Поделиться
Разбирая семейный архив, писатель Борис Зайцев однажды наткнулся на открытку, отправленную женой Верой много лет назад, когда она была ещё жива. Несколько слов, написанных супругой, возродили в памяти Бориса Константиновича подробности их долгой и радостной семейной жизни.
Известный литератор Борис Зайцев и Вера Орешникова, дочь директора Исторического музея Алексея Орешникова, соединили свои судьбы в 1912 году, повенчавшись в храме Казанской Божией Матери на Сущёвской улице в Москве. Поразительным по чистоте человеком был Борис Зайцев, — вспоминал журналист Алексей Боровой, знавший Зайцевых в самом начале их семейной жизни. — Не менее очаровательна — экспансивностью, шумливостью, но неизменной искренностью была его жена — Вера Орешникова, общая любимица, со всей Москвой бывшая на «ты», — писал Боровой в своих мемуарах. В 1912 году у Зайцевых родилась дочь Наталья.
Поворотными для них стали годы Гражданской войны. Борис Зайцев потерял племянника, пережил арест за активное участие в организации помощи голодающим, весной 1922 года заболел сыпным тифом. Двенадцать суток он находился между жизнью и смертью, без сознания. Врач, который лечил Бориса Константиновича, в конце концов опустил руки — ничего сделать было нельзя. «Мама беспрестанно молилась, — вспоминала дочь Зайцевых Наташа. — В страшную тринадцатую ночь она положила папе на грудь иконку святого Николая Чудотворца, которого особенно чтила, и просила Господа о спасении папы. Произошло невероятное: утром к нему вернулось сознание». В июне, благодаря ходатайству советских руководителей Каменева и Луначарского, Зайцев получил разрешение вместе с женой и дочерью выехать за границу для поправки здоровья. На родину Зайцевы, не принявшие большевистский режим, больше не вернулись.
Борис Константинович с семьёй поселился в Париже. Здесь он сотрудничал с эмигрантскими журналами, публиковал свои дневники, выступал как политический публицист. Всё больше Бориса Константиновича тянуло писать о православии, о русской святости. В 1927 году он совершил паломничество на Афон и писал оттуда Вере длинные письма-репортажи, одно из которых начиналось так: «Дорогая моя, золотая душенька, как я люблю твою горячую и обильную душу, добрую и порывистую. Молись обо мне — пишу, но и так знаю, что молишься». Эти письма впоследствии помогут Зайцеву написать книгу «Афон». Во время немецкой оккупации Парижа, благодаря поддержке жены и дочери, писатель смог закончить свой перевод «Божественной комедии» Данте Алигьери.
Многие знакомые, встречавшие Зайцевых в эмиграции, называли Веру Алексеевну ангелом-хранителем Бориса Константиновича, поскольку супруга создавала все условия для писательской работы. В 1957 году настал черёд писателя всецело посвятить себя заботе о жене. «Моя мама очень тяжело заболела, — вспоминала Наталья Зайцева, — у неё случился удар. Восемь лет она была в параличе. И все восемь лет отец ухаживал за ней, боролся за маму, продлевал её жизнь», — писала Наталья. Сначала Вера Алексеевна не могла говорить, и Борис Константинович часами читал ей вслух русских классиков и современную литературу. Когда супруге стало легче и к ней постепенно стали возвращаться память и речь, он просто подолгу говорил с Верой Алексеевной. Иногда она пыталась что-то написать, и супруг помогал, в своей руке сжимая руку жены и выводя буквы. Перед сном Зайцевы читали «Отче наш»: Борис Константинович произносил слова молитвы, а его супруга старалась повторить.
До последних дней жизни Веры Алексеевны, скончавшейся в 1965 году, Борис Константинович был рядом с ней. После скорбной даты он посвятил себя тому, чтобы опубликовать переписку жены с её подругой Верой Буниной. Эта переписка легла в основу двух произведений Бориса Зайцева: «Повесть о Вере» и «Другая Вера». В них он постарался нарисовать портрет человека, с которым прожил 53 счастливых года.
Псалом 96. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы хорошо помните состояние природы, когда после сильной грозы — с тёмными, непроницаемыми облаками, раскатами грома и полыхающими молниями — наступает затишье, небо проясняется и наконец-то пробивается ослепительный луч солнечного света?
96-й псалом, который сегодня читается в храмах за богослужением, в основе своей драматургии имеет именно этот образ грозы. Давайте послушаем.
Псалом 96.
1 Господь царствует: да радуется земля; да веселятся многочисленные острова.
2 Облако и мрак окрест Его; правда и суд — основание престола Его.
3 Пред Ним идёт огонь и вокруг попаляет врагов Его.
4 Молнии Его освещают вселенную; земля видит и трепещет.
5 Горы, как воск, тают от лица Господа, от лица Господа всей земли.
6 Небеса возвещают правду Его, и все народы видят славу Его.
7 Да постыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся идолами. Поклонитесь пред Ним, все боги.
8 Слышит Сион и радуется, и веселятся дщери Иудины ради судов Твоих, Господи,
9 ибо Ты, Господи, высок над всею землёю, превознесён над всеми богами.
10 Любящие Господа, ненавидьте зло! Он хранит души святых Своих; из руки нечестивых избавляет их.
11 Свет сияет на праведника, и на правых сердцем — веселие.
12 Радуйтесь, праведные, о Господе и славьте память святыни Его.
Псалом, который мы только что слышали, удивителен своим диапазоном, своим поистине невероятным размахом. Он начинается с образов не знающего пощады огня, гор, которые, словно воск, тают и расплываются, молнии сверкают, земля дрожит, идолы падают ниц — и в итоге приходит к самой настоящей камерности, домашнему очагу и уюту — тёплому, светлому, доброму и вдохновляющему. И весь этот диапазон держится на одном: правде Божией. Она являет себя и в грозных явлениях — и в тишине семейного уюта.
Великий греческий мыслитель Платон говорил о космосе как о «живом организме» — буквально ζῷον ἓν ὁρατόν — «одно‑единственное видимое живое». Однако псалмопевец смотрит ещё глубже: этот «организм» не только «живёт», но ещё и «поёт» — поёт славу своему Творцу и Создателю. В этом смысле Космос — икона (εἰκὼν) невидимого Бога: как икона делает невидимое зримым, так и сотворённый мир проповедует умопостигаемого Творца. Быть может, мы не всегда и не во всём способны услышать эту мелодию бытия — но чем ближе человек оказывается к чистоте и святости, тем лучше он начинает распознавать отзвуки Божественной гармонии повсюду: и в грозе, и в снегопаде, и в летнем зное, и ураганном ветре — и ровно точно так же в самой простой обыденности будней. В определённом смысле этот искренний, глубинный восторг перед бытием лучше всего показывают маленькие дети — когда они растут в любящей полноценной семье: для них каждый новый день — праздник, перед ними — безграничный горизонт новых событий и открытий, они не пытаются, в отличие от нас, взрослых, «всё понять», всё ухватить, всё удержать и подчинить себе. Вот этой «детскости» и хотелось бы научиться: просто — быть, «быть в бытии» — как бы это ни прозвучало тавтологией! Не «отщипывать» от жизни только то, что «по моему ндраву и вкусу», не превращать себя самого в единственный критерий правильности и неправильности — но учиться воспринимать жизнь во всей грандиозности её диапазонов целиком, но не фаталистично, а как пророк Давид — с ясной уверенностью в том, что Бог — единственный Хозяин этого мира, и Его правда — правда во веки!
Псалом 96. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 96. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 96. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Господь царствует: да радуется земля; да веселятся многочисленные острова.
2 Облако и мрак окрест Его; правда и суд - основание престола Его.
3 Пред Ним идет огонь и вокруг попаляет врагов Его.
4 Молнии Его освещают вселенную; земля видит и трепещет.
5 Горы, как воск, тают от лица Господа, от лица Господа всей земли.
6 Небеса возвещают правду Его, и все народы видят славу Его.
7 Да постыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся идолами. Поклонитесь пред Ним, все боги.
8 Слышит Сион и радуется, и веселятся дщери Иудины ради судов Твоих, Господи,
9 ибо Ты, Господи, высок над всею землею, превознесен над всеми богами.
10 Любящие Господа, ненавидьте зло! Он хранит души святых Своих; из руки нечестивых избавляет их.
11 Свет сияет на праведника, и на правых сердцем - веселие.
12 Радуйтесь, праведные, о Господе и славьте память святыни Его.
3 июля. О кротости и смирении Христа
Поделиться
В 11-й главе Евангелия от Матфея есть слова Христа: «Я кроток и смирен сердцем».
О кротости и смирении Христа — священник Захарий Савельев.
Смирение Христа заключается в том, что Он, будучи Богом, будучи Творцом, воплотился и стал человеком. В этом Его кротость и смирение заключаются как Бога— Бог, Который снизошел до человеческого естества.
Но, кроме того, кротость и смирение Спасителя ещёи проистекает из Его земной жизни как человека, потому что Он не гнушался хромых, слепых. Спаситель принимал всех людей и не оставлял без Своего внимания не только людей обычной наружности, но в том числе и болящих.
Но, кроме того, и смирение Спасителя заключается в том, что на Тайной Вечере, будучи Учителем и Наставником, а также Богом и Спасителем целого мира, Он умыл ноги Своим ученикам. Это действительно великая кротость и великое смирение и большой пример для подражания всем нам.
И по сей день при совершении Таинства Евхаристии эта кротость и смирение каждому из нас напоминается через чтение Священного Писания на литургии и, в общем-то, образом богослужения. Само совершение литургии нам это паки и паки напоминает. Вообще, то, что мы совершаем Божественную литургию, что мы кусаем зубами Того, на Кого ангелы боятся смотреть, как говорил об этом святитель Иоанн Златоуст.
Все выпуски программы Актуальная тема
