Поделиться
Челябинск, самый крупный город Южного Урала, в конце XVIII-го века был тихим провинциальным городком, где обитало не более двух тысяч человек. Челябинцы жили налаженной, размеренной жизнью. Но однажды пришла беда. В 1785-м году в городе и окрестностях разразилась эпидемия странной, неизвестной болезни. В официальных документах того времени есть записи о гибели «несметного количества скота, а также людей». Всё осложнялось тем, что в Челябинске в тот момент не было врача. Единственного военного лекаря вместе с гарнизоном перевели на другое место службы, а нового прислать не успели. В результате, когда вести о «моровом поветрии» дошли до Петербурга, Челябинск был уже на грани вымирания. Для помощи местным жителям и выяснения обстоятельств, из Петербурга туда направили медицинскую экспедицию. Возглавил её 26-летний штаб-лекарь Санкт-Петербургского сухопутного госпиталя Степан Семёнович Андреевский.
Несмотря на молодость, Степан Семёнович был весьма опытным врачом. Окончил Кронштадтскую медицинскую школу при Морском госпитале. А перед этим — Киевскую духовную академию. Поначалу Андреевский хотел идти по стопам отца, священника. Однако тяга к медицине взяла верх. Степан Семёнович стал лечить людей. Он занимался не только практикой, но и научными исследованиями. В 1781-м, на должности подлекаря Черниговского лёгкоконного полка, Андреевский создал уникальный для того времени труд под названием «Обсервации». Доктор тщательным образом исследовал окрестности на предмет антисанитарных условий, описал их причины, а главное — способы их устранения. По сути, Степан Семёнович стал одним из пионеров отечественной санитарии. Неудивительно, что именно его отправили в Челябинск, где свирепствовала неизвестная пока науке болезнь.
Андреевский прибыл на место и приступил к исследованиям. Немало пришлось ему помотаться по бездорожью челябинских окрестностей и казачьим станицам, собирая материал. Наконец, в начале 1788-го года, Степан Семёнович направил в Петербург детальное описание клинической картины «сибирской язвы» — такое название успело закрепиться за таинственной болезнью. Андреевский подробно зарисовал «вид, величину и внутреннее строение опухолей, людей и скот поражающих». Однако Андреевский хотел точно установить, является ли заболевание инфекционным. И понимал, что есть только один способ это узнать.
18 июля 1788-го года он решился на эксперимент. В тот день утром доктор сходил в церковь на Литургию. Вернувшись, пригласил городничего, судью и своего помощника, подлекаря Жуковского. В их присутствии Степан Семёнович сделал на руке надрез и ввёл себе под кожу бациллы «сибирской язвы», взятые накануне из нарыва на теле умершего животного. Первые часы доктор собственноручно вёл записи: как реагирует организм, что сам он чувствует. Потом Андреевскому стало плохо. Он потерял сознание. К счастью, под присмотром помощников-лекарей молодой организм доктора сумел побороть болезнь. Степан Семёнович быстро встал на ноги. Так Андреевский доказал инфекционную природу сибирской язвы. Установил, что она передаётся человеку от больных животных. Этим экспериментом он почти на сто лет опередил исследования таких зарубежных учёных, как Ричард Кох и Луи Пастер. Подробный отчёт с результатами своего опыта Андреевский отправил в Императорскую Академию наук.
Всю дальнейшую жизнь Степан Семёнович занимался санитарным просвещением людей. До сих пор актуальна и популярна его печатная работа «Краткое описание сибирской язвы, содержащее предохранительные и врачевательные средства в пользу простого народа», которую он издал в 1796 году. В ней автор дает рекомендации о том, как соблюдать карантин, как вести себя человеку, если он обнаружил заболевание у себя или животного. Примечательно, что рекомендации доктора Андреевского не потеряли своей актуальности и в наши дни. За исследования сибирской язвы и подвиг самопожертвования Степана Семёновича наградили Орденом Святого Владимира 4-й степени. Скончался героический доктор в 1818-м году, ему было 58 лет. Своё небольшое имущество он завещал Церкви. Уже в наши дни, в память о самоотверженном враче, в Челябинске появился сквер имени Андреевского.
Все выпуски программы Жизнь как служение
Ирина Токмакова. «И настанет веселое утро»: «О пустом времени»
Поделиться
Фото: PxHere
Есть у писательницы Ирины Токмаковой детская повесть «И настанет весёлое утро». Её героиня, маленькая Полина, совершает путешествие в прошлое. Зачем? Чтобы вернуть в дом утраченную радость. А помогает ей подруга — звезда по имени Ая.
По дороге Полину и Аю ожидает несколько удивительных встреч. Об одной из них у нас с вами и пойдёт речь. Подруги подходят к поезду, который должен отправить их в прошлое и смотрят, как Машинист, по имени Шкандыба, грузит на поезд ящики, наполненные временем, — минутами, часами, днями.
Оказывается, что весят ящики по-разному. Одни необычайно легки, другие — едва поднимешь. Попусту потраченное время, поясняет Шкандыба, это очень тяжёлая вещь, можно сказать, неподъёмная. А вот лёгкие ящики заполнены нужным, полезным, добрым временем.
Попусту потраченное время тяготит душу. А что, если в ящике, помимо пустого времени, кроется ещё что-то? Маленькая трусость — или небольшая подлость — или крошечное предательство? Совсем маленькие, конечно, но вот в чём дело: маленький грех всё равно остаётся грехом и давит на сердце.
Святитель Николай Сербский, известный подвижник и богослов двадцатого века, пишет: «Бывает, что есть много мелких грехов и проступков, которые человек считает незначительными и не исповедуется, не кается в них. Словно паутина, опутывают они сердце и свивают гнездо для тяжкой печали».
Как избавиться от тяжести потраченного попусту времени, выбросить ящики Шкандыбы, смести душащую паутину? На этот вопрос можно ответить словами святителя Николая Сербского: «Исповедь проветривает и очищает дом души, и войдёт в него свежий и здоровый воздух от Духа Божия».
Автор: Анастасия Андреева
Все выпуски программы: ПроЧтение
Люси Монтгомери «Энн из Эйвонли» — «Полнота жизни»
Поделиться
Фото: PxHere
Все мы стремимся обрести полноту жизни. Но как её обрести? Этим вопросом задаётся Энн Ширли, главная героиня цикла книг, написанных канадской писательницей Люси Монтгомери.
В одной из повестей этого цикла под названием «Энн из Эйвонли» семнадцатилетнюю сироту Энн, которую в детстве удочерили фермеры Катберты, ждёт новое испытание. Несмотря на полученную стипендию, ей не удастся поехать в колледж, поскольку воспитавшая её Марилла теряет зрение. Энн придётся остаться на ферме и стать — по крайней мере на один год — всего лишь сельской учительницей. Энн горюет — ей кажется, что она уже никогда не сможет выбраться на широкий путь.
Миссис Аллан, лучший друг девушки, утешает её, говоря: «Не горюй слишком сильно. В конце концов, Энн, не то, что ты берёшь у жизни, делает её богатой и полной, а то, что ты в неё вкладываешь. Жизнь может быть тесной, а может быть широкой. Но мы сами делаем её такой».
В сто восемнадцатом псалме царя и пророка Давида есть слова о том, что полнота жизни определяется исполнением воли Божьей: «Буду ходить в широте, ибо я взыскал заповеди Твои».
Исполнение заповедей Божьих не лишает человека свободы а, напротив, выводит его на духовный простор. Это и есть та полнота жизни, о которой говорит героиня повести Люси Монтгомери «Энн из Эйвонли».
Автор: Анастасия Андреева
Все выпуски программы: ПроЧтение
Марфо-Мариинский женский монастырь — Владивосток
Поделиться
Фото: Piqsels
Ансамбль Марфо-Мариинского монастыря появился во Владивостоке в конце девятнадцатого века как архиерейское подворье. Комплекс зданий в живописной долине реки Седанки построили для первого епископа Владивостокской епархии, Евсевия (Никольского). Рядом с домом архипастыря возвели церковь, посвящённую его небесному покровителю — священномученику Евсевию Самосатскому, а также храм-часовню во имя Александра Невского. При подворье отрылись церковно-приходская школа и учительская семинария для подготовки преподавателей.
Святитель Евсевий возглавлял Церковь во Владивостоке почти двадцать лет. За это время в епархии было построено сто семьдесят храмов и начало действовать более ста образовательных учреждений. С благословения владыки на Дальнем Востоке учредили Камчатское православное братство. Благодаря этой организации дети коренных северных народов обучались грамоте и ремёслам. В таёжной глубинке появились больницы с бесплатными лекарствами.
В 1917 году Евсевий (Никольский) отправился в Москву, чтобы принять участие во Всероссийском поместном соборе. Вернуться на Дальний Восток владыке помешали революция и вспыхнувшая вслед за ней гражданская война. Архиерейское подворье на реке Седанке безбожные власти национализировали. На территории комплекса в разные годы размещались школа для малолетних преступников, кинотеатр и ремонтные мастерские.
В 1989 году архитектурный ансамбль, созданный епископом Евсевием, вернули Русской Православной Церкви. Здесь открылась Марфо-Мариинская обитель милосердия, которая вскоре была преобразована в женский монастырь. Его насельницы с помощью благотворителей восстановили и отреставрировали здания архиерейского подворья.
Возродили сестры Марфо-Мариинского монастыря и традиции милосердия, заложенные при владыке Евсевии (Никольском). Монахини посещают пациентов «Приморской детской туберкулезной больницы», «Дома ветеранов и пенсионеров», клинической больницы № 2 Владивостока, ухаживают за больными на дому и оказывают молитвенную помощь всем, кто об этом попросит.
Все выпуски программы ПроСтранствия
