«Через семейные невзгоды к созданию фонда помощи недоношенным детям и их семьям». Елена Осипова

Нашей собеседницей была многодетная мама, директор фонда «Провидение» Елена Осипова.

Мы говорили о семье Елены и о том, как потеря детей привела сначала к написанию книги, а позже — к созданию благотворительного фонда помощи недоношенным детям и их семьям. Наша собеседница ответила, почему ей важно заниматься благотворительностью, и почему она помогает и другим фондам. Также разговор шел о том, как можно поддержать детей, которым требуется лечение или реабилитация.

Ведущая: Анна Леонтьева

---

А. Леонтьева

— Добрый, светлый вечер. Сегодня с вами Анна Леонтьева. Мы говорим о семье с Еленой Осиповой, мамой троих детей, директором фонда «Провидение», благотворительного фонда помощи недоношенным детям и их семьям. Добрый вечер, Елена.

Е. Осипова

— Добрый вечер, Анна.

А. Леонтьева

— Елена, вы знаете, у нас в гостях было много директоров, основателей фондов. И каждый раз или почти каждый раз это какая-то история, личная история. И часто история эта достаточно болевая. Я могу вас спросить, как начался ваш фонд? Я знаю, что у вас он тоже начался с вашей личной истории.

Е. Осипова

— Да, фонд начался именно с моей личной истории. Это был 2016-й год. Стоит сказать, что я мама троих детей и сначала у меня всё было хорошо. 2010-й год, у нас родилась дочка Елизавета, 2012-й год — сын Иван. И в 2016-м году у нас начались испытания. Первое испытание нас ждало, когда нам сказали, что у нас ребенок с пороком развития и стоит сделать аборт. Отправили на аборт. Но поскольку мы с мужем верующие люди и нас поддержали священники, то ребенок родился, его крестили на третий день. Но настолько там были пороки сложные, что он не выжил и умер на тринадцатый день. Звали ребеночка Гавриил — такое небесное имя, которое я специально дала, зная, какой путь этого ребенка ждет, и верила в то, что это ангел. И сейчас я верю в то, что он действительно ангел и у него такая короткая жизнь, благодаря которой он попал на небо, в рай. Затем в 2016-м году в декабре, 2-го декабря у меня родились две девочки Анна и Мария. К сожалению, как это довольно часто сейчас бывает, когда двойня, эти девочки родились преждевременно, на 29-й неделе, весом всего около килограмма. И, как у многих двойняшек, близнецов, рожденных на таком раннем сроке, тоже судьба была непростая. Первую девочку, которая родилась первой, мы назвали Анной в честь матери Пресвятой Богородицы праведной Анны. А вторую девочку, которая вслед за ней родилась, назвали Марией в честь Пресвятой Богородицы. На третий день, который пришелся на 4-е декабря, это праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, мы девочек покрестили, в реанимации на тот момент они находились. К сожалению, Мария тоже умерла, Господь ее забрал в день памяти Святителя Николая Чудотворца. Это немножко меня утешало. Проходя такие скорби, конечно, я очень сильно переживала, но такие моменты, что Господь все-таки говорит такими событиями, что «Я рядом» — то, что покрестить удалось девочек, то, что они выжили, хотя врачи говорили, что они не выживут, потому что они очень маленькие, вот такое было небольшое утешение для меня. Но у Анечки, которая выжила, у нее тоже был довольно непростой путь. Сначала ей сделали операцию на сердце, мы переживали, выживет или не выживет она, после операции она выжила. И примерно через 2 месяца после рождения ей понадобилась операция на глазах. У таких малышей начинается часто отслойка сетчатки и необходимо делать операцию. И так сложилось...

А. Леонтьева

— Это грозит слепотой. Извините, что перебила.

Е. Осипова

— Да. В случае первом несделанная операция грозила тем, что ребенок просто умрет, потому что операция на сердце. А во втором случае то, что ребенок не будет видеть. Врачи это и говорили, что очень высокий риск того, что ребенок будет слепым. Мы лежали в Москве на выхаживании в Филатовской больнице. И врачи говорят: «Обычная операция, которая делается по ОМС, здесь не может помочь. Вам необходимо делать операцию в НПЦ имени Войно-Ясенецкого в городе Москве, в районе Солнцево. Вам надо ехать туда, мы надеемся, что вам там помогут». Я, честно говоря, и не только я, но и мой муж Андрей, мы очень испугались, потому что это была та самая больница, где до этого умерли наши двое детишек. И мы даже думали, что, может, не стоит ехать. Но когда нам сказали, что это единственная надежда на то, что ребенок будет видеть, то уже выбора не оставалось и мы привезли туда малышку, ей сделали операцию. Правда, врачи тогда сказали, что поздновато ее привезли, что уже плохо, что очень велика вероятность того, что один глаз видеть не будет, но надеемся. И когда ей сделали эту операцию, еще в течение года мы долго наблюдались у врача-офтальмолога, смотрели, как операция повлияла на болезнь, развивается болезнь дальше или не развивается. И нам повезло, для меня это на самом деле чудо — в итоге Аня сейчас видит, сейчас ей 4 года. Она видит, она ходит даже в обычный детский сад. То есть она полностью обычный ребенок. Она в очках, у нас не идеальное, не стопроцентное зрение, но она сможет, скажем так, развиваться и жить наравне со всеми другими обычными, рожденными в срок детками. И эта ситуация сложно очень мной переживалась. Мой муж Андрей переживал это немного легче, мужественно, скажем так. Я переживала это очень тяжело. И для того, чтобы как-то выговориться, как-то облегчить себе эту ношу, я писала дневник. И потом я издала книжку, которая назвала «Ты не одна. Дневник мамы недоношенного ребенка». Это довольно толстая книжка, которая говорит о том, что я действительно очень много переживала и описала весь свой путь там, от того момента, как я узнала о том, что я беременна Аней и до того момента, как она пошла. То есть такая задумка была — провести всю жизнь от и до малышки, её развитие.

А. Леонтьева

— Я слушаю ваш голос, он невероятно спокойный и невероятно сдержанный. И вы рассказываете такие вещи, которые очень сложно пережить. Обычно в таких ситуациях, это горе, обычно в ситуации горя возникает вопрос либо «за что?» — за что, почему именно мне? Мудрые люди еще говорят, что нужно спрашивать «зачем?» Но оба эти вопроса достаточно безответные. У вас были такие вопросы?

Е. Осипова

— Конечно. Я описывала все свои чувства, все свои вопросы как раз в этой книжке. И у меня была, можно сказать, некоторая обида на Бога в какой-то степени, потому что я всегда вела жизнь очень правильную, в 15 лет я пришла в храм. И муж, как я считаю, вел правильную жизнь. И я не могла сказать, что это за какой-то грех, ну, не могла так, потому что действительно я мыслила так, что ничего плохого я не сделала. Постоянные причащения, венчанный брак, в общем, всё было правильно сделано. Если сравнить с теми людьми, которые сейчас посещают церковь, если они не сделали каких-то великих грехов и живут по заповедям Божьим, то как раз я относилась к таким людям. И тем большей трагедией для меня были все эти события. И я даже помню, что когда у меня детишки умирали, я, можно сказать, вызов Богу бросала: только попробуй отбери у меня этого ребенка, только попробуй. Вот у меня была примерно такая молитва. И я тогда, конечно, не понимала. Честно говоря, этот вопрос «зачем, за что?», я даже особо не размышляла над ним, потому что там пытаешься выжить, если можно так сказать — пытаешься выжить, пытаешься спасти своего ребенка, пытаешься выйти из этой сложной ситуации на какое-то такое плато, когда ты можешь опять жить спокойно той жизнью, которая у меня была до этих всех моментов. Мы также ходили к доктору, что повлияло на фонд тоже, и доктор-офтальмолог всегда рассказывал какие-то истории интересные.
И одна из историй была про то, что одна мама, которая пришла к нему на консультацию с этой самой болезнью, ретинопатией недоношенных, от которой слепнут дети, и он ей говорит, что завтра надо делать операцию и стоит она 160 тысяч. А если вы не сможете найти деньги, то у вас ребенок ослепнет, операцию мы не сможем сделать. И мама просто сидела и плакала. Она была из Подмосковья, точно так же, как и я, и у нее муж получал небольшие деньги. И мне это было очень близко, потому что у меня примерно такая же ситуация была, в том плане, что я могла попасть в такую же ситуацию — у нас тоже могло не оказаться денег. Но для нас в то время операция была бесплатная, потому что по московской прописке Москва оплачивала эти операции для тех, у кого прописка в Москве. И, собственно, мама сидела и плакала, а мимо проходили другие пациенты этого же доктора, которым он уже сделал операцию, которые просто ездили наблюдаться. И они спросили у него: «А почему мама плачет?». Он говорит: «Завтра нужна операция, денег нет у мамы. Если не сделать операцию, то ребенок ослепнет». И эти родители пошли, просто сняли наличными 200 тысяч и дали этой маме деньги.

А. Леонтьева

— Ничего себе! Какая прекрасная история.

Е. Осипова

— Да. И они спасли этого ребенка. Но когда врач мне это рассказал, у меня было некоторое шоковое состояние, потому что я понимала: а что, если бы этих родителей не оказалось? То есть как так, что некуда маме пойти? И я сначала начала спрашивать все другие фонды, кто может тут помочь? И я попала в ту самую ситуацию, как эта мама — я не смогла найти фонд, который бы завтра мне оплатил эту операцию, потому что сроки очень маленькие. Но все равно мне это было непонятно, как человеку, потому что это вопрос зрения, то есть мы меняем человека навсегда. То есть мы поторопились, мы помогли в моменте сейчас и этот ребенок будет видеть. И мы меняем судьбу не только этого маленького ребенка, но мы меняем и судьбу всех членов его семьи — бабушек, дедушек, папы, мамы. То есть зрение это довольно важный момент. Но я также понимала, что, скорее всего, 50 процентов родителей не понимают этого, если не больше. То есть, попадая в эту ситуацию, они не понимают, что можно сделать операцию в течение 72 часов, а иногда, если врач не сразу увидел эту болезнь, то еще короче, как в случае с этой мамой — на завтра им нужна была эта операция, — то уже время не вернешь ни-ко-гда. Никогда ты не вернешь зрение — сейчас не существуют таких технологий, которые бы возвращали этим детям зрение. То есть этот ребенок слепнет навсегда. Я-то это понимала хорошо.
Мне было сказано врачами, когда я еще лежала с Аней в больнице, когда она на операции была, мне было сказано врачами, что «если бы вы, например, родились в Новосибирске, то у вас бы ребенок был слепым, потому что бы его просто не успели привезти из Новосибирска в Москву, чтобы сделать эту операцию. А в Новосибирске эти операции не делаются». И, собственно, когда я смотрела на Аню и понимала, что у меня ребенок, который благодаря этой операции видит, благодаря этому удачному стечению обстоятельств, то получилось, что Господь показал мне эту ситуацию, мимо которой либо ты можешь пройти мимо, либо не пройдешь мимо. Тут уже зависит от тебя. И вот я не смогла пройти мимо, честно вам скажу. Единственное, что сначала я пошла ко всем знакомым в другие фонды просить, чтобы они взяли это на себя, вот эту проблему. Но они не захотели. В частности владыка Пантелеимон (Шатов), который сказал мне: «Лена, сделайте сами. Мы вас поддержим, мы вам поможем. У нас ресурсы идут в другое совсем направление. А вы все равно что-то сделаете, у вас получится. И будет хорошо». То есть фонд «Милосердие» поддержал нас таким образом и они всегда поддерживают, если к ним обращаешься с каким-то вопросом, за подсказкой, за каким-то обменом опытом, то они открыты для этого. И, собственно, после этого мы с мужем начали вести соцсети, зарегистрировали фонд и начали помогать деткам.

А. Леонтьева

— Напомню нашим радиослушателям, что с нами Елена Осипова, мама троих детей, директор фонда «Провидение», благотворительного фонда помощи недоношенным детям и их семьям. Елена, вы рассказали про историю возникновения вашего фонда. И я хотела спросить у вас: когда ты начинаешь помогать другим, когда ты создаешь какой-то фонд, неважно, как бы ты ни начинал помогать другим, тебе нужны какие-то избыточные душевные силы для этого. А ведь сил после такого горя, как потеря двоих детей в один год, я подозреваю, что очень мало. Откуда вы брали эти силы?

Е. Осипова

— Мне кажется, что это чудо Божье. Вы правильно сказали в начале передачи, что очень многие фонды возникают из личной проблемы, личного горя учредителей, директоров. И они начинают бороться за справедливость, если можно так сказать, таким вот путем — учреждением организаций, которые помогают в той беде, в которую попал сам же человек. Поэтому я думаю, что силы действительно давал Господь. И для меня до сих пор, иногда так задумаешься и как бы не веришь, что это всё произошло, потому что, действительно, сначала я была одна. Муж работал, он обычный менеджер по продажам, ничего особенного. И у него не было на это время. Я — мама, которая сидела в декрете и была репетитором по математике и по физике, и занималась со своими тремя своими детьми, я вела и соцсети, дописывала свою книгу, занималась тем, что ее будут издавать. Сделала сайт, и люди через соцсети начали находить. И вот первый ребеночек, которому была нужна помощь, Кайкаева Лиана из Оренбурга, с этой девочкой мы сейчас тоже поддерживаем отношения. Сейчас ей уже 3 годика, она видит на один глаз, то есть один глаз у нее совсем слабый, там сетчатка прилежит, но тем не менее один видит, один не видит. Так по ней не скажешь, то есть кажется, что оба глаза видят, но на самом деле один глаз спасли, другой нет. Ее мама нашла меня и обратилась ко мне: что делать?
Как правило, обращаются часто пациенты, что не помогла лазерная коагуляция, то есть не помогла та операция, которую делают по ОМС. Что делать? И я говорю, что надо ехать в Москву на эту операцию. Понятно, что денег на завтра нету, и я говорю: «Давайте откроем сбор через фонд». Официальная дата учреждения фонда, с получения документов из Минюста, это 18 июля 2018-го года, день преподобномученицы Елисаветы. И вот этому ребенку мы оплатили операцию 19 июля, то есть на следующий день практически. Очень тоже меня в тот момент это поддержало. Что мы сделали — мы открыли сбор на них. Но, конечно, когда никакой рекламы нет, ничего нет, когда ты в самом начале пути, то это практически нереально, чтобы что-то собралось. Но родителям мы рассказывали всё, как есть. И мы собрали с моих знакомых, с их знакомых около 50 тысяч из 160 нужных. И заплатили деньги из своего кошелька, мы с мужем, за этого ребеночка, из каких-то своих сбережений. И родители об этом знали, и через неделю они просто сказали, что «мы нашли человека, у которого мы заняли денег. Мы ему потом вернем деньги, а сейчас мы вам возвращаем ваши деньги». И таким образом мы помогли первому ребенку. То есть нельзя сказать, что это прямо было так всё идеально, что полностью на сто процентов помогли, но так была оказана помощь первому ребенку. И родители, несмотря на то, что мы им помогли не на сто процентов, то есть смягчили их беду не на сто процентов, но как могли, родители все равно с благодарностью вспоминают, очень теплое у них отношение к фонду. И вслед за этим уже, когда получилось помочь первому ребенку, стало ясно, что придется подключать именно родителей ко всему этому процессу, чтобы они делали всякие репосты, рассказывали про всё про это. И постепенно-постепенно начали больше и больше нам помогать, появились люди, которые тоже хотят вместе со мной помогать, появилась команда.
У нас, знаете, особенное такое чувство благодарности и удовлетворения я испытываю за то, что многие родители тоже начали помогать в фонде. И получается, что они потом уже становились как сотрудники, потому что в том числе мы получили поддержку Фонда президентских грантов по нашему проекту, и мы уже смогли оформиться официально, и фонд получает зарплату. И это именно часть родителей детей-инвалидов. родителей вот этих недоношенных детей. И несмотря на то, что они попали в ту же самую сложную ситуацию, как и я, и тоже сил у них нет, но тем не менее они делают такое большое дело. И это очень здорово, потому что я понимаю, что часто эти родители сталкиваются с тем, что им сложно найти, где работать, где что делать, и они сидят с этими детишками с особенностями. А это довольно тяжело — постоянно сидеть дома, вообще, даже с обычным ребенком тяжело сидеть, а когда у ребенка какие-то особенности, это вдвойне тяжело. И я очень рада, что кого-то мне удалось, точно так же, как и себя, поднять на уровень помощи не только самому себе, но и другому. Потому что ведь, на самом деле, если мы будем прослеживать наши чувства, законы жизни, мы поймем, что когда мы помогаем другому, мы помогаем самому себе. И благодаря фонду, конечно, у меня эти силы у самой появлялись к развитию, к развитию своих детей. И это потрясающе на самом деле. Об этом я могу говорить настолько долго, что вы даже не представляете. Например, у нас есть такой проект «Волонтеры». Когда этот проект начинался, я не знала, что с этим делать, не знала, зачем это мне. Но надо было помочь одному тренинговому центру, в котором одной из ценностей является помощь ближнему, помощь детям, у них обязательное условие, что каждую неделю участники их тренинга должны помогать детям.
И вот наступила пандемия, и они не смогли, перед ними закрылись двери детских домов и они пришли к нам и говорят: «Помогите нам как-то дальше продолжать программу, чтобы люди могли делать добрые дела, могли помогать детям». И я смотрела на это всё и думала, а что с этим делать? Поскольку я репетитор, я говорю: «Давайте мы сделаем уроки добрые — пусть ваши участники занимаются с нашими детьми: сказки им читают, рисуют, что нужно ребенку, что родители захотят, пусть они это делают», И этот проект начался. И, в конце концов, сейчас я сама для своих детей получила такую неоценимую поддержку и такую неоценимую помощь в качестве этих волонтеров. У меня были трудности с ребенком с домашними заданиями, он не хотел делать, мама становится уже не таким авторитетом, когда дети начинают подрастать. И вот эти волонтеры организовали мне всё, можно так сказать. И у меня дети даже стали лучше себя вести. Конечно, это настолько вдохновляет. То есть когда ты сам начинаешь помогать, и ты даже не знаешь, получишь ты что-то, ну, ты просто не думаешь об этом, что это тебе даст. А потом раз, и ты даже получаешь то, что не ожидал. И это прямо очень здорово.

А. Леонтьева

— Елена, я хотела спросить вот о чем. Не для того чтобы покопаться в ваших болях, не для того чтобы вернуть вас в прошлое, а потому что, наверное, многие радиослушатели, которые слушают нас, тоже столкнулись с такими болевыми ситуациями. Я хотела спросить у вас о той реакции окружающих людей, которая следует за горем. Наверное, сейчас я напомню радиослушателям, что с нами Елена Осипова, мама троих детей, директор фонда «Провидение», благотворительного фонда помощи недоношенным детям и их семьям. Вот этот очень важный вопрос я подвешу и напомню о нем в следующей части нашей программы. Оставайтесь с нами, мы вернемся к вам через минуту.

А. Леонтьева

— Сегодня мы говорим о семье. С вами Анна Леонтьева. У нас в гостях Елена Осипова, мама троих детей, директор фонда «Провидение», благотворительного фонда помощи недоношенным детям и их семьям. Елена, я хотела продолжить вот такой довольно драматический разговор. Когда люди сталкиваются с горем, реакция окружающих не всегда такая, как хочется — не потому, что они тебя не любят, а потому, что они просто не знают, как себя вести, как тебе помочь. Сталкивались ли вы с такой ситуацией, и какой бы помощи ждали от окружающих? Какая правильная реакция на то, что у человека случилось в жизни что-то такое очень тяжелое?

Е. Осипова

— Анна, спасибо за вопрос. Наверное, я расскажу на своем собственном примере, что мне помогло и что мне не помогло. Потому что, к сожалению, все люди разные, а может быть, и к счастью. И каждый столкнется с совсем другой ситуацией, совсем с другой реакцией окружающих, которые его окружают. Понятно, что его окружение другое, не такое, как у меня. В частности, я могу сказать, что мои родители, можно сказать, отстранились. Понятно, что для них это было очень тяжело и они не знали, как можно помочь, что можно... То есть они возлагали всю надежду и вообще всё на врачей, на те структуры, которые окружают нас. То есть на государство, скажем так, что оно как-то позаботится обо всем об этом. И они просто молча со стороны наблюдали, так скажем. Для моей свекрови это было даже сложнее, чем для меня, и мне кажется, она если и отошла от этого всего, то только совсем недавно. Хотя она глубоко верующий человек, но ей всё это было очень тяжело переживать и...

А. Леонтьева

— Она не знала, как вам помочь.

Е. Осипова

— Она не знала ни как себе помочь, ни как нам помочь. Поэтому мой муж старался ее отгородить от всего этого и как-то подальше, что ли, чтобы ей поспокойней было. Ну, мой муж вел себя довольно спокойно. Единственное, когда смерть уже второго ребенка была, он, конечно, можно сказать, тоже в какой-то степени пошатнулся в своей вере, как я это помню. И, конечно, мне кажется, поддержку может оказать человек, имеющий подобный опыт или же взрослый человек, прошедший уже много разных испытаний. Я, например, хорошо помню, как оказал поддержку, я уже вспоминала, владыка Пантелеимон (Шатов), когда мы пришли к нему с вопросом о том, делать аборт или не делать аборт. Он спросил: «А чего ты боишься?» То есть он сказал, что делать аборт это в любом случае грех, но «чего ты боишься?» Я ему сказала, что я боюсь, что либо этот ребенок... Нет, я даже так скажу, больше всего я боялась того, что я вот сейчас решаю, что ребенок выживает, а он выживает глубоким инвалидом и мы все будем прикованы к тому, чтобы помогать, то есть я лишусь своей жизни, мне придется сесть дома с этим ребенком и полностью положить жизнь на служение ему, так скажем. И я к этому не готова. И он сказал: «Не переживай. Мы дадим тебе няню, которая будет сидеть с этим ребенком. Вот у нас есть такая программа — мы даем няню и помогаем. Возможно, какую-то часть надо будет платить, но не переживай на этот счет. Если нет денег на роды, мы тебе поможем. Если нет денег на то, что...» Кстати, он нашел мне очень хорошую акушерку, которая хорошо роды приняла. «Если нет памперсов, мы тебе дадим. Если нет коляски, мы тебе дадим». То есть все материальные трудности. Представляете, причем это прозвучало только от него. Ну, чтобы вы понимали: я говорила это всё другим священникам московским, и никто не сказал мне таких простых слов.

А. Леонтьева

— Простите, что перебиваю. Когда мы начали говорить про владыку Пантелеимона, я опасалась, что вы скажете что-то очень высокое, что вроде того, что «Бог поможет. Дал ребенка, даст и на ребенка». А няня, памперсы — это всё гораздо действеннее.

Е. Осипова

— Как раз владыка приближен ко всем этим проблемам — он прекрасно понимает, что необходимо для того, чтобы успокоить маму, успокоить женщину, которая попала в эту беду. То есть тут необходимо сказать не просто то, что «аборт это грех» или «ой, какое у тебя горе случилось, я тебе сопереживаю». А тут стоит понять, а в какую ситуацию этот человек попал и что ему надо? Чего он боится? Чего ему не хватает? И дать ему это. И, как правило, это что-то простое, очень часто что-то материальное. То есть той же маме, чтобы она отдохнула и вышла из депрессии, достаточно нанять няню или уборщицу раз в неделю, чтобы она ей помогала, вместо нее делала работу по дому. И этим владыка меня поддержал в таком довольно непростом деле. Это было одно из сложнейших испытаний. И благодаря ему... И, знаете, еще такой момент был — он прекрасно понимал, что мы верующие люди, но даже верующие люди, когда они попадают в такую сумятицу, они теряются — все люди они обычные люди, неважно, какая вера. И мы, когда этот ребеночек родился, на следующий день операцию надо было делать, все бумаги об операции подписывать, еще куда-то ехать, в больницу что-то привозить. И владыка сам, он откладывает все дела, и звонит: «Лена, а крестили ребенка?». Я говорю: «Нет». Он говорит: «А где он лежит, в какой больнице?» Я говорю, что там-то и там-то. Он говорит: «Хорошо, я сейчас посмотрю, кто там ответственный, кто там главный. И этот человек возьмет на себя ответственность и приедет крестить ребенка». И он это сделал. То есть он сам связался со священником, который окормляет больницу, где лежал ребенок, этот священник потом позвонил мне, договорился о крещении, покрестил ребенка и позвонил владыке, отчитался.

А. Леонтьева

— Какая хорошая история. То есть он пошел в реанимацию?

Е. Осипова

— Да, всё было проведено в реанимации. Это самая действенная поддержка, что именно владыка сам, что называется, взял на себя труды, которые обычно несут на себе родители. Действительно, это было очень важно. И, кстати, к слову, крещение Гавриила было на Рождество Христово, то есть это совпадало с таким большим праздником. И тем не менее и владыка нашел время, и священник. И, конечно же, я думаю, Гавриил, сам младенец, он об этом знает и не забудет. Конечно, это очень важно — уметь увидеть, где нужна помощь и помочь. Но это тоже зависит, конечно, от нашего какого-то духовного роста и уровня. Я думаю, так. Не каждый это увидит, заметит, что вот именно так можно помочь.

А. Леонтьева

— Елена, меня потрясает ваша вера, которая дает вам такие силы и такой оптимизм. И все же, потеря двоих детей это еще и такие чисто физические проявления горя. Я просто читала ваши социальные сети. Это нарушение сна, это повреждение нервной системы. Ну, я говорю чисто медицинским языком. Это депрессия. И когда это происходит, то как помочь человеку? Вот еще про реакцию окружающих: как помочь человеку, который во всё это впадает? — несмотря на веру, несмотря на то, какие чудесные события в смысле даты происходят и какие-то праздники. Несмотря на всё это, на такую духовную поддержку, все равно организм есть организм — он реагирует по-своему.

Е. Осипова

— Конечно же, в идеале этому человеку нужно дать максимальный отдых. То есть окружить его заботой. Я вам расскажу еще одну такую историю, тоже про поддержку, уже другого священника. Это протоиерей Вадим Маркин, с которым я тоже до сих пор поддерживаю общение, он иногда периодически на мои вопросы отвечает. Раньше он был моим духовником, я у него регулярно исповедовалась. И когда вот эта депрессия тебя накрывает, тебе кажется, что всё плохо. И фонда тогда еще не было. Это сейчас я могу сказать, что, наверное, Господь таким образом меня призвал к такому служению, то есть никак до меня не было докричаться, дозваться, и вот именно таким путем Господь меня привел к тому, что я сейчас спасаю зрение детей, с помощью своей команды помогаю реабилитацию проходить детям, получать лечение тем, у кого эпилепсия, развивать получение бесплатной помощи. То есть мы развиваем возможность бесплатного получения этой операции по всей России, пытаемся помогать в этом. То есть сейчас я это вижу, что все горести, скорее всего, были для вот этого моего роста, для того чтобы я смогла помогать другим. А тогда, когда этого не видно, ты впадаешь в депрессию, в упреки, в общем, в уныние, в печаль. И всё это ты изливаешь на кого? Конечно же, на ближних своих, на тех, кто находится рядом. И они не знают, как помочь, что говорить. Кто-то из этих ближних пытается спрятаться от тебя, кто-то выслушивает и думает, что, наверное, это когда-то пройдет. А вот отец Вадим Маркин, когда я ему в очередной плакалась, он мне сказал: «Леночка, дорогая, я уже не знаю, как тебе помочь. Я готов оплатить тебе самого лучшего психолога на свете», — сказал он мне. И я сразу же перестала плакать. Сразу же перестала плакать. Он говорит: «Ты, пожалуйста, только сама пошустри, найди, к кому ты хочешь, пусть это будет самый дорогой и самый лучший. Я тебе его оплачу». И я нашла себе психолога, и он действительно мне оплатил даже не одну, а две консультации. И до сих пор я периодически хожу к психологу, потому что это очень помогает тебе.

А. Леонтьева

— Конкретная помощь, которая оказалась для конкретного батюшки не духовным окормлением, не просто советами, а очень конкретными вещами.

А. Леонтьева

— Я напомню радиослушателям, что с нами Елена Осипова, мама троих детей, директор фонда «Провидение», благотворительного фонда помощи недоношенным детям и их семьям. Елена, я вот хотела такой вопрос вам задать. Во-первых, хотела поговорить в последней четверти нашей передачи о фонде, хотела вам задать вопрос. Вот мы говорим, что конкретно вам помогли два батюшки. Для вас вера (вопрос, может быть, немножко такой общий, но все-таки), для вас вера сейчас — это делание?

Е. Осипова

— Мне кажется, вера — это моя жизнь. Я так думаю.

А. Леонтьева

— Хороший ответ.

Е. Осипова

— Потому что делание, это несколько, может быть, связано с каким-то напряжением с нашей стороны, больше такой смысл несет это слово, как мне это видится. А жизнь — это, знаете, это когда ты живешь, и ты понимаешь, что это ты сам, вот вся вера и уже то, как ты живешь по тем правилам, это уже твоя жизнь. Как-то так. Но, конечно же, когда мне просто становится плохо, если можно так сказать, я понимаю, что надо пойти почитать жития святых, посмотреть, каждый ли день утреннее и вечернее правило не пропускаю? Ага, пропускаю. Значит, всё, надо это подтянуть, вот здесь немножко что-то поделать. И так вот узнаешь себя и уже вживаешься в это во всё. Но я могу сказать, что у меня за всю мою жизнь, вообще за всю мою жизнь не было сомнений в том, что Бог есть. Если говорить о том, что есть вера, этих сомнений не было. У меня могла быть какая-то обида, еще что-то, но сомнений в том, что Бог есть, этого не было никогда. Вот такое вот удивительное тоже, если задуматься.

А. Леонтьева

— Елена, я прочитала в ваших социальных сетях о привычках успешных людей. Это всегда всех интересует: какие у успешных людей должны быть привычки. И мне очень понятны какие-то пункты: регулярно читать, заниматься спортом, спать не менее 7 часов, рано ложиться. Я, правда, этого не умею, но мне это понятно. Но вот эти пункты, например: заниматься благотворительностью, помогать другим добиваться успеха — это, с вашей точки зрения, тоже привычки успешных людей?

Е. Осипова

— Конечно, конечно. Я же про что говорю, что пыталась донести, что когда ты кому-то помогаешь бескорыстно даже, ты в любом случае приобретаешь, просто это может быть не так явно и не так заметно. Когда я создавала фонд, я не думала о том, что я через это что-то приобрету. Я думала о том, что я хочу помочь другим людям, хотя я и понимала, что это слишком, можно сказать, потеря душевных сил, времени, денег, еще чего-то. Но я могу сказать, что я приобрела больше, намного больше. И особенно та благодать, которую Господь посылает за то, что ты идешь Его путем, она, чем больше ты делаешь, тем больше Он ее дает. И про какую вы еще сказали привычку?

А. Леонтьева

— Заниматься благотворительностью.

Е. Осипова

— Да, заниматься благотворительностью. Вы знаете, заниматься благотворительностью, имеется в виду... Кстати, мне кажется, у нас в обществе больше развита привычка помогать другим. То есть, допустим, часто мне говорят, что я помогу своему родственнику, а вот фонду какому-то благотворительному не буду. Это немножечко другое. То есть помочь человеку, которого ты не знаешь, как правило, это сложнее, чем помочь человеку, который рядом с тобой. Поэтому это тоже отдельно выделяется. И я сама помогала другим фондам. И меня иногда мои знакомые спрашивают: «Лена, а зачем ты помогаешь другим фондам, если у тебя твой фонд есть?» Я не помню, мне кажется, я даже ничего не отвечаю. (Смеется.) Я помогаю другим фондам, несмотря на то, что у меня свой фонд. Потому что это вернется. Я даже в этом не сомневаюсь.

А. Леонтьева

— Елена, а не могли бы вы рассказать, пока у нас есть время, о том, как помочь вашему фонду? И кому, чем человек помогает, когда он помогает вашему фонду?

Е. Осипова

— У нас есть несколько направлений. Самое первое и самое основное — это по зрению, то есть те же операции при ретинопатии недоношенных, при косоглазии, мы также очки покупаем малоимущим. И оплачиваем какие-то реабилитации по глазам, чтобы ребенок лучше видел. Это одна программа. И эти детки есть у нас на сайте www.fond-providenie.ru. Вы можете зайти на сайт www.fond-providenie.ru, найти раздел «Кому помочь» или пролистать вниз и увидеть всех детей, выбрать ребенка, перечислить на него любую сумму. Также можно подключить ежемесячное пожертвование — просто нажимаешь кнопку «помочь», и там тебе предлагают либо регулярно подключить пожертвование, либо разово помочь. И также можно помочь через СМС, отправив СМС на номер 3443 со словом «помочь», пробел и сумма пожертвования. Например: «помочь 500» на номер 3443. Следующее направление, которое мы развиваем — это помощь недоношенным деткам с другими проблемами, например, с тугоухостью, когда ребенок плохо слышит или вообще не слышит. Тогда ему необходимо покупать слуховой аппарат, проходить различные реабилитации для того, чтобы он лучше слышал — это логопедические занятия, с дефектологом занятия. И также мы помогаем деткам, у которых эпилепсия. К сожалению, эти детки тоже требуют очень много исследований, они постоянно лекарства пьют, требуются консультации врачей, которые подбирают им эти лекарства. Этим деткам можно всем помочь. У нас их очень много, к сожалению. Можно помочь даже напрямую. Иногда хотят съездить к этим деткам, мы всегда очень «за». Можно, если кто-то нас слушает, я не знаю, можно телевидение, можно снять сюжет. Можно купить лекарства, можно купить билеты, чтобы ребенок из какого-нибудь районного села... Например, у нас Хафизов Реваль, как раз с эпилепсией, в Москву ему надо купить билеты. Можно билеты купить. Недавно у нас спонсор покупал еду. То есть бывают и такие семьи, где много детей и даже покупать продукты для них это сложно. То есть помощь самая-самая разная возможна. Если вы хотите помочь, но не знаете, как, можно позвонить нам на нашу горячую линию, которая есть у нас на сайте, на номер телефона: 8-495-120-06-74.

А. Леонтьева

— Для тех, кто не успел записать номер, ехал в машине, вы можете после нашей программы зайти на сайт радио, найти передачу с Еленой Осиповой, найти сайт и номер телефона. На самом деле, мне очень понравилось на вашем сайте, что там выложены фотографии деток и выложены суммы, которые нужно собрать — на что, и которые уже собрали. Это очень помогает, когда ты видишь, кому ты помогаешь, это как-то придает уверенности, при обилии фондов, это очень-очень конкретно.

Е. Осипова

— Мы стараемся поддерживать отношения с нашими подопечными. Но мы очень радуемся, знаете, у нас бывают такие запросы, когда мы думаем, что сейчас будет нужна операция, и когда не нужна операция. Знаете, этому я радуюсь больше всего. Понятно, что этих детей на сайте нету, но это такая невидимая работа, которая проводится фондом, когда обращаются к нам за консультацией по ретинопатии, болезни, которая ведет к слепоте, она постепенно начинает развиваться, развиваться, и ты консультируешь ребенка, родителей ребенка консультируешь. И ждешь, что, может быть, ребеночек справится. И когда у него получается, если не надо операции, это самое лучшее. То есть, конечно, самое лучшее это когда эти детки побеждают сами все эти недуги, такое тоже бывает. И это, наверное, самое лучшее.

А. Леонтьева

— Елена, а много подопечных, которым вы уже помогли и которые благодаря вам и вашему фонду здоровы?

Е. Осипова

— Да. Таких подопечных около 250 детей. Это все дети, которые получили помощь материальную именно. То есть мы им что-то оплатили. И мы не всех выкладываем на сайт, потому что иногда бывают маленькие суммы: 15 тысяч, 20 тысяч. Бывает, что спонсоры находятся и оплачивают.

А. Леонтьева

— Не доходя до сайта.

Е. Осипова

— Да. И те детки, которые здоровы, среди этих 250 детей, это где-то половина, они справились и они не инвалиды. То есть это детки, которые, как все остальные обычные детки.

А. Леонтьева

— Я прочитала, что в функции вашего фонда также входит ведение подопечных, то есть вы не бросаете своих, а вы как-то прослеживаете истории недоношенных детей, которым нужны либо операции, либо материальная помощь. Это так?

Е. Осипова

— Да, это так. Но сейчас рук не хватает, иногда бывает, что не успеваем, честно признаюсь, обзванивать всех родителей, спрашивать, что и как. Кстати, недавно был день рождения у нашего подопечного Инашвили Тимура, ему исполнилось 2 года. Сначала мы помогали ему делать операцию на глаза, когда он был совсем малышом, потом мы его курировали, смотрели, как он развивается, чтобы у него всё было хорошо. Его мама работает акушером-гинекологом, воспитывает его одна, одна его растит. И сейчас у него другой диагноз, с которым необходима уже следующая операция, такое страшное слово гипоспадия, и на эту операцию ему необходима довольно-таки большая сумма. И мы будем очень благодарны, если вы поздравите этого малыша таким образом — сделаете перевод на нашем сайте на этого ребеночка, Инашвили Тимура. С мамой мы постоянно общаемся. Если кто-то, может быть, хочет поехать и поздравить его лично, то будет здорово. Он живет в Подмосковье, в городе Химки, можно даже съездить к нему и поздравить его.

А. Леонтьева

— Елена, спасибо огромное. С нами сегодня говорила о семье Елена Осипова, мама троих детей, директор фонда «Провидение», благотворительного фонда помощи недоношенным детям и их семьям. С вами была Анна Леонтьева. Мы говорили об огромной трагедии, которую пережила Елена, и нашла в себе силы помогать другим. Если вы хотите помочь Елене и ее фонду — Елена, скажите коротенько напоследок, как можно помочь вашим деткам?

Е. Осипова

— Можно отправить сообщение на номер 3443 со словом «помочь», пробел и сумма пожертвования. Например: «помочь 500», где 500 — это любая сумма пожертвования, на номер 3443. Либо, зайдя на сайт www.fond-providenie.ru, нажать на кнопку «помочь» и сделать выбор, как именно вы хотите сделать перевод и перевести любую сумму. Также можно позвонить на наш номер телефона или найти реквизиты у нас на сайте на вкладке о фонде и по реквизитам сделать перевод.

А. Леонтьева

— Елена, большое спасибо вам за сегодняшний очень неформальный и очень откровенный разговор, такой болевой и очень светлый. Спасибо вам большое. Всего вам доброго.

Е. Осипова

— Спасибо вам большое, Анна. Всего доброго. До свидания.