем, бывает, из хороших очень семей.

А. Пичугин

— Да, я видел, я был в разных колониях.

А. Митрофанова

— Из разных, бывают разные ситуации. Ну просто, что называется, этот человек, это не тот же самый заключенный, которые сидит за зверское убийство, например.

А. Пичугин

— Так за зверское убийство они сидят уже в других условиях.

А. Митрофанова

— Вот этого я уже, таких тонкостей я не знаю. Смысл в том, что в колониях, как мы знаем, вещает Радио ВЕРА. И у наших коллег из вот этой системы служения, которая называется «Апрель» — благотворительный фонд «Вера», который запустил эту систему «Апрель», занимающуюся вещанием Радио ВЕРА в колониях, и вообще оказывающий какую-то духовную помощь заключенным, — они и на книжки собирают, и на тюремные храмы они собирают средства, чтобы там ну хоть было на что свечи закупить или священнику оплатить дорогу. Надо понимать, что священник едет туда бесплатно. Но чтобы вот какие-то расходы уж там совсем не падали на отца, вот чтобы ему хотя бы оплатить туда бензин, до колонии. Вот таким служением занимается «Апрель» от благотворительного фонда «Вера», родственного, собственно, радиостанции ВЕРА. И наши коллеги провели опрос среди заключенных. Естественно, очень многие не соглашались рассказывать вообще, как Радио ВЕРА влияет на их жизнь. Но вот те люди, рассказы, истории которых в итоге удалось собрать в ролик, вот я смотрю на них, и я не знаю, по каким статьям они сидят, и это неважно. Я просто вижу живых людей, для которых вещание Радио ВЕРА становится вот этим высветляющим пространство веществом. Они как будто, вот они при этом рассказывают абсолютно бесхитростно, там даже если переносить их истории на бумагу, там в полном смысле слова историй с какой-то законченной драматургией и не будет. Но это очень искренние рассказы, и могу их сгруппировать в несколько базовых тезисов. Вот женщина рассказывает: вы знаете, у нас очень непростая и временами даже напряженная обстановка, но, когда я слушаю Радио ВЕРА, я вижу, как мы становимся добрее. Становимся добрее друг к другу. Лично мне, говорит эта женщина, Радио ВЕРА помогает...

К. Лаврентьева

— Смириться.

А. Митрофанова

— Смириться. Вот ты слушала, да? Ты слышала, как я перед нашим эфиром включила вот как раз на этих ее словах.

К. Лаврентьева

— Да.

А. Митрофанова

— Помогает смириться, то есть помогает в чем-то уступить своему ближнему. Молодой человек рассказывает, как впервые задумался о проекции Священного Писания на свою собственную жизнь, именно благодаря Радио ВЕРА. Он говорит: я же впервые задумался, что вот эти там истории какие-то рассказывают, вот я их слушал-слушал и никогда на себя не применял. И тут внезапно что-то переключилось в нем, и он услышал слова, как будто бы обращенные к нему самому. Он услышал из историй, звучащих на Радио ВЕРА, что-то схожее с теми обстоятельствами, в которых оказался он, и герой этой истории сделал другой выбор. И он впервые в жизни спроецировал это на себя. И он такой: ведь я мог по-другому, оказывается. Ведь можно было по-другому. Он говорит, я не могу сказать, что у меня изменилась вся моя жизнь, но, говорит, я увидел, что как можно иначе. И мне хочется вот так. И он теперь постоянный слушатель Радио ВЕРА в свободное время и в те моменты, когда...

К. Лаврентьева

— Есть возможность.

А. Митрофанова

— Ну да, когда есть возможность. Я не помню, он какое-то слово употребил, но я не знаю вот эту терминологию, поэтому не запомнила, к сожалению. И вы знаете, недавно задумалась о том, какую роль играют в жизни заключенных письма. Потому что опять же заключенные бывают очень-очень разные.

А. Пичугин

— О да.

А. Митрофанова

— И подумала о том, что ведь, может быть, для кого-то из заключенных вещание Радио ВЕРА становится вот таким же письмом, только в звуковом формате, радиоформате.

А. Пичугин

— Ну тут, пользуясь случаем, мы можем сказать, что, если есть возможность, пишите письма заключенным.

А. Митрофанова

— Вот это аспект, совершенно неочевидный аспект работы Радио ВЕРА, который для меня бесконечно важен и дорог. И об этом именно мне хотелось сегодня рассказать, дать вот такую обратную связь от людей, которые от себя в прямом смысле эту обратную связь дать не могут. Но вот в таких роликах могут.

А. Пичугин

— Спасибо тебе большое.

К. Лаврентьева

— Спасибо.

А. Пичугин

— Друзья, это «Светлые истории» на Светлом радио. Сегодня это ваши истории. Я думаю, что история, которую Аля сейчас рассказала, это можно тоже записать в актив историй наших слушателей.

А. Митрофанова

— Конечно, слушателей.

А. Пичугин

— Ну да, они в особых условиях. Я в одно время бывал в одной женской колонии, я наблюдал ее жизнь, вот не часто туда ходил, но бывало. И обычные девчонки там, достаточно молодые, в основном контингент простой, обычные люди, которые оказались — хотел сказать: не там, где нужно в определенный момент, и которые даже оступились. Вот в основном, так как мы говорили, что это какие-то запрещенные вещества, кого-то поймали и они оказались там, а десятки, сотни тысяч их сверстниц не оказались за решеткой.

А. Митрофанова

— А еще их могли подставить.

А. Пичугин

— Могли подставить.

А. Митрофанова

— То есть они как люди, которые только-только вошли в эту систему и еще не успели там что-то натворить. А те, кто этой системой заправляют, они в итоге на свободе, а сели вот эти, то есть такое тоже бывает.

А. Пичугин

— Да, и самое интересное, что ты на них смотришь — обычные абсолютно люди, которые вот... А что такое колония? Это поселок, за колючей проволокой, за стеной. Небольшой поселок — несколько бараков, какое-то производство, и внутри этого поселка они перемещаются совершенно спокойно, там у них библиотека, есть храм, есть еще какие-то места общего пользования. И насколько для них, даже абсолютно нецерковных людей в массе своей, важно, когда оттуда, с той стороны к ним приходят. И даже если они не воспринимают священника как священника, в первую очередь им важно, что этот человек к ним пришел. Они все, я видел не раз, как они к священнику приходящему тянутся, для них это единственная возможность для многих. Я вот только на основании жизни этой женской колонии говорю, случаи разные бывают и очень разные. Это сейчас вот я про общий режим говорю, не про тюрьмы, где люди в камерах сидят, а про вот такие вот обычные колонии, где люди живут в бараках, больших комнатах, казармах, работают на производстве, и у них тоже бывают больше сроки, почти там по десять лет. И для них важно, когда к ним кто-то приходит. И пишут письма, и рассказывают истории. Ну что, у нас последняя часть нашей программы. Я давайте теперь тоже расскажу, прочитаю историю, которая меня тронула. Опять же светлые истории — это не всегда радостные истории, веселые, поэтому вот такая. «Спасибо вам за Радио ВЕРА, за ваши истории. У меня четверо сыновей. В 26 лет старший сын внезапно умер от диабета. Инженер по микроэлектронике, преподаватель в университете. Каждое утро я говорила фразу: „Слава Богу за все“. А когда это случилось, на следующее утро я сказала: „Прости, Господи, но сегодня я не могу Тебе этого сказать“. И заплакала. Нет, не вышла, а тихо заплакала, чтобы никого не пугать. Всем и так было тяжело». И я тут вспоминаю, кстати, как один очень близкий мне священник, неоднократно бывавший у нас на радио, рассказывал, что когда умер его отец и он его отпевал, сколько там, было очень много отпеваний в жизни, отпевание родного отца, говорит, мне было очень тяжело сказать вот этот начальный возглас: «Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков». Итак: «И услышала голос моего Гриши: „Мам, не плачь, я живой“. И это слово „живой“ вдруг открылось для меня по-другому — я физически почувствовала на какое-то мгновение другую жизнь. И я больше не плакала. Нужно было заниматься похоронами, начались сложности, а мы живем в Бельгии. Тогда я пошла к иконам и стала говорить с Господом: „Ты взял его к Себе, значит так было нужно. Я верю Тебе, потому что Ты мой Господь (а сын служил в церкви девять лет алтарником). Помоги мне, как матери, отдать моему сыну последний долг, похоронить его на этой чужой земле по-христиански“. И вдруг все стало складываться. Я ощутила спокойствие и присутствие Господа рядом и молитвы множества людей, которые знали нашу семью и любили Гришу. С этого момента в душе я слышала тропарь „Христос воскресе из мертвых“. Было много чудного и во время похорон, и после. Долго описывать, как Господь готовил меня за четыре месяца до этого события, происходили удивительные вещи — все я осознала после. Смерти нет, это я точно знаю. Есть жизнь, только другая, есть встреча со Спасителем и нашими родными». Вот такая история нашей слушательницы.

К. Мацан

— Потрясающе. Это такая... как бы святые среди нас. Ну святые — не в смысле канонизированные, с нимбом, а люди, которые вот...

К. Лаврентьева

— Преодолевают себя.

К. Мацан

— В реальной жизненной ситуации ну как-то умеют... Даже «умеют» — не то слово, доверились Богу и живут с Ним. И те слова, которые мы часто произносим, как какие-то правильные, там что слава Богу за все и так далее, они вот воплотили. Воплотили в жизнь.

А. Пичугин

— Я знаю, что многие читают молитву Оптинских старцев: «Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступающий день». И я всегда думаю, что это, конечно, очень высокая просьба, потому что мало, наверное, кто действительно может с душевным спокойствием принять. Вот я говорю эти слова, а потом как наваливается что-то такое житейское — и вот я уже кого-то обругал, вот я уже с кем-то поссорился, вот уже я кого-то в душе там, в мыслях сто раз уничтожил. И все вот это душевное спокойствие, оно, конечно же, не приходит.

К. Мацан

— Мне всегда кажется, что эта фраза из молитвы Оптинских старцев: «Дай мне с душевным спокойствием встретить все что принесет мне наступающий день», вот это «все» включает в себя не только плохое, но и хорошее. Потому что можно перерадоваться, перевозбудиться хорошим новостям и впасть в такое опьянение, из которого потом будет больно выпадать в обычную жизнь. Мне всегда кажется, что вот что (ну мы сейчас отвлекаемся от таких глубоко трагических случаев, как потерял близкого в расцвете сил) если говорить про какую-то бытовую жизнь, когда ты с неспокойствием в минус воспринимаешь — слишком сильно печалишься, но и когда ты спокойствие в радость — слишком сильно от чего-то такой щенячьей радостью радуешься — и там, и там ты как-то очень на себя, на своих эмоциях зацикливаешься и перестаешь видеть Бога и Его промысл. Я вот всегда об этом помню, когда эти слова слышу.

А. Пичугин

— Я еще одну историю, последнюю на сегодня расскажу, прочитаю. Она светлая. Она, наверное, не грустная, не трагичная, просто светлая история, какой она должна быть. «Так вышло, что из всей семьи интерес к истории, вообще истории рода в частности, был только у меня. Но мне повезло, я успела наслушаться и насобирать по крупицам воспоминаний моей мамы и двух ее сестер, а также немного от моих дореволюционных бабушек. К сожалению, этот интерес проснулся у меня довольно поздно, поэтому даже в биографиях моих бабушек и дедушек очень много белых пятен. Нет, они не были знатных родов, рабочие и крестьяне все, но разве что дед по папе военный, вот о нем и скажу. Со дня смерти дедушки прошло уже много лет, их с бабушкой квартира отошла по наследству моему папе, и вот совсем недавно мы делали уборку и решили переставить мебель. А шкаф книжный тяжелый, полный деловых книг, в основном про Великую войну, ветераном которой он был. И вот в этом шкафу нашелся дембельский альбом — то есть фото дедушки с войны и первых послевоенных лет. Уже само по себе это замечательно, и никто почему-то эти фото не видел. Также там был небольшой латунный темный кулон, на одной стороне которого я узнала лик Богородицы, а со второй какой-то святой. Кулон меня удивил, это было единственное свидетельство о том, что дедушка мой верил в Бога, хотя бы в прошлом. Но и то, что кулон сохранился, несмотря на войну и длинную жизнь, и был аккуратно спрятан, а не выкинут, лично для меня это стало самым ярким свидетельством, что его вера где-то в глубине души была жива. Кулон пришлось долго чистить, прибегать к разным хитростям, но все же удалось его восстановить до нежно-желтого блеска и четко видного лика. И вот на одной стороне предстал мне лик преподобного Серафима Саровского, а на оборотной стороне икона Пресвятой Богородицы „Умиление“. Я очень удивлена. Может, я и не права, но я решила, что это была дедушкина ладанка, данная ему либо при рождении, либо перед войной. Вот этот кулон сейчас и есть самая дорогая реликвия. Бог даст, передам по наследству, но пока, к сожалению, некому». Ну дай Бог, конечно, чтобы у вас появились те, кому по наследству можно было бы передать. Такая история светлая действительно, мне кажется, очень радостная.

К. Лаврентьева

— Спасибо, Леша.

А. Пичугин

— Мы, мне кажется, привыкли достаточно однообразно воспринимать предыдущее поколение в их мировоззрении: вот, оно было атеистическим. Понятно, что в этом атеизме много разных каких-то тоже мировоззренческих споров, согласий, веры во что-то свое. Мне недавно мой товарищ один, диаконом служит, рассказывал, что к нему пришла женщина, его какая-то старая знакомая (тут не знаю всех подробностей) и просила освятить крестик. Значит, женщина там абсолютная материалистка, у них — когда-то в школе вместе работали, были долгие споры, она говорила, что уж она, как ученый, она точно ни во что не верит. Но вот тут вот она пришла освятить крестик, потому что в освящении крестика что-то есть. Понятно, что здесь, наверное, тоже это мировоззрение такое, оно претерпевает различные изменения, трансформации. Может быть, и у дедушки нашей героини тоже что-то такое происходило, а может быть, и вовсе было что-то свое. «Светлые истории», вот такие «Светлые истории» сегодня. В нашей программе ваши светлые истории мы приготовили. И очень рады, что сумели ими поделиться, вашими историями, они очень классные. Пишите нам еще, пишите нам эти истории на сайт, на нашу электронную почту, оставляйте в виде комментариев под записями. В общем, вы сами знаете, как это правильно сделать, потому что мы находим множество историй под каждым выпуском наших «Светлых историй». А сегодня здесь для вас, в канун трехлетия «Светлых историй» и 10-летия Радио ВЕРА, были мы, ваши ведущие — Кира Лаврентьева, Алла Митрофанова, Константин Мацан и я, Алексей Пичугин. Спасибо вам большое. Всего хорошего.

К. Лаврентьева

— До свидания.

А. Митрофанова

— До свидания.

К. Мацан

— Счастливо.

---

Все выпуски программы Светлые истории

• «Исцеляющая благодать»
• «Лень и трудолюбие»
• «Чти отца и мать...»