«Путь к священству». Протоиерей Евгений Попиченко

У нас в гостях был руководитель социального отдела Екатеринбургской епархии, настоятель собора Успения Пресвятой Богородицы в Екатеринбурге протоиерей Евгений Попиченко.

Наш гость рассказал о своём пути к вере и священству, об опыте служения при психиатрической больнице, а также об особенностях социальной миссии в Церкви.

Ведущие: Константин Мацан, Кира Лаврентьева

---

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА здравствуйте, уважаемые друзья. В студии у микрофона моя коллега Кира Лаврентьева.

Кира Лаврентьева:

— Добрый вечер.

Константин Мацан:

— Я — Константин Мацан. Добрый вечер. В гостях у нас сегодня протоиерей Евгений Попиченко, руководитель социального отдела Екатеринбургской епархии, духовник православной службы милосердия в Екатеринбурге, настоятель собора Успения Пресвятой Богородицы в Екатеринбурге. Добрый вечер.

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Здравствуйте, дорогие друзья.

Константин Мацан:

— Дорогой отец Евгений, вам напомню и нашим слушателям, что в этих беседах, которые мы с Кирой во вторник в восемь вечера на волнах Радио ВЕРА ведем, мы говорим со священником о его пути, о пути к вере и в вере, о том, какая цепь событий, какие этапы привели человека к тому, что он стал священником. Это, как нам представляется, всегда путь, путь вопросов, путь поиска. Многие приходят к вере либо из какого-то равнодушия религиозного, имея за спиной опыт, может быть, неверия, и тогда еще тем более интересно, как человек на этом пути возрастает и приходит к священству, но не обязательно. В любом случае, путь, путь задавания себе вопросов о Боге, о церкви, о человеке, о смысле жизни, в конце концов, и путь поиска ответа. И нам кажется, что вот те ответы, которые для себя находит священник или находил священник на этом пути, они очень важные и могут оказаться, так скажем, релевантными, созвучными с теми размышлениями о вере, которые есть у всех наших слушателей.

Кира Лаврентьева:

— Я очень люблю Костины вступления, потому что из них можно легко изыскать первый вопрос. Да, да. Отец Евгений, как ваш путь к вере складывался?

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Милостью Божией. Я тоже Костю слушал и понял, что нужно начать с цитаты одного из моих любимых поэтов, Владимира Семёновича Высоцкого, который в своё время тоже так повлиял на... выбор веры, на формирование веры. А у него такая есть песня про Серёжку Фомина, и она начинается «Я рос, как вся дворовая шпана». И когда со священником люди встречаются, они обычно представляют, что священник, говорят, ну, себя оправдывают, а батюшку вроде как... «Нас в детстве никто не воспитывал, это вас там с детства учили, вы выросли там в какой-нибудь церковной семье, поэтому вы здесь вот в храме служите». С детства нас никто не воспитывал, у нас была обычная советская семья, папа, мама — инженеры. Но лет в 16 мы поехали в гости к бабушке в город славный Магнитогорск. Ну, бабушка такая, человек старой закалки, говорит: русский человек должен быть крещеным, поэтому, внучки, собирайтесь, завтра едем на крещение. Вот нас там пять братьев и сестер собрались, покрестились, было мне 16 лет. И, по большому счёту, я тоже не особо чего понял, что происходило, но крещение — это же чудо, это же Таинство, это Господь зёрнышко вкладывает, и вот как-то оно там растёт незаметно. Но лет в 17 стали всякие дурацкие вопросы возникать. В чём смысл жизни? Что такое смерть? Что после смерти? И с кем бы я эти вопросы ни обсуждал, на меня так смотрели, что говорят, в чём смысл жизни? Дом построить, дерево посадить, сына воспитать. Да, но мне как-то это не откликалось. Закончил школу, поступил в институт, инженерно-педагогический, папа инженер, мама педагог, в общем, ну, в общем, по стези. А лет в 18 заболела душа. Вот так заболела. Душа — это, как сказал один богослов, это то, что болит в человеке, когда всё тело здорово. Всё в жизни хорошо, и здоровье, и друзья, и учёба, и деньги карманные есть. Но вот внутри что-то такое беспокоит, и ты понимаешь, что это не сердечная мышца болит, не извилина в мозгу. Душа болит, и причём она не лечится ни спортом, ни видео, ни алкоголем. И вот в таком состоянии меня ноги, ну, наверное, второй раз в жизни после крещения занесли в храм. Я пришёл, встал в уголочке, стал смотреть, слушать, и вдруг у меня явственно ощутилось, что в этом храме Кто-то живёт, Кто-то присутствует, ну, Кто-то с большой буквы. И для начала я объяснил всё просто. Служба, песнопение, ладан, тут непонятное происходит, ну, в общем, как-то что-то на тебя нашло. Но меня это заинтересовало, и в следующий раз я пришёл в храм, когда не было службы, не было пения, ладана, так остро не пахло, а это присутствие, оно всё равно ощущалось. Я стал ходить в храм, была первая исповедь, первое Причастие. Я так стоял и смотрел на этих алтарников, которые как ангелы, они так выходили из алтаря, кланялись, потом так проходили снова в диаконские двери. Я стоял так и тихо завидовал. Говорю: вот мне бы быть на этом месте, так бы я хотел там быть. Вот, и как-то стою на службе, и бабушка говорит, ну, вернее, свечница, чего, говорит, ты тут стоишь? Я говорю: я хочу быть священником.

Константин Мацан:

— Прямо так ей и сказали? Да.

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Она такая: священникам хочешь быть? Ну, тебе надо, говорит, к епископу ехать. Давай, служба закончится, езжай к епископу. Я вышел из храма, сел на троллейбус, доехал до епархии. Встречает... Ну, это вот как Господь ведёт, он так шаг за шагом. Встречает другая женщина, Ираида Ивановна, я её помню. Я говорю, где здесь епископ? Он на меня строго смотрит, говорит: а тебе зачем? Я говорю, вот меня направили, я хочу быть священником. Она говорит: Да? а у тебя духовник есть? Я говорю: нет. «А утреннее правило ты читаешь, молитвослов есть?» Я говорю: нет. Ну, она говорит, давай сначала вот эти вот вопросы, начни молиться, там, духовника найди. Ну, а епископа нет, он на выезде в епархию, в общем, там, придешь через какое-то время. Ну, в общем, следующие задачи получены. Вот я как-то их услышал, молитвослов нашел, стал молиться. Вот потом где-то уже в храме познакомился с другим молодым человеком, он говорит: а поехали, я сегодня еду к батюшке, я тебя познакомлю. Вот приезжаем к молодому священнику, ему тогда было 24 года, отец Дмитрий, врач-психиатр, он заканчивал медицинский и уже был священником. И на первой встрече, на первом знакомстве я как-то сразу так выпалил, говорю: «Батюшка, будьте моим духовником». Он такой: «Ладно». Как бы по-простому, без всяких там подъездов. Говорит: «Хорошо». Книжку достает с полки и подписывает: «Жене с пожеланием успехов на ниве духовной». Я в этом году эту книжку нашел, ну, вернее, она у меня стоит до сих пор, там такая дата: 28 июня 1993 года. В этом году 30 лет, как мы знакомы с моим духовником. Ну, а книжка была «Пастырское богословие».

Константин Мацан:

— А сколько вам тогда лет было?

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Ну, наверное, мне тогда было уже девятнадцать, девятнадцать лет было.

Константин Мацан:

— То есть разница с духовником, в принципе, небольшая по возрасту, получается.

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Вообще, да, девятнадцать лет, двадцать в этом году исполнилось, в девяносто третьем. Вот, ну а потом, потом потихонечку, ну, я, конечно, отцу Дмитрию просто безмерно благодарен, потому что он, правда, такой отец, ну, 30 лет. Конечно, у нас разные периоды были, периоды, когда я отошел от него, там как-то в чем-то засомневался, потом снова вернулся. Но всё это время я чувствую его молитвенную поддержку, его заботу. Все основные какие-то жизненные вопросы я с его совета тоже совершал. Но потом там возникла такая история, как бы основная проблема семинаристов и вообще всех, кто желает стать священником. Как вы думаете, какая?

Кира Лаврентьева:

— Женитьба.

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Жену найти. Точно. Найти жену. Вот. И, в общем, тоже такая история интересная. Как это? Где искать? Ищи невесту не в хороводе, а в огороде.

Кира Лаврентьева:

— У меня муж так говорил.

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Ага. И где найти жену? В общем-то, в одном фильме тоже был такой совет. Или, говорит, в библиотеке, или в храме. Ну, вот в храме я тогда начал учиться пению. А! Это ещё такая история. Интересно так вспоминать, как складывается. В общем, мы с отцом Дмитрием стали ездить, его назначили настоятелем, за 101-й километр, в общем, куда-то в деревню. И мы в пятницу уезжали, в субботу вечером возвращались. И у меня было послушание быть псаломщиком на деревенском сельском клиросе. Там пели 10 бабушек, одна была ведущая, Анна Борисовна, ну, мы её называли Алла Борисовна. Она пела, она вот так зажимала одно ухо, отворачивалась от хора, пела, что-то такое выводила, там же не было ни нот, ничего, там бабушки все по памяти вот эти гласы и там службы составляли. А мне нужно было как раз это дело всё регулировать. Она поёт, а я вовремя ей подставляю книги. Вот, однажды она такая поёт и забыла. А у нас батюшка молодой ещё тогда служил, ну, помогал отцу Дмитрию. И он такой слышит паузу всё больше и больше, и он такой на глас прокимна: «Анна Борисовна, пойте, пойте, Богу нашему пойте». И она такая: «О!» и запела. В общем, чтоб этим хором управлять, меня отправили на клирос в городской храм. Ну, вернее, я пошёл учиться пению. Клирос — это место такое, ну, в общем, злачное. Тогда там было не столько верующих людей, сколько просто музыкантов, которые, ну, подрабатывали. В общем, там всякие были и шуточки, в общем, такой настрой — не очень. И однажды прихожу на клирос, и там таким красивым почерком написано на аналое, на листочке: «Проклят всякий, творящий дело Божие с небрежением» — цитата из Священного Писания. И я такой: ого, а кто это написал? Говорят, да есть тут у нас, приехала из семинарии, приехала на каникулы, учится на регента. Я такой сразу, она учится на регента, я учусь пению. А можно нас познакомить? Ну нас познакомили. Я сразу говорю, а можно с вами позаниматься пением? Она так скромно. Ну, давайте позанимаемся. Ну, месяц с ней пели-пели, пели-пели.
В общем, спелись.

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Уже почти 30 лет вместе поём. Матушка Оля моя. Да.

Кира Лаврентьева:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, дорогие друзья. У нас в гостях протоиерей Евгений Попиченко, настоятель собора Успения Пресвятой Богородицы в Екатеринбурге, руководитель социального отдела Екатеринбургской епархии, духовник Православной службы милосердия, соответственно, в Екатеринбурге. У микрофонов Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Слушайте, ну вы так рассказываете, интересно, отец Евгений. Это получается, что за месяц можно вот так вот матушку свою узнать?

Протоиерей Евгений Попиченко:

— За месяц можно...

Кира Лаврентьева:

— Много чего сделать.

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Да. Но там, в общем, без искушений не обходится. Я, в общем, да, мы с матушкой пели, ну, мне кажется, месяца два. Я, конечно, духовнику показал, он косо так посмотрел на неё, там что-то себе подумал, и куда-то потом убежал. Но когда возник вопрос, та, не та? Он говорит, так, конечно, хороший человек. И, в общем, мы с Олей, я ей сделал предложение, как раз на берегу реки, на высокой скале, и сказал: давай мы поженимся. Она: давай. Она училась в семинарии, закончила второй курс, и у неё ещё два года впереди, и она уезжает в Питер, в питерскую семинарию, и, в общем, экстерном пытается закончить второй. Ну, в общем, два года за один, но меня начали терзать смутные сомнения. Ну, потому что мы, правда, что, два месяца знакомы. То, не то, а может быть, не то. Оля мне пишет письма.

Кира Лаврентьева:

— Да, для женщины это тяжело.

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Да, я на одно из трёх отвечаю, редко по телефону. У Оли в Питере тоже всё хорошо, она там регент в хорошем одном из центральных храмов. И, в общем, она к своему настоятелю... А... нет, она поехала к Любушке. Любушка Сусанинская там такая...

Кира Лаврентьева:

— Блаженная.

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Блаженная, да. Такая рассказывает, вот, говорит, замуж позвал, а потом, говорит, не приезжает. А Любушка ей говорит: «Так пусть зайдёт». Она говорит: «Так как? Он в Екатеринбурге, а я тут». Она говорит: «Пусть зайдёт». И келейница ей говорит: «Ты чего? Она же говорит, пусть он приезжает». Ну и вот матушка мне пишет: «Женя, приезжай, Любушка Сусанинская». Ну и, в общем, я как-то так к этому серьёзно отношусь. Приехал. Приходим к отцу Олегу, настоятелю, отец Олег Скобля. Он говорит: а чего вы мучаетесь? У нас же вот старец, отец Николай Гурьянов на острове. Вы, говорит, езжайте к нему, и он всё вам скажет. Мы тоже это шаг за шагом, слово за слово.

Кира Лаврентьева:

— А к Любушке пошли?

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Да, скажу. Вот эта тема послушания, умение слушать и не упираться. Сказали — делаешь, сказали — делаешь. И вот мы где-то в декабре едем на остров Залит, там озеро, оно еще до конца не замерзло, но еще машины не ходят, и вот мы пешком идем, там такие трещины, мы идем и читаем канон, и поем, и святителю Николаю. А я иду, все думаю: старец, ну такой старец, вот что-нибудь скажет там, надо же делать, а если я с этим не согласен? Приходим, я вот в этих сомнениях, тоже вера колеблется. И старец выходит такой и начинает петь вот этот канон, который мы в дороге пели. Я такой выдыхаю, ну, понимаю, что это правда старец, что Божий человек, что ему открыты судьбы Божьи. Вот. И я говорю: «Батюшка», а нет, это второй вопрос был. Мы стоим, под благословение подходим, он меня спрашивает насчет Оли. Это говорит, кто? Я молчу. Он говорит: «Это кто? Мама твоя?» Я говорю: «Нет, батюшка». И такой: благословите нас на брак. И он такой, ну, говорит, хорошо, так бы сразу и так, одним крестом благословил, говорит: Бог вас благословит. Я говорю, батюшка, благословите меня на священство. Он говорит, да, говорит, хорошо, Бог благословит. Ну, там какие-то слова сказал, как служить, как чего. Матушка такая говорит, благословите нас, ну, там, на детишек. Он говорит, хорошо, говорит, Бог благословит. Родится мальчик, назовёте Серафим. Вот, как, говорит, в браке какие-то слова скажите. Он так к ней поворачивается. Жена, говорит, да убоится своего мужа, так её перекрестил, и по лбу кулаком. Она так, сразу на всю жизнь это усвоила. Ну и ещё какие-то, да, дал наставления, благословил. Ну и всё, и вот эти вопросы все были закрыты. Мы вернулись, я вернулся домой, а нет, и поехали к Любушке, конечно, к Любушке подъехали, и Оля-то говорит, вот, говорит, я привела, вот, он говорит, она так, она же согбенная, и у неё была манера, она так на ручке пишет. Ну, когда что-то спрашиваешь, у неё было два ответа. Первый ответ или: «хорошо, хорошо», а второй: «как хотите». Ну, в общем, есть воля Божья в этом или нет. И Оля говорит, вот, говорит, Любушка, помолись. Она говорит: «Хорошо, хорошо, хорошо», в общем, тоже нас так вот благословила за нас, взялась молиться, ну и все, и потом на зимние каникулы Оля приехала, и мы 20 января в день Иоанна Крестителя, 1995 года повенчались, ну а там через... 25 марта меня уже рукоположили в диакона, а через... а! Отец Николай так еще интересно говорит, тебя, говорит, рукоположат, пару недель послужишь, и на приход. И вот меня рукополагают в диаконы, и оставляют в кафедральном соборе. А отец Дмитрий настоятель, он много чем занимался, вот телеканал «Союз», кстати, это его тоже хозяйство. И он думал, что я буду служить, а он дальше будет заниматься административными вопросами. А меня рукополагают и не отдают. И он так расстроился, он архиерею написал рапорт, там: «Владыка, прошу меня освободить от послушания, потому что мне надо служить на приходе». Ну, Владыка ему, в общем, в ответ написал все, что он про него думает. Вот ровно две недели прошло, в субботу Крестопоклонную меня в диаконы, в субботу Акафиста Похвалы Пресвятой Богородицы в священники, через две недели, и отправляют на приход. Ну, и вот, да, там, в психбольнице первые 20 лет жизни моей служения прошли.

Константин Мацан:

— Вот это как раз-таки очень интересный момент. Молодой священник сразу попадает служить, скажем так, в экстремальные условия. Очень скорбное такое место. В экстремальные условия. Вот чем это стало для вас в смысле осознания того, кто такой священник, что такое жить по вере, вот именно служение в этом месте?

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Ну очень важно, чтобы в молодом возрасте был наставник. Вот это наша беда, наверное, в современной церкви, но в Москве попроще, потому что здесь сохранены традиции, здесь прямо вот есть преемственность. И вот эти приходы отца Владимира Воробьёва, отца Дмитрия Смирного, отца Аркадия Шатова, владыки Пантелеймона, где вот эта династия, она воспитывалась. Я, кстати, это сразу уловил, и первые годы своего священства просто пару раз в год приезжал в гости к отцу Аркадию, просто побыть в этой среде, закваситься, посмотреть, как он общается с молодыми священниками, как он общается с людьми. Вот у нас в Екатеринбурге храмов, где вот эта преемственность была бы сохранена, где есть старшие священники, там средние, молодые священники, фактически нет, потому что молодого рукополагают отца, его сразу куда-то там, ну, в общем, под танки. Тридцать лет назад было очень всё сложно, куда-нибудь на приход, куда-нибудь в деревню, в село, потому что если ты это место не займёшь, ну, там сразу же сектанты появятся, в общем, такая была брань непростая. Но у нас, слава Богу, так получилось, несмотря на молодость, 24-25 лет отцу Дмитрию было, у него какой-то вот этот пастырский дух. Он как талант, как одарённость, и вокруг него всё время собиралась молодёжь. И из нашего прихода, который находился, по сути, не в Екатеринбурге, за чертой города, за забором на территории психбольницы, вышло больше 30 священников, молодых, таких, которые потом в епархии очень много чего сделали. И вот одновременно нас тогда собралось человек пять молодых священников, ну там где-то в течение года рукоположенных, ну а работать мы не умеем, служить так себе, ну в общем, ну где много молодежи, там какая-то халява стала, халтура, и мы, в общем, послужим и занимаемся своими делами. И отец Дмитрий, он принес такую амбарную книгу, расчертил ее, говорит, отцы, так не пойдет, давайте будем с вами записывать каждый то, что сделал, исходя из этого вы будете жалования получать. Поэтому пишите каждый день, ну и кроме всего у вас вот такая обязательная задача, раз в неделю в три-четыре отделения больничные приходить и общаться с людьми. И от этого, в общем, будет зависеть мое к вам отношение. И вот это принуждение, дисциплина, оно, конечно, со скрипом, но стала формировать в нас какое-то хорошее, правильное отношение. Ты вот приходишь, тебе 22 года, 21 год, приходишь в отделение, там разные люди, женское, старческое, мужское, тяжелое, острое. Делать нечего, надо что-то говорить. Вот мы собирались куда-то в комнатку, служили молебен, потом кропили водичкой святой, потом начинали как-то общаться, какое-то слово говорили. И каждый раз, когда я выходил из отделения, я понимал, что моя душа, она как-то чего-то больше приобретала. То есть какая-то тоска уходила, уныние пропадало. А потом, да, я услышал такое стихотворение, вам его прочитаю. У кого сегодня уныние было? Неважно.

Константин Мацан:

— Оно перманентно.

Протоиерей Евгений Попиченко:

— «Бессмысленно пить горечи фужер, себя любимого лишь одного жалея. Когда тоскливо станет на душе, попробуй вспомнить тех, кому труднее. И, может быть, захочется помочь кому-нибудь сердечным словом, делом. Тоска болотная ускачет прочь, а ты напишешь на асфальте мелом: спасибо, жизнь, за то, что я живой, живу и радую людей хороших. И жизнь, как лес из песни всем родной, захлопает в зеленые ладоши». Написала стихотворение сестра милосердия, я полностью под ним подписываюсь, потому что когда ты приходишь к тем, кому труднее, то все твои невзгоды, они как-то уходят, и душа, она получает какой-то такой заряд бодрости, что ты потом живешь.

Константин Мацан:

— Мы вернемся к этому разговору после небольшой паузы. У нас сегодня в гостях протоиерей Евгений Попиченко, руководитель социального отдела Екатеринбургской епархии и духовник Православной службы милосердия в Екатеринбурге, настоятель собора Успения Пресвятой Богородицы в Екатеринбурге. Скоро вернемся, не переключайтесь.

Кира Лаврентьева:

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Мы говорим о пути к священству с протоиереем Евгением Попиченко, настоятелем собора Успения Пресвятой Богородицы в Екатеринбурге, руководителем социального отдела Екатеринбургской епархии, духовником Православной службы милосердия в Екатеринбурге, у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева.

Константин Мацан:

— Мы закончили прошлую часть на такой очень животрепещущей теме о том, когда помогаешь сам кому-то, тебе самому становится лучше, легче, уныние уходит. Вы привели чудесное стихотворение, а я в ответ могу привести другое стихотворение, которое с противоположным смыслом, но тоже не без юмора. Это одна современная автор-исполнитель написала песню, в которой есть такие слова. «Говорят, ревёшь по пустякам, а в Зимбабве дети голодают. Это очень грустно, но пока мне совсем-совсем не помогает». То есть, иногда сравнить себя с кем-то, кому хуже, ну, не помогает кому-то, потому что от того, что кому-то хуже, чем мне, мне вот всё равно плохо остаётся, например. Я поэтому хочу спросить о том, что это за духовный закон, почему, как бы вы это объяснили, как мы так устроены, люди, Богом, что, когда приходишь и помогаешь тому, кому плохо, тебе самому становится лучше. Вот что здесь работает? Какие внутренние механизмы?

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Ну, сначала я немножко прокомментирую автора-исполнителя. По-моему, Честертон сказал, что, говорит, в наше время люди легче любят негров, вместо того, чтобы любить ближних. Ну, потому что как бы любить дальних, оно вроде так всегда просто, там, что-нибудь собрать. Оно ничего не требует. Да. Твоего сердца не требует. А ближнего любить сложно, потому что для этого нужно свою душу к нему развернуть, открыть и впустить, в общем, его сквозняки в своё сердце. Вот. А механизм очень простой, что наше сердце, опять же сошлюсь на одного известного в прошлом богослова, он так это интересно говорил, я запомнил тоже вот 30 лет, а все помню, сердце устроено наподобие глаза лягушки, вот лягушка у нее такое зрение, что она видит движущиеся предметы. То есть, она ловит то, что в движении. Или, если изменить систему координат, когда лягушка прыгает, то в момент полета она видит землю. То есть, вот это, пока она летит. И наше сердце, оно точно такое же. Если человек просто сидит, грустит, в сетях пребывает или там еще где-то, что воля, что не воля, все равно, ничего не изменится. Но если он приходит в нравственное движение, если он делает над собой усилия, идёт к бедным, к одиноким, к несчастным, его сердце, оно приходит в движение, оно как бы поворачивается, и в область нашего сердца попадает Господь, который всегда, как он сказал, находится рядом с больным, с заключенным, с одиноким и так далее. Когда мы приходим в палату к больному, там всегда три человека присутствуют: больной, посетитель и наш Господь Иисус Христос. И Он никогда не оставляет такие дела без внимания. Поэтому, конечно, в общем, не забывайте про это.

Кира Лаврентьева:

— Вы знаете, отец Евгений, о чём я думаю? Вы же фактически оказались в совершенно новой жизни для себя. За несколько месяцев вам пришлось принимать решение о женитьбе, за несколько месяцев вам пришлось принимать решение о священстве. Понятно, что для священника это такая... Ну, ситуация вполне себе понятная, да, она понятная, она популярная, она бывает очень часто, но нельзя умалять стресс, который испытывает человек на самом деле. Это ведь совершенно резкая перемена на 180 градусов не может не оставлять следа, мне кажется, на психике, на нервной системе. А как вы это всё проживали? Вот вы женились. Вас очень быстро рукоположили. Вы не были там диаконом, знаете, 25 лет, даже 5 лет не были. То есть бывает же, вот это очень медленно все происходит. Человек успевает адаптироваться, как-то более-менее помолиться, настроиться. У вас вообще все очень резко было. Резко, мощно, и еще и в психиатрическую больницу служить на 20 лет. То есть вы, когда говорите об унынии, вы это связываете вот с этим неким стрессом, в котором вы оказались? Или всё же это такие истории, уныние всё-таки духовная история, которая так или иначе может коснуться нас всех, а стресс — это отдельная история? И был ли он у вас вообще?

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Ну, во-первых, я Евангелие когда читал, оно для меня такое по-настоящему было. Это не книга на полке, это зерно в поле, которое сердце воспринимало. И там такие слова, которые я лично воспринял. Господь говорит: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал». Путь к священству — это всегда исключительно выбор Бога. Бог выбирает из сотен тысяч людей, тех, которых он призывает на вот это пастырское служение. Это называется призвание. Бог зовет, нам важно не упираться. Потом, все-таки, возраст — это тоже огромный фактор. В юности все легко, потому что юность от старости чем отличается? Юноша видит закрытую дверь, и для него это возможность. А что за этой дверью? Давай посмотрим. Он открывает и идёт. А пожилой человек, он видит дверь и думает, что там за проблемы? Кто-нибудь выскочит, я лучше её открывать не буду, посижу здесь. И вот это юношеское дерзновение, максимализм. У меня вообще не было никакого напряга, но я вспоминаю вот апостола Иоанна Богослова, другие апостолы, там Пётр, у него там жена, у него там хозяйство, я думаю, что ему сложнее было вообще как-то вот это менять, у него, наверное, был стресс. А у Иоанна Богослова, у него легкость, его позвали, он пошел и всей душой возлюбил Господа Бога. И мы как-то с матушкой, вот когда поженились, прям, а давай мы, говорит, будем делать все для Бога и не оглядываться назад, и не зацепляться за то, как мы будем жить, на что мы будем жить, где мы будем жить. Первое наше место жительства, это была общага где-то на окраине города, на девятом этаже. У нас не было жилья, но мы вообще нисколько не расстраивались. Мы где-то услышали эту заповедь: Господь даст детей, даст на детей. И с каждым новым ребёнком у нас прибавлялось по комнате в нашем жилье. Прям комната, потом однокомнатная квартира, двухкомнатная квартира. И причем без всяких каких-то специальных, без ипотеки, но как-то так устраивалось, ну реально чудесным образом. И мы видели вот эту заботу Божью буквально там даже в таких мелочах и шли не оглядываясь.

Кира Лаврентьева:

— Потрясающе. Что для вас самое трудное в священстве?

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Трудно терять духовный чад.

Кира Лаврентьева:

— Терять это как?

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Ну когда ты понимаешь, что по какой-то твоей неосторожности... Слову, делу, греху человек соблазняется, уходит, уходит от церкви, уходит от тебя. Ну, да, тяжело это проживать. Ну, знаете, ведь у хирурга есть у каждого своё кладбище, и у священника тоже есть какие-то свои потери. Для меня это самое сложное. Мне сложно. Почему? Потому что я одновременно являюсь руководителем и духовником в одном лице. И у меня 200 сотрудников. Тех, которые от меня зависят, ну, как от начальника. И, наверное, большинство из них — это ещё мои чада, мои воспитанники. А у человека бывает сложность разделить духовничество и руководителя. Он может обижаться на руководителя за какое-то решение, переносить это на духовника, а духовнику ему нужно доверять, слушаться. И вот в этом сложность. И ошибки, мои ошибки как руководителя, они отражаются на моих отношениях как с духовником. Иногда мне даже были такие истории, приходил сотрудник и говорит, батюшка, разрешите мне вам пожаловаться на моего руководителя. Вот, мне приходилось отключать вот это отношение как к руководителю и слушать как духовник. Ну и какие-то духовные советы получались. Человек уходил довольным.

Константин Мацан:

— А вот что вы для себя выносили о том, что должен и что не должен делать руководитель? Как себя вести?

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Как руководитель?

Константин Мацан:

— Да, потому что, ну, вот я так полагаю, что среди наших слушателей людей, которые духовники, не так много, во всяком случае, меньше, чем те, которые в той или иной ситуации выступают как руководители, как ответственные за каких-то людей, которые иногда вынуждены, эти люди, наверняка, принимать решения необходимые, но кого-то ранящие, болезненные, обидные, там, не знаю. Как руководителю, вот, с любовью увольнять человека, если это требует ситуации?

Протоиерей Евгений Попиченко:

— По мне, на мой взгляд, руководитель не должен предавать. То есть, если человек тебе доверяет, если ты человеку обещал, ты дал слово, то надо его держать. Это сложно, потому что, как это есть такое выражение, only business, ничего личного.

Константин Мацан:

— Nothing personal, just business.

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Да-да-да. И дружба дружбой, а служба службой. То есть нужно как-то вот это умение: разделять какие-то личные отношения и целесообразность, пользу дела. Но вот от руководителя важна устойчивость. Если ты сказал, то не обманывай. Если дал обещание, то держи. Я думаю, что для подчинённых это самые болезненные вещи, когда они чувствуют какую-то нечестность.

Константин Мацан:

— Вы, когда рассказывали про свой опыт служения в храме при психиатрической больнице, я вот подумал о тех годах, о 90-х, что ведь тогда, наверное, приход священников в такое учреждение не было чем-то само собой разумеющимся, не был чем-то уж таким ожидаемым. Вам приходилось какую-то, ну если не стену пробивать, то как-то приходить, о себе вот заявлять, знакомиться, как-то обосновывать, что нужно, чтобы вы приходили, что не просто вам нужно, а что-то нужно для какого-то, в каком-то высшем смысле нужно. И как вы видите, насколько меняется ситуация вот за эти все годы, в которые вы занимаетесь ученым служением, вот сейчас и тогда, какой путь проделан, вот эта вот социальная работа церкви за эти годы, и что, может быть, осталось там не до конца сделанным, не до конца реализованным, где еще не все стены пробиты и не все двери открыты?

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Для меня это такая тема тяжёлая, потому что 30 лет тому назад всё было проще, всё было лучше. Люди ждали какого-то чуда, люди тосковали по Слову Божьему, люди запоем читали Евангелие, люди приходили тысячами крестились это было какое-то новое Крещение Руси и это была такая надежда, надежда, что жизнь она изменится, жизнь она станет другой: не фальшивой, не на ложных идеалах, и от церкви ждали, очень многого ждали, а мы... А мы, ну я не знаю, как это сказать, скажу как есть, как я думаю, а мы подумали от Бога откупиться, потому что Богу нужны ведь наши сердца, а мы стали строить храмы. И вот 30 лет мы строили-строили храмы. Мы за это время построили десятки тысяч храмов, монастырей и так далее. И нам казалось, что вот эти вот стены, они как-то каким-то образом создадут... А церковь, она же не в брёвнах, она в рёбрах. И это очень сложно совместить административно-хозяйственную деятельность с миссией, с проповедью, со Словом Божьим, с напитанием алчущих. И когда мы храмы настроили, оказалось, что не так много людей в храмы-то и стали ходить. И что это время, когда нужно было сеять в сердцах у людей, это время и эту деятельность заняло совершенно другие силы, другие идеи, и наш народ перепрограммировали на принципы потребительства. Брать от жизни всё, максимальное удовольствие, максимально в этой жизни, врасти в эту жизнь через всякие земные мирские вещи, и сейчас русский народ? русский народ? он такой спящий, он, как мы хоть его и называем православным, нет он... в общем, Господь поэтому и дает нам какой-то последний шанс, то, что происходит на окраинах нашей родины, военные действия, в которых участвуют наши люди, и с той стороны, и с этой стороны русские люди, да, это то, чем Господь будит наш народ. Проснёмся мы, ну, наверное, у нашего Отечества есть какой-то шанс. Если не проснёмся, ну, тогда зачем тогда и быть?

Константин Мацан:

— Протоиерей Евгений Попиченко, руководитель социального отдела Екатеринбургской епархии и духовник православной службы милосердия в Екатеринбурге, настоятель собора Успения Пресвятой Богородицы в Екатеринбурге, сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А вот что, как вам кажется, могло бы быть таким признаком просыпания? Это же мысль, которая сейчас, слава Богу, часто звучит, что в этих испытаниях, которые народ проходит, Господь посылает испытания, посылает шанс действительно пробудиться и обновиться. А вот что может стать для вас, я вот даже не глобально-философски спрашиваю, вот вы приходите к людям, вы общаетесь с волонтёрами, с прихожанами, с, может быть, представителями власти, с которыми вы по работе взаимодействуете. Вот какие там слова, поступки, действия, изменения в атмосфере стали бы для вас свидетельством того, что что-то меняется? И мы этот шанс не упускаем.

Протоиерей Евгений Попиченко:

Ну, наверное, то, что случилось в 1612 году, когда Минин и Пожарский, там же тоже было смутное время, тоже народ был растерян, как быть, там, в общем, потеря государственности угрожала, и они, святитель Гермоген обратился к народу, и народ услышал, услышал голос святителя, его призыв, призыв к покаянию, призыв к вере, призыв к духовной жизни, призыв к храмам и монастырям. Народ реально обратился к Богу и к Пресвятой Богородице с молитвой. То, что случилось когда-то, когда мы празднуем Покров Пресвятой Богородицы, да, Константинополь, город богатый, но богатый город он развращает, люди забыли о Боге, люди стали жить комфортно. Пришли наши предки не очень благочестивые, осадили город. И реально угроза смерти. Люди ощутили, что это конец, что выхода другого нет. На человеческие какие-то факторы уже не надеются. И вот они собрались в храмах, они реально стали просить Бога от всего сердца. И они Богу обещали, что, если мы будем спасены, мы будем жить по-другому. И Божья Матерь, она вновь явила свою помощь. Я думаю, что должно быть, во-первых, ощущение до глубины сердца, что это конец. Потому что сейчас ощущают, но только те, кто в приграничных территориях. На Донбассе люди ощущают, что другого выхода нет, кроме как... держаться и идти к Богу. А здесь у нас жизнь вообще не меняется, ни внешне, ни внутренне, всё как прежде. Никто не ощущает, что это конец. Нет остроты боли. И пока она в глубину сердца не ударит, человек не начнёт плакать. Надо начать плакать к Богу. И когда хотя бы 10% людей начнут плакать к Богу, потому что не надо 140 миллионов, вот 14 миллионов если заплачут к Богу по-серьёзному, в молитве, в покаянии, если они начнут менять свою жизнь, 10% они, в общем, сохранят весь остальной народ.

Кира Лаврентьева:

— Вы служите в Екатеринбургской епархии. Это, конечно, совершенно особое место, особая земля для нас, да, наверное, для всех. Место гибели царственных страстотерпцев, княгини Елизаветы с великими князьями.

Протоиерей Евгений Попиченко:

— В Алапаевске.

Кира Лаврентьева:

— В Алапаевске, да. И, конечно, это не может оставлять равнодушным, наверное, когда ты там живёшь, даже людей, которые к церкви, в общем-то, как-то не очень, возможно, хорошо относятся. Вот как вы думаете, отец Евгений, может ли влиять это место на людей, ну вот просто потому, что они там находятся, как, знаете, святая земля некая такая? Можно ли сказать, ну такой, знаете, очень детский вопрос, очень наивный, что там больше верующих, чем в других городах? Ну, какая-то вот такая вот благодать кровью там лилась, эта царская святая, и это всё-таки, ну, вопиёт к Богу. Это же не может оставаться незамеченным, что люди ходят на работу, смотрят телевизор, сидят на диване в пятницу вечером, а вот тут недалеко, царственных страстотерпцев сто лет назад мученически растерзали в Ипатьевском доме. Вот это вот как вообще совмещается по вашим наблюдениям?

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Так у нас город Екатеринбург, а область Свердловская.

Кира Лаврентьева:

— До сих пор, к сожалению, да.

Протоиерей Евгений Попиченко:

— И вот у нас вот этот баланс между екатеринбуржцами и свердловчанами он всё время такой качающийся. И, конечно, у нас непростой регион, и, наверное, вы слышали разные истории, которые с нашей стороны приходят. Ну, например, у нас до сих пор не могут построить храм в честь великомученицы Екатерины, потому что как только екатеринбуржцы обращаются с очередной инициативой, и власть вроде где-то делает шаг навстречу, поднимаются свердловчане, и начинается какой-то мятеж очередной, и власть, ну, власть, она всегда народа боится, начиная там с Пилата. Главное, грамотно к ней подойти, найти слова, и, в общем, власть начинает идти навстречу свердловчанам, и какие-то вот эти импульсы гасятся. Ну, в общем, непросто. И, наверное, Господь специально дал нам таких великих святых, чтобы мы до конца не унывали, что есть надежда, есть опора, святое место, есть святые небесные покровители, помощь которых очень нужна в нашем непростом уральском регионе.

Кира Лаврентьева:

— Отец Николай Заалитский вашей жене стукнул по лбу со словами: «Жена да убоится мужа своего». Вот если посмотреть на эту ситуацию реально, особенно в наше время, когда на женщине очень много всего лежит. И иногда у нас в гостях священники в этой программе говорят: «Вы что меня спрашиваете о пути к священству? Вы матушку мою позовите, вот она вам расскажет вообще на самом деле всю изнанку моего пути к священству». Что вы об этом думаете, отец Евгений?

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Я думаю, что в России три беды сейчас. Две уже, ну, известны. Дураки и дороги. А третья беда — это сильные женщины. Сильные женщины.

Константин Мацан:

— Почему-то сразу вспоминается шутка с какого-то КВНа. В России две беды — дураки и дороги. И если с одной из них можно, в принципе, справиться с помощью асфальтоукладчика, то с дорогами придётся тяжелее.

Кира Лаврентьева:

— Это смешно.

Протоиерей Евгений Попиченко:

Да, и вот это... Сильные женщины, они формируют слабых мужчин. А мудрая женщина, она может мужчину сделать сильным. Вот, и я, конечно, Богу благодарен, что у меня, как это... Пророк Соломон говорит, что мудрая жена — это венец для мужа. Хотя у меня жена сильная женщина, она талантливая, и музыкант, и руководитель, у неё очень замечательный хор в Питере был. И когда старец эту силу, видимо, увидел, он сразу и на всю жизнь дал эту заповедь, заповедь о повиновении и послушании. Там же две заповеди апостол говорит, что «жены, повинуйтесь своим мужьям, якоже Господу, а мужья любите своих жён, как Христос возлюбил свою Церковь». И вот между двумя этими заповедями у каждого есть своя роль, у каждого есть своё служение. И муж начинает страдать, когда жена выходит из повиновения. Ну так или иначе, по-разному. А женщина начинает страдать, когда муж, как Феофан Затворник говорит, проявляет свою нелюбовность, когда не смотрит ласково, когда не называет по имени, когда не говорит добрых ласковых слов, когда не проявляет знаков внимания. И женщина от этого, она сворачивается и очень мучается, очень страдает. И вот если каждый будет свое Богом благословленное служение нести, то в семье будет лад, рай, и эта семья она согреет десятки, десятки других людей вот, а матушки ну действительно мученицы, вообще лучшая половина батюшек — это те, кто... Недавно разговаривали с одним солдатом из Вагнера, и он так интересно сказал, он говорит, знаете, почему на фронте героизм проявляется? По какой причине? Потому что нарушается управление ведением боя. Там же свои законы, идёт штурмовой отряд, занимает позиции, и своевременно должны быть подведены боеприпасы, паёк, вода. И если где-то сбой случается в этом управлении, то солдаты вынуждены совершать подвиги и вот идти на героические поступки. И в семье то же самое. Если налажен вот этот процесс управления жизнью, то есть если тыл достойный, вовремя всё поставляется, и внимание, и тепло, и любовь, и ласка, и семейный очаг, то батюшка, он идёт и совершает там прорыв очередной. Но если дома нескладно, то священник, он как будто без энергии.

Константин Мацан:

— Вспомнил из Некрасова, вернее, из поэта Наума Коржавина, у которого есть такое стихотворение, вариации из Некрасова. «Столетья промчались, и снова, как в тот незапамятный год, коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт, ей жить бы хотелось иначе, носить драгоценный наряд, но кони всё скачут и скачут, а избы горят и горят».

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Да, это про наших.

Константин Мацан:

— Ну что ж, спасибо огромное за этот сегодняшний разговор, за его теплоту и за глубину. Протоиерей Евгений Попиченко, руководитель социального отдела Екатеринбургской епархии и духовник православной службы милосердия в Екатеринбурге, настоятель собора Успения Пресвятой Богородицы в Екатеринбурге сегодня был с нами и с вами в программе «Светлый вечер». В студии у микрофона была моя коллега Кира Лаврентьева и я, Константин Мацан. Спасибо, до свидания.

Кира Лаврентьева:

— Всего хорошего. Спасибо, отец Евгений.

Протоиерей Евгений Попиченко:

— Храни нас всех, Господь.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Вербное воскресенье. Страстная седмица». Прот. Федор Бородин
• «Предательство». Наталия Инина
• «Лазарева Суббота и Вход Господень в Иерусалим: история и смыслы праздников». Священник Антоний Лакирев