Сама счастливая пора в жизни Фредерика Шопена – его детство. О нём композитор всегда вспоминал со светлой грустью. И мама – любимая нежная мама в этих воспоминаниях была главным действующим лицом. Она создала тот удивительный мир, в котором рождались чудесные мелодии Шопена.
Фредерик появился на свет таким слабым, что мама - Юстина Шопен - с ним почти не расставалась. Малыш часто болел и Юстина развлекала его игрой на рояле. Видя, как Фрицек – так Фредерика называли домашние - реагирует на разные произведения - плачет, когда слышит грустную музыку и заливается смехом, когда звучит весёлая, Юстина начала обучать сына нотной грамоте. Фредерику было всего четыре, когда мама усадила его за пианино. Впрочем, в первый раз он сделал это сам ещё в три года. Среди ночи разбудил весь дом, стараясь подобрать мелодию на рояле. Юстине малыш тогда сообщил: «Не сердись, я ведь играл это, чтобы тебя заменить, когда ты устанешь».
Родители Фредерика много работали – они содержали пансион для мальчиков из родовитых семейств, чтобы их семья, в которой кроме сына, было ещё три дочери, ни в чём не нуждалась. Девочки росли великолепными пианистками. Впрочем, их будущее было прозрачным - девочек ждало замужество. А вот как жизнь сложится у сына? Об этом родители Фредерика немало размышляли. Юстина первая поняла, какой драгоценный музыкальный дар заложен в её Фрицеке и терпеливо, с любовью развивала его талант.
На первом концерте своего мальчика мама присутствовать не смогла – лежала, тяжело больная. Но чтобы Фрицек не переживал и чувствовал, что она любит его, перед выступлением Юстина надела на семилетнего сына кружевной воротничок, который связала сама. И как потом вспоминал Шопен, он был абсолютно счастлив не потому, что играл хорошо, а оттого, что его концертный костюм понравился публике.
До двадцати лет Фредерик счастливо жил в родном доме. А окончив в 1830-ом году Варшавскую консерваторию, отправился в путешествие по Европе. Расставание с матерью стало для него едва ли не трагедией. Отец и сёстры со слезами на глазах наблюдали тяжёлую сцену прощания. Оказавшись в Париже, Шопен задержался там и через два года стал едва ли не самым популярным горожанином. На концерты Фредерика было трудно попасть, его уроки игры на фортепиано считались самыми дорогими, аристократы искали знакомства с ним. Шопен, занятый работой и светской жизнью, пять лет не видел родителей. И когда, наконец, встретился с ними, восторгам не было границ. В одном из своих писем Фредерик так выразил переполнявшие его тогда чувства: «Наша радость неописуема. Как же Бог к нам милостив. Мы вместе ходим, ведём Мамочку под руку. Вот оно осуществилось, это счастье, счастье и счастье». Шопену в тот момент казалось, что он снова вернулся в детство, в котором мама была тёплым лучиком света.
Родители и сын годами жили в разных странах. Юстина из Варшавы следила за успехами Фрицека. Всё у него шло так, как она мечтала. Вот только не было личного счастья, но тут мать ничего не могла поделать. Сын тщетно пытался создать семью, атмосфера которой хотя бы отдалённо напоминала ту, что царила в отчем доме. В одном из писем Фредерику Юстина просила: «Нет такого счастья на земле, которого я бы тебе не пожелала. Не беспокойся о нас, береги своё здоровье - оно важнее всего. От души обнимаю тебя, бесконечно привязанная Мать». Шопен, для которого разлука с родными, была причиной вечных тревог, жил этими письмами из дома. И в своих посланиях он – 39-летний мужчина, как в детстве называл отца «папочкой, а маму – «мамусей».
Люди, знавшие Фредерика близко, вспоминали, что по-настоящему счастлив и спокоен он бывал только, когда находился рядом с матерью. Это прекрасно понимала и Жорж Санд - возлюбленная Шопена. Она говорила: «Мать была единственной женщиной, которую он действительно любил».
Под землёй. Наталья Разувакина
Получив известие, что сын демобилизован из армии, я решила не дожидаться его дома, а сама встретить у ворот воинской части. Благо, это недалеко: из Переславля-Залесского до Москвы два часа на автобусе, затем через всю Москву на метро, и — на другом уже автобусе — до посёлка, где располагается часть. Встреча была намечена на вечер, возвращение домой — уже вдвоём — предполагалось ночью.
И вот, подъезжая к Москве, я получаю сообщение от сына: оказывается, покинуть воинскую часть он сможет только наутро. Значит, мне нужно где-то заночевать. Смотрю по интернету наличие мест в единственной поселковой гостинице. Их нет. Остается одно: провести ночь в Москве.
Тревожить друзей и родственников внезапным появлением мне не хочется. К тому же чувствую, что нет у меня душевных сил для общения, вся нацелена на предстоящую встречу, лучше уж побыть эту ночь одной.
Я быстро нахожу мини-отель в центре города, где только что освободился номер — кто-то по телефону снял бронь. Выбора нет. Мне предстоит уснуть в крохотной комнате. Она напоминает каюту корабля и расположена «на минус первом этаже», а попросту — в подвале, на глубине двух лестничных пролётов. Здесь не выпрямиться во весь рост, возможно лишь растянуться на койке, что занимает почти всю площадь комнаты.
Душновато. Но главное — меня вдруг обуял иррациональный страх из-за того, что нахожусь под землёй. Стараясь не поддаваться эмоциям, пытаюсь убедить себя: бояться нечего. В Москве давным-давно не было землетрясений. И вообще — нужно лишь уснуть и проснуться. Ночь пройдёт быстро.
Но страх не уходит, его логикой не возьмёшь. И что же делать? В панике бежать куда-то на вокзал, в зал ожидания? Ну уж нет. Я решаю просто не обращать внимания на свой страх. Отделиться от него и делать что должно.
А должно — умыться на ночь и почитать псалмы, как обычно. Помолиться Господу, Богородице, ангелу-хранителю и святым.
Устраиваюсь на коечке, достаю из рюкзака маленькие иконы... И постепенно моя, как сейчас говорят, локация, то есть, место пребывания перестаёт довлеть, делать погоду в моей душе. Отодвинутый за пределы сознательного внимания страх исчезает, будто его и не было. И приходит явственное ощущение: Господь не просто в курсе — Он рядом, Он здесь. А с Ним — хорошо, спокойно и радостно.
Уже засыпая в полной темноте на неудобной подушке, я вспоминаю о своём страхе перед гипотетическим разрушением здания и понимаю, что мне уже не столь важно, окажусь я под завалами или нет. Ведь главное — до конца оставаться со Христом.
И ещё понимаю, что не будет тут никаких землетрясений. Мне сопутствует ангел-хранитель, я же прошу его об этом всегда. И не зря, будто специально для меня освободилась именно эта подземная комнатка. Случайностей не бывает, зачем-то эта ситуация понадобилась Господу... Может быть — в качестве упражнения для меня, а может быть — это был маленький экзамен.
Размышлять дальше я уже не смогла: провалилась в глубокий и спокойный сон.
А утром отправилась дальше, на встречу к сыну — спокойная и уверенная, что всё будет хорошо, непременно, всё сложится самым наилучшим образом. Ведь самое главное — не забывать про Бога и всегда изо всех сил стараться быть — с Ним.
Автор: Наталья Разувакина
Все выпуски программы Частное мнение
Владлен Давыдов и Маргарита Анастасьева
Москвичка Рита Анастасьева торопливо шагала по Садовому кольцу. Улицы были тёмными — в октябре вечерело рано, а фонари не работали — город опасался воздушных налётов. Шёл военный 1943-й год. Проходя мимо тумбы с объявлениями, Рита невольно обратила внимание на ярко белевший в сумерках листок. Остановилась, прочла: «Школа-студия при Московском художественном театре имени Чехова объявляет первый набор студентов». Сердце девушки забилось — ведь она всегда мечтала стать актрисой!
На следующий же день Маргарита подала документы. И вот — экзамены. Из тысячи претендентов после вступительных испытаний отобрали всего восемнадцать человек. Рита была среди них! Знакомясь с одногруппниками, девушка отметила высокого симпатичного парня с тонкими чертами лица и выразительными глазами. Его звали Владлен Давыдов. Он тоже с детства был увлечён театром и мальчишкой даже переписывался с известным актёром и режиссёром Ильёй Судаковым. Женская половина сразу же провозгласила Давыдова первым красавцем курса. При встрече с ним девушки не скрывали восхищённых взглядов. Все, кроме Риты. Ей тоже очень нравился этот видный парень. Но она стеснялась открыто проявлять свою симпатию. И, в отличие от подруг, нарочно старалась избегать встреч с Владленом. Но как это сделать, если слушаешь лекции в одной аудитории, а преподаватель по актёрскому мастерству, будто специально, во время этюдов ставит Маргариту в пару с Давыдовым? Девушка и не подозревала, что происходит это по просьбе самого Владлена. Молодой человек с первого учебного дня обратил на Риту внимание. И сразу полюбил.
Однажды после лекций Давыдов подошёл к Маргарите и предложил погулять по городу. Рита вспыхнула от смущения и неожиданности. Но на прогулку всё-таки пошла. Московский воздух пах зимней свежестью. Лёгкий январский мороз кусал за щёки.
Но Рите и Владлену было необыкновенно тепло вместе. Они говорили о театре, об актёрском призвании. А когда прощались на трамвайной остановке, Владлен вдруг взял Маргариту за руку и признался девушке в любви. Рита, с трудом поборов стеснение, ответила: «Я тоже тебя люблю».
Они поженились после выпуска — летом 1945-го. Это был тройной праздник: Победа в войне, защита дипломов и — начало семейной жизни. И пусть начиналась она в крохотной комнатке, где с трудом помещались тахта и шкаф, никакие материальные трудности не могли омрачить счастье молодых супругов. Оба играли на сцене МХАТа, и почти всегда были вместе: на сцене и дома. «Мы радовались каждому совместно прожитому дню», — вспоминала Маргарита Викторовна Анастасьева.
В 1949 году Владлена пригласили на главную роль в картину режиссёра Григория Александрова «Встреча на Эльбе». После выхода фильма на актёра буквально обрушилась популярность. Поклонницы дежурили не только у театра, но и у подъезда дома, ночевали под окнами. Маргариту такая ситуация поначалу сильно расстраивала. Своим беспокойством она поделилась с мужем. И он, глядя ей в глаза, сказал: «Ты — единственная. Кроме тебя ни одной женщины для меня не существует». И это было истинной правдой. Коллеги по театру, друзья и знакомые называли Давыдова и Анастасьеву не только невероятно красивой, но и верной, любящей и преданной друг другу супружеской парой. В 1955 году у Владлена и Маргариты родился сын Андрей. Есть известная фотография из их семейного архива, на которой запечатлена настоящая идиллия: Владлен Семёнович за столом играет с маленьким сыном в шахматы, а Маргарита Викторовна в домашнем фартуке с улыбкой наливает чай.
Эта идиллия длилась целых 67 лет. В старости супруги с удовольствием нянчили внуков. По вечерам смотрели фильмы прошлых лет, читали вслух любимые книги. И глаза их светились такой же нежностью, как в первый раз, когда они признались друг другу в любви.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
30 апреля. О святости Преподобного Александра Свирского
Сегодня 30 апреля. День памяти Преподобного Александра Свирского, жившего в XV веке.
О его святости, — протоиерей Максим Горожанкин.