Поделиться
Фото: Jeff Smith/Unsplash
«...Баба Хима меня не увидела. Было тихо. Я выглянула: она опять крестилась перед иконой, одной рукой прижимая к себе наши хлебцы. И тут меня что-то стукнуло в самый живот: а Бог? Ему что же, маму не жалко, меня не жалко, сестру не жалко? У нас избы нет, коровы нет, те¬ленка нет, даже папы нет. На то Он и Бог, чтобы все это знать. А Он видел и ничего не сделал? А мог бы очень просто: баба Хима могла бы увидеть меня сразу, когда я в первый раз выглянула, и тогда бы все обошлось. Или коробка могла стоять так, что она бы до нее не дотянулась, да мало ли способов у Бога, на то ведь Он и Бог...
Вечером меня еще раз очень обидели, и я опять громко плакала, потому что сестра сказала маме, что хлебцы-то, наверное, съела я, и мама очень подозрительно на меня посмотрела. И опять Бог ничего им не доказал, а тоже мог бы. Больше я в Бога не верила, хотя маме об этом не сказала. Иногда по привычке обращалась к Нему в трудные минуты, но это ведь просто по привычке».
Это было чтение из книги Сильвы Дарел «Воробей на снегу», — книги русской писательницы, ныне живущей в Англии. Читала Наталья Продольнова.
Воспоминания пожилой женщины о своем детстве и молодости, девочки из благополучной семьи, живущей до лета 1941-го в Латвии, а затем прошедшей сквозь огонь, воду и медные трубы — то есть высылку в Сибирь и жизнь там, арест отца и собственный кошмарный ГУЛАГ, — оказались удивительно светлыми, живыми и духоподъемными.
Я бы и сейчас назвал их — как когда-то, в старинной своей рецензии, — книгой «Принцессы на горошине», — где трепетное целомудрие сплетено с мужеством, наблюдательностью и надеждой. ...Хотя вроде бы приведенный эпизод-закладка из ее навязанного сибирского отрочества говорит об обратном: богомольная хозяйка оказалась скаредной воровкой, вот и потеря детской веры...
Но дело, думаю не в вере. Потерялась детская сказка, вот и всё. Уже тогда воспитание верой в интеллигентских семьях было редкостью, и Бог для ребенка был кем-то вроде волшебника. Моя бабушка, кстати, вспоминаю по её рассказам, тоже теряла свою сказку и безуспешно ждала каких-то доказательств...
А вот всё последующее, — может, и не героине, так мне самому — открыло, что Господь пригрел неокрепшую и чистую душу нашей Сильвы. Об этом вся её книга, как и сюжет с тюремным этапом, идущим мимо родного дома:
«...Шли мы уже порядком. Я силилась хоть название улиц прочитать, но из-за мороза да темноты в нескольких шагах ничего было не разглядеть. И все равно что-то тревожное вдруг родилось внутри, даже сердце заколотилось. Конечно же, по этой улице мы с мамой несколько лет назад такой же морозной ночью, замирая от страха, бежали на вокзал встречать едущего с Дальнего Востока двоюродного брата.
О, Господи! Я вспомнила, что в местную тюрьму дорога вела мимо дома, где мы жили. Много раз я видела колонны арестантов на нашей улице.
И никогда мысли не приходило, что и я могу так шагать. „Странно, что не приходило!“ — мелькнуло.
Откуда силы у человека берутся? Только что качалась, упасть боялась, а вот вроде крылья вы¬росли, даже красавицы овчарки умным глазом по-косились: уж не бежать ли баба собирается?»
Вы слышали: «красавицы овчарки»? И откуда что берется?.. Откликаясь на чтение рукописи «Воробья на снегу», Булат Окуджава написал: «очень чистая, искренняя, точная вещь; и в то же время чрезвычайно человечная».
И добавил: «замечательна главная героиня».
...За эту её чистоту, думаю, было кому молиться — и с того, и с этого света.
Горькая сказка кончилась счастливо: спустя годы принцессу даже представляли настоящей английской королеве, а в советские (для нее — эмигрантские годы) она неустанно читала по русскому зарубежному радио не пропущенную к нам до поры классику, например, «Доктора Живаго» Бориса Пастернака.
Сильва Дарел-Рубашова здравствует и поныне, а книжка её, переведенная на многие языки, продолжает свою чистую, духоподъемную работу. Слава Богу.
Деяния святых апостолов
Поделиться
Деян., 34 зач., XIV, 6-18.
Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
С чего можно начать с человеком разговор о Боге? О чём следует говорить в первую очередь, а о чём лучше умолчать? Ответ на этот вопрос находим в отрывке из 14-й главы книги Деяний святых апостолов, который звучит сегодня за богослужением в православных храмах. Давайте послушаем.
Глава 14.
6 они, узнав о сем, удалились в Ликаонские города Листру и Дервию и в окрестности их,
7 и там благовествовали.
8 В Листре некоторый муж, не владевший ногами, сидел, будучи хром от чрева матери своей, и никогда не ходил.
9 Он слушал говорившего Павла, который, взглянув на него и увидев, что он имеет веру для получения исцеления,
10 сказал громким голосом: тебе говорю во имя Господа Иисуса Христа: стань на ноги твои прямо. И он тотчас вскочил и стал ходить.
11 Народ же, увидев, что сделал Павел, возвысил свой голос, говоря по-ликаонски: боги в образе человеческом сошли к нам.
12 И называли Варнаву Зевсом, а Павла Ермием, потому что он начальствовал в слове.
13 Жрец же идола Зевса, находившегося перед их городом, приведя к воротам волов и принеся венки, хотел вместе с народом совершить жертвоприношение.
14 Но Апостолы Варнава и Павел, услышав о сем, разодрали свои одежды и, бросившись в народ, громогласно говорили:
15 мужи! что вы это делаете? И мы — подобные вам человеки, и благовествуем вам, чтобы вы обратились от сих ложных к Богу живому, Который сотворил небо и землю, и море, и все, что в них,
16 Который в прошедших родах попустил всем народам ходить своими путями,
17 хотя и не переставал свидетельствовать о Себе благодеяниями, подавая нам с неба дожди и времена плодоносные и исполняя пищею и веселием сердца наши.
18 И, говоря сие, они едва убедили народ не приносить им жертвы и идти каждому домой. Между тем, как они, оставаясь там, учили
Отрывок, который мы только что услышали, содержит в себе весьма примечательный момент. Апостолы Павел и Варнава проповедуют Евангелие в одной из областей Малой Азии под названием Ликаония. Стиль этой проповеди радикально отличается от той, которая проходила в Палестине и была обращена к иудеям. Когда апостолы говорили о Христе своим единоплеменникам, они постоянно ссылались на предания их общих отцов, а также на общее для всех евреев Священное Писание.
С теми людьми, которые родились и были воспитаны за пределами иудейского мира и не были знакомы с иудейской культурой, это бы не сработало. Перед Павлом и Варнавой совершенно иная аудитория. Это иноплеменники, язычники, которые воспринимали действительность через призму эллинистической, греко-римской культурной и религиозной традиции. Красноречиво об этом свидетельствует их реакция на то чудо, которое совершили апостолы. Они считают, что к ним пришли боги в человеческом обличье. Павла за его красноречие они называют Гермесом, а Варнаву за его статный вид — Зевсом.
По этой причине и проповедуют здесь апостолы особым образом. Они не ссылаются на древние священные тексты еврейских пророков. Павел начинает говорить с людьми о том, к чему они привыкли со школьной скамьи, — он рассуждает о любимой теме античных мыслителей, о природе и мироздании. Потом он переходит к разговору о Творце. Причём Бог, о Котором он говорит, — это в первую очередь Бог всей Вселенной, Который действует особо в судьбе не только евреев, но и всякого народа. О всех Он заботится и всем подаёт благодеяния. И люди воспринимают эти слова Павла. Его речь эффективна. Она убеждает слушателей не приносить жертвы идолам.
Если мы посмотрим на историю христианства, то увидим, что подобная стратегия лежит в основе любой успешной миссии. Яркий пример — святитель Николай Японский. После своего прибытия в Японию первое, что он начал делать, — изучать японский язык, японскую литературу и культуру. Он так в этом преуспел, что словно превратился в природного японца. Он стал для людей своим. Японцы прониклись к нему уважением не за его статус, а за его личные качества. И в один момент они захотели услышать от святителя Николая, откуда у него такое душевное расположение? Откуда в нём такая сила? В чём её источник? И вот тогда он начал говорить им о Христе на языке их культуры.
Конечно же, это высокий пример. И порой мы оказываемся в ситуации, когда слово должно идти впереди дела. Однако при этом мы призваны помнить, что всякий человек — это любимый ребёнок Божий. Всякого Господь ведёт ко спасению. И если мы хотим помочь Богу в этом деле, худшее, что мы можем сделать, начать ругать ошибочный образ мысли человека. Ведь людей раздражает даже мелкая критика. А тут критикуют самое ценное — его веру. Поэтому, если хотим поделиться с человеком своей верой, то для начала мы должны увидеть то общее, что между нами есть. И оттолкнувшись от этой почвы, ненавязчиво предложить им свой образ мысли. И самое главное — нам надо быть готовыми к тому, что наш образ мысли будет отвергнут. Не всегда это означает, что человек, с которым мы говорим, невежественный, косный и упрямый. Возможно, просто мы сами где-то не доработали, и наши слова расходятся с нашими делами.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«М.А. Булгаков о „новом человеке“ и „новом времени“». Священник Антоний Лакирев
Поделиться
У нас в студии был клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке священник Антоний Лакирев.
Разговор шел о вопросах биоэтики в контексте развития естественнонаучного знания на примере проблем, поднятых в повести Михаила Булгакова «Собачье сердце», а также об идеях создания «нового совершенного человека».
Этой беседой мы продолжаем цикл из пяти программ ко дню рождения М.А. Булгакова.
Первая беседа с ректором литературного института имени Горького Алексеем Варламовым была посвящена судьбе и жизненному пути Булгакова.
Ведущая: Алла Митрофанова
Все выпуски программы Светлый вечер
«Театр, помогающий расти». Ксения Волкова
Поделиться
Гостьей программы «Светлый вечер» стала Ксения Волкова — искусствовед, общественный деятель.
Разговор был посвящён театру. Ксения рассказывает, что для неё театр — не самоцель, а способ познания мира и себя. Она говорила о сцене как о «зеркале», где человек может увидеть себя, и подчёркивала: театр помогает расти душевно и духовно, а не просто развлекает.
Обсуждали современный театр. Гостья отметила, что он стал легче, и зрители часто воспринимают сцену как развлекательную площадку. Прозвучали примеры постановок, которые, по мнению Ксении, говорят с человеком о важном: «Лавр», «Дети Ванюшина», спектакли Райкина, Машкова, Волчек. Она подчеркнула, что не всё должно нравиться каждому — важно, чтобы спектакль был честным и оставался в памяти.
Говорили и о различии театра и кино. По словам Ксении, на сцене видно, врёт ли актёр, и «перемотать» сцену невозможно. Театр даёт возможность увидеть себя, и если он помогает человеку стать внимательнее и чище — он работает.
Прозвучала мысль, что искусство важно, когда поднимает человека — помогает преодолеть проблемы, увидеть себя со стороны и становится источником движения. Но при этом театр не должен становиться кумиром — это лишь один из ресурсов, которые могут помочь душе работать.
Этот выпуск — о честности, о личной работе и о театре, который помогает увидеть себя.
Ведущая: Кира Лаврентьева
Все выпуски программы Светлый вечер
