Поделиться
У нас в гостях был настоятель подворья Псково-Печерского монастыря в Пскове священник Роман Гизитдинов.
Мы говорили с нашим гостем о воспитании детей и о важности родительской поддержки и собственного примера, о том, с чем бывает связан уход детей из Церкви и как помочь им преодолеть кризис веры, а также что можно посоветовать православным семьям на грани развода.
Ведущая: Анна Леонтьева
А. Леонтьева
— Добрый «Светлый вечер»! Сегодня с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях настоятель подворья Псково-Печерского монастыря в Пскове, отец Роман Гизитдинов. Добрый вечер.
о. Роман
— Здравствуйте, Анна. Здравствуйте, слушатели.
А. Леонтьева
— Отец Роман, ну, вы попали, вернее как: я упросила свою коллегу пригласить вас в программу по следующей причине: вот сейчас только не смущайтесь, это такая народная молва, коллега просто была у вас в монастыре со своими подругами, была на исповеди, говорит: «Отец Роман такие советы замечательные даёт всем», и я говорю: «Ну давай поспрашиваем». На самом деле вот этот формат: «спросите батюшку о чём-то», со мной сейчас произошёл первый раз, обычно мы приглашаем семьи или психологов, но на самом деле у отца Романа тоже своя семья, о чём отец Роман рассказал, он у нас уже в «Светлом вечере» был, у Киры Лаврентьевой, у Кости Мацана, и очень многое рассказал и очень многого не рассказал. Вот, знаете, я слушаю, когда, отец Роман, вы говорите о том, что ваши родители, вы с женой из такой прекрасной, вы говорите, семьи, даже не семей, а семьи, и у вас родители, которые подготовили вас к жизни такой духовной, и мне, конечно, хотелось бы немножко расспросить, вернее как, я знаю про вашу семью, где отец удивительным образом пришёл к православию (слушайте предыдущие наши программы), это, кстати, вот такой сверхъестественный опыт, когда человек в коме или вышедший из своего тела, вдруг ему всё рассказывают, я тоже знаю такие истории, то есть они такие убедительные, что человек потом всю жизнь даже и не сомневается. Моя подруга, которая пережила такой опыт, говорит: «Мне сразу всё показали. Мне уже просто, когда говорят, что «жизнь после смерти заканчивается...», говорит: «нет, мне прямо всё показали, не надо, это мне смешно даже слушать». Можно расспросить тогда, как ваши семьи помогли вам в дальнейшей вашей жизни?
о. Роман
— Благодарю за вопрос. Насчёт семьи нашей могу сказать, что родители мои, конечно, никогда нам не навязывали, сыновьям своим, какого-то образа, они не подводили нас к какой-то норме или, как это сказать лучше — эталону, они просто были собой, настоящими собой и шли за своими сердцами, а сердцем своим каждый из них, папа и мама, хотели всегда искренне наилучшего, как это было бы самым правильным, самым светлым, добрым, лучшим, чего бы это ни касалось. Вот это стремление к лучшему в жизни вообще, конечно же, подталкивало их и в духовной жизни, в духовном искании, в воцерковлении дальнейшем, и когда человек стремится к самому светлому и лучшему, он, естественно, найдёт Господа, естественно, найдёт путь, потому что Господь будет идти навстречу и помогать, и человека поддерживать в этом пути.
А. Леонтьева
— То есть даже человек неверующий чувствует что-то, да?
о. Роман
— Да, конечно. И вот родители для нас были всегда таким примером, они не успокаивались, если что-то не так. Если, например, они друг друга не поняли, для них это не было чем-то таким: ну и что? Или, допустим, обиделся один из них: ну и что? Нет, конечно. Они понимали, что даже если я прав, нельзя нам быть в ссоре, нельзя, чтобы кто-то был в обиде, надо мириться, нельзя, чтобы было как-то попустительно или как-то теплохладно к каким-то ошибкам, отношения такого не должно быть. Нужно стремиться всегда к светлому, искреннему, настоящему. Вот мы их такими видели, и нам хотелось у них учиться, подражать. И мы видели, что семья должна быть такой, в ней должно быть светло, тепло, должно быть спокойно, нельзя, чтобы в семье чувствовалось напряжение такое и скованность. Нужно, чтобы семья была таким прибежищем, согревающим таким гнёздышком, уютом, и в первую очередь, конечно, душевно и духовно, вот где ты найдёшь максимальное успокоение и поддержку, и, конечно, будешь сам к этому стремиться.
А. Леонтьева
— Это очень такая для меня актуальная тема. Мы с подругой недавно говорили, у нас дети как раз подошли к возрасту, когда они готовы создать семьи, и вот мы говорили, а что же самое главное, вот что должно ждать человека в семье? Я сказала слово «доверие». Вот как вы думаете, то, что вы рассказываете вроде как подтверждает это, доверие, безопасность какая-то?
о. Роман
— Да, и искренность, мне бы хотелось сказать, но с которой и доверие тоже связано напрямую, потому что если вот он, этот человек, который мне встретился, с которым я хочу связать свою жизнь, если он сейчас уже такой, какой он есть, а не изображает чего-то или кого-то, то я могу быть спокоен, что я его знаю. Я, по крайней мере, сам могу быть тоже искренним, зная, что и меня, соответственно, уже раз принимают, то принимают таким, какой я уже сейчас есть, с моими слабыми сторонами и сильными сторонами, и я тоже его знаю таким, какой он есть, то есть от меня не утаивается, за спиной ничего не держится. Вот когда есть такое, и трудности, конечно же, которые приходят через наши слабости, наши ошибки, они тогда преодолеваются намного легче, конечно, чем когда я не знаю, что происходит сейчас с ним внутри, такой ли он внутри, какой снаружи. Да, конечно, это будет намного сложнее и тяжелее.
А. Леонтьева
— Отец Роман, вот для тех, кто нас не видит, я должна сказать, что отец Роман — отец троих деток уже, если я не ошибаюсь, немногим старше моего старшего сына. И на самом деле, я, поскольку знаю вот этот слой молодого населения, то я вижу, что, наоборот, очень молодые люди сложно сходятся вместе, потому что в их отношениях очень много психологии... Ну, скорее, нет, наверное, много психологии именно потому, что появились какие-то новые проблемы, о которых, может быть, я не знала, когда я выскочила стремительно в 23 года замуж, в 24 у меня уже был первенец, в 30 я уже была мамой троих детей, и как бы ещё не успела заметить, что произошло. У меня не было психолога и даже понятия о том, что так надо. А тем не менее, вот я вижу, как тщательно люди готовятся... Я думаю, что, может быть, это неплохо, может быть, они знают то, чего не знали наши поколения. Вот как у вас опыт, скорее, как пастыря, как человека, который общается каждый день с огромным количеством народу, наблюдаете ли вы такое вот явление, и что вы говорите в этом случае молодым людям, когда вот они дорабатывают постоянно друг друга до того состояния, когда они могут быть вместе: вот у тебя тут, знаешь, был абьюз, вот ты, пожалуйста, его проработай. А вот тут вот детская травма, которую тебе нанесла твоя мама, ты, пожалуйста, тоже с ней поработай, потому что если ты за меня замуж пойдёшь с этой детской травмой, то я уже не знаю, что с тобой делать«. (смеется) Ну я, конечно, немножко утрирую, простите меня.
о. Роман
— Да, хороший способ и понять, и продемонстрировать. Такое можно встретить, как перфекционизм какой-то, даже я встречал, что люди не хотят венчаться, потому что «кто знает, может, мы разведёмся», то есть расписались, но не венчаются, потому что, даже расписавшись, они ещё как бы не уверены, что это на всю жизнь. С одной стороны, зачем тогда идти на создание семьи, если ты не знаешь, это всё-таки на всю жизнь или нет. А с другой стороны, конечно, и до конца на 100 процентов ни в ком уверенным быть нельзя. Более того, даже Господь говорит: «Не надейтесь на князи и на сыны человеческие, в них же несть спасения». Не должно быть вот этой веры, или, сказать лучше, надежды на человека, которая бы заслонила надежду на Бога, ключевую опору. Вот перфекционизм, он вреден тем, что человек, если ищет или хочет «доработать» своего суженого или суженую до идеального такого кандидата, то тогда рискует никогда не вступить в брак. Так или иначе, брак ведь это не состояние или положение, когда у тебя уже всё отлажено до такого безгрешного жития, или когда вот сошлись наконец-то два человека, у которых не бывает разногласий или проблем каких-то. Брак — это способ преодоления, совместного преодоления личных слабостей, личных вот этих проступков и промахов, и ошибок. Это совместное борение с искушениями, с грехом, со страстями. Когда не я один борюсь наедине с Господом и всем миром, а мы вместе помогаем друг другу идти к Господу и к Его Царству и бороться. И вот если являются — а являются, непременно дают о себе знать наши ошибки, слабости, — это должно быть поводом к тому, чтобы окрепнуть и вот за счёт этого испытания не только каждому стать лучше и духовно возрасти, и выработать духовный иммунитет максимально, из каждого падения извлекать уроки и смиряться, но и, если это совместно, то оно непременно будет укреплять отношения. Конечно, если от человека требовать идеального или ожидать, что всё будет идеально, конечно, это ничего не сулит хорошего или такого, что способствовало бы счастью семейному.
А. Леонтьева
— А можно вот так, если очень грубым бытовым языком прокомментировать ваши слова, там, скажем, если мужу дана сварливая жена, то он не говорит: «иди к психологу и проработай эту свою черту», а говорит: «а вот это мне для смирения, значит, такое вот дано».
о. Роман
— Ну, такое понято, что в любом случае надо для себя извлекать уроки и делать выводы духовные, что так или иначе все трудности нам и по грехам, и для духовного такого лекарства, оздоровления. Но, с другой стороны, это не значит, что совсем не надо какого-то значения или влияния оказывать на недостатки или даже сложности ближнего или его слабые стороны, может быть, действительно, иногда стоит как раз пойти на консультацию или к доктору обратиться. К сожалению, это есть, бывает. Другое дело, что, конечно, так или иначе нужно благословлять вот эти все испытания, принимать их с радостью как Божий дар, как богатство, моё, в моей духовной жизни, в моей личной жизни и нашей, то есть мы богаты на испытания, очень важно так к этому относиться, то есть надо понимать, что наши отрицательные уроки, они как раз таки тоже многим нас наделяют.
А. Леонтьева
— Очень хорошая мысль о том, что и к психологу лучше сходить, если нужно, и благодарить за эти испытания.
А. Леонтьева
— Напомню, что у нас в гостях настоятель по двору Псково-Печерского монастыря в Пскове, отец Роман Гизитдинов. Отец Роман, а можно спросить о вашей истории? Вы сказали на Радио ВЕРА, что вы очень рано познакомились со своей матушкой, мне всегда интересно слушать, как батюшки с матушками знакомятся.
о. Роман
— Благодарю за такой вопрос, мне всегда очень радостно возвращаться к этим мгновениям. Это был православный бал в Москве. Мы учились, я в Сретенской семинарии, а матушка моя в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете на факультете церковных художеств на иконописца. И вот те балы Татьянинские при храме святой мученицы Татьяны...
А. Леонтьева
— Это при МГУ, да?
о. Роман
— При МГУ, да, которые организовывались отцом Максимом Козловым. Они стольким людям, действительно, и семинаристам, и их невестам, стольким людям эти балы помогли встретить свою половиночку. Собственно, они же так и были, как многие из нас думают и говорят, задуманы, чтобы для православных студентов, студентов православных духовных школ была такая площадка или, сказать лучше — повод и возможность познакомиться в таких условиях, в таких благородных очень...
А. Леонтьева
— Благородных и романтических.
о. Роман
— Да, и когда в этом высоко-светском духе вот этих танцев бальных это очень-очень благородно и очень красиво, и вот там я и встретил свою матушку, пригласив на танец. И вот друг друга узнав, познакомившись, решили, что будем общаться, знакомиться, почувствовали друг в друге какую-то родственность сразу. Мне хочется сказать о том, без чего, наверное, не было бы нашего брака — это ощущение того, что это моё, этот человек мой, это она. И вот это ощущение, оно пришло свыше, живой был такой опыт и переживание чёткое, словно мне было указано. И нас предупреждали и говорили, когда у нас в семинарии, естественно, этот вопрос постоянно возникал у тех, кто ещё не женился, как понять, что всё-таки это вот тот самый человек, ведь в каждом человеке есть минусы, и каждый человек по-своему прекрасен. И нам замечательный отец Андрей Рахновский, батюшка, который у нас преподавал пастырское богословие, на этот вопрос отвечал так, что «вот человек чувствует, что это точно оно, моё». И вот благодаря отцу Андрею и многим случаям знакомых я уже был убеждён, что будет так, скорее всего. Я верил, что Господь укажет. И матушка моя тоже, на том же балу, тогда же, при первой встрече, почувствовала, что вот это что-то моё, тоже во мне почувствовала что-то своё. Дальше мы, общаясь, знакомились и только убеждались в этом, дальнейшее общение только было раскрытием этого указания. То есть, в принципе, что я хотел, что ли, увидеть в человеке, не столько совокупность даже каких-то качеств, а то, что я хотел очень, чтобы она была дочерью священника, чтобы она знала, что такое священническая жизнь и ещё желательно, чтобы из многодетной семьи, желательно, чтобы умела петь красиво...
А. Леонтьева
— Это вы про себя загадывали, да?
о. Роман
— Да, я думал так. Конечно, чтобы была красивая...
А. Леонтьева
— Умная, добрая.
о. Роман
— Смиренная и так далее, да. (смеются) Но я знал и подразумевал, и говорил себе, что не бывает так, чтобы всё было хорошо, чтобы там все это сошлось, ну вряд ли. Но, может быть, если Господь благоволит, конечно, всё возможно. Вот я, конечно, этого хотел, но знал и говорил себе, что будет так, как Богу угодно, вот Господь даст мне такую, с которой я буду спасаться. И получилось так, что в ней оказалось всё это, то есть, действительно, дочь священника, старшая. Причём ещё важный момент: мне говорили, что важно, чтобы она была старшим ребёнком, чтобы она нянчила своих братишек и сестрёнок...
А. Леонтьева
— Ух ты ж! (смеется)
о. Роман
— И это тоже так оказалось: у них четверо детей в семье, она старший ребёнок, старшая дочь. Но прежде, чем я это всё узнал, был вот такой вот сигнал, что ли, ощущение вот такое, что — вот надо же, вот она. Думаю: надо же, ощущение какое... И когда у меня спрашивают о том, как понять — ну вот кроме того, чего хочешь ты, очень важно, чтобы было ощущение извне такое.
А. Леонтьева
— Прислушаться, да?
о. Роман
— Да. Поэтому мы и просим у Господа помощи, чтобы Господь был определяющим в этом процессе поиска, кто же, всё-таки этот ли человек. Мы должны обязательно к Богу прибегать и молиться, чтобы Господь указал. И как говорил моему брату среднему, который, встретив человека, не почувствовал вот этого, но столько всего хорошего в человеке нашёл и сомневался, думал: всё-таки оно или не оно. Обратился к отцу, архимандриту ныне Иову (Гумерову), батюшке, которого я знаю с детства, который из Башкирии родом, тоже интересная история, в Сретенском монастыре сейчас служит. Отец Иов сказал ему, что «вот молись, и из двух вариантов останется один. Просто останется только один вариант из двух». И он молился, как ему батюшка и сказал, и действительно, из двух вариантов общаться дальше или нет, остался один — не общаться. Он просто не мог представить себе, ну как же дальше общаться, хотя ничего в корне не изменилось, казалось бы, никто не вёл себя как-то радикально иначе. Указание Божие, Божественное участие непременно важно в том, как найдём и как, при каких обстоятельствах, насколько ясно для нас это будет.
А. Леонтьева
— Вот интересно, а как светскому человеку, который не молится, услышать это указание? Надо сказать, что, знаете, батюшка, я была светским человеком, я не церковным была человеком, когда встретила своего первого мужа и молилась, скорее, таким еврейским способом, потому что я такой была свободный человек, занимала должность какую-то там уже оплачиваемую. И я помню, что я очень своими словами говорила: «Господи, вот если он станет моим мужем, то я то-то, то-то», то есть поторговалась так и получила ответ, вот я понимаю, о чём вы говорите, я вдова, и оба раза я помню вот этот внятный какой-то ответ, даже несмотря на то, что вопроса не было задано. А вот как светскому человеку, который вообще не в этой теме? Или это не к вам?
о. Роман
— Ну, конечно, у меня такое мнение, что нет настолько светского человека, в котором бы не было, или лучше сказать: к сердцу которого не было бы дорожки для Бога, для Божественного вмешательства или для прикосновения к человеческому сердцу благодати, вот этого чуда, можно сказать, которое внутри человека происходит.
А. Леонтьева
— Чудесно сказано.
о. Роман
— Для Бога нет таких невозможностей, как для человека. Вот когда мы говорим о людях, которые воинствующие безбожники или атеисты, которые категорически отрицают Господа, бытие Божие, всё-таки являются, естественно, людьми-носителями образа Божия, как бы человек не считал, в каком бы он состоянии не пребывал, в каждом человеке есть образ Божий, и есть вот эта возможность...
А. Леонтьева
— То есть, если человек посмотрит внимательно вглубь себя, он может, даже ещё не воцерковлённый, увидеть вот это то, что в нём есть, очень глубинное, я об этом размышляю в последнее время, поэтому мне интересно это услышать.
о. Роман
— Вот так можно сказать, всех Господь ведёт, всех по жизни ведёт Господь и пасёт, направляет, и причём на таком языке, на котором человек это понимает и прислушивается, зная это, мы вслед за старцем архимандритом Иоанном (Крестьянкиным), повторяем, что действительно миром правит Бог. Господь подводит людей, подталкивает, стучится в сердца, «Се, стою у двери и стучусь», это как голос совести. Вот непременно Господь участвует в жизни каждого. Человек может только это отрицать или не придавать этому значения, или назвать это по-другому, или не прислушиваться и стараться действовать как-то по-другому. Конечно, мы часто оказываемся глухи к Божественному указанию, к призыву, к каким-то подсказкам, которые Господь нам даёт, в меру того, насколько мы к Господу стремимся действенно, делами, жизнью деятельной. Но так или иначе, Господь, естественно, всех пасёт, обо всех промышляет, это Промысл Божий о каждом человеке вообще во Вселенной. Так что я думаю, этот закон, он для всех действует, насчёт этого соотнесения с Божественным Промыслом нашего выбора, если можно так сказать.
А. Леонтьева
— Очень хорошо сказано. Напомню, что с вами сегодня Анна Леонтьева, а у нас в гостях отец Роман Гизитдинов, настоятель подворья Псково-Печерского монастыря в Пскове, отец троих детей. Мы вернёмся к вам через минуту.
А. Леонтьева
— Сегодня у нас в гостях настоятель подворья Псково-Печерского монастыря в Пскове отец Роман Гизитдинов. С вами Анна Леонтьева, мы продолжаем задавать батюшке вопросы, вот скоро они станут совсем неудобными, потому что мы так вот поговорили про выбор молодых людей. Во-первых, я не могу не задать вам вопрос, который волнует меня действительно, на разрыв аорты, как говорит мой коллега дорогой Костя Мацан. Дело в том, что мы все можем очень так, ну не просто красиво, а и с основаниями порассуждать о том, что молодые люди, которые у нас уходят из храма, я вот сама свидетель этому, они когда-нибудь вернутся, потому что у них есть это зерно, заложенное родителями — ну, я в это верю, и я тоже этого жду от молодых людей своих, которые находятся в духовном поиске. Но вот, вы знаете, вот эта реальность, как бы входа обратно в храм, она наталкивается на чисто такие бытовые, естественные какие-то препятствия. Например, вот что сделать? Пойти на службу, да? Служба длинная, служба не очень понятная. У нас, кстати, недавно была в гостях замечательная писательница, педагог Анна Сапрыкина, которая сделала такие книжечки.
о. Роман
— Да, мы знакомы с ними.
А. Леонтьева
— Знаете, да? Я прямо с радостью их восприняла от неё, потому что действительно, какие-то места просто вот не детям, а взрослым непонятно. И вот с чего бы начать? Может быть, книжки какие-то умные лучше читать, может быть, послушать лекции Евгения Андреевича Авдеенкова на толкование Библии? Может быть, Евангелие открыть, почитать по главе в день? Вот с чего молодому человеку начать возвращаться?
о. Роман
— Благодарю за вопрос, Анна. Вопрос, мне кажется, подразумевающий то, что человек уже задаётся сам тем, с чего бы ему начать, возврат или вообще приход к вере, то есть ему уже это интересно, его это волнует, это значит, что на какой-то почве этот интерес возник где-то, Господь чем-то подвёл, лучше сказать, подтолкнул к этому решению, выбору, свободному выбору человека. И в зависимости от того, чем он занимается, какую жизнь ведёт, насколько он занят, какого возраста, конечно, советы будут разными, это может быть разный или объём чтения, или характер читаемой литературы. Конечно, безусловно, рекомендовал бы вслед за Церковью, всеми святыми, Священное Писание, Евангелие, начать с Евангелия, конечно же, может быть, с самого короткого — с Евангелия от Марка. Но другое дело, что вот сколько читать, с кем вместе читать, и в каком состоянии человек будет к этому чтению подходить, как правильно настроиться, воспринять. Важно, чтобы в жизни, конечно, в жизни человека, который возвращается к вере, приходит к вере, был кто-то, кому он доверяет, и не то, чтобы обязательно идёт за ним, но вместе с кем бы он хотел этот путь проделывать. И вот важнее, чем то, что он будет читать, как поститься, какое время он для начала начнёт уделять службам, важнее то, к кому он обратился, через кого этот человек получает ответы на эти вопросы, это может быть не обязательно священник, и кто мы для него, насколько мы близки ему, какой уровень доверия его к нам. Здесь чтобы не было ни навязывания, ни какого-то, что ли, сверху вниз такого как бы учительства. Да, естественно, должен быть живой пример и совместное искание воли Божьей для этого конкретного человека, для меня, вместе с ним идущего. Вот здесь индивидуально каждый случай рассматривается, и, наверное, нет какого-то универсального такого ответа. Конечно, должно быть общение с Богом, должно быть общение с Церковью. В какой мере, в каком характере, даже какой храм, какой священник — это всегда индивидуально.
А. Леонтьева
— Ну да, хорошо бы там молодому человеку встретить, прошу прощения, но в психологии есть такое понятие: «бьющегося» по интеллектуальному уровню с ним батюшку, который бы ещё и был согласен работать, а я знаю много таких батюшек, которые там выкладываются, чтобы люди приходили, чтобы это было неформально, чтобы это была жизнь на самом деле, и это тогда прямо сильно, наверное... не повезёт, а помолиться об этом, чтобы Господь тоже так управил. Помню такой случай, я ещё была очень молодая, у нас в храме, не скажу, в каком, был батюшка, он на самом деле был замечательный, но я настолько его боялась, он был суровый внешне, такой седовласый и мог как-то очень строго отчитать, и я просто до ужаса боялась, когда он принимал исповедь, потому что я была уверена, что ни до какого причастия я не дойду, но я уже так какое-то время воцерковлялась, просто в этом храме иногда принимал исповедь только он. И я, знаете, отец Роман, стою к нему на исповедь, и у меня ручки-то дрожат, и подружка мне подходит и говорит: «Ну чего, ты его боишься?» Я говорю: «Да я вообще каскадёром себя чувствую сейчас». Она так, показывая рукой вверх, говорит: «А Его не боишься?» И как-то с меня сняло это немножечко, потому что я думаю: ладно, батюшка... Он, кстати, в тот раз был очень милостив. Когда сильно боишься, то ничего не происходит. (смеются)
о. Роман
— Насчёт внешней и внутренней разницы, какая бывает, по себе прочувствовал, когда был школьником: внешне мне батюшка показался очень строгим, очень. У него выражение лица мне показалось такое суровое, и даже я, видимо, мой страх, как это обычно бывает, дорисовывал черты, до такого образа, что меня сейчас будут судить, меня сейчас будут наказывать. Такое вот у него выражение лица, черты такие, как говорят, строгие черты лица. А когда он только начал что-то мне говорить, я почувствовал такую любовь и доброту, что меня просто накрыло этой любовью и теплотой душевной, и мне было очень стыдно за то, что я воспринимал человека внешне по каким-то своим критериям, на человека как бы ярлык поставил.
А. Леонтьева
— Понимаю, о чём вы говорите.
о. Роман
— При том особенно, как выглядим мы во время службы, стараясь не отвлекаться, не только священники, но и молящиеся богомольцы, верующий народ — конечно, человек выглядит серьёзным чаще, умилённым, радостным, конечно, тоже, но чаще это люди в серьёзном состоянии или выглядящие так, это людей многих настораживает или даже отпугивает, кто, например, приходит на Таинство крещения пораньше немного, ещё служба заканчивается, смотрит: неужели мне придётся сюда ходить или вот тоже так стоять? Но, конечно, когда человек немножко совсем сделает хотя бы какие-то шаги, он, каждый для себя откроет суть содержания, скажем, того, что происходит, это, безусловно, Божественная любовь и стремление к этой любви нас всех, собранных этой любовью, кто стремится эту любовь вместить в себя, то есть наполнится ей, причастившись благодати, соприкоснувшись с Господом, и эту благодать, эту любовь нести в мир, тогда, конечно, всякий страх уходит. Вот только попробовать, только сделать несколько шагов достаточно, а это выбор, это решение, конечно, должно быть этого конкретного человека, он должен захотеть, решить, и без этого никак.
А. Леонтьева
— Знаете, про причастие один мой очень такой трепетный, очень верующий знакомый говорит такую простую фразу, говорит: «Бога надо кушать». Это так вот, перефразируя наши прекрасные молитвы, всё, просто без этого никак, «Бога надо кушать».
о. Роман
— Фраза, да, такая очень сильная, прямая. Знаете, один батюшка говорит о еде в этом ключе, то есть «мы то, что мы едим». Причём в плане, скажем так, физическом, действительно, еда, растворяясь, становится частью нас, и в этом смысле она не только даёт нам силы, но нас наполняет, даёт жизнь, становится нашей жизнью. То, что мы едим, становится нашей жизнью. И потому вот Господом было задумано так, чтобы мы причащались за Его трапезой, за Тайной Вечерей, чтобы это была именно трапеза Господня. Как говорит святитель Григорий Богослов: «Хлеб небесный сошёл на землю, чтобы дать себя в пищу верным. И выбирает Господь рождаться и повиваться, и быть положенным в ясли», то есть в кормушку, тоже такой символ Причастия, трапезы Господней. Ну, это такая тема, конечно, которая...
А. Леонтьева
— Которую не исчерпать.
о. Роман
— Да. И с другой стороны, она центр жизни в Церкви, это святая святых Церкви, это то, что нас делает Церковью, собственно говоря. Ну, и эту тему, поэтому нельзя, действительно, нельзя обходить стороной.
А. Леонтьева
— Я напомню, что у нас в гостях настоятель подворья Псково-Печерского монастыря в Пскове, отец Роман Гизитдинов. Вы знаете, раньше у меня были такие вот, после Причастия молитвы, могу чего-нибудь переврать: «...пройди во все составы, во утробу, в сердце». Я представляла себе, как я оздоравливаюсь, вот я пришла такая прямо здоровая, выхожу. А сейчас, в своём уже престарелом возрасте, меня другие слова очень цепляют: «Просвети очи и сердце моего», мне так они нравятся. Простите, мы отвлеклись от семейной немножко темы, это так просто хотелось, важно казалось сказать, что вот это вот «просветить открытие, какие-то глаза сердца, очи сердца» и это настолько, действительно, важно, что даже важнее вот того, что я думала про здоровье. Но всё-таки вернёмся к вопросам наших подписчиков, и, может быть, успеем разобрать такой серьёзный и довольно жёсткий вопрос, как вопрос развода в православной семье. Очень много людей задали этот вопрос. Вот молодые вступили в венчанный брак, по каким-то причинам не смогли его сохранить, как им жить дальше, как им жить самим, как жить их семьям? Что они могут вообще, наверное, сделать? Или когда родители, знаете, будучи такими уже крепкими в вере, говорят: «Ну нет, ну семья не должна распасться», и как бы получается, что немножко начинают нажимать на детей, и получается такое... ну, не очень, как бы картина такая лёгкая, так я очень интеллигентно сказала. Вот что вы скажете на эту тему, как вот пастырь, как человек, который сталкивается, наверное, с этим?
о. Роман
— Да, конечно, к сожалению, мы сталкиваемся с этой темой, с этим вопросом и, конечно, безусловно, чаще, чем хотелось бы. И всегда это грусть, это всегда рана на душе каждого супруга. И здесь надо, скорее, говорить о том, что по сути происходит. Что происходит вот именно на уровне душевном, по существу, когда действительно ли распадается брак, или его не было вообще, и что было тогда, соответственно, что приносится в жертву, или ради чего такая жертва приносится, расторгается брак, по какой причине? Каждый случай, он абсолютно индивидуален, как индивидуален каждый человек, неповторим, и поэтому вот кто разводится, вот что самое главное здесь, в каком состоянии находится человек, который либо подаёт на развод, либо становится, как сейчас некоторые говорят, жертвой развода. Вот у нас в Церкви есть конкретный ответ на этот вопрос, это несколько поводов, боюсь ошибиться, их, по-моему, пять таких, но всё равно, так или иначе, все эти поводы к разводу, которые, ну не то чтобы законные, то есть, если есть такой повод, я имею право с лёгкостью развестись, расторгнуть брак, но которые оправдывают второй брак для человека. То есть, если это происходит не по его вине, если сохранять семью в таких обстоятельствах опаснее, чем расторгнуть, то тогда допускается распад, как что-то вынужденное, как что-то, как из двух зол меньшее. И в таких случаях человек не обязан разводиться всё равно, например, один из случаев, один из поводов — это измена. Человек, которому изменил супруг или супруга, он может развестись, может даже подать прошение и может рассматривать второй брак церковный по уважительной причине, как человек пострадавший, и который не может дальше по своему состоянию находиться, пребывать и в близости, быть супругом этому человеку, который изменил. Но не обязан. Он может и, конечно, призван к прощению, призван превосходить вот этот внутренний конфликт, несогласие, быть выше вот этой немощи.
А. Леонтьева
— Ну, если у него есть на это силы, я бы добавила от себя.
о. Роман
— Да, таких людей, конечно, мало, очень сложно пойти на такое, но я лично знаю таких, которые приняли, вновь приняли своего супруга. Это, конечно, люди, которые воспринимают брак в его подлинном значении, как, как говорят, институт любви, то есть Голгофа, на который я сораспинаюсь Христу. А венцы венчальные — это мученические венцы, которыми Господь венчает нас на царство, вот это Небесное царство, которое должно быть в этой семье. Но действительно, как мы знаем, мы в разных находимся не только ситуациях и положениях, но мы сами разные, и имеем разное духовное состояние, на разные подвиги способны, то есть какие-то подвиги человеку будут опасны в его состоянии. Здесь ключевым, наверное, фактором является для определения ситуации духовное рассуждение, которым владели духовники, старцы, духоносные отцы. Это то духовное рассуждение, конечно, к которому каждый христианин призван, которое стяжается духовной борьбой, духовной жизнью, это духовное рассуждение, за которым мы приходим к своим духовным отцам, этого рассуждения мы ищем и нуждаемся в духовниках, и здесь, наверное, без рассуждения, действительно, ничего нельзя решать совершенно. К сожалению, мы наблюдаем, что люди даже не доходят до какого-то из этих тяжёлых поводов к разводу. Люди расторгают брак, потому что не выбирают...
А. Леонтьева
— Не сошлись характерами.
о. Роман
— Да, не выбирают путь борьбы, по-другому лучше сказать, что человек вступает в брак для чего-то другого, не для жертвенной любви, не для роста в нас любви этой жертвенной, и не для прорастания в нас царства жертвенной любви, Христова царства, а для какого-то своего, либо комфорта, либо каких-то целей, либо удобств, кто во что горазд.
А. Леонтьева
— Отец Роман, простите, вот как провести тогда черту между жертвенной любовью и тем состоянием, когда ты становишься уже жертвой, как говорят психологи? Это же тоже... Люди же вступают в брак в большинстве своем не для того, чтобы принести жертву, а для того, чтобы быть счастливыми и обрести то, о чём мы начали с вами говорить, вот эту самую искренность, доверие, безопасность и так далее и если его не находят, то в виде жертвы вряд ли смогут просуществовать в этом во всём. Что бы вы сказали?
о. Роман
— Это действительно, вопрос такой очень острый, потому что здесь людей часто бросает в крайности. Жертвенная любовь, безусловно, нужна для счастья не только в браке, да? Вообще для христианина в любой сфере его жизни требуется жертвенная любовь, чтобы сбыться, чтобы осуществить своё призвание доподлинно, вот для той же самой искренности требуется жертвенная любовь, чтобы быть тогда уже тем, какой я есть, готовым тогда и к неприятию меня, такого, какой я есть. Но, с другой стороны, когда супружеская любовь используется, один человек пользуется другим в своих корыстных целях, нужно проводить черту. Вот мы в Евангелии читаем о том, что Господь предупреждает апостолов «не метать бисер перед свиньями, иначе они бисер потопчут и обратятся на вас». Здесь нужно рассуждать о том, к каким плодам или к какому результату приведёт то или иное решение, где-то нужно смиряться, а где-то нужно стоять на своём. И чтобы определиться правильно в этом отношении, нужно максимально подлинно определять плоды дальнейшие, их предугадывать, как же сказать это..
А. Леонтьева
— Да-да-да, я понимаю, о чём вы говорите.
о. Роман
— Смотреть наперёд, к чему приведёт моё поведение.
А. Леонтьева
— Да, возможная конечная точка этого движения.
о. Роман
— Вот как в той поговорке, которая меня всегда, скажем так, даже пугала в юности, это что «благими намерениями выстлана бывает дорога в ад».
А. Леонтьева
— Она не только вас пугала.
о. Роман
— Да, я думал, как же так, ну как же благие намерения, которые Господь целует, приветствует, благие намерения?.. Вот они должны быть соединены с рассуждением. Нужно взвешивать, и «по плодам их узнаете их», наши намерения, наши решения, цели, выбор должен быть нами оценен, рассмотрен в свете того, к чему приведёт. И, конечно, нужно стараться определять максимально правдиво, то есть стараться не обманываться ожиданиями своими, помнить, что мы люди немощные, несовершенные, без Божьей помощи не справимся, призывать Господа. Ну и, конечно, не переоценивать своих возможностей и сил, а такие случаи мы, к сожалению, тоже имеем, знаем: человек говорит о жертвенной любви, к который призван, и смиряется, действительно, подлинно несёт свой крест, и бывает, что это открывает путь к большему злу — когда супруг или супруга пользуются добротой, страдают дети, страдают супруги оба, это открывает дорогу злу. И вот когда такое начинает происходить ещё только, нельзя здесь с этим смиряться и пускать на самотёк или запускать процесс, а нужно бить тревогу, конечно. И если человек не откликается на такой искренний разговор прямой, то, конечно, нужно прибегать к каким-то уже мерам вразумления или, лучше сказать, отрезвления человека. Если брать отдельные примеры, кто-то советует, например, какое-то время выждать или побыть отдельно друг от друга, то есть если ты, например, если взять случай с алкоголизмом, человек пьёт и не только плохой пример детям показывает, но ещё и вредит, гневается, злится, иногда бьёт, то тогда предупредить тем, что: так, ты должен тогда почувствовать, что значит отсутствие семьи. А если этому дать ход, открыть дорогу этому злу, то тогда семье будет опасно, детям, и мне будет опасно рядом с тобой находиться, поэтому берём вот такой срок, и ты этот срок весь думаешь, рассуждаешь, взвешиваешь, зачем тебе семья. То есть необязательно и не нужно рубить сразу, нельзя торопиться и поступать по горячности, отдаваться эмоциям, это опасная ошибка. Другое дело, что нельзя впадать в другую крайность и затягивать, терпеть и ждать, что само всё собой управится как-то. Конечно, нужно иметь советчиков. Вот когда у нас заключаются браки в Церкви, то есть когда совершается таинство Венчания, есть свидетели, и вот приглашают свидетелей из родственников или знакомых, друзей, но чаще всего забыто значение этих свидетелей.
А. Леонтьева
— Кстати, да.
о. Роман
— А это те, кто ручаются перед Церковью за серьёзность выбора супругов и за серьёзность их подхода к браку, то есть насколько они осознают важность этого выбора, то, что он на самом деле путь подвига, это подвиг и путь борьбы духовной. И в то же время эти свидетели являются примером и советчиками, то есть эти свидетели — это те, кто, ручаясь, конечно же, имеют голос, скажем так, авторитет определённый в церковной общине (я сейчас это говорю, конечно, в ретроспективе), то есть исторически это какое-то время было так. Это люди, которым Церковь доверяет вопрос супружества христианского, и они, как свидетели, как ручающиеся, они есть в их жизни. Если что, это поддержка, у них есть такой пример, есть те, к кому они могут обратиться с тем или иным вопросом, если они не могут сами между собой что-то уладить.
А. Леонтьева
— Да, на самом деле, видите, такие темы мы подняли к концу программы, время наше подходит к концу. Я думаю, что отец Роман рассказал очень важные две вещи про развод: о том, что очень важно побыть какое-то время одному и вслушаться вообще в ситуацию, куда она ведёт. И очень, может быть, подумать о том, когда ты создаёшь семью, чтобы вернуться к традиции и подумать о свидетелях твоей свадьбы, чтобы они не просто формально стояли и держали над тобой венцы, подумать о людях, которые, может быть, помогут тебе чем-то в жизни, будут более опытными и так далее. Ну что ж, может быть, ещё вернёмся к этому разговору, когда снова отец Роман вернётся из Пскова. Напомню, что с вами была Анна Леонтьева, у нас в гостях настоятель подворья Псково-Печерского монастыря в Пскове, отец Роман Гизитдинов. Спасибо большое за эту полезную беседу.
о. Роман
— Большое спасибо, Анна. Большое спасибо, дорогие слушатели.
Все выпуски программы Светлый вечер
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Поделиться
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
Поделиться
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
Поделиться
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.
