В этой программе протоиерей Михаил Богатырёв, генеральный директор «Похоронного бюро № 1» Александр Яценко и музыкант, многодетная мама Яна Зотова размышляли о том, на что мы тратим время своей жизни и как успеть сделать главное для себя и близких.
Ведущая: Наталия Лангаммер
Н. Лангаммер
— Добрый вечер, дорогие радиослушатели! В эфире программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер. По традиции в вечернем эфире мы слушаем одну из программ «Частное мнение», которая обычно в эфире утром, и обсуждаем тему, которую поднял автор этой программы, и сегодня такая тема, мы долго придумывали, как ее сформулировать, и решили так: «Как мы расходуем, как мы распределяем время нашей жизни». И чтобы ее обсудить с разных сторон, мы пригласили в гости протоиерея Михаила Богатырева, настоятеля храма Покрова Божией Матери города Яхрома. Добрый вечер, отец Михаил.
о. Михаил
— Добрый вечер.
Н. Лангаммер
— Александра Яценко — генерального директора «Похоронного бюро № 1». Добрый вечер, Александр.
А. Яценко
— Добрый вечер.
Н. Лангаммер
— И, собственно, автор программы «Частное мнение» Яна Зотова — музыкант, преподаватель, многодетная мама. Добрый вечер, Яночка.
Я. Зотова
— Добрый вечер.
Н. Лангаммер
— Предлагаю сначала послушать программу и потом нам будет понятно, что хотела обсудить Яна.
В эфире звучит программа «Частное мнение», рассказывает Яна Зотова
— До определенного времени музыка была неотъемлемой частью процесса моего передвижения по городу, либо это было радио, либо подборка любимых песен из телефона, либо диск, подходящий под то или иное настроение. Ехать в тишине было совершенно некомфортно. В дальних поездках мы обычно ставили плейлист дочкам, и хором вместе с детьми пели почти все песни подряд — и русские, и английские. Было очень здорово. Но в какой-то момент я стала замечать, что мне все реже хочется слушать песни, я начала искать на радиоволнах инструментальную музыку. Возможно, это связано с тем, что я начала петь на клиросе, и по сравнению с духовными текстами, которые звучат в церковных песнопениях, слова некоторых песен стали резко диссонировать с тем, о чем хотелось думать. Совершенно не радовала меня перспектива заполнения оперативной памяти мозга примитивными последовательностями аккордов и лишней информации, хотелось сохранить место для чего-то более важного. Прошло время. В канун очередного Великого поста я поставила себе задачу — каждый день прочитывать по главе Евангелия. Знаете, когда начинаешь читать Священное Писание, хочется о нем думать в течение дня, чтобы понять, как и что надо изменить в своей жизни, чтобы она приобрела более правильный вектор в соответствии со Словом Божиим. Становится интересно, как это получается у других. Вот тогда я заметила, что в радиоэфире ищу беседы радиоведущих и гостей, их размышления о жизни, о смыслах. Раньше это случалось крайне редко, а теперь даже новостные радиостанции вдруг попали в список избранных ФМ-волн. Я сначала подумала, что это признаки приближения старости. Возможно, так и есть: человек с возрастом становится опытнее, а значит мудрее, и зачем ему какая-то музыка, если можно послушать интересные и полезные передачи, если можно подумать на философские темы? Или наоборот, отвлечься от своих мыслей, проблем, переключившись на что-то иное. Очень полюбилась мне рубрика «Православный календарь» на Радио ВЕРА, где каждый день рассказывают о житиях святых, которые в этот день почитаются. Детям она тоже понравилась, теперь просят включить программу в записи, мы ежедневно перед сном слушаем жития. И вот в очередной раз сажусь за руль, не задумываясь, повторяю стандартный набор всех необходимых действий: ключ, зеркала, ремень, педаль. Рука уже тянется к кнопке магнитофона, но... Понимаю, что не хочу сейчас слушать никакие лишние звуки. В чем дело? Отчего такая перемена? Просто я вышла из храма после пасхального богослужения. Я причастилась, Господь так близко, Христос воскрес, и Он с нами! Что еще может быть нужно? Душа поет: Христос Воскрес! В ней появилось ощущение полноты, радости самого существования в моменте, когда в душе покой и хочется каждой мыслью благодарить Создателя за то, что я есть, за то, что все так, как есть. Пришло понимание, что мне дано все, что необходимо, а если чего-то нет, значит оно сейчас и не нужно или не полезно. Не хочется проверять наличие новых сообщений в телефоне и уж тем более говорить о чем-то праздном. Не хочется листать ленты из соцсетей, не хочется никакой суеты. Любой звук извне, любое постороннее слово или мелодия могут нарушить это ощущение радости, спокойствия, а мне так хочется подольше оставаться на этой тихой волне, осознавая, что во мне Сам Господь наш Иисус Христос. Это потрясает. Сила благодати поднимает мысли над всей этой земной суетой. «Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем» — читаем мы слова молитвы Василия Великого перед Причастием. Вот так просто, сейчас, здесь, спустя две с лишним тысячи лет, Сам Христос находится посреди нас! Чего же еще желать? Душа ликует от этого осознания. Нет волнения, нет беспокойства — гармония и радость. Хочется поставить время на паузу и качаться на этой тихой волне. Яко с нами Бог, и важнее этого ничего не может быть.
Н. Лангаммер
— Вот так раскрыла тему Яна, мне кажется, мы можем здесь обсуждать очень разные вещи. И, собственно, почему мы позвали Александра — потому что мысль, которая нам пришла с нашим руководством в голову, что здесь нужно обязательно упомянуть — это час смертный: помни час смертный, но продолжай радоваться, да, Александр?
А. Яценко
— Конечно.
Н. Лангаммер
— Как вы это делаете?
А. Яценко
— Живу. Тема шикарная, на самом деле, сейчас просто приятно было слушать, что такую тему поднимают. И даже юмор определенный вызвала фраза насчет того, что: «может быть это возраст» — не без этого, действительно, мы же год за годом проходим какую-то событийность, тем более люди воцерковленные, те, кто посещает службу, кто причащается Святых Христовых Тайн, мы проходим определенный наш путь, и конечно, на этом пути приходит какое-то осознание. И вот когда я сейчас слушал тему, поймал себя на мысли, что у меня абсолютно точно такой же алгоритм мышления, как у Яны, даже бывает поразительно, что именно так и думается, иногда хочется послушать тишину. А что касается моего профессионального мнения: слушайте, ну действительно что-то люди успевают в этой жизни, на что-то тратят время зря, а что-то не успевают, хотя свое время, может быть, и как-то стараются с толком использовать. Но час смерти неведом, поэтому...
Н. Лангаммер
— Отец Михаил, вы тоже ведь с людьми общаетесь перед уходом, жалеют они о том, что что-то не так делали?
о. Михаил
— Конечно, конечно, люди жалеют, и иногда уже в конце своей жизни, когда разговариваешь с человеком, он говорит, что если бы повторить, то я бы сделал не так, а вот это повторить я бы сделал вот так вот. Но переписать всю жизнь уже невозможно, и вспоминаются стихи Сергея Есенина, помните: «Как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок...»
Н. Лангаммер
— А молодые так думают?
о. Михаил
— Молодые люди бывают разные. Есть люди, которые задумываются и понимают, что жизнь человеческая, она недолговечна. Апостол Иаков говорит, что жизнь человеческая есть пар, который на мгновение появился и сразу исчез. И в связи с этим всегда возникает вопрос, как эту жизнь нашу расходовать так, чтобы потом было какое-то удовлетворение своей жизнью — конечно, прежде всего, духовной жизнью: как христиане, мы прекрасно понимаем, что главное в жизни человека-христианина — это поиск Бога, богопознание, и когда человек приходит к правильному пониманию смысла этой жизни, как автор передачи нашей, когда человек приходит к этому, то он жизнь свою старается уже преобразить и тратить поменьше времени на что-то неважное, второстепенное, посвятить свои отрезки жизненные чему-то полезному — духовности, воспитанию детей. По поводу времени и воспитания детей хочу сказать, что для меня было в свое время открытием, когда наш педагог великий Макаренко так говорил о воспитании подростка, что каждая свободная минута жизни должна быть направлена либо на его воспитание, либо на его образование...
Н. Лангаммер
— Ой, как тяжело для подростка!
о. Михаил
— Тяжело для подростка, но полезно.
Н. Лангаммер
— Я напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер, мы сегодня обсуждаем тему: «Как мы расходуем наше время». Напомню, что у нас в гостях протоиерей Михаил Богатырев, настоятель храма Покрова Божией Матери города Яхрома, Александр Яценко — генеральный директор «Похоронного бюро № 1» и Яна Зотова — музыкант, преподаватель, многодетная мама. Отец Михаил очень интересную начал тему по поводу подростка. Я сейчас, давайте, займу позицию подростка, потому что — ну слушайте, очень тяжело постоянно думать о пользе, отец Михаил, ну правда. И в какой-то момент ещё, знаете, ждёшь чего-то, вот ждёшь, как сейчас, приближение Рождества Христова — да, мы постимся, мы стараемся, но ещё хочется чего-то приятного, и ты гонишь время вот это: скорее бы, ещё три дня, ещё два дня, ещё один... И вот меня тоже такая мысль стукнула, какое-то озарение: а ведь этих минут больше никогда не будет, декабря 2024 года, это и для подростков, и для взрослых, отец Михаил.
о. Михаил
— Вот и я тоже хотел по этому поводу сказать, как раз по поводу воспитания именно подростков, что вот это время, когда ребёнок находится в школе, оно незаменимо в жизни вообще ничем и никогда. То, что может получить ребёнок, находясь в школе, этого больше потом никогда ничем не восполнишь. И это очень важно, чтобы старший, тот, кто рядом — мама, папа, бабушки, дедушки направили ребёнка на то, чтобы он не потерял вот этого в жизни самого-самого важного. На самом деле важнее в нашей жизни, чем наше время, у нас ничего нет, вот о чём я сейчас подумал, и почему ещё больше убедился в этом: я недавно две недели был на СВО, и такие ситуации были, которые меня поначалу поразили и для меня действительно открыли какие-то новые страницы в отношении ко времени, к жизни, когда воины, наши солдаты, ребята, вот они приезжают или из полигона, или уже с боевого задания приходят вечером, грязные, мокрые, вот уже кончилась работа, и я, священник, там нахожусь. А что нужно сделать солдату после вот этой большой тяжёлой работы? Ну, помыться пойти, постирать, полежать, отдохнуть, съесть что-нибудь, а они оторвали от себя самое дорогое, вот эти вот десять минут, пришли к нам в часовенку, помолились, кто-то исповедовался и причастился, кто-то постоял просто на молебне, помолился. И вот это самое дорогое свое они от себя оторвали и Богу отдали, дороже у них ничего нет. Даже жизнь их, сложно сказать, что она будет там длинная и долгая, потому что это боевые действия, а вот в этот маленький кусочек времени человек, вместо того, чтобы где-то там полежать, отдохнуть, он пришёл в храм, и отдал Богу самое своё дорогое.
Н. Лангаммер
— Вот я тоже очень рада, что Яна эту тему подняла, потому что, когда мне Яна рассказывает, как она загружена, и загружена в церкви в основном, я понимаю, что даже ничего сказать ей не могу, что — да ладно, давай там, может быть, сегодня съездишь со мной на ночную, а завтра не пойдёшь на литургию, как мы сегодня обсуждали. Нет. И я молчу, потому что знаю, что Яне в жизни Господь очень помог, и это осознанное решение. Да, Яна?
Я. Зотова
— Да, да, абсолютно точно. Это выбор неизменный, тут уже приоритет выстроен чётко, и он не меняется. Ты правильно всё поняла.
Н. Лангаммер
— Вот, наверное, риск жизни, страх ухода, он как-то нас меняет. Александр, вы видите, к сожалению, смерть часто, не саму смерть, но вот этот момент, да?
А. Яценко
— Скажем так, не саму смерть, а её последствия.
Н. Лангаммер
— Как это повлияло на вашу жизнь, когда вы начали работать в этой сфере? Вот реально получается задумываться о каждой секунде, как она прожита вами?
А. Яценко
— Откровенно говоря, сказать, что человек нашего ремесла именно благодаря такой работе начинает об этом задумываться, я кривить душой не буду, на своё усмотрение отвечаю: да это с ума сойдёшь, реально. Но так как я человек православный, верующий, меня мама в детстве маленьким ещё в храм привела, и до того, как Господь меня на эту стезю поставил, я всегда понимал, что, конечно, есть определённая бренность бытия. Вернёмся к словам Яны, которые у нас всех вызвали позитив, про возраст: ты действительно развиваешься, это не зависит от количества прожитых лет, а именно от твоего развития, и ты на какие-то вещи уже просто смотришь немного иначе, и действительно стараешься своё время занять чем-то более важным, вот как сейчас отец Михаил тему раскрыл про время для подростков — но это же нормально, если ты время не занимаешь чем-то хорошим, это как с огородом: если ты грядку вспахиваешь, что-то на ней сажаешь, ухаживаешь, то сорняков нет, все растёт, потом даёт какие-то плоды, а, соответственно, если ты не следишь за этой грядкой, там вырастут сорняки, и так же со временем: если ты своё время планируешь, потому что планирование времени — это же очень важно, и если ты дисциплинированно себе накидываешь на неделю какой-то план, на месяц план долгосрочный, не знаю, насколько уместна эта пословица, но действительно, час смерти неведом, мы можем молиться...
Н. Лангаммер
— Действительно, напланируешь и вдруг...
А. Яценко
— Нет, ну мы можем, во-первых, молиться, мученице Варваре от внезапной смерти, есть такая молитва, думаю, отец Михаил знает, о чём я говорю. И есть еще такая там пословица «Хочешь рассмешить Господа Бога — расскажи ему о своих планах», но тем не менее, если человек находится не на войне, у него есть возможность хоть как-то что-то планировать, потому что совсем ничего не планировать тоже вредно. С одной стороны, Господь Иисус Христос говорил, что «не заботьтесь о завтрашнем дне, посмотрите, цветы одеваются краше, чем любой из вас», но мы понимаем, о чём речь: «что птицы не сеют, не жнут, но они сыты, и вы об этом не заботьтесь», но на самом деле есть ещё какие-то реалии сегодняшнего дня.
Н. Лангаммер
— Интересная тема про планирование, мы её ещё поднимем потом, в других программах.
А. Яценко
— Здесь плюс в том, что если ты какие-то моменты для себя намечаешь, отделяешь главное от второстепенного, в этом же против Бога ничего нет, ты не грешишь этим, я думаю, что это даёт какой-то эффект правильный.
Н. Лангаммер
— Вот, кстати, по поводу внезапной смерти, отец Михаил, я читала не раз какие-то патерики, где рассказывалось, что когда ты находишься в молитве к Божьей Матери, Она потом тебе поможет, и я почему-то для себя это запомнила и стараюсь, как только свободные мысли или что-нибудь не то, там песенка какая-нибудь в голове крутится, я начинаю читать молитву Богородице — вдруг в этот момент ты уйдёшь туда, а на языке у тебя будет молитва Пресвятой Деве.
о. Михаил
— Ну, как классик сказал: «Да, человек смертен, но важно то, что он внезапно смертен». Бывает, бывает. И мы, как люди верующие, православные христиане, наверное, должны предстать пред Богом готовыми и в любой момент. Как апостол Павел говорит: «Будьте готовы в любой момент предстать перед Богом и рассказать о своём уповании», то есть рассказать о своей вере. И мы, конечно, должны помнить всегда час смертный свой. Но, как сейчас Александр говорил, всё-таки живём мы и здесь тоже, и планирование какое-то должно быть у нас в этом плане, потому что в каждой семье есть дети, о которых надо заботиться, есть старики, которые сами уже не могут себя как-то обеспечить, а мы, люди еще полные сил, должны обеспечивать тех, кто рядом с нами, и тех, кто сами не могут себя обеспечить, неважно, по какой причине: по здоровью, маленькие ещё или уже старенькие и так далее, и так далее. Поэтому, конечно, час смертный мы помнить должны, но вот, как правильно тоже Александр сказал, мы не живём в боевых условиях прямо здесь и сейчас, мы имеем возможность подумать о том, что у нас дома будет надеть, поесть, как наши дети будут учиться, где они будут учиться, и этих обязанностей с нас тоже никто не снимал.
Н. Лангаммер
— Давайте поговорим про жизнь. Я вот сижу, у меня в голове пульсирует вопрос: а как так получилось, Александр, что вы стали заниматься вот этим непростым делом? Это же тяжело очень морально, но это служение, на которое вы тратите жизнь.
А. Яценко
— Вы знаете, я не могу сказать, что это для верующего человека морально тяжело. Это такое ремесло, по крайней мере, для меня: здесь ты, как христианин, во-первых, поддерживаешь человека, да и просто, как человек, поддерживаешь в трудную минуту, но при этом ты, как профессионал, должен заниматься делом, потому что, если ты полностью переключишься на сопереживание, такое выражение есть: «сгоришь на работе», то здесь ты действительно сгоришь в физическом смысле слова, потому что ты должен с холодной головой относиться к ситуации, при этом оставаться тем, кто ты есть, то есть порядочным человеком, православным христианином и профессионально соблюдать какие-то православные моменты, очень важные, так и сами похороны чтобы прошли достойно.
Н. Лангаммер
— Слушайте, очень сложная грань.
А. Яценко
— Ну как вам сказать, мы вот в студии собрались, мы все молимся, и, конечно, у каждого из нас, у вас в своём профессиональном плане, у батюшки по служению, Яна многодетная мать, у меня вот есть один товарищ, друг детства, у него вообще девять детей, и понимаете, бывает просто смотришь на него, думаешь: что ж ты такой перегревшийся? Если бы не было у него девяти детей, я с ним, наверное, не общался бы, потому что он реально иногда перегревается, а потом ты на него смотришь, думаешь: ну, у человека девять детей! Причём он их действительно ответственно поднимает, воспитывает. То есть понятно, что каждый человек проходит свои испытания, но мы обращаемся к Богу с молитвами, мне тоже бывает непросто. Но в нашем ремесле, вот я говорю, как совладелец и генеральный директор частной компании в Москве, именно которая занимается организацией похорон, у нас все нервотрёпки связаны не с тем, что нам приходится сопереживать, людям, которые к нам обратились, мы им помогаем от начала и до конца, и после (у нас ещё постобслуживание есть) пройти этот путь, как-то находим нужные слова, те же ссылки на Священное Писание, сам обряд проводим так, чтобы это было действительно как полагается православному христианину, там очень много нюансов, так вот, у нас в основном все наши нервотрёпки (как у меня мама любила говорить «православные не нервничают», так же, как гнев, это грех большой, но даже Господь гневается иногда праведно), все наши моменты связаны именно с тем, как это в целом устроено у нас в городе, с чем нам приходится сталкиваться именно с точки зрения взаимодействия с другими организациями, вот это основное наше испытание, которое Господь даёт.
Н. Лангаммер
— Это очень нужная история, у меня мама отошла ко Господу недавно, в октябре, и когда человек тебе помогает это пройти, это ровно то, что ты, в общем-то, не очень в состоянии поднять, потому что вам сложно сострадать, а человек вообще находится в горе, и когда появляется агент, человек, помощник, который может на себя взять контакт со всем этим сложным ритуальным миром...
А. Яценко
— Мы называем этого человека словом «сотрудник», уходим от слова «агент», всегда говорим «сотрудник».
Н. Лангаммер
— Вот это очень важно, когда можно положиться, как вы говорите, как на брата, да?
А. Яценко
— Да, как на родного, как на родственника. Вы знаете, вот у меня мама упокоилась два с половиной года назад, Царство ей Небесное, раба Божья Галина, и я, когда понял, что она упокоилась, то позвонил своему сотруднику, хотя я-то знаю что делать, но нет, я позвонил своему сотруднику, говорю: «Слушай, Лёш, у меня случилось несчастье», и сотрудник занимался похоронами моей мамы, потому что в этот момент как бы ты ни знал ситуацию, какими бы тебя не были крепкие нервы, с одной стороны, это то, что у нас заложено, то есть наших предков похоронить — это заложено у каждого человека, вот с похоронами детей, там, конечно, потяжелее, про это мы сейчас не будем, но подчас, вот отец Михаил рассказывал про СВО, там люди видят вот эту смерть, им там действительно тяжело, в моменте. У меня вот партнер, он с 45-го полка ВДВ, ветеран, сейчас он помощь всем разную оказывает, но когда человек прошел войну, ты с ним общаешься, у меня дед и прадед были фронтовики, еще Бог дал мне с ними пообщаться, но они находятся действительно в другой реальности, а для человека мирного потеря своего близкого человека — мамы, папы, брата, сестры, упаси Господь — детей, или друга, это самые страшные моменты в жизни, и нормальный человек вправе потерять здесь самообладание, мы же все живые люди, в конце концов. Говорят, что нужно помолиться, взять себя в руки, бывают женщины с характером, мужчина вообще в принципе обязан себя в трудный момент взять в руки, на то он и мужчина, но это правда очень больно, вы вот недавно проходили, я тоже помню эту боль, она до конца никуда не делась и, наверное, до конца и не денется, хотя есть утешение, потому что, конечно, многие люди начинают думать о том, что завтра вот взял человек и умер, и мы не можем о нем позаботиться.
Н. Лангаммер
— А что-то, может быть, не успели. Я напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер, мы обсуждаем тему «Как мы распоряжаемся нашим временем», и у нас в гостях протоиерей Михаил Богатырев, настоятель храма Покрова Божьей Матери города Яхрома, Александр Яценко — генеральный директор «Похоронного бюро № 1», Яна Зотова — музыкант, преподаватель, многодетная мама, которая предложила эту тему, меня зовут Наталья Лангаммер, мы вернемся в студию через минуту, не переключайтесь.
Н. Лангаммер
— И мы возвращаемся в студию Светлого радио. Напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер, мы обсуждаем тему «Как мы тратим, расходуем, распределяем время в нашей жизни». В гостях у нас в протоиерей Михаил Богатырев, настоятель храма Покрова Божией Матери города Яхрома, Александр Яценко — генеральный директор «Похоронного бюро № 1» и Яна Зотова — музыкант, преподаватель, многодетная мама. Собственно, Яна и предложила эту тему, но Александр очень важные вещи говорил, я хочу вернуться к тому, что вы рассказывали.
А. Яценко
— Да, мы остановились на моменте, что хочется как-то позаботиться о своих усопших родственниках и всегда есть возможность помолиться за них, можно потом ухаживать за могилой обязательно, чтобы на душе самого человека, который переживает, легче становилось. Но главное — молитва, потому что, как правильно отец Михаил сказал, человек уже за себя помолиться после смерти не может. А говоря о том самом трудном моменте, когда на тебя накидывается куча людей, они представляются разными службами, государственными, ещё какими-то — конечно, люди должны знать, куда они в этот момент могут обратиться.
Н. Лангаммер
— Как это знать? Вот ваш мобильный телефон у меня, слава богу, есть, вы можете рассказать и назвать?
А. Яценко
— Могу назвать мобильный телефон: 8-915-103-31-14. Это я личный свой контакт оставляю, а не телефон организации, чтобы можно было просто позвонить и проконсультироваться заранее.
Н. Лангаммер
— Или в интернете найти «Похоронное бюро № 1».
А. Яценко
— Да, там все наши контакты есть. В чём важность этого момента: вот отец Михаил, я думаю, поддержит меня в этом отношении, что нет такого понятия, это суетная вера, если я сейчас заранее позвоню и узнаю, то это плохая примета, и обязательно там кто-то умрёт. Нет, если кто-то умрёт, то кто-то умрёт, это произойдет вне зависимости от того, позвоните вы куда-то или не позвоните, это так не работает.
Н. Лангаммер
— Да не хочется думать об этом как раз.
А. Яценко
— Приведу, может быть, не самое корректное сравнение, но вот у нас у всех происходят какие-то вещи, кто-то может поскользнуться и сломать ногу, кто-то может разбить машину, ребёнок может заболеть, и все знают, что в принципе это может произойти, а может не произойти. А что касается похорон — простите, пожалуйста, если у вас родители в возрасте, и с вами что-то не случится, то рано или поздно это точно произойдёт. То есть мы как бы играем тут роль страуса, который прячет голову в песок и говорим: ну, вот мы ничего не знаем.
Н. Лангаммер
— Потому что об этом очень сложно думать. Ян, вот я просто хочу к тебе перейти, потому что у тебя был период такой страшный, когда дочка тяжело болела, и вы не знали, она вообще останется жить или нет. Слава Богу, Катя жива и выросла, но ты как тогда боролась с этим ощущением, о котором говорит Александр? Об этом же не хочется думать, о самом страшном.
Я. Зотова
— Ну вот тут, наоборот, я пошла, как в геометрии: доказательство от противного, представила, что она умрёт, что ей будет там хорошо, она будет с Богом, и всё будет замечательно. Я поняла, что плохо-то мне, что она уходит. И я с ней просто поговорила, говорю: «Катюш, мне будет очень больно, если ты уйдёшь. Настя останется (у меня двойняшки девочки старшие), но мне будет очень больно, я буду Настю, может быть, даже недолюбливать из-за того, что она осталась, а ты ушла. И она меня так внимательно слушала, несмотря на то, что ей было восемь дней всего, и я увидела, что она изменилась — она на следующий день порозовела, я просто её попросила: пожалуйста, живи. И вот как-то Господь молитвами устроил, что она вернулась к жизни, нашёлся врач чудесным образом, сделал ей операцию, не буду углубляться в подробности. Но вот когда принимаешь Божью волю, какая бы она ни была, становится легко, потому что ты понимаешь, что Он хочет тебе добра, и Он лучше знает, чем ты, что тебе нужно. Тут главное не упустить вот этот момент, в который ты ещё можешь побыть с этим человеком, потому что как раз эти заботы, про которые вы говорите, они неизбежно нужны, но в этих заботах можно потерять сегодняшний момент. Вот когда, например, едешь куда-то, торопишься, думаешь: «так, а меня там сложности ждут», и начинаешь думать: «а как мне будет трудно, а как я...» — и вот ты всё время либо где-то в будущем, либо ты где-то в прошлом, думаешь: «как было плохо, а надо было так...», вот я себя просто на этом часто ловлю, и поэтому я сегодня ехала на передачу, думала, что для меня вот это важный момент — что я пропускаю настоящее, оказывается. То есть я всё время или где-то планы строю: а вот я тогда буду счастлива, и будет здорово, когда произойдёт какое-то радостное событие или, наоборот, возвращаюсь в прошлое, где было что-то плохо или, наоборот, хорошо и закончилось уже. Как вот этот момент удержать, что сейчас-то всё хорошо?
Н. Лангаммер
— Сложно. Я тебе скажу, сложно. Вот отец Михаил знает, он приезжал, причащал маму и тоже как-то экстренно, потому что я почувствовала, что ей совсем плохо. Отец Михаил говорит: «У меня сейчас служба», я говорю: «А если она умрёт?!» Отец Михаил говорит: «Понял» — и приехал причащать, это такой тоже героический поступок, потому что не близко было ехать. Но я тебе отвечу вот как: я последние годы жизни мамы всё время думала: вот она меня сейчас гладит по голове, а это, может быть, последний раз. И каждый вечер, с ней прощаясь, думала, как я ухожу, это может быть последний раз. И когда я уходила последний раз, я действительно на неё посмотрела, и у меня уже было такое: ну что я ещё могу? Она уходила от деменции, она уже слабо что-то понимала, она, конечно, солдатик такой: надо жить, буду жить, пока дают жить. Но я уже её и обниму, и поцелую, и принесу ей что-то вкусненькое, и постоянно это делаю, и, конечно, немножко раздражаешься, когда с таким человеком живёшь, очень сложно, и каждый раз просишь прощения, и каждый раз, знаете, когда она забывает, что я её обидела, от этого вообще совесть ест, что ты её обидела, а она забыла, но ты же её обидела, душа-то может это помнить! Ты знаешь, это тоже выматывает до какого-то онемения, что ты каждый день стараешься быть здесь и сейчас с ней. И вот она ушла, и у меня внутри какая-то такая немота. Отец Михаил, что это с душой происходит?
о. Михаил
— Знаете, вот там, где я живу, там есть несколько учреждений, которые называются хосписы, и там люди живут уже только на паллиативной терапии. И когда приезжаешь туда, уже видно, что будет с человеком, и здесь очень важно человека этого поддержать и самому тоже не расстраиваться очень сильно, как сейчас говорили с Александром, что вот у него по работе какая-то психологическая нагрузка в этом плане есть. Конечно, и здесь всё это есть, но всё равно, мы люди верующие, мы знаем, куда человек сейчас пойдёт, и мы его напутствуем туда. Мы видим, когда это всё происходит, когда уже конец близок, и главное, в этом плане действительно поддержать человека, чтобы он немножечко даже как-то воспрянул, поговорить, напутствовать, ну и, конечно же, конечно, причастить, исповедовать, как положено всё. На моей памяти было много людей, которые после визита священника воспряли прямо.
Н. Лангаммер
— Как и мама тогда после вас.
о. Михаил
— Да, воспряли. Я знал одного человека, он в жизни был очень такой жёсткий военный офицер, умирал он тяжелейше, один, брошенный, но, когда я с ним разговаривал, уже после Причастия, взгляд его был твёрдый и уверенный, я это видел сам.
А. Яценко
— Подтверждаю это, я такое тоже видел.
о. Михаил
— Очень важно, человеку помочь в этом, а в том случае, о котором я рассказываю, даже он мне где-то помог, я у него чему-то научился, потому что такой твёрдости у человека, абсолютно немощного уже, я такого не видел, и я сам у него учился той твёрдости и стойкости духовной в таком вот состоянии физическом жизненном уже.
Н. Лангаммер
— Александр, вы тоже видели, да?
А. Яценко
— Знаете, я как-то был на эфире и рассказывал уже, но у нас действительно был такой случай, еще раз расскажу. Нам, когда звонят, мы говорим — пособоруйте, потому что Таинство соборования — это чудо действительно настоящее, которое и тебя тоже чему-то учит, людей это на ноги ставит. Говорю о моём опыте, нам позвонил человек, он профессор геронтологии, есть такая наука старения, говорит: «Бабушку выписали уже умирать», я говорю: «Пособоруйте». Он говорит: «Нет, ну это понятно, а сколько там похороны стоят?» Я всё рассказал, но посоветовал пособоровать. Через пять лет он мне звонит, говорит: «Помните, я вам звонил пять лет назад? Бабушке опять плохо». Я его снова отправил соборовать бабушку. Он мне позвонил ещё через три года — все то же самое. И вот уже только через год, то есть с момента первого звонка прошло восемь или девять лет, столько в итоге бабушка прожила. Ну как, отец Михаил, скажете?
Н. Лангаммер
— Как важно, что православные сотрудники у вас работают, которые могут такие вещи сказать.
о. Михаил
— Любой священник вам расскажет много историй о таких чудесах, которые происходят в жизни человеческой, на самом деле, каждый день, и далеко не всегда это афишируется, потому что уже не является даже чудом для тебя в твоей работе, в жизни, в службе, потому что ты знаешь, что Богу возможно. У меня тоже так было: бабушка у нас была, соседка, там, где я служу, ей было 102 года. Она всё, легла, умирает, звонят родственники, пришёл, пособоровал, причастил, уехал. Звоню: «Где бабушка?» — «Пошла огород полоть». — «Ой, молодец какая».
Н. Лангаммер
— Я напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер, мы обсуждаем тему «Как мы расходуем, распределяем, тратим наше время». У нас в гостях сегодня протоиерей Михаил Богатырев, настоятель храма Покрова Божией Матери города Яхрома, Александр Яценко — генеральный директор «Похоронного бюро № 1» и Яна Зотова — музыкант, преподаватель, многодетная мама. Отец Михаил начал рассказывать про чудеса, вот огород пошла полоть в 102 года. Меня это умиляет, насколько человек не просто восстанавливается, я тоже об этом слышала, что он прямо в бой. Вот, кстати, и мама тогда, когда вы её соборовали, причастили, она пошла тоже что-то такое делать в огороде.
А. Яценко
— Так и есть, это абсолютно чётко. Вера — это суждение, не требующее доказательств. Многие святые отцы пишут очень интересные вещи, но в любом случае понятие веры — это суждение, не требующее доказательств. А когда у тебя происходят уже жизненные доказательства, может быть, это и по вере даётся, может быть, это и вид, это и знание, это, может быть, даётся по вере, но это уже становится знанием. И правильно отец Михаил говорит, что на какие-то вещи уже на определённом этапе прекращаешь обращать внимание, потому что думаешь: ну, Господь управил. А человек, допустим, неверующий, он посмотрит, скажет: да что это? Или, как еще бывает, у меня есть один товарищ, это какой-то прототип Фомы неверующего, у него на все один ответ: «Не верю!» Но зато все знают, что если он подтверждает, то это 100% так и есть, уж если он поверил. И у нас такое бывает, какой такой скептик из коллектива какого-то рабочего к нам обратится и весь процесс он ходит, смотрит, проверяет, присматривается — ну где же, ну где подвох-то, где? Проходит время, он перезванивает и благодарит. А потом, когда люди уже повторно по рекомендации приходят, вот от скептиков самые лучшие рекомендации, потому что в каждом коллективе понимают, что если уж он сказал, то этому стоит верить. Мы скептиков в принципе любим, приходите, мы вам всегда расскажем, поможем, объясним.
Н. Лангаммер
— Столько у меня вопросов, к человеку, который начал этим заниматься — почему?!
А. Яценко
— Так Бог управил, передачи не хватит рассказать весь жизненный путь, но то, что я именно на этом служении, это Господь управил.
Н. Лангаммер
— А я вынуждена вернуться к нашей теме, потому что мы скоро заканчиваем, час пролетел почти, а мы ещё не поговорили о таком, знаете, вот на контрасте, мы о высоком, а я вернусь к подросткам — а когда же отдыхать и радоваться-то, потому что всё время мы думаем о правильном, как, отец Михаил, вы сказали, образование и воспитание, а когда пойти поиграть, когда заняться чем-то таким вот мирской радостью?
о. Михаил
— Вы знаете, вот игры детей, они и есть тоже и образование, и воспитание.
Н. Лангаммер
— А у взрослых?
о. Михаил
— Ну, взрослые люди, они на то и взрослые, они уже определились для себя в жизни, кто-то что-то почитал, кто-то пошёл отдыхать, в спортзал и так далее. Мы и говорим, что есть разные пути, разные дороги в этом, и что человек, пришедший к Богу, он, наверное, куда-то в бар отдыхать уже и не пойдёт. Да, он не будет круглосуточно Псалтирь читать, но пойдёт, сделает доброе дело, кому-то поможет, как-то принесёт пользу, как Христос в Евангелии говорил: вот кто Меня напоил, кто Меня накормил, кто Меня одел, кто Меня приютил, значит, с теми и Я, а кто не сделал этого — отойдите от меня.
Н. Лангаммер
— То есть христианин даже во время отдыха не должен выходить из состояния служения. Александр, вы что-то хотели добавить?
А. Яценко
— Да, мне есть что в этом отношении что добавить. Дело в том, что нам никто не запрещает учиться, то есть когда у тебя, в принципе, чистый разум, у тебя есть какое-то одухотворение, мы же говорим о том, какой досуг выбрать, чтобы он был душеполезен, не вреден здоровью физическому и духовному. Вот когда ты живёшь, у тебя же иногда возникают какие-то интересы, и можно чему-то интересному, хорошему обучаться, то есть это время, которое ты тратишь на развитие...
Н. Лангаммер
— То есть переключение с основной деятельности?
А. Яценко
— Я за себя скажу, не знаю, это достоинство или недостаток, но я стараюсь по своей деятельности больше изучать, потому что деятельность многогранная, она реально огромная, просто какое-то нескончаемое поле, и я стараюсь какое-то новое направление изучать.
Н. Лангаммер
— Например? Просто так интересно, мы туда вообще не входим, что там может быть нового?
А. Яценко
— Например, вот все ставят памятники после того, как происходят события, и мы сейчас делаем одну такую программу: просто ставим валун и деревянный крест — люди понимают, что это недорого и более долговечного, чем вот просто валун природный, ничего нет.
Н. Лангаммер
— А зачем валун, когда есть крест?
А. Яценко
— Крест, он сам по себе недолговечен, только если металл, но, опять-таки, кто-то хочет красиво, но то, что у нас сейчас на кладбище вот эти гранитные памятники... Я просто во многих странах был именно на местах захоронения, и скажу, что чисто по-русски — это вот крест и холм, больше ничего. Но памятный камень, он все-таки нужен, даже фамилию, имя, отчество, еще что-то, может быть, написать, это не обязательно, по-православному только крест должен быть, но это отдельное направление, хотя, казалось бы, все просто. Мы тут говорили о том, что можем ухаживать за местами захоронения усопших, но бывают разные ситуации, когда люди нездоровы, на пенсии, уехали по каким-то причинам, вот у нас всегда можно заказать дистанционный уход за захоронением совершенно за копейки, и всё это делается. Но это одно из направлений. Вы знаете, когда я каждый год выставку посещаю, сейчас, по известным причинам, пока что иностранные партнёры не приезжают на выставки, но тут есть направления даже такие, что, вот, допустим, в крематориях остаются определённые металлы после утилизации гробов и даже эти металлы потом собирают, распределяют и отвозят на завод. Когда на выставку приходишь, ты понимаешь, что это просто огромная индустрия, и в основном она, конечно, связана с уходом человека из жизни, но всё равно, если ты человек верующий, ты из этого многообразия найдешь что-то такое, что и для развития твоего дела полезно, и для души полезно и хоть какое-то человеку утешение даст, потому что мы, когда хороним, не можем отменить это событие и легче мы не можем сделать, но мы можем сделать так, чтобы человеку в процессе не было больнее, чтобы он не столкнулся с казенным отношением, и для человека важно, что если что-то случится, всегда найти того, к кому обратиться самому, никогда и ни при каких обстоятельствах, когда что-то произошло, не пользоваться теми, кто появился, кого вы не звали, это самое главное, потому что в наше время вы всегда можете найти знакомого, какого-то друга, кто к кому-то обращался по какой-то рекомендации, а не пойми откуда появившийся человек, иногда прикрывающийся государственной символикой, иногда просто звонят, представляются, этот официоз, очень жестко разговаривают и люди, находясь в шоке, идут, делают первый шаг и потом уже отмотать ничего не могут.
Н. Лангаммер
— Ох, Александр, я, когда думала кого позвать мне сказали, что вот Александра позови на эту тему, потому что человек удивительно радостный, увлеченный своим делом всей душой, при том, что работает с такими скорбными событиями — удивительно, вот Господь дает силы. Ян, вот тебе Господь дает силы радоваться?
Я. Зотова
— Однозначно.
Н. Лангаммер
— Как ты свою радость выражаешь, как ты свой досуг наполняешь чем-то?
Я. Зотова
— Даже трудно сказать когда был последний досуг, потому что у меня получается так, что утренняя служба в одном храме, вечерняя — в другом храме а между ними надо успеть все остальное сделать, и время машину поехать починить, но главное, именно в эту секунду поймать мысль: как хорошо что я жива-то вообще, как хорошо, что я что-то могу, а не лежу и за мной ухаживают — был такой период, теперь уже есть с чем сравнить, когда ты просто лежишь и не можешь пошевелиться, за тобой ухаживают, ждешь женщину, которая вынесет утку, и ты думаешь: боже мой, почему, люди, вы такие грустные ходите? Вы же все своими ногами ходите, у вас все хорошо! Ну, какие-то проблемки, сложности какие-то небольшие, вы же можете все это решить, вы просто не замечаете радости своей! И ты выходишь уже новый, может быть, для этого Господь и посылает такие события чтобы ты переоценил все и заново эту радость обрел. Может быть, это так промыслительно.
Н. Лангаммер
— Слушай ты вот эту тему когда поднимала, ты что-то еще хотела затронуть в разговоре, о чем мы сегодня не поговорили?
Я. Зотова
— Пожалуй, нет. Я не ожидала что будет такой разворот, но мне очень интересно было вас слушать. Александр, это удивительно, у меня пара идей для вас образовалась.
А. Яценко
— Мы вообще открыты всегда к общению. Знаете, прозрачность — это залог доверия, вот почему всегда мы призываем людей в случае каких-то моментов звонить заранее, интересоваться, потому что кто предупрежден, тут вооружен, и позвонив заранее, что-то прояснив, вы всегда будете знать, что делать, хотя бы у вас будет понимание.
Н. Лангаммер
— И как минимум хотя бы православные люди скажут, что надо пособоровать и причастить.
А. Яценко
— Первое, что мы всегда говорим, это именно пособоровать. Вы сами посудите, человек звонит и говорит: «У меня родственник, ему плохо», ты что, ему начнешь рассказывать — «слушай как хорошо»? Ну, конечно же, нет. Ты говоришь, что надо пособоровать, помолиться Пантелеймону Целителю, заказать сорокоуст о здравии, прежде всего молитвы, ведь Господь может управить все, мы же все это знаем, мы православные люди.
Н. Лангаммер
— И у нас время вышло. Отец Михаил, интересный разговор получился, да? Что-то вы еще хотели добавить?
о. Михаил
— Вот Александр говорил сейчас про валун, крест, я в этом плане хочу сказать, что человек, он же двусоставен...
Я. Зотова
— Трёхсоставен — дух, душа, тело.
о. Михаил
— Ну, мы сейчас говорим о духовном...
Н. Лангаммер
— Мы как отличницы, с Яной. (смеются)
о. Михаил
— «Дух, душа и тело» — это книга святителя Луки (Войно-Ясенецкого), а человек, он, как и Господь, двусоставен, и здесь вопрос в чем: когда Александр говорил об этом валуне, зачем он — вот человеку важно и помолиться, и потрогать руками. Мы же понимаем с вами, например, что на праздник Святой Троицы не самое главное вот эта трава, которая лежит в храме на полу, да?
Н. Лангаммер
— Но она нам нужна, с жучками и лягушками иногда.
о. Михаил
— Нам важно потрогать, правда? Что касается досуга, то я себя какое-то время назад тоже поймал на таком вот моменте что мне нравится делать на досуге: вот мне на досуге нравится общаться, причем абсолютно в любых каких-то коллективах, в любых социальных слоях людей. Вот я куда бы я ни ездил, даже туристом, мне не очень важны были какие-то достопримечательности, мне важно было с человеком поговорить, который рядом стоял.
Н. Лангаммер
— Я надеюсь, что мы сегодня наобщались, познакомились. Отец Михаил, приезжайте к нам, приходите все к нам еще на программу, а эта заканчивается, всё.
А. Яценко
— Мне кажется, нам требуется продолжение разговора, пообщаться еще.
Н. Лангаммер
— Это точно. Напомню что в эфире была программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер, мы обсуждали тему «Как мы тратим, расходуем, распределяем наше время», и в гостях у нас был протоиерей Михаил Богатырев, настоятель храма Покрова Божьей Матери города Яхрома, Александр Яценко — генеральный директор «Похоронного бюро № 1» и Яна Зотова — музыкант, преподаватель, многодетная мама, которая эту тему и предложила. Мы с вами на этом прощаемся. Напомню, что программу «Клуб частных мнений» можно не только слушать, но и смотреть в нашей группе во «Вконтакте» и на сайте radiovera.ru, мы вернемся в эфир Радио ВЕРА через неделю, в 18.00, в воскресенье. Всего доброго, до свидания, оставайтесь с нами.
Я. Зотова
— До свидания.
о. Михаил
— Большое спасибо.
А Яценко
— До свидания, всего доброго.
Все выпуски программы Клуб частных мнений
- «Дружба. Что известно о ней из Священного Писания?». Священник Александр Насибулин, Павел Чухланцев, Илья Муромский
- «Как обрести спутника жизни?». Священник Стахий Колотвин, Андрей Кормухин, Елена Смаглюк
- «Как давать милостыню?» Священник Андрей Дорохин, Виталий Сурвилло, Виталий Заболотный
Проект реализуется при поддержке VK
Послание к Евреям святого апостола Павла

«Апостол Павел». Рембрандт (1606–1669)
Евр., 316 зач., VII, 7-17.

Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
Священное Писание — книга не простая. Однако это важная книга. И важна она не только для людей религиозных, но и для людей, которые желают знать истоки своей культуры. Ведь как ни крути, но Библия для европейской цивилизации — один из ключевых текстов, если не самый ключевой. Как же читать эту книгу? Предлагаю ответить на этот вопрос, поразмыслив над отрывком из 7-й главы послания апостола Павла к Евреям, который читается сегодня за богослужением в православных храмах. Давайте послушаем его.
Глава 7.
7 Без всякого же прекословия меньший благословляется большим.
8 И здесь десятины берут человеки смертные, а там — имеющий о себе свидетельство, что он живет.
9 И, так сказать, сам Левий, принимающий десятины, в лице Авраама дал десятину:
10 ибо он был еще в чреслах отца, когда Мелхиседек встретил его.
11 Итак, если бы совершенство достигалось посредством левитского священства, ибо с ним сопряжен закон народа, то какая бы еще нужда была восставать иному священнику по чину Мелхиседека, а не по чину Аарона именоваться?
12 Потому что с переменою священства необходимо быть перемене и закона.
13 Ибо Тот, о Котором говорится сие, принадлежал к иному колену, из которого никто не приступал к жертвеннику.
14 Ибо известно, что Господь наш воссиял из колена Иудина, о котором Моисей ничего не сказал относительно священства.
15 И это еще яснее видно из того, что по подобию Мелхиседека восстает Священник иной,
16 Который таков не по закону заповеди плотской, но по силе жизни непрестающей.
17 Ибо засвидетельствовано: Ты священник вовек по чину Мелхиседека.
Для тех, кто не знаком со священной историей Ветхого Завета, только что прозвучавший отрывок выглядит весьма сложным для понимания. Чего стоят одни имена. Левий, Авраам, Мелхиседек, Моисей и Аарон. Кто все эти люди? Но не только это. Большое количество ссылок на ритуальные и гражданские законы древности. Какие-то обряды жертвоприношений, какие-то десятины, какие-то уставы о принадлежности колену. Как разобраться в этих тонкостях? А может и не стоит разбираться и пытаться понять то, что отчаянно сопротивляется пониманию? Зачем вообще современному христианину истории про древних евреев с их обычаями?
Корни Нового Завета уходят в Ветхий. Уже там Бог заключил со своим народом союз. Уже там появились первые пророки. Уже там были написаны первые священные книги. А потому с самого начала христиане рассматривали Ветхозаветные Писания не как чужеродные, иудейские рассказы. Но как свои собственные священные книги. В них содержится пролог к истории христианской Церкви. И для того, чтобы во всей смысловой полноте понимать повествование о жизни Иисуса Христа и Его учеников, необходимо иметь представление о более ранних событиях. Произошедшее с израильским народом до прихода в мир Спасителя — это фундамент истории спасения.
Многие скажут, Ветхий Завет — сложная книга. Много раз пытался начать читать, открывал, но после первого же перечисления имён откладывал в сторону. Местами непонятно, местами путанно. Сложно собрать разрозненные пазлы в единую картинку. Действительно, есть такая проблема. А потому рекомендуется первые разы читать Ветхий Завет в переложении. Начать можно с самых азов, с детской Библии. В ней в доступной форме излагается фабула ветхозаветных событий. То есть в хронологическом порядке пересказываются самые важные эпизоды священной истории. После того, как общая схема будет ясна, можно взять книгу, которая называется Священная библейская история Ветхого Завета. Это такое же фабульное переложение древних событий, но рассчитанное уже не на детей, а на взрослых. Именно по таким пособиям начинают учить Священное Писание студенты семинарий. Здесь помимо повествования делаются важные комментарии и пояснения. Они помогают увидеть библейские события на фоне событий всемирной истории. Лишь после этого чтения можно приступать к русскому переводу Ветхого Завета. Такая последовательность значительно облегчИт его понимание.
Чтение Священного Писания — задача на всю жизнь. И торопиться здесь не стоит. Поэтому начинать можно с самого малого и двигаться постепенно. Постараемся каждый день читать священный текст и, самое главное, — понуждать себя применять его заповеди к своей жизни. И в своё время за наше усердие Господь даст нам понимание. Разрозненный пазл из имён и событий сложится в цельную картину, и Писание откроет нам свои тайны.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Святитель Иоанн Златоуст о покаянии». Священник Анатолий Главацкий

В этом выпуске программы «Почитаем святых отцов» ведущая Кира Лаврентьева вместе со священником Анатолием Главацким читали и обсуждали фрагменты, посвященные покаянию, из книги святителя Иоанна Златоуста «Беседы о покаянии».
«Ты грешник? Не отчаивайся, но приди, принеси покаяние. Ты согрешил? Скажи Богу: „я согрешил“. Какой тут труд? Какое обременение? Какая скорбь? Какая тягость — сказать слово: „я согрешил“? Если сам ты не назовешь себя грешником, то разве не будешь обвинен дьяволом? Предупреди же и лиши его этой чести; а его честь состоит в том, чтобы обвинять. Почему же не предупреждаешь его, и не исповедуешь греха, и не изглаждаешь преступления, когда знаешь, что есть против тебя такой обвинитель, который не может умолчать? Ты согрешил? Приди в церковь, скажи Богу: я согрешил. Ничего другого я от тебя не требую, кроме одного этого. Божественное Писание говорит: „Глаголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися“ (Ис.43:26): скажи грех, чтобы разрешить грех. Для этого не нужны ни труд, ни многословие, ни денежная издержка, ни что другое подобное: произнеси слово, откройся в грехе и скажи: „я согрешил“»
С этой цитаты святителя Иоанна Златоуста началось обсуждение. Разговор шел о том, что такое истинное покаяние, как оно помогает в борьбе с грехами и в исправлении жизни.
Ведущая: Кира Лаврентьева
Все выпуски программы Почитаем святых отцов
Псалом 135. Богослужебные чтения

Конечно, вам знакомо прилагательное «елейный» — которым мы, как правило, называем что-то приторное, избыточно-нарочитое, неискреннее. 135-й псалом царя Давида, который сегодня читается в храмах за богослужением, называется — и вы удивитесь! — «полиелейным» — но к «слащавости» он не имеет никакого отношения! Давайте послушаем!
Псалом 135.
[Аллилуия.]
1 Славьте Господа, ибо Он благ, ибо вовек милость Его.
2 Славьте Бога богов, ибо вовек милость Его.
3 Славьте Господа господствующих, ибо вовек милость Его;
4 Того, Который один творит чудеса великие, ибо вовек милость Его;
5 Который сотворил небеса премудро, ибо вовек милость Его;
6 утвердил землю на водах, ибо вовек милость Его;
7 сотворил светила великие, ибо вовек милость Его;
8 солнце — для управления днём, ибо вовек милость Его;
9 луну и звёзды — для управления ночью, ибо вовек милость Его;
10 поразил Египет в первенцах его, ибо вовек милость Его;
11 и вывел Израиля из среды его, ибо вовек милость Его;
12 рукою крепкою и мышцею простёртою, ибо вовек милость Его;
13 разделил Чермное море, ибо вовек милость Его;
14 и провёл Израиля посреди его, ибо вовек милость Его;
15 и низверг фараона и войско его в море Чермное, ибо вовек милость Его;
16 провёл народ Свой чрез пустыню, ибо вовек милость Его;
17 поразил царей великих, ибо вовек милость Его;
18 и убил царей сильных, ибо вовек милость Его;
19 Сигона, царя Аморрейского, ибо вовек милость Его;
20 и Ога, царя Васанского, ибо вовек милость Его;
21 и отдал землю их в наследие, ибо вовек милость Его;
22 в наследие Израилю, рабу Своему, ибо вовек милость Его;
23 вспомнил нас в унижении нашем, ибо вовек милость Его;
24 и избавил нас от врагов наших, ибо вовек милость Его;
25 даёт пищу всякой плоти, ибо вовек милость Его.
26 Славьте Бога небес, ибо вовек милость Его.
Почему же прозвучавший сейчас псалом — «полиелейный»? Дело в том, что на древнегреческом «ἔλεος» — «милость» — созвучна другому слову — «ἔλαιον» — «оливковое масло». В античности оливковое масло — не только важнейший продукт питания, но и основа для целебных мазей, защита от обжигающего солнца, вещество для светильников, средство очищения и многое другое. Неудивительно, что «елей» стал символом — и прежде всего — милости Бога по отношению ко всему творению, и в особенности — к человеку. Поэтому «полиелейный» — буквально — «многомилостивый», но отнюдь не «сверхподобострастный», как мог бы подумать наш современник.
По своей форме 135-й псалом представляет собой краткое утверждение — и после него фразу, которая повторяется снова и снова: «Яко в век милость Его» — то есть «ибо во веки милость Бога». В ветхозаветной богослужебной традиции — которую продолжила христианская традиция — псалмы пелись, и этот псалом — отличный пример «антифонного» пения, то есть такого пения, когда два хора, расположившись напротив друг друга, как бы находились в постоянном диалоге друг с другом. Один хор поёт: «Исповедайтесь Богу богов!» И тут же другой хор отвечает: «Яко в век милость Его!» Такая перекличка хоров создаёт не только внутреннюю динамику и ритм гимна, прославляющего Творца, но и с разных сторон раскрывает действие Бога по отношению к человеку, снова и снова возвращает к смысловой сердцевине: Бог — благ, добр, и это — непреложно!..
Автор псалма проводит нас через очень важные идеи: о единстве и верховной власти Бога над всеми духовными существами, о том, что вся Вселенная — Его творение, что Он никуда не «испарился» после сотворения мира, а постоянно заботится о нём, о том непосредственном участии, которое Бог явил в непростой судьбе еврейского народа во времена египетского плена и бегства от фараона, о том, что в итоге Бог даровал Своему народу замечательные земли для жизни — в награду за верность Ему.
Во всём тексте 135-го псалма рефреном повторяется утверждение, что Божия милость не имеет границ и времён. И если своей верой мы можем принять как неоспоримую истину то, что Бог — благ, не отчуждён от человека, тем более не «враг» ему — то какой бы ни была разной, странной, противоречивой бегущая перед взором кинолента нашей жизни — мы точно знаем: там, за ней, за этим мельтешением — от самого начала и до конца — один и Тот же Добрый Бог, и милость Его — беспредельна!..