«Святой благоверный воин Фёдор Ушаков». Исторический час с Дмитрием Володихиным

Поделиться

Вместе с доктором исторических наук Дмитрием Володихиным мы говорили о жизни и подвигах знаменитого русского флотоводца 18 столетия, прославленного в лике святых — благоверного воина Фёдора Ушакова.

Ведущий: Дмитрий Володихин

Дмитрий Володихин:

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели, это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час». С вами в студии я Дмитрий Володихин, и сегодня мы с вами беседуем в одиночестве, только вы и я. Несколько миллионов человек и один, который разговаривает с этими миллионами из студии Радио ВЕРА. И так сегодняшний день мы с вами посвятим Фёдору Фёдоровичу Ушакову, великому флотоводцу и прославленному святому Русской православной церкви. Начнём, прежде всего, те кто слушает мои передачи, знают, что я требую у людей, которые сидят в кресле напротив меня, по каждому историческому персонажу, который обсуждается, некую визитную карточку, несколько слов, которые рассказывают самое главное о человеке, который оказался в фокусе программы. Что можно сказать главного о Фёдоре Фёдоровиче Ушакове? Это святой благоверный воин, он выиграл в разное время три больших сражения у неприятеля, взял одну из величайших крепостей Средиземноморья, участвовал во множестве других боевых действий и всю жизнь до глубокой старости был глубоко верующим человеком. Вот это главное, что о нём надо знать. Но до того, как мы доберёмся до сражений, главных в жизни Фёдора Фёдоровича Ушакова, надо прежде всего несколько слов сказать о его юности, его мужании, как он постепенно входил, как он постепенно входил в чины, поскольку это может показаться неожиданным, даже парадоксальным. Все славные дела в жизни Фёдора Фёдоровича Ушакова заняли ровно одно десятилетие. С 1790 до 1800-го года, а прожил он очень долгую жизнь. Родился в 1745-м, скончался в 1817-м году таким образом видел, ну если считать раннее детство, пятерых монархов, служил честно трём из них и, в общем, казалось бы, его долгая судьба вроде бы притягивает к себе гораздо большее количество боевых событий, но неважно количество, важно значение боев, которые выиграл Ушаков у неприятеля, важно то, в каких обстоятельствах он их выиграл, каким способом он их выиграл. И тут Ушаков стоит длительного и очень внимательного разговора. Фёдор Фёдорович из семьи рядового дворянства, и он, в общем, никогда не был богат, но он был состоятелен в конце жизни, уже в отставке, но юность его начиналось с довольно скудного быта. Как я уже говорил, он родился в российской глубинке, неподалёку от города Рыбинск в 1745-м году при государыни Елизавете Петровне. И в шестидесятых годах 18-го века учился в морском корпусе, откуда был выведен во флот. Его мичманское звание не давало ему никаких льгот и привилегий, надо сказать, что сама по себе учёба в морском корпусе по тем временам была тяжелым испытанием для каждого парня. Там царили нравы бурсацкие. То есть молодые ребята соревновались друг с другом в силе, удали, и один из будущих знаменитых адмиралов, который учился, ну, может быть, чуть-чуть позже, чем Фёдор Фёдорович Ушаков говорил, что молодецкие забавы — это было то, чем постоянно друг друга испытывали будущие русские офицеры. Любили после бани броситься на снег и лежать в этом снегу до того времени, пока не выяснится, кто первый не выдержит и побежит в тепло. И этот человек должен был ставить угощение для всех, с кем он соревновался. Постоянно подтрунивали друг над другом, задевали друг друга, и морская наука шла вперемешку со всеми этими забавами, порой довольно рискованными для здоровья. Ну вот Фёдор Фёдорович все выдержал, он плавал на разных морях. Надо сказать, что морской корпус — это Балтика, конечно. А первые боевые действия — это юг. В конце шестидесятых годов в России ещё не было никакого Черноморского флота, потому что и Азовское море, и Чёрное море контролировали турки. Во время войны 1768-го-1774-го годов молодой офицер, лейтенант Фёдор Фёдорович Ушаков исполняет разные командирские должности на кораблях Донской, впоследствии Азовской флотилии, и ему дают под команду небольшие боевые единицы с очень раннего времени. То есть, понимаете, какая вещь? Видят, что он очень самостоятельный человек и что он грамотный, он хорошо учился, несмотря на все эти нравы в морском корпусе, и он умел командовать людьми. Он был предан своему делу, это было ясно, поэтому в годы русско-турецкой войны он пусть и не участвовал в каких-то сражениях, которые решали участь этой войны, но он выполнял боевую работу. Под его командой были небольшие, повторяю, боевые единицы и особая сложность была, например, когда ему давали под команду так называемые новоизобретённые суда. Дело вот в чем, выход с Дона на Азовское море сопровождался чрезвычайно рискованным экспериментом. Глубоко сидящее судно так просто и не прошло бы, там был настоящий барьер из мелей и проходить из реки в море или из моря в реку можно было на корабле или судне, которые имеют мелкую осадку. С другой стороны, судна, которые вышли с Дона, чтобы сражаться с турками в Азовском море должны нести достаточно пушек, чтобы сопротивляться мореходным судам турок. Турки достаточно обладали сильным, во всяком случае по внешней видимости, флотом, очень многочисленным. Он был слабо организован, но он, конечно, давал только подавляющее превосходство в силах. Новоизобретённые суда — это были суда, мелкосидящие, близкие к тому, чтобы быть фактически плоскодонными и вместе с тем достаточно тяжело вооруженные. При выходе в море управлять ими было очень тяжело. Мало того, ещё Фёдору Фёдоровичу Ушакову, как на грех доставались суда, которые либо в недостаточно хорошем состоянии, их требовалось ремонтировать, либо после ремонта их надо было отгонять в гавань, поэтому, конечно, он намучился. Но всякий раз старался выполнить свою задачу хорошо. По результатам этой войны чины у Федора Фёдоровича добавились, тем не менее пока ещё на протяжении 70-х годов он командир во флоте малозаметный. Ну в лучшем случае ему давали под команду лёгкий фрегат, это было ничто по тем временам, таких офицеров были во флоте сотни. А вот 80-е годы уже сделали его заметным. Вот это очень важный момент. Барьер в службе Федора Фёдоровича Ушакова — это 80-е годы. До новой войны с турками далеко, Ушаков не оставляет своего пребывания на Чёрном море, его театр военных действий — это театр военных действий будущей второй русско-турецкой войны времён императрицы Екатерины Второй. Здесь определённое повышение в чинах видно, какое-то время Фёдор Фёдорович командует линейным кораблём «Виктор». Крупная боевая единица, но в целом проблема Черноморского флота состоит вот в чём. Он флот новорождённый. Азовская Донская флотилия была не способна дать корабли, которые превратились бы в Черноморский флот, который получил бы возможность адекватно противостоять сильному флоту турок. Что было в предыдущей войне? Россия обходилась флотилией, которая была достаточно слаба, чтобы захватить полное преобладание на этом театре военных действий и на Азовском море, на Чёрном тем более. И конечно же, основные боевые действия велись на суше. Основные сражения морских сил происходили на Средиземноморье. Туда отправилась с Балтики большая русская эскадра, она вела боевые действия, она разгромила турецкий флот в Чесменском сражении, разгромила наголову, практически уничтожила, потом оставшуюся эскадру уничтожила в новом бою Патрасском. Было несколько удачных штурмов крепостей и других малых операций флота. И, конечно же, русский флот, который до начала правления Екатерины не располагал большим количеством опытных офицеров, и честно говоря, страдал недостатком хороших качественных боевых единиц, он прошёл очень хорошую школу на Средиземном море. Флот впоследствии после окончания войны отправили на Балтику, а потом с Балтики взяли офицеров и отправили их на Чёрное море. И в семидесятых-восьмидесятых годах мы видим достаточно парадоксальную картину: на Чёрном море следует создать флот. И этот флот рождается в муках, и рождается он вместе с Новороссией, обширной областью, которую Россия присоединила по Кучук-Кайнарджикскому миру 1774 года. Это земли, на которых надо было построить города, надо было построить крепости, по берегам морей следовало построить верфи, мастерские, склады и все это в значительной степени падало на плечи военных моряков. Фёдор Фёдорович Ушаков хорошо досталось этого бремени. Да, с севера пришли хорошие офицеры, да, были переданы ценнейшие грузы, Но, понимаете, создание флота — это работа чудовищная, титаническая. И Фёдор Фёдорович Ушаков стал одним из создателей Черноморского флота России. Вот это помните, это важно, ну а сейчас, я думаю, будет правильным, если в эфире нашей передачи будет звучать музыка русского барокко, созданная именно в то время, а именно во второй половине 18-го столетия, и сейчас прозвучит увертюра к опере «Мельник — колдун, обманщик и сват» знаменитого русского композитора Михаила Матвеевича Соколовского. Звучит музыка.

Дмитрий Володихин:

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я Дмитрий Володихин, и мы беседуем с вами о Фёдоре Фёдоровиче Ушакове, святом благоверном воине, знаменитом русском флотоводце 18-го столетия. Ну что же, мы с вами подошли к рубежу первого великого испытания Фёдора Фёдоровича Ушакова. Представьте себе конец семидесятых-начало восьмидесятых годов, юг России, Новороссия, строится целый каскад новых городов, среди них, в частности, Херсон и Севастополь, те места, места рождения Новороссии требует огромного количества морских офицеров, плотников, штурманов, матросов, артиллеристов, фортификаторов, но, прежде всего, плотников, и города Новороссии при рождении своем пропахли свежей стружкой и смолой, потому что туда без конца шёл строевой лес, он шел на строительство этих городов и он шел на строительство верфей этих городов. В первую очередь, верфи располагались у города Херсона. Этот город, в принципе, был своего рода колыбель для Черноморского флота. И город Херсон стал надолго местом пребывания Федора Фёдоровича Ушакова. Представьте себе ситуацию: с севера на юг без конца идут телеги с пеньковыми верёвками, с парусиной, с ядрами, артиллерией, припасами всякого рода, без конца отправляют специалистов разного профиля. И здесь строятся новые корабли рождающегося Черноморского флота. Ситуация чрезвычайно ответственная. Все это понимают, в Константинополе, в Санкт-Петербурге, что новая война на носу, несколько лет и она разразится. В 1783-й году Фёдор Фёдорович Ушаков и занимается строительством линейного корабля «Святой Павел» 66-пушечного. И вся эта работа прерывается, во всяком случае очень сильно ей мешает, неожиданно обрушившаяся эпидемия чумы. Это эпидемия 1783 г., а где-то она продолжалась до 1784 г., принесла она огромные потери в морскую среду, в среду кораблестроителей, надо сказать, что Ушаков впервые заслужил награду как морской офицер, который с невероятной энергией отстаивал здоровье своего экипажа. Он был строг, и за упущения карал, но, понимаете, какая вещь, когда офицер требует постоянной санитарии, использует окуривание дымом морской формы, использует протирание уксусом, использует постоянные удаления в том числе и даже с вооруженными кордонами от других частей и соединений, постоянно удаляет на карантин тех, на кого попало подозрение, что человек заболел. То он, в общем-то, спасает свой экипаж своей требовательностью, и надо сказать, что эти спасительные меры удвоились и утроились в своей интенсивности, когда моряков перевели в казармы. Пока они были в летнее время в поле, они могли спасаться тем, что они удалены от других экипажей, не было скученности, а в казармах скученность присутствует. Ушаков дошел в своем рвении до того, что велел даже строить стены, огораживающие его экипаж от других. Велел строить землянки для разных заболевших и выздоравливающих, для наиболее подозрительных, для тех, кто почти уже выздоровел, для тех, кто скоро вернётся в строй. И он действительно предотвратил массовые потери. Это было далеко не у всех морских командиров того времени. Вообще говоря, смертность на флоте парусном 18-го-19-го столетий была чудовищная. Моряки, ну прежде всего матросы, умирали от плохого питания, от болезней, от сырости, от погоды скверной в очень большом количестве, Долгожителям становился только очень здоровый человек. Но многое зависело от командира, если он поставит дела, как надо, то матросы будут живы, то матросы будут здоровы, то матросы будут обучены. А если он плюнет на свои обязанности, а таких, к сожалению, в любые времена хватает, тогда команда потеряет лишних людей. Ушаков был очень-очень тщателен в мерах санитарной обработки, и в общем, ему удалось свой экипаж спасти. В 1787 война вспыхнула, и надо сказать, что Россия не успела достроить свой Черноморский флот до тех размеров, тех масштабов, которое сделали бы его равным противнику турецкому. Фактически несколько лет войны русский Черноморский флот достраивался, вводили новые и новые боевые единицы. И всё равно крупных тяжелых кораблей не хватало. По тем временам, что такое тяжелый корабль, который решает судьбу сражения? Это линейный корабль, тяжелый, с очень толстым бортом, с большого расстояния ядро этот толстый борт линейного корабля может и не пробить, если это ядро малого калибра, то оно его точно не пробьет. На нём по русским обычаям было от 64 до 80 орудий. Вот такие корабли строились для Черноморского флота. Чаще всего они строились по одному плану со «Святым Павлом» 60-пушечные. Плюс ещё строились фрегаты. Причём осознавая, что надо ставить с линейными кораблями фрегаты, потому что линейных кораблей не хватает, ставили действительно в линию фрегаты с количеством пушек более 40. Это довольно рискованная была политика, потому что фрегат — это не линейный корабль, он не такой тяжелый, он не выдерживает удар тяжелых орудий линейного корабля, он быстро повреждается. Он хорош в действиях на коммуникации противника, в нападении, в разведке, на стремительных действиях против тылов неприятеля. А в линейном сражении очень ему тяжело уберечься от повреждений, но вместе с тем он маневреннее, чем линейный корабль. Так вот первое столкновение флотов. Это 1788 г. остров Фидониси, он же Змеиный, и надо сказать, что турки отступают от крепости Кинбурн и Днепро-Бугского лимана, где они сражались с российским флотом, флота там ещё не было, фактически сражались с грибной флотилией, потерпели поражение и от этой грибной флотилии и от прежде всего артиллерийских батарей российской армии, которые стояли на берегу, отступали и тут они столкнулись с российским флотом. Надо сказать, что командир Черноморского флота Марка Войнович, серба черногорского происхождения участвовал в предыдущей войне, участвовал в боевых действиях на Средиземном море и он был лично храбр, но как военачальник он мог быть несколько пассивен. Представьте себе ситуацию, у него флот, который сильно уступает в количестве боевых единиц и в количестве орудий турецкому. Он в начале войны осмелился выйти в боевой поиск, и тут произошло, в общем, чудовищное событие, страшный шторм изувечил его флот, два корабля были потеряны, один линейный фрегат, и Марко Войнович, в общем, затеял до конца войны придерживаться пассивной тактики, ну может быть, ожидал, когда построят побольше крупных кораблей, он фактически не выходил из порта. Его принудили к этому. Он вышел, столкнулся с турками у острова Фидониси, увидел, что турки значительно сильнее, тем не менее не стал избегать сражения, действительно был дан бой, в этом бою Ушаков ещё пока не адмирал, он капитан бригадирского ранга командует авангардом. Он впервые использует свою тактику, знаменитую впоследствии, нападения на турецкие флагманские корабли, использование этих самых линейных фрегатов в качестве резерва, который наращивает силы тяжелых крупных линейных кораблей в этой самой атаке. Бой закончился тем, что тот флагман турок, который был атакован Ушаковым, должен был отойти с тяжелыми повреждениями. Ни один корабль не был потоплен ни с русской стороны, ни с турецкой стороны, турки потерпели тактическое поражение, но сражение нельзя назвать решающим, поскольку тяжелые потери в общем не были достигнуты ни той стороной, ни другой. Ушакова заметили. И человек, который покровительствовал ему, Григорий Александрович Потёмкин, решил, что этого человека надо выдвинуть, раз он ведёт себя как деятельный флотоводец. И в следующие годы войны Ушакову, что называется, дали шанс. Дорогие радиослушатели, мне хотелось бы напомнить вам, что это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я Дмитрий Володихин. И мы ненадолго прерываем наш с вами диалог, для того чтобы вновь встретиться в эфире, буквально, через минуту.

Дмитрий Володихин:

— Дорогие радиослушатели, это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час». С вами в студии я Дмитрий Володихин. И мы разговариваем с вами о Фёдоре Фёдоровиче Ушакове величайшем русском флотоводце золотого века Екатерины. И так 1788-й-1790 г. чрезвычайно важный сдвиг в карьере Федора Фёдоровича Ушакова. Он получает командование Севастопольским портом, а впоследствии и боевой эскадрой Черноморского флота. Ему жалуют чин контр-адмирала, первый адмиральский чин в его судьбе, и в Петербурге, как бы это правильно сказать, ставят на него. То есть Ушаков — это человек, на которого поставил Потёмкин и в талантах которого убедил Екатерину Вторую. Так вот Ушаков честно отработал все те упования, которые на него возлагались. Дело вот в чем, Фёдор Фёдорович прежде всего обратился не к количеству боевых единиц, да, оно постепенно росло, и разница между турецким флотом и русским примерно такая, как между Голиафом и Давидом, постепенно к концу войны уменьшалась, она была до самого последнего момента, но становилась меньше, меньше. Важно было изменить не только количество, но и качество. Ушаков постоянно выводил свои корабли в море, требовал от подчинённых умения маневрировать под парусами, быстро поворачивать, быстро двигаться, правильно и метко стрелять, и корабли быстрой постройки, которые возникли вот именно тогда, в условиях, в общем большой спешки, они не были идеальными по своей конструкции, но это были неплохие корабли. Но турки порой могли им противопоставить корабли гораздо более качественные. У них было время, у них были отличнейшие конструктора из числа французских инженеров, по части парусов, по части хода, по части обводов корпуса турки могли похвастаться тем, что они получили в свое распоряжение корабли, которые двигаются лучше, чем русские. Но Ушаков предполагал, что можно обойти турок по качеству экипажей. У него были более опытные морские офицеры, и он их опытность увеличивал, постоянно проводя учения. Он старался обеспечить хорошее питание для экипажа, он старался заменить старые пушки, негодные на новые, более качественные. Он даже собственные деньги, из собственного жалования тратил на снаряжение флота, он выпрашивал деньги у Потёмкина, для того чтобы флот получал всю необходимое. Морской офицер того времени беден, да и адмирал не очень-то богат. Ушаков был влюблён во флот. Ушаков был человеком, который всю жизнь свою положил на то, чтобы русский флот действовал в бою как надо. Это было главное, что он умел и хотел в этой жизни. И он своего добился. 1790 г. первое столкновение с турецкой эскадрой у Керченского полуострова, бой, в котором турки в общем имели превосходство, но они до самого конца войны имели превосходство, просто оно уменьшалось с течением времени. Но в этом столкновении Ушаков турок переиграл, победил, они вынуждены были отступить. Беда состояла в том, что они не теряли корабли, возможность быстрого отхода спасала флот турок от тяжелых потерь, от кораблей потопленных, сожженных, захваченных. И Ушаков очень хорошо понимал: для того чтобы победить, нужно турок топить. Следующее столкновение у Тендровской косы. Это все тоже 1790 г., лето. Ушаков атакует турок изо всех сил и старается провести в этом бою определённую политику. Первое. Отобрать у турок ветер правильными манёврами, при столкновении парусных флотов тот, кто находится на ветреной стороне, имеет очень большое преимущество. Во-первых, его паруса ветер лучше продувает, чем паруса противника, которое стоит под ветром, а значит, дистанцию боя и остальные манёвры задаёт тот, кто стоит на ветре. Это очень серьезное преимущество, и адмиралы, бывало, маневрировали часами, для того чтобы поймать ветер и получить преимущество над неприятелем, порой, правильный манёвр, когда у противника отбирали ветер, в ту эпоху позволял выиграть сражение, вот на одном только этом преимуществе. Ну, и конечно, тот кто стоял на ветру в артиллерийском бою получал очень большое преимущество, потому что дым от его орудий относило в сторону противника. И поскольку дымный порох давал целые облака непроницаемого дыма, это преимущество очень серьезное. Тот, кто может прицельно бить по врагу, конечно, чувствует себя гораздо лучше, чем тот, кто находится в клубах дыма и метиться не может. Ну вот у Тендровской косы Ушаков своими манёврами, во-первых, отобрал ветер, во-вторых, он приказывал своим кораблям как можно больше сблизиться с неприятелем на дистанцию картечного выстрела, если удастся, пистолетного выстрела, а это все десятки метров, это дистанция очень небольшая. Бой, конечно, в таких условиях, конечно, ведётся жестоко и опасно, но, понимаете какая вещь, зато можно на такой дистанции причинить максимальный ущерб неприятелю. Ещё один важный момент: Ушаков все время преследует одну и ту же цель — ударить по флагманским кораблям турок, понимая, что турки в значительной степени ориентируются на своих флотоводцев. Даже если флаг флотоводца стоит и продолжается бой под его командованием, турки проявляют если не искусство, то отвагу точно. А вот если он пал, тогда они могут и разбежаться. И Ушаков наращивает удар своих кораблей по вражеским флагманским, используя резерв из этих самых фрегатов. Они движутся быстрее линейных кораблей, хотя и не столь сильны. И в точке приложения усилий, то есть при атаке на турецкий флагманский фрегат они дают преимущество. Вот тяжелый бой длится несколько часов, потом турки начинают отходить, сражение выиграно, и тьма делает невозможным дальнейшее их преследование. Бой выигран, но пока потерь мы не видим. Это, конечно, может разочаровать, но на следующее утро бой может возобновиться, если турки относительно недалеко от эскадры Ушакова, и турок видит, причём видит, что даже один фрегат русский застрял прямо посреди расположения турок. Храбрый командир корабля, не поднимая флага присоединился к движению турецкой эскадры, которая уходила от Ушакова, не собиралась давать сражения вновь, а когда несколько поотстала, поднял Андреевский стяг, флаг русского флота и таким образом спасся и присоединился к своим. Так вот те атаки, которые Ушаков по-умному, как настоящий гроссмейстер военного маневрирования навязал туркам, бил их там, где они не успевали отреагировать и бил их по наиболее уязвимым точкам, по флагманским кораблям, все эти манёвры дали свой результат. Два корабля турок отстали, они были сильно повреждены. Один из них сдался, другой был подожжен и утонул. И один из турецких военачальников оказался в плену у Ушакова, мало того преследование дало ещё малые боевые единицы, которые оказались жертвами Черноморского флота России. Поражение полное. Тендровская коса показала, сто российский флот вроде бы даже не имея преимущества, за счёт дисциплины, за счёт хорошего боевого умения моряков побеждает турок, побеждает причём разгромно. Это первый случай, Тендровская коса, когда турки потеряли боевые корабли в жарком бою, имея преимущество, отступили и отступили деморализованные. Султану с трудом впоследствии пришлось собирать новый флот. Находилось не так много желающих встретиться с грозным Ушак-пашой, поскольку разгром Тендровской косы многих ввёл в уныние. Командир турецкого флота на Чёрном море Гиритли Хусейн в большей степени придворный, чем флотоводец, старался вселить бодрость в своих подчинённых, но султан решил лучше дело другим способом. Он вызвал с североафриканского побережья алжирских корсаров, и в частности, неустрашимого их командира Сеид-Али-паша. Этот отряд присоединился к эскадре Гиритли Хусейна. И поскольку корсары имели широкий опыт войны на Средиземном море, все надеялись, что их умения, их отвага, знаете, отвага очень своеобразная, дерзкая, отчаянная, граничащая с недисциплинированностью, даже с бунтом, но всё-таки эта отвага, она переломит ход войны на Чёрном море. 1791 г. турецкая эскадра стоит на якоре у мыса Калиакрия, в этот момент уже ведутся переговоры, уже подписаны предварительные условия мирного соглашения. И в этот момент Ушаков атакует турок, причём атакует в походной колонне, не перестраиваясь. Таким способом он отбирает у них ветер, и он бьёт по турецкому флоту так, что турки должны, не сохраняя боевого порядка, срочно уйти и перестроиться. И тут у Ушакова вырастает великолепное преимущество. Дело вот в чем, он видит то, что турки начинают разделяться. И разделяться гибельным образом. Часть кораблей во главе с Хусейном пытаются развернуться так, чтобы отобрать у Фёдора Фёдоровича Ушакова ветер. Часть турок уходит в открытое море для того, чтобы построить там новый порядок и атаковать Ушакова всеми силами. Ушаков счастливо пользуется этой оплошностью турок. Он нападает на одну из двух колонн, которые находятся на большом расстоянии друг от друга. Та самая алжирская группа, это Сеид-Али, и, в частности, он атакует флагманский корабль Сеид-Али. Наносит ему страшные огневые поражения, алжирский корсар вынужден бежать с поля боя, его прикрывают собственные корабли, к Ушакову присоединяются его корабли. И в этой огненной схватке бегут именно те самые прославленные корсары и турецкие капитаны, они сопротивляются, они сражаются, но они не могут переломить ход битвы. 1791 г. Калиакри новая победа Ушакова. Турецкий флот беспорядочно отступает к Константинополю, Хуссейн говорит: «Да я бы мог вернуться на поле боя, я бы дал новое сражение», но он не вернулся, сражения не дал. Султан срамит своих капитанов, считает, что они нанесли ему личное оскорбление. В составе экипажа флагманского корабля Сеид-Али треть матросов и офицеров потеряно в бою, корабль обезображен так, что чуть было не потонул в виду султанского дворца. И, конечно же, мирное соглашение пересматривается, Ясский мирный договор дает более выгодные условия для России, это в значительной степени заслуга Фёдора Фёдоровича Ушакова, который в момент переговоров нанёс туркам ещё одно страшное поражение. Калиакра. Дорогие радиослушатели, настало время отвлечься от орудийных залпов и порохового дыма и вновь послушать русское барокко второй половины 18-го века, у нас прозвучит замечательный композитор того времени Евстигней Ипатьевич Фомин, увертюра к опере «Американцы».

Дмитрий Володихин:

— Дорогие радиослушатели, это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я Дмитрий Володихин, мы продолжаем беседу о Фёдоре Фёдоровиче Ушакове величайшем русском флотоводце 18-го столетия. И так победа в русско-турецкой войне приносит Фёдору Фёдоровичу Ушакову лавры, лавры триумфатора на водах Чёрного моря, он обретает чин вице-адмирала, вместе с тем его военная деятельность надолго прерывается. Он становится человеком, который занимает высокие управленческие должности, какое-то время он в будущем будет возглавлять грибной флот Балтийского моря. Но все же через несколько лет судьба принесёт ему новые лавры, новую войну. На этот раз — это столкновение с наполеоновской Францией. И как ни странно, Россия и Османская Турция выступают здесь как союзники. На Средиземном море они воюют с флотом и армией Наполеона. Надо сказать, что Наполеон, зайдя на территорию Венецианской республики, оккупировал не только материковую часть, но и острова в Адриатическом море, которые издавна принадлежали республике. Эти острова были объявлены французскими департаментами и именно они и стали объектами атаки объединённой русско-турецкой эскадры, Ушакова и турецкого флотоводца Кадыр-бея. Эта атака была достаточно тяжелой. По условиям вооруженной борьбы того времени считалось, что одна пушка на берегу стоит корабля в море. И, конечно, когда речь идёт о крепостях с сильными французскими гарнизонами, попытка отобрать эти самые острова в Адриатическом море, по идее, должна стоить тем, кто будет их штурмовать, дорого. Но тем не менее, Ушаков, возглавляющий русскую эскадру и турецкую эскадру предпринимает в некоторых случаях штурмы десанта, в некоторых случаях отбирает эти острова мирно, самая большая проблема — это остров Корфу, рядом с ним находится островок Видос. И крепость Корфу как бы защищена и некоторыми французскими боевыми единицами, и этим островочком, на котором своя небольшая крепость. Так что получается, не взяв Видос, нельзя взять Корфу. Ушаков организует бомбардировку этих крепостей, а после этого бросает своих людей в десантную операцию, также очень хорошо организованную, и эти две крепости, которые считались неприступными, под ударами людей Ушакова всё-таки оказываются взяты. Сначала спустил флаг в Видосе, впоследствии пришел черёд и чрезвычайной сильной крепости на Корфу. Ушаков освободил весь архипелаг. Впоследствии именно он оказался архитектором, но понятно, что полномочия ему давались из Санкт-Петербурга, но тем не менее он оказался практически архитектором очень своеобразного политического образования, Республики семи объединённых островов. Это греческая республика на бывших землях республики Венецианской, подчинялась Константинополю как вассал с широкими правами самоуправления, впоследствии была занята британскими войсками в несколько иной форме, вот такая полусвободная республика просуществовала до 1864 г., когда было отдано англичанами Греции. Так или иначе Ушаков выполнил свою задачу идеально. Это его кампания 1798-й-1800-й годов падает на правление императора Павла I. Павел I жалует Ушакову чин полного адмирала, выше во флоте уже ничего нет. Вместе с тем Ушаков уже не молод, он здорово изношен. Когда новый государь Александр I размышляет о том, кого отправить воевать с турками в новой русско-турецкой войне на Средиземное море, Ушаков уже туда отправиться не может. И он тем не менее принимает в этом участие как человек, который определяет командира средиземноморской эскадры, влияет во всяком случае на этот выбор. У него сложились довольно сложные отношения с Дмитрием Николаевич Сенявиным, представителем династии Сенявиных. По характеру, по личным психологическим особенностям Ушаков и Сенявин не сошлись. Но тем не менее Ушаков как честный человек, преодолевая эту неприязнь, говорит: я не люблю, я не терплю Сенявина, но если кому-то надо командовать эскадрой на Средиземном море, то это может быть только Сенявин. Здесь надо сказать, что довольно сложной была судьба национальных собственно русских кадров в русском военно-морском флоте в 18-м веке и, в общем, позднее, в начальные десятилетия 19-го века, очень значительная часть командиров это были служилые иноземцы. Нельзя сказать, что они были плохи, нет, на русской службе были великолепные иноземцы, и просто никакие, и предатели, и герои. Важно то, что не так много русских морских офицеров достали до адмиральских высот, и это было нехорошо. Ушаков и Сенявин — два исключения из правил, которые отлично справлялись со своими обязанностями и доросли до высот великой славы. Ушаков с 1800-го года больше не принимал участия в боевых действиях. Он впоследствии какое-то время отправляет обязанности управленческие, вышел в отставку, поселился неподалёку от Санаксарской обители. И он оказался человеком, очень заинтересованным в русском иночестве, в монастырском быту, он не постригся в монахи, и тем не менее бывал в монастыре, проводил там день за днём, выстаивал с иноками большие монастырские службы, показывая, что он истинно верующий человек и для него вот это родное, вот это основное в его жизни, в его судьбе. В 1812-м году он был назначен командовать местным ополчением, но ему уже было столько лет, что поздновато думать о командовании, Фёдор Фёдорович просто-напросто пожертвовал очень значительную часть своих сбережений на создание Темниковского полка, собственно город Темников был ближе всего к тем местам, где он жил в собственном имении. А после этого позаботился о раненых и увечных воинах, о тех, кто был искалечен, получил тяжелые ранения на войне 1812 г. Был устроен госпиталь, и здесь огромные пожертвования Фёдора Фёдоровича Ушакова сыграли первостепенную роль в образовании этого медицинского учреждения. Фёдор Фёдорович Ушаков скончался всеми любимый в ореоле великой славы, был похоронен на территории Санаксарской обители. Впоследствии же после исчезновения СССР, можно сказать, относительно недавно, он был канонизирован как святой благоверный воин. И его почитание, на мой взгляд, постоянно растёт, то есть этот человек вызывает какое-то безотчетное доверие и чувство любви к нему. Он был так предан своему делу, так предан защите своей веры на морских волнах и так отважно рисковал своей жизнью вместе с нижними чинами, что как его не уважать? Как его не любить? И мне осталось только призвать вас: дорогие радиослушатели, помните этого человека. Фёдор Фёдорович Ушаков гроссмейстер военно-морской тактики, истинно верующий человек и, безусловно, отважный воитель, одно из самых светлых имён в летописи русской государственной жизни. Время нашей передачи подходит концу, и мне остается сказать вам, благодарю вас за внимание. До свидания!