Пациенты хирургического отделения Петропавловской больницы для бедных радовались, когда на дежурство заступала «милая докторша» — так они называли Валентину Валентиновну Гориневскую. В 1908 году девушка окончила Петербургский Женский медицинский институт и была в клинике самым молодым хирургом. Однако о её знаниях и опыте с большим уважением отзывались даже строгие маститые профессора. Валентина лечила травмы: ушибы, переломы, вывихи. Больные выстраивались к ней в очередь. Говорили: у докторши — лёгкая рука. Один из пациентов вспоминал, как она вправляла ему сустав. Чтобы отвлечь от довольно чувствительной процедуры, рассказывала что-то смешное. «Не успел оглянуться — и уже как новенький!», — рассказывал больной. Доброжелательная улыбка, ободряющие слова, понимающий взгляд встречали каждого, кто переступал порог кабинета Валентины Валентиновны Гориневской.
Доброму отношению к пациентам она научилась у своего отца — детского врача. Идти по его стопам Валентина решила в самом юном возрасте. Однажды девочка заявила: «Меня зовут так же, как папу — значит, как и папа, я буду врачом!» Медицина стала для Валентины Валентиновны призванием. Специализируясь на травмах, она, тем не менее, вникала во всё. Однажды в Петропавловскую больницу привезли пациента с кишечной непроходимостью. Главный хирург, профессор Кадьян, ученицей которого когда-то была Валентина, решил, что в операции необходимости нет. Но Гориневская набралась смелости и возразила учителю. Немедленно нужно оперировать, настаивала Валентина. Прошло немного времени, и больному стало хуже. Профессору пришлось признать, что его ученица оказалась права. Пациента успешно прооперировали, и он выздоровел. А профессор с тех пор взял привычку по каждому спорному случаю советоваться с молодым доктором.
В 1914 году началась Первая Мировая война. В первые же дни Гориневская решила ехать на фронт. Валентина сформировала женский медицинский отряд, который под её руководством самоотверженно трудился в госпиталях Западного фронта. А после Октябрьской революции 1917-го переехала в Самару. Как раз в то время там, на базе Самарского государственного университета, открывалась кафедра общей хирургии. Гориневской предложили её возглавить. Вокруг был голод и разруха. Но студенты толпами шли к ней на лекции и часами просиживали в нетопленном помещении, слушая Валентину Валентиновну, и совсем не замечая холода. В те годы Гориневская несколько раз ездила на Донбасс, оказывать медицинскую помощь шахтёрам. С какой же радостью её там встречали! Травм на шахтах всегда было немало, а вот врачей не хватало... Тем более таких, как Валентина — светлых, готовых утешить и поддержать.
За эту удивительную способность ценили Валентину Гориневскую и бойцы Красной армии во время Великой Отечественной войны. В 1941 году Валентина Валентиновна уже была профессором, автором нескольких научных работ по травматологии, директором Травматологической клиники московского института имени Склифосовского. Она не подлежала мобилизации по возрасту. Но всё равно отправилась на войну — добровольно. На фронте Валентину Валентиновну знали все. Она служила в госпиталях под Москвой и Сталинградом, под Керчью и на Дону, в Белоруссии и в Литве. Дни и ночи проводила у операционного стола, часто — под вражескими обстрелами и авианалётами. «Золотые руки», — называли её раненые. Солдаты говорили: стоило ей посмотреть своими добрыми, спокойными глазами — и боль отступала. День Победы профессор Гориневская встретила в Берлине.
Сколько чудес совершили её руки! Скольких она спасла от смерти и боли. Вся грудь у Гориневской была в медалях: «За отвагу», «За оборону Сталинграда», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Но главной наградой для доктора всегда была радость в глазах людей, которым она смогла помочь.
При поддержке Международного грантового конкурса «Православная инициатива — 2023»
Все выпуски программы Жизнь как служение
Пасхальное утро в натюрморте Станислава Жуковского
«Пасхальный натюрморт» — воспоминание художника о светлом Христовом Воскресении 1915 года, которое Жуковские встречали на даче под Тверью. На рассвете семья живописца вернулась домой после пасхального богослужения и спешит сесть за праздничный стол.
— О, Маргарита Константиновна, у вас новая картина на стене! Замечательная репродукция работы Станислава Жуковского «Пасхальный натюрморт»! Я видел это полотно в Третьяковской галерее и должен сказать, что здесь прекрасно переданы краски подлинника, оригинальное цветовое решение. Смотрите, в полумраке гостиной, обставленной мебелью красного дерева, сочным пятном — круглый стол, накрытый белоснежной скатертью и ярко сервированный.
— И тёмное пространство комнаты — словно рама, которая подчеркивает радостную светлую палитру праздничного стола. Здесь и нежная зелень и голубизна гиацинтов, и золото апельсинов, и разноцветье крашеных яиц.
— Меня только знаете, что удивляет, Маргарита Константиновна? Почему скатерть лежит так небрежно? Даже часть столешницы осталась открытой. Как будто готовили трапезу спешно, впопыхах.
— Нет, Андрей Борисович, готовили тщательно, а спешно накрывали на стол. Мы видим на картине раннее пасхальное утро. Полотно написано в 1915 году, Жуковские тогда встречали светлое Христово Воскресение на даче, в усадьбе Островки, в поселке Молдино под Тверью. Художник запечатлел воспоминание: семья только что пришла с пасхального богослужения. Всю ночь родные молились в маленькой деревянной церквушке Успения Пресвятой Богородицы. С рассветом усталые и счастливые они вернулись домой и спешат подкрепиться праздничными яствами
— Какое знакомое светлое чувство! Ты не спал всю ночь, и хотя усталость одолевает и ноги уже не держат, но в ушах все ещё звенит ликующее «Христос Воскресе!», и душа поет. В этот момент, действительно, не обращаешь внимания на такие мелочи, как сбившаяся на столе скатерть. А пасхальная еда кажется продолжением радости, её материальным воплощением.
— Потому блюда пасхального стола и готовятся заранее, с особым вниманием и настроем. И почти каждое из них связано с памятью о главном событии в истории человечества — победе Христа над смертью.
— Так, предание о Марии Магдалине объясняет традицию красить яйца на Пасху. Святая дошла с проповедью до Рима, где возвестила императору Тиберию: «Христос Воскресе!». А правитель ответил: «Этого не может быть, как вот это куриное яйцо, лежащее на столе, не может стать красным». И в этот миг случилось чудо — яйцо окрасилось в алый цвет.
— Другие блюда пасхального стола тоже имеют свою историю Кулич, например, называют домашним артосом. Это, как вы помните, такая большая просфора, которую освящают один раз в году, на Пасху.
— Конечно, помню. Интересно, что традиция освящения артоса тянется с евангельских времен. Апостолы, когда собирались на трапезу, место во главе стола оставляли Христу и полагали там хлеб. И артос символизирует незримое присутствие Спасителя в нашей жизни. А освящённый кулич — это, как вы верно заметили, подобие праздничной просфоры на домашнем столе.
— А вот на картине ещё одно праздничное блюдо — творожная пасха. Яство недаром носит название праздника — его вкус должен напоминать о радости Царствия Небесного, открытого для человека после Воскресения Христова.
— О Рае напоминает и обилие цветов на столе. Гиацинты, подснежники...
— Жуковские специально выращивали их к празднику. За подснежниками Станислав Юлианович ходил в лес, как только появлялись проталины. Прошлогодняя пожухлая трава обнажалась, художник выкапывал из мёрзлой земли корни цветов и сажал их дома в ящик с землёй, чтобы они расцвели к Пасхе.
— Есть всё-таки в таких предпасхальных заботах особый смысл. Человек хлопочет о земном, но сердце его устремлено к Богу.
— Станислав Жуковский в своём «Пасхальном натюрморте» смог отразить и гастрономические подробности праздничного стола, и ликование о Воскресении Христа. Разделить радость художника может всякий, побывав в Третьяковской галерее.
5 мая. О славном Христовом Воскресении
Сегодня 5 мая. Светлая Пасха Христова.
О славном Христовом Воскресении, — священник Алексий Долгов.
5 мая. О радостной вести о Воскресении Христа
Сегодня 5 мая. Светлая Пасха Христова.
О радостной вести о Воскресении Христа, — священник Алексий Дудин.