«Хранители храмов». Ольга Шитова, Николай Зимин

У нас в гостях были директор благотворительного фонда «Белый ирис» Ольга Шитова и инициатор восстановления Никольского храма в селе Мотовилово Рязанской области Николай Зимин.

Мы говорили о том, как сегодня восстанавливаются разрушенные храмы и как неравнодушные люди могут в этом участвовать, а также мы говорили о «Школе хранителей храмов», организованной фондом «Белый ирис».

---

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, здравствуйте, дорогие наши слушатели! Меня зовут Кира Лаврентьева, я представляю наших сегодняшних гостей: у нас в студии Светлого радио Ольга Шитова — директор благотворительного фонда «Белый ирис» и Николай Зимин — инициатор восстановления Никольского храма в селе Мотовилово Рязанской области. Здравствуйте, Николай! Здравствуйте, Ольга!

О. Шитова

— Здравствуйте, дорогие слушатели Радио ВЕРА.

Н. Зимин

— Добрый вечер.

К. Лаврентьева

— Инфоповод нашей сегодняшней программы — это, конечно, разговор о благотворительном фонде «Белый ирис», чем он занимается, какие у него задачи. Ольга уже бывала на Радио ВЕРА, Николай тоже бывал, немного с другой повесткой, но, тем не менее, сегодня мы опять здесь все собрались, и очень хочется скорее узнать, какие главные инициативы сегодня у фонда, чем он занимается, точнее, я-то знаю уже, а вот слушателям хочется рассказать. Ольга, давайте начнём с вас.

О. Шитова

— Фонд занимается с 2016 года сохранением сельских храмов, так сложилось, и, наверное, самые главные у нас проекты — это оказание помощи местным жителям в восстановлении их святынь, и эту помощь мы оказываем жителям в разных регионах нашей страны. Здесь мы берём храм полностью под своё попечение и проводим весь комплекс работ, то есть организовываем добровольческие работы, разрабатываем проектную документацию по консервации либо по реставрации храма, и также организовываем сам процесс по консервационным работам, либо по реставрационным работам. И к этой всей деятельности интересной и непростой мы стараемся привлекать и местных жителей, к восстановлению храма, потому что храм восстанавливается для них, и очень важно, чтобы вместе с храмом возрождалась и духовная жизнь на этой земле, и чтобы люди тоже развивали эту духовную культуру: посещение храма, присмотр за храмом, чтобы территория была вокруг всегда прибрана, проводим также разные мероприятия, и вот комплекс таких работ позволяет привлечь внимание и органов власти к этому месту, и других сторонников, единомышленников, которые подключаются со всей нашей страны и в этом участвуют либо пожертвованиями, либо приезжают как добровольцы, и я, конечно, благодарна и слушателям Радио ВЕРА, которые также активно в разных наших проектах участвуют своими пожертвованиями. И второй наш, тоже такой уже, можно сказать, большой проект, который мы ведем два года — это «Школа хранителей храмов». Этот проект мы реализовываем на данный момент при поддержке Фонда Президентских грантов, и в нашей Школе сейчас идет второй поток, в первом потоке было двадцать два у нас ученика, двадцать два хранителя, сейчас у нас тридцать три хранителя с двадцати регионов нашей страны, и в этой школе мы рассказываем как раз, с чего начать, какие работы необходимо проводить на объекте культурного наследия, потому что, как правило, все храмы являются объектами культурного наследия, из каких этапов состоит работа, какие документы необходимо оформлять, каких специалистов важно на каком этапе пригласить, как выстраивать взаимоотношения с органами власти, с органами охраны объектов культурного наследия, с Русской Православной Церковью и с местным сообществом, чтобы вот эта работа действительно шла, как говорится, всем миром, все вместе объединялись и возрождали эту святыню.

К. Лаврентьева

— Сразу хочется уточнить, кто такие хранители, это очень интересно, и я так понимаю, как раз Николай один из хранителей и есть. Николай, давайте расскажем нашим слушателям, как вы стали хранителем и чем хранитель в фонде занимается?

Н. Зимин

— Мою историю иначе как чудом я назвать не могу, расскажу вкратце предысторию, как это случилось. У меня трое сыновей, и когда началась спецоперация, я принимаю для себя такое решение, что когда все закончится, и если с моими детьми будет все хорошо, я построю часовню или храм, то есть беру такой обет внутренний, и нигде этого не объявляю, кроме своей семьи. А параллельно в это же время мы очень глубоко в своей семье занялись изучением родословной, нашли девушку Марию, которая очень профессионально ищет все документы, и через глубину веков восстанавливает всю историю семьи. И вот в какой-то момент она мне присылает документы и пишет, что работая с родословной по направлению моей бабушки Голубкиной Нины Николаевны, она находит, что ее дед и ее прадед построили в селе Мотовилово храм, причем это храм святителя Николая, Никольская церковь, и я понимаю, что Господь все управил, такое чудо происходит, что находится не просто какой-то дальний род, а прямой мой род, то есть два раза прадед и три раза прадед, то есть отец с сыном построили храм в родовом селе, откуда вышли все Голубкины. А семья Голубкиных очень необычная, в этом роду есть известные представители: Анна Семеновна Голубкина — это наш известный скульптор, Лариса Ивановна Голубкина — наша народная артистка, ее дочка Мария Голубкина, мы это в своей семье знали, такие предания были, что мы все дальние родственники, но вот как только это происходит, я сразу понимаю, что надо познакомиться с Марией Голубкиной, нахожу контакт, мы встречаемся, общаемся, едем в это село, о котором я не знал вообще, что оно существует, и не знал, что там много поколений, то есть несколько веков, сейчас мы на четыре века нашли, что они все выходцы из этого села, и едем в это село с Марией, смотрим этот храм, а она знала, что он есть, я не знал. Вот так мы познакомились, вместе поехали на кладбище, где похоронены наши предки, мои прадеды, Машин даже дед похоронен, и сейчас еще мы параллельно восстанавливаем склеп фамильный Голубкиных, вот такая чудесная история. И в этот же год, буквально как только я узнаю, что есть храм, который теперь мне, я не знаю, какое слово подобрать — надо, придется восстанавливать, или вот как-то...

О. Шитова

— Стал родным.

Н. Зимин

— Да, мне необходимо заниматься этим храмом, то есть такой внутренний посыл происходит, что нужно потратить на это все возможные ресурсы, которые есть, на восстановление храма. А параллельно с этим на фестивале в Туле, к которому я тоже имел отношение — Фестиваль добрых искусств в тульском Кремле, я вижу — стоит палатка фонда, подошел узнать, чем они занимаются, и узнал все, что Ольга сейчас сказала. Это все происходит буквально в два месяца, все вот эти истории.

О. Шитова

— Как это бывает, когда воля Божия есть.

Н. Зимин

— Да. Так мы познакомились и начали этап, для меня очень важный — начало восстановления храма, и без понимания, без помощи фонда мы совсем как слепые котята были бы. В данном случае фонд сразу начал помогать, взял наш храм в свою программу, получил благословение от епархии на восстановление храма, и мы начали определенную работу по сбору документов, решению земельных вопросов, там тоже все очень необычно. Сейчас первый год, когда мы начали реальную работу по сохранению храма, провели субботник первый, привлекли из рода Голубкиных уже людей, которые заинтересованы в этом, часть местных жителей, хотя село практически умерло, это огромное село, а сейчас уже там практически нет жителей, но те, кто есть или дачники, они отозвались с большим энтузиазмом на первый субботник, и сейчас мы работаем над проектом восстановления храма, то есть это большой длинный путь, мы только в самом начале, но я понимаю, что мне его нужно пройти до конца.

К. Лаврентьева

— То есть на занятиях «Школы хранителей храмов» как раз рассказывают, что нужно для того, чтобы сохранить или реставрировать конкретный храм, все поступательные действия, и что можно сделать самим, на какие работы нужно кого привлекать, так я понимаю, или нет?

Н. Зимин

— Как ученик, я скажу со стороны хранителей, тех, кто посещает школу: да, это абсолютно так, потому что в моем случае и у многих других такая ситуация, когда ты вообще не знаешь, с какой стороны подойти, что можно делать, что нельзя, и что нужно делать...

К. Лаврентьева

— В том числе с юридической стороны.

Н. Зимин

— И юридически, да, там нужно соблюдать все охранные требования, и вот есть посыл, есть энергия, желание что-то делать, но что делать, и как делать, ты не знаешь. «Школа хранителей», она как раз полностью поэтапно, постепенно рассказывает все для того, чтобы снять все опасения из-за непонимания, все шаги, которых ты должен придерживаться для того, чтобы по этому пути пойти.

К. Лаврентьева

— Ольга, правильно ли я понимаю, что храм должен входить в перечень объектов культурного наследия, чтобы его взяли на реставрацию и на восстановление?

О. Шитова

— Не обязательно. Каждый храм ценен, ценен для тех людей, которые там жили, живут, а, быть может, для какого-то активиста, который, может быть, стоит такой несчастненький, заброшенный, особо не выдающийся, но тем не менее от него идет другая какая-то сила, и просто человек откликнулся на неё и не может пройти мимо. Поэтому здесь, в принципе, восстановлению подлежат все храмы, которые включены в реестр объектов культурного наследия и которые не включены, потому что каждый имеет свою ценность.

К. Лаврентьева

— Напомним нашим слушателям, что в гостях у Светлого вечера Ольга Шитова — директор благотворительного фонда «Белый ирис», и Николай Зимин — инициатор восстановления Никольского храма в селе Мотовило Рязанской области как раз совместно с благотворительным фондом «Белый ирис». Еще мы говорим о «Школе хранителей храмов», это очень интересный проект, на мой взгляд. Честно говоря, я не слышала вообще ни о фонде до встречи с вами, Ольга, ни о школе, и с радостью услышала и узнала, потому что действительно есть храмы в регионах, в глубинке, на которые просто нет никаких денег у местных жителей, нет возможности никак его восстановить, а душа болит, и в некоторых деревнях вообще храма нет, стоят только заброшенный храм или разрушенный в советское время, и у бедных бабушек, которые там по 100 рублей собирают, я была этому свидетелем, нет совершенно никакой возможности восстановить храм. И в этом случае, конечно, я задам вопрос: если есть инициатор, но, допустим, у него нет материальной какой-то базы восстановить храм, он может прийти в ваш фонд, он может какую-то поддержку получить в вашем фонде?

О. Шитова

— У нас практически все такие.

К. Лаврентьева

— Все такие: есть желание, но не имею возможности.

О. Шитова

— Да, потому что в нашей Школе есть три блока, первый блок посвящен тому, как организовать работу на объекте культурного наследия, второй блок — как привлекать средства от частных жертвователей, от крупных жертвователей и через грантовые конкурсы, мы об этом рассказывали, и третий блок — это информационное освещение своего проекта, чтобы формировать свое сообщество и привлекать единомышленников. И у нас не просто даются знания, а мы все это практикуем на деле, то есть наш хранитель узнал и пошел делать, узнал и пошел делать, таким образом в рамках нашего курса он приобретает навыки привлекать средства, рассказывать о своем проекте, взаимодействовать со средствами массовой информации, взаимодействовать с органами охраны, с органами власти, то есть все знания переводить уже в практические действия.

К. Лаврентьева

— Сразу в практику, нет отложенного старта.

О. Шитова

— Да. И здесь наш менеджер проекта контролирует все шаги, этапы наших хранителей, каждый из наших хранителей составляет такой план-график, в котором он расписывает какие работы он выполнит в течение нашего обучающего курса.

К. Лаврентьева

— Обучающий курс, соответственно, бесплатный?

О. Шитова

— Обучающий курс бесплатный за счет средств Фонда Президентских грантов.

К. Лаврентьева

— Вот! Так что, дорогие друзья, если вы неравнодушно относитесь к храму в какой-то области или в каком-то городе и вам хочется восстановить его — пожалуйста, в интернете легко найти информацию о благотворительном фонде «Белый ирис», вступайте в «Школу хранителей храмов», узнавайте всю информацию. А я сейчас понимаю, что у «Школы хранителей храмов» уже на обучении двадцать регионов стоит, вот Ольга перед программой мне сказала, то есть вся Центральная Россия...

О. Шитова

— На двадцать регионов пятьдесят семь учеников и в резерве уже около пятидесяти человек.

К. Лаврентьева

— Вот, на обучение. Да, это очень интересно, и, что еще интересно, что обучение происходит абсолютно бесплатно, я делаю на этом акцент, вы можете прийти и научиться, понять, какая тут поступательная есть технология восстановления храма. Да, Ольга что-то хочет сказать.

О. Шитова

— Да, я хотела бы еще дополнить, что наша Школа ведется за счет средств Фонда Президентских грантов, но заканчивается поток, и, конечно, мы заинтересованы в привлечении меценатов к нашей Школе, чтобы также последовательно Школа была безвозмездна для других хранителей храмов, которые хотят спасти свою святыню. И, конечно, если есть такие неравнодушные...

К. Лаврентьева

— ... люди, которые готовы пожертвовать свои средства, стать благотворителем Школы — пожалуйста, опять же, обращайтесь в фонд «Белый ирис», там ваши средства будут направлены по прямому назначению. Это очень интересный момент, и я знаю, что у Николая, помимо такой личной семейной истории, связанной с восстановлением храма в селе Мотовилово, вообще произошли какие-то вот такие серьезные перемены с начала СВО, и со знакомства с этим храмом, он начал рассказывать о том, как решил помогать восстанавливать какой-то храм, тут же он знакомится с Ольгой, тут же узнает о Школе. Вот сейчас на каком этапе находится процесс восстановления храма в селе Мотовилово, как раз Никольский храм, к которому вы очень неравнодушны, являетесь как раз его хранителем?

Н. Зимин

— У нас сейчас самый начальный этап. Мы получили благословение, начали собирать такой актив людей, которым это небезразлично, через субботник, который провели, а субботник был очень необходим, поскольку там и храм, и село, храм совсем заброшен, а в село даже нет дороги, только грунтовая, по которой после дождей вообще нельзя проехать. Соответственно, храм в заброшенном состоянии. И первое, что мы сделали, проведя субботник: мы вычистили накопленный за десятилетия слой земли, мусора, скорее всего там хранили зерно, как в большинстве храмов деревенских, когда-то это было зернохранилище, к тому же там обитает огромное количество голубей, и нам пришлось почти полуметровый слой голубиного помета вычищать, убирать, но мы все это сделали с неравнодушными людьми, которые пришли к нам в том числе и через фонд, приехали на субботник. А потом первый молебен отслужили в храме, оставили там часть икон, чтобы любой, кто проходит мимо, мог бы зайти в храм. Сейчас, конечно, как я сказал, много сложных юридических вопросов с землей, с самим зданием, мы начали их решать, пришлось нанять специалиста, который помогает это сделать в Рязанской области. Там в одном месте кровля обрушилась, и нужно закрыть периметр кровли, окна в том числе, чтобы туда не залетали голуби. Может, хорошо, что они там обитают, но в целом для сохранения храма это достаточно агрессивная среда.

О. Шитова

— То есть сейчас храм на этапе организации консервационных работ.

Н. Зимин

— Да. Нам оказывают помощь местные предприниматели, фермеры. Когда мы обратились с просьбой окосить площадь вокруг, чтобы доступ получить в храм, потому что там все заросло, и были деревья, в том числе кустарники уже на крыше храма, мы нашли людей, в том числе местных предпринимателей, которые полностью окосили территорию вокруг храма, подготовили. Такие неравнодушные люди всегда появляются, мы их находим. Но сейчас я в поиске, вот пользуясь тем, что пришел на программу, хочу сказать, что у меня одной из задач, которые я себе поставил сам, является поиск такого хранителя храма, это или один человек, или семья, которую можно поселить рядом с храмом в селе, может быть, купить там или построить небольшой дом, небольшую какую-то машину приобрести, чтобы была возможность эти два километра отсутствия дороги до ближайшего населенного пункта доехать, и до школы, если будет необходимость, то есть мы готовы потратить средства. Мы хотим найти или человека, или семью, который хочет, которому важно быть причастным к такому делу, и который будет обязанности хранителя храма осуществлять, нам помогать. Помимо выполнения этих функций есть возможность работать как раз в фермерских хозяйствах, поскольку вокруг села идет интенсивная работа, само село практически умершее, но вокруг села все распахано, и я пообщался с фермерами, они говорят, что у них есть работа на любой вкус, от не очень квалифицированной до квалифицированной, поэтому такая возможность у нас есть: принять или человека, или семью, обеспечить его работой, жильем для того, чтобы такое вот хорошее дело попробовать всем вместе сделать.

К. Лаврентьева

— Может быть, я не очень до конца понимаю технологию вот этого взаимодействия восстанавливающегося храма и церковного руководства: насколько я знаю, после восстановления в храм направляется священник с семьей, и, может быть, они могут стать этими хранителями храма как раз, или тут немножко другая история?

Н. Зимин

— В нашем случае на этом этапе, еще до того, как там начнутся регулярные службы, а до этого еще достаточно далеко, нужен именно человек, который будет наблюдать, помогать, встречать, организовывать какие-то моменты, координатор такой. Может быть, он своими силами что-то сможет, какую-то часть минимальную работ делать по восстановлению храма. А в храме скорее всего будет священник, как сейчас во многих епархиях, таких небольших населенных пунктах, который сразу на несколько приходов, на несколько храмов, и это мечта, что там можно будет когда-то, может быть, поселить семью священника, мы будем об этом думать и стараться к этому прийти, но думаю, что до этого еще далеко.

О. Шитова

— Но, с другой стороны, это тоже хорошая идея, которая может стать толчком, чтобы там вообще начали строиться дома, и земля заселялась.

К. Лаврентьева

— Вот я только об этом хотела сказать. Это очень вдохновляющая история, потому что умершее село может восстановиться через храм. Я сама из Сибири, и я, к сожалению, была свидетелем такой распространенной в нашей стране ситуации, когда после разрушения храма потихоньку, в течение нескольких десятилетий, село абсолютно распадается, и если там есть три дома, то это какие-нибудь дачи, либо доживают свой век старики-старушки еще советских времен, но на самом деле мы же знаем, что Россия во многом держится на своих деревнях, на своих селах, и это очень важно, вокруг храма ведь всегда строилось село, то есть это очень вдохновляющая история, потому что вы строите храм, и к этому храму могут вернуться люди, они могут начать строить там дома, может возрождаться какая-то жизнь. У нас несколько раз были люди, молодые, кстати говоря, вдохновленные, которые уезжали из больших городов в деревни и начинали там фермерское хозяйство, сельское хозяйство, какие-то там начинали проекты, связанные с какими-то ремеслами, стройкой, реставрацией, иконописью, то есть совершенно потрясающе. И знаете, вот такие вот «левши», они восстанавливают деревни заново, то есть Россия начинает восстанавливаться из глубинки, и это очень здорово. Давайте напомним нашим слушателям, что в гостях у «Светлого вечера» Ольга Шитова — директор благотворительного фонда «Белый ирис» и Николай Зимин — инициатор восстановления Никольского храма в селе Мотовилово Рязанской области, совместно с благотворительным фондом «Белый ирис». Меня зовут Кира Лаврентьева, мы вернемся после короткой паузы. Пожалуйста, не переключайтесь.

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Дорогие наши слушатели, с радостью напоминаю вам, что у нас в гостях Ольга Шитова — директор благотворительного фонда «Белый ирис» и Николай Зимин — хранитель Никольского храма в селе Мотовилово Рязанской области, инициатор его восстановления совместно с фондом «Белый ирис». Мы сейчас разговариваем как раз с нашими гостями о технологии восстановления храмов, о том, чем занимается фонд, о «Школе хранителей храмов», в которой теперь уже двадцать регионов окормляются, учатся отдельные хранители восстанавливать конкретные храмы. И вот сейчас Николай буквально в первой части нашей программы вдохновил лично меня очень сильно, потому что я переживаю за российские сёла, деревни, и у нас есть люди среди ведущих, вот Алексей Пичугин, например, которые искренне любят и знают российские регионы, и знают историю конкретных храмов, очень переживают, что они разрушены, неравнодушно к этому относятся, и сейчас у нас появилась какая-то надежда, вот мы сейчас можем уже говорить о том, что конкретные храмы можно восстановить как раз с помощью благотворительного фонда «Белый ирис». Ещё, я так понимаю, некоторые организации этим занимаются, есть люди неравнодушные?

О. Шитова

— Проект «Общее дело» занимается храмами на Севере, проект «Консервация» тоже занимается, «Вереница». В принципе, у нас по стране, я вот сейчас общаюсь, в глубинке народ просыпается, очень многие берутся за восстановление храмов, и очень много храмов восстанавливается по стране, просто мы об этих героях не знаем, только можем по какому-то случаю об этом узнать.

К. Лаврентьева

— Хотела ещё задать вопрос Николаю, как человеку, который непосредственно занимается конкретным храмом, и вам, Ольга, конечно: есть ли сезонность в этом во всём? То есть восстановительные работы, они фактически могут осуществляться с апреля-мая до сентября-октября, правильно ли я понимаю?

О. Шитова

— Смотря какие работы, плотницкие могут и в зимнее время проводиться.

К. Лаврентьева

— То есть те, которые внутри храма происходят?

О. Шитова

— Ну, плотницкие, я имею в виду, которые и внутри храма, я просто не знаю, какие в аварийном храме внутренние работы делать. Если там сделать кровлю, стропильную систему поставить, то это можно сделать в зимнее время, окна закрыть, двери закрыть, какие-то полы временные сделать. Кабельные работы, связанные с вычинкой, с кладкой, конечно, не рекомендуется в зимнее время делать. А так, в принципе, при работе с храмом на каждый сезон есть своя работа: то, что нельзя делать зимой, можно сделать работу архивную, какую-то административную, заниматься привлечением средств к летнему периоду, что очень немаловажно.

К. Лаврентьева

— То есть такая круглогодичная деятельность.

Н. Зимин

— Да, Ольга правильно говорит. Есть работа, которую можно делать в течение года, но такая активная деятельность, которая больше всего заметна, когда приезжают люди, волонтеры, когда многие храмы проводят праздники какие-то, престольные или деревенские делают вокруг храма, рядом, это, в основном в летний период всё происходит. В конце первой части вы как раз озвучили мою давнюю мечту, чтобы возродить село, и у меня есть план, как к такой мечте прийти, хотя в начале этого пути, когда я только первый опыт получал, у меня настроение то падало, то поднималось. Я встретился первый раз со священником, который служит в этом районе, но в другом храме, мы поехали посмотрели, и он говорит: «Ну вот вы восстановите храм, но это стены, стены сами по себе никакой функции не несут. Важен приход, важны люди, а село умершее, в котором нет практически людей». И я такой был немножко расстроенный, но потом я встретился с людьми, о которых как раз вы сказали, что таких людей очень много, и они мне говорят: «Вообще не переживай, как только начнёшь работу по храму, сразу будут появляться люди, которые захотят помочь. Очень много примеров, когда люди восстанавливали храм, и вокруг этих храмов восстанавливалась жизнь». Вот я сейчас живу этой мечтой, что храм позволит как раз возродить это село, а это было очень большое село, сейчас мы всю его историю поднимаем, создали сайт храма, где рассказывается история и храма, и рода Голубкиных, и история всего села. И вот мы сейчас пытаемся всю эту информацию донести до людей, и появляются люди, которым это интересно, которые хотят, и в конечном итоге я мечтаю, что действительно, вот прямо как вы говорите, то есть будет установлен храм, вокруг него закипит жизнь, и появятся дома, в которые люди будут переезжать. Как мы видим, там есть два варианта заселения, это может быть и местом жизни, потому что есть работа вокруг, это может быть и дачное место, поскольку это всего порядка 180-160 километров от Москвы, начало Рязанской области, это еще дачная такая московская история, и Рязань недалеко, совсем рядом, 60 километров. Поэтому и в дачном формате, и в формате настоящей сельской жизни мы мечтаем это село возродить через восстановление храма.

К. Лаврентьева

— Слушайте, вот к таким глобальным сверхцелям мы сегодня пришли, узнали, какие замыслы есть у Николая Николаевича. Помоги Господь, да.

О. Шитова

— Я хочу еще дополнить к тому, что сказал Николай, что восстановление храмов — это все-таки не восстановление стен, даже если вокруг храма никто не живет, потому что те люди, которые прикасаются к этой работе, они уже начинают духовную жизнь. Это, можно сказать, такая духовная молитва в труде, потому что каждый человек, когда приезжает работать на храм, он не думает о чем-то праздном, о чем-то светском, он погружается в себя, о чем-то размышляет, кто-то молится, кто-то решает какие-то свои проблемы, и люди тоже начинают меняться, такие тоже примеры есть. И порой люди даже едут к храму поработать, чтобы внести какую-то частичку своей души, быть может, разрешить какой-то свой вопрос или просто внести свой вклад в это дело и послужить Богу таким образом. Поэтому мне кажется, что восстановление храмов нельзя так вот плоско рассматривать, что это восстановление стен, это намного шире, глубже, и здесь еще есть такие смыслы, которые мы и не осознаем.

К. Лаврентьева

— Очень много подсмыслов, и как раз я хотела вас дерзнуть об этом спросить, Ольга, почему вы именно этим занялись? Вот если немножко можно приоткрыть вашу личную историю на пути к этому фонду, что вас вдохновило на занятие этой деятельностью?

О. Шитова

— Сложно ответить на этот вопрос, я могу только сказать, что пути Господни неисповедимы. Возможно, в моей карте жизни это, как говорится, прописано, и я сделала выбор в эту сторону, потому что выбор у нас всегда есть, когда ты находишься в каких-то поисках, пойти одним путем, пойти другим путем, и я дала право моему сердцу, моей душе выбрать то, что ей больше всего нравится, на что моя душа откликается, где она чувствует внутреннее спокойствие, благодать, радость. О том, что есть такое дело, я узнала, общаясь со своей знакомой, она у меня спросила, о чём я мечтаю, я сказала, что мечтаю, чтобы в моей деревне появился хоть маленький храмик. Поинтересовалась, о чём она мечтает — мечта о том, чтобы в ее деревне восстановили храм. Стали обсуждать и её храм, историю её храма, и в итоге я говорю: «Лен, возьмите, объединитесь, создайте свой чат и потихонечку начните чего-нибудь делать, раз вы так горите этим делом». А она мне в ответ говорит: «Знаешь, давай, ты сейчас в поисках, мы организуем фонд, и ты займёшься». Я сказала, что эту тему лучше изучу, поскольку не знаю, что это такое, хотя бы познакомлюсь, и потом дам ответ. Погрузилась в интернет, там практически никакой информации не было, была одна статья, я её прочитала: показалось, простые шаги, познакомилась с руководителем благотворительного центра Светланой Александровной Мельниковой, она меня в эту тему более глубоко погрузила, рассказала о всех проблемах, о катастрофе, можно сказать, такой культурной. И я стала при этом центре добровольцем, у нас создать фонд не получилось на тот момент, потому что всем было некогда, были свои дела, и было больше интереса к этой истории у меня, я решила, что буду просто добровольцем, и всё. И вот как Николай говорит, вот этот период — два месяца, он какой-то такой насыщенный как раз по этим событиям: мы разговариваем с подругой, я в запрещенной социальной сети вижу фотографию Казанского храма в селе Курба, сильное желание есть, он мне очень понравился, чтобы его кто-то восстановил, сохранил, чтобы он остался живым, здесь вот знакомлюсь со Светланой Александровной, и дальше становлюсь добровольцем. Потом через полгода ко мне прилетает сообщение опять про этот Казанский храм, и здесь я захожу, смотрю комментарии к этому посту, там было около трёх тысяч лайков, комментариев столько же, перепостов, и в комментариях написано: «сделайте кто-нибудь», «давайте объединимся», «я готов поддержать», «и я готов поддержать», «давайте хотя бы сами что-то сделаем», и последний комментарий: «сделайте кто-нибудь группу в социальной сети, я не знаю, как это делать». А поскольку я умела делать группы в социальных сетях, то сделала эту группу, бросила ссылку, люди сразу подключились, там около 250 человек, стали задавать разные вопросы, и я здесь поняла, что раз я создала уже группу, то какая-то доля ответственности на мне лежит, и нужно продолжать дальше. Дальше мы стали знакомиться с органами власти, узнавать, что за храм, кому принадлежит, как они относятся, если вот мы, добровольцы, собравшиеся в социальной сети, чем-то им поможем, они сказали: «мы рады, пожалуйста, занимайтесь храмом». И когда стали задавать в нашей группе вопросы, куда перечислять деньги, вот здесь я задумалась, пообщалась со своей коллегой по прошлой работе, и мы поняли, что, наверное, пришла пора создавать фонд.

К. Лаврентьева

— Вот это да, всё началось с группы в социальной сети, такой большой проект начался с интернета, с мечты. Почему «Белый ирис»?

О. Шитова

— «Белый ирис», тоже у него свой непростой путь названия, рождения этого имени, долго мучилась, не могла придумать, как его назвать, и в итоге тоже встретила доброго человека, которому рассказала о своей беде, что вот два месяца мучаюсь, не могу придумать название фонда, все красивые слова заняты другими фондами. А он был профессором в институте РАН, там проходило какое-то мероприятие, я там была и он говорит: «Назови его цветком». Я говорю: «Каким цветком?» — «Не знаю, смотри сама. Только не называй так, чтобы из названия было понятно, чем вы занимаетесь». Смысла этих слов я не поняла, но послушалась, я в это время была очень восприимчива ко всему, что шло, с кем встречалась, что мне говорили, ни от чего не отказывалась, понимала, что это все только должно быть во благо, так оно и было. И я пришла домой, стала штудировать цветы и поняла, что цветок ириса больше всего подходит для деятельности нашего фонда именно, потому что он известен более четырех тысяч лет, у него своя история красивая, он известен на всех континентах, а один из принципов нашего фонда — объединение людей, и цветок ириса тоже людей объединяет, он используется активно и в литературе, и в живописи, и в скульптуре, и в архитектуре. И самое главное, что стало важной точкой принятия решения: в переводе с древнегреческого цветок ириса означает «радуга», а радуга, мы знаем, это символ Бога.

К. Лаврентьева

-Примирение Бога с человеком.

О. Шитова

— Да. И здесь для меня сразу сложилась вся картинка, что восстанавливая храм, мы тоже примиряемся и с Богом, и с самими собой, и с окружающими, и возвращаемся к истоку. Ну, и там дальше цветок белого ириса считается и цветком Богоматери тоже, сам цветок ириса, как и Святая Троица, уже много другой символики он в себя включает. Ну и сам по себе он — геральдический знак.

К. Лаврентьева

— Сколько лет фонду на сегодняшний день?

О. Шитова

— Восемь.

К. Лаврентьева

— Сколько уже успели восстановить храмов, есть ли какая-то статистика? Ведёте ли вы какой-то учёт, хотя бы для себя просто?

О. Шитова

— Конечно, учёт ведём. Процесс восстановления — это такой длительный процесс, и вот, работая восемь лет, я понимаю, что самое лучшее, когда храмы восстанавливаются долго.

К. Лаврентьева

— Почему?

О. Шитова

— Вот период консервации, он должен пройти быстро: храм разрушен, его нужно быстро законсервировать, чтобы он не разрушался, приостановить это разрушение. А вот уже реставрационные работы, они могут пять-десять лет идти, пятнадцать лет идти, чтобы вместе с этой реставрацией всё-таки возрождалось и село, и возрождались духовно люди, чтобы восстановление храма не опережало духовное рождение самих местных жителей, потому что порой я слышу, вот общаешься с батюшками, они говорят: «У нас вот приехала богатая женщина, восстановила храм, а люди не ходят», «вот к нам там приехал генерал, восстановил храм, а люди не ходят». Или построил храм. А я задаю встречный вопрос: «А когда храм восстанавливали, людей приглашали поучаствовать в этом процессе как-то?» Он молчит. Я говорю: «А когда генерал строил храм, как-то с людьми общались, вовлекали их в этот процесс?» Он тоже молчит. В этом, наверное, и весь вопрос, потому что храм в селе должны восстанавливать все вместе, и каждый должен в этом участвовать как может: прийти поработать, напечь блинов рабочим, пожертвовать, но в любом случае он должен почувствовать свою сопричастность, тогда, конечно, человек начнет меняться и будет считать это своим родным местом. У него проснётся и забота, и возникнет горячее желание уже прийти на службу и молиться вместе со своими односельчанами.

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. У нас в студии Ольга Шитова —директор благотворительного фонда «Белый ирис» и Николай Зимин — инициатор восстановления Никольского храма в селе Мотовилово Рязанской области. И как раз, когда вы, Ольга, говорили о том, что восстановление храма должно обязательно быть сопряжено с деятельностью людей и их неравнодушным отношением, я внутренне, в мыслях своих вернулась к началу нашей программы, когда Николай говорил о том, что субботник в храме Никольском в селе Мотовилово он проводил как раз совместно с неравнодушными людьми. Я так подумала про себя: а как же эти неравнодушные люди собираются, объявления, что ли, расклеивают заранее? То есть какая тут технология сбора неравнодушных людей, как она происходит, как она осуществляется?

Н. Зимин

— В нашем случае технология очень простая, то есть мы где могли, везде рассказали о том, что такой субботний выход, на сайте фонда было объявление...

К. Лаврентьева

— Сарафанное радио то есть?

Н. Зимин

— Да, сарафанное радио. Мы по своим друзьям, знакомым, родственникам объявили, здесь понятно, как это все происходит, но для нас была большая неожиданность, когда приехали абсолютно незнакомые люди из Москвы, из Рязани, которые сказали: «мы услышали, прочитали просто случайно в интернете, и мы захотели приехать». Поэтому вот о чем как раз и Оля говорила, что восстановление храма, оно как раз таких собирает, объединяет неравнодушных людей, которые хотят поменять что-то в своей жизни, может быть, или в жизни в целом этого места, или, еще громче можно сказать — в жизни страны поменять, у каждого свои мотивы, и для каждого находится такой повод, вот он прочитал, увидел, поехал, мы там все перезнакомились и сейчас общаемся. Мы уже даже вместе сотрудничаем с кем-то по другим проектам, которые к этому храму не имеют отношения, то есть это место, где хорошие люди с какими-то правильными, хорошими мотивами объединяются для достижения каких-то правильных целей. Поэтому здесь способ донесения, у кого какие возможности есть, кто-то по узкому кругу распространяет, кто-то может широко распространять.

К. Лаврентьева

— Такой творческий процесс, да?

Н. Зимин

— Да. И здесь очень важна роль фонда, который имеет возможность более широко эту информацию распространить. А средства массовой информации различные, которые мы тоже пытались задействовать, рассылали, такие, назовем это пресс-релизом, это тоже выполняет свою роль. Если про Рязань говорить, там местное отделение «Комсомольской правды» написало статью, и тоже приехали люди, и ваше радио, я уверен, может оказывать такую информационную поддержку проектам, потому что у вас слушателей много, они все как раз по разным регионам, и это может большим подспорьем быть для тех, кто хочет что-то сделать.

К. Лаврентьева

— Да, спасибо огромное, это очень интересно. Но я вот еще о чем хотела спросить: ведь процесс реставрации, особенно исторических объектов, но и не исторических, это процесс сопряженный с огромным количеством технических трудностей, особенно в нашей климатической полосе, с огромным количеством юридических трудностей, их еще больше, чем технических, и вот это как освоить, как это все понять, усвоить, внедрить простому человеку, который вообще с реставрацией никогда ничего общего не имел? Ольга, к вам вопрос: вы взаимодействуете с реставрационными компаниями, или у вас есть какие-то отдельные такие специалисты, которые обучают или проводят работы? Как это все происходит, как это организовывается?

О. Шитова

— Ну, конечно, взаимодействую. У нас штат маленький, поэтому у нас все универсальные специалисты. Мы работаем с лицензированными и подрядными организациями, и на сегодняшний день у нас своя лицензия Министерства культуры по разработке проектной документации на консервацию, реставрацию и ремонт объектов культурного наследия, поэтому нам стало чуть легче и проще. И у нас уже есть свой круг аттестованных архитекторов, инженеров, других специалистов, с которыми мы разрабатываем как раз проекты и по консервации, и по реставрации. Соответственно, весь этот опыт приходит с годами, когда ты движешься шаг за шагом, ты изучаешь, познаешь, обретаешь этот опыт, и потом дальше делишься с другими.

К. Лаврентьева

— Николай, хотела спросить, что вам дает эта деятельность? Понятно, что у вас много других проектов, отчасти мы говорили в других наших программах на Радио ВЕРА, но вы так неравнодушно рассказываете, и это так тесно связано с историей вашей семьи, что, конечно, хочется спросить, что дает вашей душе эта деятельность?

Н. Зимин

— Ну, меня вообще вся жизнь изменилась за последние годы, поэтому у меня и стали появляться такие неожиданные проекты, потому что всё-таки, мне кажется, кто-то... Нет, не кажется, мы знаем все, Кто над нами сверху в нашей жизни. Я, когда это рассказываю, может быть, на меня смотрят как на такого странноватого человека...

К. Лаврентьева

— Нет, мы правильно посмотрим.

Н. Зимин

— Когда я узнал, у меня было ощущение, что это мой долг, это построили мои прямые родственники. Для меня вообще родственные связи являются очень важным, и я очень переживаю, когда где-то потеряны связи, или, наоборот, очень радуюсь, когда эти связи восстанавливаются. Я сейчас восстанавливаю связи со многими своими родственниками, которые разбросаны по стране, в том числе и через работу по генеалогии, у меня родословная — шесть метров сейчас мелким шрифтом, огромная, целая уже книга. И вот, пользуясь этими находками, мы восстанавливаем родственные связи. И у меня полное ощущение, когда я читаю документы, которые написал мой три раза и два раза прадед, когда они просили благословения на строительство храма, в архивах епархии нашлось все дело строительства этого храма, там рукой моих прадедов написаны все документы, письма, и у меня полное ощущение, что я с ними общаюсь.

О. Шитова

— Да, это трепетный момент.

Н. Зимин

— Но это сложно объяснить, как будто мы все общаемся, и вот эта связь непрерывная для меня очень важна. А по поводу как раз самого процесса восстановления, уже говорили много о том, что это долгий процесс, вот Ольга даже сказала, что хорошо, что он долгий. И я, когда думал, решение принимал, когда спрашивал вообще, сколько это может стоить, сколько времени уходит на это, у меня сначала были мысли, как у человека, который занимался всегда бизнесом, что это же может не закончиться вообще, и не хватит у меня собственных средств, это меряется сотнями миллионов рублей, если мы говорим о полном вообще восстановлении, со всем убранством. И я сначала думал: «так я же, может быть, это все не потяну». А потом я понял, у меня полностью произошел такой переворот сознания: мне не важно, что будет в конце, мне важен путь. Дойду я до него, мы не знаем, и что будет в процессе этого пути вообще происходить, тоже не знаем. Но уже начало пути показывает, что происходят чудесные вещи, и поэтому сейчас загадывать, смогу ли я построить, не смогу, дойду ли я до этого результата, это неважно в данном случае вообще для меня. Важно идти по этому пути, делать шаги, и настолько меня это окрыляет и вдохновляет, я стараюсь этим заразить своих окружающих, родственников, друзей. Наверное, они где-то, может быть, иногда на меня странновато смотрят, но мне кажется, многих мне удалось заразить, и они тоже с таким интересом все это наблюдают, смотрят, приезжают, читают эти документы. Сейчас на созданном сайте есть истории храма, деревни и рода, и группу мы создали, там активная переписка идет, активное обсуждение, люди выкладывают документы, какие-то находят фотографии старинные, свои части родословных. Вот на днях один из наших людей, которого мы нашли благодаря этому храму, будет меня знакомить с моей дальней родственницей, мы нашли документы, что мы дальние родственники, это же прекрасно и это очень интересно.

К. Лаврентьева

— Это очень интересно, такой многослойный пирог получается: тут и восстановление села, тут и восстановление своей родословной, своих корней, тут и знакомство с новыми родственниками, и как верхушка этого торта — это восстановление храма, который и тянет за собой все другие подарки такие, и территория, что важно.

Н. Зимин

— Вы знаете, когда был на учебе в «Школе хранителей, я познакомился с людьми, которые этим занимаются, это абсолютно разные люди, но их объединяет желание изменить свою жизнь, изменить жизнь этого места или жизнь страны. Теория малых дел: вот если все будем делать хорошо, каждый, свое маленькое дело, все у нас будет хорошо. И там люди абсолютно разные. Есть такие, как я, у которых родственники строили храм, там очень много людей, у которых родственники были настоятелями храма, служили в этих храмах. Есть и такие трагичные истории, когда их родственники подверглись репрессиям, и сейчас вот они пытаются тоже восстановить храм, есть люди, которые просто живут рядом, но у каждого есть личное какое-то отношение, то есть это не просто человек, который вот ехал мимо и увидел, хотя есть и такие, наверное. Но в основном люди хотят или свою жизнь поменять, возродить какие-то исторические корни, или там, где они сейчас живут, хотят это место облагородить, и это очень хорошо, когда мы думаем не только о своем заборе, о своих стенах, которые нам важно сделать, построить дом, и чтобы у нас только было хорошо, а что за забором, неважно.

К. Лаврентьева

— Важно соборно, да?

Н. Зимин

— Да, соборно. Поэтому, когда я проходил обучение, то просто поражался, насколько много людей хороших, таких воодушевленных. Помимо обмена техническими какими-то знаниями, без которых мы ничего не можем сделать, там идет какой-то обмен вообще энергиями и эмоциями, потому что прекрасные люди этим занимаются. Я вообще не встретил какого-то человека с непонятными мотивами, все люди очень чистые, открытые, и бизнесмены, и библиотекари, и обычные совсем люди, деревенские, но настолько это объединяет и заражает. Всем советую искать такие точки приложения своих внутренних сил.

К. Лаврентьева

— Спасибо огромное. Вы знаете, весь этот час, пока мы говорим, я думаю о том, что ведь у храмов, в том числе заброшенных, есть свой Ангел-Хранитель, это не какие-то бабушкины рассказы, это вполне себе такое официальное учение Церкви, что Ангел-Хранитель есть у заброшенного храма, и возможно, когда мы начинаем заниматься его восстановлением, в том числе и молитвы этого Ангела к Богу вопиют, и Господь активно начинает помогать людям неравнодушным в восстановлении храма, поэтому — помоги, Господь, Ольга, помоги, Господь, Николай, Божьей помощи в вашем непростом, но очень благом деле. И давайте напомним нашим слушателям, что в гостях у Светлого радио были Ольга Шитова — директор благотворительного фонда «Белый ирис», и Николай Зимин — инициатор восстановления Никольского храма в селе Мотовилово Рязанской области. Если вы хотите присоединиться к восстановлению Никольского храма в селе Мотовилово или хотите восстановить какой-то свой храм, к которому ваше сердце расположено — пожалуйста, узнавайте о фонде, обучайтесь в «Школе хранителей храмов», вся информация доступна в интернете, дорогие друзья. И мы прощаемся с Ольгой, прощаемся с Николаем, всего вам доброго, до будущих встреч на Радио ВЕРА.

О. Шитова

— Благодарим за эту встречу, до свидания.

Н. Зимин

— Спасибо.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Знаменский храм в селе Яковлево». Александр Воробьев
• Светлый вечер с Владимиром Легойдой
• «Журнал от 17.01.2025». Алена Рыпова, Алексей Соколов

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов