«Семья и вера». Семейный час с прот. Александром Никольским (13.04.2019)

У нас в гостях был настоятель храма Трех святителей в Раменках, отец 10 детей протоиерей Александр Никольский.

Разговор шел о том, как меняется жизнь семьи после прихода одного из супругов к вере в Бога, как строить отношения так, чтобы не возникло конфликтов, и движение к Богу стало общим для всей семьи.

Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова

---

А. Ананьев

— Хорошо, когда муж и жена живут душа в душу, когда они, держась за руки, бегут в сторону одного светлого горизонта, смотрят в одну сторону, понимают друг друга без слов, знают, что будет муж на завтрак а жена на ужин, но в жизни все бывает всегда гораздо сложнее. О вопросе веры в сложной парадигме семейных отношений сегодня хочется поговорить нам в «Семейном часе». В студии ведущая Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— ...Александр Ананьев.

А. Ананьев

— И для этого, как нам кажется, не совсем простого разговора мы пригласили в студию большого друга радио «Вера», настоятеля храма Трех Святителей в Раменках, отца десятерых детей протоиерея Александра Никольского. Добрый вечер, отец Александр!

Протоиерей А. Никольский

— Добрый вечер!

А. Ананьев

— Думаю, что к Вам не раз приходили супруги — муж, может быть, или жена (о том, кто чаще, мы еще поговорим) — о том... С вопросом «батюшка, не знаю, что делать». «Я его тащу-тащу в храм, а он никак. Я его все пытаюсь заставить, привести с собой в храм, а он не идет». Что делать? Как заставить мужа идти в храм?" Часто ли к Вам обращаются с такой просьбой и вопросом?

Протоиерей А. Никольский

— Да, часто люди, как раз которые пришли к вере сами недавно...

А. Ананьев

— Ах, это все-таки неофитство?

Протоиерей А. Никольский

— Неофитство, конечно, вне всякого сомнения. Есть такие замечательные слова Александра Сергеевича Пушкина, стихи: «И опыт, сын ошибок трудных». Вот у неофитов, чем у них отличается — у них пламенная вера, немножко такая, ну, неглубокая, но при этом, естественно, отсутствие духовного опыта. У человека, который уже пожил в вере, в том числе и в браке, уже будучи, допустим, верующим, и вторая половина неверующая, он уже много шишек понабил и знает, чего делать надо и чего делать не надо. Поэтому вопрос такой, действительно, на 99 процентов неофитский — как вот мужа быстренько затащить сюда же вот, куда я хожу.

А. Ананьев

— «Ради его же блага!»

Протоиерей А. Никольский

— Конечно, конечно! Вообще, женщины — они по своей природе такие... педагоги.

А. Митрофанова

— О да.

Протоиерей А. Никольский

— И они любят воспитывать... НУ, это, в принципе, в них Природа и Бог вложил. Потому что дети, женщины с детьми в большей степени проводят, чем муж...

А. Митрофанова

— Такая Мальвина, «девочка с голубыми волосами», которая, в итоге, воспитывает не только детей, но вообще весь мир вокруг.

Протоиерей А. Никольский

— Да-да-да. И поэтому у женщины, естественно, возникает такое желание, особенно у современно женщины, воспитать и мужа. Ну, если она пришла в храм, храм — это хорошо, значит, надо, естественно, и мужа... так вот как-то на него воздействовать для некоего блага его, чтобы он тоже пришел в храм. Но здесь, Вы знаете, можно мужа заставить поклеить обои, сходить в магазин, даже заработать деньги — ну, больше, чем раньше зарабатывал. Это можно всякими женскими премудростями. А вот в храм заставить его пойти невозможно. Потому что, знаете, что значит пойти в храм или, наоборот, не ходить в храм, если ты уже ходишь? Это значит отказаться от себя, от своей... вот от того, чем ты живешь.

А. Ананьев

— То есть это наша жертва?

Протоиерей А. Никольский

— Да! Это... Нет... Естественно, хождение в храм — это наша жертва. Но это, еще раз — отказаться от того, чем ты живешь. Это такой сущностный момент. И каждый человек — он может спокойно от жены выносить все ее особенности характера, в том числе отрицательные, еще что-то, но когда... Или как и любой человек, это касается и мужчин, и женщин. Но когда дело касается веры, человек может стать как кремень. Вот он, вроде, такой мягкий, хороший, покладистый, никогда не скандалит. Ну, такие бывают мужчины. А вот когда дело касается веры — все, стоит насмерть. Может быть, не так вот, без скандалов, без какого-то такого взрыва, гневливости, но не идет все равно.

А. Ананьев

— Удивительный феномен. А почему?

Протоиерей А. Никольский

— А потому что, Вы понимаете, это отношения с Богом. Отношения с Богом...

А. Ананьев

— Вы хотите сказать, муж ревнует жену, когда у нее отношения с Богом становятся крепче, чем с ним?

Протоиерей А. Никольский

— Нет, понимаете... Нет, нет. Как правило, мужья очень редко ревнуют жен. Вот жены ревнуют — неверующие жены — нередко ревнуют мужа к Церкви, как к женщине другой.

А. Митрофанова

— (Нрзб.).

Протоиерей А. Никольский

— Да, вот такие бывают случаи... То есть в ситуации, когда муж неверующий — это лучше в семье для существования, чем когда жена неверующая.

А. Митрофанова

— А такие ситуации часто встречаются, когда верующий муж и неверующая жена? Мне кажется, вот это...

А. Ананьев

— Нет, говорит Тина Канделаки, я...

Протоиерей А. Никольский

— Я бы не сказал, что это прямо, знаете, вот искали-искали и наконец нашли — ничего подобного. Нет, сейчас такие ситуации нередки, нередки. Вот, может быть, это было в советское время, в раннее советское время. Может быть, я строю коммунизм, на пятилетки стройках работали, а женщины так потихоньку в храм ходили. Это, может быть, тогда. А сейчас — нет, сейчас достаточно... Ну, это, конечно, не большинство, естественно, что как раз такая классическая ситуация, но когда мужья верующие, а жены неверующие, их невозможно привести, бывает. И женщину неверующую труднее даже, чем мужа, привести.

А. Митрофанова

— А почему? Что такого в женской природе так сильно сопротивляется, если... Если, опять же, в нас, в женщин заложено то, что мы все-таки «за мужем» — тянемся, растем и вообще выходим замуж, а не флаг берем в руки и, как паровоз, начинаем на себе что-то тащить?

А. Ананьев

— Полагаю, природная женская вредность. (Смеются.) Есть ведь в них такая червоточинка. И она же влюбляет в себя женщину, но она же потом и так... подгрызает (нрзб.)...

А. Митрофанова

— ...со знанием дела сказал Александр о вредности! (Смеется.)

Протоиерей А. Никольский

— (Смеется.) Нет, ну, мы все вредные — и мужчины, и женщины. Я иногда сижу дома, ну, после каких-то, так сказать, разговоров с женой не самых... со своей матушкой, не самых таких теплых, и тоже сижу на диване и думаю: «Какой же я вредный! (Смеется.) И чего это я?»... Это грех наш.

А. Ананьев

— Странно было бы, если бы мы сидели и говорили: «Какой я полезный!» (Смеются.) Отец Александр, ну если говорить серьезно, вот когда один из супругов (вот я сейчас не хочу делать акцент на том, что, там, жена ходит в храм, а муж не ходит, жена верит, а муж не верит — я все-таки допускаю, что возможно и то, и другое, хотя второе, наверное, реже), так вот когда возникает такая ситуация, все-таки один из супругов неизбежно начинает испытывать какой-то кризис — а может быть, и оба, еще неизвестно, кто больше. Испуг, потерю некоей идентичности, единства взглядов на жизнь, потерю ощущения крепкой связи между супругами, отдаление друг от друга. И с этой точки зрения желание взять своего супруга за руку и сказать: «Пойдем же со мной — даже не потому, что я хочу, чтобы тебе было так же хорошо, как и мне, я просто тебя не хочу потерять», вот с этой точки зрения?..

Протоиерей А. Никольский

— Ну, иногда, кстати говоря, неверующая половина говорит: «Вот мы были с тобой едины, а ты пошел в храм, и между нами пролегла какая-то такая червоточина или, может быть, пропасть, не знаю, мы уже не едины. Ты живешь совсем другими принципами». Это, бывает, очень смущает верующую половину, потому что она чувствует, что так оно и есть. Так оно и есть. На самом деле, так оно и есть. Но надо понимать, что надо ли в этом случае думать, что, «ну да, ну, может быть, все-таки как-нибудь без веры проживем — зато вместе, семья?». Но мы должны понимать, что человеку препятствует верить в Бога. Только одно — грех. А грех — это то, что убивает любовь и между людьми тоже. Не только любовь к Богу и веру в Бога, но и любовь друг к другу.

А. Митрофанова

— А можно уточнить, что Вы вкладываете в это понятие — «грех» — в данной конкретной ситуации? Зачастую бывает, что вот этот человек, который в храм не ходит, но он при этом человек очень хороший. И о каком грехе мы тогда говорим? Тем более, что, бывает, в себе действительно бывает сложно что-то такое распознать. Ну, я все делаю правильно... Я не изменяю жене, не изменяю мужу...

А. Ананьев

— Поддерживаю, да. Да, да. Если этот человек придет на исповедь...

А. Митрофанова

— ...я вообще — плачу налоги, хорошо воспитываю детей, у меня как-то вот... все, что я могу делать в этой жизни хорошего, я все это делаю. И дом, и дерево посадил — ну, я не знаю, какие-то такие вещи. И ничего из Десяти заповедей — так, ну, если мы этот Декалог воспринимаем, прежде всего, как «не убий», «не укради», «не прелюбодействуй», особо ничего не нарушаю. Родителей люблю. Вот в чем тогда проблема? Почему, какой грех?

А. Ананьев

— Если этот человек придет на исповедь, он скажет: «Батюшка, так я ж безгрешен!».

Протоиерей А. Никольский

— О, можно икону рисовать, как портрет. Вы знаете, у меня был не один случай, когда вот была такая семья. И вот один супруг верующий, а другой — неверующий. И замечательный человек. То есть с ним и комфортно жить, и он, действительно, вот, вроде, Декалог исполняет. А потом неожиданно для всех, в том числе для этого очень этичного, но неверующего супруга, супруги, он, например, изменяет жене. Ну, к примеру. Просто (нрзб.) шок. Или он делает какой-то другой поступок — тоже такого совершенно шокирующего для него свойства. Так, что он сам удивляется, как это произошло, как это могло быть. Ну, то есть вплоть до того, что в одной семье, такой очень интеллигентной, где все друг друга очень любили, даже до какого-то жертвенного состояния, люди схватились за ножи. Скажем так, люди такого, ну, высокого образовательного и культурного ценза.

А. Митрофанова

— Вы знаете такие ситуации?

Протоиерей А. Никольский

— Да я конкретно знаю. Я просто не могу называть имена, там, даты, квартиру, телефоны, явки после тайны исповеди...

А. Митрофанова

— Естественно, это и не дай Бог... Это не...

Протоиерей А. Никольский

— Да, но такие ситуации есть. Это постоянно... Понимаете, когда человек... Человек безгрешен не бывает. И грех в таком очень этичном человеке дремлет. Но потом он обязательно начнет все больше и больше проявляться. Просто на фоне, может быть, других людей, которые скандалят, изменяют или еще что-то, он смотрит — вроде, у него все хорошо. До времени. Но даже у него есть, например... Ну, вот я знаю, люди тоже такие очень жертвенные, но вредные. Ну говорят: «Ну не надо это делать!». А он считает, что это правильно. Ну, например, детям показывать американские мультфильмы не совсем такого хорошего содержания. Ну, не то, что они, там... какое-то нецеломудрие... Ну, знаете, такие — они не так детей настраивают. И говоришь человеку: «Не надо это делать»... «Да-да, нет, не буду!». Потом показывают детям и говорят: «А папе и маме не говорите, не надо! Это будет наша маленькая тайна!».

А. Митрофанова

— Это няня, что ли, так себя может вести?

Протоиерей А. Никольский

— Ну, бабушки, например, еще кто-то... Понимаете, и человек не чувствует...

А. Митрофанова

— ...что что-то пошло не так.

Протоиерей А. Никольский

— ...что это нельзя показывать детям, в силу того, что у него не хватает... Ну, он Богу не молится — у него не хватает духовной чуткости. Что этот мультфильм воспитывает маленьких детей в неправильном направлении — в агрессии, в эгоизме, в развитии гордости. В конечном счете, если это делают родители или, допустим, то есть это им же обернется против них, когда ребенок подрастет и в нем это, так сказать, воспитается. Они будут не понимать — откуда это, откуда это вдруг? Вроде, мы все хорошо говорили... Ну, мультфильм-то, вроде, там — ничего такого уж особо плохого не было. Ну, обычный современный мультфильм. Но вот человек молящийся, верующий — у него обостряется совесть, видение... которая видит грех, духовное видение. А у человека такого, может быть даже, очень этичного, совесть не обостряется, а с возрастом даже может притупляться.

А. Митрофанова

— Я бы, наверное, все-таки не стала обобщать. Простите, я, наверное... Ну, у меня, понятно, нет такого опыта, как у Вас, и его и не может быть. Но знаю ситуации, когда и в семьях, где оба супруга, казалось бы, и верующие, и ходят в храм, все равно, к сожалению, они... Ну, никто не застрахован от тех вещей, от которых Вы сказали.

Протоиерей А. Никольский

— Совершенно верно.

А. Митрофанова

— Возможно, что и супруг будет смотреть по сторонам, и с супругой что-то будет такое не вполне приемлемое твориться. А семьи, опять же... Ну, в поколении наших родителей достаточно таких примеров, мне кажется, когда, ну, в силу времени, определенного воспитания, их взглядов на жизнь, это люди, которые, ну, в общем-то, к христианству они относятся с уважением, к Церкви они относятся с уважением, про Бога они говорят, что, «Вы знаете, ну да, ну Бог в душе, конечно, есть» (хотя, я понимаю, это отдельная, очень большая тема — Бог в душе — и так далее), но они действительно живут как-то...

Протоиерей А. Никольский

— По-христиански.

А. Митрофанова

— ...по-христиански.

Протоиерей А. Никольский

— А я с Вами совершенно согласен.

А. Митрофанова

— И у них как раз вот это обостренное чувство там и присутствует. Они...

Протоиерей А. Никольский

— Я совершенно согласен с Вами. Знаете, бывают люди православные совершенно ужасные, совершенно с ними очень трудно жить вместе, даже вот существовать в одном замкнутом пространстве, в одной комнате, в силу их очень тяжелого характера, очень тяжелого. Бывают люди, наоборот, которые в храм не ходят, но прекрасные люди. Но мы говорим не о том, что человек... Ну, как бы вот у него данность — ну, там, характера, даже этого выбора, а то, чему способствует или не способствует его вера и неверие. Поэтому человек хороший — он может со временем начать деградировать. Особенно это именно к старости. И наоборот — человек вот такой, совершенно невозможный, он может, с Божьей помощью, конечно, начать изменяться к лучшему. Не то, что он прямо станет святым человеком, но он станет лучше, чем он был. Вот. И вот это очень важный момент, понимаете? Ведь вера — это не просто какой-то педагогический момент, мировоззренческий момент. Вера — это, прежде всего, взаимодействие с Богом, жизнь с Богом и в Боге. А Бог — источник всякого блага. Когда человек себя от этого блага отлучает добровольно, то, естественно, этого блага становится меньше. Но, другое дело, что он, может быть, все равно с Богом взаимодействует через добрые поступки, да? Через какие-то этические... через свою жизнь, слушает свою совесть, естественно. Он, слушая совесть, и как-то вот... А совесть — это глас Божий. То есть не то что он совсем от Бога отлучен. Но Богу приходится трудно, если так сказать человеческим языком. (Смеется.) Потому что Ему надо как-то опосредованно человеку показать, что вот так надо. Человек — он Его может не услышать, потому что он специально не настраивается на слушание Бога, то, что происходит в молитве, непосредственно в молитве и, тем более, таинствах церковных. А здесь как раз, когда человек воцерковленный, когда он живет жизнью Церкви, он изо всех сил старается услышать Бога сквозь вот эту какофонию своего греха. Он прислушивается, он старается. И у него это периодически получается — не всегда, кстати говоря. Но получается. (Нрзб.) пробивает, вдруг пробило — ну вот надо же! Вот читал-читал это Евангелие, сто раз уже прочитал, и вдруг вот...

А. Митрофанова

— ...на сто первый что-то случилось.

Протоиерей А. Никольский

— ...как-то что-то так, знаете, в сердце пробудилось. И человек не просто это понял чисто так умственно, рационально — он начал жить, начинает жить по-другому, понимаете?

А. Ананьев

— Вы слушаете «Семейный час» на радио «Вера». Сегодня о проблемах веры в сложных парадигмах семейных отношений мы говорим с нашим гостем, настоятелем храма Трех Святителей в Раменках протоиереем Александром Никольским. В студии Алла Митрофанова и Александр Ананьев. И, размышляя об этом сегодня перед нашей программой, мы вспомнили о том, что супруг в нашей жизни — это первый человек, но первый после Бога. В этом же мы не ошибаемся, отец Александр?

Протоиерей А. Никольский

— Ну, естественно.

А. Ананьев

— Стало быть...

Протоиерей А. Никольский

— После детей и после родителей, после всего-всего-всего.

А. Ананьев

— Стало быть, выбирая рано или поздно, если возникает такая ситуация, мы все равно встаем перед выбором: либо мы — в храм и не сердим супруга, либо мы с супругом, но не идем в храм, чтобы его не раздражать (а потому что он раздражается). Его смущает, если он вдруг застает нас отбивающими земные поклоны вечером или перед иконой. Стало быть, есть выбор. Но вопрос даже не в этом. Сразу же вспомнились слова Спасителя: «Враги человеку — домашние его». Это ли имелось в виду, когда Спаситель сказал это?

Протоиерей А. Никольский

— Совершенно верно. А что еще другого? Тут имеется в виду только то, что люди могут действовать против своих собственных интересов. Ну, например, муж ревнует жену к Церкви. А что в Церкви жене говорят? Что «слушайся мужа, угождай ему, люби его, детей, соответственно, люби и о них заботься». Что, Церковь плохо говорит жене (ну, или мужу, соответственно), чтобы это было плохо для брака, для семейной жизни? Вот Церковь ничего такого не говорит. Она, наоборот, говорит, пытается брак всячески упрочить. И, в принципе, любой муж, даже совсем атеист, если бы он рационально рассуждал — ну да, жена, конечно, ошибается, конечно, Бога никакого нету, но то, что Церковь говорит, мне это выгодно. (Смеется.)

А. Митрофанова

— Что тогда мешает внутри последовать этому примеру? Страх, что нужно будет что-то в себе менять? Понимание, что только начни, а дальше докопаешься до таких вещей, которые в себе лучше не трогать? Или то, что я пойму, что я не лучший или не лучшая или несовершенный, и несовершенная, и мне много над чем в этой жизни надо работать, а меня и так в себе на данный момент все устраивает? Что останавливает?

Протоиерей А. Никольский

— Вот все, что Вы сказали, это и останавливает. Дело в том, что человеку... Вот, понимаете, ни один человек бы в Бога не поверил, если бы Бог ему сначала Себя не показал. Ведь с чего начинается? Сначала человек видит Бога, а потом он на волне вот этого ну просто восторга, что Бог, оказывается, есть и как все это здорово, начинает менять свою жизнь.

А. Митрофанова

— А каким образом Бог себя показывает? И почему тогда показывает одному супругу и не показывает другому?

Протоиерей А. Никольский

— А вот, Вы знаете, потому что один человек... Знаете, часто бывает у людей взрослых — приходят к вере после большого внутреннего кризиса.

А. Митрофанова

— Угу, бывает, да, часто.

Протоиерей А. Никольский

— Да. Не всегда. Вот у меня, например, кризиса никакого такого сильного не было. Хотя нет, был все-таки, когда я приходил к Богу в студенческие годы. Но вот внутренний такой... Его, может быть даже, внешне не видно. То есть человек — у него карьера, у него нормальная семья, у него дети, у него здоровье, у него, там, зарплата, которая соответствует ожиданиям, чаяниям более-менее, с ним все хорошо. А ему жить плохо. Вот, знаете как — из-под ног земля ушла, что называется?

А. Митрофанова

— Экзистенциальный кризис.

Протоиерей А. Никольский

— Да. Вот если говорить таким философским языком, то да. И человек начинает искать — а чем же жить? Деньги? Скучно. Семья? Ну, это, конечно, здорово, но что-то... тут чего-то главного не хватает. Чего-то, вот какого-то стержня. Вот стержень вынули. Ведь как мне один человек, который занимался бизнесом, говорит: «Я в пятницу ждал понедельника...»

А. Митрофанова

— ...чтобы выйти на работу?

Протоиерей А. Никольский

— Да. Потому что так думал: «Ну зачем эти выходные придумали?». Чтобы прийти, начать зарабатывание денег. Он был в торгово-закупочном таком предприятии...

А. Митрофанова

— Страшно наедине с собой остаться? Угу...

Протоиерей А. Никольский

— Да. Совершенно верно. А здесь, когда он пришел к вере, у него совсем по-другому получилось, у него другие ценности. Не то, что он стал... у него все предприятие развалилось... Он продолжал работать достаточно успешно. Но у него вот эта мотивация, основной стержень жизни — мотивация, ради чего я живу, ради чего я деньги зарабатываю — она совсем у человека верующего меняется. И вот человек, поскольку он чувствует... Его даже... (Нрзб.) рационально... А его душа чувствует, что вот сейчас всем, чем она строилась свои 20, 30, 40 лет, это надо будет все изменить внутренне. Не внешне профессию поменять, не внешне даже, не знаю, новую семью, не знаю... (Нрзб.) люди идут на профессию, даже на новую семью. Ну вот, (нрзб.). (Нрзб.) это. А вот самого себя изменить — полностью. То есть вот на 180 градусов развернуться. Конечно, это человеку очень страшно, потому что это... А чем жить-то? Чем жить? Жить становится нечем. И, конечно, человек этого боится. И ему мешает увидеть Бога именно то, что он прилепился к тому, к чему он прилепился, и, вроде бы, это ему дает как бы жить, источник жизни.

А. Митрофанова

— Угу. То есть смысл жизни может быть в детях, смысл жизни может быть...

Протоиерей А. Никольский

— Да, да, да!

А. Митрофанова

— Хотя все прекрасно, да, и дети — это святое, да...

Протоиерей А. Никольский

— Да! Все, то есть (нрзб.) смысл жизни. И вдруг — зачем этот смысл жизни менять? Он не хочет. И, наверное, думаю, что любой взрослый человек должен прийти к Богу через кризис. Я своим детям, уже подросшим, говорю... Ну, у меня, конечно, люди, дети, слава Богу, более-менее верующие... По крайней мере, старшие, которые уже должны сознательно верить. Я им говорю, что, «ребята, мне, конечно, очень жалко, но Вам придется пройти через кризис, когда мир рухнет, чтобы Вы по-настоящему поверили в Бога, без этого у Вас веры настоящей не будет, у Вас вера будет такая, как... ну, культура, культурный момент». Может быть, семейное воспитание, еще что-то там — хорошее, теплое...

А. Ананьев

— Культурная среда.

Протоиерей А. Никольский

— Да, культурная среда, да, вот такая... «Но у Вас веры... Вы должны Бога почувствовать. Вы должны Бога почувствовать, когда вот Вы

Ему помолились — и Он Вам ответил». Не просто... Ну, вот в патерике написано: Бог делает чудеса, Бог ответил. Нет, Вы ему помолились, и Бог Вам ответил. Чтобы патерик этот был Ваш, в Вашей жизни произошел.

А. Митрофанова

— Какая мудрая родительская позиция! Очень часто как раз вот старшее поколение в семье, допустим, мама-папа, если они в храме, они страшно боятся, знают такие примеры — вот ребенок достигнет переходного возраста, у него начнется... вот этот дух бунтарства в нем пробудится, и он может из храма уйти и так далее. И вот они боятся, что это произойдет, и пытаются всячески ребенка отгородить и не знают, как, на самом деле. А Вы говорите как раз о том, что не стоит бояться того, что у детей будут вот эти самые кризисы, потому что иначе вера не будет их личным достоянием. Потому что получается, что родителям ее принесли на блюдечке с голубой каемочкой, и они не понимают ее ценности.

А. Ананьев

— Настоящее надо выстрадать, видимо так.

А. Митрофанова

— Прийти. Чтобы это было твоим собственным завоеванием и открытием.

Протоиерей А. Никольский

— Да, да, да.

А. Митрофанова

— Иначе это будет просто некоей данностью.

Протоиерей А. Никольский

— Да, да.

А. Ананьев

— Я предлагаю продолжить разговор ровно через минуту. Это «Семейный час», и сегодня мы говорим о вере в семейных отношениях.

Вы слушаете «Семейный час» на радио «Вера». В студии Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— ...Александр Ананьев.

А. Ананьев

— И сегодня о вопросах веры в отношениях мужа и жены, родителей и детей мы говорим с нашим гостем, настоятелем храма Трех Святителей в Раменках протоиереем Александром Никольским. Еще раз добрый вечер, отец Александр!

Протоиерей А. Никольский

— Добрый вечер.

А. Ананьев

— Да. Вот мы упомянули несколько минут назад о том, что «враги человеку — домашние его». Понятно, что врагов надо любить. Но вот с этими врагами как же все-таки следует поступать?

Протоиерей А. Никольский

— Ну, конечно, не надо понимать это высказывание Господа буквально. «Вот враги, я окопался и отбиваюсь молитвами». (Смеется.)

А. Ананьев

— Неси патроны! (Смеется.)

Протоиерей А. Никольский

— Кидаю в них, так сказать, как эти...

А. Митрофанова

— Ой, кошмар! (Смеется.)

Протоиерей А. Никольский

— ...камни или... А, кстати, бывает и такое.

А. Митрофанова

— Серьезно?

Протоиерей А. Никольский

— Да, да, бывает. К сожалению, таокй фанатизм — он может быть, если человек...

А. Митрофанова

— Но это же тогда не вера, это же фанатизм?

Протоиерей А. Никольский

— Фанатизм, конечно. Это не вера, это фанатизм.

А. Ананьев

— Как, кстати, это даже не вопрос наличия или отсутствия веры. Просто очень часто люди действительно, приходя домой, занимают глухую оборону, чтобы... Телевизор — это прекрасная стенка, через которую не пробиться, компьютер — это прекрасная стенка, через которую... Они так ограждают себя этими стенками — вроде как, дома, вроде как, вовремя, поужинали, посуду помыли, но — не достучаться. «Врагам» не пробраться через высокие ограждения.

Протоиерей А. Никольский

— Да, и можно и религию такой стенкой сделать. Потом ходить и молиться, как меня не понимают, как меня унижают, какие вокруг враги, как Ты, Господи, сказал, я это чувствую — враги, враги, враги. И какой я бедный, несчастный, вот терплю — терплю ради Господа, терплю вот этих нехристей, нелюдей.

А. Митрофанова

— Какой-то перевертыш просто.

Протоиерей А. Никольский

— Да, конечно. То есть любви в этой позиции действительно нету.

А. Митрофанова

— Как есть Христос и антихрист, так есть и христианство и антихристианство.

Протоиерей А. Никольский

— Ну да, вот...

А. Митрофанова

— Вот это, видимо, какое-то антихристианство просто.

Протоиерей А. Никольский

— Да, да. Поэтому — да, в рамках христианства может быть антихристианство. Иначе у нас бы не было ни ересей, ни всяких бы других каких-то... Все люди были бы хорошие, белые и пушистые. Как верующий — значит, все, значит, хороший человек. А это не так, к сожалению. Даже когда люди очень воцерковленные. Поэтому как быть? Надо любить. Надо не меньше своего мужа или жену неверующую любить, а больше, раз ты христианкой или христианином стал. Больше. Больше терпения, больше смирения, больше молитв. Но молитв о спасении души мужа без вот этого превозношения, а жалостью и любовью.

А. Митрофанова

— Можно сразу, отец Александр, я уточню? Вот Саша в первой части нашего разговора привел в пример ситуацию, когда супруг или супруга раздражаются, если рядом — ну вот, пожалуйста, — ее вторая половина или его стоит и молится, читает акафисты, поклоны бьет или что-то там еще. Вы говорите, еще больше молиться. Вот как все-таки в практическом измерении...

Протоиерей А. Никольский

— ...это сделать?

А. Митрофанова

— ...это может выглядеть?

А. Ананьев

— Втайне ведь молиться тоже не совсем правильно?

Протоиерей А. Никольский

— Почему? Наоборот, нам вменяется Евангелием затворить клеть, келью свою и, тайно помолившись, и (нрзб.) Господь Вас (нрзб.). Как раз тайно молиться можно. Можно, например, ходить в храм, когда супруг на работе. Или, там, так сказать... Можно молиться...

А. Митрофанова

— Так в воскресенье, чаще всего, супруг дома. А как объяснить свое отсутствие в воскресенье утром? «На рынок пошла»? Пришла с пустыми руками? (Смеется.)

Протоиерей А. Никольский

— Да нет, ну врать не надо... (Смеется.)

А. Ананьев

— Если не получается в воскресенье мужа заставить идти в храм, заставьте его хотя бы идти в воскресенье на работу. (Смеется.)

Протоиерей А. Никольский

— Да. (Смеется.) Ну вот, конечно, придется потерпеть. Потому что вот мне одна женщина рассказывала — у них большая квартира, и вот муж смотрит футбол через три комнаты. А она на кухне через две запертые двери молится. И вот он вдруг прибегает к ней с одной целью — говорит: «Ты опять молишься?». Он почувствовал.

А. Митрофанова

— Угу. (Нрзб.) был.

Протоиерей А. Никольский

— Да, то есть он был увлечен футболом, и вдруг...

А. Митрофанова

— ...спинным мозгом — как? Ясное дело! (Смеется.)

Протоиерей А. Никольский

— Понимаете, это такой духовный момент. Духовный момент. И лукавый, как говорится, тоже не дремлет. Поэтому здесь что надо? Надо, во-первых, четко понимать, что когда я молюсь Богу, я никому плохо не делаю. Я привлекаю благодать Божию, как следствие — любовь, милосердие на свою семью.

А. Митрофанова

— Но я правильно понимаю¸ что все-таки вот этот момент — ни в коем случае не раздражать мужа своими действиями, своими какими-то поступками — этот пунктик должен быть в голове?

Протоиерей А. Никольский

— Ну, конечно. Ну, естественно, если человек скажет: «Все, ты в храм больше не ходишь и вообще о Церкви забудь», естественно, (нрзб.) такое послушание мужу невозможно для верующего человека. Бог превыше всего. Но Бог почему превыше всего? Не из каких-то таких формальных моментов — «я член партии такой-то, и, пожалуйста, я тут, так сказать...» Нет. Просто, еще раз: надо понимать, что Бог — источник всякого блага, и вне Бога блага нету. Хотя, конечно, понятно, что Бог, Господь дает благо для всех, и верующих, и неверующих, пытается со всеми взаимодействовать, насколько людям это возможно, через его совесть и так далее, как мы сегодня здесь говорили. Но только Бог благо, нет другого. Знаете, вот есть Бог благо, есть там, вот, лукавый, а есть еще такая, знаете, серая зона такая — там тоже некое благо, но без Бога. Вот такого быть не может. Поэтому когда человек верующий, он хорошо делает для своей семьи, он ничего плохого не делает. И воспринять послушание мужу или жене «ты больше в храм не ходи» — все равно, как «ты больше не лечись». Ни меня не лечи, сама не лечись, детей не лечи.

А. Митрофанова

— А как же тогда быть, если такое (нрзб.)?

Протоиерей А. Никольский

— И ни одна нормальная женщина, любящая своих детей, любящая своего мужа, она же так не поступит. Она говорит — она из любви будет все равно лечить. Ну, а что о таком муже можно подумать или о жене такой? Что он просто не понимает, что-то у него разумение какое-то не совсем ясное. Вот то же самое и с Богом.

А. Ананьев

— Когда мы живем вместе, в одном доме, одной жизнью, в одной семье, мы перенимаем друг у друга все привычки — и хорошие, и плохие. Причем, по моим наблюдениям, чаще, легче и проще мы перенимаем друг у друга именно дурные привычки. Там, один из супругов любит есть после десяти вечера — ну, рано или поздно жена все равно будет к нему присоединяться, потому что все-таки одной жизнью живем.

А. Митрофанова

— Да ладно! Не дождетесь! (Смеется.)

А. Ананьев

— Гораздо реже мы перенимаем друг у друга добрые, хорошие, полезные привычки, потому что это все равно труд над собой. Вот какой вопрос. Если один из супругов не является верующим человеком, причем, так активно верующим, не может ли это передаться человеку, который считает себя верующим? Не прилипнет ли к нему вот это неверие?

Протоиерей А. Никольский

— Ну, если он не будет в должной степени каяться в грехах своих, вести церковную жизнь неформально, то он может опять уйти туда, откуда пришел.

А. Ананьев

— То есть он его все-таки может утащить?

Протоиерей А. Никольский

— Да, конечно. Может. Понимаете, вера всегда свобода, свобода выбора. Человек, если он не будет по-настоящему зреть свой грех. Молиться и пытаться быть христианином, а уйдет в такую бытовую жизнь, он может совсем расслабиться, и стать... расцерковиться и стать совсем неверующим. И таких случаев — они есть, они достаточно нередки.

А. Ананьев

— Я очень рад, что Вы заговорили именно о работе над собой. Рассуждая на тему тогО, легко ли и стоит ли вообще пытаться отвести мужа в храм (а у нас звучала именно такая формулировка), я поймал себя на мысли, что да Бог с ним, с мужем, давайте разберемся сами с собой. Вот я часто вынужден заставить себя пойти в храм, потому что я: а) устал, б) мне сегодня не хочется, у меня какие-то другие планы, я не выспался, мне вообще вот почему-то сейчас это тяжело. И я чувствую, что я должен себя заставлять. Рассуждая на эту тему, я вдруг понял, что мне очень важно узнать ответ на вопрос, нужно ли себя заставлять, если нет желания или потребности. Мужа заставлять нельзя — в этом нет смысла, он должен почувствовать потребность. А себя — надо, если у себя нет потребности, если у себя нет сейчас желания?

Протоиерей А. Никольский

— Конечно. «Царство Небесное силой берется. Проявляющий силу, восхищает его». Если я следую только своим эмоциям... Как обычно люди говорят: «Ну, я года полтора на исповедь не ходил — как-то вот, знаете, не было настроя».

А. Ананьев

— Понимаю.

Протоиерей А. Никольский

— Что надо ответить? «Ну хорошо, а кому к стоматологу хочется идти? (Нрзб.) настрой — «вот люблю к стоматологу ходить! Знаете, такое желание, чтобы мне там поковыряли в зубах, повыдирали нервы, там...» и так далее...

А. Митрофанова

— Ой, не надо. (Смеется.)

Протоиерей А. Никольский

— Поэтому... Но все идут почему-то. Потому что, ну, необходимость. Чтобы потом нормально получать удовольствие от процесса еды, а не мучиться, на какой зуб там попадет, на какой не попадет. Поэтому, знаете, мы боремся с грехом. Грех, с грехом бороться — это именно бороться, это работа. И, кстати, если взять тему нашей сегодняшней встречи, вот у меня был такой случай, когда муж так рассуждал: «Моя жена пришла в Церковь. Она стала лучше».

А. Митрофанова

— Повезло! (Смеется.)

Протоиерей А. Никольский

— Да. А дальше вывод, вполне логический: «И я так хочу». Понимаете, человек услышал свою совесть, и жена ему через свое поведение показала, что вот Церковь несет благо. И человек, Который верил в Бога, но в Церковь не ходил, потому что считал — «а зачем?», вдруг увидел на примере своей жены, у которой, кстати, был сложный очень характер (она, конечно, не святой... не святой жизнь человека стала), но именно в силу сложности характера муж, проживший с этой женой лет 30-40, он почувствовал, что «а ведь она изменилась!». Вот столько, 40 лет не менялся ее характер, и вдруг на старости лет стал меняться. Она стала лучше! Вот это способ приведения мужа или жены к вере — надо показать ему любовь.

А. Митрофанова

— Нас сейчас слушает кто-нибудь и думает: «Ну конечно! Рассказывайте! Известный факт — люди не меняются, человек не меняется. О чем Вы тут говорите?».

Протоиерей А. Никольский

— Это люди говорят, которые неверующие. Знаете, люди раньше считали, что если какая-то серьезная болезнь, от нее только умереть. А сейчас благодаря достижениям медицины, пожалуйста... Для нас... Если раньше люди умирали гарантированно, а сейчас даже не считается проблемой большой. Ну, сходил на операцию, три дня полежал, на пятый выписался — и дальше работаешь. Поэтому... Ну, например, вот рана, которую получил Пушкин в результате дуэли...

А. Митрофанова

— Ну тоже сейчас об этом подумала...

Протоиерей А. Никольский

— ...с точки зрения современной медицины...

А. Митрофанова

— ...вообще не проблема.

Протоиерей А. Никольский

— ...это вообще не проблема. Но у него ни антибиотиков, ничего, заражение крови... Я не знаю, там, подробности медицинские.

А. Митрофанова

— Три дня в агонии.

Протоиерей А. Никольский

— Вот, да, и все, человек ушел. Поэтому это для людей XVIII века наши достижения — говорят: «Ну как, такого быть не может! Это же врачи сказали — этого быть не может, невозможно», а сейчас это не проблема. Так вот человек, который с Богом, который верующий, он на себе знает, что это так. Что действительно Бог тебя меняет. Ну, немножко субъективно трудно судить о себе, но вот видеть, как человек изменился, со стороны — это уж, так сказать, человек вполне может видеть, даже не очень глубоко верующий. Просто по отношениям — как они выстраиваются, как они стали лучше.

А. Митрофанова

— Проблема в том, что вот этот период неофитства, а говорят, что он лет десять тянется и может затянуться...

Протоиерей А. Никольский

— Нет, я бы сказал, лет 30-40.

А. Митрофанова

— Лет 30? (Смеется.)

Протоиерей А. Никольский

— (Смеется.)

А. Митрофанова

— То есть шансов нет ни у кого? Вот этот момент неофитства, который мы... Особенно первый период, такой особенно рьяный, когда человеку хочется сразу весь мир изменить и вокруг всех привести в храм, всех тут же переучить и так далее, вот этот момент — его же тоже надо как-то пережить и с пониманием к этому отнестись! Даже поговорка такая существует — «если в семье появился неофит или истинно верующий, то все вокруг стали мучениками».

Протоиерей А. Никольский

— (Смеется.) Да-да-да!

А. Митрофанова

— Ну вот тоже...

А. Ананьев

— Открываешь холодильник: «А, у нас опять пост?».

А. Митрофанова

— (Смеется.) Там повесилась мышь.

Протоиерей А. Никольский

— Да. Дело в том, что, действительно, в неофитстве, мы с Вами говорили, есть некий момент фанатизма. Вы знаете, я бы не стал неофитов уж так осуждать, потому что, знаете, им потом уже даже немножко начинаешь завидовать. Вот это острое чувство Бога, которое часто потом проходит. Почему человек неофит? Потому что ему Бог Себя показал. Вот как человеку узнать, что Бог есть? Ну, через рассмотрение листочков, неба, еще чего-то? Так не узнаешь по-настоящему. Бог должен Сам явиться. Он явился. Явился ребенку трехлетнему, младенцу — это вполне такой образ апостольский, младенец в вере. И, конечно, младенец — он совершенно в полном восторге, он разбрасывает игрушки, он смеется, он еще что-то делает, и родители тоже рады, что вот он... Ну, правда, игрушки падают в разные стороны, а иногда даже какие-то удары по кому-то наносит... Но у него полный восторг. Это хорошо. Это тоже необходимый период. Просто, ну, вот когда они приходят иногда — родители таких вот детей или, там, студентов: «Наш сын стал невыносим. Нет, мы не против веры, не против в церкви, но зачем такой фанатизм, зачем вот такое, знаете, вот?..», я им говорю: «Потерпите года два, ну три — он успокоится». И так оно обычно и происходит. Когда человек начинает приобретать потихоньку и духовный опыт, и начинает встречаться с грехом. Неофит ведь грех свой не видит, неофит. Своего греха не видит, он видит только Бога. Своих грехов он не видит. Почему так легко начинает осуждать окружающих? Он видит Бога и на этом фоне Бога...

А. Митрофанова

— ...и несоответствие всех вокруг, да.

Протоиерей А. Никольский

— ...да, все не соответствует этому Богу. Да, Богу. Вот этой абсолютной чистоте, любви, радости, милосердию. И вот он на фоне Бога начинает смотреть на окружающий мир и видит его несоответствие. Ну, конечно, прежде всего, своих ближних. Но он свое несоответствие в этот момент часто не видит по-настоящему. И вот когда он потихоньку потом видит, что не так все просто — бороться с грехами, и борется, борется, борется годами, а у него не получается, что не так, как все ему казалось поначалу, он начинает становиться все более и более смиренным и более милосердным к окружающим. Вот это тогда требуется время. Поэтому здесь надо... Конечно, вот в семье это неофитство — оно особенно вредно, его вот такой аспект особенно вреден. После... иногда даже, я знаю, семьи распадались из-за этого, неплохие семьи — именно из-за фанатизма верующего человека. И здесь просто долг священников — на них ложится особый момент, чтобы вот это неофитство смягчить максимально и помочь человеку все-таки войти в нормальную духовную жизнь. И понять, что твой долг — ты не учитель еще, не пророк, как кажется иногда человеку, а ты грешник, который должен, прежде всего, спасти свою душу, и по мере спасения своей души ты будешь... видите как — помочь своему ближнему. Если ты хочешь это сделать, то заботься о своем ближнем. Готовь ему курицу Великим Постом.

А. Митрофанова

— Да?

Протоиерей А. Никольский

— Да.

А. Митрофанова

— Обязательно?

Протоиерей А. Никольский

— Обязательно. (Смеется.)

А. Митрофанова

— (Смеется.) На спасение не повлияет?

Протоиерей А. Никольский

— Не повлияет. На твое личное — нет. Потому что так делали древние христиане, которым мы сейчас молимся как святым. Христианки.

А. Ананьев

— А вот муж огребет потом...

Мы продолжаем говорить о том, как часто мы порой, вместо того, чтобы бороться со своими грехами, боремся с самыми нашими близкими, родными и любимыми. О вопросах веры в парадигме семейных отношений мы продолжаем говорить с нашим гостем, настоятелем храма Трех Святителей в Раменках протоиереем Александром Никольским.

А. Митрофанова

— Вы говорите, человек не становится христианином и не становится верующим, пока Бог ему Себя не откроет. А глядя на свою вторую половину, может ли человек как-то вот действительно искренне захотеть, что, «может быть, мне Бог тоже как-то откроется?» «Ну как же так — муж или жена Его видит и понимает, а я вот не вижу, не понимаю? Ну, помоги мне. Там есть же что-то такое, наверху? Вот там же что-то есть? Откройся мне, это что-то!». Я не знаю, это работает или нет, как?

Протоиерей А. Никольский

— Работает.

А. Митрофанова

— Работает?

Протоиерей А. Никольский

— Вы буквально сказали фразу, о которой недавно женщина рассказывала. У нее как раз муж первый пришел в Церковь, стал таким человеком, активным христианином... У них очень хорошая семья, они очень друг друга любят. И вот женщина, как раз вот то, что Александр уже озвучивал, она уже почувствовала, что муж как-то уходит — в какие-то сферы такие глобальные, которые на его жизнь очень сильно влияют, на его внутренний мир, где ее нету, где она вообще... не вхожа туда. И она испугалась. И она вот стала, именно вот такую позицию заняла: «Господи, ну если Ты есть, Ты мне покажи! А то муж-то ходит, я тоже хочу быть, стать верующей, вместе с ним!». То есть ее любовь к мужу помогла ей стать верующей. И сейчас она верующая женщина, воцерковленная. То есть она увидела Бога, то есть Бог ей показал себя. Но вот первоначальный этот посыл — это был именно посыл, чтобы не разделиться с мужем. Но у нее не было такого желания — она не цеплялась за грех какой-то свой. Который — «вот нет, лучше я...»

А. Митрофанова

— ...оставлю все как есть.

Протоиерей А. Никольский

— «...хоть разведусь, но вот с этим я не расстанусь». Поэтому как раз любовь к человеку — она часто приводит человека к Богу. Классический пример — это больной ребенок и мать, которая переживает за больного ребенка. Особенно когда еще врачи, даже и не очень верующие, говорят: «Слушай, ну Вам только молиться осталось. Потому что мы тут ничего особенно сделать не можем». И действительно женщина начинает молиться — по совету врачей. Поэтому любовь к человеку — она едина с любовью к Богу. Если ты любишь человека, ты придешь к Богу.

А. Ананьев

— Разговаривая об отношениях мужа к вере, жены к вере, неизбежно приходишь к тому, что природа веры у мужа, у мужчины и у жены, у женщины, она разная. Я как-то слышал, что образ мужской веры — это апостолы, это образ апостола, образ женской веры — это образ жен-мироносиц. И женская вера — она, в первую очередь, иррациональна, необъяснима, ибо как, поправьте меня, если я ошибаюсь, жены-мироносицы пошли к Гробу Господню, зная, что они никогда не отодвинут этот огромный камень, но они все равно пошли, в то время как мужская вера — она более практична, она требует доказательную базу, она требует каких-то конкретных ощущений, конкретных доказательств, может быть, для себя. В чем разница на Ваш взгляд, отец Александр, ключевая между мужской верой и женской верой? Или ее нету?

Протоиерей А. Никольский

— Ну, не думаю, что Мария Египетская, память которой мы будем на будущей неделе вспоминать (нрзб.) Великим Постом, она была вот такая, знаете... у нее была какая-то женская-женская вера. Нет, это была просто вера. Это была великая святая. Или, там, Нина — (нрзб.) из Грузии, равноапостольная. Или Ольга, опять же, равноапостольная. Ну, я думаю даже, если брать даже сферу веры, Екатерина Великая или Маргарет Тэтчер...

А. Митрофанова

— Ну, они такие «генералы в юбках» обе!

Протоиерей А. Никольский

— (Смеется.) Да, да, они были, так сказать... Хотя они были женщинами. А все равно они свою женскую природу, так сказать... То есть они пол не изменяли, гормоны не пили, как сейчас некоторые делают, а они были женщинами и женщинами оставались.

А. Митрофанова

— Да некоторым, знаете, женщинам, простите, пожалуйста, не обязательно даже что-то пить для того, чтобы изменилась их природа, потому что они и так уже, по сути, занимают настолько сильно выраженную, ярко выраженную мужскую позицию в этой жизни... И удивляются: «Что ж такие мужики-то пошли? Все такие, как тряпки!».

А. Ананьев

— Ну современная психология утверждает, между прочим, что в женщине вполне может быть сильно выраженным мужское начало, в то время как в мужчине — сильно выраженное женское начало, и это нормально.

Протоиерей А. Никольский

— Дело в том, что есть... Конечно, я с Вами согласен, что есть, конечно, такой аспект — женская вера. Но он известен всем, как во всех других сферах — эмоциональность женская. Поэтому женщине и легче войти в Церковь — на волне вот этой, так сказать, эмоциональности. То есть она, когда вот у нее ребенок заболел, начинает молиться из любви к ребенку, и у нее все эти рациональные схемы, философия вся эта и все такое, оно, понимаете, ее не очень волнует. Вот она чувствует — она как бы в смысле ближе к тому пути, на котором Бога можно увидеть. Потому что Бога нельзя увидеть рациональными рассуждениями. Но, с другой стороны, как один опытный батюшка говорил, там и женщины были в этом обществе на тот момент: «Женщина легче входит в Церковь, легче выходит». Мужчину труднее затащить, но он уже, если «затащился», то его оттуда уже выковырнуть тоже труднее. (Нрзб.) такое бывает сплошь и рядом. Это не то, что такое жесткое. Поэтому — да, мужчины — да, ему требуется какое-то такое рациональное начало, как-то все объяснить. Не зря, кстати, богословы — они, в основном, были мужчинами. Ну, это в основном, 95-99 процентов. Потому что они вот как раз это все формулировали, все... Но, знаете, говорить, что женщина, там... Мужчина — это верующий, а женщина — это, понимаете, сбоку припеку... Ну, так нельзя сказать. Потому что, я говорю, есть Мария Египетская. Она очень такая женственная женщина, даже чересчур в ряде моментов. И вот она стала великой святой, мы сейчас ей молимся. Я знаю случаи, когда монахини, схимонахини становились духовными матерями митрополитов.

А. Митрофанова

— Интересно...

Протоиерей А. Никольский

— Потому что у них был духовный опыт. Духовный опыт. Они видели Бога — в большей степени, чем даже епископы. Хотя они, ну, даже в силу своей женской природы, даже дьяконами не могли стать.

А. Ананьев

— Отец Александр, у нас осталась ровно минута. За эту минуту я хочу попросить Вас дать какой-нибудь очень простой и понятный совет тем супругам, женам, мужьям, которые столкнулись с ситуацией, когда их супруг не разделяет с ними их веру. Что им нужно сделать? Или чего им не нужно делать? Как им поступить и как им с этим жить?

Протоиерей А. Никольский

— Любить. Любить! А где любовь — там и смирение. Там и чувствование, что делать нужно и что делать не нужно. Вот мы говорили с Вами уже много раз, что фанатизм — это не любовь. Не надо быть... не надо относиться к супругу не любовно, а с любовью. Или к женщине, соответственно. Это еще в большей степени. Понимаете? Поэтому... И смиренно. И с верой в Бога — что если ты пришел, если ты, правда, видишь, как ты пришел, как тебя Бог привел, то чудесным образом, иногда даже, кажется, против всего, всех обстоятельств жизни, так и твоя лучшая половина — она тоже может прийти. И единственное — что это не путем каких-то разговоров, долгих и нудных, а, ну, прийти к вере — это таинство большое.

А. Ананьев

— Спасибо Вам большое за то, что Вы в очередной раз дали нам понять и почувствовать, что жизнь может быть устроена просто, мудро и с любовью. С нами сегодня в студии Светлого радио беседовал настоятель храма Трех Святителей в Раменках протоиерей Александр Никольский. Спасибо Вам большое.

А. Митрофанова

— Спасибо!

Протоиерей А. Никольский

— До свидания!

А. Ананьев

— Этот час с Вами провела Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— ...Александр Ананьев.

А. Ананьев

— Живите с любовью! До новых встреч!