Поделиться
Чарльз и Эмма Дарвин
Встречаются супруги, которые постоянно спорят друг с другом на разные темы. Спорят – но не ссорятся, хотя их взгляды бывают совершенно противоположными. Когда эту пару спрашивают, как им удаётся сохранить мир в семье при такой разнице мнений, они смеются: «Мы вместе много лет, уже притерпелись, подстроились друг под друга». Точно так же когда-то спорили, но не ссорились Эмма Вéджвуд и Чарльз Дарвин.
Эмма влюбилась в Чарльза ещё в детстве – их семьи состояли в родстве и часто ездили погостить друг у друга. Но непоседливый мальчик, каким был Дарвин в детстве, девочками не интересовался – куда больше ему нравилось собирать жуков. Долгие годы робкие попытки Эммы сблизиться с Чарльзом оставались без ответа. А потом он на целых пять лет уехал в знаменитое путешествие на корабле «Бигль». Но ожидание девушки, которая отказывала всем ухажёрам, продлилось намного дольше. Только когда ей исполнилось тридцать лет, Чарльз наконец-то задумался о женитьбе…
Дарвин недолго выбирал себе невесту. Его равнодушие к кузине было кажущимся, и когда он сделал уже отчаявшейся Эмме предложение, она была на вершине счастья – её мечта исполнилась. Она была готова терпеть жуков, моллюсков, заумные разговоры о науке – лишь бы не расставаться с милым Чарльзом. Позже он написал в автобиографии: «Меня изумляет то исключительное счастье, что она, человек, стоящий по всем своим нравственным качествам неизмеримо выше меня, согласилась стать моей женой».
Сначала всё было прекрасно: жизнь в Лондоне, общение с умнейшими людьми своего времени, потом переезд в небольшой городок, тихая, размеренная жизнь. Чарльз старался никогда не огорчать жену. Но когда он стал заниматься своим знаменитым трудом – книгой «Происхождение видов», проблемы всё же появились.
Теория эволюции, которую разрабатывал Дарвин, была непонятна многим людям того времени. Им казалось, что она противоречит Библии, а некоторые насмехались над Дарвином, говоря, что он не способен рассуждать. Эмма страшно переживала из-за шума, поднятого после публикации книги. Теория эволюции была ударом по самому больному месту для её глубоко верующей души. Ведь она знала, что Чарльз когда-то собирался стать священником, получил богословское образование.
Однако, на самом деле, Дарвин оставался креационистом, он и не думал оспаривать факт творения мира Богом. Просто в ажиотаже обсуждений и осуждений автора книги «Происхождение видов» никто не дочитывал до конца его работу. А там, на последних страницах книги, можно было прочитать такие слова: «Есть величие в этом воззрении на жизнь с её различными силами, изначально вложенными Творцом в незначительное число форм или только в одну». Более того, к концу жизни Чарльз осознал, что его теория несовершенна и нуждается в корректировках, но никто не ждал его признаний, не поддержал учёного в трудную минуту…
Никто, кроме верной жены. Но когда на Дарвина обрушился весь мир, жена была первой, кто протянул Чарльзу руку. Она искренне верила, что Богу лучше известно, зачем он вкладывает такие мысли в голову её мужа, и не ей кого-то судить. Любовь оказалась сильнее, чем разница во взглядах.
Эмма знала, что она сейчас как никогда нужна Чарльзу. И он любил её, оставался ей безраздельно верен. Когда его одолевали приступы загадочной болезни, когда он грустил или начинал сомневаться в собственной работе, Чарльз всегда приходил именно к жене, и больше ни к кому. А для Эммы важнее всего было находиться рядом с ним.
Дарвин, нежно любящий жену, высоко ценил то, что она уважает чужое мнение. Даже если сама она думала иначе, Эмма выслушивала мужа и помогала ему в работе. «Она была моим мудрым советником и светлым утешителем всю мою жизнь, которая без нее была бы на протяжении очень большого периода времени жалкой и несчастной из-за болезни», – писал Дарвин.
Чарльз и Эмма прожили в браке больше сорока лет, до смерти Дарвина. Они вместе выдержали шквал негодования, обрушившийся на автора теории эволюции, делили на двоих все радости и горести, которые им выпадали в жизни. Любовь и семья для Эммы и Чарльза были важнее всего, и нарушить их тихое счастье оказалось никому не под силу.
