«День Рождения радио ВЕРА»

В этом праздничном выпуске, посвященном Дню Рождения Радио ВЕРА, своими светлыми историями и воспоминаниями, связанными с нашей радиостанцией, поделились ведущие Александр Ананьев, Алексей Пичугин, Анна Леонтьева, а также наш гость — клирик храма Сорока Севастийских мучеников — протоиерей Максим Первозванский.

Ведущие: Александр Ананьев, Анна Леонтьева, Алексей Пичугин.

---

А. Ананьев:

— Добрый вечер, дорогие друзья!

В эфире программа «Светлые истории».

Кто-то называет её подкастом, кто-то называет её шоу, я называю её — разговором. Разговором неслучайных, практически, родных друг другу людей, и... знаете, как это часто бывает? Собираются за столом хорошие друзья, и, без какого-то сигнала, без включённой лампочки «on air», вдруг начинают делиться друг с другом какими-то историями. И — сначала один рассказывает какую-то историю, потом — другой, потом — третий... и, вот, эти вечера запоминаются надолго.

Мы решили, что это — прекрасная концепция для программы «Светлые истории».

Мы, действительно, собираемся за столом и рассказываем истории на заданную тему. Темы не всегда простые. Иной раз, приходится крепко подумать, какую историю рассказать. Но сегодня... сегодня я предлагаю не просто собраться за столом, а... даже поставить на стол что-нибудь хорошее! Бокал с чаем, вазочку с печеньем... потому, что сегодня мы за столом будем отмечать наш праздник! Хотя, он — послезавтра. Послезавтра Радио ВЕРА отмечает свой День рождения. И сегодня мы решили в программе «Светлые истории» вспомнить личные истории, связанные с любимой радиостанцией.

И, прежде, чем мы начнём, позвольте представить вам тех, кто сегодня собрался за этим столом.

Во-первых, человек, с которого началась программа «Светлые истории», священник, который первым согласился принять участие в смелом эксперименте, и, в общем, батюшка, благодаря которому эта программа появилась в эфире — клирик храма Сорока мучеников Севастийских, наш дорогой друг, протоиерей Максим Первозванский.

О. Максим:

— Добрый вечер!

А. Ананьев:

— Добрый вечер! Помните первое впечатление, или первый визит на Радио ВЕРА?

О. Максим:

— Да, конечно, помню прекрасно!

А. Ананьев:

— Что это?

О. Максим:

— Как раз, о нём сегодня я и собирался рассказать историю.

А. Ананьев:

— А... тогда не буду перебегать дорогу...

О. Максим:

— А я, как раз, хотел сказать: как здорово, что Вы сказали так... вот... про чай, про истории, про вазочку с печеньем... К сожалению, чаще всего, народ православный собирается, чтобы кого-нибудь обсудить, посудачить, перемыть кому-нибудь кости... и те редкие моменты, когда этого нет, а, наоборот, есть какой-то позитивный рассказ — он, действительно, запоминается надолго.

А. Ананьев:

— Также, я с большим удовольствием представляю Анечку Леонтьеву, ведущую Радио ВЕРА. Аня, добрый вечер!

А. Леонтьева:

— Добрый вечер!

А. Ананьев:

— А кто из нас дольше всего работает на Радио ВЕРА? Наверное, Алексей?

А. Пичугин:

— Добрый вечер, да!

А. Ананьев:

— Добрый вечер! Алексей Пичугин — это его голос, любимый миллионами слушателей.

А. Пичугин:

— Я... дольше всех, из здесь присутствующих, именно на Радио ВЕРА — наверное, да. Вообще, на радио, я думаю, что Саша дольше работает.

А. Ананьев:

— Ну, так... как говорил Василий Иваныч: «Петька, так я и старше»...

А. Пичугин:

— Хотя, уже, всё равно, вот, 20 лет уже мне исполнилось — работы на радио.

А. Ананьев:

— Да, в 1998 я начал работать на радио.

А. Пичугин:

— Я — чуть позже... 20 лет... то ли в этом, то ли в следующем году... 20 лет, как я на радио.

А. Ананьев:

— Просто праздник на празднике!

Алексей, позволь начать с тебя, как с... так сказать... старой гвардии Радио ВЕРА.

А. Пичугин:

— Наверное, надо рассказать... Я, мне кажется, в разных программах, рассказывал много раз, как я оказался на Радио ВЕРА. Я, может быть, свой рассказ на две части попробую разделить.

Наверное, есть у меня, всё-таки... я подумал... очень яркое впечатление от одной из программ. Понятно, что у меня ярких впечатлений — масса, и за восемь лет записано... слушайте... я уже сбился, сколько... несколько тысяч программ — наших «Светлых вечеров». Сейчас я расскажу про очень яркое впечатление...

А. Ананьев:

— Подожди... а можно тебя спросить, вот о чём... Просто, не все знают — даже я не знаю — полного списка тех программ, которые ты ведёшь и вёл на Радио ВЕРА.

А. Пичугин:

— Я, мне кажется, сам сейчас не вспомню... потому, что он, на самом деле, совсем не длинный, но, если учитывать какие-то проекты, которые мы пробовали, начинали делать, которые начинали выходить, потом не продолжались, или совсем короткие... Наверное, всё-таки, основное, что мы делаем, это — «Светлый вечер».

А. Ананьев:

— Мне нравились твои «Прогулки по Москве»...

А. Пичугин:

— «Прогулки по Москве» нравились многим...

А. Леонтьева:

— Да, мне тоже!

А. Пичугин:

— Я сам очень любил «Прогулки по Москве», но... моё участие в «Прогулках по Москве» было, на самом деле, достаточно скромным. Михаил Хрущёв, Игорь Гарькавый и Владимир Фотиевич Козлов — вот три человека, благодаря которым эта программа, действительно, играла разными красками. И я очень надеюсь, что, рано или поздно, она вернётся. Это — организационный вопрос. Мы его каждый год пытаемся преодолеть. Все абсолютно согласны с тем, что надо вернуть, но, вот, есть, там, некоторые... финансовые... ещё какие-то... это же была грантовая программа... сложности, которые нам не позволяют её, вот, прям — раз, и снова поставить. Поэтому, она, вот, всё выходит, выходит, выходит у нас в эфир в том виде, в котором мы её когда-то сделали, но идей — очень много, как можно это сделать снова.

Вот, у нас «Северная одиссея» в этом году вышла — мы её сделали так, как когда-то делали «Прогулки по Москве». То есть, в том же формате, с Игорем Гарькавым, только путешествовали не по московским улицам, а по очень дальним, порой, малоизвестным северным, очень притягательным, местам.

А. Ананьев:

— Мне очень хочется подчеркнуть очень важную — и для меня тоже — вещь, которую сказал Алексей: «А что — „Прогулки по Москве“? Да я не имею к ним отношения, и, в общем, я там просто рядом сижу. А „Прогулки по Москве“ — это вот этот, вот этот, и вот этот».

Алексей, а мы все тут так! Мы все тут — эти, вот, ослики, которые просто рядом идут, и просто...

А. Пичугин:

— Нет... отец Максим — нет!

А. Ананьев:

— Да, отец Максим — нет. Но, вот...

О. Максим:

— Я вообще не работаю на Радио ВЕРА! Я — «дорогой друг»!

А. Ананьев:

— ... все те программы, которые я веду... а что — я? Я там сижу, и, разинув рот, слушаю просто... и, так, потом...

А. Леонтьева:

— Да... да... за это я люблю, да, свою работу! Ты просто приходишь и слушаешь каких-то потрясающих людей, и это называется «работа»! Разве это работа?

А. Пичугин:

— Я... как я уже сказал, рассказывал эту историю многажды... но, вкратце, я хотел бы повторить. Я никогда не думал, что я буду работать на Радио ВЕРА. И, вообще, я в том, 2014, году, был абсолютно уверен, что — хватит заниматься радио, пора уже что-то в жизни менять. Я понимаю, что... и слава Богу, что так всё вышло — радио продолжилось, и, надеюсь, ещё будет продолжаться в моей жизни.

Я просто уходил навсегда с радио — с хорошей должности, с большой радиостанции, когда мне мой хороший знакомый, которого я незадолго до этого взял на работу, предложил попробовать помочь на открывающейся православной FM-радиостанции провести программу со священниками, поскольку, был большой вопрос — как с ними общаться.

Потом я уже понял, что вопроса, на самом деле, не было. Здесь был уже сложившийся, на тот момент, коллектив православных верующих людей, которые прекрасно знали... но, вот, почему-то до меня так донесли эту информацию, что есть некоторая проблема — непонятно, как общаться со священниками: «А ты человек православный, церковный, ты знаешь — вот, ты помоги».

Я отказывался долго. Я был в археологической экспедиции. Мне звонили каждый день по несколько раз люди с Радио ВЕРА и настойчиво приглашали всё-таки прийти и попробовать.

Я пришёл. У меня был другой проект в другом городе, не связанный с радио никак, и мы договорились, что я немного, на начальном этапе, пару раз в месяц буду приходить и что-то делать — вести вот эту программу начинающуюся «Светлый вечер». Как выяснилось, что идея была не только со священниками общаться, а, в целом, сделать вечернюю программу с гостями.

Ну, и так, вот, эти «пара раз в месяц» переросли в такое плотное сотрудничество, постоянную работу, которая, слава Богу, продолжается уже восемь лет. И восемь лет эти вечерние программы, которые мне... я, до того, да — вёл программы с гостями на разных станциях... да — вроде бы, ничего нового... но такое количество программ, конечно, научило меня многому, и такое количество программ мне помогло по-новому посмотреть на свою радийную работу.

Я думаю, что это колоссальнейший опыт — за что я, конечно, очень благодарен тем людям, которые когда-то открывали Радио ВЕРА, которые меня позвали, которые предложили попробовать, и... вот... судя по тому, что я до сих пор здесь сижу у микрофона, наверное, не до конца во мне разочаровались.

А можно — я, всё-таки, расскажу про очень яркое воспоминание? Это была программа «Светлый вечер», весна 2017 года. К нам пришёл Дживан Гаспарян — знаменитый, великий мастер игры на дудуке Дживан Гаспарян. К сожалению, его уже нет в живых сейчас, но тогда... Это человек, которому было под девяносто лет, который жил в самолёте, потому, что часть его жизни проходила в Ереване, часть его жизни проходила в Лос-Анджелесе. У него там... армянская диаспора — мы все представляем, что она по всему Земному шару. Армения — по-моему, это единственная страна, где коренного населения проживает меньше, чем в других странах.

И, вот, у Дживана Гаспаряна эта жизнь, как раз, была между Лос-Анджелесом и Ереваном. И, как раз, между Лос-Анджелесом и Ереваном... чуть ли не с пересадкой в Москве... он тогда пришёл к нам на Радио ВЕРА. И это — какое-то совершенно незабываемое ощущение прикосновения к человеку, которого, действительно, знает весь мир.

Я с детства с раннего слышал это сочетание, и никогда не думал, что мне вживую... вот, эта музыка, наигрыш Дживана Гаспаряна... когда я говорю «Дживан Гаспарян», думаю, что у многих людей сейчас в голове начинается какой-то проигрыш — к фильму ли «Гладиатор»... кстати, как выяснилось, что далеко не все партии дудука в фильме «Гладиатор» прописаны Дживаном Гаспаряном... но, вот, какие-то вещи... как звучит дудук — сразу в голове возникает образ этого человека.

Какие-то совершенно чудесные истории он рассказывал. Я сидел... мы с Володей Емельяновым, замечательным нашим коллегой, который сейчас, к сожалению, сейчас с нами не работает... сидели и слушали просто эти фантастические истории, как юный Дживан Гаспарян в Кремле выступал...

О. Максим:

— В восемнадцатом веке...

А. Пичугин:

— ... практически... перед Сталиным в восемнадцатом веке выступал, да! Сталин ему подарил часы. А они, молодые музыканты, выйдя из Кремля — им хотелось где-то, там, посидеть, а денег не было, несмотря на то, где они выступали — и они пропили часы, которые Сталин им подарил, буквально, через час после того, как их им вручили.

О. Максим:

— После этого их нашли, вернули часы... и вернули куда-нибудь...

А. Пичугин:

— Я не хочу этой историей умалить, конечно, значимость сотен наших гостей... но, вот... у каждого, наверное, человека, который работает на радио...

А. Ананьев:

— Это правда...

А. Пичугин:

— ... есть какая-то своя история встречи с тем, с кем очень хотелось встретиться, пообщаться — у любого интервьюера есть такое интервью, и не верьте, если он будет говорить, что нет! У меня — вот, эта история с Дживаном Гаспаряном.

А. Ананьев:

— А знаешь ли ты, Алексей, что во многом, то, кто я есть сейчас, я есть, благодаря тебе? Рассказываю.

2017 год, знойное лето, меня знакомят с Алексеем Пичугиным — представляют его, как замечательного журналиста, радиоведущего...

А. Пичугин:

— Да, это, буквально, за несколько месяцев до нашего знакомства, была история с Дживаном Гаспаряном...

А. Ананьев:

— Ну, вот... вот... вот... Я говорю: «О, радиоведущий? Прекрасно — коллега». У меня есть какой-то образ радиоведущих московских, да... ну, я, примерно, представляю себе, кто такой радиоведущий.

Встречаю, значит, Алексея. Он — в каких-то, таких, грязных штанах...

А. Пичугин:

— Это шорты... у меня фотография есть — я в шортах защитного цвета и в футболке с КАМАЗиком...

А. Ананьев:

— Да, да, да...

А. Пичугин:

— Я специально надел... у меня была единственная белая... это я в археологической экспедиции, надо сказать, в Суздале... белую футболку...

А. Ананьев:

— Я называю это жизнью — ты там живёшь... в этой экспедиции...

А. Пичугин:

— ... ну... или так, да... белая футболка с КАМАЗом...

А. Пичугин:

— Да, да, да... И он, значит, так — ловким движением забрасывает в багажник огромного джипа лопату, говорит: «Юрьев-Польский — это там!» — показывает прямо через поле. Мы садимся в машину, и он едет прямо через поле со скоростью 120-130 км/час.

И, вот, я еду... я пытаюсь понять, вообще, что происходит... как... какой радиоведущий... куда мы едем... что за безумие?...

А. Пичугин:

— Не похоже на радио-то...

А. Ананьев:

— Не похоже на радио... вообще... где здесь радио? Как, вообще, так всё получается?...

Мы доезжаем до Юрьев-Польского. Походили немножко, посидели, выпили... я собрал позвоночник...

А. Пичугин:

— Я за рулём был, я не пил!

А. Ананьев:

— Да, мы... чай все выпили. Собрал, значит, позвоночник из штанов обратно, надел, и говорю: «Алексей, скажите, а как Вы на радио-то работаете?» Он и говорит: «Ну, я, вот, здесь поживу-поживу, а потом — на радио съезжу, поработаю, и обратно сюда жить». Я так: «А, что, так можно было?» Он говорит: «Конечно, можно!»

Теперь я работаю на Радио ВЕРА, живу под Суздалем, и понимаю, что, оказывается, так — можно. Спасибо, Алексей!

А. Ананьев:

— «Светлые истории» на Радио ВЕРА.

Замечательная Анечка Леонтьева, Алексей Пичугин и наш дорогой гость протоиерей Максим Первозванский сегодня сидит... счастливый почему-то такой! Если вы не только слушаете, но и смотрите видеоверсию нашего подкаста «Светлые истории», вы сможете это увидеть — счастливую улыбку отца Максима.

Я вам скажу даже больше. Обычно, видеоверсия — это... ну... худо-бедно, то же самое, что звучит в эфире, только с картинкой. Но сегодня, в честь праздника, мы решили провести... даже не эксперимент... сделать подарок тем, кто нас не только слушает, но и смотрит. Сегодня вы увидите и услышите то, чего не будет в эфире Радио ВЕРА. Так, что — обязательно найдите подкаст «Светлые истории» в ю-тюбе, ру-тюбе и прочих, ещё не запрещённых, социальных сетях в Российской Федерации.

Отец Максим, Вы обещали рассказать о первом визите, первом впечатлении, первом ощущении от Радио ВЕРА.

О. Максим:

— Ну, собственно, с Радио ВЕРА у меня, можно сказать, практически, началось знакомство с радио. До этого, я был только несколько раз на «Маяке» у Стиллавина с Бачинским, но это были...

А. Ананьев:

— Ничего себе!

О. Максим:

— ... ну, вот... в качестве приглашённого гостя. Но там очень интересный был формат. Меня заранее предупреждали, что «Вы можете говорить от 15 до 30 секунд, и после этого Вас перебьют». И, поэтому, это был такой вот... сжатый, как бы... такой формат...

А. Леонтьева:

— Уложиться-уложиться...

О. Максим:

— Да, уложился — уложился...

А. Ананьев:

— Слушайте, а можно я спрошу? Просто, я безумно любил это шоу, люблю до сих пор Бачинского и Стиллавина — они замечательные... а о чём вы говорили?

О. Максим:

— Если б я помнил! К сожалению, у меня...

А. Ананьев:

— Геннадий Бачинский — он же очень верующий человек был, и, в общем, то, что он Вас пригласил — я, в общем, не удивлён...

О. Максим:

— Я не помню, кто меня пригласил. Вообще, честно говоря, я удивлён, что я принимаю уже не первый раз участие в «Светлых историях» — вот, именно, вот, в этом формате — потому, что у меня абсолютно девичья память. Это правда, я сейчас не...

А. Пичугин:

— Вы к нам приходили раньше!

О. Максим:

— Нет... это я помню...

А. Леонтьева:

— Напоминаем!

А. Пичугин:

— Алексей!

О. Максим:

— Когда мы начинаем, допустим, в семье что-то вспоминать... оказывается, что я очень мало помню, вообще, из своей жизни.

Как-то, помню, когда я поделился этим со знакомым психологом, она мне сказала: «Наверное, у Вас была очень несчастная жизнь... несчастное детство... Знаете, бывает... есть такой феномен, когда... так сказать... негатив стирается из памяти...» Я говорю: «Да, нет... я помню себя всю жизнь счастливым человеком... но почему-то многих подробностей не помню».

Вот, я помню, что я приходил на «Маяк» к Стиллавину и Бачинскому, помню этот формат... а, вот, о чём говорили... ну, наверное, раз я приходил в качестве священника, говорили о чём-то... там... какие-то комментарии были. Хотя, это были не, вот... знаете, как сейчас иногда бывает... там... где-нибудь... РИА-новости или... «что-нибудь о празднике расскажите»... нет, это было не это, а было что-то, вот, такое, живое, интересное. Но, понятно, что сказать, что я, при этом, был знаком с радио, с тем, как это происходит, совершенно невозможно.

А потом меня позвали на Радио ВЕРА — до того момента, когда туда попал Алексей. Потому, что проблемы, как раз, как Вы озвучили, беседы со священником, были, вот, в тот момент, когда Радио ВЕРА ещё не вышла в FM. То есть, я попал на радио, когда, за несколько лет... по моему, два или три года... до этого, было вещание в Интернете. И меня позвали, как раз, на программу, которая называлась типа «Вопросы неофита» — то, что, Александр, Вы, как раз, и вели, или даже ведёте до сих пор. Не знаю, ведёте, или уже не ведёте... есть эта программа «Вопросы неофита»?

А. Ананьев:

— Есть, конечно...

О. Максим:

— Есть, да?

А. Пичугин:

— Но тогда её не было ещё...

О. Максим:

— Она как-то по-другому называлась... то есть... больше того: она так и не вышла!

А. Пичугин:

— А, понятно...

О. Максим:

— То есть, мы записали несколько вариантов передачи. Мне дико не нравилось. Я троллил ведущего всю дорогу. То есть, вот, после формата с Бачинским, то, что пытались сначала сделать здесь, меня жутко раздражало.

То есть, это был вопрос такой... знаете... сидел мужчина, возраста, например, Алексея, или Александра...

А. Пичугин:

— Андрей Чижов был, по-моему, тогда, как раз...

О. Максим:

— ... и, глядя в глаза... я не хочу сказать ничего плохого, подчёркиваю... я ещё и не помню, кто это был... глядя в глаза священнику, как девочка какая-нибудь... там... из института благородных девиц, задавала дрожащим голосом вопросы, ожидая, что я сейчас буду, наоборот, два часа что-то рассказывать...

А. Пичугин:

— Не, не Чижов был, значит...

О. Максим:

— Я говорю, меня это настолько раздражало, что я, буквально через десять минут, начинал сам уже троллить ведущего, и... в общем, всё это не пошло в эфир...

А. Леонтьева:

— Бедная девочка!...

О. Максим:

— ... да... и на этом, собственно, наше сотрудничество, на тот момент, закончилось.

А. Пичугин:

— А сказали: «Батюшка, Вы нам так понравились! Приходите...»?

О. Максим:

— Конечно сказали...

А. Пичугин:

— ... всегда Вас ждём!«

А. Ананьев:

— «Больше не звать».

О. Максим:

— Ну... да... собственно, так оно и было. До тех пор, пока уже... я стал появляться на «Светлом вечере», там... ещё где-то... но я помню, что тогда — вот, именно на этом контрасте между «Маяком» и, вот, этими первыми, невышедшими передачами на Радио ВЕРА, я, почему-то, понял, что радио-формат мне очень нравится. Потому, что, до этого, я в радио-формате себя, подчёркиваю, не видел вообще никак, и на тот же «Маяк» приходил — ну, позвали... я, вообще, всегда был за любую движуху, кроме голодовки... да?

А. Пичугин:

— Помню, я работал на одной радиостанции, она называлась «Народное радио», когда-то, давным-давно... и туда отец Максим приходил периодически... я же помню...

О. Максим:

— Приходил тоже. Но, вот, если Вы бы мне не сказали, сейчас бы не напомнили, я бы не вспомнил.

А. Пичугин:

— Я, знаете, как запомнил, почему Вас запомнил? Мы с Вами никогда не пересекались в эфире там... я, кстати, там вёл, типа, утреннего шоу... много лет... но у Вас была такая окладистая... она и сейчас окладистая... окладистая чёрная борода, чёрный подрясник и какой-то разноцветный, очень интересный пояс.

О. Максим:

— Матушка вышила. Он, до сих пор, у меня лежит, но уже, к сожалению, не застёгивается на располневших чреслах... но это, прям, произведение искусства...

А. Ананьев:

— Мы все обязательно его где-нибудь, там...

О. Максим:

-... в музее повесят... это замечательная вышивка.

Я был, действительно, и на «Народном радио», видимо, я бывал и на «Радонеже», и ещё где-то... но... для меня это были какие-то эпизодические моменты, которые я... я и сейчас-то не «работаю» на Радио ВЕРА... я ж не работаю, я, как Александр сказал, гость — я себя так и воспринимаю... но, почему-то, именно, вот, с Радио ВЕРА, с того визита, мне захотелось, что называется, «от себя», участвовать в какой-то радийной деятельности. Потому, что, вот, то, что тогда происходило, мне не нравилось, и у меня возник некий образ того, как оно должно быть. И потом, когда Радио ВЕРА состоялось, когда, видимо, Алексей пришёл, ещё что-то... я понял, что вот это — здорово. И то, как это происходит сейчас — мне не дадут соврать ни продюсеры, ни здесь присутствующие ведущие — я, в общем, стараюсь никогда не отказываться, если меня зовут куда угодно именно, вот, на Радио ВЕРА. Я прихожу всегда с радостью и любовью, и знаю, что будет интересно.

А. Ананьев:

— Сложно быть на радио?

О. Максим:

— Мне — нет. А, вообще... знаете, я пробовал... Я ведь... это будет реклама другого радио... точнее, рекламы не будет... я сейчас уже работаю на радио в качестве ведущего — на другом радио, не на Радио ВЕРА, и приглашаю разных гостей к себе тоже, в качестве ведущего. И я вижу, как люди волнуются, как они смущаются, как люди, умеющие говорить, например, перед аудиторией — даже перед стадионом — не понимают, как это делать на радио, когда... стадиона-то нет. То есть, ты обращаешься... вот, это чувство, когда ты понимаешь, что, с одной стороны, тебя услышать многие — ну, пусть не миллионы, но... там... может быть, сотни, тысячи, десятки тысяч людей тебя услышат, а адресата — нет. Вот, это и удивительно!

Сейчас мы ещё сидим в компании — нас тут сейчас четверо в студии, а бывает — ты, например, один. У меня сейчас есть опыт — я записывал часовые монологи на радио. То есть, вообще, в режиме монолога у меня...

А. Ананьев:

— Что-то в роде проповеди?

О. Максим:

— ... есть такая проповедь, да. Но это была не проповедь о Боге. Я записал, год назад, часовой эфир о несчастной любви. Что это такое, откуда она возникает, как это всё есть — то есть, такой феномен... час просто монолога. И, при этом, сидишь перед микрофоном, и ничего больше нету. Есть дальше стенка, есть микрофон, и надо вот этот посыл, с одной стороны, большой аудитории, которую ты не видишь... и я видел, как для многих людей это — колоссальная сложность.

Для меня, в общем, оказалось, удивительно — нет. А многие люди, я говорю — даже умеющие выступать перед аудиторией, они не понимают, как это, вот... посыл отсутствует... а в радио он важен.

Когда, вот, Александр говорит таким своим... вкрадчивым голосом... ты понимаешь, что он адресуется к тебе лично! Ты сидишь с другой стороны... где-то там... неважно... в машине... там... на даче... ещё где-то... слушаешь радио, и ты понимаешь, что ведущий обращается — к тебе. Это, конечно... особая фишка, которая свойственна только радио, и мне это очень нравится.

А. Ананьев:

— Самый неожиданный комментарий слушателя, который Вам доставался — помните?

О. Максим:

— Нет. Я ж сказал — у меня девичья память!

Видимо, всё-таки, моя психика меня обезопашивает...

А. Ананьев:

— Как я Вам завидую! Я помню все гадости, которые мне говорили лично, писали в Интернете...

О. Максим:

— Ух ты, бедненький...

А. Ананьев:

— ... я всё помню! Мне так тяжело! Я каждое утро просыпаюсь, перебираю вот эту вот мусорную гору у себя в голове, и думаю: как же мне идти на работу?

О. Максим:

— И, как Арья Старк, да... там... Ланнистер... перебираете своих врагов, да? Которым Вы обязательно отомстите...

А. Пичугин:

— Да... я хотел сейчас... «Игра Престолов» — это... такой... level up... а я хотел... в «Симпсонах» была такая серия, где... там был персонаж, который, со школы, записывал всех своих врагов... у него был списочек... потом он их постепенно вычёркивал...

А. Ананьев:

— Да, что далеко ходить? У Шелдона Купера было два списка: список врагов и список злейших врагов! И он их тщательно вёл...

Спасибо Вам большое, отец Максим!

Я очень хорошо помню, когда Вы ко мне первый раз пришли. На программу «Вопросы неофита». Я ужасно робел. Потому, что в Вас есть какая-то такая... строгость... вот, именно в эфире... и, какая-то такая... масштабность.

А потом, если Вы помните эту историю... Была зима. Нет, это была осень, наверное... осень. Мы предложили подвезти Вас, и мы поехали от Радио ВЕРА в сторону метро.

О. Максим:

— Как ехали, я помню, да! А о чём говорили — нет.

А. Ананьев:

— Ну... пожалуй, я тоже не помню, о чём говорили. Я помню, я ужасно робел — это было ещё самое начало моей работы на Радио ВЕРА.

И я говорю: «Куда Вас...» — «Да, вот, давайте, к метро сейчас подъедем. Потому, что сегодня в...» — можно, я расскажу? Это, наверное, не запрещено...

О. Максим:

— Да, без проблем!

А. Ананьев:

— Просто, это резко изменило моё отношение... я потом всю дорогу улыбался, и Вы стали каким-то родным и невероятным!

«Да, вот, сегодня распродажа в спортивном магазине — спортивной одежды...» — батюшка едет рядом с тобой в машине...

А. Леонтьева:

— Целый батюшка!

А. Ананьев:

— Да... подрясник... распродажа спортивной одежды...

Я говорю: «Кому-то покупаете?» — «Себе... и детям...» Я, так: «Зачем?» — «Да в горы едем, на горных лыжах кататься скоро...»

И у меня — сразу всё, вообще, поломалось в голове. Или — выстроилось, наоборот. И я вдруг понял, что человек, который здесь сидит перед тобой в студии Радио ВЕРА, и о котором ты складываешь своё, вот, это, вот, неофитское представление, и настоящий человек — это два абсолютно разных человека. И очень надо познакомиться с настоящим человеком бы...

Дай Бог, чтобы у нас здесь — у Алексея, у Ани, у меня, у нашего звукорежиссёра Сашеньки, которая сейчас за стеклом — получалось создавать не... вот... наш, выдуманный, иллюзорный, образ священника, который, вот, сейчас находится перед нами, а рисовать максимально живой и честный портрет человека, которого вы сейчас слушаете. Поверьте, он гораздо интересней, чем всё то, что мы о нём напридумывали... да? Да, отец Максим?

О. Максим:

— Сложность в этом есть, потому, что я, уже много лет, к сожалению... в принципе, осознаю разницу между людьми и их медийными образами — не только для себя. Для себя я стараюсь его максимально стирать, хотя, конечно, тоже не получается. То есть, между медийным образом... тем, что даже ты пишешь где-то, вот... ВКонтакте, где-то ещё... и искренне пытаешься создавать свой настоящий образ — он всё равно отличается от того, что ты есть на самом деле, даже если ты стараешься его максимально приблизить. А большинство людей, конечно, этого не стараются сделать — наоборот, медийный образ особым образом лакируют, подают, чтобы их воспринимали именно через эту картинку.

А. Ананьев:

— Я даже слоган придумал: Радио ВЕРА — мы здесь все настоящие!

Мы сейчас прервёмся на минутку — у нас полезная информация на любимом радио, а через минуту вернёмся, и продолжим вспоминать светлые истории, связанные со светлым радио.

Напомню: послезавтра у Радио ВЕРА день рождения.

А. Ананьев:

— И мы возвращаемся в студию. Это «Светлые истории» на Радио ВЕРА.

Здесь — Алексей Пичугин, протоиерей Максим Первозванский, клирик храма Сорока мучеников Севастийских, и Александр Ананьев.

И позвольте представить вам девушку, которую, когда слушаешь — ощущение... сейчас я попробую описать... ощущение такое, как будто бы ранний сентябрь, времени где-то часа четыре — когда ещё тепло и светит солнце, но уже листва подёрнута желтизной. Тепло, хорошо, пахнет чаем с бергамотом. А ты сидишь, завернувшись в плед — причём, вязаный — и щуришься на закатное солнце, и тебе что-то так хорошо...

Вот, это мои ощущения...

А. Пичугин:

— А ноги тебе греет любимая собака!

А. Ананьев:

— Слушайте... ну, я не всё описал... там есть ещё какие-то такие нюансы... там много всяких оттенков — не все я могу озвучить на светлом радио! В общем, очень тёплое, очень интимное, очень личное отношение... не отношение, а ощущения возникают, когда я слышу голос ведущей Радио ВЕРА Анечки Леонтьевой.

Аня, как у тебя это получается? Где Вы этому учились?

А. Леонтьева:

— Слушай... я совершенно заслушалась, как ты это описываешь... и... до этого, я подумала, что... вы такие профессионалы, и вы так давно разговариваете на радио... у меня всегда было ощущение, что меня взяли именно за то, что у меня нет профессионального голоса, и я вообще не знала, что он у меня есть.

А. Ананьев:

— Господи, какое это счастье, что у тебя нет... в жирных, мерзких кавычках... «профессионального» голоса, над которым всегда с любовью иронизирует... вот, надо моим...

О. Максим:

— ... даже сегодня, заходя... простите!...

А. Ананьев:

— ... дорогой отец Максим!

Я тебе расскажу вот какую историю. Короткую. Про тебя.

Кто-то мне присылал фрагменты озвученной тобой книги — твоей же... по-моему, кто-то из звукорежиссёров... мол, оцени. А я ещё... я много озвучил аудиокниг за свою жизнь — ну, порядка, там, двух сотен, и много редактировал аудиокниг, начитанных другими людьми. И я, прекрасно зная Анечку Леонтьеву, зная, как она ведёт беседу, говорю: «Слушайте... Аня Леонтьева — не диктор, она не сможет озвучивать аудиокниги. Я её очень люблю, я обожаю её книги все, но она не сможет озвучивать аудиокниги. Ну... попробуйте, запишите... это тяжело, это непросто... слушать это будет невозможно, при всей любви к Ане Леонтьевой!»

И звукорежиссёр...

А. Леонтьева:

— Так-та-а-ак...

А. Пичугин:

— Неужто раньше не передавали?

А. Леонтьева:

— Не-ет...

А. Ананьев:

— И звукорежиссёр присылает этот фрагмент, пробный. Я включаю... вот, первые две секунды так делаю: «Ну...», а потом — расправляется лицо, я сажусь, такой... зажмуриваюсь, как кот в ванной со сметаной... мне становится так хорошо от того, как она читает! Непрофессионально, неправильно, нарушая все законы, нарушая все какие-то информационные модели...

А. Леонтьева:

— Ужас какой!

А. Ананьев:

— ... но это — так по-настоящему, как будто бы, она садится рядом и начинает тебе рассказывать. Это настолько здорово!

Анечка, нет никаких правил. Вернее, они, наверное, кем-то придуманы, но они — придуманные. Главное, вот, ты, и то, как ты это делаешь. Я обожаю твой голос, и то, как ты им работаешь.

А. Леонтьева:

— Саш, спасибо огромное! Моя история — она, как раз, немножко связана с книгой. Я хочу её рассказать немножко издалека.

Когда-то мы, с моим мужем Олегом, ныне покойным — Царство ему Небесное — мы шли по Милану. И я увидела дивной красоты... ребята... шубу. Из кенгуру.

О. Максим:

— Вау!

А. Леонтьева:

— А я, знаете...

О. Максим:

— Милан! Неожиданная история на Радио ВЕРА!

А. Леонтьева:

— ... да... с мужем мы жили... как-то, вот... очень хорошо, но я была такой домохозяйкой, которая просто писала умные статьи в журналы. Я, раз в месяц, чтобы поддерживать свою самооценку, писала... там... в «Эксперт», в «Коммерсант», ещё куда-то, и, при этом, говорила, что я — домохозяйка, у меня трое детей, мне круто! Ну, наверное, потому, что моя мама была очень большим начальником, и я, как-то, всю жизнь мечтала не быть большим начальником — мало работать, и быть с детьми.

Вот. И я говорю: «Лесенька, пожалуйста, купи мне эту шубу!» Он говорит: «А ты напишешь, наконец, книжку?» Я говорю: «Я напишу две книжки!» Я не написала ни одной.

А. Пичугин:

— А шубу купили.

А. Леонтьева:

— А шубу купили, да.

Прошло много лет, и знакомый сказал, что для Радио ВЕРА нужно написать... вот, возникает новая радиостанция «Вера», на ней — новая программа. Она называлась «Частное мнение». И можно писать о чём угодно, но это всё, как-то, в рамках христианства.

И мне очень понравился этот формат, и я сразу написала 15 текстов. Их не взяли. Но они как-то зависли между мирами, и, честно говоря, для меня это было каким-то огромным горем. Потому, что... я же... я это сделала, я написала...

И прошло какое-то время — муж погиб. И совсем мало прошло времени с его ухода, как мне позвонил с Радио ВЕРА знакомый, который ни о чём не знал. Сказал: «Приходи, твои тексты взяли. Тебе предлагают прочитать».

Ну, вот... после этого случилось то, о чём рассказывает Саша — я не знаю никаких правил, я не знала, как разговаривать, я страшно испугалась, когда на меня надели наушники, и я услышала свой голос... это было самое неприятное моё впечатление от себя! И мне сказали: «Нет. Извини, дорогая... но это... вот... не про тебя».

И я пошла к знакомой, звукорежиссёру, и говорю: «Так... давай, я прочитаю тебе — вот, скажи мне, что не так?» — и я прочитала. И она говорит: «Меня всё устраивает. Скажи им, что Иосиф Бродский тоже очень странно читал свои тексты!» И я пришла уже с ощущением, что, если Иосиф Бродский тоже очень странно читал свои тексты... и, наконец, меня взяли на радиостанцию.

Это было круто! Я приходила, как на праздник! Все были такие... такие... умные... такие профессиональные... но, главное, искренне верующие люди. И для меня эти 10-15 текстов в месяц... потом стало меньше... это был какой-то гигантский праздник, с которого началась... ну... какая-то относительная известность... там... мне стали писать письма — писали письма шофёры такси, профессора, какие-то совершенно неожиданные люди!

А самое интересное, что первая моя книга — она, как раз, вышла по этим текстам... «Частное мнение»... напомни мне...

А. Пичугин:

— «Голос в эфире», по-моему, называется книга.

А. Леонтьева:

— «Голос в эфире», да, истории, которые были услышаны, вот, за эти годы... всё, что я натворила...

А. Пичугин:

— Аня сейчас на меня смотрит вопросительно: «А так ли называется моя книга?»

А. Леонтьева:

— Нет... нет... я... знаешь, хотела спросить... где-то три года «Частное мнение» было, и сейчас снова возрождается...

А. Пичугин:

— И сейчас снова возрождается, да. Нет, было оно больше, чем три года...

А. Леонтьева:

— Четыре...

А. Пичугин:

— Я «под занавес» что-то решил сам попробовать. Я слушал, слушал, слушал, как вы все что-нибудь от себя рассказываете — мне тоже захотелось поучаствовать. И я тогда записал... ну, наверное, несколько всего текстов... не знаю, может быть, они даже и в ротации где-то, а, может, уже их и нет давно... но... может быть, надо бы ещё. Это — к вопросу о том, а помню ли я, сколько всего я вёл на Радио ВЕРА... вот... в том числе, и «Частное мнение» тоже было.

А. Леонтьева:

— И... потом вышла вторая книга, и... знаете, когда она вышла, я пошла в гараж у нас в Переделкино, и нашла эту шубу! Эту шубу из кенгуру. И я тогда подумала, что я сейчас её торжественно одену — потому, что... ну, я, вот, сделала то, что сказала — я написала две книги. Вот, такая история, связанная с Радио ВЕРА.

А, вообще, когда радио возникло, я не просто на него ходила, я не просто его слушала — в машине, за завтраком, оно... вот, знаете, у радио есть какое-то удивительное свойство — оно даёт такой фон, который укрепляет очень слабых людей. Я, на тот момент, была очень слабым человеком, он, как бы, держал меня на плаву. Я под него засыпала — вы можете себе представить? Я сейчас ни подо что не могу заснуть — ну, это нереально, нужна тишина... а тогда я засыпала под Радио ВЕРА. Вот, под эти высказывания афонских монахов, и какую-то даже музыку.

Поэтому, для меня, Радио ВЕРА — это было, вообще, начало новой жизни и возрождения, и... ну, вот... это самое лучшее место, которое я видела.

А. Ананьев:

— Вот, ты сказала сейчас «фон», и я понял одну очень важную штуку, которую долго не мог сформулировать.

Я очень много езжу за рулём, и очень часто у меня фоном играет радио. Самое разное, с самой разной музыкой... ну, хорошо... не с самой разной — самую разную я терпеть не могу... с очень особенной — хорошей, правильной музыкой.

Вот... Радио ВЕРА я не могу слушать фоном. Я слушаю Радио ВЕРА только тогда, когда я хочу слушать Радио ВЕРА...

А. Леонтьева:

— Я понимаю тебя, да...

А. Ананьев:

— Это единственная радиостанция, на мой взгляд... можно даже новостийные радиостанции включить, что называется, «фоном», чтобы создать у себя такое ощущение нахождения в бурном информационном потоке...

А. Леонтьева:

— Это будет, такой, тревожный фон...

А. Ананьев:

— Да это... у меня папа так же — он включает новостную станцию, ездит, он не слушает — он спрашивает: «Что сейчас там говорят?» Он не слушает, ему просто нравится... вот... ощущение...

А. Леонтьева:

— Ну, как телевизор раньше включали...

О. Максим:

— У нас многие прихожанки, преклонного возраста, слушают фоном...

А. Ананьев:

— Фоном? Радио ВЕРА?

О. Максим:

— ... не Радио ВЕРА, а, вообще — чтобы не было ощущения, что ты один в квартире. Те, которые не на машине ездят, а — вот, включил, и ты понимаешь, что ты не один.

А. Леонтьева:

— Да, это «добро» — от телевизора...

О. Максим:

— Да-да-да...

А. Ананьев:

— Радио ВЕРА ты не можешь слушать фоном. Более того... я сейчас скажу странную штуку... слушать Радио ВЕРА — требует усилий. И долго слушать Радио ВЕРА я не могу, потому, что я просто, в какой-то момент, начинаю уставать. Это — работа. И, пользуясь случаем, я благодарю за вот этот, каждодневный, труд — вообще никакой иронии, абсолютно серьёзно — тех, кто постоянно слушает Радио ВЕРА. А я знаю таких.

Очень много мне пишут — те, кто, из недели в неделю, в одно и то же время... там... если не выходит программа по каким-то причинам, они спрашивают: «А что случилось? Почему нет программы?»

О. Максим:

— Ничего себе...

А. Ананьев:

— Да...

А. Пичугин:

— Да, конечно!

А. Ананьев:

— Да, и это невероятные люди, абсолютно!

А. Пичугин:

— На любой станции такое есть.

А. Ананьев:

— Это невероятные люди! Я просто знаю, как это непросто — вот, прям, вот, физически ты устаёшь много слушать Радио ВЕРА.

Любая другая радиостанция — она может звучать фоном. Радио ВЕРА — нет.

А. Ананьев:

— «Светлые истории» на Радио ВЕРА! Праздничный выпуск программы шоу-подкаста-разговора — как хотите, так и называйте — посвящённой дню рождения любимой радиостанции!

Послезавтра, 14 сентября, Радио ВЕРА исполняется иж целых 8 лет!

А. Пичугин:

— Во второй класс можно вести! Это — шутка, я понимаю, что все пошутили уже, да...

А. Ананьев:

— Да. Но я был в третьем в 8 лет.

А. Леонтьева:

— Считал быстро!

О. Максим:

— Ну, вообще, у радиостанции — как же, как и у собак... возраст по-другому меряется. Собака, в 8 лет, глубокий старик...

А. Пичугин:

— Ну, ладно, отец Максим... Ну, мы ещё повоюем!

А. Ананьев:

— Так... Радио ВЕРА в 8 лет...

О. Максим:

— Вполне зрелая, да...

А. Ананьев:

— ... федеральное СМИ, которое вещает...

О. Максим:

— На второй класс не тянет...

А. Ананьев:

— ... в сотни городов...

О. Максим:

— Второй курс, может быть... аспирантуры... я бы сказал!

А. Ананьев:

— Напомню, что программу «Светлые истории» можно не только слушать в эфире, но и смотреть, и сегодня это будет — особенная видеоверсия программы. Потому, что в ней можно будет увидеть и услышать то, чего в эфире увидеть и услышать невозможно будет. Ну, поскольку, здесь — час, а в видеоверсии мы не ограничены по времени.

Но, тем не менее, я благодарю вас за то, что вы слушаете нас в FM-диапазоне, и ищете программу на ю-тюбе, ру-тюбе, и в прочих социальных сетях.

Сегодня мы вспоминаем действительно светлые истории, связанные с любимой радиостанцией. И я, когда ехал сюда, понял, что — не только день рождения Радио ВЕРА, но и у меня тоже сегодня большой праздник. Я даже посчитал — 216. 216 программ вышло с сентября 2018 года — программ «Вопросы неофита». Потому, что они вышли, как раз...

О. Максим:

— 216?!

А. Ананьев:

— 216. По 54 в год — сегодня, вот, четыре года исполнилось программе «Вопросы неофита»!

А. Леонтьева:

— Посчитал!

А. Пичугин:

— Я, последний раз, считал количество своих «Светлых вечеров» — за 3000 ушло!

А. Ананьев:

— Ну... да. Если посчитать с программой...

О. Максим:

— Даже не знаю — завидовать, или — наоборот?

А. Ананьев:

— Если посчитать с программой «Семейный час», «Светлые истории» и всеми остальными, получится тоже внушительное число, но... не числами мы тут меряемся.

Я очень хорошо помню свои ощущения, когда наш продюсер, которого мы тоже поздравляем — замечательный, очень глубокий, очень... очень... очень любящий и заботливый настолько, насколько только может быть заботлив продюсер, Арсений Фёдоров — предложил мне вести эту программу.

Он сказал: «Напиши, пожалуйста, темы ближайших программ, которые ты можешь провести — вот, чтоб поговорить...» И я, помню, написал первую программу «Зачем ходить в храм?»... вот, первую программу... зачем ходить в храм — можно и так в Бога верить, да?... потом подумал, и написал ещё двадцать. Причём, последние три дались мне огромным трудом — вот, темы этих программ. Написал двадцать, и понял, что это — конец.

Ну, двадцать программ худо-бедно я проведу, причём, за последние три я не совсем уверен, что мне будет, о чём поговорить со священниками. Семнадцать — как-то, где-то.

Сегодня... нет, не сегодня... в понедельник у меня выйдет 217-я программа! Тема программы «Благословение» — кто его даёт, зачем его дают, правильно говорить «благословение» или «благословление»... вот... могу ли я дать жене благословение, или благословение может дать только священник...

А. Пичугин:

— ... или только жена...

А. Ананьев:

— ... можно ли завести кошку без благословения духовника, или всё делается только с благословения... в общем, интересная программа!

О. Максим:

— Можете ли кошку завести, хозяина, если на это нет благословения свыше?

А. Ананьев:

— Да-да-да... Это я к тому, что здесь — какая-то Нарния Льюисовская! Ты открываешь шкаф, в котором, вроде, помещается 17 тем, потом немножко проходишь вглубь, а там такое... целая огромная Вселенная! И темы там не кончаются, а их становится всё больше и больше. То есть, ты берёшь одну тему — появляется новых две, берёшь ещё одну — появляются новые четыре...

О. Максим:

— А прав был старина Сократ: «Чем больше я знаю, тем больше я знаю, как мало я знаю».

А. Ананьев:

— Да... причём, это огромное счастье — оставаться, при этом, таким, необразованным неофитом уже 4 года... вот... отец Максим, сколько лет мне ещё можно вести, по канонам, программу «Вопросы неофита»?

О. Максим:

— Вообще, на самом деле, бесконечно. Потому, что это не... вообще, интерес и вопросы — это не время. Я знаю людей, которые, задав два вопроса, полностью этим удовлетворяются, и у них возникает полнейшее ощущение, что они разобрались в теме, и сами готовы выступать в качестве экспертов. И есть люди... вот, например, у нас есть в социальных сетях... я участвую в нескольких священнических чатах, и я вижу там отцов, со стажем службы уже несколько десятилетий, и мы, до сих пор, задаём друг другу вопросы, и спорим по поводу ответов.

То есть, если интерес сохраняется, то... это, знаете... это как в браке! Сколько длится медовый месяц, да? У кого-то он длится две недели, а у кого-то он длится пятьдесят лет, а у кого-то он вообще никогда не кончается...

Поэтому, тут... вот, если есть это желание, если есть интерес разбираться, если ты так вот устроен, — а, мне кажется, Вы так устроены — когда, действительно, ответ вызывает новые вопросы, когда ты не удовлетворяешься... Знаете, у меня есть такая фишка, своя собственная — я очень часто рассказываю людям, что мы, вообще, так устроены базово, что, как только мы узнаём, что есть ответ, сам вопрос исчезает.

Ну, например, тебя спрашивают: «А что такое „крокозябра“?» — «Ну, это пенталгина такая...» — «А, ну, понятно...» То есть, ты не знаешь, ни что такое «крокозябра», ни что такое «пенталгина», или ещё что-нибудь... но тебе сказали, в качестве ответа, что-то, и ты: «А, ну, я понял». И этого достаточно.

Вот, большинство людей, к сожалению, устроены так. И им нельзя вести программу «Вопросы неофита».

А если ты не удовлетворишься: «Да, нет... пенталгина... пенталгин-а... это же, вроде, лекарство... почему „а“ в конце? При чём здесь, вообще, головная боль... или ещё что-то...» — и, вот, эту тему начинаешь раскручивать...

А. Ананьев:

— С этими темами есть ещё один очень тонкий момент. Я долгое время считал, что нельзя разным священникам задавать один и тот же вопрос. А потом понял, что не только можно, но и нужно. Потому, что нас слушает очень много людей, и разные люди срезонируют на разных священников, срезонируют на разные ответы, на разные слова. Нам всем иногда нужно услышать разные вещи.

Ну, это, как... если с одной и той же проблемой к одному и тому же священнику придут два разных человека, велика вероятность, что священник двум этим разным людям даст два, может быть, диаметрально противоположных совета — потому, что им, вот, сейчас нужно услышать разные вещи.

О. Максим:

— Но это и позволяет, всё-таки, не абсолютизировать ответы священников...

А. Ананьев:

— А... да! Да, да, да...

О. Максим:

— Потому, что, когда вот этого нету, люди, которые не слушают Радио ВЕРА, ходят в свой храм, к одному батюшке, они и считают, что то, что батюшка говорит — это, прямо, вот, воля Божья мне открывается! Я, причём, не имею в виду, как какой-то личный совет, а, именно, вот, ответ на иногда даже абстрактные вопросы. А потом очень удивляются, когда вдруг слышат другой ответ. Я тоже получаю иногда письма в социальных сетях: «А, вот, Вы сказали то-то и то-то. А, вот, наш батюшка ( или вот такой-то священник ) на этот вопрос вот так-то ответил. Что Вы на это возразите? Вы, что, имеете разные мнения?»

А. Ананьев:

— «Выходит, Вы против, отец Максим?»

О. Максим:

— Нет! Просто, действительно, возможны на большинство вопросов...

А. Пичугин:

— А как же искуснейшие тогда появятся?

О. Максим:

— Вот, это та самая история и есть, когда искуснейшие должны открыться. И, больше того, всё-таки, большинство наших вопросов, касающихся, как Вы, совершенно справедливо, сказали «над» — они очень объёмные. Объёмные не, в смысле, по размеру, а, в смысле — в разных точек зрения смотришь на них. С одной стороны посмотришь... знаете, это знаменитое изображение... с одной стороны — треугольник, с другой стороны — круг, с третьей стороны, там, ещё что-то... то есть...

А. Пичугин:

— Масонское.

О. Максим:

— Нет, почему? На конус если посмотреть.

А. Пичугин:

— А! Про геометрию... Я думал, мы про религию говорим!

О. Максим:

— Нет-нет... то есть, вот... И, поэтому, разные взгляды — они позволяют понять, что ситуация, в общем, не слишком... простая. А уж, тем более, если ты её хочешь к жизни приложить, то тут... «благо есть во мнозе совете» говорит псалмопевец Царь Давид.

А. Ананьев:

— У меня есть две минуты... три минуты... ну, максимум, четыре минуты для того, чтобы рассказать свою историю.

Я не смогу рассказать историю. Я смогу нарисовать вам лестницу, друзья.

Сегодня, вот, мы с коллегами выяснили, что наша замечательная парковка над монастырём, к которой надо подниматься по лестнице...

А. Пичугин:

— ... закрылась.

А. Ананьев:

— ... закрылась. Там понаставили знаков «Парковка запрещена».

Но долгое время, вообще, сколько я себя помню, эта парковка была. И, соответственно, каждый раз, чтобы подняться на парковку, надо было подниматься по лестнице. Она очень крутая, она долгое время называлась «лестницей смерти», поскольку, там зимой было очень скользко и опасно, но потом её привели в порядок...

А. Пичугин:

— Мы «Скорую» не раз вызывали людям, которые с неё падали...

А. Ананьев:

— Да, да, да... у нас, вот, коллега тоже очень повредил себе позвоночник, навернувшись с этой лестницы... то есть... такая... опасная история.

И с этой лестницей связано много-много всяких воспоминаний, но у меня есть, пожалуй, самое яркое воспоминание, связанное с этой лестницей, которым я хочу с вами поделиться.

Вторым священником, который ко мне пришёл в программу «Вопросы неофита», и с которым мне было очень тяжело общаться — просто, потому, что он очень своеобразно говорил, со мной ещё никто так не говорил... но потом я так привык к его манере общения — такой... знаете.. такой въедливой... такой... витальной такой... он, прям, вот, как... как... мне не описать то, как со мной говорил протоиерей Вячеслав Перевезенцев! Не описать! Это было настолько сильно!

И мы с ним говорили на первой записи о Литургии. И я понимал, что он настолько сильный, настолько мощный, настолько... знаете... как опытный альпинист — а он и был опытным... там... туристом, путешественником, альпинистом, он много ходил в походы... и я понимал, что это настолько мощный человек — прямо, сильнейший!

Я... при том, что больше, выше... там... гораздо слабее, чем отец Вячеслав Перевезенцев. Он, вот, был каким-то нетипичным, вот именно, священником... очень крутым.

Потом мы очень подружились — и с ним, и с его замечательной супругой, Дарьей Архиповой, которая приходила к нам вместе с отцом Вячеславом. Она — психолог, он — священник, и они разбирали... там, какие-т проблемы... с точки зрения духовной, и с точки зрения психического здоровья, психологии... это было невероятно интересно!

А потом, через очень долгое, как мне кажется, время... хотя, на самом деле, прошло немного... пришла страшная весть, что у отца Вячеслава онкология... рак... операция... и опасно... и надо лечиться за границей... и мы здесь помогали ему, собирали какие-то деньги, что-то удалось собрать. Алла Сергеевна, моя жена, помогла найти какую-то квартиру в Мюнхене, где он проходил лечение после операции.

Он боролся полтора, по-моему, года, и, к сожалению, через полтора года, его не стало.

Последний раз, когда я его видел... причём, я даже сфотографировал их с Дашенькой — они, вот, уходили из монастыря, я их со спины сфотографировал — у меня эта фотография осталась, она мне очень дорога: отец Вячеслав, который уже очень плохо говорил и очень плохо ходил, и они поднимались по этой лестнице на парковку.

Ему было очень тяжело, вот, просто идти по прямой дороге, а подниматься по лестнице — он останавливался на этой лестнице раз шесть. Причём, он остановится — и шутит. Пошутил, пошутил — и дальше пошёл... И это было очень страшное ощущение того, что я вижу отца Вячеслава... ну, как бы... в последний раз.

И мы с ним поднялись по этой лестнице, я его обнял, они сели в машину с Дашей, и он говорит: «Ну, поедем потихоньку...» — а им до Черноголовки ехать довольно далеко, и Даша знает, что надо будет останавливаться, чтобы ехать отцу Вячеславу было полегче.

И, с тех пор, после, вот, этого... для меня, Радио ВЕРА — это... ну... такая сложная картина... но, вот, эта синяя лестница, ведущая наверх, и отец Вячеслав, поднимающийся очень медленно по этой лестнице... для меня это неотъемлемая и очень важная часть Радио ВЕРА. И я благодарен Богу за то, что я был с ним знаком, и Радио ВЕРА нас как-то познакомило, и... это очень важная для меня история. Вот.

А. Леонтьева:

— До слёз, Саш...

А. Ананьев:

— Ну... очень хотелось... и, вот, Дашеньке привет передать — она, скорее всего, нас тоже слушает... она очень часть слушает Радио ВЕРА... и отца Вячеслава вспомнили.

Спасибо большое за этот фантастический наш сегодняшний часовой эфир! Напомню, в нашей видеоверсии, друзья, вы сможете увидеть и услышать то, чего не было в нашей аудиоверсии в эфире радиостанции, на нашем сайте radiovera.ru — так, что, обязательно найдите, не пожалеете!

Сегодня с вами были: протоиерей Максим Первозванский, клирик храма Сорока мучеников Севастийских, Анечка Леонтьева, Алексей Пичугин, и не только — я, Александр Ананьев.

До новых встреч!

---

Все выпуски программы Светлые истории

• «День Победы»
• «Первые шаги в Церкви». Игумен Филарет (Пряшников)
• «Светлые истории: пасхальные»