«Жизнь в семье священника». Ксения Коледа - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Жизнь в семье священника». Ксения Коледа

* Поделиться

Нашей собеседницей была Ксения Коледа — дочь священника и жена священника.

Мы говорили о том, какой представляется жизнь священнических семей со стороны, и какая она на самом деле: какие есть особенности, сложности и радости.

Ведущая: Анна Леонтьева


А. Леонтьева:

— Добрый светлый вечер. Сегодня с вами Анна Леонтьева. Мы говорим, как всегда по понедельникам, о семье. У нас в гостях матушка Ксения Коляда, жена иерея Владимир Коляды, настоятеля храма Петра и Павла Новогрудской епархии Белорусской Православной Церкви Московского Патриархата в деревне Жуховичи. Добрый вечер, матушка, я все остальные ваши регалии буду уже по мере сил озвучивать.

К. Коляда:

— Здравствуйте.

А. Леонтьева:

— Матушка Ксения, ну как вы говорите про себя, попадья-поповна — матушка Ксения из семьи священника, мы об этом поговорим. И я матушку нашла в социальных сетях. Поскольку у нас идет пост еще какое-то время, то где-то, наверное, пару недель назад я вас послушала — да, не прочитала, а послушала, и сразу это принесло мне сплошную пользу. Почему, потому что очень здорово было узнать про то, что на самом деле пост, он не столько вот в том, чтобы не кушать скоромного, хотя ну и в этом тоже, разумеется, по силам, как говорится, по здоровью и так далее. А пост в том, чтобы поставить себе какую-то цель духовную, надо полагать, цель и ее достигнуть. Я очень обрадовалась, поставила себе тут же кучу целей — ни одной из них я, конечно, еще не достигла, но во всяком случае мне было очень отрадно это все услышать. И еще какое-то время у меня есть, вдруг чего-то получится. Спасибо вам заранее, матушка.

К. Коляда:

— Очень приятно.

А. Леонтьева:

— И хотелось бы начать, знаете, с чего? У нас в обществе существует довольно много стереотипов вообще о семьях священников, и сегодня хотелось бы начать с того, чтобы их немножко объяснить. А может быть, даже и развенчать. Пункт номер один: дети и родители в семьях священников должны быть какими-то очень-очень идеальными что ли, вот так можно сказать. И вот давайте начнем с вашего детства. Когда вы там, не знаю, учились в школе, вот как вы себя помните, накладывало ли на вас вот это какой-то отпечаток, то что вы дочь священника?

К. Коляда:

— Накладывало. Конечно, накладывало. Потому что действительно люди на меня смотрели, как будто бы я должна быть вот этой вот идеальной, как вы говорите. Но на самом деле семьи священников — это точно такие же семьи обычных людей. Но еще сложность некая заключается в том, что есть некая немножко изоляция, именно потому, что приходится немножко где-то держаться этого статуса. Ну, например, если родители поругались в обычной семье, то это конечно, там стыдно, как-то некультурно, но это обычные житейские дела. Но если ругается батюшка и с матушкой, то это, значит, уже искушает намного больше. И точно так же, если дочка священника не выполнила домашнее задание там, или опоздала, или еще что-то, то всегда это какой-то такой вот подтекст, и всегда на тебя смотрят, как будто бы, ну как бы ладно там, Петя, но не ты же... И это очень сильно раздражало. Но больше, честно говоря, мне тяжело было переживать то, что я выглядела немножко не так, как другие из-за одежды, из-за какой-то там вот прически — вот что-то такое, наверное, что я была не как все. И вот для подростка это намного тяжелее, чем вот эти долженствования взрослых.

А. Леонтьева:

— А что вы имеете в виду, матушка, когда вы говорите, была одета не так, как все?

К. Коляда:

— Ну, например, мой папа ездил по всей как это, в Германию ездил за гуманитаркой, за помощью белорусам. И мы часто одевались тоже от этой гуманитарной помощи. Получается, что у нас была, например, одежда классного качества, из Германии, но все-таки она была не такая, как у обычных людей, с рынка. И это очень сильно, и где-то была зависть, но вместо того, как бы выражалась она именно тем, что вот какое-то такое вот, что ты не как мы. Вот это был первый момент. А второе — мама одевала меня в каком-то более классическом стиле, у меня была юбка ниже колена. Это сейчас уже там, что ни надень, все модно. А тогда все-таки это было как-то немножко так странно, и мне даже прозвища давали не очень приятные. Я его вспоминаю и так прямо мне грустно. Но еще, вы знаете, мне кажется, что это еще связано с каким-то, родители очень заняты были. Мои папа и мама построили два храма в Минске, первый — с 1917 года, приход был открыт моим папой в Минске. И они просто просветители такие: у них там автобусами крестили, возили по всей матушке России экскурсии, проповеди, постоянное миссионерство, с воскресной школой какие-то праздники. Скажу про себя, что я в этом смысле чуть-чуть есть ощущение такой недогляженности какой-то. И поэтому, может быть, где-то была не совсем аккуратная тоже в том числе. Потому что фокус у родителей — мало того, что нас было семеро, так еще огромная просветительская деятельность. Поэтому у меня, наверное, вот больше такие проблемы, очень простые, какие-то такие обиды на родителей: да, автобусами вы крестили, а мне там косички не заплели! Вот что-то такое.

А. Леонтьева:

— Ага. Ну мне кажется, что сейчас самое время представить ваших родителей. Как зовут вашего отца?

К. Коляда:

— Папу зовут протоиерей Александр Рудченко и матушка Наталья Рудченко. Храм Владимирской иконы Божией Матери в городе Минске он построил, и храм Минской иконы Божией Матери в Чижовке, тоже в Минске.

А. Леонтьева:

— Матушка Ксения, а вот очень многие дети, ну и не только из семьей священников, просто из верующих семей, приходят в какой-то момент к некоему подростковому бунту такому, отрицанию, можно сказать, обнулению и поискам своего Бога — то есть прихода ко Христу, ну будем надеяться, но через вот это вот отрицание. Был ли у вас в жизни такой период?

К. Коляда:

— У меня такая интересная история. Я тоже буквально недавно об этом размышляла, что у меня не было конкретно ухода именно из Церкви, ну вот даже просто в голове, у меня не было там потери вот этого Бога. У меня был поиск моего Бога. Я могу сказать, что где-то в лет 15 я поняла, то есть почувствовала Его, вот прямо почувствовала. Я помню, что у меня получилось всю службу простоять осознанно, вот всю литургию, до запричастного, так сказать, да, и тогда почувствовала, что: а, вот оно, присутствие Божие в моей жизни. У меня не было, что родители меня именно там заставляют там, вот такого не было. Но было, очень мне хотелось вот опять-таки как все быть. Поэтому мне хотелось курить, ходить на дискотеки. Я периодически вот скорее вот именно уходила в компании какие-то, где было такое веселье мирское, и я при этом понимала, что это чистый грех, мне было безумно стыдно. А мне все время хотелось быть хорошей девочкой. И получалось, что это такой вот порочный какой-то круг: когда я иду, делаю, потом себя дико виню, иду на исповедь. И, наверное, я и поэтому от веры, может, и не ушла, потому что мне же бы хотелось быть хорошей: ну вот хотя бы вера, хотя бы в храм я иду. Ну вот делаю, но иду и каюсь. Вот такой интересный путь.

А. Леонтьева:

— Не согрешишь, не покаешься?

К. Коляда:

— Ой, это мое любимое выражение.

А. Леонтьева:

— Я хотела еще спросить, матушка, вот были ли какие-то традиции, которые отразились в вашей семье? Было ли что-то такое, что вы привнесли и вот в вашу семью с отцом Владимиром?

К. Коляда:

— Да, были. По той причине что все-таки церковный круг богослужений и праздников очень насыщенный, каждый сезон есть такие большие, яркие праздники, и определенные у нас есть как бы традиции празднования и Пасхи, и Рождества, и каких-то там, например, на Благовещение мы печем жаворонков, перед Благовещением, да, вот как-то такая у нас традиция пошла. Хотя обычно ее делают на сорок Севастийских мучеников. Какие-то у нас еще есть традиции такие именно семейные. Например, летом отдыхать в палатках. Вот прямо много-много лет мы вместо с моими родителями уезжали, и там вот прямо по месяцу, по две-три недели, по полтора месяца были. У нас там есть определенные устои, определенные у каждого свои такие вот задачи своего рода. Плюс еще у меня большая семья, и у нас с батюшкой пять детей и шестая приемная девочка, и у нас очень бурные дни рождения. Поэтому у нас наши в основном традиции все вокруг праздников. Ну просто, например, мы празднуем Новый год, потому что на Рождество все очень сильно заняты другими людьми. Поэтому мы собираемся с родителями обязательно на Новый год. У нас есть такое небольшое, все постное там, все в рамках поста Рождественского, но мы все наряжаемся в каких-то героев. Вот как-то у нас так повелось и мы продолжаем эту традицию. Например, такой вот момент есть у нас.

А. Леонтьева:

— Тот самый Новый год, о который столько копий, да, сломали православные, праздновать его или не праздновать. Вот матушка Ксения празднует с отцом Владимиром и родителями.

К. Коляда:

— Да, празднуем. Потому что другой возможности пообщаться нет. Мы двести километров друг от друга живем. А Новый год — никто нас как раз, все заняты своими делами, и мы с удовольствием тоже заняты своими.

А. Леонтьева:

— Я напомню нашим радиослушателям, что у нас в гостях матушка Ксения Коляда, попадья-поповна, из семьи священника, жена иерея Владимир Коляды, настоятеля храма Петра и Павла Белорусской Православной Церкви Московского Патриархата в деревне Жуховичи. Матушка, а вот еще другой стереотип, который у меня все-таки в голове, наверное, сидит. Первое, что я про вас прочитала: матушка Ксения — коуч про Бога. И вот это слово «матушка» и слово «коуч», оно не у всех вот так вот прямо сразу складывается в голове. Вот как вы дошли до жизни такой, как вы стали коучем?

К. Коляда:

— Классно, классный вопрос: как вы дошли до жизни такой. На самом деле все спасибо пандемия. Вот прямо спасибо пандемия. Потому что до пандемии мы с батюшкой, батюшка был руководителем миссионерского отдела нашей Новогрудской епархии восемь лет, и мы с ним очень вместе активничали: у нас тут и фестиваль, и инициативная группа по здоровому образу жизни, у меня женский клуб, какие-то постоянные движения, мероприятия. И тут происходит пандемия — мы просто вот сидим на приходе в течение пяти месяцев, вообще никуда не выходя, кроме как в деревенский магазин и к бабушке-соседке за молоком. Мы так отдохнули, потому что в течение этих всех лет вот такое прямо выгорание уже было. Мы хорошенечко отдохнули, и потом я чувствую, что мне просто не хватает уже, мне хочется реализовываться, вот как-то движуху вернуть. И я придумала начать вести блог. Ну просто. У меня был небольшой блог, может, там тысяча человек, или семьсот, в разных соцсетях. И потом как-то оно пошло-пошло, смотрю, стал расти он. Потом стала смотреть разные инфо-профессии, да, такие вот, которые онлайн-профессии, выучилась на продюсера. Мне очень понравилась эта работа, я стала помогать людям реализовываться свои профессии, в том числе работать через онлайн, просто вот это такие возможности почувствовала. У меня сестра еще психотерапевт с двадцатилетним стажем, и мы с ней стали запускать большие проекты «Православие и психология», школа «ЛадныЯ». И вот как-то я поняла, что мне не хватает какой-то экспертности и каких-то конкретных инструментов, несмотря на то что уже был определенный опыт — и организаторский, и по коммуникации с людьми, но мне хотелось ну вот кем-то уже быть. И я пошла учиться в академию профессионального коучинга, получила сертификат, с которым я могу работать в любой стране мира, то есть я сертифицированный коуч международного уровня, и я получила инструменты, которые помогают мне прийти к любой цели, в том числе и духовной. Одним словом, вот вы классно сегодня сказали про то, что я себе кучу целей поставила на пост и ни одной не сделала. И вот моя задача, моя работа, чтобы человек ставил себе реалистичные цели, выполнимые, и я помогаю ему их достигать абсолютно в любой сфере — или в отношениях семейных, или в вопросах здоровья. Ну вот, в частности, сейчас меня интересует тема духовности. Я вижу очень, что людей эта тема интересует. Потому что появляются очень много эзотериков, если вы обратили внимание — тарологи, нумерологи, астрологи — их просто пышет, да, вот почему? Потому что люди, во-первых, ищут простых способов решения своих проблем, а во-вторых, потому что у них все равно есть вот эта дыра внутренняя, которую они хотят чем-то заполнить. А Бога в душе нет, и это очень тяжело. Поэтому я вижу, что у людей есть эта потребность и предлагаю им, поскольку в основном постсоветское пространство, все крещены в Православной Церкви, вместо того чтобы искать какие-то другие пути, изучить свою Церковь, свою религию и искать опору в ней.

А. Леонтьева:

— Скажите, матушка, вот мне уже захотелось пойти на какие-нибудь ваши курсы и как-то знаете, окрылиться что ли. Потому что пост — это такое время, когда вот мы привыкли, что мы ходим (ну я говорю, наверное, про себя, не буду про других говорить), ходим с грустными лицами, кушать уже ничего не хочется, вот этой вот растительной еды. Очень хотелось как-то вдохновиться. Вообще, когда я начала свой путь к православию, это было в 90-е годы, когда многие пришли тогда к православию, и многие пришли так с перегибами на местах. Ну вы-то как-то выросли в этом, вам везет.

К. Коляда:

— Везет, конечно. Психотерапия такая.

А. Леонтьева:

— Я представляла себе православную женщину какое-то время своей жизни обязательно в длинной юбке, обязательно с младенцем в руках или там в животе и с горячей мисочкой супа для мужа. А тут мы говорим совершенно о другом образе православной женщины, которая реализовывается не только в семье, но и в профессии. Вот можете немножко про это рассказать, как совместить вот это представление с профессиональным ростом?

К. Коляда:

— Ну вообще считается что реализация — это такая у нас наша внутренняя такая, при рождении данная потребность, потому что мы созданы по образу и подобию Божию. Образ — это ну что-то то, как мы выглядим, одно слово, а подобие — мы всю жизнь пытаемся уподобиться Богу. А Он Творец, Он все создал. Вот точно так же и мы хотим созидать, что-то делать. И ну как, мне нравится теория такая, что, для женщин особенно, есть два пути реализации. Это в воспитании нового поколения — рожаешь детей, воспитываешь новое поколение и таким образом оставляешь свой какой-то вклад в этот мир. А вторая — это в профессии, чтобы не только детям своим, не только поколению, но и как бы миру, через какие-то продукты своей деятельности. Но у меня вот, я благодарна очень сильно Богу за то, что Он мне дал возможность и там и там реализоваться, я надеюсь. Хотя гусей по осени считают или как, цыплят по осени считают. И я не могу утверждать, что мои дети в полной мере там прямо хорошие, воспитанные и так далее, у меня иллюзий таких нет. Но за 13 лет декрета я так устала сидеть в нем, что, мне кажется, у меня столько сил для того, чтобы, наверное, это и от родителей еще пришло, так как они такой жизнью у меня просветительской жили. Но я учусь где-то делегировать на помощников каких-то, чтобы дети тоже оставались под защитой, чтобы они были накормлены, одеты, чтобы все было дома, порядок, чистота и так далее. Хотя с этим часто бывает сложно, потому что невозможно все и сразу, и по-любому какая-нибудь сфера будет ущемляться. Но вот на данный момент я чувствую, что Господь дал мне этот потенциал, и это как притча о талантах, и я ничего не могу с собой сделать, мне хочется их реализовывать и я этим занимаюсь. И вот на данный момент я пишу книгу, где как раз таки идея в первой главе, вот у меня идея заключается в том, что вот этот стереотип о том, что в православной семье только многодетная семья должна быть, путь спасения только там вот через какие-то прямо вот...

А. Леонтьева:

— Чадородие.

К. Коляда:

— И чадородие, и какой-то напряг обязательно, и терпение дикое, нести свой крест. А я считаю, что Господь нас вот действительно любит и принимает такими, какие мы есть, вне зависимости от того сколько у нас детей. У нас может быть и один, и два ребенка, и мы можем быть очень хорошими христианами и достичь спасения. И можем десять детей родить и быть очень плохими людьми, потому что это очень тяжело и крест не по нам, а мы его взяли. И мне очень мой редактор такую классную метафору предложил, и я ее прямо взяла. Помните, передача была «Умники и умницы», и там была да, красная дорожка, желтая и зеленая. И вот красная — она прямо сложная и короткая. Вот мне кажется, многодетность — это вот как раз красная дорожка. А другие дорожки, они тоже существуют, они проще. Ну, может быть, чуть длиннее. Просто выбирай ту, которая по себе. Слушай, как я говорю, слушай свое сердечко, слушай, оно тебя не обманет. Мое сердечко так говорит, и я за ним иду.

А. Леонтьева:

— Ну вы знаете, сердечко слушай, но ведь есть так много правил и ограничений, что сердечко уже как-то так и перенастраивается на них. И вот вы говорите, что Бог любит нас абсолютно любыми. А для многих, в том числе и для меня, это самый такой непростой вообще тезис. То есть не знаю, семейные или это травмы или что-то такое, но я с годами, мне уже много годиков, ловлю себя на том, что и я много годиков хожу в церковь, что мне самое сложное — это вот именно почувствовать вот эту любовь Бога. И я хотела спросить у вас — я, конечно, не обращаюсь к вам как к гуру, но вот я когда вижу вас в социальных сетях, у вас столько радости и столько оптимизма, и так мало тревожности — это у вас сразу так или это вас научили? Или вы как-то работали с собой? Расскажите пожалуйста.

К. Коляда:

— С учетом того, что у меня диагноз тревожное расстройство...

А. Леонтьева:

— О, нам есть о чем поговорить.

К. Коляда:

— Комплимент, да, вы мне хороший сейчас комплимент дали. Значит, я или актриса хорошая, или терапия помогает. Это путь. Это сто процентов путь. Я такой человек, мне очень тяжело что-то терпеть, и поэтому я, если мне что-то плохо, если я чувствую, что, например, как вот тревога, я не могла уже терпеть, и я всеми возможными просто путями работала с этим вопросом. И, естественно, у меня есть несколько священников, доверенных лиц, которые — я специально делаю так, чтобы они были разносторонние. Например, у меня есть два священника с богословским образованием молодых, моего возраста ребята, чтобы они понимали меня вот на уровне поколений — это очень важно. Есть священник-монах, два — один монах, второй семейный — пожилые люди, которые уже другое поколение, более с духовным опытом. И мой муж, и мой отец. Как минимум с шестью человеками я стараюсь вообще советоваться, и когда работаю со своими какими-то вопросами, и по вопросам моих клиентов, или вот если я создаю какие-то курсы, марафоны с духовным каким-то подтекстом, там обязательно будут мнения вот этих шести людей, как правило. Поэтому и в плане своего пути я тоже с ними советовалась. Ну и кроме этого, у меня были очень хорошие психологи, доктора. Потому что человек — это дух, душа и тело. И как бы сейчас это мне, может быть, неловко сейчас говорить для православной аудитории, которая много лет в Церкви, но не решает Церковь все вопросы. Мы же, если зуб болит, мы же не пойдем к священнику, мы же пойдем к стоматологу. Это мы уже понимаем. Хотя моя мама, мне кажется, она все лечит молитвой. Но у меня веры такой нету. Да, я каюсь, у меня нету. Поэтому я хожу к докторам если болею, а если у меня есть какие-то психологические вопросы, я обращаюсь к хорошим специалистам, квалифицированным, нахожу прямо таких достойных, ну на мой взгляд которые. Ну во-первых, для меня важно, чтобы они были в моем мировоззрении, чтобы они были христианами — это очень важно, чтобы не завели меня туда, куда не нужно, ну и помогли какие-то мои вот психологические вопросы разрулить. И, конечно, это путь, это точно не данность, сто процентов. И если говорить, чувствовала ли я всегда, что меня Бог любит — мне кажется, я иногда даже об этом просто иногда не задумывалась, я верила, потому что мне вот так родители сказали: вот делай это, вот постись, вот в храм по воскресеньям ходи, вот то, вот се. А сейчас я наслаждаюсь тем, что я чувствую, что моя вера, она осознанная, не по накатанной, а по моей дороге. И это, конечно, это удовольствие. Это когда идешь в храм, потому что не можешь не идти, так хочется.

А. Леонтьева:

— Я напомню, что сегодня с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях матушка Ксения Коляда, жена иерея Владимир Коляды, настоятеля храма Петра и Павла Белорусской Православной Церкви Московского Патриархата в деревне Жуховичи. У нас очень интересный разговор. Оставайтесь с нами.

А. Леонтьева:

— Сегодня с вами Анна Леонтьева. А у нас в гостях матушка Ксения Коляда, жена иерея Владимир Коляды, настоятеля церкви Петра и Павла Белорусской Православной Церкви Московского Патриархата в деревне Жуховичи. А также продюсер, мама шестерых детей, одного удочеренного... Как вас еще назвать, коуч?

К. Коляда:

— Коуч, продюсер.

А. Леонтьева:

— Матушка, а при обилии всех ваших...

К. Коляда:

— Регалий.

А. Леонтьева:

— Деятельностей, вот вы говорили, что ваши родители, поскольку они, папа священник, и очень много он занимался не вами в детстве, и вас было восемь, да, в семье, получается?

К. Коляда:

— Семеро, но одна дочка, сестра умерла моя, поэтому шестеро. Вот так вот прямо в воспитании — шестеро.

А. Леонтьева:

— Вот ваши собственные дети, не испытывают ли они таких же чувств, как вы думаете? Не предъявят ли они вам счета потом, что мама очень много чем занималась, а нами недозанималась.

К. Коляда:

— Я вот думаю, что им будет, с чем, как это говорят, всегда будет с чем прийти к психологу. Скорее всего, да, конечно же, будет. Но я всеми силами, насколько я могу, стараюсь уделять им внимание. Например, у нас есть такая традиция — вот я, кстати, про нее не сказала, — индивидуальное свидание с каждым из детей. Вот, например, я беру одну дочку и говорю: вот у нас с тобой свидание, что ты хочешь? И мы можем пойти с ней куда-то гулять на несколько часов, или пойти в кафе, или в какие-нибудь там центры — я там буду покупать, что она хочет, говорить, играть с ней. И вот дети знают, что им уже вот этот кусочек счастья достанется. Ну и, конечно же, в течение дня тоже, мне кажется, важно каждому ребенку каждый день посмотреть в глаза, чтобы он почувствовал, что он есть, через то что я увижу, что он есть, Поэтому я, как могу, пытаюсь это балансировать. Но, конечно, уверена, что будет к чему придраться.

А. Леонтьева:

— Вот я, кстати, слышала несколько раз, и совсем недавно у нас в гостях была замечательная героиня, которая рассказала, что в Царской Семье была вот эта традиция — выгуливать по одному ребенка. Ну то есть по занятости они не могли, и мама, и папа, да, быть с детьми. Но обязательно или мама, или папа по одному ребенку вот уделяли ему день. Поэтому вы напомнили про эту тоже традицию, и мне кажется, это очень полезно и очень важно. Еще мы говорили, знаете, о том, что когда вот ты едешь куда-то с ребенком в машине, то это уникальный путь — в закрытом таком пространстве поговорить с ребенком. Когда нет времени, то можно просто его подвезти, и ты уже очень много про него узнаешь. У меня вопрос сейчас будет очень непростой, матушка. Мы на радио не разговариваем, конечно же, о политике, но мы никуда не можем уйти от того, что мы живем, конечно, в очень непростое время. И вот мы говорили о том, что у вас был — ну был или есть, я не знаю, с чем работали, — этот синдром тревожного расстройства. Я думаю, что этот синдром, он знаком сейчас очень многим людям. И наши дети, когда уходят, да, например в школу, в какие-то коллективы, занимаются какой-то деятельностью, вот очень часто приходится их успокаивать. Они уходят и как бы подпитываются этой — ну «подпитываются» неправильное слово, подхватывают скорее эту тревожность, ее, как чешую какую-то, с них приходится снимать. Вот сталкивались ли вы с этим с вашими детьми, и как вы вообще с этим работаете? Хотелось бы каких-то прямо конкретных полезных советов.

К. Коляда:

— У меня сейчас, слава Богу, этого нет, но в течение двух с половиной лет я работала с этим вопросом. И вот как раз все грянуло такое вот — и прямо и пандемия, ну и все, что происходит. И я, такая, думаю: вот это да, как мне повезло, как мне Господь дал возможность подготовиться к этому времени. Потому что я бы, наверное, просто с ума сошла. И это дает мне огромную, колоссальную поддержку в работе с клиентами. Потому что они приходят, может быть, и там в стремлении к каким-то целям, но если у человека тревога, она все силы забирает, все мысли на это забирает, в том числе и на детей потом это все, как вы говорите, выкладывается. И получается, что вроде бы тревога только у тебя, а получается, что прямо все и сразу выходит. Ну я не знаю, можно ли прямо говорить так о теории, как я — это буквально две минуты, как работает наш мозг и наше тело, эта тревога работает. Тревога приходит в голове у нас, от наших убеждений, в мыслях, грубо говоря. У нас появляются разные мысли. Ну вот, например, ребенок там идет куда-то — «вот, он попадет под машину» — это мысль, это не реальность. В реальности он просто идет по правилам, переходит в пешеходном переходе, приходит в школу и возвращается назад, и ничего не происходит. Но у нас в голове это уже произошло. И из-за этой мысли мы сразу же получаем чувства, эмоции — вот они здесь у нас прямо сидят. Это эмоция может быть страха, тревоги, волнения, уныния — ну как-то у каждого свое. И вот это нормально, все чувства хороши, когда они не мешают нам жить. Вот, например, там на троечку, от одного до десяти, на двоечку, но если уже 4–5, а если 7–9, то человек уже фактически жить не может. Вот, например, если у него тревога на 9, он уже не сможет выполнять свою функцию на работе полноценно. Ну это реальная проблема. И что дальше происходит: реакция тела от эмоций, от тревоги происходит реакция тела — например, мы начинаем потеть, или ходить туда-сюда, или у нас начинает болеть голова. Как работать с этим? Начинать наоборот — не от головы, потому что мы не можем совладать уже с этими мыслями, они все равно приходят к нам в голову, а от тела. Что делать? Например, делать какую-то очень интенсивную тренировку: присаживаться, как-то руками размахивать — вот прямо чтобы пошла кровь как бы, чтобы «сменить химию тела» это называется у психологов. Или, например, ледяной водой вот прямо умыться, такой вот холодной, или снегом обтереться, или, наоборот, взять чашку горячего чая. То есть как-то, как это сказать, с телом поработать через физические упражнения, горячую или холодную температуру, вот очень сильно. И тогда эмоции немножко улягутся, и тогда уже можно будет заглянуть в голову, может быть, даже выписать эти мысли. И дальше как-то, сократовским диалогом, как взрослый человек, проанализировать, действительно ли вот это объективная мысль, действительно она реальная? Или это просто у меня — я фильм посмотрела вчера, и у меня она вот так вот как бы вырабатывает. Вот если говорить о каких-то вот моих моментах конкретно. Иногда, когда началась вот эта военная операция, очень страшно было, потому что мы хоть и в Белоруссии, но все равно, кто его знает, да. Я вот так вот выглядывала в окно и говорила: Ксюш, посмотри, у тебя там ракеты летают? Не летают. Все, нормально? Нормально. Вот все, и иди, делай свое дело. Ну вот так вот объясняла себе, просто напоминала. Надеюсь, будет вам полезны мои такие, то что меня выручает.

А. Леонтьева:

— Матушка, хотела, знаете, поскольку мы часто говорим в программе о том, что мы приносим сплошную пользу, хотелось у вас попросить немного каких-то конкретных советов. Вот мы говорим о том, что вы собираете женский клуб, да, что вы продюсер. Как вдохновить, как укрепить человека, который вот хочет начать какое-то дело, хочет реализоваться? Вот есть у вас какие-то, так сказать, наработки на эту тему?

К. Коляда:

— Как укрепить человека. Ну я же работаю от человека к человеку. Вот я могу с вами, да, вам конкретно сказать, а гипотетически это очень сложно. Но я могу попробовать. У нас как раз сейчас в нашем проекте с батюшкой — мы ведем сейчас проект «Пост — духовный рост», как раз у нас была неделя по самореализации. И мы говорили о том, что самореализация — это когда мы прожили жизнь не просто так, когда нас любили просто за то, что мы есть, и когда мы чувствовали любовь Божию. То есть фактически любой человек самореализуется тогда, когда он осознает то, что Бог его любит — это как раз то, о чем мы с вами недавно говорили. А реализация — это про то, что он дает этому миру. Поэтому, мне кажется, просто нужно начать с того, чтобы понять, что вы вообще хотите, какие у вас есть таланты, сделать диагностику. Для этого есть даже в интернете, я думаю, если покопаться, можно найти какие-нибудь упражнения по типа профориентации для взрослых, вот что-нибудь такое. Потом, например, задуматься над тем: а что вы смотрите, какие вы фильмы любите, какие вы передачи любите, что вы любите? Вот прямо повыписывать это, и вы таким образом увидите хотя бы зону ваших интересов. Ну если хотите, вот прямо могу сейчас для наших участников вот буквально три вопроса. Первое — прописываете пять профессий, которые бы вы хотели, жизнь, которую вы хотели бы прожить. Вот, например, у меня первая профессия — я бы хотела прожить жизнь оперной певицы. Вот я просто думаю: ну это же...

А. Леонтьева:

— Оперной певицы?

К. Коляда:

— Да, для меня это вот верх просто мечт, это нечто, мне кажется, это невероятно. Второй вопрос: что я уже имею для того, чтобы прожить эту жизнь? Ну я имею слух, голос, музыкальное образование, и я не боюсь сцены, мне нравится ярко одеваться, я не боюсь камеры, например. Ну вот что-нибудь такое. О, у меня уже много чего есть для того, чтобы прожить эту жизнь. И третий вопрос: какую потребность в этой профессии я хочу для себя закрыть? Вот эти три вопроса, они вам вообще покажут очень-очень много про вас. Вот у меня потребность в признании людей. Таким образом, я могу вот писать книги, вести блоги, давать интервью — и, таким образом я, даже не будучи оперной певицей, буду получать вот это признание, для меня этого будет уже достаточно. А у кого-то есть потребность, например, служить людям, там кто-то хочет быть доктором — ну идите волонтером и помогайте, поддерживайте, разными путями. Все, и таким образом человек может реализовываться. Реализация — это не всегда профессия. Реализация — это когда вы свои потребности реализуете разными путями. И каждый из нас уже может реализоваться прямо сегодня, не ожидая, не заканчивая какой-то новый университет. Вот в этом я убеждена на сто процентов.

А. Леонтьева:

— Очень хорошие рецепты и очень хорошие три вопроса. Спасибо большое. Мне, знаете, еще очень понравилось у вас такое высказывание: для того, чтобы купаться в любви, нужно купать в любви. Матушка прокомментируйте, пожалуйста.

К. Коляда:

— Я помню фразу своего папы, который очень часто говорил: не имеешь любви —делай дела любви, любовь появится. Я не знаю, может, это где-то из святых отцов, откуда он взял, я не знаю, то есть это и отвечает на этот вопрос. Для того, чтобы полюбить или чтобы тебя полюбили — это то же самое, относись к другому, как хочешь, чтобы относились к тебе. Это все про одно: просто делай дела любви, вот иди прямо уже сейчас делай. Иди к своим детям, если ты видишь, что твой муж там или твой ребенок ну вот как бы недолюбливает тебя, вот нет коннекта — ну так делай дела любви по отношению к нему. Другой вопрос, что у нас сейчас, в постсоветском пространстве, очень много созависимых отношений, когда мы вот это «купаем в любви» в нашем понимании. А другому человеку не нужно.

А. Леонтьева:

— А он тонет.

К. Коляда:

— А для того нам Господь дал речь, чем мы отличаемся, да, от вавилонских строителей? Тем, что у нас есть речь, где мы можем спросить: дорогой, как бы ты хотел, чтобы как что для тебя любовь, как я могу для тебя проявлять любовь? Вот я раньше думала, что для моего мужа это там вот это, а оказалось, вообще не это. А вот для него помощь, например, когда я с ним еду, какую-нибудь конференцию вместе делаем мы или мы там вместо убираем его машину — что-нибудь такое, вот это для него помощь. Или сайт разрабатываем. А когда я ему красивые слова рассказываю — какой он классный, какой он у меня мужественный, — это все ему приятно, да, но этого недостаточно для любви.

А. Леонтьева:

— То есть купать в любви надо тоже с большим разумением, да?

А. Леонтьева:

— Однозначно. Иначе просто задушить можно этим.

А. Леонтьева:

— Напомню, что у нас в гостях матушка Ксения Коляда, попадья-поповна, дочь священника, жена иерея Владимир Коляды, настоятеля церкви Петра и Павла Белорусской Православной Церкви Московского Патриархата в деревне Жуховичи. Матушка, вот еще один такой стереотип (может, попробую это как-то поаккуратней сформулировать, чтобы не показаться желтой прессой): отношения матушки и ее мужа-священника. Есть ли в таких отношениях место романтике? Есть ли какие-то вещи, которые вот вы делаете, чтобы уделять время друг другу, привнести в жизнь какую-то вот романтику? Поскольку мы уже говорим о любви о том, как купать и купаться в ней.

К. Коляда:

— Да, в тему как раз таки, очень в тему наш пример, семейной нашей пары. Мы с моим супругом уже 15-й год вместе, вот 14 лет было в сентябре как мы повенчались с ним, поженились, и у нас очень хорошие отношения. Мне кажется, что мы с первого дня нашего брака относились к нашей любви как к дару Божиему. И мне кажется, в этом самый большой секрет — в том, что мы относились к этому как не данности, и всегда с ним это обсуждали, что благодарили Бога, благодарили за это и очень-очень берегли. Ну он всегда говорит, что он вообще в голове даже на миг не думал там о разводе, да, то есть ты понимаешь, что, хочешь не хочешь, а с этим человеком будешь жить всю жизнь. И таким образом какие-то конфликты, где было очень неприятно, он выдерживал именно вот, ну как он говорит, на том, что мне нужно сейчас решить этот вопрос, я не смогу от него избавиться, мне придется это решить. А у меня — он очень хороший человек, и когда мы женились, это был такой расчет на то, что рядом с хорошим человеком я буду только лучше становиться. И вот действительно, благодаря его принятию меня такой, какая я есть, смирению перед моими какими-то несовершенствами, я понимаю, что вот мне прямо хочется лучше становиться. И сейчас на данный момент иногда нет сил, иногда там много работы, еще что-то, но я понимаю, что вот если я сегодня не скажу ему доброе слово, сегодня не пойду, не наложу там красиво на тарелочке еду, если его не встречу сегодня, то завтра может и не настать, во-первых. А во-вторых, потом просто привычка эта потихонечку как бы, да — то есть вот сегодня не сделал, завтра не сделал, и потом вообще никогда не сделал. То есть я каждый день просто вспоминаю о том, что мне нужно ему как-то проявить и показать свою любовь. Может, это я просто пойду, его по спине поглажу, уставшим, спрошу, как у него дела. Может быть, предложу: сделать тебе кофеек там или что ты любишь? Там полежать с тобой, посидеть, давай фильм посмотрим — что-то такое. Вот как я про детей говорила, я стараюсь им свидания делать, точно так же с батюшкой своим, тоже предлагаю ему свидание. У нас как раз сейчас каникулы у детей, и мы в конце вот недели с ним поедем в очень красивое место. Дети знают уже, что с нами нельзя, это вот папа с мамой едут, у них там свое какое-то. Вот поэтому отношения — это всегда вклад друг в дружку. Ну и он ко мне точно так же относится поэтому.

А. Леонтьева:

— Матушка, ну вот еще у меня такой есть больной вопрос, который я всем задаю. Потому что вы как мать пятерых, практически шестерых детей, с удочеренной дочерью, вот как, что вы скажете, вот что можно сделать, чтобы наши подростки все-таки если уходили, то вернулись? Как не перегнуть палку в нашем православном воспитании, как сделать (такое слово, может быть, неправильное употреблю, но оно мне почему-то пришло в голову) более харизматичной нашу веру?

К. Коляда:

— Мне кажется, что наши слова вообще ничего не стоят. Только дела. Только делами, только своим собственным примером христианства — такого здравомысленного, такого честного, да, искреннего и осознанного. А дети, они все это секут вообще, они все прекрасно понимают, они видят все. Я когда им говорю: так, первая неделя поста, телевизор не смотрим. Они: мама, а ничего, что ты в телефоне сидишь? Ну то есть сразу же такие моменты, они же это сразу же секут все. И такие: о, мы тоже хотим такую работу, сидеть в телефоне! — еще подколом блогера.

А. Леонтьева:

— Ну да, мама же коуч.

К. Коляда:

— Ну я же блогер еще, то есть я веду, все-таки контент у меня, какие-то, да, приходится снимать, что-то рассказывать, ну неважно что.

А. Леонтьева:

— Так.

К. Коляда:

— И мы, значит, первый момент — это вот эта честность в вере собственная. Второе — принятие того, что мои дети могут быть вообще неверующими. У меня как раз таки моя приемная старшая дочка — она не усыновленная, а приемная, ну это не принципиально, она мне недавно сказала... Она вышла уже замуж, уже там три года они в браке, ее муж атеист. И я она мне недавно сказала, говорит: Ксюша... Ну мы с ней на ты, потому что у нас с ней только десять лет разницы, ну я ей мамой разрешаю тоже называть меня, как ей хочется. И она мне говорит: Ксюша, я же атеистка. Ну я так посмеялась, говорю: а, то есть ты с кем живешь, то значит, мировоззрение и выставляешь себе? Такая: ну да. Я говорю: то есть если ты разведешься и выйдешь замуж за католика, будешь католичкой, да? Она такая: ну не знаю, наверное... Я говорю: ну интересно, интересно... Ну мы с ней расстались, и у меня внутри такая боль, сильная-сильная. Мне так обидно: с шести лет она моя крестница, с шести лет, да, я старалась вот этот пример свой показывать, и все там, и в традиции христианской причащать, исповедовать. И вот так вот мне ребенок говорит: я и крест сняла. Хочется рыдать просто, если честно. Но я себе адекватно говорю: Ксюша, вера — это вопрос веры. Ну если ее у человека нет, и он ее никак не хочет подпитывать — это ее выбор. Я ничего с этим не могу сделать. Но я могу ее любить, продолжать любить, продолжаться за нее молиться. Говорить Богу о ней, а не ей о Боге. И это все, максимум что в моих силах. Но если я перестану ее сейчас любить или как-то показывать ей, что ах ты, такая-сякая, — что это даст? Это только нас еще больше разделит и все. А у нее от этого вера точно не появится. Это ее опыт. И возможно, ей придется, к сожалению, прийти через что-то больное, наверное, возможно, в Церковь. А может быть, вообще никогда не придет. Я не Бог. Вот я прямо снимаю себя с пьедестала Бога, говорю: я не Бог, Господи. Прими за меня это, я не смогла, сделай Ты за меня то, что я не смогла, если надо, открой ей сердце. Если надо ей это. Вот так.

А. Леонтьева:

— То есть вы не стали, да, ее, то что называется, катехизировать, воцерковлять, и предоставили это Богу, стали просто молиться о ней?

К. Коляда:

— Катехизация нужна тем, кто задает вопросы. Я отвечу на любой ее вопрос, и всегда отвечала. Но если я начинаю отвечать на вопрос, давать совет, который у меня не спрашивали — это спасательство, вот это уже созависимость нездоровая. И неважно, это про христианство или не про христианство. Моя мама сразу запугивает, например, то есть она прямо: ой, значит, через скорби придется это все вам переживать, — вот так вот она обычно мне говорит. Ну я не сторонник запугивания верой, вообще не сторонник.

А. Леонтьева:

— Знаете, есть два похода. То есть, когда мы детям что-то все-таки рассказываем (ну я просто вот сейчас размышляю вслух), и мы им рассказываем, мы им, например, ну грубо говоря, какой-то праздник. Ты приходишь к своим детям, которые находятся, они взрослые (ну я сейчас про своих рассказываю), они находятся в духовном поиске. И ты рассказываешь: вот такой-то праздник, я не знаю, Севастийских мучеников, да, и (ну это я не про сегодняшний день) для примера, рассказываешь им, как стояли в озере, как баньку топили, как выскочил один из воинов, как пополнились их ряды, по-моему, военачальником или охранником, который стоял и тоже сошел в озеро, ну и так далее. То есть история очень красивая. Вот не знаю, надо это делать, когда тебя не спрашивают? Или вот просто верить, молиться за них и надеяться, что они, если им мозг не проедать, найдут путь домой.

А. Леонтьева:

— Я не знаю. Мне кажется, нужно чувствовать это. Вот там, где в тему сказать, где не спрашивают — ну сидим, чай пьем, и вы можете свои какие-то, вот мне кажется, если это в тему, если меня это сейчас волнует. Вот сейчас праздник Севастийских мучеников, предположим, меня это волнует, и я хочу поделиться, то я могу это сказать. Но если я вдруг взрослым детям, которые уже по паспорту далеко не дети, начинаю типа училку включать — вот это вот прямо точно не надо. Вот прямо училку включать не надо. Насколько это возможно, уже когда тебе, когда ты уже взрослая тетя, не включать училку.

А. Леонтьева:

— Матушка, осталось совсем немного у нас времени, а пользы принесено много, я надеюсь. Вот хотелось напоследок спросить про молитву, про связь с Богом. Вот дайте нам, пожалуйста, какую-нибудь очень полезный лайфхак на эту тему.

К. Коляда:

— Ну раньше в детстве меня учили читать много молитв по молитвослову, посещать богослужения. А сейчас, с возрастом, уже когда я стала самостоятельной христианкой, я больше молюсь своими словами, и для меня очень важно каждый день находить вот эту связь с Богом. Как я говорю: находить Бога. Так, мне нужно найти Бога. Вот прямо сейчас где-то уединиться. И вообще в каждом дне я стараюсь, чтобы четыре пунктика вот таких основных у меня было закрыто. Это вот эта вот хотя бы минутка с Богом. А лучше больше, когда вот я прямо почувствовала Его. Вторая — это хотя бы минутка в социуме, то есть это быть там с друзьями как-то или, ну поскольку меня блог, у меня с социумом больше, чем минутка. Побыть с семьей — конкретно вот, глаза в глаза. И побыть с самой собой. Вот просто почувствовать: я есть, как мое тело, ничего ли у меня не болит, как у меня на душе. Вот эти вот четыре основных таких вот пунктика — это как мое колесо баланса каждого нового дня, вот что-то такое. И если что-то из этого выбивается, я сразу же это чувствую, мне плохо. И я себе тогда задаю вопрос: так, что это мне плохо, что-то не так? И вспоминаю, что: ага, вот это ты не сделала — не помолилась, ты не чувствуешь Бога, ты одна, ты пошла сама как Бог уже. Корону на себя одела и пошла.

А. Леонтьева:

— Спасибо вам огромное за эту полезную и очень вдохновляющую беседу. Я напомню, что с вами была Анна Леонтьева. У нас в гостях матушка Ксения Коляда, жена иерея Владимир Коляды, настоятеля церкви Петра и Павла Белорусской Православной Церкви Московского Патриархата в деревне Жуховичи, попадья-поповна, мама шестерых детей. Спасибо вам. Всего вам доброго.

К. Коляда:

— Спасибо, Анна. Спасибо большое за столько много добрых, хороших слов.


Все выпуски программы Светлый вечер

Друзья! Поддержите выпуски новых программ Радио ВЕРА!
Вы можете стать попечителем радио, установив ежемесячный платеж. Будем вместе свидетельствовать миру о Христе, Его любви и милосердии!
Мы в соцсетях
****
Другие программы
Моё Поволжье
Моё Поволжье
Города и села, улицы и проспекты, жилые дома и храмы. «Мое Поволжье» - это увлекательный рассказ о тех местах, которые определяют облик Поволжья – прекрасной земли, получившей свое название по имени великой русской реки Волги.
Северная верста. Полярная одиссея на Радио ВЕРА
Северная верста. Полярная одиссея на Радио ВЕРА
Программы познакомят слушателей с уникальными местами русского Севера которые богаты своей глубокой историей, культурой, уникальной и неповторимой природой, героическим прошлым. Расскажут о местах и объектах культурного наследия, находящихся за пределами основных туристических маршрутов, о великих именах наших соотечественников, которые своим служением внесли важный вклад в укрепление целостности и единства территориальных границ России.
Разговоры о кино с Юрием Рязановым
Разговоры о кино с Юрием Рязановым
Вы любите кино, или считаете, что на экранах давно уже нечего смотреть? Фильмы известные и неизвестные, новинки и классика кино – Юрий Рязанов и его гости разговаривают о кинематографе.
Псалтирь
Псалтирь
Андрей Борисович – увлеченный своим делом человек. А дело всей жизни нашего героя – это изучение Псалтыри, библейской книги царя Давида. Вместе с Андреем Борисовичем мы попадаем в различные житейские ситуации, которые для нашего героя становятся очередным поводом поговорить о любимой книге.

Также рекомендуем