«Инклюзивный детский спектакль «Сны Алисы». Никита Малышев и Этель Симкина

У нас в гостях были создатели спектакля «Сны Алисы» Никита Малышев и Этель Симкина.

Мы говорили с нашими гостями об инклюзивном детском спектакле «Сны Алисы» и о том, как творчество помогает социализироваться детям с ограниченными возможностями здоровья.

---

А. Пичугин

— «Светлый вечер» на светлом радио. Здравствуйте, дорогие слушатели. Здесь, в этой студии приветствуем вас мы, Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Сегодня у нас такая сложная тема, но очень важная...

А. Митрофанова

— Что это сложная-то? Прекрасная тема.

А. Пичугин

— Подожди, я не говорю, что она не прекрасная, она плохая, но что сложная, но в то же время важная. Мы будем говорить о спектакле и вообще о творчестве детей с ограниченными возможностями здоровья. И, в частности, будем говорить про инклюзивный детский спектакль «Сны Алисы». Ну естественно, это по сказке... по произведению — мне никогда не нравилось, когда про «Алису в стране чудес» говорят, что сказка, да, — по произведению Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес» — «Сны Алисы». И мы приветствуем наших гостей. Режиссер спектакля Никита Малышев. Добрый вечер.

Н. Малышев

— Вечер добрый.

А. Пичугин

— Этель Симкина, продюсер. Здравствуйте.

Э. Симкина

— Здравствуйте.

А. Митрофанова

— Этель Симкина, насколько я понимаю, самый молодой продюсер в истории российского театра.

Н. Малышев

— Ну наверное. Всех мы, может быть, и не знаем, но наверняка, да. Из моих знакомых она точно самая молодая продюсер.

А. Митрофанова

— А вы в школе еще, да, Этель, учитесь? В каком классе?

Э. Симкина

— Перешла в 11-й.

А. Митрофанова

— В 11 класс. Когда вы начинали этим проектом заниматься, вы учились соответственно в 10-м. И вместе с тем вы уже успешный театральный продюсер. Ну это, по-моему, совершенно прекрасно.

А. Пичугин

— Успех.

А. Митрофанова

— Да, достойно. Достойно, правда. «Сны Алисы» — может быть, вы нам сначала немного расскажете об этом проекте. Что собой представляет спектакль, какова была задумка и как это все происходит?

Э. Симкина

— Ну задумка спектакля была помочь реализации детей с ограниченными возможностями. Мы репетировали очень долго...

А. Митрофанова

— Мы — это кто?

Э. Симкина

— Мы — это наша команда, дети.

А. Пичугин

— А надо с команды начать, кто...

Н. Малышев

— С тех, кто репетирует?

А. Пичугин

— Тех, кто придумал. Ну то есть, видимо, давайте пойдем...

Н. Малышев

— Расскажу тогда сначала. А потом Этель расскажет. Мне позвонила Люба, тоже продюсер...

А. Пичугин

— Люба — это Любовь Ковалева, я так понимаю.

Н. Малышев

— Да, Любовь Ковалева, да. Она была здесь, в эфире с предыдущим нашим проектом «Потрогай солнце», который был спектакль с закрытыми глазами. Она позвонила и сказала, что есть вот такие дети и нужно с ними поставить спектакль. Я сказал, что о’кей, я должен приехать и посмотреть. Ну потому что дети, ну особенности разные у детей бывают, и я не знал своих возможностей. Конечно, детей я очень сильно люблю и давно с ними работаю, но я этого не знаю. Я приехал, посмотрел и я понял, что я могу. И эти дети были очень открытые, очень искренние, очень светлые, а это половина уже процентов, наверное, успеха. И так все закрутилось. Вот так я сделал компиляцию из двух произведений Льюиса Кэррола — там есть и «Алиса в Зазеркалье», и «Алиса в стране чудес». Там есть песни — я просто по образованию актер, но я еще и композитор профессиональный, я пишу для фильмов и для спектаклей у меня есть музыка, — я написал песни. И в итоге это получился очень трогательный, милый спектакль. Музыкальный спектакль, где дети играют, где дети сами поют. И вот сегодня — я, уже забегая вперед, расскажу, что сегодня мы были в доме престарелых, в городе Мытищи, и там сыграли спектакль. И, в общем, радовали бабушек и дедушек, которые там были.

А. Пичугин

— Чем обусловлен выбор произведения?

Н. Малышев

— Обусловлен выбор произведения совершенно случайно, как это мы всегда любим...

А. Митрофанова

— Закавычивать: совершенно случайно.

Н. Малышев

— Да, совершенно случайно, что не случайно, естественно. И я когда приехал на первую встречу с ребятами в центр, мы начали обсуждать произведение. И одним из произведений было, как раз они сказали, вот «Алису» можно было. Возможно, потому что они посмотрели фильм голливудский вот этот...

А. Митрофанова

— Тима Бертона?

Н. Малышев

— Да. Возможно. Потому что когда мы даже костюмы, я помню, выбирали, девчонки говорили: вот мы хотим такое же голубое платье...

А. Митрофанова

— Как у Мии Васиковской. Понятно.

Н. Малышев

— Да. Не знаю, рассказывать, как у нас там все строится, что у нас не одна Алиса, вот я так скажу.

Э. Симкина

— Да, это обусловлено как раз тем, что мы хотели дать всем девочкам шанс и мальчикам играть тех, кого они хотят. Ну а понятно, что Алису хотели играть многие, поэтому мы решили не ограничивать.

Н. Малышев

— Да, мы ломали голову.

А. Пичугин

— Вообще четыре Алисы — это в духе этого произведения.

А. Митрофанова

— Да.

Н. Малышев

— Вот это тот момент, когда прямо попадание стопроцентное. И это очень здорово смотрится, когда у нас каждая Алиса встречается со своим персонажем — то есть мы проводим параллельно жизнь...

А. Пичугин

— А четыре Алисы на сцене, в рамках...

Н. Малышев

— Нет, одновременно только они в конце появляются уже, под финал, где финальная сцена. А так каждая из них встречается с отдельным персонажем. А про жизнь я начал рассказывать то, что мы в жизни всегда бываем в разных ролях. Мы приходим, например, в больницу или мы едем за рулем. Когда мы за рулем одни, когда мы можем песни попеть, приехали в больницу — мы немножко другие. Приехали домой — мы тоже другие. Пришли к друзьям — мы тоже другие. И вот у нас получается, что как бы Алиса вроде бы одна, но она все время в разных ситуациях, она вот по-другому себя ведет.

А. Митрофанова

— В четырех лицах. Одна из Алис сейчас в нашей студии, если я правильно понимаю.

Н. Малышев

— Да.

А. Митрофанова

— Этель, вы же тоже играете?

Э. Симкина

— Да, все верно. Меня наш замечательный режиссер уговорил принять участие. И сыграть в заключительной...

Н. Малышев

— Это было сложно.

А. Митрофанова

— Сложно, вы не хотели?

Н. Малышев

— Нет, упиралась.

А. Митрофанова

— Девочка, которая не хочет на сцену?

Э. Симкина

— Я не любитель.

А. Митрофанова

— Да? Ну а в итоге как оно?

Э. Симкина

— Ну в итоге все оказалось намного лучше. Я даже, можно сказать, вжилась в роль и чувствую себя намного увереннее на сцене.

А. Митрофанова

— Ну вот понимаете, а казалось бы: нет, не хочу, не стоит. Это очень интересная задача, между прочим, жизненная, переступить порог...

А. Пичугин

— Даже у меня, человека, которому никогда не хотелось попасть на сцену, вжиться в какую-то роль, мне всегда хотелось сыграть Безумного шляпника. Вот.

А. Митрофанова

— Да ладно, серьезно?

А. Пичугин

— Да.

Н. Малышев

— А про Шляпника можно я сразу скажу? Нам повезло, есть мой друг и коллега по работе, по многим спектаклям, Егор Сальников, актер и режиссер теперь уже, вот они сняли недавно фильм. Он будет у нас Шляпником в спектакле. Вот мы с ним договорились, и сегодня в Мытищи он с нами ездил. Поэтому это большая, ну может, для проекта такая большая удача.

А. Пичугин

— Смотрите, если я правильно понимаю, у вас артисты профессиональные заняты в этой постановке и непрофессиональные?

Н. Малышев

— Нет.

Э. Симкина

— Нет, нашими артистами являются дети с ограниченными возможностями, и лишь Шляпником является Егор.

Н. Малышев

— Да, в этом, если можно так сказать, особенность нашего особенного спектакля, что не профессиональные актеры играют для детей с особенностями, а дети с особенностями играют для всех. Показать этим, что они тоже могут, что они не какие-то изгои если можно так, да, назвать. Что они точно так же подвержены настроению. Просто у нас есть Чеширский Кот — Васька, который нам устроил на прогоне, у него случилась паника...

А. Пичугин

— Это Чеширский Кот — кот?

Н. Малышев

— Да, ну он Чеширский Кот, как бы Вася в костюме кота.

А. Пичугин

— Вася в костюме кота.

Н. Малышев

— Да. То есть нет, не настоящий кот, естественно. И он ушел у нас, показ на зрителя уже, и он ушел со сцены просто. И я потом с ребятами обсуждаю, ну вообще, с моими друзьями-актерами, я говорю, как-то мне нужно на следующий раз как-то предугадать поведение. А он такой не один, у многих детей — потому что были ребята, которые работают тоже с детьми и с особенностями и, как принято, говорить с нормальным детьми, — все уходят со сцены.

А. Пичугин

— Как раз я и хотел спросить, вернее заметить, что мне кажется, специфика работы с детьми, в том числе в детских театрах, особенная, потому что дети действительно могут уйти посреди спектакля. Просто потому, что ну как в школе, да, еще не устоявшаяся психика там в 6–7 классе...

Н. Малышев

— Это особенности возраста.

А. Пичугин

— Да, и взаимоотношения со сверстниками, и ты не знаешь, что сделает ребенок в следующую минуту.

Н. Малышев

— Да, согласен полностью. Вот и он ушел. И у нас была на роли Шляпника, у нас не Шляпник был, а Шляпа — это было женского рода, мы сделали так, — у нас была Настя. И она в открытую взяла текст просто, и с Алисой вот они так сидят: ну, в общем-то, Кот тебе здесь говорит вот это...

А. Митрофанова

— Это такая импровизация была?

Н. Малышев

— Ну да, она схватила сценарий просто, сама...

А. Митрофанова

— Так это же потрясающая находка!

Н. Малышев

— Гениально просто, что происходит на спектакле. А как сегодня, когда у нас перестала работать аппаратура, и Его вытаскивал спектакль, он там с шишками жонглировал, и все, и стихи читал. Ну то есть это какие-то происходят откровения прямо, когда что-то случается, форс-мажор какой-то. Поэтому это очень здорово для нас для всех.

А. Митрофанова

— Ну да, в такой работе люди не застрахованы от форс-мажора. В любой работе не застрахованы.

Н. Малышев

— В любой.

А. Митрофанова

— А там, где так много зависит от человеческого фактора, особенно когда речь идет о детях. Дети же, говорят... Этель, вы сейчас не принимайте это на свой счет, но говорят, что дети на сцене, они такие же непосредственные, как животные, что переиграть ребенка невозможно. И вот как, допустим, кошка, если ей что-то не понравится, она может встать и уйти...

Н. Малышев

— И ее не упросишь никак.

А. Митрофанова

— О чем вы, конечно! Точно так же и ребенок — раз, и вот что-то такое. Но, по-моему, это как раз признак внутреннего здоровья.

Н. Малышев

— Все правильно.

А. Митрофанова

— Да? Если он чувствует...

Н. Малышев

— Не ломает себя.

А. Митрофанова

— Не ломает себя, а чувствует, как ему будет лучше, и он так и поступает.

А. Митрофанова

— Ну вот моему четыре с половиной — просто я полностью поддерживаю ваши слова, что вот, он такой — он развернулся и ушел. Все, я не хочу, — ушел.

А. Пичугин

— А помните чудесные мемуары Георгия Данелия, к сожалению, вот недавно ушедшего из жизни? Многие читали трехтомник, там где он рассказывает, как снимался фильм «Сережа», один из первых его фильмов. Мальчик, который играл Сережу — в общем, взрослый мужчина, которому сейчас уже под 70 лет, а тогда сама непосредственность. И вот все, о чем вы сейчас говорите, это прописано у Данелии: как мальчик с совершенно с другим характером, нежели его персонаж, мальчик, который строил всю съемочную площадку, всю съемочную группу...

Н. Малышев

— Под себя.

А. Пичугин

— Под себя, да. Он мог подойти к любому оператору, к любому актеру, к Данелии и высказать все, что он думает про него вот сейчас, в данный момент. Он играл трогательного мальчика, у которого — помните, наверное, фильм «Сережа» все?

Н. Малышев

— Да, конечно.

А. Пичугин

— У которого ломается жизнь из-за того, что такая пертурбация с родителями, с переездами. А мальчик-то на самом деле был совсем другой. И вот здесь, да, здесь как раз вот именно оно.

Н. Малышев

— Вот-вот.

А. Митрофанова

— Вместе с тем опять же, я думаю, есть и другие примеры, когда ребенок, наоборот, максимально старается угодить взрослым.

Н. Малышев

— Ну это, наверное, от взрослых зависит уже. Если так тебя воспитывают. Я вот просто сегодня, наверное, сына буду вспоминать в нашей беседе. Вот есть мой сын, а есть ребенок из другой семьи, да, — они все особенные, понятно, у нас. Но вот я вижу, как у нас у соседей ребенок слушается, ну и ему это не комфортно, это видно, что он: да, я пойду, это сделаю. Наш чтобы так сделал... Ну потому что мы его не насилуем, ну вот не хочешь — ради бога, пожалуйста, хочешь поплакать — поплачь, давай, иди, я тебя обниму — всё. И с этими детьми, с которыми мы работаем сейчас в спектакле, то же самое — только любовь. И всё. Открытые глаза, искренние, любовь — я вас люблю. Мы приехали в Мытищи, они у нас застряли в пробке, они стоят в костюмах, нас уже всех ждут, глаза вот так вот. Я говорю: ребята, привет! — со вчера не виделись, вчера был прогон в центре. Я говорю: ребята, привет! Мы как будто все лето не виделись — обниматься. Ну и как по-другому? Вот только так.

А. Митрофанова

— Так и живете.

Н. Малышев

— Да, только так. И с детьми только так.

А. Митрофанова

— Этель, я думаю, сейчас самое время, чтобы поговорить, а как возникла идея этого проекта. Идея ведь ваша, правильно? Вот, расскажите, с чего все началось.

Э. Симкина

— Ну начнем с того, что мой отец очень много времени уделяет благотворительности и часто водит меня в детский дом, в дом престарелых. И смотря на его любовь к этому делу, мне захотелось тоже как-то ну попробовать себя в этом. И я рассказала об этой идее папе, он связал меня с Любой, которая занимается благотворительностью, у которой есть опыт. И мы обсудили все и пришли к тому, что мне бы хотелось, наверное, сделать спектакль, что Любе тоже нравится эта идея, мы решили ее развивать. Мой папа нас полностью поддержал, он очень нам помог.

А. Митрофанова

— Вот как-то так.

Н. Малышев

— Да. И вот тогда прозвучал мой телефон, и Люба мне позвонила, сказала, вот сможешь ли приехать и поставить.

А. Пичугин

— А вам почему было интересно?

Н. Малышев

— А мы же работали уже с детьми с ограничением по зрению в предыдущем проекте, вот «Потрогай солнце», да.

А. Митрофанова

— А давайте, кстати, напомним кратко, о чем этот проект.

Н. Малышев

— «Потрогай солнце»? Мы начинали этот проект для детей с ограничением по зрению. Мы сотрудничали и до сих пор сотрудничаем с 1-м интернатом, мы ездили к ним в гости, и мы очень часто приглашали не только детей, но и взрослых — так вот, грубо говоря, проверять материал, да, нужно было на ком-то. И мы приглашали, и потом у нас были долгие беседы: а вот это понятно, а вот это, а вот у нас тут прорубь — это понятно или то что... Потому что люди, которые никогда проруби не видели, как они могут знать, что это прорубь. И на каком-то спектакле нам девочка сказала: ой, я поняла. Ну видимо, из сказок или им педагоги доносят. И вот с того проекта вот мне...

А. Митрофанова

— Это был, простите, я уточню, спектакль, где зрители сидели с завязанными глазами?

Н. Малышев

— Да, потом мы сделали и для зрячих его тоже. То есть сначала мы начали приглашать родителей, которые родители зрячие, например, а ребенок нет. Приглашали семьями, приходили многие. Потом мы поняли: а почему бы не сделать для всех? Ну это уже потом мы узнали, что это мейнстрим, что есть и рестораны, и все что угодно.

А. Пичугин

— Вот ресторан, честно говоря, мне кажется... Простите, это такая наболевшая тема, я часто спорю со своими знакомыми на тему ресторанов, где люди погружаются в эту атмосферу. Мне кажется, что это достаточно...

Н. Малышев

— Я там не был.

А. Митрофанова

— Цинично?

А. Пичугин

— Цинично, да.

Н. Малышев

— Да, наверное. Ну в общем, ходят слухи, что это такой, типа мейнстрим сейчас. Ну и ладно, мы не знали, когда мы начинали, мы искренне это все делали, и музыку мы тоже придумывали сами, и все делали. И дети, они что-то в тебе включают, ты потом просто не можешь по-другому жить. Они когда с ограничением по зрению, ну разные же — кто-то с темными там линзами приходит, а кто-то, просто вот видно, что у него маленькие искажения на лице. И вот он как будто все равно, глаз вроде бы у него нет, а он на тебя смотрит. И куда он смотрит, непонятно, то ли прямо внутрь тебя. И вот они как-то там, струны какие-то у тебя там дергают, и ты все по-другому. Ты уже не можешь по-другому, и всё. И когда Люба мне позвонила, я сразу согласился, и вот мы приступили.

А. Пичугин

— В программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня, я напомню, режиссер Никита Малышев и продюсер Этель Симкина. Люди, которые создали замечательный спектакль «Сны Алисы» — проект инклюзивный для детей с ограниченными возможностями. И эти дети в качестве артистов принимают участие на сцене в спектакле вместе с другими детьми. И вот Этель Симкина, она самый молодой продюсер в российском театре, переходит сейчас в 11 класс, создала этот проект, была инициатором и тоже играет одну из ролей, одну из Алис. Потому что тут тоже, как мы небольшой спойлер себе позволили, в этом спектакле «Сны Алисы» заглавных героинь целых четыре. Этель, а почему, когда вы захотели поучаствовать в хорошем деле, беря пример с вашего отца, вы выбрали для себя именно инклюзивный спектакль? Ведь есть же разные варианты включения в такую работу. Вот ваш папа, вы говорите, он вас брал с собой в дома престарелых, где он помогает, в детские дома и прочее. Ну очень нестандартный ход, скажем так, у вас.

Э. Симкина

— Ну начнем, наверное, с моей любви к детям. Потому что у меня никогда не было ни братьев, ни сестер родных, но было очень много двоюродных, троюродных, и я всегда с ними очень тепло общалась, и дети всегда ко мне тянулись. И любая благотворительная деятельность, в которую я хотела себя погрузить, она должна была так или иначе быть связаннной с детьми. А я волонтерила в приюте для детей. Мне это очень понравилось, мне было это очень близко.

А. Митрофанова

— А что вы там делали?

Э. Симкина

— Ну я помогала детям с уроками, с домашними заданиями.

А. Митрофанова

— Отлично.

Э. Симкина

— Играли, общались.

А. Митрофанова

— Так это же то, что нужно. Это, знаете, как, например, Александр Гезалов, которого мы часто здесь, в студии поминаем...

А. Пичугин

— Автор книги «Соленое детство».

А. Митрофанова

— Автор книги «Соленое детство», сам выпускник детского дома, человек, который, по-моему, ну он просто сломал стереотипы, какая помощь действительно нужна в детском доме. Он говорит: пожалуйста, не везите туда чемоданы подарков, это не нужно, не воспитывайте иждивенцев. Детям важно давать навыки. Вот что вы умеете, если хотите что-то сделать — что умеете, тому и обучайте.

Н. Малышев

— Конечно, это отдельная тема для беседы. Я вас полностью поддерживаю. Все правильно.

А. Митрофанова

— Да, а вот Этель как раз, пожалуйста, помогать с уроками — отлично.

Н. Малышев

— 

Н. Малышев

— Да, у нас как раз мы были в одном монастыре, мы с моей женой, она у меня детская писательница, а я пишу музыку. И мы периодически ездим и с благотворительными концертами и ну и такие вот концерты устраиваем. И вот мы приехали в один монастырь, и я вижу картину, что те, кто привез, а их много, семь машин приехали, ну спасибо большое, да...

А. Митрофанова

— С подарками.

Н. Малышев

— То есть они много всего привезли. И когда дети, сначала дети выступили, все по линеечке — нам же подарки подарили, нужно же концерт сделать, да, —выстроились, все попели песни. И я вижу, что все потом ушли, а дети остались опять. Опять остались брошенные. Ну вот у меня тоже накипело. И мы с Наташей, с моей женой, просто сели с этими детьми, я разложил (а у нас музыкальный чемодан с собой всегда в нашей программе), я открыл чемодан и вот мы начинаем. Я говорю: ребята, смотрите, на этом так можно поиграть, на этом так. Вот гитара, пожалуйста, можно гитару трогать, настраивать ее можно. И они как вот, как утятки вокруг нас вот так вот сели, кружком, кто-то на Наташу повис уже вот так и все. И вот прямо до мурашек сейчас даже. И вы правильно говорите, что им... Ну и это тоже, наверное, да, ну как, материальная благотворительность нужна, но то что ты несешь — навыки, любовь, то что им нужно — любовью наполниться, чего у них не хватает, им надо дополнить вот этот сосуд. Поэтому я с вами полностью согласен.

А. Митрофанова

— Это не со мной, это с Этель. Это Этель говорит как раз, что ходила...

Н. Малышев

— Я про Этель-то, кстати, не знал, что она благотворила. Поэтому сижу, восхищаюсь.

А. Митрофанова

— Приходите к нам почаще. Так почему все-таки, да, как вы пришли от этого к идее спектакля?

Н. Малышев

— Да, ну и, собственно, я никогда не видела детей... Нет, я видела, я никогда не общалась с детьми с ограниченными возможностями, и эта отрасль являлась для меня довольно далекой и загадочной. Но как раз таки это тоже одна из тех вещей, которыми занимается мой отец. У его сети медицинских клиник под опекой находится несколько фондов, которым они жертвуют деньги, собирают еще что-то. И он тоже меня давно уговаривал как-то еще и в этой части себя попробовать, ну и я решила: почему нет? А на самом деле идея спектакля пришла лишь благодаря Любе, потому что она связана со спектаклями, связана с театром. И в ходе обсуждения благотворительной деятельности мы пришли к выводу, что можно создать инклюзивный спектакль. То есть я бы, наверное, даже об этом и не подумала, потому что все-таки довольно далека от театра, и вот я говорю, ни сцена, ничего меня особо не привлекало.

Н. Малышев

— Вот команда здесь.

А. Митрофанова

— А как вы вообще свое будущее видите? Если это не секрет.

Э. Симкина

— Нет, это не секрет, просто я его довольно смутно пока вижу.

А. Пичугин

— Это нормально в 10–11 классе.

Э. Симкина

— Я уверена, что я хочу продолжать заниматься благотворительной деятельностью, но, конечно, не факт, что как основным направлением. Но мне нравятся продюсерские должности, мне нравится должность менеджера, должность директора, не знаю, что-то такое.

А. Пичугин

— Ну это красивые названия, а если на практике все это применить? Вот в той же благотворительности. Вот как бы вы себя видели спустя некоторое время? Вот вы сделали несколько первых шагов, и вам это нравится. Вы чувствуете, что вам это нравится. Вот как бы вы хотели, чтобы это развивалось в вашей жизни?

А. Митрофанова

— Сложный вопрос ты, Леша, задал такой, вообще-то, на секундочку.

Н. Малышев

— Мы с этого начали: сложная тема, но очень полезная.

Э. Симкина

— Я надеюсь продолжить взаимодействие с фондом, из которого наши дети, которые участвуют в спектакле.

А. Пичугин

— «Гольфстрим». Мы про него еще поговорим.

А. Митрофанова

— Поговорим обязательно.

Э. Симкина

— Также хотелось это расширить и задействовать, возможно, другие фонды. У нас было несколько идей с Никитой и Любой, как развивать в дальнейшем эту благотворительную деятельность. Мы думали о создании школы искусств для детей с ограниченными возможностями. Мы пока не уверены, что у нас выйдет это реализовать, это довольно объемный проект, но идеи были. И как бы я хочу продолжать этим заниматься и, наверное, с организационной точки зрения.

А. Митрофанова

— Потрясающе.

Н. Малышев

— Да, Этель на самом деле, вот есть творческие люди, а есть вот те, которые двигают ну две ипостаси. И Этель, она больше...

А. Митрофанова

— Мыслит шагами для продвижения.

Н. Малышев

— Другими шагами мыслит. То есть мы с Любой в основном вот внутри что-то вот уже сделать, а Этель прямо вот так...

А. Митрофанова

— Магистральную линию.

Н. Малышев

— Выстраивает. Так что у нас команда хорошая подобралась.

А. Митрофанова

— А про «Гольфстрим» давайте вот сейчас буквально несколько слов...

Н. Малышев

— Давайте.

А. Митрофанова

— Что это за фонд и в чем специфика его работы? Потому что мы часто здесь, в этой студии про благотворительные фонды говорим, и у каждого есть, слава Богу, сейчас их много. Я помню время там, не знаю, какие-нибудь начало двухтысячных, когда вообще ничего не было. Сейчас много разных фондов, и есть возможность каждому заниматься какой-то узкой своей, узким направлением, ну специализация такая, скажем.

Н. Малышев

— Я, наверное, не смогу вот за фонд «Гольфстрим» ответить, именно про специализацию. Вот не знаю, Этель, может, ты скажешь.

Э. Симкина

— Ну они занимаются детьми с ограниченными возможностями, у них есть студия, наверное, назовем так, «Вместе весело шагать»...

Н. Малышев

— Детский центр.

Э. Симкина

— Да, вот, детский центр, который предоставляет психологов и других учителей детям с ограниченными возможностями. То есть у них идет как материальная помощь в лечении, сбор средств, так и поддержка в психологическом, эмоциональном плане. Я была в их фонде, в их офисе, там очень много помогающих людей, там большой штат...

Н. Малышев

— Там педагогов очень много, которые, да, они речью занимаются. Там и остеопаты есть, которые помогают, если там искривления, они заработают с физиологией. Ну то есть очень много педагогов и воспитателей при этом центре, которые просто помогают детям вот преодолеть какие-то...

А. Митрофанова

— Ограничения.

Н. Малышев

— Да, ограничения в теле или в душе.

А. Пичугин

— У нас сейчас небольшой перерыв, буквально минута, после чего мы в эту студию вернемся. Я напомню, что мы говорим о удивительном спектакле, который представляют дети с ограниченными возможностями здоровья, с особенными возможностями здоровья. Вернее, дети в этом спектакле играют. А представляют у нас сегодня этот спектакль в нашей студии режиссер Никита Малышев и продюсер этого спектакля Этель Симкина. И обязательно мы должны сказать, что уже скоро этот спектакль состоится. Пройдет его очередной премьерный показ, и это будет проходить в лектории Музея Москвы. На сайте Музея Москвы — http://mosmuseum.ru — вы сможете увидеть все даты, все необходимые координаты: где это будет происходить, как, когда и в котором часу. Алла Митрофанова, я Алексей Пичугин. И все вместе мы вчетвером через минуту снова здесь соберемся.

А. Митрофанова

— Еще раз добрый светлый вечер, дорогие слушатели. Алексей Пичугин, я Алла Митрофанова. И с удовольствием напоминаю, что в гостях у нас сегодня создатели спектакля «Сны Алисы» — инклюзивного спектакля, в котором принимают участие дети с ограниченными возможностями, режиссер Никита Малышев и продюсер этого спектакля Этель Симкина. О том, как рождаются такие идеи, как они воплощаются в жизнь — вот обо всем об этом мы сегодня говорим. И вот, например, Этель прекрасную собственную историю рассказала: от рождения, ну как, даже не от рождения замысла, а от побуждения, на самом деле, до воплощения в жизнь...

Н. Малышев

— От импульса.

А. Митрофанова

— От импульса. И не такая уж и длинная бывает дорога, когда тебе этого очень хочется. И рядом оказываются люди, которые готовы помочь. Главное, вот чтобы внутри это импульс действительно был силен, и не давать ему заглохнуть, уметь различать это в себе. Ну вот я думаю, что когда человеку 16 лет, он более ну четко что ли понимает, в какую сторону он хочет двигаться. Потому что когда мы там, люди — 25, 30 или 40+ — начинаем об этом задумываться, то у нас такое количество всяких других житейских забот и проблем, что такие прекрасные импульсы, они зачастую гаснут.

Н. Малышев

— У нас, как минимум, энергии уже меньше, чем в таком возрасте.

А. Митрофанова

— Чтобы горы свернуть.

Э. Симкина

— Ну Никита, у тебя нет, у тебя ее хватает.

Н. Малышев

— Спасибо. Это все в детях отражается.

А. Митрофанова

— Никита, а когда вы нам рассказали про вот этот спектакль о солнце, для...

Н. Малышев

— «Потрогай солнце».

А. Митрофанова

— «Потрогай солнце», для зрителей, не имеющих возможности, там с ограничениями по зрению — вот здесь понятно, как вы, потому что уже подробно, целую программу посвятили, как вы с этим работали. А «Сны Алисы» — это все-таки немножко другая специфика. Хотя это по-прежнему работа с детьми, но уже она несколько иная. Вот что от вас, как от режиссера, требовалось в этой работе? И что вы в себе самом что ли открыли через этот ежедневный труд и вникание в мир людей, для которых, может быть, не все так просто, как для обычных?

Н. Малышев

— Мы сегодня уже коснулись этой темы. На самом деле вот схемы иногда одни и те же, и то что ты работаешь, у нас вообще тема спектакля — это вот как раз, кто из нас нормальный, а кто не нормальный. Это слова Чеширского Кота, вот когда Алиса встречает Чешира, это их диалог. И он говорит: а почему ты считаешь, что я ненормальный, — он говорит, — а потому что ты тут. Ну то есть это вот тема нормальности. И очень часто люди в спектакле именно в этом моменте смеются. А почему? Ну вот а потому что. Потому что непонятно иногда, насколько размыты уже границы, что непонятно, кто. И я сегодня ехал в машине когда с утра, слушал ваше радио...

А. Митрофанова

— Спасибо.

Н. Малышев

— Я часто слушаю, правда.

А. Митрофанова

— Опять спасибо.

Н. Малышев

— Мы с женой верующие люди и часто слушаем ваше радио, это правда. И там говорили про Андрея Ткачева, что у него вот есть, ну я не очень сильно знаком с его трудами, но значит, у него есть притча о том, что десять «нормальных» мужиков отчитывают настройки одного сумасшедшего: ты, типа, вот, посмотришь вот на нас — и мы тут выпить даже не можем. Другой говорит: вот ты, типа, ничего не тащишь к себе домой — ты вообще нормальный? Вот ты все подотчетно там начальству. Ты вообще нормальный? И третий... Вот все эти десять человек из него делают сумасшедшего, что он живет не по их законам. Вот эта тема нормальности и ненормальности, она, мне кажется, она очень размыта. И в нашем спектакле она вот очень четко обозначена. Вот кто из нас нормальный, а кто нет.

А. Митрофанова

— А как вы вырабатывали ну методику? Определенная же должна быть, наверное, схема работы с детками, когда у них есть те или иные сложности или барьеры, через которые им трудно перешагнуть?

Н. Малышев

— Ну это вот для меня, наверное, сложный вопрос. И я знал, что он будет. И либо здесь, либо где-то еще после спектакля. Потому что это любят же там, типа, как ты без образования можешь с такими детьми работать?

А. Митрофанова

— А я, кстати, это не имела в виду.

Н. Малышев

— Нет-нет, это я уже крайнюю степень говорю. Вот для меня...

Э. Симкина

— Вон Этель смеется. Вы с ней работаете — и человек доволен.

Н. Малышев

— Она знает уже меня просто. Я иду через любовь. Вот я не через голову иду, я иду через чувства, через любовь только. Я уже про это сегодня говорил. И если я вижу, что ребенок сопротивляется, а нас в актерской школе тоже учат: режиссер должен так себя с актерами вести. Если актеру неудобно (а на сцене актер, а не режиссер), если актеру неудобно, то зритель считывает эту ложь. И поэтому они вместе как-то должны поменять рисунок, либо актер должен что-то в себе сломать, чтобы ему типа стало удобно. Понимаете, про что. Если у нас, например, Васе было неудобно, ну не знаю там, на лестницу залезть. Я хотел, чтобы кот там вначале был повыше, чтобы он в другом измерении был у меня, да. Если он не хотел, например, то я понимаю, что он не полезет туда: опасно — раз, второе — он у нас самый главный человек, который подвержен паническим атакам, и я не знаю, как он себя поведет. Понимаете, про что это, да?

А. Митрофанова

— Да.

Н. Малышев

— И я вижу, что эта девочка, например, ну она плохо ходит — ей надо больше стоять, она может отсюда перейти сюда. И если ей некомфортно поворачиваться к залу, я не буду ее заставлять.

А. Пичугин

— А как вы подбираете актеров?

Э. Симкина

— Да мы не подбирали актеров, они сами себя выбрали.

А. Пичугин

— Ну как сами себя выбрали? Так не бывает.

Э. Симкина

— Нет, смотрите, мы спросили у директора фонда, есть ли у них дети, подходящие нам по возрасту, во-первых. Потому что это не должны были быть очень маленькие, не должны были быть очень взрослые дети. А во-вторых, те, которые могут более-менее свободно говорить и более-менее свободно двигаться. Потому что у нас есть дети с дефектами речи, есть дети...

Н. Малышев

— Было по-другому, конечно, все.

А. Пичугин

— А давайте, каждый изложит свою версию.

Э. Симкина

— Хорошо, как это вижу я.

А. Пичугин

— А слушатели выберут, какая больше по душе.

А. Митрофанова

— Наиболее убедительная.

Э. Симкина

— Да. У нас есть дети с дефектами речи, есть дети с проблемами, связанными с ходьбой, но тем не менее они все-таки могут довольно свободно и сами по себе передвигаться. И, наверное, если бы не могли, было бы намного сложнее.

Н. Малышев

— Очень яркое подтверждение — я прямо в продолжение этого, — вот в первую сцену я поставил девочку, которая ну очень плохо говорит и ходит с трудом. Ксюша ее зовут. Я осознанно поставил ее в первую сцену, она играет Черную Королеву. Вы бы видели, какой свет из нее идет, он льется просто. А когда она улыбается? Ну она просто с первых... Зрителя же нужно — ну вот как бы ты включаешь или не включаешь, да? И вот она включает сразу своим обаянием каким-то солнечным. Вот она солнечный ребенок и всё. И приходит Алиса к Черной Королеве, и там текст немножко не про это, но как она себя ведет, как она говорит. Я сначала думал о том, что сделать субтитры. Но потом я понял, что какие субтитры могут быть, когда сфокусировать я должен на ней. А если ты начнешь субтитры читать, ты тогда абстрагируешься от актера вообще и будешь только текст читать. Ее можно понять, но надо постараться.

А. Митрофанова

— Надо для этого настроиться на ее волну.

Н. Малышев

— Да, да.

А. Митрофанова

— Это тоже работа определенная.

Н. Малышев

— Надо настроиться. И ты через нее ты настроишься на наш спектакль и поймешь, в чем суть спектакля, про что он.

А. Пичугин

— А мне очень нравится, как про ваш спектакль говорит президент фонда «Гольфстрим», Марина Зубова: «Спектакль „Сны Алисы“ — инклюзивный проект, в котором дети с особенностями развития вместе со здоровыми детьми творят, фантазируют, живут. Спектакль является маленькой моделью для подражания для нашего общества: естественное совместное пребывание и деятельность всех людей, вне зависимости от особенностей».

Н. Малышев

— Да, золотые слова, правильно. Это вот Этель говорила сегодня, что у нас в планах сделать типа школы искусств. И это было бы здорово, когда мы все вместе. Вот когда нет рамок, вот мы все вместе. Потому что, работая с разными людьми, ты понимаешь, что многие же не знают просто, как себя вести на улице: если везут такого ребенка по улице, взрослые шокируются. А как дети, глядя на взрослых, будут себя вести? Ну вот они точно так же отпрыгивают в сторону: папа, мама, а что это? — там все, дай Бог, если не смеются, да. Ну просто если...

А. Пичугин

— Да всякое бывает, это дети. Взрослые — я вот я не устаю приводить этот пример, уже все его выучили, мне кажется, но вдруг кто-то не слышал. У наших коллег с одной из московских радиостанций была прекрасная передача про детей с особенностями в прямом эфире. Стали звонить слушатели и говорить (если бы я не слышал сам, я бы не поверил): кто-то вспомнил, как они куда-то летели, и в зале ожидания везли детей с особенностями развития, тоже куда-то они вылетали. И вот сама постановка вопроса: почему наши здоровые дети должны сидеть и видеть?! Я не верил, что у нас в нашем обществе это есть, и не просто есть... Потом ведущие зачитали эсэмэски, пришедшие в эфир, приняли еще несколько звонков — они там не отсеиваются. Это на самом деле показывается, да, показывает состояние нашего общества и полное непонимание, наверное, того, что такое совместное проживание.

Н. Малышев

— Ну в общем, это есть, да, согласен.

А. Митрофанова

— А я вспоминаю как раз обратный пример. Одна норвежская мама рассказывала мне, как... Она русская, вышла замуж за жителя Норвегии, переехала в эту страну, у нее родился ребенок, и он пошел в школу. И она рассказывает, причем она невероятно добрый человек, глубоко верующая, православная, там есть православный храм в Норвегии. И она рассказывает, как это потрясающе. У них инклюзивная школа, ну у них вообще очень много инклюзивных школ. Она говорит: вы не представляете, как это замечательно, когда они учатся вместе! Потому что, говорит, вы поймите, у ребенка не вырабатывается стереотипов, которые есть у нас, у взрослых. А она эти стереотипы в себе замечает, она знает это, что они у нее есть. Потому что она жила еще в Советском Союзе, потом она жила в России в 90-е и так далее. Потом уже она приехала туда. И она это в себе знает и замечает поэтому, на контрасте, как бывает по-другому.

А. Пичугин

— Вот ты все и сказала. Ключевое слово: Норвегия.

Н. Малышев

— Есть к чему стремиться.

А. Митрофанова

— Ну да. Дело в том, что она говорит: вы поймите, вот мой ребенок, вот он сидит за партой с мальчиком с особенностями развития, у него там течет слюна. И у моего ребенка, она говорит, на этот случай специально есть носовые платки. Она ему кладет их ему в портфель. Он, говорит, этот платок достает, ему слюни вытирает, и они там дальше чем-то продолжают заниматься. Ребенка это не смущает.

Н. Малышев

— Вот.

А. Пичугин

— Нам приходится для того, чтобы объяснить, что это правильно, это хорошо, что это... Нет, не что это правильно, а то что это просто нормально.

А. Митрофанова

— Что это просто нормально, это человечески.

А. Пичугин

— Существование человека в XXI веке в социуме.

Н. Малышев

— Ну да.

А. Митрофанова

— В Норвегии проблем нет, у нас есть.

А. Пичугин

— Вот нам для этого приходится делать такую программу, как наша сегодняшняя. Нашим гостям, наши гости делают замечательный спектакль «Сны Алисы»...

Н. Малышев

— Благое дело.

А. Пичугин

— Чтобы показать, что люди живут в одном и том же мире. А в Норвегии этого не нужно делать, в Норвегии люди это понимают уже с пеленок.

Н. Малышев

— Ну может, они это чуть раньше начали.

А. Пичугин

— Уже на генетическом уровне, мне кажется.

А. Митрофанова

— Ну вот я смотрю на Этель, понимаю, что вот новое поколение подрастающее. Вот у них как раз уже это восприятие, оно другое. Права я, нет?

А. Пичугин

— Ну хорошо, если так.

Н. Малышев

— В общем, все в твоих руках, Этель.

Э. Симкина

— Мне кажется тоже, смотря у кого. Меня, конечно, окружают люди, у которых...

А. Пичугин

— Все так?

Э. Симкина

— Да. Но я знаю также тех, у которых не так.

А. Пичугин

— Я тут недавно общался со сверстниками Этель из одного маленького поселка — там несколько по-другому.

Н. Малышев

— Мягко говоря?

А. Пичугин

— Очень мягко.

А. Митрофанова

— Ну не может сразу измениться все. Я просто очень радуюсь тому, что именно Этель стала продюсером этого проекта в 16 лет. По-моему, это круто.

Н. Малышев

— Это пример, это очень хороший пример для многих будет как раз ее возраста. Потому что все мы являемся примером для кого-то. А если вот есть такой пример...

А. Митрофанова

— В программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня, я напомню, режиссер Никита Малышев и продюсер Этель Симкина — люди, которые создали замечательный спектакль «Сны Алисы» — проект инклюзивный для детей с ограниченными возможностями. И эти дети в качестве артистов принимают участие на сцене в спектакле вместе с другими детьми. И вот Этель Симкина, она самый молодой продюсер в российском театре. Расскажите, Этель, вот просто по вашему опыту, да, нужно ли было перестраиваться в чем-то? Или какие-то внутренние ресурсы включать, которые раньше, может быть, у вас там не были акцептированы, в связи с общением там с вашими сверстниками, когда вы начали принимать участие в этом проекте?

Э. Симкина

— На самом деле я очень переживала до первого знакомства с детьми. Потому что, ну во-первых, у меня не было опыта общения, я думала, что сказать, а как сказать. Потом я познакомилась с детьми, и я долго не понимала, какие у них нарушения, ну кроме физических, которые и так видно. Я расспрашивала у людей, мне там объяснили. Я вообще, честно говоря, этого даже не замечала, то есть дети общаются, в общем-то, как другие дети. Ну вот Никита упоминал сегодня Васю, нашего Чеширского Кота, — у меня, наверное, были только с ним проблемы в общении. Потому что, честно говоря, я уже не вспомню ситуацию, но я что-то случайно сказала, и у мальчика началась истерика на полчаса, мы не знали, как его успокоить. Меня он вообще в принципе не особо слушает. Никиту вот, Никита как-то обошел эту тему, но на самом деле он единственный, кого Вася слушает, и кто может его успокоить. И как бы ну тогда я, наверное, чуть-чуть насторожилась и как-то стала, может быть, чуть-чуть тщательнее следить в общении вот с Васей конкретно. Но так на самом деле никаких особых препятствий не было.

А. Митрофанова

— На самом деле все не так уж и сложно в таких проектах, да. Родителям, конечно, это все, у родителей меняется жизнь полностью когда рождается ребенок с особенностями, это требует такой включенности. И я знаю, что многие, даже кто-то из родителей с работы уходит для того, чтобы с детками максимально много времени проводить, их поддерживать и им помогать. Всякое бывает. А когда вот от нас-то, от окружающих — это я к чему, — не так много и требуется. Просто элементарно перешагнуть через какие-то свои собственные стереотипы в голове.

Н. Малышев

— Просто быть рядом и готовыми помочь.

Э. Симкина

— На самом деле вот говоря про наших деток, они огромные молодцы, потому что мы делали спектакль довольно в сжатые сроки, мы готовились к закрытому показу...

А. Пичугин

— Около года то есть.

Э. Симкина

— Нет, мы занимались этим меньше.

Н. Малышев

— Меньше.

Э. Симкина

— Мы начали с марта...

Н. Малышев

— Месяца четыре, может быть.

А. Митрофанова

— Ничего себе. А когда у вас премьера была?

Э. Симкина

— Ну у нас была закрытая премьера, для своих, куда мы позвали родителей. Это был первый показ на людях.

А. Пичугин

— Премьера будет вот скоро.

Н. Малышев

— Для них-то это уже премьера была, можно сказать, да.

Э. Симкина

— Ну да, это был их первый выход в люди... Ой.

Н. Малышев

— На сцену.

А. Митрофанова

— «Выход в люди» — есть такое словосочетание. Ничего.

Э. Симкина

— Ладно, это был их первый выход на сцену. И это случилось всего, наверное, через два или три месяца репетиций, притом, что репетировали мы всего раз в неделю. И дети проявили себя просто огромными молодцами, они ну почти никто не забыл слова, почти никто не убежал. Ну в общем-то, все прошло гладко, и всем понравилось.

Н. Малышев

— Ну да, то есть для такого срока они молодцы просто огромные. Большая им благодарность за то, что они там чуть ли не на первую репетицию, может быть, ну не половина, но большая часть пришла с выученным текстом уже — а это заслуга не только их, но и родителей, получается, что они помогали.

Э. Симкина

— На самом деле дети очень ответственные.

Н. Малышев

— Да, и дети как ответственные. Есть у нас маленькая Надя, которая говорит: ну вы потише тут, у нас же репетиция!

Э. Симкина

— Ну это вообще мечта. Любимая фраза: ну ребята, ну Никита же так старался!

Н. Малышев

— Да.

А. Митрофанова

— Все так под шефство берет так немножко, процесс.

Э. Симкина

— Да.

А. Митрофанова

— А сколько лет ей?

Э. Симкина

— Десять.

А. Митрофанова

— Ну самый возраст.

А. Пичугин

— А вы повезете «Сны Алисы» в регионы?

Н. Малышев

— Мы очень хотим.

А. Пичугин

— А что для этого нужно?

Н. Малышев

— Ну как Бог даст.

А. Пичугин

— Как Бог даст — это хорошо, мы часто так говорим. А давайте, может быть, есть какие-то конкретные надобности?

Н. Малышев

— Ну вот у нас есть уже один фестиваль, на который нас пригласили. То есть мы, получается, помимо вот Любы, у нас же есть еще фонд «Гольфстрим», который мы упомянули, да, с Мариной Зубовой. У них тоже какие-то есть контакты и выходы, там что-то еще. То есть у нас вот уже есть один фестиваль, на котором мы будем показывать наш спектакль. И ну вот я думаю, что ну если финансово вы спрашиваете, то это больше вопрос к Этель, наверное. Но я за то, чтобы мы поехали и показывали, что это возможно. Мы хотим быть примером.

А. Пичугин

— Ну мы относительно недавно встречались в этой студии с людьми, которые помогают детям, находящимся в очень тяжелых условиях российских интернатов в регионах. Интернаты чаще всего расположены в сотнях километров от областных центров, куда очень сложно добраться. Во-первых, туда невозможно привезти медицинское оборудование. Поэтому эти ребята, спасибо им огромное, они возят детей, либо в медицинские центры, если возможно, в областные центры, где все-таки есть какая-то там медицина, или привозят в Москву. И в крайнем случае находят, пытаются найти деньги на отправку за границу. Но вот эта старая советская традиция, которая, к сожалению, не изжита до конца, когда детей с ограниченными возможностями, когда помните эту историю с инвалидом на Валааме, да?

А. Митрофанова

— О да, страшная история.

А. Пичугин

— Вот то же само ведь продолжается до сих пор. Потому что как в советские годы в трех ста километрах в непроходимом лесу был построен этот центр, где-нибудь Новосибирска, так же там дети и продолжают содержаться, без ремонта с советских времен. И вот почему я об этом говорю — у вас другой пример, противоположный как раз. Когда эти дети, многие из которых вполне себе социально активны, у них тупик, у них нет возможности никуда оттуда выбраться, — чтобы кто-то, от кого зависит решение этих проблем на уровне регионов, увидели ваши спектакли.

Н. Малышев

— Это вопрос?

А. Пичугин

— Нет, это не вопрос. Это скорее такая реплика в воздух.

Н. Малышев

— Я тоже вот, да, вот я туда же, да, посылаю запрос этот. Мы хотим показать, что это возможно — это сверхзадача нашего проекта, — что это возможно, что когда есть силы, когда есть люди, когда команда есть, когда есть желание, желание помочь и когда ты преисполнен любви, тогда все складывается.

Э. Симкина

— Желание у нас точно есть. Детям очень нравится выступать, они прямо горят этой идеей.

Н. Малышев

— «А когда следующий спектакль? Какой мы следующий спектакль будем ставить?»

Э. Симкина

— Да, кроме спектакля они же еще общаются до него, собираются заранее — это еще один повод для общения с друзьями, которых они там приобрели. И на самом деле у нас сейчас большой проблемой, большим вопросом является продвижение спектакля, его пиар. Потому что, одно дело, мы едем куда-то там в клинике показывать спектакль, в доме престарелых. А другое дело, когда нужно собрать зал, продать билеты, деньги с продажи которых, соответственно, идут в фонд, на помощь детям с ограниченными возможностями. И тогда уже нужно подключать пиар, и это оказалось довольно непростой задачей. Вот сейчас мы над этим думаем, но... Ну собственно это действительно оказалось не так просто. Потому что Люба, у которой есть довольно много знакомств, она послала предложение о том, чтобы нас опубликовали, о нас сказали, в очень много газет и изданий. И пока немногие из них согласились. Мы ведем Инстаграм (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), но как-то он не очень хорошо продвигается тоже. Ну и в общем, пока что это не получается.

А. Пичугин

— Есть же специалисты, которые вам могут сделать из Инстаграма (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) просто какое-то бесконечное количество подписчиков.

Э. Симкина

— Накрутка?

А. Митрофанова

— Может быть... Нет, не то что накрутка, а просто действительно есть определенные законы, по которым идет продвижение в соцсетях. Может быть, нас сейчас слышит кто-то из людей, специалистов в этой, важнейшей для начала XXI века, сфере. Обратите, пожалуйста, внимание на спектакль «Сны Алисы», на этих замечательных людей, которые в нашей студии сегодня — Никиту Малышева и Этель Симкину. Между прочим, самого молодого — я не устану это повторять, — театрального продюсера в России, если не в мире. Этель 16 лет, она сделала мега-дело — запустила проект этот, «Сны Алисы», инклюзивный спектакль. И когда в сентябре будет премьера, а подробности можно узнать на сайте Музея Москвы...

А. Пичугин

— http://mosmuseum.ru — замечательный сайт там у музея, и в разделе «События» вы увидите все, что связано со спектаклем «Сны Алисы» и дату проведения...

А. Митрофанова

— Куда прийти, во сколько, кого приводить с собой. Кого, кстати, приводить с собой?

Э. Симкина

— Приводить собой всех. Мы всех очень ждем.

Н. Малышев

— Всех приводить. Потому что идея соединения, интеграции общества нашего, она идет через каждого человека. Если мы в каждого сможем это зернышко посадить, то тогда заработает. Вот тогда заработает.

А. Митрофанова

— И там билеты будут продаваться, и все деньги от продажи билетов, они пойдут в фонд «Гольфстрим», который поддерживает как раз деток с ограниченными возможностями. В том числе и тех, которые у вас играют в вашем спектакле.

Н. Малышев

— Да, в нашем спектакле.

А. Митрофанова

— И знаете, я не удержусь все-таки от вопроса, который вам адресуют ваши артисты: а следующий проект, он уже есть у вас?

Н. Малышев

— В голове.

А. Митрофанова

— В голове, да, на уровне идеи.

Н. Малышев

— Вот здесь вот уже витает...

А. Пичугин

— Давайте не будем пока о нем говорить. Потому что, если он пока только в голове, пускай он там дозреет. Вы к нам придете, и мы пообщаемся.

Н. Малышев

— Да, вы все правильно говорите, нельзя говорить, чтобы не начался слив энергии.

А. Митрофанова

— А кстати, скажите мне, пожалуйста, сколько у вас всего артистов занято в спектакле?

Н. Малышев

— Восемь.

А. Митрофанова

— Всего восемь.

А. Пичугин

— Четыре Алисы.

А. Митрофанова

— Из них четыре Алисы, еще Чеширский Кот, Шляпник...

Н. Малышев

— Чеширский Кот, Шляпник и две Королевы.

А. Митрофанова

— И две Королевы. Ну то есть все ключевые персонажи.

Э. Симкина

— Девять.

А. Митрофанова

— Значит, я кого-то упустил?

А. Митрофанова

— Может, Кролик?

Н. Малышев

— Кролик — девять.

А. Пичугин

— Кролик — девять. Прекрасно. Сегодня мы говорили про замечательный спектакль «Сны Алисы», который очень скоро пройдет в Музее Москвы — http://mosmuseum.ru, раздел «События». Зайдите, пожалуйста, после нашей программы, посмотрите, когда он будет, в каком месте Музея Москвы он пройдет. Нам сегодня этот спектакль представляли его режиссер Никита Малышев, продюсер Этель Симкина — самый молодой театральный продюсер. Я вот тоже хочу об этом сказать, а то вот Алла много раз, а я еще ни разу не говорил. «Сны Алисы» — этот спектакль, который пройдет в Музее Москвы. А потом будет еще много-много раз показан в Москве. А я очень надеюсь, что и за ее пределами. Пускай увидит как можно больше людей. Спасибо большое. Приходите к нам, мы вам всегда рады. Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Алексей Пичугин. И Этель, знаете, передайте спасибо вашему папе. За такого прекрасного ребенка. Вот прямо поклон.

Э. Симкина

— Хорошо. Спасибо.

А. Пичугин

— Спасибо.

Н. Малышев

— Спасибо вам большое.

А. Митрофанова

— До свидания.

Н. Малышев

— До свидания.