Поделиться
Фото: Alena Vertinskaya/Unsplash
В Русском Морском Министерстве назревали крупные неприятности. Виновником их стал американский инженер Джон Гоуэн, с которым после окончания Крымской войны Министерство заключило контракт на очистку Севастопольской бухты от затонувших судов. Проработав пять с лишним лет вместо оговорённых контрактом четырёх, американец так и не сделал ничего существенного. А вскоре и вовсе заявил, что условия для работы в Крыму неблагоприятные, что он предпринял всё, от него зависящее, и со спокойной совестью и крупным гонораром Отбыл восвояси.
Между тем, на дне бухты по-прежнему оставались десятки затопленных судов, которые мешали проходу кораблей в порт Севастополя. В морском ведомстве хватались за головы, и пытались сообразить, кому теперь доверить столь сложное и ответственное дело, с которым даже заморский инженер, и тот не справился.
Поэтому, когда в канцелярию Министерства поступило письмо от рядового севастопольского купца Петра Телятникова с предложением взять на себя работы по поднятию затонувших судов, его поначалу не восприняли всерьёз. Тут американец со всей своей техникой не смог ничего сделать, куда уж нашему брату... Отложили письмо, да вскоре и забыли о нём.
А Пётр Андреевич терпеливо ждал ответа. Но когда все сроки вышли, а из Министерства так и не написали, купец надел свой лучший английский костюм и лично отправился на приём в морское ведомство.
Оставаться в стороне, когда родному Севастополю требовалась помощь, он не мог и не хотел. Когда началась Крымская война, и большинство жителей города уехали в поисках более безопасного места, Пётр Телятников и его родной брат Михаил, с которым у них был общий бизнес, остались в Севастополе. Они всеми силами помогали русским войскам — обеспечивали воинов провизией, снабжали госпитали и лазареты необходимыми медикаментами и оборудованием. В тысяча восемьсот пятьдесят четвёртом году по указу адмирала Корнилова на Северной стороне Севастополя было основано воинское кладбище, которое вскоре получило название Братское. Телятниковы сразу же включились в работу по обустройству солдатских захоронений, не жалея денег на это святое и благородное дело. Словом, к судьбе родного города Петр и Михаил никогда не были равнодушны. Не собирались оставаться и теперь.
В Морском Министерстве Петра Андреевича выслушали, вспомнили про письмо, и детально всё обсудив, нашли его предложение вполне рациональным. К тому же основную часть затрат на работы по подъёму судов Телятников брал на себя.
И вот, наконец, работа закипела. Уже в первый год со дна были подняты крупные военные катера «Громоносец» и «Грозный», бриг «Меркурий». В общей сложности стараниями Петра Андреевича более тридцати пяти судов вновь поднялись на поверхность. Большинство из них удалось отремонтировать и снова пустить в ход. При этом каких-то выдающихся технических средств у Телятникова не было. Всего-навсего пара кораблей с установленными на них подъёмниками, и несколько водолазов. Зато было упование на Божью помощь и бескорыстное желание помочь. Медали за усердие, которыми впоследствии его наградила городская дума, он хранил как реликвию, не выставляя напоказ.
Так же скромно, не кичась, а исполняя Евангельскую заповедь творить милостыню втайне, братья помогали и храмам. Вместе с Михаилом Андреевичем Пётр выделил средства на строительство монашеских корпусов Херсонесского монастыря. Там же, на пожертвования братьев Телятниковых была построена церковь Семи Святых Священномучеников Херсонских.
Поддерживали братья и просвещение. Когда в Севастополе было решено открыть женскую гимназию, Телятниковы приняли в этом деле активное участие, помогая деньгами и строительными материалами. Михаил Петрович впоследствии стал постоянным попечителем нового учебного заведения.
Говорят, по иронии судьбы, партнёры по бизнесу однажды предложили Телятниковым поехать... в Америку, чтобы занятья там выгодной торговлей. Но братья наотрез отказались — «где родился, там и сгодился», — ответили они, и остались в Севастополе, продолжая помогать любимому городу.
Все выпуски программы Имена милосердия
Рэй Брэдбери «Лёд и пламя» — «Из времени мы выпали в вечность»
Поделиться
Фото: Piqsels
В Постной Триоди (так называется сборник богослужебных текстов Великого поста) есть слова: «Кто настолько премудр, чтобы приобрести за немногие дни вечность?» То есть тот, кто мудро распоряжается земной жизнью, приобретает за её краткое время Царствие Небесное. Ценности времени посвящён и рассказ «Лёд и пламя» американского писателя-фантаста Рэя Брэдбери.
Космический корабль совершает аварийную посадку на незнакомой планете. Космонавты попадают в чудовищные условия: на планету ежесекундно обрушивается колоссальный поток радиации, вызывающий изменения в организме. Продолжительность жизни сокращается до восьми дней. Дети, рождённые в понедельник, к воскресенью превращаются в стариков.
Вы заметили, что произошло? Рассказ незаметно выбрался из жанра научной фантастики и приблизился к притче. Вот как описывает Брэдбери жизнь на чужой планете: «Рождение мгновенно, как взмах ножа. Детство пролетает стремительно. Юношество — будто зарница. Возмужание — сон, зрелость — миф, старость — суровая быстротечная реальность, смерть — скорая неотвратимость».
Но разве эти слова только о фантастическом мире со страшной радиацией? Разве они не о нашем падшем мире, в который однажды, в самом начале человеческой истории, в результате грехопадения вошла смерть? Из вечности мы выпали во время, и оно беспощадно, скоротечно.
Герои рассказа «Лёд и пламя» находят спасение, вернувшись в корабль, который защищает их своей обшивкой. И вновь в тексте проступает христианская символика: «корабль спасения» — так называют Церковь, внутри Церкви мы находим спасение от радиации греха и смерти.
— Я нашёл способ продлить жизнь на целых три дня, три долгих, славных дня, — говорит Сим, главный герой повести.
В ответ раздаются восторженные крики, ликование.
Для друзей Сима три дня — это неслыханное богатство. Вспомним слова из Постной Триоди, с которых мы начали эту беседу, они говорят о том же. Ведь за немногие дни, напоминают они нам, можно приобрести вечность.
Автор: Анастасия Андреева
Все выпуски программы: ПроЧтение
Мариуполь (Донецкая Народная Республика). Кафедральный собор Святителя Николая Чудотворца
Поделиться
Во время Великой Отечественной войны в Советском союзе возросла роль Православной церкви. В общей беде люди обращались к Богу, и власти, ещё недавно враждебно относившиеся к религии, не препятствовали соборной молитве. Не стал исключением и Мариуполь. В годы войны верующие горожане сплотились, а вскоре после Победы зарегистрировали православную общину. Её участники приобрели дом на улице Кальмиусской, оборудовали под храм и освятили его во имя Николая Чудотворца. Многие годы маленькая церковь оставалась прибежищем для верующих. А в 1989-ом православные получили разрешение построить новый храм. Возведение продолжалось несколько лет, в нём приняли участие тысячи мариупольцев. Пожертвованиями и личным участием горожане приближали тот день, когда над городом засияли купола собора во имя святителя Николая Чудотворца. Он открылся в 1991 году, с тех пор богослужения под святыми сводами не прекращались. Сегодня Николаевский собор носит статус кафедрального храма Донецкой и МариУупольской епархии.
Радио ВЕРА в Мариуполе можно слушать на частоте 97,2 FM
Благовещенская церковь (Село Нелькан Хабаровский край)
Поделиться
В центральной части Хабаровского края, на стрелке рек Чуя и Мая, есть небольшой поселок Нелькан. Его история началась в девятнадцатом веке с печальных событий. В 1816 году в этих краях разразилась эпидемия сибирской язвы. От нее пострадали местные кочевые народы — тунгусы и якуты. Чтобы поддержать их в трудную годину, российское правительство организовало доставку хлеба в тайгу. Один из магазинов поставили в труднодоступной местности в урочище Нелькан. С тех пор здесь появились постоянные жители.
В 1851 году через Нелькан прошел почтовый тракт. Чтобы его обслуживать, в таежный посёлок переселились государственные крестьяне из Забайкалья. Православные построили для соборной молитвы часовню во имя святителя Николая. В 1864 году её посетил епископ Камчатский и Алеутский Иннокентий (Вениаминов), ныне прославленный в лике святых.
Часовня в Нелькане служила духовным центром для русских переселенцев и тунгусов, принявших христианство. Сюда несколько раз в год приезжали священнослужители для совершения церковных таинств. В конце девятнадцатого века Никольская часовня сгорела и вместо неё построили деревянную церковь в честь праздника Благовещения Пресвятой Богородицы. В поселке поселился священник. Он не только проводил богослужения, но и обучал местных ребятишек в церковно-приходской школе.
В начале двадцатого века Благовещенскую церковь уничтожил пожар и в 1914 году в Нелькане возвели каменный храм. Его стали называть братом московского собора Христа Спасителя, поскольку проекты этих зданий подготовил один и тот же архитектор — Константин Тон. Изящная таёжная церквушка, построенная по эскизам знаменитого зодчего, едва уцелела в годы советской власти. После революции 1917-го в ней разместили сначала революционный комитет, а затем сельский клуб.
В конце двадцатого века власти отреставрировали здание, привели в первоначальный вид и... сделали его филиалом «Хабаровского краеведческого музея». С таким решением не согласились местные жители. Они собрали сельский сход и ходатайствовали о возобновлении богослужений. В октябре 1991 года под сводами Благовещенской церкви вновь зазвучала молитва. С тех пор храм остаётся духовным центром поселка Нелькан.
Все выпуски программы ПроСтранствия
