«Ангар спасения». Светлый вечер с о. Олегом Вышинским и Ириной Мешковой (11.01.2018) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Ангар спасения». Светлый вечер с о. Олегом Вышинским и Ириной Мешковой (11.01.2018)

* Поделиться

Фото: www.diaconia.ru

У нас в гостях были клирик храма апостолов Петра и Павла у Яузских ворот, сотрудник православной службы помощи «Милосердие» священник Олег Вышинский и руководитель благотворительных проектов службы «Милосердие» Ирина Мешкова.

Мы говорили о помощи бездомным, об открытом в Москве «Ангаре спасения» и о других проектах, направленных на поддержку людей, оставшихся без крыши над головой.


А. Пичугин

— В студии светлого радио приветствуем вас мы: Лиза Горская...

Л. Горская

— И Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Сегодня вместе с нами и с вами в этой студии Ирина Мешкова — руководитель благотворительных программ службы помощи «Милосердие». Здравствуйте!

И. Мешкова

— Здравствуйте!

А. Пичугин

— Священник Олег Вышинский — клирик храма Апостолов Петра и Павла у Яузских ворот и также сотрудник православной службы помощи «Милосердие». Здравствуйте.

Свящ. Олег Вышинский

— Здравствуйте!

А. Пичугин

— Зима у нас в разгаре. Она очень разная в этом году — то очень теплая, то, наоборот, довольно прохладная. Но тем не менее в холодное время года мы всегда вспоминаем о том, что существуют различные программы помощи людям, у которых нет крова над головой, которым зачастую, как они считают (я сам периодически с этим сталкиваюсь на улицах Москвы), пойти им некуда. Как минимум о трех очень известных московских адресах, куда можно обратиться бездомным людям, они представления не имеют. Про один из таких адресов мы сегодня попробуем поговорить подробнее — это «Ангар спасения», который находится в центре Москвы, неподалеку от Таганки, если не ошибаюсь, на Николоямской улице. Сегодня будем говорить как раз с представителями службы помощи «Милосердие», которые «Ангар спасения» открыли и поддерживают. Расскажите, пожалуйста, про этот проект. Отец Олег Вышинский в свое время курировал проект службы помощи «Милосердие» — известный, о котором много писали и говорили, — «Автобус милосердия», который тоже ездил по таким столичным точкам, где собираются бездомные, как-то помогал, отогревал, отвозил куда-то, привозил помощь. Постепенно всё это трансформировалось в «Ангар спасения», так?

Свящ. Олег Вышинский

— Совершенно правильно. Служба «Автобус милосердия» — это был мобильный проект, то есть не к нам приходили, а мы к ним приходили. Мы активно патрулировали улицы города Москвы, места наибольшего скопления бездомных людей, и выбирали самых беспомощных, которые не могут о себе позаботиться и которым больше всего угрожало переохлаждение и всякие другие неприятности. Мы с ними занимались, мы их отогревали. Вся наша работа происходила ночью. Утром мы им обеспечивали санитарную обработку, и дальше уже люди шли или на прием к врачу, или на прием к социальному работнику, или и то и другое. У нас было тесное сотрудничество с городской Дезстанцией номер 4 (это в районе Курского вокзала), на территории которой базировался здравпункт для бездомных. Собственно, санобработку и медицинскую помощь как раз обеспечивала эта организация. В таком режиме мы работали, наверное, девять лет. Но эстафету подхватил город — городские власти, Департамент социальной защиты населения города Москвы. Была создана служба «Социальный патруль». Ее деятельность во многом похожа на нашу. Если у нас зимой был один автобус, то в ноябре 2013 года Департамент соцзащиты вывел на улицы пять таких автобусов, которые, в общем-то, занимались тем же самым. Они могли эвакуировать людей непосредственно в приют департамента ЦСА «Люблино», где людям предоставляли и санобработку, и ночлег, и разовое питание, и по мере необходимости — социальную помощь. Поэтому формат мобильной работы оказался для нас уже неактуальным, поскольку с одним автобусом нам уже нечего было делать на улицах, в то время как у департамента таких автобусов было пять. Поэтому мы перешли на более стационарную работу — был открыт «Ангар спасения». В этом «ангаре» (это теплая, отапливаемая тепловыми пушками палатка) люди могли укрыться от непогоды, от холода, в то время как сотрудники службы занимались их социальными проблемами: исследовали историю возникновения этой критической, трудной жизненной ситуации, искали пути ее решения и реализацию этих путей решения. Так, собственно, и произошла реорганизация нашей службы.

Л. Горская

— Я понимаю, почему этим занимается городской социальный департамент — это их обязанность. Вы, как священник, и церковь этим занимается — тоже понятно: казалось бы, это прямая «церковная история». Но меня всегда интересовало, что движет волонтерами — студентами, людьми самых разных социальных категорий, — которые тоже участвуют в этом служении. Зачем они это делают?

И. Мешкова

— Можно я попробую ответить? Поскольку я не принадлежу ни к священству, ни к первой категории, о которой вы сказали.

А. Пичугин

— Да, Ирина, пожалуйста.

И. Мешкова

— Я думаю, это нормальное здоровое человеческое чувство сострадания к людям и просто способность чувствовать чужую боль, стараться этим людям помочь тем, что в твоих силах. Ничего сверхъестественного здесь, поверьте, нет.

Л. Горская

— То есть ответ на вопрос «зачем?» — это «из сострадания»?

И. Мешкова

— Из сострадания и желания помочь. Ну а если уж искать в этом основание, то, наверное, все-таки из любви к Богу. Это такая возможность...

Л. Горская

— Послужить Богу в лице ближнего?

Свящ. Олег Вышинский

— Я могу рассказать немного про себя — как я пришел к этой работе.

А. Пичугин

— Вы же врач в прошлом?

Свящ. Олег Вышинский

— Я фельдшер скорой помощи, проработал больше десяти лет. В какой-то момент я уволился из скорой помощи и пошел трудиться в храм, в котором я сейчас служу священником, — Петра и Павла. Очень часто в храм приходили бездомные люди, и приходилось их как-то встречать — не всегда, может быть, очень приветливо, но тем не менее помогать людям было надо. Настоятель благословлял на то, чтобы их как-то утешить: покормить, подобрать какую-то одежду. Не всегда получалось сделать всё необходимое для этих людей, и было ощущение некоторой беспомощности — комплексно решить проблему человека почти не представлялось возможным. Поэтому, когда я узнал о существовании такой службы, как «Автобус милосердия», а я еще не был в сане и послушничал в храме, — я пошел в эту службу. Пошел не как доброволец, а как штатный сотрудник на зарплате с квалификацией фельдшера. За подопечными «автобуса» был необходим медицинский догляд, чтобы они не умерли от тяжелых болезней. Нередко были очень тяжелые больные, с тяжелыми переохлаждениями, обморожениями. Нужен был профессиональный догляд, и, как у фельдшера скорой помощи, у меня было достаточно опыта работы с тяжелыми больными.

Л. Горская

— Можно я вас перебью? Вы сказали про тяжелые травмы и обморожения. Я вспомнила случай из моей жизни. Я шла мимо консерватории, и лицом в сугроб лежал человек, явно бездомный. Я его перевернула (как он там дышит, живой ли?), он был живой, и оказалось, что у него недавно выбит глаз — то есть это достаточно серьезная травма. Я вызвала скорую. Она приехала, но сказать, что врачи меня обругали, — это очень сдержанно выразиться: «Ну, зачем вы нас вызвали? Мы в этой скорой потом будем ваших детей возить, а человек такой грязный!» Вы сказали о необходимости медицинской помощи. Давайте, может быть, отвлечемся и обсудим этот аспект. Вообще медицинская помощь положена людям в такой ситуации или нет?

Свящ. Олег Вышинский

— Я сначала договорю, а потом постараюсь порассуждать и на эту тему. Для меня участие в этой службе было участием в комплексной помощи бездомным. Причастность к такой службе, где проблемы человека решаются в комплексе. Я вношу какую-то свою лепту, а организация работает в комплексе и комплексно решает проблемы. То есть чувство того, что ты не один в поле воин, а работаешь, вносишь свою лепту и проблемы людей решаются — это очень важная мотивация.

Л. Горская

— Ну да, что это усилия не в никуда...

Свящ. Олег Вышинский

— По поводу медицинской помощи. Интересно, когда вы столкнулись с этим бездомным?

Л. Горская

— Это было достаточно давно — лет пять назад, а может и поболее...

Свящ. Олег Вышинский

— Ну да, сейчас таких серьезных медицинских проблем стало меньше...

А. Пичугин

— А что, кто-то «по шее получил» за такие отказы? Почему стало меньше?

Л. Горская

— Серьезные медицинские проблемы — что вы имеете в виду: травм меньше?

И. Мешкова

— В свое время к этому привлекалось много внимания и над этой темой работали.

Л. Горская

— Кто работал, кстати? Когда есть результат, всегда интересно, кто и как это сделал.

И. Мешкова

— Многие, наверное.

Свящ. Олег Вышинский

— Это всё по крупицам. Девять лет мы работали на «автобусе», и все эти девять лет нашу деятельность освещали средства массовой информации. Такая диковинка — это был хороший информационный повод.

А. Пичугин

— Подождите. Вот когда в следующий раз Лизавета вызовет скорую помощь бездомному и приедет экипаж — он заберет человека в больницу, если того требует ситуация, или он оставит его лежать и пошлет Лизу куда подальше?

Л. Горская

— Нет, тогда его забрали, но меня обругали на чем свет стоит за то, что я принуждаю их это сделать.

Свящ. Олег Вышинский

— Когда мы вызываем скорую к бездомному человеку, нужно иметь некоторую обтекаемость...

Л. Горская

— То есть готовиться получить порцию...

Свящ. Олег Вышинский

— Ну, не то что... Когда мы работали на «автобусе», мы тоже иногда «получали» от скорой помощи. И мы им в ответ говорили: ребята, дорогие, у нас здесь тридцать бездомных человек и каждому из них по социальным показаниям могла быть вызвана скорая помощь, потому что у них угроза переохлаждения на улице. И представьте, что на вашу подстанцию поступает одновременно тридцать вызовов — вы только ими и занимаетесь всю ночь, и еще и на утро у вас остается, вы еще по смене передаете эту эстафету. То есть это полностью парализует работу подстанции скорой помощи. А мы вас разгружаем, вызываем вас только к наиболее серьезным. Вот эти аргументы как-то работали, и отношение к нам смягчалось.

И. Мешкова

— Можно добавить?

А. Пичугин

— Да, конечно.

И. Мешкова

— Мне кажется, здесь очень большую роль сыграли в том числе средства массовой информации. Потому что если на эту тему достаточно много говорить, привлекать внимание общественности и таким образом формировать отношение таким, каким оно должно быть. Как иллюстрация к тому, что я говорю. Буквально сегодня я освежила в голове статистику: прежней зимой, перед которой был, собственно, создан проект «Ангар спасения»...

А. Пичугин

— Очень снежной зимой, холодной...

И. Мешкова

— Да, вот той очень холодной зимой в Москве (обратите внимание: в Москве!) замерзло четыреста человек.

— А. Пичугин

— Далеко не все они бездомные. Есть люди, которым стало плохо, мимо которых кто-то прошел...

И. Мешкова

— Мимо которых кто-то прошел. Эту статистику обнародовали — сколько людей замерзало прежде... Вот все эти вещи мы просто не знаем. А однажды это взяли и достали. И люди ужаснулись. И если такие факты не поднимать, не освещать, не привлекать внимание, если их не ставить перед обществом: а это нормально, что в двадцать первом веке люди замерзают на улицах?.. Сейчас, конечно, такого уже нет.

Свящ. Олег Вышинский

— Надо сказать, что в 2013 году, согласно статистике, смертность от переохлаждения стала в двадцать раз меньше, чем в 2002–2003 годах.

А. Пичугин

— В двадцать раз? То есть она все-таки есть? У вас она в закрытом виде была?

Свящ. Олег Вышинский

— Да, у нас она была.

А. Пичугин

— Мы напомним, что в гостях у светлого радио сегодня Ирина Мешкова — руководитель благотворительных программ службы помощи «Милосердие»; и священник Олег Вышинский — клирик храма Апостолов Петра и Павла у Яузских ворот и сотрудник службы помощи «Милосердие». Мы говорим про «Ангар спасения». Напомним, что несколько лет назад «Милосердие» выпустило очень важную памятку, которую призывало в зимний период распечатать и носить с собой. Если кому-то неприятно, брезгливо, противно трогать бездомных людей, лежащих где-то, — здесь есть телефоны. И эта памятка хотя бы может помочь. Во-первых, это «Ангар спасения» — Николоямская, 55. Там вы можете (вряд ли нас сейчас слушают люди бездомные), но если вдруг столкнетесь с ними, то вы можете сообщить, что там с утра и до вечера (до 6 часов вечера) человек может получить горячее питание, ему могут выдать одежду, обработать, подстричь, оказать медицинскую доврачебную помощь, социальную помощь. Это «Ангар спасения», о котором мы сегодня подробно говорим. Еще есть «Социальный патруль» — он располагается около всех московских вокзалов, его можно вызвать на место по телефону: 8 (499) — это код Москвы — 357-01-80. Думаю, что сейчас люди не запомнят телефон, а памятка доступна на сайте https://miloserdie.help. И последний адрес — это ночлег в Люблино, на Иловайской, дом 2. Любой человек, который нуждается и которому негде переночевать, некуда в Москве пойти, чтобы он не замерз, он может прийти и его там разместят с 8 вечера до 8 утра. Это неподалеку от станции Перерва или станции метро Марьино.

Л. Горская

— У меня масса вопросов. Ирина, вы сказали, что пресса, СМИ помогли сформировать правильное отношение к бездомным в обществе. Какое оно, правильное отношение, с вашей точки зрения?

И. Мешкова

— Я чуть-чуть поправлюсь: они не помогли, они помогают. Потому что это процесс бесконечный, — еще есть очень много над чем работать. Но нужно признать, что уже очень и очень многое сделано.

Л. Горская

— Какое оно, правильное отношение?

И. Мешкова

— Во-первых, неравнодушие к чужой беде. Если ты видишь человека, которому явно плохо, — если он сидит на улице, если ему нечего есть... Люди в принципе не предназначены, если так можно выразиться, для жизни на улице. Ни для какого человека это невозможно. Если человек окажется на улице без помощи любого из нас, то он обречен.

Л. Горская

— Вы знаете, мы уже говорили с Алексеем в этом эфире о трагедии, недавно произошедшей с другом детства моего коллеги, которого после корпоратива в одном из сибирских городков не туда завез таксист. Он стучался в дома, но ему никто не открыл, и он замерз. Близкие искали его два дня и нашли в двух километрах от места, где его высадили, замерзшим. Было минус десять. Человек был подвыпившим — новогодний праздник, корпоратив — ну, с кем не бывает... Он не был похож на бездомного, он очень прилично выглядел. В принципе, такая проблема есть у нас сейчас?

И. Мешкова

— Проблема такая есть. Я очень благодарна, что вы озвучили этот момент. Вот человек — неподготовленный, не вникающий в тему — слышит слово «бездомные». У него возникает совершенно классический образ: дедушка, заросший, с дурным запахом, с опухшим лицом, весь красный, немного похож на Деда Мороза, только опустившегося. Ну, что-то такое. Желательно босой, в лохмотьях... Но всё не так.

Л. Горская

— Ну, еще со струпьями.

А. Пичугин

— Всё с 90-х годов слегка изменилось.

И. Мешкова

— Собачка, еще что-то...Когда-то это было реалиями.

А. Пичугин

— В 90-е годы подъезд в доме, где я жил, был официально признан самым грязным подъездом Центрального административного округа Москвы. Спускаясь по утрам вниз, я всегда переступал через троих-четверых бездомных, лежащих у батареи. Сейчас такой ситуации нет. Есть, наверное, такие люди, и мы их видим у вокзалов, но их стало гораздо меньше. Образ бездомного, вы правы, уже сильно изменился. Как раз я тоже хотел об этом поговорить.

И. Мешкова

— Изменился не образ бездомного, изменился сам бездомный. А образ — это то, над чем работают СМИ: тот образ, который они создают и доносят. Вот это, собственно, и есть образ. На самом деле бездомные действительно очень сильно изменились. «Ангар спасения» — это уникальный проект, где действительно людям оказывают системную, комплексную помощь. И человек, если имеет желание вернуться к нормальной жизни, он это сделает благодаря в том числе «Ангару спасения». Когда открылся «Ангар спасения», к нам пришло такое огромное количество людей, что нам было не до аналитики — кто эти люди и так далее. Мы просто этим людям помогали, и всё.

Л. Горская

— А кто эти люди? Ведь правда, очень интересно.

И. Мешкова

— И в какой-то момент мы озадачились. Когда в службу, в проект помощи бездомным пришел новый руководитель, Роман Скоросов (надеюсь, он нас не слышит, а то будет на меня сердиться), совершенно удивительный человек, он тоже озадачился этим вопросом: кто же эти люди и сколько их? Мы начали вести ведомость, чтобы просто контролировать, какие услуги были людям оказаны: что происходит, что более востребовано и так далее, для того, чтобы каким-то образом координировать свою работу.

Л. Горская

— Это естественно.

И. Мешкова

— И к большому своему удивлению мы выяснили, что порядка 70% людей (плюс-минус, потому что есть погрешности) — это мужчины в расцвете сил, 35–45 лет, приехавшие из регионов на заработки. Почему я говорю, что мы удивились, — потому что внешне эти люди выглядят намного старше. Конечно же жизнь на улице очень быстро уродует человека.

А. Пичугин

— Простите, что перебиваю. Мы говорили с вашими же коллегами из службы помощи «Милосердие», и они привели совершенно фантастические данные статистики, которые очень сложно укладываются в голове: чтобы потерять социальные навыки, человеку нужно всего лишь около двух недель жизни на улице.

Свящ. Олег Вышинский

— Это очень индивидуально.

И. Мешкова

— По поводу конкретно навыков — наверное, за две недели человек их не утратит...

А. Пичугин

— Ну, читать-писать он не разучится. Но вот социальные навыки (мы все понимаем, о чем мы говорим) — да, они уходят.

И. Мешкова

— Я не знаю, мне кажется, что здесь какое-то искажение информации.

Свящ. Олег Вышинский

— Эти сроки индивидуальны. Я слышал, что полгода. Но я видел людей, которые и пять лет жили на улице и эти навыки не утратили, и я видел людей, которые опускались за две недели.

Л. Горская

— Есть люди, которые опускаются, живя дома. Тут действительно всё индивидуально.

И. Мешкова

— Две недели — это не срок, когда меняются социальные навыки, когда они утрачиваются. Это момент, когда...

А. Пичугин

— Точка определенного невозврата?

И. Мешкова

— Ну, не то чтобы так громко. Это некий щелчок в сознании человека, когда у него принимается решение: либо он смиряется с этими обстоятельствами и ищет возможность, как выжить на улице — он ищет знакомых, пытается осмыслить, как ему дальше ночевать, где искать еду... Либо он резко внутри себя принимает решение, что «я не готов».

Свящ. Олег Вышинский

— Это всё зависит от приспособляемости. Чем лучше у человека приспособляемость, тем быстрее человек адаптируется к улице.

И. Мешкова

— Плюс это какие-то внутренние волевые моменты.

Л. Горская

— Стержень?

И. Мешкова

— Да.

Л. Горская

— Давайте вернемся к вашим открытиям, которые вы сделали, когда начали вести учет людей. Они у вас анкеты заполняли или что?

И. Мешкова

— Нет, анкеты заполняют не все. Ведомости, простые ведомости.

Л. Горская

— Для людей, которые попадали в «Ангар спасения»? Что показала эта ваша личная внутренняя статистика?

И. Мешкова

— Во-первых, мы выяснили, что к нам за 2016 год обратилось 23 тысячи человек.

Л. Горская

— Город Дмитров Московской области к вам обратился в полном составе.

И. Мешкова

— Да, как-то так.

А. Пичугин

— Это с повторными обращениями?

И. Мешкова

— Сейчас-сейчас. Мы, конечно, были серьезно впечатлены этой цифрой. И мы решили разобраться, кто эти люди? Это 100 человек, которые бесконечно к нам ходят, или это тысячи? В итоге оказалось, что это 12 тысяч человек.

Л. Горская

— Все равно почти город.

А. Пичугин

— Волоколамск.

И. Мешкова

— Да, все равно это очень много. Есть единичные случаи. Допустим, самое большое количество посещений — человек к нам пришел 79 раз.

А. Пичугин

— Это же хорошо.

И. Мешкова

— Ну, хорошо не хорошо...

А. Пичугин

— Да нет, мне кажется, наоборот, это хорошо, потому что человек...

Л. Горская

— Хорошо, когда человек встал на ноги, а не 79 раз сходил в «Ангар спасения».

А. Пичугин

— Но есть люди, которые вообще не доходят до «Ангара спасения», — которые просто пришли один раз, что-то получили и дальше растворились в мегаполисе.

И. Мешкова

— Смотря с какой целью они пришли. Тут очень сложно сказать, хорошо это или не хорошо, не учитывая конкретную ситуацию.

А. Пичугин

— Понятно, что слово «хорошо» здесь не очень применимо. Продолжим через минуту. Я напомню, что в гостях у светлого радио сегодня: Ирина Мешкова, которая руководит благотворительными программами службы помощи «Милосердие»; и священник Олег Вышинский — отец Олег служит в московском храме Апостолов Петра и Павла у Яузских ворот и он также сотрудник православной службы помощи «Милосердие».

А. Пичугин

— Мы возвращаемся в студию светлого радио. Сегодня вместе с нами и с вами в этой студии: священник Олег Вышинский — клирик храма Петра и Павла у Яузских ворот и сотрудник православной службы помощи «Милосердие»; и Ирина Мешкова — руководитель благотворительных программ службы помощи «Милосердие».

Л. Горская

— Продолжаем говорить о внутренней статистике московского «Ангара спасения». Вы обнаружили, что 70 процентов у вас мужчины дееспособного возраста, в самом расцвете сил...

И. Мешкова

— В самом расцвете сил. Да, по-другому не скажешь.

Л. Горская

— Которые приехали на заработки...

И. Мешкова

— Ну, в основном.

Л. Горская

— Получается, что проблема у них только в документах? Я могу предположить, что они остались без денег, им не заплатили, у них изъяли паспорт...

И. Мешкова

— Если бы речь шла только о документах, проблемы, в принципе, вообще бы не было.

Л. Горская

— Ну, кому как.

И. Мешкова

— Сейчас я расскажу, к каким не очень утешающим выводам мы пришли.

Свящ. Олег Вышинский

— Вообще, трудная жизненная ситуация — это не одна какая-то проблема. Это клубок проблем, которые человек самостоятельно распутать не может. И одно наслаивается на другое: деньги не заплатили — уехать не на что; ночевал на вокзале — украли документы; появились друзья из числа бездомных — начали утешать спиртным, втянулся, пошел в запой. Одно за другое цепляется, и получается такой достаточно тугой клубок проблем, который нужно распутывать, так сказать, по ниточкам, и не всегда получается.

И. Мешкова

— Самая большая проблема, на мой взгляд, что люди не то чтобы очень поздно, а вообще не понимают, что они попали в беду и им требуется помощь. Даже придя и обратившись в «Ангар спасения» — в проект помощи уже бездомным людям, — они не всегда понимают, что они в беде.

Л. Горская

— Это как раз понятно. Мы привыкли не применять к себе какие-то критерии, не причислять себя к каким-то категориям, не применять к себе какие-то ситуации и думать, что это происходит с кем угодно, но не со мной. Соответственно, если я оказался в ситуации, что я выгляжу как бездомный, веду себя как бездомный и у меня нет дома, то все равно — я же не бездомный, я же про себя это знаю. Это психология человеческая, мне кажется, такая. Защита, что ли...Нет?

А. Пичугин

— Важную вещь сейчас Лиза сказала. Есть же еще одна грань, связанная с потерей памяти. Недавно была совершенно жуткая история (дело происходило в Подмосковье), когда скорая отказывалась забирать пожилую женщину. Ее «обвиняли» во всем — что она бездомная, и вообще зачем ее брать. А выяснилось, что ее избили или что-то такое произошло, и в результате она потеряла память. Она ехала к сыну из Узбекистана. Люди с потерей памяти часто выглядят как бездомные, потому что они не знают, куда им идти, и не понимают, что с ними происходит. А ведь это совершенно нормальные люди в недавнем прошлом.

И. Мешкова

— Собственно, весь разговор затеян ради этого. Тот пример с вашим трагически погибшим знакомым, который вы привели...

Л. Горская

— Это друг моего знакомого, да. Нас всех это потрясло.

И. Мешкова

— Дело в том что, к сожалению, проблема бездомности сейчас намного шире, чем может показаться на первый взгляд.

Л. Горская

— Мне вообще кажется, что она растет. Это правда?

Свящ. Олег Вышинский

— Возможно.

И. Мешкова

— Категория, к которой люди привыкли причислять бездомных, действительно как-то расширяется. Разве можно было сказать хотя бы десять-пятнадцать лет назад, когда начали помогать бездомным, что обратилось 23 тысячи бездомных человек? Это какая-то немыслимая, огромная цифра. Это и раньше, видимо, было. Просто сейчас всё это как-то обнаружилось. И очень много, к сожалению, людей, которые нуждаются в помощи...

Л. Горская

— Всесторонней.

И. Мешкова

— А мы не понимаем, что им нужна помощь.

Л. Горская

— Батюшка, как вы считаете, есть ли свет в конце туннеля? Или эта проблема не решится и просто мы помогаем по мере сил, вы помогаете?

Свящ. Олег Вышинский

— Есть два уровня: микроуровень и макроуровень. Можно помочь определенному человеку выйти из этой ситуации бездомности — найти работу, восстановить документы, восстановить социальные связи с родственниками. И он вернется к себе домой, будет жить вполне приемлемой жизнью. А что касается масштабов проблемы, то тут, конечно, мы на себя такую задачу-то брать не можем, то есть в глобальном масштабе решить такую проблему. Есть евангельское изречение Господа о том, что «нищих всегда будете иметь с собою». Очень интересное высказывание — вроде такого печального прогноза Спасителя о том, что нищие всегда будут. Можно проанализировать это высказывание. Оно нас отсылает к некоторым ветхозаветным истинам, из Книги Второзаконие это высказывание. Господь говорит, что «нищие всегда будут на земле твоей, поэтому помогай твоему брату» и так далее. И в этой же Книге Второзаконие, в этой же главе, говорится о том, что «разве только не будет у тебя нищего, потому что тебя Господь благословит...» И все вы будете жить хорошо, если будете хорошо себя вести, — если будете выполнять все заповеди, будете следовать заповедям Божьим, — то Господь благословит и нищих в вашей среде не будет. То есть будут бездомные у нас или не будет у нас бездомных, — это зависит, скорее всего, от самого общества, от состояния его нравственного уровня.

Л. Горская

— Сейчас, с вашего позволения, переведу наш разговор в другую практическую плоскость. В одной из социальных сетей есть соседское сообщество нашего района. Район Тверской — тут секрета нет. И там бурно обсуждаются какие-то насущные проблемы. В частности, у группы наших соседей, которая проживает рядом с Белорусским вокзалом, есть такая проблема, которую они обозначили (сейчас я открываю кавычки) как «Бомжи в подъездах». К ним в подъезды заходят греться бездомные, они там устраиваются-обустраиваются, и милиция их не выгоняет. И люди говорят, что от этого они страдают. Дальше следуют комментарии соседей, которые рекомендуют эффективные способы борьбы с этой проблемой, потому что милиция бездействует. В числе самых популярных способов борьбы — железные прутья, крепкие мужики и злые собаки. Я это читаю, и у меня округляются глаза. Даже не потому что двадцать первый век — мне кажется, это и в девятнадцатом-то было дико...

А. Пичугин

— А в двадцать втором продолжится.

Л. Горская

— У меня выходной день, я читаю эти комментарии, которые всё умножаются и умножаются. На меня уже муж начинает косо смотреть, потому что я ничего не могу делать, я ему говорю: «Смотри, снова! Смотри, сколько „лайков“ к этому людоедскому комментарию!» Я понимаю, что эти люди, может, не такие уж и звери, — они смотрят со своей колокольни, с точки зрения своего комфорта, безопасности своих детей, какой-то санитарной безопасности и так далее. И в условиях современной жизни, когда, казалось бы, все в социальных сетях такие общительные, а на самом деле дико отдалились и изолировались друг от друга, и ближние для нас стали какой-то абстракцией: каким-то набором функций, сообщений и так далее. Люди просто не понимают, что говорят.

Свящ. Олег Вышинский

— Я сейчас говорил как раз об этом, говоря о нравственном уровне общества. Это и есть признак нездорового общества.

Л. Горская

— А ведь всё это писали приличные люди. В кавычках приличные люди, имеющие социальный статус, кто-то из них лидер мнений, как сейчас принято говорить.

Ирина Мешкова

— Они нездоровые в духовном смысле.

Л. Горская

— Я ни в коем случае их не оправдываю. Но, наверное, их можно понять, если они говорят, что кто-то из этих беспризорных, бездомных людей, обосновавшихся в их подъезде, проявляет агрессивность, — а у них дети, например. Вот ты идешь с ребенком, а на тебя в белой горячке кто-то нападает. Как подобного рода ситуация, с вашей точки зрения, может быть урегулирована? Я беру сейчас конкретный жилой подъезд у Белорусского вокзала, где обосновались бездомные люди, часть из которых агрессивна. И я так понимаю, что не очень-то они хотят социализироваться. Их вроде бы всё устраивает, и милиция их не выгоняет. Вопрос...

Свящ. Олег Вышинский

— Полиция не должна выгонять — она должна проблему регулировать. В Москве существует служба «Социальный патруль», о которой мы уже говорили...

А. Пичугин

— В том числе и около Белорусского вокзала.

Свящ. Олег Вышинский

— В том числе и около Белорусского вокзала.

А. Пичугин

— Хорошо. Вот Лиза привела в пример дом, который находится недалеко от Белорусского вокзала. А вот если речь идет о доме, который далеко от всех московских вокзалов? «Социальный патруль» приедет туда?

Свящ. Олег Вышинский

— Если это в пределах Москвы, то скорее всего.

Л. Горская

— Хорошо, приезжает «Социальный патруль». И что он сделает?

И. Мешкова

— Но он тоже насильно не может забрать человека, как вы понимаете. Он поговорит, попробует как-то убедить.

А. Пичугин

— Вот сидит человек в подъезде, агрессивно себя ведет. На улице минус двадцать пять, и, естественно, он никуда идти не хочет.

И. Мешкова

— В том-то и дело.

Свящ. Олег Вышинский

— Никто не отменял Кодекса об административных правонарушениях. Поэтому то, что полиция здесь бездействует...

А. Пичугин

— Ну, приедет полиция и скажет то же, что и врачи скорой помощи, когда Лиза вызывала ее к бездомному.

Л. Горская

— Ну да. Но она просто не приезжает.

А. Пичугин

— Или не приедет. Ну, не приехать сейчас уже не может. За последние несколько лет вышло новое постановление, по которому они обязаны реагировать и приезжать на любой вызов.

Л. Горская

— Я понимаю, что мы сейчас говорим о болезненной, неоднозначной вещи. Как вы видите идеальное развитие такой ситуации?

Свящ. Олег Вышинский

— Идеальное развитие такой ситуации — пообщаться с самим бездомным в определенном ключе: «Я вижу, у вас трудные обстоятельства. Могу я чем-то быть вам полезен? Могу ли я чем-то помочь?»

А. Пичугин

— «Водки купи мне», — скажет он.

И. Мешкова

— Возможно, это будет первый ответ. Если вы скажете «о’кей, всё понятно» и пойдете дальше, то, наверное, разговор можно окончить.

Свящ. Олег Вышинский

— Если ответ такой — «купи мне водки» или «дай мне поесть», — поесть можно и вместе, а водки, конечно, не надо покупать. «Если вам кроме этого ничего не нужно, пожалуйста, поищите другое место».

А. Пичугин

— А на улице минус двадцать пять, и он уже в таком состоянии...

Л. Горская

—- В «Ангар спасения».

Свящ. Олег Вышинский

— Проинформировать о таких проектах, как «Ангар спасения», о пункте ночлега в ЦСА «Люблино».

А. Пичугин

— А вот ЦСА «Люблино», например. Он один, как я понимаю, в Москве, на всю столицу?

Свящ. Олег Вышинский

— Нет, это сетевое такое...

А. Пичугин

— А как ЦСА расшифровывается?

Свящ. Олег Вышинский

— Центр социальной адаптации.

А. Пичугин

— Они действительно всех принимают?

Свящ. Олег Вышинский

— Они в холодное время принимают всех, и даже не шибко трезвых.

А. Пичугин

— С точки зрения психологии (вы чаще общаетесь с такими людьми), что руководит человеком, если даже ему дали этот адрес ЦСА «Люблино», даже если ему дали денег, чтобы туда добраться — что руководит человеком не ехать в ЦСА «Люблино», а ночевать в ближайшем подъезде, или на вокзале, или еще непонятно где, в коробке?

И. Мешкова

— Сложно, наверное, сказать про всех, но я могу предположить. Я неоднократно была в ЦСА «Люблино» (сейчас он, правда, по-другому называется — ЦСА имени Елизаветы Глинки). Люди там очень стараются помочь бездомным, но не всем. Опять же это из серии «с психологической точки зрения»: когда ты находишься в месте, где таких людей очень много, тебе сложно это вместить, тогда ты неизбежно должен признать, что ты — один из них. И вот это, наверное, сделать тяжело. Мне кажется, что ключ в этом: человеку очень сложно понять, поверить, принять и осознать, что «я на дне».

А. Пичугин

— А когда человек в подъезде, когда рядом теплые квартиры, дети смеются, люди выходят гулять, фейерверки поджигают, — он не осознает это?

И. Мешкова

— Я не знаю, мне сложно сказать. Наверное, мы никогда не поймем до конца, мы можем только выдвигать свои версии. Пока человек не окажется на этом месте, ему этого не понять.

Л. Горская

— Как говорится, от сумы и от тюрьмы зарекаться нельзя.

И. Мешкова

— Мы можем предполагать, выдвигать какие-то версии, но до истины в этом вопросе, мне кажется, не дойти. Невозможно сказать однозначно, что чувствует человек, не испытав этого.

А. Пичугин

— Напомним, что в гостях у светлого радио сегодня: священник Олег Вышинский — клирик храма Петра и Павла у Яузских ворот и сотрудник православной службы помощи «Милосердие»; и Ирина Мешкова — руководитель благотворительных программ службы помощи «Милосердие». В Москве есть «Ангар спасения», ЦСА «Люблино» имени Елизаветы Глинки, есть «Социальный патруль». А что есть в других крупных городах?

Л. Горская

— Перед эфиром мы с вами говорили о протоиерее Алексее Ботвинникове, руководителе церковного приюта для бездомных в Воронежской области, в селе с диковинным названием Хреново́е.

А. Пичугин

— Ударение на второе «о».

Л. Горская

— Я так понимаю, что отец Алексей отдал свой дом под приют для бездомных — с этого всё началось, и приют этот довольно известный. А что еще у нас существует?

Свящ. Олег Вышинский

— Есть такой достаточно распространенный проект, как «Рабочие дома».

А. Пичугин

— Их еще называют «Дома трудолюбия».

Свящ. Олег Вышинский

— Да. Наиболее известный проект — «Ной», лидер и организатор его — Емельян Сосинский.

А. Пичугин

— Он неоднократно к нам приходил.

Свящ. Олег Вышинский

— Да, был он здесь.

Л. Горская

— А ко мне приходили пропалывать участок ребята из «Рабочего дома», которых я нашла в интернете. У меня были однозначные впечатления.

А. Пичугин

— Это из «Ноя» именно? Ну, видишь, они же все разные...

Л. Горская

— Да.

Свящ. Олег Вышинский

— И эта форма помощи бездомным людям, как ни странно, имеет происхождение скорее сектантское, потому что первыми такие рабочие дома стали организовывать сектанты неопятидесятнического толка. Такая организация, которую лишили юридической регистрации, — «Преображение России», которая сейчас распалась на множество разных осколков, и там действительно происходили и большие злоупотребления, и нещадная эксплуатация людей. Можно сказать, они там находились в рабстве. Если эти издержки убрать из самой формы, то форма работы с бездомными людьми имеет ряд положительных моментов. Первое — это все-таки некоторая мотивация человека для выхода из трудной жизненной ситуации. Если бездомные люди научаются в таком доме самоорганизовываться, — то есть кто-то у них там менеджер, который ищет работодателя...

А. Пичугин

— Как у Емельяна Сосинского.

Свящ. Олег Вышинский

— Да, так, как у Сосинского.

А. Пичугин

— Кстати, вы говорите «сектантское», но вот пример Емельяна Сосинского — это приход храма Косьмы и Дамиана. То есть это церковное, обыкновенное...

Свящ. Олег Вышинский

— Да, это церковное. Там отец Александр Борисов.

И. Мешкова

— Но церковным проектом, пожалуй, это не нужно называть.

А. Пичугин

— Это проект одного из прихожан храма Косьмы и Дамиана.

И. Мешкова

— Но это проект не церковный — это принципиально подчеркнуть.

Свящ. Олег Вышинский

— Там есть значительный положительный момент — самоорганизация. Во-вторых, самоокупаемость. Потому что благотворительные проекты требуют каких-то благотворителей, спонсоров. Организовать приют — значит, нужно брать какую-то недвижимость, покупать в собственность или арендовать за большие деньги. А такие проекты — они самоокупаются. И они тиражируются очень легко. Вот Емельян сначала арендовал один дом в Домодедово (многие прихожане храма дали начальный старт), а сейчас у него где-то, наверное, десять домов, даже, пожалуй, больше десяти. Кроме рабочих домов, где люди трудятся и зарабатывают для себя, они зарабатывают еще для нетрудоспособных бездомных — у них два социальных дома. То есть здесь достаточно очевидны плюсы такой формы.

А. Пичугин

— Мы так и не поговорили о заданном вопросе. В Москве есть «Ангар спасения», «Социальный патруль», ночлежки. А что есть в других больших городах — в Петербурге, Новосибирске, еще где-то? Есть подобные проекты? Может быть, вы как-то этим занимаетесь?

И. Мешкова

— В Петербурге есть прекрасный проект, на мой взгляд. Это ночлежка, благотворительная организация. Мы не раз бывали у них в гостях, они большие молодцы, они оказывают системную помощь бездомным.

Свящ. Олег Вышинский

— Они работают с девяностых годов...

И. Мешкова

— Они большие молодцы. Мы дружим, симпатизируем им очень и признаем их очень высокий профессиональный уровень. Не сомневаюсь, что они в нашем признании не нуждаются, но тем не менее.

Свящ. Олег Вышинский

— Но это светская общественная организация.

А. Пичугин

— Но дело же не в этом. Понятно, что в Петербурге наверняка что-то есть. А как в целом по России обстоят дела?

И. Мешкова

— Я бы так сказала: социальное служение по направлению помощи бездомным уже сделало очень большой шаг в развитии, но еще предстоит огромная работа. Во многих крупных городах (я сейчас боюсь немного исказить информацию — к сожалению, не помню наизусть) — в Хабаровске, в Воронеже, если не ошибаюсь, в Ижевске и в ряде других крупных городов есть, например, «Автобусы милосердия». Это уже не наш проект, но это некая отработанная схема, модель решения проблемы, которая тиражируется по необходимости.

Свящ. Олег Вышинский

— Кстати, «Автобус милосердия» в Екатеринбурге работает по другому принципу, нежели в Москве. В других городах «Автобусы милосердия» работают тоже немножко по-другому, чем работали мы. Название и обеспеченность автобусным транспортом это еще не...

А. Пичугин

— А куда делись эти чудесные старые «Лиазики», которых в Москве уже почти не встретить? Одно время они стояли у Курского вокзала...

Свящ. Олег Вышинский

— Один автобус, «Лиаз», отдали, по-моему, в Чебоксары. Какой-то автобус мы продали музею ретротехники, то есть не продали, а обменяли на «Газель», которой мы сейчас пользуемся. Обменяли, потому что для нас они уже были неактуальны. Но я могу здесь быть неточным...

А. Пичугин

— Да это не так важно, просто возник вопрос по ходу, меня вдруг заинтересовало.

Л. Горская

— Тема для меня странная. Я пытаюсь понять, почему. И я только сейчас осознала, что для меня бо́льшую часть моей жизни та социальная категория, о которой мы сейчас говорим, — бездомные люди — была чем-то из романов зарубежных писателей прошлого века. Для меня это не было реалией моей родины, моей страны.

И. Мешкова

— Я думаю, что так для многих, и в этом проблема.

Л. Горская

— Какие шаги должно сделать общество, чтобы эту проблему если не решить, то хотя бы как-то смягчить, уменьшить, — чтобы она не была такой критической, острой и болезненной?

И. Мешкова

— Я думаю, что это возможно. Сейчас какой-то рецепт мы, наверное, сходу не выдадим. Вот о чем я бы хотела попросить наших слушателей. Независимо от того, в каком вы городе находитесь, кажется ли вам, есть бездомные в вашем городе или нет, просто озадачиться: как в моем городе помогают бездомным? Не на предмет, есть ли они или нет — они есть везде, поверьте. Мы просто можем их не видеть. Понятно, что проблема бездомности в городе-мегаполисе не так остро стоит, как в маленьком городке на несколько тысяч...

Свящ. Олег Вышинский

— По-моему, наоборот: бездомность — это проблема как раз мегаполисов.

И. Мешкова

— Я именно это и говорила. Возможно, не так выразилась, да. Конечно же, острее всего проблема стоит в мегаполисах, и совершенно очевидно, по какой причине: миграция, огромное количество людей, люди едут, попадают в беду. Я к тому, что в маленьких городах бездомные люди тоже есть, и они попадают на улицу по разным причинам. Эта проблема есть везде. Но продолжу мысль о просьбе. Я очень прошу посеять в своем сердце зерно, озадачиться (необязательно делать это прямо сейчас): как в моем городе или поселении помогают бездомным?

Свящ. Олег Вышинский

— Для радиослушателей из маленьких городов мне бы хотелось добавить и выразить такое пожелание: не надо людей делать бездомными. Я знаю, что в провинциальных городках ситуация социальной сплоченности немножко другая, чем в мегаполисах. И эта ситуация парадоксальным образом такова, что устроить травлю беспомощного человека в маленьких городках очень просто, потому что там все друг друга знают и все могут выступить единым фронтом против кого-то.

Л. Горская

— А зачем устраивать травлю беспомощного человека?

Свящ. Олег Вышинский

— По злобе человеческой и потому, что человек может быть неудобен. Например, одинокая женщина, которую муж бросил, у которой адская дочь. У нее какие-то проблемы, возможно, она отстаивает какие-то права, а против нее объединяются, скажем, сразу три ветви власти. Администрация города находится в хороших, родственных и дружеских связях с судебной властью, а те, соответственно, с полицией, с психиатрической службой... — очень легко устроить травлю беспомощного человека. Поэтому хотелось бы призвать жителей маленьких городков не устраивать эту травлю. Не делайте людей бездомными.

А. Пичугин

— У нас уже совсем мало времени. Скажите, «Ангар спасения» работает круглый год, и в холодное, и в теплое время?

И. Мешкова

— Да, «Ангар спасения» работает круглый год. «Ангар спасения» работает каждый день с десяти утра до шести вечера по будням и с десяти утра до четырех в выходные дни.

А. Пичугин

— Это улица Николоямская, дом 55 — во дворе дома 55 стоит большая палатка, куда можно обратиться и там помогут. Метро «Площадь Ильича» или «Марксистская», «Таганская» — всё там рядом. Николоямскую улицу там найти совсем не сложно, она недалеко от метро. Горячее питание, могут выдать одежду, провести санобработку, подстричь, предложить доврачебную медицинскую помощь, социальную помощь — довольно много всего, и мы об этом сегодня постарались поговорить.

Л. Горская

— У нас осталась одна минута, и я хотела кратко у вас спросить: как вы выживаете, как вы живете в тех условиях, что вам приходится сталкиваться с таким количеством человеческих проблем и людского горя? Коротко.

Свящ. Олег Вышинский

— Коротко: с Божьей помощью.

Л. Горская

— Это совсем коротко. Ира?

И. Мешкова

— Наверное, я присоединюсь. Больше мне сказать нечего.

А. Пичугин

— Еще раз призываю наших слушателей заскринить себе памятку, ее несложно найти в телефоне. Там и «Ангар спасения», и «Социальный патруль», и ночлег в ЦСА «Люблино» (теперь это Центр имени Елизаветы Глинки). Будем прощаться с вами. Напомним, что сегодня мы говорили про «Ангар спасения» — один из проектов службы помощи «Милосердие». Ирина Мешкова, руководитель благотворительных программ службы помощи «Милосердие»... Да, Ирина?

И. Мешкова

— Можно я попрошу наших радиослушателей? Если у них есть такая возможность, оказать поддержку «Ангару спасения», поскольку он существует исключительно на пожертвования. Если есть такая возможность, прошу сделать пожертвование.

Л. Горская

— Каким образом?

И. Мешкова

— На номер 3434 отправить СМС со словом «ангар» и сумму пожертвования.

А. Пичугин

— Через пробел — сумма. Ирина Мешкова — руководитель благотворительных программ службы помощи «Милосердие»; отец Олег Вышинский — клирик храма Апостолов Петра и Павла у Яузских ворот, также сотрудник службы помощи «Милосердие». Спасибо вам, что были с нами. Лиза Горская.

Л. Горская

— Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Всего хорошего.

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем