Евангелие дня

Сегодня, в день, когда Православная Церковь празднует Введение во Храм Пресвятой Богородицы, мы слышим чтение из Евангелия от Луки о Марфе и Марии. Образ Марии — которая сидит у ног Иисуса и внимательно слушает Его — прекрасно соотносится с образом Пречистой Девы Марии, которая с таким же полным доверием и любовью открыла сердце навстречу Богу и стала избранной из всех родов Матерью Воплотившегося Сына Божия.

Но сегодня мне хотелось бы обратить внимание на один фрагмент из слов Христа, обращённых к Марфе: «Марфа, ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно!» По-славянские последние слова звучат очень ярко: «едино же есть на потребу». При первом взгляде здесь можно увидеть противопоставление «множественности» и «единственности», «исключительности». Именно в таком ключе истолкованное «единое на потребу» понимается как однозначный приоритет духовного над житейским. Но так ли это на самом деле?

Давайте представим, что Иисус был решительно против всех тех хлопот, которыми была столь обеспокоена Марфа. Ему всё это было неважно и неинтересно. Тогда как следовало бы поступить — учитывая, что Иисус был всегда прям и искренен? Он должен был бы сказать: «Марфа, бросай все свои горшки и садись рядом с Марией слушать слова о Небесном! Не занимайся всякой несущественной ерундой! Царство Божие — не пища и питие!» Однако на деле Спаситель ничего подобного не произносил! Да, в его обращении к Марфе слышится лёгкий упрёк — но к чему именно он относится?

Я бы предложил уйти от мнимого противопоставления «Марфы» «Марии», или, как ещё иногда говорят, «деятельного» и «созерцательного» путей Богопознания. Потому что любое противопоставление — это исключение: «деятелю» никогда не видать духовных плодов «созерцателя», ну а «созерцателю» никогда не достичь внешних успехов, какие будут у активного «деятеля». Это не просто поверхностное, но — крайне опасное, разрушительное, вредоносное направление. Ведь при таком прочтении можно решить, что два пути — деятельный и созерцательный — это словно две параллельные прямые, два альтернативных пути спасения. Но парадокс в том, что ни о какой «двойственности» спасения Христос нигде не говорил! Это не более, чем истолкование — в котором скрывается большая опасность!

Христос не осуждает Марфу, а расставляет всё по своим местам. Ведь Марфа хотела в определённом смысле «поглотить» созерцательную Марию, использовать её в своих целях, по своему усмотрению. Марфа попыталась своё видение распространить на окружающих — в том числе и на Самого Иисуса — поэтому и пришла с претензией. Спаситель мягко, но ясно даёт Марфе понять: не надо так делать! Хорошо, что Марфе нравится готовить — но не менее хорошо и то, что Марии нравится сидеть у ног Иисуса и Его слушать. Не должно быть никакого домашнего «тоталитаризма». И это относится в равной мере и к Марфе — образу «деятельности», и к Марии — «созерцанию».

Как на практике можно преодолевать эту мнимую «двойственность»? На самом деле, вся эта «двойственность» — не более, чем плод нашего сознания. Она рождается из ошибочных представлений о том, что, например, для молитвы требуется уединение и особые условия. А о Боге между делом вспоминать — и вообще как-то странно. Но Евангелие убеждает нас в ином: нет в жизни ничего такого — кроме откровенно греховного — что само по себе было бы препятствием к Богообщению. И это прекрасно понимали христианские аскеты, которые заботились о «главном на потребу» — в любом занятии, при любых обстоятельствах не только помнить о Боге, но и постоянно направлять к Нему своё сердце — а для этого даже и слова не нужны!

Научи же нас, Господи, уйти от искусственного противопоставления «делания» «созерцанию» и при всяком деле иметь сердце обращённым к Тебе!

Сегодня, в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы в храмах читается традиционное Богородичное чтение о Марфе и Марии. В нем мы видим, как встречаясь со Христом можно по разному отреагировать на Его присутствие, по-разному повести себя. Однако, у этого дня есть так же и дневное чтение, которое ради торжества двунадесятого праздника опускается.

И вот удивительным образом эти два чтения не совпадая содержательно, на глубине оказываются очень созвучны. В чтении, которое опускается Христос говорит о последних временах. Что будет для них характерно? Самое интересное, что многое будет как раз вполне обычно. Люди будут есть, пить, выходить за муж, и не заметят, того, что Бог и его Царство уже близко. Ты живешь обычной жизнью, время проходит… потом ты оборачиваешься вспять, но выбор уже сделан.

И вот эта идея позволяет нам по-новому взглянуть на сегодняшнее на чтение. мы слышим как Христос приходит к Марфе и Марии. Первая — хозяйка дома и она чувствует себя ответственной… вторая младше, что позволяет ей быть беззаботной… Но, в то же время, в этой своей беззаботности, она находит возможность сесть у ног Христовых и слушать Его. Марфа возмущена, но именно беззаботная Мария оказывается права. Мы понимаем, что Марфа не сделала ничего плохого, ведь она просто хотела накормить Христа, но она не хотела понять, что перед ней не просто гость, не просто пророк, но Мессия. И если Он пришел — наступает новая жизнь, все акценты становятся совершенно другими. Может быть встречая кого-то другого, Марфе стоило бы беспокоиться и говорить о многом, но теперь, еда не должна быть главной, ей нельзя придавать столько смысла… она важна, но она должна быть на своем месте, и в свое время.

В дневном чтении Христос призывает учеников: «Вспоминайте жену Лота». Но что было в ней такого особенного, чтобы ее пример надо было вспоминать? Уходя из Содома она обернулась и превратилась в соляной столб. Она не поняла серьезности момента, не сумела или не захотела собраться духовно, внутренне сосредоточиться… Она погибла именно потому, что затосковала о городе, который весь был воплощением порока. Пусть не полностью, пусть от части, но она оставила в этом городе свое сердце. Конечно, Марфа находится в иной ситуации, но и она не может расслышать Христа, потому что в ответственный момент не оставляет всех дел, не обращается ко Христу. Он не запрещает есть, пить, спасть… Не призывает своих учеников совершенно оставить их человеческие потребности… Но в то же время, Он призывает нас быть чуткими и в ответственный момент, оставить все свои привычные дела и услышать Его.

У нас редко получается это сделать. Мы как Марфа, как жена Лота, как люди перед вторым пришествием живем бытом и постоянно в него погружены. Да и как может быть иначе, ведь на нас такая ответственность, мы живем в обществе и часто вынуждены плыть в этом потоке дел и обязанностей. Он не обвиняет нас, не запрещает нам этого делать, но при этом ждет того, чтобы в ответственный момент мы сумели расслышать его и дать правильный ответ… И в этом умении Богородица, введение во храм которой мы сегодня празднуем, является для нас замечательным примером.

Многим кажется, что раз человек верующий, значит у него все должно быть хорошо, ведь он вступает с Богом в такие отношения, которые предполагают Его помощь и поддержку в сложных ситуациях, ответы на просьбы, да и вообще саму возможность обратиться и быть услышанным. Ситуации, в которых верующий попадает в беду могут смутить и даже оттолкнуть от веры, ведь главное для чего человек верит не происходит. А для чего еще верить не понятно... Ведь если Бог не защитил, не ответил на просьбу, не сохранил имущества и самой жизни, какой толк от такой веры. Особенно странен в таком случае оказывается подвиг мучеников, как древних, так и новых, так как они не отрекались от веры даже перед лицом смерти.

В сегодняшнем чтении мы слышим рассказ о двух сестрах, которые принимают в своем доме Христа. Это были сестры Лазаря, которого в будущем Христос воскресит после четверодневного пребывания во гробе. Марфа и Мария, именно так звали сестер, были дружны со Христом и принимали Его с радостью.

Однако дружелюбие и забота проявлялись в жизни сестер по-разному. Одна, как мы видим, хлопочет по дому и накрывает на стол. Другая села у ног Учителя и стала Его слушать. И та и другая были верующими людьми. Конечно, неправильно будет сказать, что они верили во Христа. Они были людьми ветхозаветной культуры, верили в Бога, так как учили их Моисей и пророки... И в то же время, они несомненно, воспринимали Христа как пророка и выстраивали с ним свои особенные отношения.

И вот в определенный момент одна из сестер возмущается тем, что другая совершенно не помогает ей принимать гостя. Однако Сам Иисус, по поводу встречи так переживала Марфа, вдруг останавливает ее и говорит, что в этой ситуации больше правды в поведении Марии, выбор которой навсегда останется с ней и никогда не будет отнят.

Кому из окружающих людей мы могли бы сказать, что у него есть нечто, чего невозможно его лишить? Жизнь человека очень хрупка, в голод он лишается еды, в болезни — здоровья. Наконец сама его жизнь может быть отнята у него. И все же, что может остаться при нем? Ответ прост — его выбор, который он когда-то сделал в жизни. Обличая тех, кто сводит всю свою жизнь к накопительству мы часто говорим о том, что на тот свет человек ничего с собой взять не может. В материальном плане это, конечно, верно, но не в духовном. Человек не просто может, но обязательно берет с собой на тот свет свои поступки, свой выбор, который он делает в жизни.

Марфа заботилась о земном. По-своему, это было неплохо, и Господь не говорит ей, что она делает что-то плохое. И все же, ее выбор носит временный, ненадежный характер и должен быть основан на более значимом, на выборе сердца. Этот выбор, или часть, как называет ее Спаситель, не отнимется у человека никогда, хотя всего другого в этот момент может быть лишен...

В сегодняшний день, Церковь празднует один из важнейших праздников богослужебного года — Успение Божией Матери. Ее решение, свободное и дерзновенное, та часть, которую Она избрала себе, ответив архангелу согласием, как и верность этому в течение жизни, навсегда осталось с Ней, превратив ее смерть в успение, полное внутреннего мира и любви.

Многим кажется, что раз человек верующий, значит у него все должно быть хорошо, ведь он вступает с Богом в такие отношения, которые предполагают Его помощь и поддержку в сложных ситуациях, ответы на просьбы, да и вообще саму возможность обратиться и быть услышанным. Ситуации, в которых верующий попадает в беду могут смутить и даже оттолкнуть от веры, ведь главное для чего человек верит не происходит. А для чего еще верить не понятно... Ведь если Бог не защитил, не ответил на просьбу, не сохранил имущества и самой жизни, какой толк от такой веры. Особенно странен в таком случае оказывается подвиг мучеников, как древних, так и новых, так как они не отрекались от веры даже перед лицом смерти.

В сегодняшнем чтении мы слышим рассказ о двух сестрах, которые принимают в своем доме Христа. Это были сестры Лазаря, которого в будущем Христос воскресит после четверодневного пребывания во гробе. Марфа и Мария, именно так звали сестер, были дружны со Христом и принимали Его с радостью.

Однако дружелюбие и забота проявлялись в жизни сестер по-разному. Одна, как мы видим, хлопочет по дому и накрывает на стол. Другая села у ног Учителя и стала Его слушать. И та и другая были верующими людьми. Конечно, неправильно будет сказать, что они верили во Христа. Они были людьми ветхозаветной культуры, верили в Бога, так как учили их Моисей и пророки... И в то же время, они несомненно, воспринимали Христа как пророка и выстраивали с ним свои особенные отношения.

И вот в определенный момент одна из сестер возмущается тем, что другая совершенно не помогает ей принимать гостя. Однако Сам Иисус, по поводу встречи так переживала Марфа, вдруг останавливает ее и говорит, что в этой ситуации больше правды в поведении Марии, выбор которой навсегда останется с ней и никогда не будет отнят.

Кому из окружающих людей мы могли бы сказать, что у него есть нечто, чего невозможно его лишить? Жизнь человека очень хрупка, в голод он лишается еды, в болезни — здоровья. Наконец сама его жизнь может быть отнята у него. И все же, что может остаться при нем? Ответ прост — его выбор, который он когда-то сделал в жизни. Обличая тех, кто сводит всю свою жизнь к накопительству мы часто говорим о том, что на тот свет человек ничего с собой взять не может. В материальном плане это, конечно, верно, но не в духовном. Человек не просто может, но обязательно берет с собой на тот свет свои поступки, свой выбор, который он делает в жизни.

Марфа заботилась о земном. По-своему, это было неплохо, и Господь не говорит ей, что она делает что-то плохое. И все же, ее выбор носит временный, ненадежный характер и должен быть основан на более значимом, на выборе сердца. Этот выбор, или часть, как называет ее Спаситель, не отнимется у человека никогда, хотя всего другого в этот момент может быть лишен...

В сегодняшний день, Церковь празднует один из важнейших праздников богослужебного года — Успение Божией Матери. Ее решение, свободное и дерзновенное, та часть, которую Она избрала себе, ответив архангелу согласием, как и верность этому в течение жизни, навсегда осталось с Ней, превратив ее смерть в успение, полное внутреннего мира и любви.

Отрывок, который мы только что услышали, довольно часто читается в храме. А потому, многие из нас, наверняка, задавались вопросом: а не слишком ли несправедлив Господь к Марфе? Ведь, в конце концов, Марфа суетится по хозяйству именно для того, чтобы обеспечить комфорт дорогому Гостю. Кроме того, если всякий будет вести себя как Мария, кто приготовит ужин? Кто воспитает детей? Кто наведёт дома порядок, чистоту и создаст уют? Думаю, эти вопросы пропадут, если мы дерзнём взглянуть на описанную ситуацию глазами Самого Христа.

События отрывка, который мы только что услышали, происходят незадолго до последнего путешествия Спасителя в Иерусалим. Дом Марфы, Марии и их брата Лазаря — это последнее пристанище, где Господа окружают любящие родные люди. Здесь можно отдохнуть от тягот странствований и в последний раз разделить радость и теплоту общения с близкими в непринужденной обстановке. Спасителю, Который прекрасно знает, что буквально через несколько дней Его ждут страдания и мучительная смерть на кресте, и Который находится от этого в сильнейшем внутреннем напряжении, сейчас это необходимо больше всего. Ведь Христос не только Бог, Он ещё и вполне человек.

Поэтому дело Марфы полезно и необходимо. Но сейчас, в данный момент, несколько неуместно. Она суетится по хозяйству, думая, что именно так сделает приятное дорогому Гостю, а Он по Своему человечеству больше всего нуждается в общении с ней самой. Именно полноценное общение — вот «то единственное на потребу», о котором говорит Христос. Всё остальное вторично. Просто посидеть и поговорить, послушать друг друга, а может даже и помолчать вместе. Соприкоснуться душами.

Так Евангелие в очередной раз напоминает нам об одной важной истине. Главное, к чему нас призывает Господь, — это разделить радость полноценного общения: общения с Богом, общения друг с другом. Это и есть цель Его прихода в наш мир. Всякая организация, всякое благоустройство по отношению к этой цели будут вторичны. Любая внешняя активность необходима лишь для того, чтобы создать максимально благоприятное пространство для этого диалога. Но заменить его она не способна.

А потому все силы своей души в первую очередь необходимо посвятить этой незримой и непрестанной беседе со Христом и своими близкими. Если мы приобретём этот дар, эту благую часть, то никто не в силах будет её у нас забрать. Ведь если Бог, будучи Одним из нас, так нуждался в этом, насколько в этом нуждаемся мы!

Традиционно в день празднования Пречистой Девы читается зачало о Марфе и Марии, а также о возгласе некой женщины, которая прославила Мать Христа Спасителя.

Нам может показаться странным реакция Иисуса на это возглашение. Казалось бы: прославляют Твою Матерь — почему бы не согласиться и не разделить это восхищение? Что означают эти загадочные слова: «блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его». С первого взгляда кажется, что они противопоставляются возгласу женщины — смысл которого совершенно прозрачен. Она говорит, как же счастлива Мать, у которой Сын — именно такой! И тут в ответ — вместо понятного — да, такая у Меня замечательная Мама — вдруг звучат эти странные и загадочные слова?

На самом деле, здесь нет никакого противопоставления. Напротив: этими словами Иисус именно подтверждает истинность слов некой женщины о Пречистой Деве. Именно Она — Дева Мария — единственная во всём человеческом роде — смогла стать настолько чистой и незамутнённой грехом, что Слово Божие в ней буквально «в плоть исткася» — как говорится в одном церковном песнопении. То есть Слово Божие, Божественный Логос «соткался» в Ней в человеческую плоть. Тайна Боговоплощения в том и заключается, что это было именно безмужнее, бессеменное зачатие, выходящее за рамки возможного человеческой природе. Чистота и верность Богу Девы Марии стали столь привлекательными для Бога, что Он «не возгнушался» принять именно от Неё человеческую плоть — и войти в земную жизнь как полноценный человек — оставаясь полноценным Богом.

Но слова Христа — не только подтверждают возглас женщины, они обращены и к нам. Спаситель призывает и нас двигаться по жизни тем самым путём, которые некогда сделал никому не известную девушку, из глухого и с дурной славой Назарета, прославляемой всеми народами вот уже на протяжение двух тысяч лет. Путь этот — сонастроенность жизни Слову Божию. Сонастроенность не формальная, как это любят делать различные сектанты, вырывая цитаты Писания из контекста и превращая их в язвительную дубинку для вколачивания нужных им представлений в чужие головы. Нет, сонастроенность — это способность вслушиваться не в слова, а в смыслы Божественного Откровения и держаться именно за них, а не за те «словоформы», в которые оно некогда было облечено.

Но есть ли какой-то «рецепт», как «актуализировать» то, что написано в Новом Завете — когда мы сегодня живём в столь сильно изменившемся мире? Да, есть. Для этого надо читать Евангелие глазами не жителя мегаполиса начала 21-го века, а глазами обычного палестинского еврея, для которого каждое слово Иисуса было совершенно понятным, как сегодня бы мы сказали, таким «лайф-хаком», волшебным ключиком, открывающим иные подходы к жизни, разрешающим давние противоречия, вдохновляющим к лучшему. Да, для этого недостаточно просто регулярно биться о священный текст — надо знакомиться и с историей, и с обычаями, и с особенностями ментальности людей той эпохи. Но когда мы переступаем через лень и формальное отношение к чтению Писания — перед нами раскрывается такое богатое, яркое, сочное полотно Божественной истины — что не почувствовать себя счастливым от одного прикосновения к этой правде жизни уже просто невозможно!

Помоги же нам, Господи, не лениться изучать и соблюдать в жизни то, что Ты нам вручил как Своё Откровение!

Слушая сегодняшнее чтение, невольно задумываешься, как бы ты встретил Господа, если бы Он пришел к тебе в гости? Это может показаться глупой затеей, но на самом деле это важно и интересно поразмышлять, как бы ты повел себя, если бы вдруг узнал, что завтра Иисус Христос придет к тебе домой… Какой могла бы быть эта встреча? Стал бы ты что-нибудь готовить? О чём бы стал говорить? И вообще как себя вести? На самом деле, несмотря на практическую невозможность подобного происшествия, само по себе такое размышление совсем не бесполезно, потому что призвано показать нам, Кем же является для нас Христос? Как мы Его воспринимаем?

Для Марфы и Марии он был другом. Наверное, к Его приходу, как к приходу любого дорогого гостя они навели какой-то порядок, возможно думали, чем будут угощать… В любом случае, они явно не воспринимают его как чужого, строго цензора, который должен прийти и разговаривать с тобой с высока, а потом сделать тебе замечание, сказав, что у тебя не убрано или что еда оказалась ему не по вкусу. Нет, они воспринимают его совсем по-другому. Он близкий друг, который пришел их навестить. В этом смысле, очень характерно, что Марфа, которая суетится по дому, делает замечание не сестре, поведением которой она возмущалась, но самому Христу. Она говорит Ему: Господи, неужели ты не видишь что я одна работаю? По всей видимости подтекст этих слов таков: Господи, зачем ты отвлекаешь мою сестру разговорами, ведь я одна осталась на кухне и она должна мне помогать! Конечно, не только на нашем месте, но и на месте Марфы, не стоило так говорить. Но можем ли мы хотя бы помыслить себе приход Господа, как приход дорогого друга?

Христос конечно не осуждает Марфу, но с оттенком сожаления в голосе говорит, что Марфа, не о том печется, о чем стоило бы… Мария же, увлеченная его словами, все делает правильно....

Однако, какое отношение вся эта история имеет к нам? Ведь завтра Он не придет и не переступит порог нашего дома и нам не придется приглашать Его к столу.

Но если мы вспомним, что Христос после воскресения не умирал и значит жив сейчас, мы поймем, что буквально принимать его в гости совсем не обязательно. Не обязательно потому, что Он и так с нами, Он прямо сейчас, в данный момент присутствует в нашей жизни… Как Бог Он видит всё, что происходит со мной, всё что я делаю, всё о чём думаю… Я, конечно, не могу пригласить Его к столу, не могу встретить его как самого дорогого гостя… Но я могу встретить так своего ближнего, которого Он назвал своим меньшим братом.

И все же, неужели я не могу сделать нечто самому Христу? Лично по отношению к Нему?

Сегодняшнее чтение не оставляет меня без надежды, ведь я могу слышать слово, которое Он сказал и сохранять его в сердце!

Последние слова чтения посвящены Богородице. Пресвятая Дева совмещала в своей жизни служение обеих сестер – и Марфы и Марии. Рассказ о них это рассказ и о Ней, конечно же. И если в ее материнском служении мы не можем ей подражать, как не можем подражать буквально Марфе, то подражать ей в слышании слова мы можем всегда. Ведь слово Ее Сына живо и действенно, оно звучит через века, потому что Он всегда с нами.

Картина Генриха Семирадского.

Лк., X, 38-42; XI, 27-28 (прот. Павел Великанов)

Глава 10.

38 В продолжение пути их пришел Он в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой;
39 у неё была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его.
40 Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне.
41 Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом,
42 а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё.

Глава 11.

27 Когда же Он говорил это, одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!
28 А Он сказал: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его.

Комментирует протоиерей Павел Великанов.

Сегодня, когда Церковь празднует Покров Пресвятой Богородицы, читается составное евангельское зачало — которое традиционно для всех праздников в честь Пречистой Девы. В первой части этого повествования — эпизод, когда Иисус пришёл в гости к Марфе и Марии, и случилась небольшая конфликтная ситуация. Марфа очень беспокоилась, чтобы сделать богатое угощение, суетилась — а её сестра, Мария, настолько прониклась беседой с Иисусом, что напрочь позабыла про необходимость помочь сестре с хозяйством. Естественно, это вызвало возмущение Марфы: вместо того, чтобы быстро и дружно накрыть трапезу, она вынуждена всё делать одна — когда её родная сестра преспокойно сидит и внемлет речам Иисуса. В итоге Марфа не выдерживает и уже с претензией обращается к Иисусу: неужели Тебе всё равно, что я тут одна сражаюсь с хозяйством ради Тебя, а Мария — пребывает в праздности? В ответ Иисус нисколько не возмущается такой дерзостью, а с любовью говорит ей, что есть вещи, несоизмеримо более важные, чем угощение: и замечательно то, что Марии это ближе — её надо не осуждать или укорять, а, напротив, порадоваться за неё!

Нет ничего удивительного в том, что именно этот, казалось бы, совсем небольшой эпизод отцы Церкви избрали для чтения в дни празднования Пресвятой Богородицы. В церковном сознании именно она, Пречистая Дева, в полноте «избрала благую часть», вверившись без остатка Богу и став избранным сосудом Боговоплощения. По её стопам впоследствии пойдут многие девы — которые решат вместо брака и погружения в житейскую суету предпочесть уединение и целостное, нераздельное служение Христу Спасителю и Его Церкви. Именно отсюда и зарождается монашество как особое служение Богу.

Но для многих такой путь кажется странным и даже противоестественным. Зачем лишать себя тех радостей, которые вовсе не являются греховными, а, напротив, несут в себе большое благословение Божие — брак, семья, дети, служение ближним? Разве не легче попасть в липкие сети эгоцентризма, когда ты остаёшься один — и неизбежно думаешь прежде всего о собственном благополучии — причём без разницы, житейском ли или же духовном?

Ответ на этот вопрос я нашёл у бывшего игумена афонского монастыря Симонопетра архимандрита Эмилиана Вафидиса. В одной из своих книг, говоря о сути монашества, он пишет: «Монашеская жизнь, по своему определению, — это жизнь с каким—то человеком. Это не принятие некой идеологии и не удовлетворение стремлений, которые человек может начертать в своем сердце, равно как и не осуществление того, что он прочел в книгах. Вести монашескую жизнь — значит следовать за определенным человеком». Другими словами, станет ли человек монахом, или же обзаведётся семьёй — в любом случае путь к Богу лежит только через ближнего. В одном случае это будет супруг или супруга с детьми, в другом — старец с братией монастыря. И как бы ни хотелось сбежать в полное уединение, закрыться наглухо в самой дальней келье — толку от этого не будет, потому что Богом так устроено: мы можем спастись, только научившись любви.

Я вспоминаю один эпизод из «Нового афонского патерика». Однажды старец подозвал молодого послушника и спросил его: брат, как ты меня видишь? Тот ответил: Авва, ты для меня — бог во плоти. Через полгода он снова задаёт тот же вопрос. Ответ немного другой: Авва, ты — живой святой. Проходит еще год, и уже молодой монах отвечает иначе: Отче, ты, конечно, хороший, но всё же ты — человек. Старец улыбнулся — и ничего не ответил. Через пару лет он снова спрашивает того же монаха — и слышит следующее: «Ты? Да ты просто дьявол, хищный волк, прикидывающийся непорочной овечкой!» Тогда старец рассмеялся и сказал: вот теперь, наконец-то, ты правильно понял! Так и думай обо мне дальше!

Мне кажется, для любого семейного человека эта история что-то да напомнит из опыта собственной жизни! В том-то и заключается спасительность наших отношений друг с другом, что даже когда мы понимаем, что нам не за что любить самого близкого человека — но мы всё равно продолжаем его любить — это и становится той самой лестницей, которая приводит нас к вратам Царства Небесного!

Сегодня Успение Божией Матери, один из самых любимых в православной Церкви двунадесятых праздников. Пречистая Богородица, столь любимая апостолами, завершает земной путь и направляется к своему единственному Сыну. В этом празднике перемежаются печаль и радость, слёзы и улыбки: это один из наиболее трогательных дней всего богослужебного года.

Традиционно, когда празднуется Пречистая Богородица, на Божественной Литургии читается зачало из Евангелия от Луки – о Марфе и Марии. Очевидно, что образ Марии, оставившей все житейские попечения и целиком погрузившейся в богомыслие, общение со Христом Спасителем – это образ Девы Марии, Матери Иисуса, которая потому и стала Божественной Избранницей, что смогла как никто другой целиком, без остатка, вручить Себя в руки Божии. Её подвиг – больше даже подвига Авраама, который был готов принести в жертву своего сына. Ведь на глазах Девы Марии Её Единственный Сын был опозорен, убит, как злодей, под крики и улюлюканье разгорячённой толпы, которая радовалась избавлению от этого яркого и категоричного проповедника. Она стояла под Крестом, на Котором беспомощно висел в предсмертных муках Её Сын – горько плакала от полного непонимания происходящего – от абсолютной безысходности ситуации – но при этом не возроптала, не «вернула свой билет» Богу, не стала проклинать судьбу, окружающих и обстоятельства, как, возможно, сделали бы многие. Ей было мучительно, невыносимо больно – по слову пророка, «оружие пронзило её сердце» – но она терпела и ждала. Сама не понимая, чего. Но даже в такой роковой час её вера не поколебалась: вера в то, что Бог – есть, что Он – добрый, что Он – а не диавол – правит этим миром – даже когда, казалось бы, всё вокруг однозначно свидетельствует о противоположном.

Именно этой вере Пречистой Девы мы и призваны подражать. У нас, православных христиан, есть Заступница и Ходатаица. Которая Сама прекрасно знает, что такое – находиться на самом краю бездны отчаяния – но суметь не свалиться в безнадёжность – даже когда с точки зрения здравого смысла – вариантов нет никаких. Вот почему в Православной Церкви так много икон Пречистой Богородицы: любовь к Ней, переживание Её близости и помощи, Её покровительства – это не из области теории, это многовековая практика.

И сегодня, в день Успения, хочется всем нам пожелать одного: не пренебрегать тем великим даром, который у нас есть – даром общения с Божией Матерью! Пусть Её помощь и близость для каждого из нас будет важным духовным опытом – имея который, на многое смотришь уже совсем другими глазами!

Сегодня, в день празднования Казанской иконы Божией Матери, мы слышим евангельское чтение о Марфе и Марии, которое побуждает нас задуматься о двух образах служения Богу – деятельном и созерцательном. В то время как Марфа беспокоится, чтобы накрыть богатый стол и угостить дорогого гостя, Мария, оставив все житейские попечения, садится у ног Иисуса, чтобы не упустить ни одного слова. Эта жажда «единого на потребу» не остаётся не замеченной: Иисус хвалит Марию – но при этом не осуждает и Марфу.

При всей кажущейся камерности происходящего перед нами – революционный прорыв в отношении к женщине. Марфа – как и следовало поступать любой женщине по представлениям древнего мира – занимается хозяйством, она – хранительница очага, содержит дом, воспитывает детей. Поэтому вполне понятно её искреннее возмущение поведением сестры – Марии – которая вдруг совсем забывает о «женской доле» – и просто вся целиком погружается в слушание этого удивительного Учителя и Пророка. Задавая вопрос Иисусу, Марфа, конечно же, ожидала вполне предсказуемой реакции: ну не Самому же Иисусу идти к очагу и помогать в приготовлении пищи! Однако ответ Иисуса – далеко выходит за рамки общепринятых в то время представлений. Для Него право женщины быть таким же образом Божиим, как и любому мужчине – неприкосновенно. Оно не может быть уничтожено или уменьшено никакими семейными обязанностями, обычаями времени и традиционными поведенческими ролями. Женщина – такой же человек, как и мужчина: их ценность в очах Божиих одинакова. Женщина – это не «обслуживающий потребности мужчины персонал»: она – спутница и помощница, она – равная ему. Можно представить, какое изумление вызывало такое поведение Марии в глазах учеников: для них увидеть, как женщина вместо хозяйства тщательно внимает Учителю – было просто немыслимо! Она же – женщина – она же в принципе не может стать Его ученицей!

Вся история Древней Церкви свидетельствует, что женщины ни в чём не уступали мужчинам в деле проповеди Христа Воскресшего: они также отважно претерпевали скорби и гонения, зажигали сердца язычников и шли на мученическую смерть. Мы до конца не можем осознать, насколько изменило христианство то утилитарное понимание женщины, которое господствовало в древнем мире. Не только изменило, но и возвысило честь женщины до «Честнейшей Херувимов и Славнейшей Серафимов!»

Но как легко об этом забывается нами, мужчинами – особенно когда мы приходим уставшие и голодные с работы, в полной уверенности, что дома нас обязательно вкусно накормят и утешат! Да, и накормят, и утешат – только надо понимать, что всё это – не «само собой разумеющиеся обязанности», а проявление любви к нам – свободной и искренней. Которая пусть и не ждёт ежечасных восторгов и благодарностей – но всегда с радостью принимает любой, пусть самый крохотный, знак ответной любви и признательности!

Сегодня, в день празднования в честь Казанской иконы Божией Матери, мы с вами слышали традиционное для дней особого чествования Божией Матери чтение о Марфе и Марии. О том, как Мария смиренно сидела у ног Иисусовых и внимала Его учению, а Марфа занималась служением.

Из евангельского тексты мы знаем, что Господь Иисус Христос не противопоставляет Марфу и Марию, не осуждает Марфу за ее служение гостеприимства. Он лишь указывает на то, что является самым главным для человека. Невозможно представить нашу жизнь без того, что Церковь в своих богослужебных текстах называет житейским попечением, то есть заботами о внешнем устройстве жизни. Когда мы проявляем заботу о внешнем, мы поступаем правильно, Священное Писание с самых первых своих глав призывает нас к деятельности. Еще в раю Адам и Ева получили заповедь хранить и возделывать землю. Если строго следовать тексту книги Бытия, то мы увидим, что эта заповедь самая первая среди всех других заповедей по времени своего появления. Очевидно, что не только земледелие подразумевал Бог, когда давал эту заповедь. Она включает в себя абсолютно всю хозяйственную деятельность, в том числе стирку, уборку, одиночные и семейные походы в гипермаркет по выходным.

Древний патерик, сборник рассказов о подвижниках первых веков христианства, донес до нас очень поучительную историю о разумном соотношении служения телесного и духовного.

Некто пришел к авве Силуану в гору Синайскую. Увидев, что братия работают, он сказал старцу: старайтесь не о пище тленной: Мария же избрала благую часть. Старец сказал своему ученику: Захария! подай брату книгу и отведи его в пустую келью. Когда наступил десятый час, брат прислушивался у двери, не посылают ли звать его к трапезе. Но так как никто его не звал, он сам, встав, пошел к старцу и говорит: авва! неужели братья сегодня не ели? — ели, отвечал старец. — Почему же не позвали меня? спросил брат. — Потому, отвечал старец, что ты человек духовный и не имеешь нужды в такой пище; а мы, как плотские, хотим есть, и потому работаем. Ты избрал благую часть, читая целый день, и не хочешь вкушать плотской пищи. — Выслушав это, брат поклонился старцу и сказал: прости мне авва! — Тогда старец говорит ему: подлинно и Мария имеет нужду в Марфе; ибо и Мария похваляется из-за Марфы.

Но вместе с этим нам стоит понимать и помнить, что когда мы делаем только то, что делала Марфа, и не делаем того, что делала Мария, когда мы не только половину, четверть, десятую или хотя бы сотую часть своего времени не посвящаем Богу, проникновению в Его мысли, в Его слова, выстраиванию своей внутренней духовной жизни — тогда мы совершаем страшную ошибку, и вся наша внешняя работа по устройству жизни становится всего лишь суетой, которая выматывает и ни к чему, кроме внутренней пустоты, не приводит.

Будем же стремиться сочетать в своей жизни необходимые житейские попечения с искренним служением Богу. Подражая как усердному служению Марфы, так и духовной устремленности Марии.

Христос ходил по городам и весям, встречался с людьми, непринужденно беседовал, проповедовал, отвечал на вопросы и исцелял больных и немощных. Люди относились к нему по-разному: кто-то почитал учителем, кто-то пророком, кто-то мессией, а кто-то напротив, выскочкой или революционером. Сам же Он называл себя Сыном Человеческим, не считая, впрочем, что ошибаются те, кто называет Его Сыном Божиим и Богом. Несмотря на подозрения, Сам Он осознавал свою миссию не как революционную в политическом смысле, хотя в плане жизненном, в плане бытийном, она, конечно, была революционной. В чем же была эта революционность, ее главная черта? – В том, что она призвана изменить не политический строй, но строй мыслей, свергнуть не то или иное правительство, но свергнуть себя, свое неправильное отношение к жизни и к миру.

Но кто-тот спросит, что именно в мировоззрении людей того времени Христос пришел исправить? Ведь религия Ветхого Завета и так была единственной истинной формой богопочитания того времени. Здесь нет ничего удивительного. Ведь самая опасная ошибка именно та, которая вкралась в пример для подражания. Если народ, получивший откровение от Бога ведет себя неправильно, что говорить о других народах.

В сегодняшнем чтении мы видим Христа, пришедшего в гости к своим друзьям, двум сестрам Марфе и Марии. Обе Его очень любили и были рады встрече. Но так как темперамент у них был разный, встретили они Его каждая по-своему. Каждый из нас встречался с такими людьми в собственной жизни. Кто-то беспокоится о том, чтобы накормить гостя, а кто-то больше ценит задушевную беседу. Можно уйти от человека голодным, но даже не думать об этом, будучи переполненным впечатлением от беседы, глубокой и искренней. Конечно, одними словами сыт не будешь, но ведь дело не в этом, дело в приоритетах.

Обращаясь к Марфе, Христос не говорит ей, что еда вовсе не нужна человеку. В других местах Евангельского повествования мы видим, что и самому Спасителю было присуще чувство голода. Однако, в момент искушения в пустыне, после сорокодневного поста, Он отвечает сатане «Не хлебом единым будет жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих».

Именно поэтому, обращаясь к Марфе, Христос говорит ей одни из самых важных слов в Писании. Они не о том, как верить, но о том, как жить и ради чего жить. Человек сотворен для богообщения, оно является для него естественным состоянием. Отвернувшись от Бога, он посвятил себя и свои силы миру вещей, еды, одежды. Бог сотворил его телесным и все это действительно для него необходимо. Однако проблема в том, что он сделал стремление к этому центром своей жизни, тем, ради чего живет. Христос говорит Марфе: ты заботишься и суешься о многом, в то время как одно только нужно, одно только по-настоящему необходимо. Кто стремится к тленному, сам тленен, кто стремится к Богу живому, достигнет жизни вечной. Это кажется так просто, но задумаемся, что значит на самом деле подчинить всю свою жизнь, своим мысли и заботы свету Царствия Небесного? Это чрезвычайно сложно, потому что все в мире настроено на иное, мир зациклен на себе самом.

Сегодня Церковь празднует рождение Той, которая такой разворот от мира к Богу в своей душе смогла осуществить. Смогла жить так, что стала матерью Божьей, первой из людей кто исполнил смысл жизни во всей его полноте.

Евангелие, которое только что прозвучало, читается каждый раз, когда мы вспоминаем о Пресвятой Богородице. Это не случайно. Именно оно говорит нам о том, что есть истинное служение Богу. Итак… дом двух сестер. Марфа суетится ради Дорого Гостя. Мария сидит у ног Христа, ничего не делает, только слушает. Марфа вроде бы справедливо возмущается, но в ответ получает замечание от Самого Спасителя. Почему?

Один из пожилых священников рассказал мне такую историю. В период Великой Отечественной войны он и его близкий товарищ освобождали в составе одной из военных частей маленький городок. После успешного штурма им дали всего пару часов на то, чтобы отдохнуть. Это был родной город товарища. Естественно, он побежал домой увидеться с матерью. По дороге он очень волновался, словно чувствовал, что другого шанса увидеть родное лицо может и не быть. Мать, встретив дорого гостя, начала суетиться по хозяйству: собирать на стол, побежала за хлебом к одной соседке, кинулась за сахаром к другой… Только сели… нужно было уже бежать в расположение отряда. В суете так и не успели толком поговорить или же просто спокойно помолчать вместе. Поэтому обратно солдат шел с тяжелым сердцем: полноценно пообщаться с матерью, обрести душевный мир так и не удалось. Домой он больше не вернулся: через пару недель погиб в бою.

Нечто похожее происходит и здесь. Господь идет в Иерусалим. Согласно Евангелию от Луки, Вифания – один из последних приютов, дом близких, родных людей. Весь последующий путь – постепенное восхождение на Голгофу. Впереди крест, страдание, смерть.

Марфа поступает в точности как та женщина из истории про солдата. Да, она любит Господа, верит в Него, в будущем прославит Его апостольской проповедью. Однако в данный момент все время, отведенное ей на общение со Христом, она тратит в бытовой суете. И для Марфы это имеет серьезные духовные последствия: она обрушивается с укором не просто на сестру, она упрекает Самого Господа. Ее гложет обида. И почему? Потому что полноценного общения со Христом, которое могло бы напитать ее душу, не было, а значит и нет мира в душе. Нет сил, чтобы справиться с этим душу раздирающим чувством. В результате, как это ни парадоксально, казалось бы, добрый поступок Марфы оборачивается ей во вред.

Совсем иначе ведет себя Мария. Возможно, в тонком душевном предчувствии, она ощущает, что это последний визит Спасителя. Сердце подсказывает ей: сейчас оказать самый радушный прием Господу – это все свое внимание посвятить только Ему. Она использует каждое мгновение для общения со Христом. Она вступает с Ним в незримый диалог, когда и слова не нужны, а информация идет от сердца к сердцу. Это общение и есть то «единое, на потребу», та «благая часть», которая, как говорит Христос, «не отнимется от нее». Это молитвенное предстояние перед Богом наполняет ее душу божественным теплом и благодатью, дарует ей мир и покой. В результате она даже не реагирует на упрек сестры.

Чему же нас учит эта история? Неужели тому, подвиг Марфы бессмыслен? Конечно, нет. Просто Господь в очередной раз напоминает, что любое наше активное служение, наша миссия, административная, социальная, педагогическая работа, должны иметь твердую основу – «сидение у ног Христа». Речь идет о той внутренней сосредоточенности на Боге, как если бы мы провожали Его в последний путь, на крест. С таким вниманием могла бы провожать мать сына на войну, предчувствуя его скорую гибель. Именно это молитвенное предстояние Богу и есть точка отсчета, с которой начинается христианская жизнь. Именно оно есть источник той полноты и благодати, которую нам дает Господь, и которую мы можем дарить своим ближним. Если мы не подвизаемся на путях стяжания этого таинственного общения с Богом, наша жизнь является христианской лишь по форме. Раз за разом, вроде бы совершая добрые дела, мы как та мать и как Марфа заботимся о хлебе, сахаре, кружках и тарелках и забываем о главном, наносим вред своей душе.

Будем же, дорогие друзья, внимательны к своей жизни, чтобы за внешней суетой не пропустить «единое на потребу», то, что наполняет смыслом и питает все наше благочестие и доброделание, – молитвенное предстояние Христу Спасителю.

Сегодня, в день празднования в честь Казанской иконы Божией Матери мы вновь слышим положенное на все богородичные праздники евангельское чтение. Чтение, в котором нет прямого упоминания о Божией Матери, хотя в Евангелиях немало мест, в которых упоминаний о Ней и даже Ее слов если не с избытком, то вполне достаточно. Но Церковь выбрала именно этот составной отрывок. И не потому, что в нем косвенно упоминается Дева, родившая и воспитавшая Богочеловека.

Тем более, что упоминается она женщиной, находящейся в явном состоянии аффекта, в состоянии душевного возбуждения. Христос возвращает эту женщину к действительности. Он делает это довольно строго, но, как и всегда, справедливо и поучительно. Состояние душевного порыва — прекрасная вещь; но самое прекрасное — будничная ежедневная жизнь в повиновении Господу. Никакие прекрасные чувства не могут заменить благопристойных деяний. Как и никакое родство не может заменить личной веры и личного благочестия. Да, мы прославляем Приснодеву Марию как Божию Матерь. Но в Ее случае Воплотившийся через Неё Богочеловек не был тем естественным продолжением рода, которым являемся все мы по отношению к своим родителям. Мы рождаемся вне зависимости от личного благочестия родителей, хотя, несомненно, существует некоторая связь между нашей жизнью и степенью праведности наших родителей. Но эта связь не абсолютна. Она же стала Матерью Бога именно потому, что соединила в Себе все возможные человеческие достоинства и находилась на вершине праведности и святости. Как раз о том, что же это за вершина, что является великим и ценным в глазах Бога и говорит нынешнее евангельское чтение. Ценно слышать и соблюдать то, что говорит Бог.

Восторженное человеческое суждение признало Богоматерь блаженною единственно за рождение Ею Богочеловека: Богочеловек же возвышает достоинство Богоматери, когда называет особенно блаженными слышащих слово Божие и хранящих его. Это блаженство Божия Матерь имела превыше всех людей, внимая словам Богочеловека и храня их с таким сочувствием и тщательностью, каких не имел и не имеет никакой другой человек. Нам же остаётся лишь подражать Ей в этом умении сочетать все должным образом служение духа и служение тела, не уклоняясь ни в ту, ни в другую сторону, молиться Ей, чтобы Она сама научила нас хранению слов Своего Сына в наших сердцах.

Для многих из нас настолько привычно разделение мира на светский и духовный, что мы и представить себе не можем, что возможно жить как-то иначе. Причем мы всей своей жизнью, всем существом, мы ощущаем, что настоящий мир, это мир видимый, осязаемый, мир быта. Напротив, мир духовный, горний кажется нам чем-то мало существенным, почти теоретическим, тонким, недостижимым… И мы все время живем в этой разделенности. Приходим к Богу, просим Его о чем-то, но при этом всё время ощущаем, что настоящая жизнь здесь. Проживая ее мы едим, пьем, работаем и отдыхаем, болеем и выздоравливаем. Именно за эту жизнь мы особенно переживаем. Да и как не переживать, если речь идет о здоровье или работе? И все же, интересно, что о спасении и общении с Богом мы переживаем значительно меньше.

При этом, именно та жизнь, за которую мы так переживаем, меньше всего поддается нашему контролю, в ней сложнее всего обрести счастье, оно постоянно от нас ускользает. Человек существо мятущееся, ему сложно успокоиться.

Неверующие люди давно привыкли к тому, что верующие твердят о том, что в мире счастья не найти, что он полон бед и скорбей… И им кажется все это какой-то глубокой неправдой. Почему же не найти? Ведь есть же и в простой жизни радость! Есть отблески счастья! И это действительно так. Мир не прост, но и не настолько ужасен, как иногда о нем говорят. Будучи пленен грехом, он не перестал быть творением Божиим и люди не перестали стремиться к добру, хоть и понимают его по-разному. Это, последнее, очень важно. Мы действительно чувствуем, что в окружающем мире, несмотря на всю его обыденность, в гуще самых простых ситуаций можно прикоснуться к чему-то глубокому и не приходящему.

Сегодняшнее чтение наверное одно из самых известных. В нем противопоставляется два подхода к жизни: один олицетворяет Марфа, а другой – Мария, деятельный и созерцательный. Христос приходит к ним в дом и начинает говорить. В это время, одна начала заниматься столом, а другая села и стала слушать учителя, чем, конечно, вызвала гнев сестры. Однако, Христос поддержал именно младшую и сказал, что она избрала благую часть, которая останется с ней.

Кажется, что такие слова были бы обидны всякой хозяйке, которая суетится, встречая дорогого гостя. Да и не только ей, но и всем хозяйкам, которым поведение Марфы ближе. И ведь Мария действительно может вызвать возмущение: пришел гость, а она села и стала его слушать вместо того, чтобы помогать его встретить.

Почему же Христос отвечает Марфе именно так?

Во-первых, потому что главное для него, это спасение человека, а не то, будет ли Он выглядеть в его глазах вежливым и учтивым.

Но самое главное – Христос уточняет, чем часть Марии лучше: она не отнимется от нее. Т.е. не будет уничтожена всепоглощающим потоком времени, не сотрется из памяти, не забудется…

Есть люди, которые считают, что духовная жизнь – это витание в облаках. И вместо того, чтобы думать о возвышенном, которого не потрогать руками, лучше думать о чем-то практичном, надежном, земном. Однако же все это проходит, всему, даже самым надежным вещам приходит свое время… По крайней мере в этом мире.

Значит ли это, что временное не важно? Нет, не значит. Из других мест Священного Писания мы знаем что были женщины, которые служили Христу своим имением, что Он ел и пил, бывал в гостях, одевался. И все же, в Его жизни отчетливо видно что для Него главное, а что второстепенное.

Но Он Бог, — скажем мы. А мы люди, мы погружены во временное, нам не до вечного. И вот в сегодняшнем чтении мы слышим о той, которая послужила Христу гораздо больше, чем Марфа. Мы слышим о Его матери, которая Его родила и вскормила. И все же, Он называет ее блаженной не поэтому, но потому что Она слышала слово Божие и хранила Его.

Сегодня, в день празднования в честь Казанской иконы Божией Матери мы вновь слышим положенное на все богородичные праздники евангельское чтение. Чтение, в котором нет прямого упоминания о Божией Матери, хотя в Евангелиях немало мест, в которых упоминаний о Ней и даже Ее слов если не с избытком, то вполне достаточно. Но Церковь выбрала именно этот составной отрывок. И не потому, что в нем косвенно упоминается Дева, родившая и воспитавшая Богочеловека.

Тем более, что упоминается она женщиной, находящейся в явном состоянии аффекта, в состоянии душевного возбуждения. Христос возвращает эту женщину к действительности. Он делает это довольно строго, но, как и всегда, справедливо и поучительно. Состояние душевного порыва — прекрасная вещь; но самое прекрасное — будничная ежедневная жизнь в повиновении Господу. Никакие прекрасные чувства не могут заменить благопристойных деяний. Как и никакое родство не может заменить личной веры и личного благочестия. Да, мы прославляем Приснодеву Марию как Божию Матерь. Но в Ее случае Воплотившийся через Неё Богочеловек не был тем естественным продолжением рода, которым являемся все мы по отношению к своим родителям. Мы рождаемся вне зависимости от личного благочестия родителей, хотя, несомненно, существует некоторая связь между нашей жизнью и степенью праведности наших родителей. Но эта связь не абсолютна. Она же стала Матерью Бога именно потому, что соединила в Себе все возможные человеческие достоинства и находилась на вершине праведности и святости. Как раз о том, что же это за вершина, что является великим и ценным в глазах Бога и говорит нынешнее евангельское чтение. Ценно слышать и соблюдать то, что говорит Бог.

Восторженное человеческое суждение признало Богоматерь блаженною единственно за рождение Ею Богочеловека: Богочеловек же возвышает достоинство Богоматери, когда называет особенно блаженными слышащих слово Божие и хранящих его. Это блаженство Божия Матерь имела превыше всех людей, внимая словам Богочеловека и храня их с таким сочувствием и тщательностью, каких не имел и не имеет никакой другой человек. Нам же остаётся лишь подражать Ей в этом умении сочетать все должным образом служение духа и служение тела, не уклоняясь ни в ту, ни в другую сторону, молиться Ей, чтобы Она сама научила нас хранению слов Своего Сына в наших сердцах.

Сегодня, в день Успения Богородицы, мы слышим традиционное богородичное евангельское чтение. В нем устами самого Христа говорится, что она блаженна не только потому, что она Его Матерь, но, в первую очередь, потому что она слышала слово Божие и соблюдала его. Для нее быть вместе с Богом, быть с Ним единомысленной оказалось выше и важнее, чем физическое родство. В начале чтения мы слышим рассказ о Марфе и Марии. Марфа очень добрая женщина, суетится и хочет сделать хорошее дело, но оказывается, если не слышать слово Божее и не хранить его в сердце, любая деятельность, даже служение Богу, может оказаться совершенно ненужным и бесполезным. Марфа хотела послужить дорогому гостю, но Христос говорит ей, не она, а Мария, ее сестра избрала лучшее, потому что, в первую очередь, важно преображение сердца.

Матерь Божия было тем человеком, в котором это преображение сердца произошло, оно восторжествовало в Ней. В слове «успение» мы слышим не только сон, но в нем слышится и слово «успех», хотя это может быть филологически некорректным, но по сути очень верно. Ее жизнь, несмотря ни на какие последствия грехопадения, пришла к победе и торжеству, ведь по Церковному преданию она воскресла. Иными словами, смерть Богородицы – это не то, что с ней случилось, это ее действие, ее поступок, не в смысле греховного самоубийства, а в смысле сознательного вхождения в смерть, не с боязнью, но со спокойным сердцем. Сердцем, которое хранило слово Божее.

Обычно люди воспринимают Бога как Того, Кто настолько свят и чист, что Ему невозможно быть причастным. Воскресение Христово мы воспринимаем как действие Богочеловеческое и поэтому нам кажется, что к нам оно не имеет прямого отношения. Но смерть и воскресение Богородицы – это то, что произошло с человеком. Поэтому когда мы сморим на нее, мы радуемся тому, что близость к Богу и причастность Ему могут настолько преобразить человека, что смерть, то есть самое страшное, что может быть на земле, становится для него днем победы и успения. Это судьба того, кто преображен победой Христа. Но в смерти и воскресении Богородицы приоткрывается судьба каждого из нас. Конечно, она Матерь Божия, и Он освятил ее своим присутствием, но дело совсем не в физической связи. В сегодняшнем чтении мы слышим как Он говорит: «Еще более блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его». И мы понимаем, что эта близость к Богу, причастность Ему возможны для не только для нее, но и для нас. Господь призывает нас к богообщению, Он говорит, что все, кто слышат слово Божие и соблюдают его, также блаженны, им уготована та же победа… Именно поэтому мы празднуем ее смерть как победу.

Давайте задумаемся о своей жизни. Если мы будем верными и «неразвращенными», если мы будем хранить в сердце слово Христово, то и наша смерть, которая, конечно же, грядет, не будет для нас ужасной. Мы не будем у нее в рабстве, потому что это - дверь, за которой Христос, и мы можем войти в нее, чтобы встретиться с Ним.