Всего несколько десятилетий назад людям, у которых находили религиозную литературу, грозил реальный тюремный срок. Были под запретом и воспоминания о мучениках за веру, пострадавших в советское время.
Сегодня мы говорим о священномученике Серафиме Чичагове и книге Анатолия Краснова-Левитина «Лихие годы».
Место действия — Ленинград.
Время действия — 30-е годы XX века.
Известный правозащитник и церковный писатель Анатолий Эммануилович Краснов-Левитин несколько раз подвергался аресту по обвинению в антисоветской агитации за так называемый «церковный самиздат». Воспоминания Краснова-Левитина о церковной жизни в годы гонений советской власти на Церковь, у верующих ходили по рукам.
В середине 70-х мемуары Краснова-Левитина были изданы в Швейцарии в виде нескольких книг. В одной из них, под названием «Лихие годы», автор рассказывает о священнослужителях, с которыми ему довелось встречаться в довоенном Ленинграде.
В этой книге Краснова-Левитина есть строчки о литургии в Преображенском храме на Литейном, которую служил владыка Серафим Чичагов, только что назначенный на ленинградскую митрополичью кафедру
Вспоминая митрополита Серафима, я ловлю себя на том, что невольно им любуюсь: яркая индивидуальность всегда импонирует. В нём не было ничего искусственного, натянутого, деланного. Когда владыку облачали посреди храма, когда он стоял в полном облачении перед престолом, он держался так, как будто был один в комнате, а не перед несколькими тысячами человек, которые не спускали с него глаз.
Митрополит Серафим Чичагов был личностью легендарной. Потомственный военный, герой русско-турецкой войны 1877-1878 годов, духовный сын святого праведного Иоанна Кронштадского. Овдовев, Леонид Михайлович Чичагов принял монашество с именем Серафим в честь преподобного Серафима Саровского и полностью посвятил свою жизнь служению Богу.
После большевистского переворота владыка Серафим подвергался многочисленным репрессиям со стороны советской власти, был арестован, пережил архангельскую ссылку. В феврале 1928 года Серафим Чичагов был назначен на митрополичью кафедру в Ленинграде. Это были годы, когда советская власть с новой силой начала борьбу с религией, и любое публичное выступление с упоминанием Бога и святых грозило арестом.
Вот что вспоминает писатель Краснов-Левитин о мужественных проповедях митрополита Серафима Чичагова:
По пятницам в Знаменской церкви, у Московского вокзала, митрополит Серафим читал акафист преподобному Серафиму. Читал наизусть, а после беседовал с народом. В одну из таких бесед он подробно рассказал историю прославления преподобного Серафима, причём всячески подчеркивал роль императора Николая II.
В 1933 году церковное руководство, в надежде уберечь митрополита Серафима от ареста, отправило его на покой. Несколько лет владыка прожил на даче под Москвой возле станции Удельная Казанской железной дороги. Арест последовал в ноябре 1937 года. Прикованного к постели 82-х летнего владыку вынесли из дома на носилках, чтобы доставить в Таганскую тюрьму.
11 декабря 1937 года по решению тройки НКВД святитель Серафим Чичагов был расстрелян на Бутовском полигоне и погребён в безвестной могиле.
Воспоминания Краснова-Левитина содержат свидетельства о том, что владыка Серафим верил в особую миссию Русской Православной Церкви, пережившей в XX веке время гонений.
Митрополит постоянно говорил о Божией Матери, указывал на образ преподобного Серафима, отстаивал идею русского народа богоносца. Народ богоносец должен пройти через горнило испытаний, чтобы, очистившись в нем, явить миру чистое золото веры Христовой.
Слова о горниле испытаний и золоте веры священномученик Серафим Чичагов говорил и о себе самом.
Все выпуски программы Прообразы
Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла
2 Кор., 190 зач., X, 7-18.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Многие современные люди ведут себя довольно самоуверенно. А как на самоуверенность смотрит христианство? Ответ интереснее, чем можно было бы ожидать, и даёт его апостол Павел в отрывке из 10-й главы 2-го послания к коринфянам, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 10.
7 На личность ли смотрите? Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что, как он Христов, так и мы Христовы.
8 Ибо если бы я и более стал хвалиться нашею властью, которую Господь дал нам к созиданию, а не к расстройству вашему, то не остался бы в стыде.
9 Впрочем, да не покажется, что я устрашаю вас только посланиями.
10 Так как некто говорит: в посланиях он строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна,
11 такой пусть знает, что, каковы мы на словах в посланиях заочно, таковы и на деле лично.
12 Ибо мы не смеем сопоставлять или сравнивать себя с теми, которые сами себя выставляют: они измеряют себя самими собою и сравнивают себя с собою неразумно.
13 А мы не без меры хвалиться будем, но по мере удела, какой назначил нам Бог в такую меру, чтобы достигнуть и до вас.
14 Ибо мы не напрягаем себя, как не достигшие до вас, потому что достигли и до вас благовествованием Христовым.
15 Мы не без меры хвалимся, не чужими трудами, но надеемся, с возрастанием веры вашей, с избытком увеличить в вас удел наш,
16 так чтобы и далее вас проповедовать Евангелие, а не хвалиться готовым в чужом уделе.
17 Хвалящийся хвались о Господе.
18 Ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь.
На одной из лекций меня как-то спросили, почему современные бизнес-тренеры настраивают человека на успех, а православие всё время говорит о грехах и человеческом несовершенстве. Чем можно объяснить такую разницу? Действительно, от первых очень часто можно услышать призывы повторять себе «я лучший», «я успешный», «у меня всё получится». От вторых зачастую слышишь слова о необходимости быть смиренным. С точки зрения обывательской, выигрывают очевидно первые, потому что картина, которую они рисуют явно более привлекательная.
Однако в сегодняшнем тексте из послания апостола Павла к Коринфянам нет ни бахвальства, ни отказа от какой бы то ни было собственной значимости. Напротив, есть взвешенная позиция, в которой всё оказывается на своих местах. Да и слово «смирение», которым обычно пугают, означает лишь осознание своих границ, своего места в мире, в отношениях с Богом и другими людьми.
Но прислушаемся к апостолу Павлу. Размышляя о том, насколько он как апостол подотчётен коринфской общине, он призывает не в меру требовательных общинников помнить о его статусе. Может показаться, что это совершенно не смиренно с стороны Павла... Но в том то и дело, что апостол прекрасно знает свою меру. Он действительно основал коринфскую общину и много преуспел в деле проповеди, но меру эту успеха определил для него Бог. Апостол осознаёт значимость своего труда, но понимает, что действовал с помощью Божией, и это понимание позволяет ему занять взвешенную позицию. Итогом его размышлений становится лаконичная и очень точная фраза: «хвалящийся, хвались о Господе», то есть помни, что при всех твоих усилиях и стараниях рядом с тобой всегда был Господь, поддерживающий, направляющий и определяющий меру пройденного тобой пути.
Слово «самоуверенность» воспринимается христианами как недальновидное и глупое. И дело не только в том, что сам по себе человек очень ограничен в своих ресурсах и возможностях, но в том, что в наивных попытках отстоять свою самость он отказывается от присутствия в его жизни Творца. Бог, конечно, никуда из жизни человека не уходит, потому что все мы как бы ни жили, живём благодаря Его любви, но кто-то впускает её в свою жизнь, а кто-то живёт ей вопреки.
Христианство начинается с того, что человек осознаёт: концентрируясь на себе, он ограничивает и обедняет свой мир и, напротив, открывая своё сердце ближнему и Богу, бесконечно свой мир обогащает.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
От мала до велика
О библейском происхождении выражения «От мала до велика» и его различных формах употребления.
Все выпуски программы Первоисточник
«Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей»
Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей.
Да никогда не вспыхнет в нём гнев на сильного, не зародится презрение к слабому. Посмотри, роса утренняя — всех слабее...
Да никогда не совьёт в сердце моём ненависть к ненавидящим меня. Да вспомню я о конце их и сохраню мир свой.
Милосердие открывает путь к сердцу всякой твари и несёт радость.
Немилосердие омрачает чело и несёт печаль одиночества.
Помилуй милостивого, Рука Пренежная, и открой ему тайну милости Твоей.
Богочеловек — чадо милости Отца и святости Духа. Весь мир — лишь притча о Нём. Могущественные светила небесные и мельчайшие капли озёрные, собою рассказывают о Нём. Всё небесное и земное, от пресильных Серафимов до мельчайшего комочка пыли, рассказывают притчу о Нём — прасущности и праисточнике своём.
Что такое твари на земле и во вселенной, если не притча о солнце?
Воистину, также и всё видимое, и невидимое, являет собой притчу о Богочеловеке. Сущность её проста, притч о ней множество бесконечное.
Друзья мои, как же рассказать мне вам о сути, если вы притч понимать не умеете?
О, если бы знали вы ту сладостную беспредельность и силу, когда проникаешь до сердца всех притч, туда, где они начинаются, и где кончаются. Туда, где язык немеет, и где всё сказано раз и навсегда!
Какими скучными становятся тогда все долгие и однообразные повествования, сочинённые людьми. Такую же скуку испытывает тот, кто привык слышать раскаты грома и созерцать сверкание молний, но вынужденный слушать рассказы о грозе.
Приими мя в Себя, Сыне Единородный, чтобы стать мне одно с Тобой, как когда-то до сотворения и падения.
Да закончится долгая и томительная притча моя о Тебе, хотя бы мгновением лицезрения Тебя. Да закончится самообман мой о том, что я — нечто рядом с Тобой, или нечто без Тебя.
Пресыщены уши мои притчами. Устали зеницы мои взирать на тщеславную пестроту одежд, Тебя лишь жаждут видеть они, Источник мой, сокрытый миром за пустыми притчами и пёстрыми одеждами.