«Путь к священству». Священник Дмитрий Березин

У нас в гостях был настоятель Казанского храма села Молоково Видновского округа, руководитель интернет-журнала для настоящих пап «Батя» священник Дмитрий Березин.

Мы говорили с нашим гостем о его пути к вере и о том, как и почему он выбрал для себя священническое служение, будучи кандидатом экономических наук.

Ведущие: Константин Мацан, Кира Лаврентьева

---

---

К.Мацан:

- «Светлый вечер» на радио «Вера».

Здравствуйте, уважаемые друзья!

В студии - моя коллега Кира Лаврентьева…

К.Лаврентьева:

- Добрый вечер!

К.Мацан:

- … и я - Константин Мацан.

А в гостях у нас сегодня - священник Дмитрий Березин, настоятель храма Казанской иконы Божией Матери села Молоково, Московской области, руководитель журнала для пап «Батя».

Добрый вечер!

О.Дмитрий:

- Добрый вечер!

К.Мацан:

- Не в первый раз Вы у нас в студии, и для нас это очень радостно, что такая уже традиция - встречаться с Вами на волнах радио «Вера».

Вот, сегодня поговорим с Вами - о Вас.

Я напомню нашим радиослушателям, что в этим беседах, которые мы с Кирой ведём, мы говорим со священниками об их пути к вере, в вере, и о том, что привело к тому, что человек стал священником. Нам кажется, что это… об этом - важно и интересно говорить. Потому, что для людей, которые смотрят на Церковь со стороны - да, и не только со стороны - часто представляется: вот, священник вышел на проповедь, на амвон, в облачении человек, и, вот, он - какой-то такой… особенный. Вот, ему, видимо, на роду было написано быть священником. Он - не такой, как мы, он… как-то отделён от нас - и это, в чём-то, правда. С другой стороны, мы понимаем, что священники - люди, родившиеся в том же обществе, в той же стране, живущие в тех же условиях… но, вот, что-то их привело к тому, что они сделали выбор в пользу служения Алтаря, дерзновенно захотели предстоять Престолу и преподносить людям Таинства.

Вот, о том, что это за выбор, что к этому ведёт, и с какими вопросами человек на этом пути сталкивается - о себе, о жизни, о вере, об отношениях с Богом - вот, об этом мы сегодня хотели бы поговорить с Вами, и нам кажется, что это для всех нас, и для наших радиослушателей, важная тема.

К.Лаврентьева:

- У нас сегодня в гостях не просто священник Дмитрий Березин, а у нас ещё - кандидат экономических наук, как я понимаю, который долгое время занимался программированием, и, вообще, в этой области, был просто асом и профессионалом. Только, в какой-то момент, он понял, что эта…

О.Дмитрий:

- Да, это так.

К.Мацан:

- Поэтому, наш первый вопрос: ну, когда денег будет больше, в конце концов?

К.Лаврентьева:

- … деятельность… нет, не этот - наш первый вопрос… что Ваша деятельность не даёт Вам душевной радости, как я понимаю, удовлетворения, и Вы решили, как я прочитала в Вашем интервью, «заполнить пробелы» и пойти в Свято-Тихоновский гуманитарный университет. Не каждый так заполняет пробелы!

Поэтому, отец Дмитрий, хочется спросить Вас об этом периоде жизни.

К.Мацан:

- Что за пробелы?

О.Дмитрий:

- Ну… пробелы в образовании. На самом деле, на вопрос: «Как вы стали священником?»… проще спросить: «Как вы докатились до этой жизни?» - я могу ответить искренне: автостопом.

К.Мацан:

- Та-ак… хорошо…

О.Дмитрий:

- Да. Ничего не предвещало, как говорится… Поэтому… нет, на самом деле, именно решение получить второе образование - это было именно решение… ну… понять, что я… я, в какой-то момент, понял, что я… вроде, как… человек верующий, но о вере знаю очень мало. Ну, как, наверное, большинство населения нашей страны. И, на тот момент, как раз, у меня заканчивалось первое образование, и я не придумал ничего лучшего, как пойти получать второе.

Вот, собственно, так меня занесло в Свято-Тихоновский.

А, собственно, вот, это понимание того, что у меня, вот, эти пробелы есть - ну, именно в знаниях, в первую очередь, и… вообще… в понимании - оно и возникло, в течение поездок автостопом.

Так получилось, что я в 2000 году поехал на Байкал - первый раз, в 2001 - на Камчатку, а это - долгое время, когда у тебя есть возможность поразмышлять. Гаджетов тогда не было, поэтому, свободные мысли…

К.Мацан:

- Благословенное время, когда не было гаджетов…

О.Дмитрий:

- … да, когда можно было мыслить о великом, о высоком, не отвлекаясь.

К.Мацан:

- Но, вот, Вы сказали, что Вы поняли, что Вы «вроде, как» человек верующий. Как это произошло?

О.Дмитрий:

- Нет, ну… в общем-то… ничего такого не происходило. То есть, просто, в какой-то момент, когда, особенно, путешествуешь, размышляешь о Боге. Я… там… даже, периодически, покупал в дороге какие-то книги. Естественно, беседуешь с огромным количеством людей - а люди, в этом смысле, очень разные попадаются. Но прелесть автостопа в том, что попадаются хорошие люди. Потому, что плохие - проезжают мимо, а останавливаются - хорошие. И, поэтому, с ними беседуешь - у нас никаких взаимных обязательств, поэтому, разговор искренний, и… совершенно разные темы поднимаются. Это - очень интересно!

К.Мацан:

- А что из этих разговоров Вас… что называется… больше всего подтолкнуло к размышлениям о вере, о Боге? Какую-то Вы помните встречу… не знаю… высказывание…

Я почему к этой фразе Вашей привязался, что Вы поняли, что Вы, «вроде, как», человек верующий? То есть, это было некоторое, раньше не осознаваемое, качество? Или, всё-таки, Вы пережили то, что можно назвать «приход к вере», «обретение веры» в какой-то момент?

О.Дмитрий:

- Нет, нет… какого-то «обретения» не было - потому, что я… как-то… ну… в храмы, периодически, заходил… да… даже иногда исповедоваться приходил - не понимая ещё, допустим, что такое Причастие, но… на исповедь у меня была потребность иногда прийти, и я приходил. Вот… там… на праздники… Ну, вот… собственно… такая классика.

А именно желание учиться получилось таким образом. Ну, во-первых, опять же, вот, эти все размышления. Потом, размышления… там… не знаю… на палубе корабля, который идёт по Тихому океану… да…

К.Мацан:

- Ох-х!

О.Дмитрий:

- … и ты смотришь ночью в небо, и оно - качает… и сам корабль кажется, такой, щепкой, а там - огромный контейнеровоз… и понимаешь… себя в этом огромном пространстве…

А непосредственным толчком были замечательные ребята - семья, Свидетели Иеговы.

К.Мацан:

- Хорошее начало…

О.Дмитрий:

- Да! Ну… среди них много хороших и замечательных людей. И, вот, они меня подвозили… значит… в районе Хабаровска, начали, естественно, рассказывать мне что-то… Да, и ещё был замечательный момент…

Где-то, классе в 5-6, я у бабушки нашёл маленькую такую… Новый Завет - Гедеоновы братья распространяли. И, как-то, мне… так… он попался. Я, с карандашом, его весь прочитал…

К.Мацан:

- Ага…

О.Дмитрий:

- … где-то… комментарии на полях… ну… гневные, где-то - большие знаки вопроса - как такое может быть? Ну, мы знаем…

К.Мацан:

- Интересно…

О.Дмитрий:

- … много есть Евангельских событий, которые…

К.Лаврентьева:

- Это, действительно, интересно - пятый класс…

О.Дмитрий:

- … допустим, там… беседа с хананеянкой одна - думаешь: «Ну, ёлки-палки… ну, разве так можно беседовать? Это как-то грубо, нехорошо…» - и… ну… не соглашаешься внутренне…

К.Мацан:

- Когда Христос говорит, что… когда приходит хананеянка, и просит, чтобы Христос исцелил её дочь, а Христос отвечает, что «Я пришёл к погибшим овцам дома Израилева, а ты - язычница, Я тебе не буду помогать…» - как бы. Ну, вот… своими словами пересказывая…

О.Дмитрий:

- Да. Он говорит, что плохо забирать хлеб у детей и бросать псам.

К.Мацан:

- То есть, он её сравнивает, вообще, с собакой… А её вера настолько сильна, что она не отступает. Она говорит: «И псы питаются крохами, которые со стола хозяев падают…» И тогда Христос говорит: «Вот, смотрите, какая вера! Иди - твоя дочка исцелилась».

О.Дмитрий:

- Да. Но, на тот момент, для меня это… само событие, оно…

К.Лаврентьева:

- Но это, действительно, сложный момент…

О.Дмитрий:

- … в полноте не было, например, понято…

Вот… и, вот, это вот, прочтение Нового Завета, как раз, мне очень хорошо помогло в беседе со Свидетелями Иеговы. Потому, что они начинают мне говорить что-то… ну… у нас хорошая, такая, доброжелательная беседа была… потом я у них переночевал, в итоге. На обратном пути, уже с Камчатки когда возвращался, снова заехал в гости, какое-то время переписывались… вот… но я понимал, что они говорят что-то не так. То есть, мне всё внутри говорило, что… ну… это не так! А почему - я не знал, соответственно. И, вот, тогда, как раз, мне подумалось, что это… вообще-то… интересно.

И - постепенно начал смотреть, а как это, вообще, бывает… и, вот, попался в Свято-Тихоновский университет. Я туда пришёл абсолютно дикий, и мне сказали: «Дайте рекомендацию духовника». Я говорю: «А что это? А кто это?» Ну, в общем, как-то всё было… необычно.

К.Мацан:

- Так. Но, вот, Вы сказали, что Вы до священства автостопом докатились… то есть, начали с автостопа. Но, получается, что, в этой логике, и некоторое решение… впервые мысли о священстве тоже пришли… скажем так… как-то… сами собой. То есть, Вы не планировали, грубо говоря, идя в Свято-Тихоновский, потом свою жизнь настолько изменить, чтобы стать священником?

О.Дмитрий:

- Ну… да. Я, собственно, планировал стать генеральным директором, и, по-моему… на тот момент, я им то ли стал уже, то ли… вот… в общем, во время учёбы, я уже им был. Вот. А священником - нет. Даже… мыслей таких не было.

К.Лаврентьева:

- Нет… ну, это, действительно, очень сложно понять, с мирской точки зрения. Потому, что ты имеешь классическое образование в светской профессии, ты - генеральный директор в какой-то компании, и ты, действительно, идёшь в, тогда ещё не самый известный, церковный ВУЗ, получаешь образование, и, через какое-то время, становишься священником… то есть, это… очень мощный переворот произойти в душе должен!

О.Дмитрий:

- Ну, может быть, где-то… переосмысление. У нас была замечательная группа. У нас в группе - мы учились на вечернем - было несколько кандидатов разных наук - то есть, много взрослых дядек уже, с жизненным опытом…

К.Лаврентьева:

- Вот, и у них, наверное, какой-то был переворот! Я, отец Дмитрий, не к тому, что в Церковь и в Свято-Тихоновский идут исключительно только все - от неудач. Наоборот, мне очень радостно, что у нас, наши священнослужители - это образованнейшие люди. И я делаю на этом акцент не просто так в сегодняшней нашей программе. Поэтому, мне и крайне интересно, что должно произойти в душе человека, чтобы он оставил свои сети… в общем-то… да… и пошёл за Христом?

О.Дмитрий:

- Ну… всё происходило постепенно.

То есть, началось воцерковление. Опять же - хорошая компания. Начал уже регулярно ходить в храм. Начал изучать, в хорошей глубине, Священное Писание - это стало интересно. Начал алтарничать постепенно… ну… уже такое… начал исповедоваться и Причащаться. И - постепенно, постепенно - как бы… ну… погрузился в эту жизнь, и потом… ну… соответственно… мысль - она была следующая примерно: «Как оценить результат человеческой жизни?» То есть, что можно сделать такого хорошего - ну, некое, такое, резюме, да?

Вот, казалось бы, строишь дом. Проходит 50 лет - всё, нету дома уже, он разрушился. Я занимался… там… перевозками прессы - то есть, в принципе, логистикой - тоже интересно, тоже нужно. Каждая работа - так или иначе - нужна. Но я потом подумал… а какое «итого»? Ну, всё перевезли - и всё. И, причём, не всегда пресса мне нравилась. Иногда… мы выбирали, конечно… совсем такие… нехорошие журналы… даже отказывались возить - ну, просто, потому, что не нравились. Мы могли себе это позволить. А, соответственно, когда начинаешь думать с точки зрения Вечности, то потом… как-то вот… задумываешься: а, вот, что?

А, вот, наверное, самое ценное - это человеческая душа, всё-таки. И, наверное, помочь душам, людям меняться в лучшую сторону - вот, это стало интересно.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

К.Лаврентьева:

- Священник Дмитрий Березин - настоятель храма Казанской иконы Божией Матери села Молоково, руководитель журнала для пап «Батя» проводит с нами сегодня этот светлый вечер.

У микрофона - Константин Мацан и Кира Лаврентьева.

Так, и что было дальше, отец Дмитрий?

О.Дмитрий:

- Ну, дальше… нет… в какой-то момент, мой духовник уже просто мне… так… сказал, что: «Подумай, может быть…»

К.Лаврентьева:

- То есть, и духовник уже нашёлся… в этот период…

О.Дмитрий:

- Ну, да, да… он потом появился, да, мой замечательный батюшка, мы очень дружим сейчас… и с его сыном - он сейчас, к сожалению… достаточно давно уже… ушёл, и с приходом. И, вот, он мне просто, в какой-то момент, начал… ну, так… намекать, что… вот… может быть… вот, в этом направлении… и… эта мысль - она стала развиваться.

Ну, а, на самом деле, так сказать, что… там… взял, и всё бросил, да… оставил свои сети, и пошёл за Христом - нет, я с сетями пошёл. Сети я взял с собой… на всякий случай!

К.Лаврентьева:

- На всякий случай…

О.Дмитрий:

- Потому, что я продолжал, параллельно, как-то… работать. Более того, после уже хиротонии, тоже… наверное, со стороны, иногда, кажется, что священник - служит… там… исповедует… не знаю… строит храмы. Но я, за время священства, что сделал… сняли фильм, сделали кучу Интернет-сайтов, журнал «Батя» сделали… потом… уже третье мобильное приложение выпустили… то есть, в принципе, священник может… деятельность священника - они может быть очень многогранной, и одно другому - не мешает. То есть, можно и служить спокойно, и ещё много, много чем интересным заниматься.

К.Мацан:

- Как раз, в этой связи, возникает вопрос. Нередко мы видим примеры, когда священник совмещает, собственно, священническое служение - служение Алтарю - с большой деятельностью. Конечно, всё - на благо Церкви, на благо людей, для… в каком-то высоком смысле слова - для миссии, чтобы больше и больше людей для себя открывали глубину Православия, красоту Православия, или даже просто знакомились с Православием - те, кто о нём ничего не знает.

Но… возникает вопрос: насколько, действительно, сан священный для этого необходим? Ведь, можно же то же самое делать и будучи просто мирянином, просто - активным и деятельным христианином?

В чём была бы, как Вам кажется, Ваша деятельность - для Вас лично - другой, не будь Вы священником? В чём здесь… ну… если можно так сказать… принципиальная важность священства Вашего?

О.Дмитрий:

- Ну, наверное, на тот момент, в начале, я этого не осмыслял, не задумывался о том, что можно… что есть какой-то другой путь. Что можно трудиться в Церкви, и не принимая сана. Но… наверное, тогда просто немножко другие были… вообще… в целом… условия.

А так… ну… я думаю, что… даёт, может быть, немножко другое понимание. То есть, с одной стороны, в некоторых проектах мирянину гораздо проще - особенно, общаясь с людьми внешними. Потому, что… ну, как бы… это - такой… не «профессиональный» верующий, да? То есть, он - не обязан говорить всё правильно. А священник - не может говорить… ну… что-то, вот… такое… совсем… да? Отходящее от церковного. Ну, то есть, он воспринимается как представитель Церкви, всё-таки. Любой священник, даже напрямую не уполномоченный вещать - всё равно, он, как голос Церкви воспринимается.

Потом, в этом есть и ответственность определённая, в этом есть и… иногда, может быть, и какая-то сложность - потому, что надо искать эту золотую середину. Ну, а, с другой стороны, это даёт определённое… ну… может быть… тоже… авторитетность мнению, авторитетность проектам каким-то реализуемым. Потому, что, конечно, те проекты, которые мы реализуем - они, так или иначе, внутрицерковные. Хотя, они и направлены, в большой степени, на аудиторию внешнюю, как раз. С точки зрения миссии.

К.Мацан:

- Ну, вот, журнал для пап «Батя». На самом деле, в каком-то смысле, уникальное явление. Потому, что, как много говорится о материнстве, о важности материнства - женские журналы, в этом смысле, стали уже нормой… такого… медийного ландшафта ( причём, под женскими журналами я именую не какие-то, обязательно, рекламно-гламурные, а… там… о семье, о воспитании, о психологическом самочувствии… и не только журналы… там… блоги, сайты и так далее ), но всё это, в основном, направлено на женскую аудиторию. И, на этом фоне, журнал, который тематизировал бы специально тему отцовства - это что-то очень важное и очень редкое.

Вот, из чего, для Вас, вырастает интерес к этой теме? Наверняка, кроме общего представления о том, что для мужчины отцовство важно, есть какая-то… ну… личная причина, личное стремление об этом говорить.

О.Дмитрий:

- Ну… причина была, наверное, более общественная, а не личная - изначально, когда мы темой занимались - начали, - что, действительно, отцовство было выключено из сознания многих людей, и надо было… вот… его возвращать. А проблема отцовства и, вообще, мужских журналов, в том, что под мужскими… мы, кстати, даже специально об этом написали, что мы - мужской журнал, подразумевая, что мужчина, всё-таки, это - да… это - отец… поэтому… очень важно, что папа-мужчина-отец - он редко когда, вообще, обращается за помощью, редко, когда будет читать какую-нибудь книгу по воспитанию ребёнка. Ну, потому, что… как бы… он же и так всё знает, да?

К.Мацан:

- Да-а, конечно…

О.Дмитрий:

- Вот. Или - скажет, что… вот… пусть мама занимается. Поэтому…

К.Мацан:

- Это - ещё лучше!

О.Дмитрий:

- Да, да, да… вот… сама аудитория мужская - она, в этом смысле, очень неблагодарная! Потому, что… ну… вот… не читают мужчины мужских журналов про отцовство. Мы даже говорим, что мы нацелены, во многом,  даже на женщин, и на бабушек-дедушек, чтобы они уже дальше… как-то, вот… своим папам это иногда передавали.

К.Мацан:

- Подсунули почитать…

О.Дмитрий:

- Подсунули, да… Вот. А для пап интересно то, что там, всё-таки, появляются… мы сделали, такой, большой приоритет - личные истории очень разных людей, и, поэтому… ведь… нет универсального рецепта, да… его не может быть. Там… как быть хорошим папой? Но в каждой судьбе, в каждой жизни человека были моменты, например, когда отец что-то сказал… условно… в детстве, и это очень сильно повлияло на жизнь. И узнать, вот, об этом, и… как-то… для себя это применить - тоже бывает очень ценно. Поэтому… ну, вот, пока… стараемся…

Но здесь, всё-таки, это, больше, не личная история, а… такая… ну… большая. Потому, что сейчас - очень активное движение отцовства. И, вот, даже… буквально… мы сегодня создали, допустим, в Видновском округе, а, вообще, в более, чем 70-ти федеральных округах - есть Советы отцов уже. То есть, есть папы, которые объединяются и много интересного делают. И, вот, сегодня, для Видновского Совета отцов, мы начали группу по семейной медиации - такой, небольшой образовательный курс. Почему? Потому, что умение решать семейные конфликты - очень ценно. И принимать решение - допустим, как третья сторона. Вот, будем учиться.

К.Мацан:

- У нас недавно на радио «Вера» состоялся разговор в программе «Светлый вечер» с Михаилом Бурмистровым – философом, религиоведом, психологом и папой 11 детей, и с его супругой Екатериной Бурмистровой – тоже известным… известнейшим психологом.

И, вот, он рассказывал, что есть у них в одной социальной сети группа для родителей, для помощи – именно многодетным, и эти многодетные – общаются. И, вот, туда написал пользователь этой группы сообщение, что: «Вот, мы – молодые люди, и хотим создать патриархальную семью. Помогите нам…»

К.Лаврентьева:

- Я видела этот пост… и даже его отрекомендовала, отметила…

К.Мацан:

- И Михаил говорит: «Как вы думаете, кто написал этот пост? Конечно, не мужчина. Конечно, девушка написала, или женщина молодая, что «мы хотим патриархальную семью создать».

Это такая… в контексте того нашего разговора, это был пример, скорее… печальный, скорее, скептический – что, смотрите, где инициатива мужчины создать патриархальную семью? Если женщина хочет патриархальную семью, в таком запросе есть что-то нелогичное.

Вот, а Вы видите эту… проблему? Что происходит вокруг этой темы, о которой мы всё время, часто, говорим – про инфантильность мужчин, про их неготовность брать на себя ответственность, и так далее?

О.Дмитрий:

- Ну… да, прежде всего, это, конечно, бич нашего времени – что молодые мужчины, очень многие… ну... естественно, не все… но очень… такое… заметная тенденция. Инфантильность… ну, а почему? А потому, что бороться за выживание не нужно, всякие опасности – они, в общем-то, устранены – соответственно, нету стимула к росту.

То есть, если у нас, допустим… ну… вспомнить… какие-то дворовые стычки бывали – значит, есть цель заниматься спортом. А сейчас – нет. Ну, я не говорю, что это нужно возрождать, но про то, что… рост – он происходит с борьбой. А когда борьбы нету, тогда, получается, и ответственность не нужно принимать. И, вот, к сожалению, такая тенденция… А, соответственно, ответственность не умеешь принимать – семью создать уже гораздо сложнее. Ну, создать, может быть, не сложно, а удержать эту семью, развить её, провести её, как раз, вот, как капитану, нести ответственность за жену, за детей – вот, это, к сожалению, да… это… такая… тенденция…

К.Лаврентьева:

- Отец Дмитрий, ну, Костин вопрос про мужской инфантилизм – он, вообще, всегда актуален. Это – отдельная тема для разговора. Но, вот, я… хотелось бы, всё-таки, спросить Ваше мнение, действительно, про патриархальную семью.

Почему меня это зацепило? Потому, что мне кажется, что в нашем обществе, в принципе, очень мало, кто понимает, что такое… ну… действительно, патриархальная семья. И она же уходит своими корнями в Домострой. И это – действительно, если жить по Домострою – совершенно неприемлемо для настоящего времени, для сегодняшних дней…

К.Мацан:

- Смотря, как понимать Домострой.

К.Лаврентьева:

- Это, скорее… такой… костюм, который… ну… неудобоварим для современного человека.

Отец Дмитрий, что Вы думаете на этот счёт, и, вообще, какой должна быть семья, если говорить об этом тезисно? Вот, если б Вы сказали – какая должна быть идеальная сейчас христианская семья?

О.Дмитрий:

- Ну… во-первых, мне кажется, что очень неправильно пугать именно Домостроем…

К.Лаврентьева:

- Не-не, я не пугаю… ни в коем случае…

О.Дмитрий:

- … там ничего такого страшного нет. Но, естественно, что…

К.Мацан:

- «Домострой» – очень прогрессивная, для своего времени, система…

К.Лаврентьева:

- Безусловно, для своего – для XVI века, Константин!

О.Дмитрий:

- Нет… ну… он очень… хороший такой… интересный…

К.Лаврентьева:

- Или Вы про битьё жены по субботам вспоминаете?

О.Дмитрий:

- Нет, ну там же совсем… да, вспоминают, почему-то, один процент из девяноста девяти…

К.Лаврентьева:

- Ну, там – про хозяйство, в основном, как устраивать хозяйство…

О.Дмитрий:

- Да, про хозяйство… там очень интересно! Вот. Но… во-первых, патриархальная семья – вот, в классическом виде, где есть глава семейства, а все остальные – подчиняются – это семья, которая, как я, для себя, за это время сформулировал – она почему такая должна быть? Потому, что семья живёт в условиях выживания.

То есть, если, условно, мы не будем обрабатывать наше поле, то мы не получим урожай. Значит, зимой мы будем голодать. А если… там… условно… сын не хочет это поле обрабатывать, тогда – будем обрабатывать его. Потому, что от этого зависит безопасность всей семьи. И тогда – понятна вот эта жёсткая иерархическая структура – как военная. Она необходима в боевых условиях. И она оправдана, и там по-другому иногда не работает.

А сейчас же – как? Ребёнок чего-то не хочет. Ну, вот… ну… давайте сейчас как-нибудь договариваться, да? Вот, это вот… Потому, что сейчас условия у многих не боевые. Достаточно уровень благосостояния повысился, и, поэтому, такая жёсткая иерархическая структура не нужна. Как мне кажется. Но, при этом, всё равно, в семье должно быть понятие… не бывает такого, что кто-то не до… ответственность должна быть, с одной стороны, соборной – то, что мы все советуемся и слышим друг друга, но, мне кажется, что за мужчиной должно быть всегда последнее слово. То есть… вот… все высказались, все сказали, но он говорит: «Да, я согласен», – или, допустим: «Я не согласен». Вот, тогда это даёт право… ну, и обязанность... нести ответственность. А если, условно, его такого права лишают… ну, тогда… я неоднократно сталкивался с ситуацией – в разных семьях, – когда муж или отец говорит, что: «Вы сами всё решаете, без меня – ну, и пожалуйста! Если я Вам тут не нужен – у меня есть и свои дела», – и это тоже плохо. Потому, что… действительно, мужчина просто самоустраняется. Этого тоже не должно быть.

Поэтому, мне кажется, вот, эта патриархальная семья, в хорошем смысле этого слова, это просто там, где окончательное – важное, естественно – решение принимает муж. Это не то, что – что сегодня пожарить, картошку или курицу, а, вот, именно, какие-то хорошие, стратегические направления. Ну, вот… это… да.

К.Мацан:

- Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы.

Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» священник Дмитрий Березин, настоятель храма Казанской иконы Божией Матери села Молоково, Московской области, руководитель журнала для пап «Батя».

В студии – моя коллега Кира Лаврентьева, и я, Константин Мацан.

Не переключайтесь!

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

К.Лаврентьева:

- «Светлый вечер» на радио «Вера»

Уважаемые радиослушатели, в этом часе с нами священник Дмитрий Березин, настоятель храма Казанской иконы Божией Матери села Молоково, руководитель журнала для пап «Батя».

У микрофона – Константин Мацан, и я, Кира Лаврентьева.

Всю первую часть программы мы говорили с отцом Дмитрием о его пути из кандидата экономических наук в священники, о журнале «Батя» – интереснейший разговор о семейных ценностях, патриархальном устройстве семьи. И, вот, отец Дмитрий, очень хочется вот что спросить.

Когда Вы сами стали священнослужителем, Ваше внутреннее мироустройство, семейное, оно – изменилось?

О.Дмитрий:

- Ну… да, да…

К.Лаврентьева:

- Ну, естественно, изменилось – из-за режима священника, конечно. Я имею в виду, скорее, внутриличные отношения… что, вот: «Наш папа – батюшка».

О.Дмитрий:

- Ну, наверное, да. Наверное, оно немножко изменилось.

Ну, во-первых, я поменял достаточно… ну… поменялось поведение, поменялся график жизни. Но, в этом смысле, семья меня всегда поддерживала, и терпела разные невзгоды, в том числе.

К.Лаврентьева:

- Почему я спрашиваю? У меня близкая подруга – дочь известного протоиерея московского… такого… знаете… прям духоносного. Их несколько – прямо по пальцам посчитать одной руки. И она говорит: «Кир, ты знаешь, я захожу в социальные сети – в Инстаграм (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), в частности, в Фейсбук (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) – и вижу какие-то блоги священников – ну, уж, слишком, такие… знаете… свободомыслящие такие, молодёжные…»

И, вот, как по-Вашему, отец Дмитрий? С одной стороны, Вы – достаточно молодой, по возрасту, священнослужитель, Вы возглавляете молодёжный и, как я понимаю, для людей среднего возраста журнал, Вы общаетесь в этой среде, но, тем не менее, сами Вы не похожи на человека, который будет… там… например, рок-музыку в прямом эфире Инстаграма (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) слушать. Но это – ни в коем случае, ни в чью сторону не обвинение – просто, вот, такой у Вас классический, приятный очень, образ священнослужителя.

Как Вы считаете, где эта грань допустима? С одной стороны, мы, ведь, должны как-то идти в ногу с молодёжью, христиане. Мы же не должны надевать на себя… там... парчу и, в общем-то… открещиваться ото всех. С другой стороны, тут тоже, наверное, должен быть какой-то допустимый предел.

Какой он – для Вас?

О.Дмитрий:

- Ну… да, конечно, то, что сейчас я замечаю – это почти отсутствие духовников у священников. То есть, если раньше можно было говорить… там… старая школа, которая воспитывала и… как раз, такие почтенные пастыри направляли, подсказывали где-то, останавливали, то сейчас, мне кажется, у многих нет таких духовников – именно, вот, духовников духовников, и, поэтому, происходит какой-то разрыв традиции. И, с одной стороны, надо стараться, всё-таки, эту традицию знать, её ценить – это первый момент. Второй – ну, всё-таки, у пастыря, по крайней мере, в публичном пространстве, да и не только в публичном, должен быть… ну… как бы… определённые границы поведения – того, что можно, того, что не нужно, и того, что нельзя.

Я тоже слушаю рок, только не в прямом эфире, и даже более тяжёлую музыку, но я это не делаю… условно… в рясе, и так далее. Вот…

К.Мацан:

- А, вот, кстати, почему нельзя – в рясе?

О.Дмитрий:

- Я думаю, что… нет… не то, что нельзя в рясе… Просто, я пытаюсь представить ситуацию, где бы я её слушал. Я слушаю, допустим, в машине, например. Но, обычно, я без подрясника слушаю. Потому, что… ну… просто, есть люди, для которых священник – это… какой-то такой… либо небожитель, который, вообще, только служит, молится и… там… где-то в поднебесье, либо – какой-то, такой, «служитель культа» с отрицательной коннотацией, да? Мне кажется, что и в том, и в другом случае, есть немало людей внешних, кто искушается.

К.Мацан:

- Я, на самом деле, спрашиваю без подвоха – мне и вправду интересно. Я, честно говоря, вот, уже сколько лет в Церкви, и никогда об этом не говорил ни с кем. А, действительно, есть ли какие-то вещи, которые… ну… не принято делать, когда ты в облачении?

Ну… там… не знаю… вот… у меня был такой пример любопытный. Одному священнику, на моих глазах, какую-то радостную новость сообщили, и он сказал: «Если бы я сейчас был не в рясе, я бы сделал такой жест руками: yes! Но, поскольку я в рясе, мне не очень сейчас прилично так делать».

Или – это всё… просто… ощущается, или – Вы, для себя, действительно, какие-то границы видите, что… не знаю… там… вот… там… условно говоря, я видел фотографии, как священники играют в волейбол – в подрясниках, и в футбол – без подрясника. Вот, есть, для Вас, какие-то границы: «Вот, здесь я подрясник сниму – потому, что… ну… не приличествует священнику в облачении это делать»?

К.Лаврентьева:

- Ну, есть ещё определённая прослойка христиан, которые считают, что, вообще, священнослужитель никогда не должен снимать подрясник…

К.Мацан:

- Даже во сне…

К.Лаврентьева:

- Поэтому, можно и в волейбол, и в футбол в подряснике, да, играть... Ну, то есть… как бы… он – священник, он – везде священник.

О.Дмитрий:

- Нет, ну, есть, да, те, кто ходит всё время в подряснике – это, конечно, большой подвиг некоторый… Нет, я думаю, что есть… для меня, по крайней мере, много достаточно сфер, где подрясник не нужен.

Ну, вот, допустим, мы ездим на велопробеги – ну, естественно, я еду без подрясника.

К.Мацан:

- А красиво бы развевался так…

К.Лаврентьева:

- Или, наоборот – путался в колёсах…

О.Дмитрий:

- Да-да-да, в цепи бы запутался… а потом бы он испачкался, и это было бы, вообще, что-то страшное…

К.Мацан:

- Как мантия Волан-де-Морта!

О.Дмитрий:

- Ну… да… поэтому… с одной стороны, мы едем в группе, как священники, а, с другой стороны… ну… все понимают, что я священник, но я еду… собственно… без облачения и без подрясника.

Приехав в храм, например… в храме, естественно, священник должен быть в подряснике, почти всегда.

Поэтому, да… граница есть, но, мне кажется, именно на таком уровне…

К.Мацан:

- У меня был шок эстетический, когда я, впервые, увидел своего духовника без подрясника. Ну, просто… не то, что я: «А-а, какой ужас!»… а это, просто… ну… другой человек какой-то…

К.Лаврентьева:

- Ты просто видишь, что это – человек… да…

К.Мацан:

- Я просто понимаю, что это – другой человек. Вот, есть в этом, на самом деле, не наносное, и не случайное. Вот, эта строгость внешнего вида, которую даёт подрясник, чёрный цвет… ну… мы же считываем информацию не только вербально, но и… вот… невербально. Какое-то послание в этом тоже есть – другой облик, образ человека. Поэтому, я считаю, что, вот, та традиция, которая есть – что священник, в большинстве случаев, ходит в облачении ( в подряснике, хотя бы ) – в этом есть большой и важный смысл. Для нас, для верующих, для мирян – в восприятии.

К.Лаврентьева:

- Да. Есть… известна же история, когда женщина в аптеку пришла с нехорошими намерениями, и увидела священника в подряснике – он в очереди стоял. И её это так просто отрезвило, что она бросила все свои намерения, и побежала в храм на следующий день – обратилась к нему, они заговорили… А так бы она не поняла, что он – священнослужитель.

Ну… то есть… это довольно интересно. Получается, что это… как бы… такая… живая проповедь – ношение подрясника на улице.

О.Дмитрий:

- Ну… да. Но, опять же, есть много… не знаю… мест… да… может быть…

К.Лаврентьева:

- … где это не очень уместно, да…

О.Дмитрий:

- … да… где – не совсем. В Греции, например – там священник должен ходить в подряснике. И, допустим, сидят два батюшки, и пьют пиво – в подрясниках. И все к этому относятся нормально. Ну, они же не пьяные, там… да? Просто сидят… и жарко…

К.Лаврентьева:

- Нет… у нас такое нельзя…

О.Дмитрий:

- У нас такое – нельзя. Это будет… немножко странно…

К.Мацан:

- У нас такого пива нет хорошего…

О.Дмитрий:

- Может быть, нет…

К.Мацан:

- И погоды такой нет…

О.Дмитрий:

- Погоды, да… Вот, поэтому… я думаю, что это должен быть какой-то естественный процесс, но границы должны быть. То есть, есть границы личной жизни священника, да? Ну, я… вот… не представляю себя дома в подряснике, готовящим завтрак… да…

К.Лаврентьева:

- Нет, ну, конечно…

О.Дмитрий:

- Вот. А есть – публичная жизнь священника. Это не значит, что это – разные люди, или он… там… какой-нибудь… «плохой», да? Но…

К.Лаврентьева:

- «… готовящим завтрак…» – отец Дмитрий, не могу не остановиться на этом! Вы готовите завтрак для своей семьи?

О.Дмитрий:

- В те редкие дни, когда я бываю дома…

К.Лаврентьева:

- Вот, мужья, обратите внимание, пожалуйста…

О.Дмитрий:

- … и не служу – да, я люблю очень готовить яичницу с помидорами, и у меня все дети едят её. И даже не только дети… в общем, все её едят. Поэтому, когда так сочетается, что непостный день, я дома, утро… не разбегаемся рано утром куда-нибудь… то… бывает.

К.Мацан:

- Это была кулинарная страничка на радио «Вера».

Дорогие друзья, мы переходим дальше к разговору о более…

К.Лаврентьева:

- … насущных…

К.Мацан:

- … о более насущных вещах, да.

Вы – автор нескольких приложений… ну… создатель приложений для телефонов, смартфонов, в которых можно слушать молитвы, читать молитвы – молитвослов такой… я им тоже пользуюсь, спасибо большое, очень удобно. Там есть аудиоверсии молитв, в разных вариантах, разные чтецы читают, разные священники служат, и можно выбрать, кто тебе ближе… вот… опять же… эстетически как-то, музыкально, по интонации, можно почитать…

Вот… при этом, часто мы сегодня сталкиваемся с разговором о том, насколько это… насколько слушать молитвы – является полноценной заменой того, чтобы читать их дома, произносить, собственно, молиться – дома… там… допустим… перед иконами, перед иконостасом домашним.

Вот, что Вы об этом думаете?

О.Дмитрий:

- Ну… на самом деле… с одной стороны… ну… однозначного ответа, конечно, нет… но… в храме-то – мы тоже слушаем молитвы, по большому счёту, да? Когда хор поёт, священник возглашает, или дьякон, и мы – стоим, мы в это время не держим перед собой, обычно, какой-то текст.

С другой стороны, бывает частая ситуация, когда читать – или нет времени, или нет возможности.

Но, конечно, молитва читаемая… ну, когда человек просто прослушивает молитвы, человек – отвлекается.

Вот, мы сегодня, буквально же, перед передачей – тоже обсуждали, что кому-то легче и удобней читать текст, а аудио – мимо сознания проходит, а кому-то – наоборот. И, поэтому, здесь тоже – люди все немножечко разные, и кому-то удобней – так, а кому-то – так.

У нас даже есть там функция совмещения для некоторых молитв, где можно, одновременно, и читать, и слушать. А это ещё полезно для начинающих, например, воцерковляющихся – чтобы правильно акценты, ударения расставить. Поэтому, она ещё и… такая… образовательная. Ну, и когда кто-то читает, а я ещё читаю параллельно – уже, получается, так, может быть, и легче внимание удержать, и смысл понять – там, опять же, есть русский перевод, можно параллельно включить. Поэтому… ну, я, честно говоря, чаще слушаю. Просто, так, вот, складывается день, жизненные обстоятельства, что чаще приходится слушать.

К.Мацан:

- Утренние и вечерние, Вы имеете в виду?

О.Дмитрий:

- Да, я имею в виду правила.

К.Мацан:

- А для Вас это… нормально? В этом нет проблемы?

Я – почему спрашиваю? Потому, что мне очень памятно признание одного священника, когда он рассказывал, как он, даже с некоторой, такой, болью, к своему духовнику пришёл, и говорил, что он не успевает молиться дома, а в электричке читает утреннее правило, потому, что не может иначе, и его это… как-то… вот… коробит. На что духовник его утешал: «Ну, ты же молишься! А если молишься, если не просто читаешь, а молишься, то почему… молиться можно в любом месте и состоянии, если это – молитва, если это – подлинное обращение к Богу, а не просто произнесение слов».

О.Дмитрий:

- Ну, да. Мне кажется, даже в электричке молиться лучше – там легче сосредоточиться и отвлечься от всего лишнего. Когда, вот, вокруг много людей – бац, и в своей… такой… раковине…

К.Лаврентьева:

- Вот, по поводу количества людей вокруг…

Отец Дмитрий, когда, в одном из интервью, Вас спросили, что для Вас – самое сложное в Вашем пастырском служении, Вы выделили два пункта. Первое – это была, если я не ошибаюсь, сложность в совместимости духовной жизни и организационных вопросов, касающихся церковных послушаний, храма и прочего – это понятно. И второй пункт – люди, которые приходят раз в год в храм ( потому, что у них, вот, такое желание и мнение – что раз в год надо обязательно причаститься ). Они с особым настроем приходят, и Ваши слова до них, в общем-то, особо не доходят. Это – тоже понятно.

Но, отец Дмитрий, с того самого момента, как Вы давали это интервью… если вернуться в самое начало Вашего священнического служения, и проследить всю вот эту ветку лет, которой Вы шли из года в год, и приобретали всё новые и новые проблемы, что для Вас сейчас… вот, сейчас, вот, на данный момент, помимо названных проблем – что для Вас ещё составляет сложность? И есть ли это, вообще?

О.Дмитрий:

- Ну… я думаю, что вот эти… ну… сложность какую – личную, или… не знаю… общественную…?

К.Лаврентьева:

- Личную.

О.Дмитрий:

- Личную?

К.Лаврентьева:

- Мы тут всё про личное, да про личное…

О.Дмитрий:

- Ну, не знаю… На самом деле, вот, эти две – они, наверное, самые… такие… ключевые.

Ну, во-первых, всё-таки, у священника должно быть время, чтобы лично иметь возможность общаться с людьми. Потому, что служба – это хорошо, но очень многим людям нужно… ну… как это ни банально, просто поговорить. Или – просто, чтобы их даже послушали, да? А для этого нужно… там… час, два – с каждым человеком. Ну, чтоб нормально, хорошо поговорить. И, поэтому, вот, такие моменты, когда, во-первых, человек пришёл и готов, а священник никуда не убежал, при этом, и у него ещё какие-то силы остались – вот, они, к сожалению, бывают довольно редко. Но, мне кажется, что для священнического служения – это очень важно, и очень нужно прямо с каждым провести достаточно длинный разговор – ну, естественно, когда это необходимо, и – личный, причём.

К.Лаврентьева:

- Но, просто, люди, которые приходят раз в год – я насколько понимаю – они приходят на Пасху, когда очень много народу, очень много служб, усталости, и времени нет на каждого человека…

О.Дмитрий:

- Ну, на самом деле, и, как показывает практика, этим людям – в том момент, когда они пришли – ничего и не надо. Я имею в виду – глубже не хочется погружаться.

К.Лаврентьева:

- Ну, а были случаи, что… вот… Вы, каким-то образом, всё-таки, сумели найти слова, и человек вернулся – на Светлой Седмице, или к Вознесению, например?

О.Дмитрий:

- Во-первых, на Пасху многие исповедуются. Поэтому, уже во время исповеди, иногда приходится искать этот баланс между «поговорить» ( небольшую духовную беседу провести ) или просто сказать какие-то формальные слова, и отпустить человека. Мы даже специально проводили в этот раз, в этом году, приходское консультирование – то есть, просили наших прихожан дежурить, подготовили листовки, которые можно было брать… Потому, что, вот, у человека есть какая-то проблема – он взял листовочку, домой унёс, потом её прочитал в спокойном режиме – и уже вернулся. Старались, как раз, чтобы они в наши соцсети добавились – то есть, вот, этот контактик сохранить, и чтобы они знали, что если что-то у них, наконец-то, такое… такая, вот, духовная потребность появится – позвонили, написали и приехали.

Ну, вот, пока – так.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА» 

К.Мацан:

- Священник Дмитрий Березин, настоятель храма Казанской иконы Божией Матери села Молоково, Московской области, руководитель журнала для пап «Батя» сегодня с нами и с вами – в программе «Светлый вечер».

А, вот, меня очень заинтересовало то, что Вы сказали про то, что… есть у человека какие-то проблемы, и, если он приходит в храм, и нет возможности –допустим, на Пасху – каждому уделить время, то Вы подготовили листовки.

То есть, вы выявили, какие проблемы, чаще всего, людей волнуют, ответы на какие вопросы свои жизненные они хотели бы, может быть, в храме получить, и, вот, по этим направлениям, скажем так, подготовили листовки.

Что это за проблемы?

О.Дмитрий:

- А… ну… не то, чтобы мы, прям, проводили какое-то исследование. На самом деле, идея листовок – она уже достаточно давно существует. Она началась – ну, у нас, по крайней мере, в миссионерском отделе, с концепции листовки о Таинствах, и ключевые – это… ну, Крещение – понятно… Исповедь и Причастие. Потому, что, если человек приходит, допустим, и говорит: «Я… вроде, как… хочу покаяться. Но я, поскольку, не готовился…» – «Вот, – говоришь, – пожалуйста, листовочка. Прочитай, что это, вообще, такое, подготовься, приходи».

А, вообще, храм Новомучеников в Строгино – сделали прекрасный сайт «Православные листовки» ( pravoslavnielistovki.com ), где уже, по-моему, больше сотни листовок на разные темы. И, в зависимости от… ну… может быть… времени года, и так далее, мы даже централизованно заказываем некоторые листовки, в частности – то, что касается грехов и страстей. И люди, приходя, уже понимают, что, допустим, вот – созвучно, да… какая-нибудь гордость, или гнев. И такие листовки довольно быстро разбирают, и, и надеюсь, прочитывают, или кому-то дают… там… своим близким. Вот…

К.Мацан:

- «Вот, почитай про гнев, дорогой ( или дорогая )!»

О.Дмитрий:

- Да-да-да-да-да… вот… и мы берём именно очень много листовок, последнее время, оттуда. И я всем советую, чтобы в храмах эти листовки были.

Плюс – про праздники, про какие-то актуальные вопросы. Вот, у нас, например, достаточно большая армянская диаспора живёт. Ну, как… много армян, именно, вот… И, чтобы им объяснить отличия… как бы… историю… тоже мы сделали специальную листовочку…

К.Мацан:

- Армянской церкви, Вы имеете в виду, от Православной…

О.Дмитрий:

- Григорианской…

К.Мацан:

- Григорианской.

О.Дмитрий:

- Григорианской, да, церкви. Ну, они себя относят, исторически, к этой церкви. Многие в ней крещены. А разницы – не понимают. То есть, от слова «мы же тоже христиане». И иногда обижаются, если к Причастию не допускаешь. Хотя, и не часто у них бывает стремление такое, но… Вот. И, просто, чтобы… ну… они понимали, в чём разница, почему… что это – не то, что мы такие, прям, и их не любим, а, скорее, тут… и со стороны Армянской церкви тоже…

К.Мацан:

- Все вопросы – к Халкидонскому Собору.

О.Дмитрий:

- Да-да-да-да-да… Вот. И, тоже, есть такая листовочка, чтобы можно было просто, доступно объяснить им, в чём разница, и так далее.

Поэтому, это – удобно. Это – удобно, быстро, и, главное, это – прочитают. Один листик, всё-таки.

К.Мацан:

- А в чём Вы, как священник сегодня, не равны себе, как священнику вчерашнему? В чём Вы наблюдаете для себя какую-то… ну… эволюцию, или изменение ощущения, что есть Церковь, что есть священство, если какие-то преобразования внутри, в душе, в этом смысле, происходят?

О.Дмитрий:

- Хотелось бы сказать, что – хорошие преобразования!

К.Мацан:

- Скажите!

О.Дмитрий:

- Но… не скажу. Не знаю… какое-то… естественно, отношение меняется… и… ну, вот… к церковной среде – оно становится более взрослым.

То есть, с одной стороны, начинаешь видеть какие-то проблемы, которых раньше не замечал – а, как благочинному, мне с ними приходится чаще всего сталкиваться. А, с другой стороны, начинаешь их… как бы… переосмыслять. Если раньше, допустим… ну, возможно – я не пробовал – может быть, меня привело бы это в шок, и я бы сказал: «Ну, так невозможно»! Как некоторые люди…там… встречаются со священником, в каком-то его состоянии, и говорят: «Это ужасно!» Но надо понимать, что тот же священник – он очень хороший, в других проявлениях своих, и что жизнь – она очень многогранная, сложная, идеальных людей не бывает. И, вот, как иные… нередко тоже люди спрашивают: «А, вот… там… у нас родственники ( или близкие ), и, вот, они – такие, вот, плохие…» – ну, жалуются на них. Я говорю: «Слушайте, ну, мы все тут – больные!» – возьми любого человека. Ведь, ты не будешь требовать от безногого, чтобы он бегал – ну, не будешь. И у каждого из нас есть духовная болячка. Если мы это, по крайней мере, понимаем – понимаем, что есть свои болячки, что есть болячки наших близких, и от них чего-то требовать не нужно и ждать, то получается… как-то, так… ну… по-честному, да? И, главное, мы понимаем, что Главврач, всё-таки, за нами следит, нас любит, и, пока мы сами не убежим из этой больницы, Он рядом с нами.

То есть, Господь нас не бросает, терпит с нашими немощами – и тогда становится легче уже что-то такое, хорошее, созидать.

К.Мацан:

- Вот, Вы сказали: «Главврач нас терпит», – и я вспомнил одну дискуссию, в которой участвовал, в которой один из спикеров… ну… не то, чтобы высказал мысль, а просто напомнил, что, вообще-то, Глава нашей Церкви – это даже не Патриарх. Глава нашей Церкви – Христос. И, для какой-то части аудитории, это был такой… разрыв шаблона. Не в том смысле, что об этом не знали, а в том смысле, что… как-то… это настолько кажется очевидным и общим, что, как реальный факт жизни – Церкви вообще, конкретной общины, – не проживается. То есть, это – какая-то такая общая важная абстракция, которую, как будто, вынесли за скобки. И – сосредоточились на вещах… там… приход, храм, Церковь и общество.

А, вот, как Вам кажется – как это проживается на практике? Как Вы это чувствуете в жизни – как священник, как настоятель – что Глава Церкви – Христос, и это – не просто слова, это – факт реальности церковной жизни?

О.Дмитрий:

- Ну… это, кстати, да… очень правильный и замечательный вопрос. Почему? Потому, что мы, со студентами ещё… я в Коломенской семинарии преподаю… тоже, неоднократно, обсуждаем… ну, вот… как говорит о Церкви, да… как говорить о вере, и начинаешь слышать стандартные формулировки. И, вот… да, наверное, с годами церковной жизни, казалось бы, простые аксиомы, которые… ну… шаблонно мы привыкли повторять, начинаешь понимать их смысл.

Потому, что, чаще всего… ну… как бы… а что такое «спасение», например? И, вот, я спрашиваю: «Объясните мне, как человеку, допустим, внешнему – вот, я внешний человек, по отношению к Церкви – а что такое «спасение»? От чего вы хотите спастись? А – как? А зачем мне спасаться?» И, оказывается, вроде, мы знаем, что: «Спасись сам… стяжи дух мирен – и вокруг тебя спасутся тысячи», – и все мы об этом говорим, а потом пытаемся объяснить простыми словами – и не получается. И это… такая… мне кажется, большая проблема. Мы привыкли мыслить, очень часто… ну… беседовать друг с другом стандартными шаблонами, которые чуть-чуть не прожили. Да? Как в «Кин-дза-дза»: «Ты говоришь на языках, продолжения которых не знаешь…», – вот, так же и здесь. То есть, мы говорим…

К.Мацан:

- «… и тогда ты – кимвал звучащий и медь звенящая!»

О.Дмитрий:

- Да, да… хоть, это, может быть, и не специально происходит.

Поэтому, научиться говорить о таких важных вещах, их переосознавать, переосмысливать… Вот, я тоже, иногда, вспоминаю пример… по-моему, у Амвросия Оптинского. Пришла бабушка – проблема с гусями. И он ей объяснил, как вести хозяйство, что сделать. Она, довольная, ушла. Его спрашивают: «А как же так… такой духоносный старец…» Он говорит: «Слушай, ну, сейчас её волнуют гуси. Если у них всё будет хорошо – и у неё всё будет хорошо». То есть, ну, казалось бы…

Или, когда услышишь: «Ты помолись…» – и знаешь сам, что точно так же можешь ответить. Только, в одних устах «помолись» звучит так, что ты идёшь и молишься, а в других: «А… ну, ладно… типа… иди, помолись…» Вот, и это очень важно. И, вот, когда через себя это пропускаешь, и с людьми на эту тему беседуешь… мне кажется, это по-другому переосмысливается.

К.Мацан:

- Ну, вот, очень у нас с Вами сегодня многогранный разговор получился – мы затронули темы от яичницы с помидорами до устройства прихода, молитвы, и того, где обретается сердцевина нашей веры и церковной жизни.

Спасибо огромное за этот разговор!

Я напомню: сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» был священник Дмитрий Березин, настоятель храма Казанской иконы Божией Матери села Молоково, Московской области, руководитель журнала для пап «Батя».

В студии была моя коллега Кира Лаврентьева, и я – Константин Мацан.

Спасибо! До свидания! До новых встреч на волнах радио «Вера»!

К.Лаврентьева:

- Всего хорошего!

О.Дмитрий:

- До свидания!

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА».