
В студенческие годы мой друг Фёдор занимался организацией православных подростковых лагерей. Ребята с вожатыми и духовными наставниками жили и трудились при разрушенных монастырях. Помогали восстанавливать святыни. Каждый раз при нашей встрече он делился восторженными впечатлениями и трогательными историями из жизни каждой смены.
Однажды с особым трепетом он рассказывал про один женский монастырь в провинции. Какая там благодать, какая игуменья мудрая и душевная.
Я, тогда далекая от церковной жизни, загорелась. «Отвези,» — говорю, — «хочу потрудиться во славу Божию».
Федя удивился.
— Тебе-то зачем? — спросил меня.
— Трудиться буду — настаивала я.
— И я тоже хочу — подключилась наша общая знакомая Алиса. Совершенно нерелигиозный, но ищущий, человек.
— Федор пытался объяснить нам, что посещение такого монастыря не будет приятной прогулкой и труд там не будет легким. «благодать монастыря» и «приятное место» — разные вещи.
Но мы были непреклонны.
Фёдор позвонил игуменье и договорился о нашем приезде.
Через день мы отправились в путь. Выехали в 4 утра, на перекладных добирались полдня. Приехали и увидели буквально ... руины. Разруха страшная.
Федя начал для нас экскурсию по обители. Рассказал, что раньше это была спортивная школа. Прямо в стенах храма стояла шведская стенка и разные тренажёры. Только этим летом удалость расчистить главный храм, вынести все спортивные снаряжения, убрать территорию.
Мы подходили к трапезной, когда навстречу вышли две монахини. Игуменья и насельница. Предложили чай. У нас с собой была выпечка, бутерброды и сладости. Наскоро перекусили, и нас проводили на место работы. Предстояло убрать всего одну комнату.
Она находилась на втором этаже некогда братского корпуса. Представляла из себя большое тёмное помещение с кухонной мебелью, утварью и несколькими кроватями вдоль стены.
Кругом были грязь и плесень. В кастрюлях развелись мелкие жучки и гусеницы, вся посуда грязная. И уже давно. Наверное, со времён спортивной школы.
Я всё время боролась с подкатывающей тошнотой. А моя подружка взялась за дело, да так ловко. Мы стали отмывать посуду, вещи, мебель, всю комнату. Выносили мусор, ведро за ведром. Водопровода и канализации не было. Приходилось носить воду из колонки во дворе.
Помню одну особенно грязную кастрюлю. В ней оставалась примерно половина приготовленного блюда. Всё прикипело и въелось в стенки. Поверх остатков пищи распушилась плесень, по которой ползали насекомые.
Я взялась ее чистить. Сначала было только отвращение, а потом... А потом мне подумалось: а что, если душа моя в таком состоянии? Что если каждое непослушание родителям, обида на друга, скверное слово оседают налётом, покрываются плесенью, не которых заводятся всякие недобрые жители?
Меня эта мысль поразила. Я стала представлять, что вместе с каждой тарелкой, каждым вычищенным уголком, каждой вынесенной соринкой омывается душа. Сколько таких грязных и забытых кастрюль таится внутри меня? Что ещё там требует немедленной уборки?
Возможно, именно тот момент стал отправным на пути к покаянию. Образ грязной комнаты, которая требует уборки жил в моей голове. Я искала в душе эти грязные уголки, вещи, так называемые кастрюли. Так я постепенно подошла к необходимости исповедаться. Я как бы готовилась к исповеди, которая случилась гораздо позже. Но эту историю я помню до сих пор.
Спустя годы, с благодарностью вспоминаю ту поездку в разрушенный монастырь. И теперь понимаю — когда гордыня одолевает, надо запускать себя в такую комнату. Лечиться уборкой, потому что по факту — грязная комната — это моя душа без покаяния.
Она выглядит точно так же! И чем реже уборка-исповедь, тем больше усилий требуется, чтобы её очистить. Заглянуть в самые укромные уголки, куда швабра не дотягивается.
Вот и преподобный Иоанн Кронштадтский говорил: «Кто привыкает давать отчёт о своей жизни на исповеди здесь, тому не будет страшно давать ответ на Страшном Суде Христовом».
Автор: Анни Берг
Все выпуски программы Частное мнение
Послание к Филиппийцам святого апостола Павла

Апостол Павел
Флп., 239 зач., I, 27 - II, 4.

Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Иногда можно встретить верующих, которые очень печалятся от того, что не имеют никакого свидетельства от Бога о возможности для них спастись. Однако они печалятся напрасно, ведь именно о таком свидетельстве говорит апостол Павел в отрывке из 1-й и 2-й глав своего послания к Филиппийцам, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 1.
27 Только живите достойно благовествования Христова, чтобы мне, приду ли я и увижу вас, или не приду, слышать о вас, что вы стоите в одном духе, подвизаясь единодушно за веру Евангельскую,
28 и не страшитесь ни в чем противников: это для них есть предзнаменование погибели, а для вас — спасения. И сие от Бога,
29 потому что вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него
30 таким же подвигом, какой вы видели во мне и ныне слышите о мне.
Глава 2.
1 Итак, если есть какое утешение во Христе, если есть какая отрада любви, если есть какое общение духа, если есть какое милосердие и сострадательность,
2 то дополните мою радость: имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны;
3 ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя.
4 Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других.
Религий и религиозных течений в мире очень много и каждое по-своему объясняет, как и почему возник мир. При этом исторически христианство было первой и единственной религией, утверждавшей, что Бог сотворил мир по любви. Общеизвестно, что для атеизма человек вообще случаен, тут ни о какой надежде на то, что ты нужен миру и речи нет. Но и в контексте многих других религий от людей ожидались лишь жертвы, поклонение и почитание. В христианстве же человек оказывается невероятно ценен и важен для Бога.
Зачастую люди вырастают в семьях и как будто бы по умолчанию уверены, что остальные члены семьи их любят, особенно родители, затем бабушки, дедушки, братья и сёстры, и другие родственники. Потом мы вырастаем и создаём семьи, так как неожиданно понимаем, что любим кого-то первоначально чужого, кого по закону родства не обязаны любить. Более того, этот человек тоже нас любит. Он нужен и дорог нам, а мы нужны и дороги ему. Но гарантирована ли эта любовь? Разве трагедия человеческих отношений, начиная с Адама и Евы, и тем более с Каина и Авеля, не свидетельствует о том, что наша любовь очень хрупка. А что говорить о людях, которые с детства по разным причинам оставлены родственниками. Каково это, когда ты не имеешь никого, кто любил бы тебя просто по факту твоего существования, кому ты был бы нужен просто так, как личность, а не как сотрудник или помощник?
И вот всем этим людям, и тем, кто ощущает себя искренне любимым, и тем, кто подозревает, что любим лишь условно, за заслуги и даже тем, кто вообще не знает, нужен ли он кому-нибудь в этом мире, во Христе открывается простая, но великая по своему значению истина, которая является основанием нашей надежды: Богу ты очень нужен, ты важен для Него и безусловно любим Им.
Однако, учитывая, что люди свободные существа, на одной любви Божией построить идею спасения действительно никак невозможно. Бог, конечно, Творец и Вседержитель, но сотворив человека свободным, Он может нас спасти, только если мы дадим Ему на это добро, если согласимся принять от Него спасение.
Но где же встретить Бога? Какие для этого избрать пути? Ответ, который даёт сегодня апостол Павел, очень прост: надо, во-первых, поверить во Христа, как в Того, Кто открыл нам Бога, как любящего Отца, и, во-вторых, постараться сознательно и свободно этой Божьей любви соответствовать, быть милосердным, сострадательным, не ссориться, не тщеславиться... Но со смиренномудрием заботиться не только о себе, но и о других. Кажется, это очень простые вещи, но не стоит ими пренебрегать... Ведь тому, кто хочет, чтобы Божия любовь наполнила его жизнь, нужно со своей стороны прилагать все силы к совершению дел любви.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Псалом 136. Богослужебные чтения

Среди множества псалмов есть один, который занимает исключительное место в православном богослужении, — и его пение происходит только в преддверии Великого поста, в центре храма, с приглушённым освещением. Речь идёт о 136-м псалме, «на реках Вавилонских». Давайте его послушаем.
Псалом 136.
[Давида.]
1 При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе;
2 на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы.
3 Там пленившие нас требовали от нас слов песней, и притеснители наши — веселья: «пропойте нам из песней Сио́нских».
4 Как нам петь песнь Господню на земле чужой?
5 Если я забуду тебя, Иерусалим, — забудь меня десница моя;
6 прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего.
7 Припомни, Господи, сынам Едомовым день Иерусалима, когда они говорили: «разрушайте, разрушайте до основания его».
8 Дочь Вавилона, опустошительница! блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам!
9 Блажен, кто возьмёт и разобьёт младенцев твоих о камень!
Прозвучавший сейчас псалом пронзителен в искренности своего плача. Он ставит очень глубокий, я бы даже сказал, философский вопрос о внутреннем достоинстве человека и народа. Главный нерв псалма, который и задаёт его болезненность, — ситуация, когда захватчики пытаются вынудить пленённых евреев петь священные для них песни в качестве развлечения, и тем самым обесценить, обессмыслить их. Да, мы сегодня бы сказали: еврейский народ оказался в тяжелейшей психологической травме. Обстоятельства вокруг в один голос кричат: ваш Бог вас предал, оставил, бросил, не пришёл к вам на помощь! Так доведите своё дело до конца — профанируйте, обесценьте ваши внутренние святыни — сакральные песни — чтобы никогда больше ни вы, ни ваши дети не могли снова вернуться к предавшей вас вере! Представляете, какой огромный соблазн для народа, перед глазами которого — очевидная неизбежность жить до конца дней на чужбине?
И что же говорит народ — устами псалмопевца? Он решительно отказывается расчёсывать свои чувства саможалением! Повешенные на вербах музыкальные инструменты — своего рода «тихий бунт», добровольный пост на какие бы то ни было удовольствия и развлечения — даже когда весь народ глубоко подавлен произошедшим. Горькая чаша в руках, и она должна быть выпита до дна. Без всякого подслащивания!
Перед нами — прекрасная картина того, что такое настоящая вера и когда она действительно актуализируется. Только в ситуации, когда человек не получает вообще никаких «бонусов», «плюсиков» и «приятностей» от Бога, но оказывается на грани истощения своих сил — и при этом всё равно сохраняет верность Богу, не отворачивается от Него, не обижается на Него — хотя для этого уже есть тысяча причин — но, напротив, встаёт крепко, вплоть до самой смерти, на сохранение чистоты памяти о поруганных и уничтоженных святынях — такая вера пронзает своей силой небеса и в этой искренности уже начинает брезжить рассвет надежды!
Псалом 136. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 136. (Церковно-славянский перевод)
«О Боге в мировом кино: цикл фильмов «Декалог». Августина До-Егито

У нас в студии была киновед, автор и преподаватель курса «Религия и кино» в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете Августина До-Егито.
Разговор шел о цикле из десяти фильмов Кшиштофа Кесьлёвского «Декалог», в котором каждый фильм соотнесен с одной из заповедей, как режиссер размышляет о взаимоотношениях человека и Бога, о том, как соотносятся вера и научные знания и как пороки и нарушения заповедей разрушают жизнь человека.
Этой программой мы продолжаем цикл из пяти бесед посвященных тому, как классики мирового кинематографа обращались к темам, связанным напрямую с жизнью Церкви, церковной историей и Библией.
Первая беседа с Августиной До-Егито была посвящена фильму Карла Теодора Дрейера «Страсти Жанны д’Арк» (эфир 13.10.2025)
Вторая беседа с Августиной До-Егито была посвящена фильму Робера Бессона «Дневник сельского священника» (эфир 14.10.2025)
Третья беседа с Августиной До-Егито была посвящена фильму Ингмара Бергмана «Причастие» (эфир 15.10.2025)
Все выпуски программы Светлый вечер