«Схимонахиня Амвросия (Малафеева)». Светлый вечер со свящ. Дмитрием и Никой Кузьмичёвыми

Поделиться

У нас в студии были настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево священник Дмитрий Кузьмичёв и его супруга Ника.

Наши гости рассказали о личном знакомстве со схимонахиней Амвросией (Малафеевой), о ее непростой судьбе, подвижнической жизни и о том, как она во время своей земной жизни помогала многим семьям молитвами и советом.

Ведущая: Анна Леонтьева

Анна Леонтьева — Добрый светлый вечер. Сегодня с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях чета Кузьмичевых. Отец Дмитрий — настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево и матушка Ника. Добрый вечер, дорогие.

Ника Кузьмичева — Добрый вечер.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Добрый вечер.

Анна Леонтьева — Сегодня мы собрались, чтобы поговорить о замечательном человеке, я пока говорю вот нейтрально это слово «человеке», с которым мою семью и семью отца Дмитрия, матушки Ники, свёл Господь. Отец Дмитрий с матушкой Никой вообще были всю дорогу с матушкой «Амбросией», как мы её звали. Схимонахиней, правильно я говорю? Схимонахиней Амвросией. Мы сейчас хотим рассказать о ней, о том, как, будучи необычайной страдалицей, матушка Амвросия помогала людям, семьям, какие удивительные вещи совершались по ее молитвам. И, наверное, я начну с такого эпизода личного, когда-то, даже не помню, мне кажется, в 2011 или 2012 году мы поехали первый раз к матушке. Я вообще должна вам сказать, дорогие, что я очень сложно отношусь к старцам, к их советам. Потому что я знаю, что если ты едешь к старцу, ты, во-первых, как минимум должен быть уже полон решимости, послушать то, что тебе говорят. И обычно если ты едешь и хочешь делать какое-то доброе дело, то ты, конечно, уверен, что тебя просто благословят на это доброе дело. И тебе будет неприятно, если тебе вот вдруг скажут: «А вот нет». Вот так, я не буду углубляться в личные подробности, но именно в таком эпизоде я познакомилась с матушкой Амвросией. Ехала я с великим скепсисом, потому что просто не знала матушку, представлялась какой-то старушечкой, но меня поразил очень ясный, очень хорошо говорящий по-русски голос матушки, когда мы разговаривали по телефону. И мы приехали, собственно, просить благословения на большое хорошее дело, и не получили его. Для меня это был просто страшный шок. Я подумала, ну, наверное, бабулечка просто немножко с памятью не дружит, потому что надо просто ещё раз поднять эту тему и как-то протолкнуть её. Более того, я заставила мужа несколько раз ездить к матушке Амвросии, и раз на третий матушка сказала: «Ну, если очень вам хочется, давайте, я помолюсь». И муж ещё не успел доехать до дома, как матушка позвонил и ему сказала: «Нет, не нужно, я помолилась, не нужно». И только много-много лет спустя я поняла смысл этого не-благословению И поняла, насколько моя жизнь была бы трудна, если бы мы, собственно, сделали то, что собирались. Простите, вот такая длинная личная история. Я так понимаю, что вы с матушкой вообще познакомились очень давно и были до самого конца её земной жизни. Расскажите, как вы с ней встретились. И потом, может быть, поговорим о том, как матушка стала монахиней, молитвеннике за всех, кто к ней приходил, и советчицей.

Ника Кузьмичева — Можно, Батюшка? Начну я. Ну, получается, что мы с матушкой общались 25 лет. И последние 8 лет отец Дмитрий ездил причащать ее, где-то один раз в 10 дней. Мы ездили в город Юхнов, и матушку причащали, то есть он ее исповедовал, причащал. Потом у нас было немножко времени побеседовать. Вот, конечно, это удивительно, когда к такому человеку приезжаешь. Я помню, когда мы приезжали, надо было сначала снять телефон, трубку телефона, потому что телефон звонил беспрерывно.

Анна Леонтьева — То есть вот если ее не снять, у матушки телефон звонил.

Анна Леонтьева — А, просто снять трубку, чтобы он не звонил.

Ника Кузьмичева — Да, потому что люди звонили с разных концов нашей необъятной родины, из- за рубежа звонили. И все просили помолиться, просили, чтобы она как-то дала совет, утешила. И, чтобы просто причаститься, чтобы поисповедаться, матушке приходилось этот телефон на время заглушать, чтобы мы побыли в тишине. Ну и хочу сказать, что познакомился первым отец Дмитрий, он познакомился в 98-м году. Я думала, батюшка, ты будешь рассказывать, если хочешь, я расскажу этот момент.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Давай расскажи, а я дополню.

Ника Кузьмичева — Хорошо. Вот тут получилось так, что мы с юности связаны с Оптиной пустынью, мы рассказывали об этом. Мы переехали за город в поселок Толстопальцево, а у нас не было машины, и очень тяжело доехать до Останкинского подворь. Тогда Оптинское подворье еще было именно в Останкино. Там сначала находилось. И надо было принимать решение — может уходить. Ну и у нас созрело такое решение, было страшно сделать первый шаг. И нам предложил наш хороший друг. Сейчас он уже диакон. Тогда предложил нам поехать. Говорит: «У меня есть такая хорошая знакомая, она моя дальняя родственница, монахиня Амвросия. Многие к ней люди обращаются, и она дает советы. Если благословит, то все будет хорошо. Она и помолится». И вот, первый раз, отец Дмитрий поехал вместе со своим другом. Они поехали благословиться, чтобы как-то уже уходить с подворья, начинать свое дело. Отец Дмитрий тогда был столяр. И матушка благословила. Сказала, что, конечно же, помолится, что все будет хорошо. Ну, вообще, это, конечно, было такое самое первое знакомство с матушкой. А потом мы уже поехали вместе. И я тогда первый раз очень сильно волновалась, а матушка на меня посмотрела и говорит: «Что ты так нервничаешь?». Вот когда мы с ней познакомились, она была тогда еще зрячая. Немножко, наверное, надо рассказать о ней?

Анна Леонтьева — Да, наверное, я сказала, что матушка была страдалицей.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — матушка Амвросия в миру, она Мария Константиновна Малафеева, родилась в городе Юхнов Калужской области в 1928 году 29 июля. И вот и всю жизнь в городе в этом прожила, практически никуда она не уезжала. За некоторым исключением, когда во время болезни уже, как она рассказывала, ее возили один раз в Крым. Вот она это помнит. Пережила войну, оккупацию. Даже ее, как она рассказывала, был случай такой страшный. Ее чуть немцы там не расстреляли, гитлеровцы. Была такая одна история. Да, но, Господь отвёл. Как она рассказала, жили бедно, война, в блиндажах, в бараках, пережили оккупацию Юхново, освобождение. Всё, что связано с ужасами войны, она это рассказывала, вспоминала всё. И вспоминала не как трагедию, а просто как эпизод жизни, потому что там эпизодов таких было уже дальше много. И она была молодая, красивая девушка. И вот в 17 лет она заболевает. Причина не установлена. Но это могло быть и переохлаждение, и нагрузки. Потому что одежды, обуви не было. Им приходилось, как она рассказывала, надевать немецкие сапоги, которые промерзали из-за гвоздей. И идти в поле собирать какую-то картошку мёрзлую. Переохлаждение, и так далее. И как она рассказывала, во время постройки дома. Они строили тоже, как говорят, своим горбом, с мамой, с сёстрами. И в какой-то момент, она отключилась. Просто она заболела. Вот заболела и всё. Уже на следующий день она не встала. И вот у неё начались эти времена испытаний. С юности, и надо сказать, что у неё даже было отчаяние. Ну, семья у неё изначально была верующая, но понятно, что храмы были разрушены. В Юхново самом такой церковной жизни не было, но тем не менее её поддержала мама. Вот в этом горе она сказала ей: «Ты Богу нужна такая, как ты есть».

Анна Леонтьева — Отец Дмитрий, простите, я прерву. То, что ты сказал, что больше она не встала. Это значит, что у неё отнялись ноги, и она осталась сидячей до конца жизни?

Ника Кузьмичева — Она говорила: «Пронзила боль от макушки до самых пяток и сначала у отнялись руки. Я не могла донести ложку до рта».

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — То есть она лежала.

Ника Кузьмичева — Сначала она лежала год пластом, ее с ложечки мама кормила и очень утешала. А потом уже, руки у нее заработали, а ноги у нее так и остались недвижимые до самого конца. И где-то, наверное, лет за 15 до кончины, она ослепла. Она рассказывала, как потихоньку уходят вот эти краски нашего мира. Как она перестает видеть, вот очень переживала об этом, очень молилась. Но Господь, видно, счел, что она должна вот потерять зрение. Потому что я потом у неё спрашивала видит ли она что-нибудь. Она говорила: «Нет , даже свет и тень не вижу».

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — И что самое интересное, она потом стала восстанавливаться. То есть к медицине обратились. И она об этом не говорила так постоянно. А уже рассказывал ее духовник, отец Алексей Жиганов, что она заставляла себя. Ей давали полотенце, она сперва себя поднимала за полотенце, то есть делала какие-то усилия. Всё-таки, нам сложно это понять, когда мы ходим здоровые. А чуть что-то заболело, начинаем пищать, да? А здесь, всё, человек слег в 17 лет. Девушка, молодая. Я её фотографии смотрел. Она там молодая, красивая. Какие-то, наверное, планы на жизнь строила, может, замуж выйти, ещё что-то. Война закончилась .Люди стали постепенно там с фронтов приходить и так далее. Жить и жить! А тут такая вот трагедия! И тем не менее, у неё было такое вот своё преодоление, с помощью Божьей, конечно. И при том, при всём, что она всё-таки потом встала на костыли, получила образование. Даже попыталась поступать в институт, но мама ее уже не отпустила. Потому что за ней нужен был уход. Она волочила ноги, ходила на костылях, часто падала, ломала кости. Были хрупкие кости, в общем, вот такой был букет монашеских болезней.

Ника Кузьмичева — Да и в 25 лет она села окончательно. О костылях уже речь не шла. Потому что там действительно эти падения были. Но продолжала работать, она была бухгалтером по образованию. Ей приносили документы, она старалась. И говорила: «Я всю жизнь боялась быть обузой». И изо всех сил, что могла, она старалась делать.

Анна Леонтьева — Я на секундочку вас прерву и напомню, что у нас в гостях отец Дмитрий и матушка Ника Кузьмичева. Отец Дмитрий — настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево. Отец Дмитрий, я так понимаю, что на подвиг монашества ее благословил отец Илий Ноздрин. Или я опережаю события, извини тогда.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Ну, там была такая история интересная. Как, опять же, это уже со слов других людей, она всю жизнь была верующая. Я так немножко в ретроспективе тоже расскажу, ей как-то вот Господь дал такие дары. Когда она ещё была молодая, значит, как её племянник рассказывал такие случаи. Когда ещё, вот война шла, она молоденькая девочка. Вот, еды не было. Они, как говорят, ходили тоже там, ну, просили у кого-то еду. И она увидела, что одна женщина плачет. И она говорит: «Что вы плачете?». А та и говорит, что ей похоронка на мужа пришла. И тогда, значит, маленькая девочка Мария говорит ей: «вы не бойтесь, муж ваш вернется». Вдруг взяла, так сказала. И она рассказала это своей маме. Мама на нее наругалась, и сказала: «Как же ты так могла дать такую какую-то надежду». И потом оказалось, что муж вернулся. И потом впоследствии, как уже рассказывал племянник ее, Александр Александрович, он помнил, как матушка сидит во дворе, она очень хорошо на гитаре играла, оказывается, она музыкальная была до самой смерти, у нее был музыкальный слух, пела хорошо. Играет и к ней приходят всякие женщины и спрашивают: «А мой вернется или не вернется?»

Анна Леонтьева — Пошел слух.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Да, пошел какой-то слух. Но самое интересное, что как-то она всё это предсказывала. Но это Господь каким-то образом, ее через эту болезнь, как бы готовил к монашескому подвигу. Ведь если бы у неё этот дар просто остался, она это приписала бы себе. Ну и куда бы это её завело? Непонятно. Это уже потом мы с отцом Алексеем, с ее духовником говорили, что такая была история. А потом как-то это всё у неё периодически в жизни как-то проявлялось, такое рассуждение. И она всё время была с молитвой, с Богом. Потому что семья вокруг всё-таки была такая основная верующая у неё, то есть мама. Вот мама и заложила основы веры. А монашество она уже приняла ближе к концу 90-х годов. Ну как? Вот она сидит, семьи нету. За ней смотрит её старшая сестра, вот. Люди приходят за советом. Она всё время переживает о строительстве, восстановлении храма, который у них был разрушен...

Анна Леонтьева — В Юхнове?

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — В Юхнове, Казанский собор, да. Это как бы её такая, кстати, вот забегу вперёд, её основная была такая забота. Чтобы храм восстанавливался. Она всех людей, спонсоров, благодетелей, которые приходили к ней с этим. Она всех людей отсылала, вот только чтобы восстанавливать храм. Это её была первая такая забота. И как-то она написала письмо митрополиту Кириллу...

Анна Леонтьева — Будущему Патриарху Московскому.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — ...можно ли ей принять монашество. Потому что как бы всё говорит об этом. Она описала ситуацию в письме. Это уже со слов других людей. И там, по-моему, ей пришел ответ, что да. А уже дальше ее духовник, отец Алексей Жиганов ходатайствовал перед митрополитом. Архиепископом Калужским Климентом, о постриге ее в монашество. И как-то так все это вот постепенно. А постригал ее как раз архимандрит Донат. У нас все документы сейчас на руках. Отец Алексей Жиганов ее духовник передал, все. Все задокументировано.

Ника Кузьмичева — Да, а благословление от отца Илия она получила по телефону фактически. Он через своих духовных чад передал ей четки и маленький такой молитвослов. И он как раз ей, передал что, конечно, она может стать именно монахиней.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Ну да, и по-моему, в разговорах разные какие-то сведения, но, по-моему, они с отцом Илием не встречались.

Ника Кузьмичева — Нет, она говорила чётко, что не встречались.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Не встречались, но она всегда считала его тоже своим духовником.

Ника Кузьмичева — Очень его почитала.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Да, почитала, а перезванивались они или нет, тоже не могу сказать.

Ника Кузьмичева — Ну вот у меня такие сведения есть, что звонили.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Но это уже, так сказать, детали. Она пришла как бы уже давно к монашеству через скорби, а здесь она решила, так сказать, ну уже всё, надо вот как бы людям служить. Ведь у неё до этого многие совета спрашивали, начиная с родственников, и в Юхнове люди. Да, то есть, как в Евангелии сказано, что огонь под спудом не ставят. Он на свечнике светит всем в доме. И постепенно уже её такое началось служение людям, но оно проходило всё время, хочу отметить, в постоянных советах с духовниками. Я ее духовником не был, это понятно. В постоянном трезвении, и, так сказать, в чтении духовной литературы, Евангелия. И вот это дар рассуждения у неё открылся, такая история интересная началась.

Ника Кузьмичева — Она, кстати, очень и очень любила Иоанна Крестьянкина, очень она его почитала. Она уважала Луку Войно-Ясенецкого. Очень любила Сепфору, схимонахиню, как-то к ней очень она по-доброму, по-хорошему прислушивалась. Всегда любила читать про святых. И она очень и очень утешала людей, которые к ней приходили.

Анна Леонтьева — Но я должна сказать, что это какой-то вообще необыкновенный дар. Когда ты, пережив такие тяжелые болезни, садишься практически в коляску и сидишь неподвижно всю оставшуюся жизнь, утешая остальных людей. И вот в своих дневниках, вот вы мне дали тут книжечку, могу зачитать. матушка писала: «В скорбях не предавайся отчаянию. Господь пошлёт достаточно сил для перенесения всех тягот и скорбей». Вот такие фразы надо нам время от времени перечитывать, когда мы начинаем жаловаться на насморк, головную боль и прочие страшные беды, которые на нас супятся.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Ну да, ещё хочу сказать, что в плане даже бытовой её жизни, вот человек прожил в домике таком, срубик они там построили, и она прожила всю жизнь за печкой. Вот у неё было расстояние там 2 на 3, и она прожила всю жизнь за печкой. Вот у неё было расстояние там 2 на 3.

Анна Леонтьева — Я помню этот уголочек.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Да, и с трудом сама иногда выползала. Была такая вот история с ходунками. Когда она садилась на креслице это, и уже, люди приходили, и она вела с ними духовные беседы. Приходило, кстати, много отцов, священников с разных епархий приезжало. Но здесь можно говорить только о себе. Почему? Уже после ее кончины начинает выясняться что те приезжали, те приезжали. С людьми начинаешь периодически встречаться, которых ты никогда не видел. матушка так распределяла народ чтобы лишнего никого не было. Потому что она тоже уставала особенно вот под конец было очень тяжело. Потому что свои скорби, болезни. А ей-то пожаловаться-то часто было некому.

Анна Леонтьева — А вам она не жаловалась?

Ника Кузьмичева — Я могу немножко рассказать об этом. Когда мы приезжали, особенно в конце жизни, и получалось так, что вот к ней едешь, и понимаешь, что человек живет, фактически у него есть только коечка вот эта, печка, и там 2 метра до креслица. Она на него садилась, рядышком клала свои ноги недвижимые, а в конце концов, она еще и ослепла. И вот ты слышишь, как по телефону беспрерывно звонят люди, которые плачут. Которые просят совета, просят утешения, и она находила слова утешения. Находила добрые слова, чтобы как-то вот этих людей утешить. Я на нее всегда смотрела, и мне было как-то, в общем, даже стыдно. Стыдно подумать о том, что у меня что-то там не так или плохо. Ведь нас вот возьми, привяжи к кровати, завяжи нам глаза, сколько мы сможем на этой кровати просидеть? День, два, три. А здесь человек не то, что не отчаялся, человек еще находит в себе силы многим и многим помогать. Причем к ней и ехали, и звонили со всей России. То есть сарафанное радио работало, и к ней приезжали . Мы были свидетелями, когда из Пятигорска приезжали, из Сочи приезжали. Даже есть такая тетрадь, где она записывала сначала, когда была зрячей, кто пришел, с какой просьбой. Вот интересно, эти записи мы сейчас открыли. Например, там написано, что приходил такой-то, такого-то числа, просил помолиться о том-то. И внизу такая приписка «Господь по молитвам дал просимое». То есть она никогда в своей жизни не говорила о том, что это по ее молитвам. Всегда просила приходящих: «Давай ты будешь молиться и я буду молиться, а Господь уже даст то, что ты просишь». И я просто была свидетелем таких удивительных историй, которые происходили уже когда мы были знакомы с матушкой. И матушка никогда не настаивала, если она что-то советовала, говорила о том, что лучше сделать вот так-то. Кстати, знаете, у нас ведь был с отцом Дмитрием опыт, мы пообщались и с отцом Кириллом Павловым, и с отцом Николаем с острова Залит. И вот у них была такая общая черта. Они говорили, ты вот сделай так-то, но оставляли всегда свободную волю человека.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Да, это очень важно.

Ника Кузьмичева — Да, вот матушка, она тоже никогда не ломала свободную волю человека, она говорила, что лучше сделать вот так-то, а ты уже волен был послушать или сделать по-своему.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — И она, кстати, очень относилась, если у нас, например, просят помолиться, да, о здравии, ну вот помолись, да, говорят, ну там, ну хорошо. Если вспомнил, там, перекрестился...

Анна Леонтьева — Помоги Господи.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Помоги Господи. Я как священник могу просфору вынуть, там, на проскомидии. А для неё это была работа. Причём такая работа, она за тебя вот готова была умереть. Она начинала молиться за человека. Попросишь матушку помолиться и забудешь, что ты там просил. И вроде у тебя все и так прошло.

Ника Кузьмичева — матушка звонила, да, и спрашивала: «у тебя есть изменения»? И матушка напоминала, о чем был разговор: «Ну ты же вот просил. А что ж ты мне не говоришь, что получилось, не получилось. Какая там твоя история». Вот, и мы потом поняли, что надо всё-таки предупреждать.

Анна Леонтьева — Да, да, да. Меня поразил в свое время рассказ, по-моему, вы, матушка, мне рассказывали, как истово, матушка Амвросия относилась к молитве за людей, которые об этом просили. Как по ночам она буквально выкрикивала имена страждущих?

Ника Кузьмичева — Да, у неё была толстая очень тетрадочка, и она прям записывала, и зачитывала эти имена. Молилась она обычно ночью, у неё был такой распорядок дня, что она ложилась пораньше спать. В 2 часа ночи где-то или в час она вставала и начинала молиться, молилась где-то часов до 5 утра. Потом она могла еще немножко поспать, и потом у нее где-то часов уже с десяти беспрерывно начинал звонить телефон. Она молилась, как мне рассказывала Наталья, которая была уже с матушкой до самой ее кончины. Наталья была сиделкой, получилось потом, что она стала келейницей матушки. Наталья пришла в дом, когда уже отошла ко Господу старшая сестра Александра, которая смотрела за матушкой всю жизнь. И вот Наталья, она рассказывает: «Сначала я пришла, меня просто позвали, я думала, что я смотреть буду за обыкновенной бабушкой. Потом пришла туда и поняла, что бабушка-то необыкновенная. Потому что звонят и священники, и архиереи и очень богатые люди». И вот Наталья приходила к вере, уже будучи вот рядышком с матушкой. Когда матушка к тому времени была уже слепой, Наталья читала ей книги вслух. матушка просила читать книги, и как-то она тоже, именно под присмотром матушки как-то и воцерковилась и пришла к Богу. И вот Наталья рассказывала, что ночью, когда уже матушки зрения не было, она выкрикивала имена громко. Она разговаривала фактически с Богом: «Господи, вот такому-то помоги, Господи, вот у такого-то беда помоги ему». И воздевала руки. Я один раз была лично свидетелем, когда она при мне молилась за человека. Она так, знаете, как-то по-детски, вот когда своими невидящими, но очень ясными глазами смотрела вверх, воздевала руки и просила, чтобы Господь услышал молитву и дал то, что человек просит. И видеть, как люди получают помощь, это было, наверное самым таким удивительным.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Очень любила молиться она за семьи. И были такие случаи, когда там мужья возвращались к женам. Недавно встречались с чадами матушки, да, в основном женские рассказы. Например, долго детей не было, раз матушка молилась, там дети рождались. Причём вроде уже люди там отчаялись ожидать, в браке долго детей не было. Она их называла своими внучатами, вот этих всех младенцев.

Ника Кузьмичева — Я как раз вот общалась с доктором. У нее с мужем 11 лет не было детей. Вот она пришла, тогда она только узнала про матушку. Пришла к ней попросить, как раз, что матушка, помолитесь, нет у меня детей. А матушка ей говорит: «Иди, говорит, в мою келейку на кроватке у меня посиди». А сама с ней продолжает общаться, разговаривать там что-то. Потом они попрощались, и через некоторое время доктор поняла, что она беременна. Она родила мальчика, как раз потом приводили его, сначала приносили, потом приводили. Вот матушка таких детишек, у неё их было, по-моему, кстати, 11 человек, вот тех детишек, таких вымоленных. И она их называла внучками. Очень радовалась. Вообще была очень жизнерадостный человек. Я всегда удивлялась ее жизнерадостности. И она очень любила, интересовалась вообще всем, что происходит. Мы ведем программу «Диалог в семье», и она всегда спрашивала, всегда молилась. Всегда спрашивала, как прошло, какие семьи были, вот и всегда спрашивала там, что там. Да, воспринимала это как свое дело какое-то. Да, и очень она переживала.

Анна Леонтьева — Ну, это мы говорим про программу, простите, что перебила, которую матушка Ника и отец Дмитрий ведут, она называется «Супружеские встречи „Диалог в семье“». И я хотела спросить, вот в вашей семье, по молитвам и по советам матушки, есть какие-то истории, которые хотелось бы рассказать?

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Была одна такая история перед моим рукоположением, когда вдруг не с того ни с сего мы решили...

Ника Кузьмичева — А это начало двухтысячных, да.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Решили что-то вдруг, вступить в какой-то бизнес с нашими, причём, друзьями. По конной какой-то теме. Вложиться в какой-то конный клуб, занять денег и так далее. Но в общем, молитвами матушки всё это пронесло, без последствий.

Ника Кузьмичева — Там, знаете, как было, тоже удивительно, мы всё это начали, значит, начали уже договариваться с людьми. И даже заняли большую очень сумму денег у родственников. И только потом нам пришла в голову идея, что надо все-таки посоветоваться с матушкой. Да, и я помню, как мы к ней приехали. И она прямо с порога говорит: «Верните деньги срочно, срочно возвращайте деньги, там до криминала дойдет, это не ваше». Она тогда, отец Дмитрий не был еще священником. Она ему сказала: «Бизнес это не твое, ты туда даже не лезь». Вот, и мы действительно вернули деньги, слава богу, мы не потеряли вот из этих занятых денег ничего. А у наших, так скажем, сотоварищей, там была ситуация, что действительно история, это криминальная. Они потеряли часть денег, которые там уже вложили. Вот матушка нас так в этом случае уберегла.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Да, как говорят, пронесло. Господь избавил нас её только молитвами.

Ника Кузьмичева — Потом на рукоположении отца Дмитрия, тоже она всегда, как бы очень за это молилась. Очень переживала. И когда его только рукоположили в дьяконы, мы к ней приезжаем, она с порога начинает смеяться и говорит: «Ну что, уже настоятель»? Я говорю: «матушка, какой настоятель? Отец Дмитрий еще дьякон». Она смеялась. И потом, за одного нашего знакомого владыку, она молилась очень. Он далеко был отослан от Москвы. И он приезжал, говорил: «матушка, помолитесь, чтобы я в Москву вернулся». Она молилась, искренне молилась, и его перевели поближе к Москве. Но это была не Москва. Он приехал говорит: «Матушка, вот так и так меня перевели поближе, но это не Москва». Матушка так засмеялась и говорит: «Недолет, надо ещё помолиться». Вообще у неё был такой юмор, вот она всегда такая... Вот меня удивляло, конечно, как у человека столько жизнерадостности. Столько вообще какой-то такой внутренней радости, силы.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — У неё всегда было как такое словечко, она всегда говорила: «Деточка моя». Когда она рассказывает: «Деточка моя, ну надо сделать так, надо так сделать». Анна Леонтьева — Я вот вы говорите о радости, просто мне кажется, прочитала такую универсальную формулу счастья от матушки Амвросии: «Желаешь себе удачи, здоровья, радости, радуйся и желай другим того же». Все очень просто и уверенно, что работает.

Ника Кузьмичева — Да. А у нас ещё был такой случай, когда она помогала. Случай с нашим сыном, он у нас художник по образованию. Он очень и очень любит парусные корабли, парусные суда. И вот несколько лет назад, еще до пандемии, у него появилась возможность с нашими друзьями поехать за рубеж, на какой-то вот парусной яхте. И он, в общем, очень собирался. Даже сделал себе загранпаспорт. И вдруг приезжаем мы к матушке Амвросии, а она говорит, что не надо ему ехать. «Я не благословляю» говорит, не надо. Я говорю: «Матушка, да как же так, говорю, он этими кораблями бредит. Он собирал какие-то корабли, да. Он и рисовал их, он и собирал их». И она говорит: «Ну если он поедет, молитесь за нег. Прям читайте „Живые в помощи“, как будто он пошел на войну». Мы так думаем: «Ничего себе поездочка».

Анна Леонтьева — Слушайте, прерву на полу фразе, на этой интриге. Напомню, что с вами и с нами отец Дмитрий Кузьмичев и матушка Ника. Отец Дмитрий — настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево. Так, что же дальше случилось?

Ника Кузьмичева — Да, вот дальше было очень интересно, что она еще говорит: «Ну, я помолюсь, чтобы поездка не состоялась». У Серафима она действительно не состоялась, вот он не смог, у него там, были проблемы, и он сказал, говорит, ну, говорит, не получается, я не поеду. А матушка за тех, кто поехал-таки в эту поездку, она продолжала молиться. И вот нам уже, вернувшись, наши друзья рассказывают. Был у них такой случай. Первым делом им дали яхту в аренду, на которой нет электронной навигации. Или она была поломана. Они говорят, что наш капитан, как раньше, секстант, по звездам, значит, определял, куда им идти. И вот они пришли на какой-то из островов, это, по-моему, Средиземное море, насколько я помню. И там они задержались. А темнеет же там очень быстро. Карта у них, получается, как потом оказалось, тоже была достаточно примерная. Они там прокопались на этом острове до темноты. А когда в темноте отошли от острова, где-то полтора километра от берега, включив фонарь на носу, и пока что яхта шла только на винтах, значит они увидели с ужасом, что перед ними где-то метров 100-150 скалы. Причем скалы раздвоенные, знаете, как буква V. И их несет именно туда. Они там в общем жутко перепугались, еле-еле эта яхта отгребла назад. Винтом они развернулись, подошли обратно к острову, решили на нем переночевать. А с утра уже прошли именно мимо того места. Оказалось, что там действительно как рогатина торчали скалы, а между ними торчали еще как зубы дракона еле выступающие скалы из воды. Это они хорошо поняли, что если бы их туда пронесло бы, то яхту бы разбило в дребезги. И, конечно, никто бы до берега не доплыл, потому что это далеко. И уже, конечно, вернувшись обратно, было понятно, почему матушка так сказала, что нет, не надо ехать. Развернула их матушка.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Да, причем мы спрашивали три раза, и она потом сказала. Что касается именно вот для Серафима, она сказала: «Поездка не должна состояться для него». То есть она прямо так сказала, и как-то всё.

Ника Кузьмичева — Ну вот, в общем, таких вот случаев, я у неё всегда советовалась. У меня же очень плохое зрение, я как бы тоже всегда просила её молиться, чтобы как-то со зрением. Она всегда меня благословляла если я шла на какие-то операции. Но самое удивительное было уже после ее кончины, когда я на девятый день приехала и встретилась со многими людьми. Мы не общались со многими ее чадами, мы увиделись только на похоронах фактически. И на 9 день мы встретились с одной из её чад, с рабой Божьей Ольгой. И вот я её видела первый раз, и она ко мне подошла и говори: «Вы знаете, я очень осторожно отношусь к снам. Я, как человек православный, считаю, что это как бы такая область. Но, сегодня, мне всю ночь снилась матушка Амвросия, которая говорила о том, что я вас должна поддержать в какой-то операции». Вот, я, честно говоря, вытаращила глаза, потому что я должна поддержать в какой-то операции. Ничего себе! Я, честно говоря, вытаращила глаза, потому что я должна была... вот мы с ней 9 числа виделись, а 11 числа я действительно должна была идти на операцию по женской части. А я очень сильно волновалась, потому что я не знала, опухоль у меня доброкачественная или нет, и врач сказал, что это будет известно только после операции. И я вообще колебалась идти или нет, потому что это все очень, так скажем, волнительно. Очень молилась, как раз переживала, что матушки нет, не у кого попросить помолиться, благословиться. И вдруг вот мне такая весточка, и я как раз об этом рассказала Ольге. Ольга была, ну она по образованию врач. Она как раз следила последние годы за матушкиным здоровьем. И смотрела, что ей можно, там уже как вот пожилому человеку, как врач, что она могла ей посоветовать. И именно ей, представляете, приснилась матушка. И я отдала Ольге документы, она посмотрела. Сказала идти на операцию, что всё будет хорошо. Действительно, потом мне пришли результаты, что всё хорошо. То есть весточку матушка подала уже даже после смерти.

Анна Леонтьева — А можно вас, дорогие, попросить, меня на самом деле поразил рассказ матушки Ники про кончину матушки Амвросии вы рассказывали о том, как её облачали...

Ника Кузьмичева — Ну да, я пока вот мы с ней общались, ну внутренне к ней действительно очень сильно привязалась. Мне даже сейчас не хватает очень, когда мы приезжаем в ее домик. Она всегда своими ясными глазами смотрела, хотя уже ничего не видела, брала за руку. И я помню, как вот этот момент, когда она заболела, это был Великий Пост. И я помню, что она отошла ко Господу очень тихо. То есть она фактически вот так вот задремала. Заснула, и Наташа потом забеспокоилась, обычно матушка днем не спала. И вызвала врача, а врач констатировал, что матушка умерла. Вот так тихо-тихо. В два часа дня она отошла ко Господу. Матушка еще при жизни говорила, что ее должна облачать монахиня, так как она сама схимонахиня. И матушка перезванивалась, общалась с одной монахиней из Углича. Матушкой Валерией. И вот я позвонила ей, сказал: «Матушка Валерия, приезжай облачать матушку схимонахиню Амвросию. Матушка Валерия, ответила: „Почту за честь“. Она поехала из Углича. Были мы через 12 часов. В 2 часа ночи, мы приехали в Юхнов и начали облачать тело матушки. Все это время как бы матушка вот как лежала на своей кроватке за печкой. Вот когда мы приехали, вы знаете, меня очень сильно, нас причем обеих очень сильно удивило, как такое впечатление, что она спала. Я говорю: » Матушка Валерия, у меня впечатление, что она спит", а матушка Валерия так засмеялась, говорит : " А у меня вообще впечатление, что она дышит«. Вот мы ее облачали вместе, я, конечно, удивлялась. Я первый раз видела в жизни, как облачают схимонахиню. Вы знаете, это удивительно. Когда ее полностью облачили, и вот эти вот ленты, которыми ее так перекрестно, ее завернули, потом положили ее в гроб. И она, знаете, наша маленькая согбенная матушка, со своим спокойным, таким немножко строгим лицом, она как-то вся выпрямилась! И она стала похожа на такого, знаете, воина. Как будто древний воин уже во всеоружии, когда ей полностью схему на грудь положили, одели куколь. Это было настолько удивительно, я помню, что такое было преображение. Гроб стоял перед иконочками все эти три дня. Все в том же домике рядом с печечкой. Я могу сказать, что когда мы ее хоронили, то вот признаков тления на ней не было. То есть это не было вот никоим образом, ни зрительно, ни обонятельно, вот этого не было. У нас спросили чада некоторые ее вещи тогда, там понемножку. И у нас, конечно же, у меня была такая внутренняя боль, что вот это место, тот самый домик, где она прожила всю свою жизнь, где она молилась за людей, где она принимала людей, что этот домик продадут, раскатают, сравняют с землей. Причем все люди, которые к матушке приходили, особенно если это были состоятельные люди, она говорила, что ей денег не надо, помогите, пожалуйста, восстановить храм. В городе Юхнов чудеснейший храм Казанской иконы Божьей матери, он 1803 года, то есть еще до Наполеоновской. Храм огромный, очень красивый, и матушка всю жизнь молилась и переживала, чтобы этот храм восстанавливали. Сейчас он почти уже восстановлен, но там, конечно, еще много работы. И получилось так, что все богатые чада матушкины они получили еще при жизни благословление, чтобы восстанавливать. Продолжать восстанавливать храм. И я могу сказать, что я очень сильно переживала, я прям разговаривала с матушкой, и говорила: «Матушка Амвросия, слушай, ну как же так? Вот твой домик, который нам тоже стал очень дорог, как же его сравняют с землей»? И представляете, это уже одна из удивительных историй, когда мы приезжаем на годовщину. Отец Дмитрий едет, говорит, что денег нет, взять их негде. Вот мы с ним приехали, значит, со всеми пообщались. Едем назад, и отец мне, Дмитрий, говорит, слушай, если будет матушкино благословение, чтобы домик остался, то деньги появятся. Если матушка благословит, деньги будут. И вы представляете, мы приезжаем обратно сюда к себе, батюшка идет на всенощную, после всенощной возвращается и говорит: «Нам дали деньги». Я даже не могла поверить. Причем мы никак не могли понять, сколько денег нам дали, хватит нам или не хватает. Потому что деньги дали в евро, и мы их ещё должны были поменять. И вот мы сейчас, конечно, в общем, приобрели этот домик и хотим там, конечно, чтобы всё осталось так, как было при жизни.

Анна Леонтьева — Я хотела спросить, просто вот после ваших рассказов, мне кажется, очень многие люди хотели бы, наверное, посетить это место силы, этот домик в Юхнове. И знаете, я как-то раз на радио рассказала буквально вот в светлых историях про матушку Амвросию. Причём я так волновалась, что я там указала сроки, вот как лежало это тело, чуть не сказала, два месяца. Просто вот мне реально была такая ответственность рассказывать. Простите меня, дорогие радиослушатели. Это было не так. Вот люди, которые хотели бы посетить, они потом писали, послушав эту историю, и не могли найти там, вводили «город Юхнов, матушка Амвросия». Вот как страждущим найти это место? Чтобы помолиться.

Ника Кузьмичева — Ну можно, конечно, через нас, в принципе, через отца Дмитрия. Он настоятель храма.

Анна Леонтьева — Его просто найти.

Ника Кузьмичева — Да, можно просто найти как раз отца Дмитрия, и кто хочет поехать, можно будет просто договориться и вместе приехать в город Юхнов и уже там сходить и на могилку помолиться, послужить панихиду. Потом зайти в домик, обязательно зайти в храм. Я знаю, что настоятель храма, отец Алексея, он человек очень занятой, и он сейчас, я думаю, насколько мы знаем, он часто очень в разъездах.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Он же отпевал, принимал участие в отпевании.

Анна Леонтьева — Ну, в общем, можно связаться, если захочется поехать, нужно связаться с отцом Дмитрием, найти его несложно. Отец Дмитрий, настоятель храма Воскресения Христового в Толстопальцево, матушка Ника и Иоанна Леонтьева были сегодня с вами. Напоследок прочту еще одну фразу из матушкиного, почему-то мне показалось, что она может быть полезной. "Страждущие, лишенные всякой надежды на помощь ближних, не должны терять упование на Бога. Если иногда не даётся помощь для тела, то тогда подаётся дивная помощь для души страждущего. Часто при тяжёлых своих скорбях бывают благопокорнее, мужественнее и добрее счастливых мира. Отец Дмитрий и матушка Ника, спасибо вам огромное за этот разговор.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — Спасибо.

Анна Леонтьева — Всего вам доброго за этот разговор.

Ника Кузьмичева — До свидания.

Свящ. Дмитрий Кузьмичев — До свидания.

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Дни Страстной седмицы». Священник Антоний Лакирев
• «Воспитание детей с аутизмом и другими особенностями ментального развития». Светлана Шифрина
• «Кючук-Кайнарджийский мирный договор»