«Соловецкий морской музей». Исторический час с Дмитрием Володихиным

Гость программы: сотрудница Соловецкого морского музея, кандидат исторических наук, Заведующая хранилищем личных монастырских фондов Российского Государственного Архива древних актов, доцент Московского государственного института культуры Анастасия Богомазова.

Разговор шел о Соловецком морском музее: о том, как он образовался, чем уникальна его постоянно пополняющаяся экспозиция, каким образом появляются новые экспонаты, какие выставки и экспедиции там организуются, а также как музей связан с северной обителью.

Ведущий: Дмитрий Володихин

---

Дмитрий Володихин:

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели, это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час». С вами в студии я Дмитрий Володихин, и у нас тут в Москве стоит прекрасная погода, надеюсь, что лето всё-таки придёт на большую часть европейской части России, с чем вас и поздравляю. Поэтому говорить сегодня мы будем о приятном. Никаких сражений, никаких казней, никаких политических восстаний, в общем, ничего сомнительного. У нас сегодня Соловки. Мечта, очарованная земля, и не только очарованная, но ещё и святая. И поговорим мы сегодня не о самом монастыре, хотя ему, конечно, посвятим несколько слов. Дело в том, что помимо монастыря там ещё находится замечательный Соловецкий морской музей. И сегодня основное наше внимание будет уделено ему. Сам этот музей существует в треугольнике: музей — монастырь — море. Море — музей — монастырь. Треугольник неразрывный. Почему это так, нам сегодня расскажет наша гостья, она сотрудница Соловецкого морского музея, кандидат исторических наук, заведующий архивохранилищем личных и монастырских фондов Российского государственного архива древних актов, доцент Московского государственного института культуры Анастасия Александровна Богомазова. Фууух, я добежал до конца этого марафона. И в следующих случаях буду представлять как-то покороче, но все главное сказано. Итак, Анастасия Александровна, здравствуйте!

Анастасия Богомазова:

— Здравствуйте.

Дмитрий Володихин:

— Ну что ж, мы с вами начнём с того, что Соловецкий монастырь, вы не первый раз здесь выступаете на эту тему, связанную с жизнью этой обители. Это монастырь, жизнь которого тысячами нитей связана с морем, связана с водой. И фактически монастырь издревле жил водой, кормился водой, хлеба там нет своего, только привозной. Основную часть пищи давным-давно добывали иноки, уходя в море, устраивая на прудах садки, море было пашней, рыба была хлебом. И без моря монастырь выдержать вот эти достаточно суровые условия просто не смог бы.

Анастасия Богомазова:

— Да, конечно, основанный в 15-м веке на островах, посреди моря-океяна, на острову, как писали в 18-м веке, Соловецкий монастырь неразрывно был связан с морем, как вы правильно сказали. Действительно хлеб там не вызревает, хлеб, то есть зерно надо привозить. А леса, хорошего строительного леса, там очень мало, и извести его на острове можно очень быстро, поэтому на остров строительный лес тоже надо привозить. Надо привозить камень для постройки храмов, начиная с середины 16-го века, известь, точнее. Надо привозить какие-то вещи, которые просто невозможно сделать на Соловках. Кроме того, Соловецкий монастырь постепенно распространяет свое влияние на берега Белого моря. По берегам Белого моря образуется огромная вотчина Соловецкого монастыря, в которой также занимаются морскими промыслами: рыболовством, зверобойным промыслом и солеваренным промыслом. И часть монастыря — это тоже усолья, которые находятся по берегам Белого моря, из которых выпаривают морскую соль, марианку так называемую. И эту соль, как и выловленную рыбу, надо увозить от мест, где её выловили, или где добыли, где выпарили соль к тем местам, где её продадут, соль везли на Холмогоры, там перекладывали в речные суда, насады, дощанники, потом везли на Вологду. Продавали её там и на Вологде покупали хлеб, покупали необходимые припасы для монастыря, опять же на речных судах везли на Холмогоры, а там перекладывали на морские суда, на лодии, и везли уже в Соловецкий монастырь, откуда все эти припасы распределялись опять же по усольям.

Дмитрий Володихин:

— Ну насколько я понимаю, ещё и охотились на зверя морского.

Анастасия Богомазова:

— Да, на севере Большого Соловецкого острова жили нерпяники, которые ловили нерпу, ну и жители промысловой Соловецкой вотчины они тоже охотились на морского зверя.

Дмитрий Володихин:

— Кого ловили-то? Что за зверь? Нерпа или ещё что-то?

Анастасия Богомазова:

— Нерпа, жители Белого моря ловили также тюленей, белуху, нерка — это маленький тюлень, морской заяц — это средний тюлень.

Дмитрий Володихин:

— И надо сказать, что история Соловецкого монастыря наполнена историями судеб святых, которые так или иначе связаны с морем. Основатели Соловецкого монастыря святые Савватий и Герман прибыли по морю. Святого Зосиму доставили по морю, и святой Филипп — знаменитейший, наверное, из соловецких святых, также прибыл в монастырь и впоследствии отправился из него в Москву на митрополию по морю. Жизнь монастыря наполнена рыбой, солью, морским зверем, строительством, покупкой судов, обеспечением всего необходимого, для того чтобы эти промыслы работали. То есть морем у монастыря болит голова, и море же его от многого излечивает и дает ему очень значительную часть его обеспечения.

Анастасия Богомазова:

— Да, море помору и друг, и помощник, и вражина, говорили на севере, но не будем забывать о духовной стороне, не только бытовой стороной жив монастырь. Мы только знаем её лучше, потому что она документирована, потому что мы знаем её по источникам. Про духовную жизнь монастыря, про его внутреннюю жизнь мы знаем гораздо меньше, но тем не менее соловецкие святые, которых вы назвали: преподобный Савватий, Герман, Зосима, преподобный Иринарх, игумен Соловецкого монастыря начала 17-го века, они прославлены в лике святых, и они прославились помощью морякам и промысловикам, они сами ходили по морю, они знали все его опасности и беды, и они помогали и насельникам монастыря, и людям, живущим по берегам Белого моря, паломникам, которые страдали часто на море. И кроме того, сама идея преображения, а напомним, что монастырь-то Преображенский, основной монастырь Преображенский, во многом связано с тем, что считалось, что если человек пересёк морскую пучину, то на островах он преображается. И у нас не только Соловецкий монастырь Преображенский, Валаамский тоже Преображенский, Спасо-Каменный.

Дмитрий Володихин:

— Ну и хотелось бы отметить, что жизнь этого морского монастыря пересеклась с жизнью одного из наших государей, а именно Петра Первого, который впервые увидел настоящее море на севере.

Анастасия Богомазова:

— В Архангельске.

Дмитрий Володихин:

— Да. Он плавал по Белому морю, он бывал на Соловках, и даже, как говорят, что он вольнодумец, чуть ли не атеист, а он между прочим в изрядном уже возрасте, не мальчиком, не юношей, пел на клиросе Соловецкого монастыря в одно из своих посещений обители. Что там хотел Пётр Первый на Соловках посмотреть?

Анастасия Богомазова:

— Да, действительно Пётр Первый на севере был три раза. Первый раз в 1693-м году, в 1694-м году и в 1702-м году, а на Соловках два раза: в 94-м и в 1702-м. Первый раз Соловецкий монастырь Пётр Первый обозревает и действительно как монастырь, он стоит на службах в монастыре, но его интересует ещё и крепость, государя интересует оборонное значение северной твердыни, он осматривает вот помимо крепости оружейную казну монастыря, которая была богата. Он осматривает кирпичный завод монастыря, промыслы монастырские, которые находятся на островах. А во второй раз Пётр приезжает на Соловки уже по нуждам Северной войны. 1702 год, уже идёт Северная война, Пётр приходит на Соловки целой флотилией, которая останавливается возле Заяцких островов, это один из островов архипелага, там просто глубже, и крупные суда там могли стоять. И выезжает в течение нескольких дней таких на Соловки, потом возвращается обратно. Пётр едет уже не один и не только со свитой, он привозит с собой царевича Алексея, и уже ему показывает обитель. Действительно поет на клиросе, он показывает крепость, заводы, промыслы монастырские.

Дмитрий Володихин:

— Ну что ж, наша краткая, вводная история монастыря и его связи с морем, а поверьте, это очень важно в силу того, о чем мы будем говорить позднее будет не полной, если упустить эпоху вот такого крестьянско-купеческого бытия монастыря в 19-м, начале 20-го века. Совершенно новое, не отличающееся прежним интеллектуализмом, но очень ловкое в экономических делах начальство монастырское, оно ведь завело настоящий пароходный флот. И вот не все, наверное, знают, но Соловецкий монастырь располагал настоящей эскадрой, правда, не военной, а судов, прежде всего, паломнических. Как много их было? Я ведь не преувеличил, действительно там была небольшая эскадра?

Анастасия Богомазова:

— Да, можно и так сказать. В начале шестидесятых годов монастырь покупает старый английский пароход «Волга», который переоборудует у себя на острове в сухом доке, а это гидротехническое сооружение, которое было уже у монастыря с конца 18-го века, которое не раз в 19-м веке перестраивалось, и которое в лоции начала 20 века отмечено как единственное сооружение такого рода по берегам Белого моря. Перестраивают судно для паломников, назвали его «Вера», это металлический пароход.

Дмитрий Володихин:

— Это времена Александра Второго 1860-е годы.

Анастасия Богомазова:

— Да, самое начало шестидесятых годов, при архимандрите Порфирии. Пока «Веру» чинили и перестраивали, посмотрели, как все устроено, с неё сняли чертежи и уже следующей зимой построили там же в сухом доке на Большом Соловецком острове силами монастыря и трудников, и наемных работников деревянный корпус парохода, назвали пароход «Надежда», машину для него купили в Шотландии. Постепенно «Вера» и «Надежда» уже к 80-м годам они выработали срок службы, как бы мы сказали, и монастырь покупает в Финляндии в Або пароход «Соловецкий», потом покупает небольшой пароход «Михаил Архангел» и уже к концу 19-го века старую «Веру» заменили на новую, молодую «Веру». Пароход «Соловецкий» и вторая «Вера» участвовали даже в Первой мировой войне в группе тральных судов, судов- тральщиков.

Дмитрий Володихин:

— И «Вера» погибла. Ну что ж, дорогие радиослушатели, мы насладились краткой историей морских дел Соловецкого монастыря, очень краткой, потому что можно было и пять передач этому посвятить, но сейчас, я думаю, настало время вернуться к эпохе Петра Первого и послушать музыку на водах, а именно арию Георга Фридриха Генделя.

Дмитрий Володихин:

— Дорогие радиослушатели, это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я Дмитрий Володихин, у нас в гостях кандидат исторических наук, сотрудник Соловецкого морского музея Анастасия Богомазова, и мы постепенно подбираемся к истории этого самого музея, но прежде, чем мы к ней приступим всерьёз и по-настоящему, нужно ещё одно предисловие. Вот 20 — 30 годы, Соловецкий лагерь особого назначения, Соловецкая тюрьма особого назначения, океан горя, трагедией, и на исходе советского времени, в восьмидесятых годах кто-то поехал на Соловки по той причине, что его внимание привлекла история этой трагедии. А кто-то поехал туда, потому что там великолепный древний монастырь, изрядно попорченый во времена советской власти, ну советская власть она такая: как найдёт церковь, непременно в ней что-нибудь испортит, а то и попросту снесет. И надо сказать, что это движение, оно всё-таки подпитывалось не воспоминаниями о кровавых ужасах 20 — 30 годов, всё-таки благодать, которая исходит от этого монастыря, искалеченного, измученного, полуразрушенного, раздавленного, она всё-таки, мне кажется, была сильнее чем память о трагедии, которая ознаменовало советский период истории Соловков. На мой взгляд, помнить о том, что там происходило в эти страшные годы надо, от этого нельзя отказываться, это память на века, но и знать надо, что монастырь на Соловках важнее всего того, что там происходило, происходит и будет происходить. Вот собственно ехали даже не в монастырь, а правильнее сказать, ехали к монастырю. Ещё там не было общины, ещё там не было ничего кроме энтузиастов верующих, и энтузиастов-интеллигентов, которые хотели бы участвовать в движении и стройотрядов, что-то там реставрировать, что-то помогать с восстановлением. И чем больше народу туда ездило, тем больше народу привлекало. Я говорю и готов повторить не раз, что Соловки — это место необычное. От Соловков на 100 метров ближе к Богу. И на Соловках любой человек, если он не утратил облика Божьего, чувствует, что сам этот архипелаг, древние стены, вода, воздух, да все, что там существует, ласково принимают в объятия любого приезжего и говорят ему: Бог близко. Поэтому, конечно, ездить стало больше, больше, больше народу. И не только туристы и паломники, но и люди, которые хотели бы там задержаться, чтобы восстановить утраченное, разрушенное прежде, постепенно формируется ну что-то вроде сообщества таких энтузиастов. И из этого сообщества в 90 — годах вырастает товарищество. Ну вот это товарищество уже предыстория музея. Что там происходило, Анастасия Александровна?

Анастасия Богомазова:

— Ну давайте вернёмся в восьмидесятые годы. Вот одним из таких людей, поехавших на Соловки и решивших там остаться, стал Сергей Васильевич Морозов, профессиональный историк, окончивший восточное отделение Ленинградского государственного университета, с 12 лет занимающийся в яхт-клубе в Ленинграде. Он в 1985-м году приехал в отпуск на Соловки. Действительно посмотреть Соловки, посмотреть музей, посмотреть море, которое он так любит, и понял, что это его место, и остался там жить. И прожил там 15 лет. Он работал, он же был историк профессиональный, но он, конечно, был востоковед, а стал изучать историю Соловецкого монастыря, историю северного моря, плавания и морской практики по морю, искусство хождения по северным водам. Он работал в государственном музее — заповеднике, который там существовал уже с шестидесятых годов. Он в девяностые годы работал в редакции газеты «Соловецкий вестник», газета посёлка соловецкого, он основал мореходные классы для местных детей, которые жили у моря, а в море ходить не умели. И он научил их на своем яле, и даже в маленькие экспедиции с ними ходил. И постепенно вокруг него стали объединяться люди, которым это всё так же дорого, которые так же любят Соловки, русский Север, море, Поморье в широком смысле этого слова. Кто-то приходил на экскурсию к Сергею Васильевичу и оставался с ним навсегда, оставался с ним дружить, и эта дружба только крепчала с годами. Кто-то сам приезжал на практику и под руководством Сергея Васильевича водил экскурсии, учился водить экскурсии, и также эта дружба определила жизнь человека. А кто-то жил на Соловках в то время и работал в музее-заповеднике, а кто-то ездил в стройотряды на территорию Архангельской области, восстанавливал деревянные храмы, кто-то ездил в экспедиции по рекам и побережью Архангельской области, изучал жизнь деревень, изучал жизнь людей в деревнях. И так несколько групп людей объединились вокруг Сергея Васильевича. И в 1994-м году сложилось товарищество северного мореходства, ещё совсем маленькое. И первым морским судном товарищества стал ял «Сомнение» Сергея Васильевича Морозова, на котором они ходили в экспедиции по Белому морю. Окончательно товарищество сложилось в таком полном виде в январе 2001 г., когда не стало Сергея Васильевича, и когда его друзья прилетели на Соловки, чтобы похоронить его, и поняли, что они не хотят, чтобы дело их общее, чтобы дело их умирало, они хотят, чтобы память об их друге, товарище, учителе жила, и чтобы те задумки, часто фантастические, нереальные, которые он с ними обговаривал, чтобы они воплощались в жизнь, хотя бы постепенно, хотя бы то, что возможно сделать самим.

Дмитрий Володихин:

— Ну насколько я понимаю, одним из плодов вот этого интеллектуального сообщества, которое было пронизано искренними дружескими отношениями и энтузиазмом, так вот одним из плодов его стал историко-литературный альманах «Соловецкое море».

Анастасия Богомазова:

— Да как раз первым. Потому что что может объединить людей из разных городов: из Москвы, из Санкт-Петербурга, из Архангельска, из Онеги? Это издательская деятельность. И вот первым таким общим трудом стал альманах «Соловецкое море». И его первый номер увидел свет уже через год после смерти Сергея Васильевича в 2002-м году. И в прошлом году вышел уже 20-й альманах. В этом году вышел уже 21-й альманах, буквально, на днях.

Дмитрий Володихин:

— Ну и о чем собственно пишут в альманахе? «Соловецкое море» — это...

Анастасия Богомазова:

— «Соловецкое море» — это и научные статьи, это и литературные произведения, и художественные произведения, это и фотографии, и графика, посвященная Соловкам, и хроника жизни на Соловках.

Дмитрий Володихин:

— И рубрика «Отражение», которая представляет собой...

Анастасия Богомазова:

— Ну вот как раз фотографии. Художественное восприятие Соловков.

Дмитрий Володихин:

— Но там есть ещё порой картины художников, которые так или иначе связали свое творчество с Соловками, причём иногда это выглядит просто прекрасно.

Анастасия Богомазова:

— Да, и хроника жизни на Соловках, в монастыре, в посёлке, и в советском морском музее хроника экспедиции, выставок, других проектов товарищества. И обязательно альманах заканчивается библиографией, обширной библиографией, списком работ научных, посвященных Соловкам, вышедших за тот или иной год.

Дмитрий Володихин:

— Иными словами, в сущности, «Соловецкое море» — это тот узел, который стягивает на себя интеллектуальную жизнь, связанную с Соловками и информирует всех заинтересованных людей о том, что собственно в последнее время произошло, что вышло, что нового открыто. То есть это очень важное издание, кстати, выглядит оно роскошно, каждый год выходит, каждый год не нарадуешься, всем бы журналам выглядеть так. Помимо «Соловецкого моря», насколько я помню, был реализован ещё один проект Морозова. Ведь это он мечтал когда-то о настоящей верфи.

Анастасия Богомазова:

— Да, он мечтал ходить в экспедиции на настоящем большом судне, на деревянном судне, да ещё по историческому прототипу. И это мечта силами его друзей, коллег, эта общая мечта была реализована. В 2003-м году на большом Соловецком острове в амбаре для хранения грибных судов, в монастырском амбаре 1840 г. постройки была заложена верфь. Амбар тогда находился в ужасном состоянии. Реставрация его только началась. Она только ещё шла, и тем не менее на первом этаже заложили верфь, а в 2004-м году собрали остов судна, остов делали в Петрозаводске на судостроительной фирме «Варяг». А дальше все устроено на Соловках, 10 лет строили в амбаре, верфь обросла уже музеем за это время, мы в дальнейшем поговорим об этом. И в 2013-м году судно спустили на воду, и ещё три года достраивали на воде, а сейчас оно ходит в экспедиции.

Дмитрий Володихин:

— Что это за судно?

Анастасия Богомазова:

— Это судно «Святой Пётр», это яхта «Святой Пётр», построенный по историческому прототипу. Мы с вами говорили, что первым морем Петра Великого стало Белое море. А первым морским судном Петра Великого стала государева яхта «Святой Пётр». Типовое голландское судно, построенное под руководством двух голландских мастеров в Архангельске русскими мастерами-корабелами. Небольшая яхта, на которой Пётр в первый раз вышел в море, на которой он в 1694-м году приходил на Соловки. Его любимое судно.

Дмитрий Володихин:

— Яхта имела роскошную отделку, то есть она была своего рода мерседесом среди яхт. И в тоже время это был боевой корабль, поскольку «Святой Пётр» был вооружен орудиями артиллерийскими.

Анастасия Богомазова:

— Да, считается, что это первое военно-морское судно, на нём было 12 пушек, на нём был поднят флаг царя московского: бело-синий-красный флаг с орлом.

Дмитрий Володихин:

— Ну что же, «Святой Пётр», нельзя сказать, что это точная реплика, потому что по законам современного мореходства необходимо радио, необходим, конечно, двигатель, который будет способствовать безопасности тех, кто плавает на этом паруснике. Но в очень значительной степени это судно, которое воспроизводит именно то, на чем плавал Пётр Первый. Однако, насколько я помню, это ведь не первое создание версии, было ведь ещё одно судно, шнека. Что это такое?

Анастасия Богомазова:

— Да, был ещё один судостроительный проект. Но он реализовался не на верфи. Шняка строилась под Петрозаводском в Карелии в Водлозерском заповеднике. Если «Святой Пётр», как мы говорим, реплика по мотивам, уменьшенная копия, ну насколько это возможно, внешний вид, насколько возможно как у Петра Великого, но действительно все современное, начинка современная, строили из современных материалов, по современным технологиям. То вот шняка — это в полном смысле слова исторический эксперимент. Шняка, шнека — это один из типов традиционных северных судов. В конце 19-го — начале 20-го века на шнеках ловили рыбу треску на северном берегу Мурмана. Там, где сейчас в город Мурманск.

Дмитрий Володихин:

— Но существовали они намного раньше, просто были они такими или отличались...

Анастасия Богомазова:

— Да, они с 16-го века.

Дмитрий Володихин:

— От судов 19-го века. Вопрос следующий: ну вот, допустим, создали эту шняку, а зачем?

Анастасия Богомазова:

— Было проведено несколько исторических экспериментов. Создал её один человек Михаил Найрмак, физик по образованию, увлёкся деревянным судостроением и приехавший жить в Карелию. А это был совместный проект с товариществом. Во-первых, исторический эксперимент построить шитое судно, шитое с помощью корня, так как шили раньше, как шили до середины 20-го века ещё в русских деревнях северных, так, как шили в 17-м веке, насколько это возможно. Проверить насколько такое деревянное шитое судно без использования гвоздей, насколько оно мореходно.

Дмитрий Володихин:

— Они плавали на шняке.

Анастасия Богомазова:

— Да, шняка ходила по морю, шняка прошла немного севернее Соловков, через Беломоро-Балтийский канал ей помогли перебраться на буксире, а дальше она шла сама, и затем она вернулась на Соловки, стояла у нас около амбара музея. Шняка — это 2004 г. постройка, 2005-й — экспедиция.

Дмитрий Володихин:

— Дорогие радиослушатели, я напоминаю вам, что это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я Дмитрий Володихин, и мы, буквально, на минуту прекращаем наш диалог, чтобы вскоре вновь встретиться в эфире.

Дмитрий Володихин:

— Дорогие радиослушатели — это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я Дмитрий Володихин, у нас в гостях заведующая архивохранилищем личных и монастырских фондов Российского государственного архива древних актов, кандидат исторических наук Анастасия Александровна Богомазова. Мы рассказываем о Соловецком морском музее. На данный момент предыстория его закончена, стоит поговорить о том, как он образовался, он образовался на основе того, что уже существовало. Товарищества северного мореходства, альманаха «Соловецкое море», верфи, но музей был принципиально новым качеством, которое дало Соловкам, да, в общем-то, и всей Северной России замечательное сообщество интеллектуалов, энтузиастов своего дела, людей, искренне любящих Соловки.

Анастасия Богомазова:

— Да, верфь обросла музеем, можно так сказать. Музей у нас живой, и в первый раз он открыл свои двери в 2006 году как выставка, а с 2007 г. открылась постоянная экспозиция. На втором этаже амбара для грибных судов, на первом этаже была верфь, и там строился корабль «Святой Пётр», он уже поднялся, уже были видны его очертания, и с 2007 г. наши гости, наши посетители дорогие ходили по галерее вокруг, по второму этажу, вокруг строящегося судна и смотрели, как строится судно вживую. Во-первых, а во — вторых, знакомились с экспозицией, посвящённой организационной морской практике на севере, традиционному судостроению и огромный роли Соловецкого монастыря в этом.

Дмитрий Володихин:

— Ну а что там собственно из экспонатов? Что там такого интересного, что туристы чуть ли не обязательно, попадая на Соловки, идут в Соловецкий морской музей, хотя рядышком в нескольких сотнях метров огромный музей внутри Соловецкого монастыря. Тем не менее вот Соловецкий морской музей попал в основную программу туристических туров, туристических путешествий. Для маленького музея, который не имеет никакого государственного финансирования, он живёт на частные пожертвования, это же великое дело, это же колоссальный труд, который привёл к тому, что музей стал безумно популярен. В чем его изюминка? В чем необычные элементы его экспозиции, которые постоянно привлекают посетителей?

Анастасия Богомазова:

— Уже на подходе к нашему музею люди видят, наверное, один из самых интересных наших экспонатов — это киль традиционного поморского судна, который был найден под Северодвинском, и который в целом виде, ну в таком целом виде, в котором он сохранился, не распиленном, никак не расчленённым, был доставлен сначала по дорогам, по шоссе, затем по морю привезён на Соловки и выставлялся у нас около амбара, возможно в этом году он будет перенесён в соседнее здание, также продолжит экспонироваться. Киль шитого судна, на нём видны вот эти стежки, стежки сделаны с помощью корня. Кроме того, наши посетители, конечно, знакомятся с инструментами, необходимыми для постройки судна. Они тоже очень интересные, потому что набор инструментов, который у нас выставляется, он принадлежал одному мастеру, а достался ему от отца и деда, мастер ими работал до начала двухтысячных годов, экспедиция выменяла набор этих старинных инструментов на современный электроинструмент. То есть инструменты тоже живые.

Дмитрий Володихин:

— То есть иными словами, крытая галерея на втором этаже — это инструменты корабелов, и насколько я ещё помню, инструменты рыбаков, которые ходят на всех этих судах.

Анастасия Богомазова:

— Да, инструменты, орудия лова, необходимые для рыбной ловли, для зверобойного промысла у нас тоже есть, ими завершается основная экспозиция. А вначале мы говорим об инструментах корабела, о том, как шили доски, как их сшивали, чем их сшивали, что с собой брали на судно. Здесь мы обязательно говорим, что брали с собой самое главное — икону, «Кто в море не ходил, то от Богу не маливался». Ну и другие необходимые инструменты, детали, оснащение. О том, как назывались детали судна, о том, как назывались на севере ветра.

Дмитрий Володихин:

— И там есть ещё уникальные экспонаты 20-го столетия, связанные с исследованиями Заполярья, с дальними плаваниями уже на пароходах.

Анастасия Богомазова:

— Да, есть детали обшивки не только шитого судна деревянного, но и детали металлического судна с заклёпками. Это уже от эпохи пароходов, и даже от 20-го века есть крыша компаса, например, или фонарь, который служил на маяке.

Дмитрий Володихин:

— Насколько я помню, из какой-то знаменитой полярной экспедиции там стоит фонарь.

Анастасия Богомазова:

— Не фонарь, а компас. Компас судно «Святой Фока», на котором в последнюю экспедицию ходил Георгий Седов. Вот единственная мемориальная вещь в нашем музее.

Дмитрий Володихин:

— И есть какие-то предметы быта времён расцвета этого великого морского монастыря вплоть до монет того времени.

Анастасия Богомазова:

— Да, которые подарил...

Дмитрий Володихин:

— Который подарил некий человек, также зажженный азартом соловецкой очарованный земли. Но важно, что музей, как вырос из выставки, так он и остался выставочным залом. Помимо того, что там экспонируется постоянно, каждый год бывают новые, новые, новые выставки. Каждый раз это предметы творчества, связанные с морем, с монастырём, с Соловками, с Русским Севером. Какие выставки там бывают?

Анастасия Богомазова:

— Да, у нас, как минимум, по две выставки каждый год проходят, причём часто очень одна выставка художественная — это либо фотографии, либо графика, либо картины, связанные с Русским Севером. А вторая выставка историческая. Вот последний год у нас две исторические выставки проходят — выставка «Поморские жёнки», которая рассказывает не только о суровых мужских промыслах, но и о том, чем жили жёнки поморские, женщины, ожидая своих мужчин, почти круглый год без них, как они держали всё хозяйство, детей, родителей, чем они занимались, как они помогали своим мужьям. И в пару к ней была мужская выставка, посвящённая зверобойному промыслу, его основанию. Ну вот в прошлом году её сменила новая выставка, у нас действительно выставки проходят по два-три года, и мы стараемся их менять. Выставка, посвященная людям и дорогам Русского Севера, вот в этом году она тоже будет.

Дмитрий Володихин:

— Ведь это достаточно большая научная работа. Я знаю, что какого-то единоличного лидера в этом сообществе нет, и мы не можем назвать директора музея. Там есть люди, которые отвечают за разнообразную деятельность, за административную, за финансовую, за все на свете. Но вот кто там возглавляет научную работу?

Анастасия Богомазова:

— Алексей Владимирович Лаушкин кандидат исторических наук, доцент исторического факультета МГУ.

Дмитрий Володихин:

— То есть очень хороший специалист. И я помню, он бывал здесь, у нас, на радио, мы представляли его книгу, которая рассказывает о русском летописании. Но надо сказать, что это очень большая ответственность. И что касается формирования фондов этого музея, ведь время от времени музей проводит конференции, время от времени он занимается пополнением экспозиции, экспозиция не стоит на месте, она каждый год меняется. Что происходит, вот как сказали бы в советское время, в живой жизни? Помимо выставок, экскурсий? Да, кстати, экскурсии, хотел бы отметить, бесплатные были достаточно долго, на протяжении многих лет. И вот лишь в последнее время ситуация стала несколько сложнее, поэтому стали брать какие-то символические деньги. Ну так что там насчёт конференции, насчёт сбора экспонатов, что появляется, что нового в этой жизни, что составляет её смысл помимо экскурсий и выставок?

Анастасия Богомазова:

— Помимо экскурсий, выставок издательской деятельности Товарищество северного мореходства проводит экспедиции, экспедиции проходят каждый год.

Дмитрий Володихин:

— Мы подробнее поговорим о них чуть позже, а вот, скажем, то, что появляется вновь в экспозиции, каким образом оно появляется? Люди несут или сами сотрудники музея рыщут, отыскивая новые экспонаты по каким-то антикварным музеям или заброшенным деревням, как это все происходит? Насколько я знаю, я приезжаю через год, через два года на Соловки и вижу, что из экспозиции музея изменилась, опять изменилась, появилось что-то новое. То есть она не является чем-то навсегда застывшим и мёртвым.

Анастасия Богомазова:

— Это экспонаты как раз собираются в ходе экспедиции. Это не только заброшенные деревни, очень часто люди отдают в дар то, что им не нужно. Так, например, в 2015-м году появился наш совершенно уникальный экспонат, тоже шитая лодка, только она шита не только корнем, но и синтетической верёвкой. Это середина 20-го века, но технология шитья судов — зримое свидетельство того, что она дожила до середины 20-го века.

Дмитрий Володихин:

— Технология старая, а материалы новые. Промысел тот же.

Анастасия Богомазова:

— Да, только теперь она уже была не нужна хозяину, и он с радостью подарил её музею. Это даже не его лодка была, а стояла у него в амбаре. Что-то покупается у хозяев, что-то выменивают, как набор инструментов, что-то покупается действительно в антикварных магазинах, что-то приносят люди. И даже на моей памяти был случай, когда в музей как раз во время экскурсии подарили у витрины, рассказывающей о паломниках соловецких и о соловецких пароходах, женщина с сыном подарили чашечку и блюдце, потому что их бабушка за несколько лет до этого была в морском музее, увидела у нас в экспозиции чайничек и передала со своими родными чашечку и блюдце в компанию к чайнику. Тот же компас судна «Святой Фока» принесли люди.

Дмитрий Володихин:

— Ну что ж, значит музей вызывает горячий отклик. Людям нравится туда ходить, они чувствуют, что люди, которые занимаются этим музеем, относятся к своему делу с энтузиазмом, с азартом, с желанием развивать его и загораются от них. На мой взгляд, это очевидно. Дорогие радиослушатели, мне бы хотелось напомнить вам, что это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии Дмитрий Володихин, мы поставим сейчас в эфире музыку старинную, кант Соловецкой обители, и я напоминаю вам, что музей находится в нескольких сотнях метров от монастырской стены.

Дмитрий Володихин:

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я Дмитрий Володихин. Мы говорим о Соловецком морском музее, славном центре исследовательском, просветительском на Соловках, у нас в гостях сотрудница этого музея, кандидат исторических наук, доцент Московского государственного института культуры Анастасия Александровна Богомазова. И я хотел бы вернуться к теме, которую мы начали поднимать, я просто попросил немного подождать с ней, потому что это очень большая тема. Экспедиции. Я помню, был когда-то восторженным посетителем выставки, которая выросла как раз из такой экспедиции. В основном это были фотографические материалы, и связаны они были с Кондостровом. На Кондострове был скит, достаточно поздний скит, одно из щупалец, скажем так, Соловецкого монастыря, раскинутых по всему Беломорью. Там занимались заготовкой леса и там, помнится, был филиал и Соловецкого лагеря особого назначения. Фактически, остров этот оказался без какого-то ни было изучения, и был, скажем так, полузакрытой страницей истории монастыря и истории того, что было на месте монастыря. Впоследствии, конечно, эти материалы были представлены на выставке, и опубликованы в «Соловецком море», все это очень интересно. Но это один случай, а вообще-то, экспедиций огромное количество.

Анастасия Богомазова:

— Да, экспедиции проходили ещё в девяностые годы. Экспедиции проходили на яле «Сомнение» с Сергеем Васильевичем Морозовым, тоже по берегам Белого моря. Экспедиции проходили в Архангельской области, в них участвовали сотрудники Архангельского краеведческого музея, Онежского краеведческого музея, по реке Онеге и по деревням Онежского залива Белого моря, Онежского полуострова. Результатом этих экспедиций как раз стала книга «Не век жить — век вспоминать» с рассказами местных жителей об их жизни, об их судьбе воспоминаниях, собственно, о всём 20-м веке. Экспедиции проходили уже и после смерти Сергея Васильевича Морозова на моторном рыболовном боте «Историк Морозов», названным в его память, и также в ходе этих экспедиций был собран огромный комплекс сведений и экспонатов для музея. И также эти экспонаты находили отражение и в выставках, тот же Кондостров, который вы вспомнили, Дмитрий Михайлович, и в книгах, и публикациях Соловецкого моря. На Кондостров было снаряжено несколько экспедиций, и это одна из самых первых выставок нашего музея. И потом уже несколько лет назад выставка повторилась в расширенном формате. Когда построили «Святого Петра», когда закончилась уже установка мачты, парусов, прошла обкатка, в 2015-м году на «Святом Петре» товарищество дошло до Архангельска, а потом повторило самый первый путь Петра в горло Белого моря до архипелага Три острова. Тоже такая небольшая экспедиция была. В 2016-м-2017-м году проходила уже первая научная экспедиция «Святого Петра».

Дмитрий Володихин:

— Прежде, чем вы расскажете, это важная, это интересная экспедиция, я хотел бы обратиться: дорогие радиослушатели, представьте себе: современные учёные, очарованные природой, историей, культурой этого места, ходят под парусом по Белому морю, отыскивают крупицы прошлого и, кроме того, что совершают важное для науки дело, они ведь наслаждаются тем, что происходит вокруг них и с их участием. А это же великолепно, это же просто великолепно. Ну что ж, теперь к плодам экспедиции. В конце концов, они пополняют экспозицию, и они дают материал для выставок, что это за уже научная экспедиция?

Анастасия Богомазова:

— Это первая научная экспедиция для судна «Святой Пётр», но не первая научная экспедиция для товарищества. В 2016-м году по берегам Онежского залива прошла экспедиция с целью изучения сохранившихся на Белом море маяков и других навигационных знаков. Маяки у нас сейчас находятся в очень плачевном состоянии, многие маяки заброшенные, и не только на Белом море, на других морях России такая же ситуация.

Дмитрий Володихин:

— Ну а навигационные знаки, которые сохранились из старины, это не только вот советские такие сооружения, это порой просто старинные кресты деревянные.

Анастасия Богомазова:

— Это кресты, это кучи из камней, но в основном это, конечно, кресты, и маяки ещё досоветские, ещё конца 19-го начала 20-го века. В 2018-м году было продолжение этой экспедиции. И «Святой Пётр» вышел в Баренцево море и дошел до Мурманска. Целью этой экспедиции было, во-первых, привлечь внимание общественности к проблеме сохранения навигационных знаков, если не музефикации, то хотя бы обеспечения их сохранности. И кроме того, эти экспедиции проходили по разрешению управления морского флота ВМФ, потому что маяки находятся в ведомости военно-морского флота.

Дмитрий Володихин:

— И военно-морской флот хотел бы узнать, а что там собственно происходит?

Анастасия Богомазова:

— Да, что там собственно происходит. И не только на маяках, но и на других навигационных знаках уже более современных. И информация о них тоже была собрана и изложена в отчётах. По результатам этих экспедиций правительство Архангельской области включило три маяка в список вновь выявленных объектов культурного наследия.

Дмитрий Володихин:

— С тех пор их как-то охраняют, реставрируют.

Анастасия Богомазова:

— Ну хотя бы просто охраняют. И кроме того, это маяк, который встречает паломников и туристов, идущих из Кеми на Соловки, которые видят его в хорошую погоду. До этого он находился в последнее время тоже в ужасном состоянии, там всё оборудование у него внутри было вырвано, а это такая бетонная башенка, ещё дореволюционная, и там в свое время была метеорологическая станция, а сейчас военные обратили внимание на этот маяк и приводят его в надлежащий вид.

Дмитрий Володихин:

— В надлежащий вид, ну что ж это же очень хорошо, это замечательные известия. Ну а вот эти все экспедиции, я так понимаю, что это ещё не последняя экспедиция, были и более поздние, они дают какой-то результат в виде новых выставок?

Анастасия Богомазова:

— Да, конечно, была выставка «Крест и маяк». Она прошла ещё до этих экспедиций, по материалам прежних экспедиций. Экспонаты, которые выставляются у нас сейчас, часть из них тоже была собрана в ходе экспедиции. В 18-м году прошла экспедиция по Терскому берегу Белого моря, это юг Кольского полуострова, там сохранились старинные поморские села, промысловые села, это Варзуга, Умба. И материалы, собранные во время экспедиции, они находят отражение не только в выставках и публикациях, но и в отдельных изданиях. Например, проходили экспедиции не только на реку Онегу и на Онежский полуостров, Но и на Мезень, Мезенский залив Белого моря, туда до недавнего времени можно было добраться только зимой на снегоходах, либо летом по реке. И вот несколько лет проходили туда сухопутные зимние экспедиции, и вышла книга «Мезень — живая вода» тоже с рассказами жителей о судьбе этих деревень в 20-м веке. Материалы, которые приносили жители деревень, воспоминания, записанные ими самими, дневники они тоже приносили членам товарищества, они тоже нашли свое отражение в публикациях.

Дмитрий Володихин:

— Ну что ж, экспедиция — это живое дело. Оно не только пополняет фонды, оно не только дает материалы для выставок, оно поддерживает научную жизнь внутри сообщества, которая сплачивает вокруг себя Соловецкий морской музей. То есть необходимо понимать: существуют учреждения, которые находятся как бы под рукой государства: академия наук, министерство образования и так далее, министерство культуры, исследовательские, учебные заведения и так далее. А существуют клубы, музей, группы независимых исследователей, которые все то, что делают, делают на свой страх и риск и на деньги, которые сами найдут. Это в общем самоотверженная работа. Никто никаких бонусов этим учёным не выписывает. Ну, вернее, до последнего времени не выписывал, а сейчас уже, когда это сообщество выросло в довольно крупную научную величину, ситуация изменилась. На него уже обращают внимание: а, у вас там есть музей? А нельзя ли на вашей площадке устроить круглый стол? А, может быть, даже мы дадим вам грант, а вы, пожалуй, издадите нечто такое достаточно серьезное. И вот как раз о таком издании, издании, которое и связывает тот нерасторжимый треугольник: музей, монастырь и море соловецкое, я имею в виду все то, что связано с водной стихией вокруг архипелага. Такое издание действительно, видимо, скоро выйдет, и вот прошу его хотя бы кратко представить.

Анастасия Богомазова:

— Да, в этом году готовится к изданию новая книга, готовится по гранту как раз фонда губернаторских грантов Архангельской области, и проект этот, и издательский проект, и выставочный проект называется «Союз со счастьем». Это такое красивое романтическое название, но оно имеет исторические корни. На одном из амурских крестов на Шпицбергене была запись: «Тот, кто бороздит море, вступает в союз со счастьем, ему принадлежит мир, он жнёт не с сея, ибо море исполнено надежды». И вот в ходе этого проекта должна появиться книга, посвященная Соловецкому монастырю, морским традициям русского севера, Соловецкому морскому музею. Книга — альбом, первая часть — это как раз будут такие вводные тексты, а вторую часть составят публикации опять же части открыток из коллекции архангельского коллекционера Сидорова, которого, к сожалению, в прошлом году не стало, но вот он собрал богатую коллекцию материала, в том числе фотоматериалы, связанные с Русскии Севером. И очень хочется издать и представить их публике. И вторая часть этого проекта — выставочные проекты, выставка будет новая открыта на Соловках, это будет передвижная выставка, и потом осенью и зимой она будет выставляться в других городах: в Архангельске, в Онеге.

Дмитрий Володихин:

— А что за выставка? Собственно, вы сказали, что она будет передвижная, но не сказали её тему.

Анастасия Богомазова:

— Также посвящённая традиционному северному судостроению, морскому плаванию с публикациями открыток из коллекции Сидорова и других фотоматериалов, собранных в архивах, посвящённых этой теме.

Дмитрий Володихин:

— Собранных в архивах. У нас тут сидит герой филокартист, который из собственной коллекции немало дал для благоденствия этой самой выставки, а до этого момента хорошенько потратился на фотографии, которые там будут экспонироваться. И в общем, на мой взгляд, дело большое, великое, замечательное. Мне остается только ещё раз сообщить вам: дорогие радиослушатели, это делают независимые интеллектуалы, все — от начала и до конца, и в последнее время государство на них обратило внимание и дает им реализовывать свои проекты. Слава Богу.

Анастасия Богомазова:

— Давайте ещё отметим, что Соловецкий монастырь является соучредителем нашего музея и духовно окормляет и поддерживает музей.

Дмитрий Володихин:

— Вот, вот это правильно. То есть иными словами нельзя сказать, что Соловецкий морской музей — это организация чисто светская, те, кто входит в группу интеллектуалов и управляющих, и занимающихся его делами, ну насколько я понимаю, частые посетители храма Соловецкого монастыря. Время нашей передачи постепенно подходит к концу. Дорогие радиослушатели, мне хотелось бы от вашего имени поблагодарить Анастасию Александровну Богомазову за эту экскурсию в жизнь одного из самых северных музеев России, который добился поистине выдающихся успехов, на редкость, парадоксально, можно сказать взлетел вопреки всем правилам аэродинамики на воле, на вере и на увлеченности небольшого круга людей, которые действительно горели этим делом. Приезжаешь каждый раз, видишь их лица, видишь, чем они занимаются и думаешь: Боже мой, я как-то бездельничаю, надо больше работать. И в финале остается сказать: дорогие радиослушатели, спасибо за внимание до свидания!

Анастасия Богомазова:

— До свидания!

---

Все выпуски программы Исторический час

• «Орден святой Анны». Михаил Тренихин, Алексей Сидельников
• «Развитие железных дорог в России». Александр Музафаров
• «Святой праведный Петр Калнышевский». Наталья Иртенина