Поделиться
«Вьюн над водой расстилается, дева у окна дожидается...», — доносилось с улицы. Слова старинной песни грустно выводили деревенские девушки: «...Вынесли для ней клобук с мантией. Это вот мое — Богом суженое...». Елена улыбнулась: «Будто и впрямь обо мне поют. Вот только не знаю, дождусь ли я желанного пострига».
Елена была младшей дочерью титулярного советника Василия Мантурова. Воспитывал её старший брат Михаил — родители умерли так рано, что Лена их и не помнила. Она выросла умницей и красавицей, с живым характером и отзывчивой душой. Её увлекало все яркое, она предвкушала балы, светскую жизнь, блестящую партию. Но в 1822 году необъяснимый случай странно развернул её жизнь.
Елене было тогда семнадцать. Её нашли бледную как смерть, с расширенными от ужаса глазами. Лишь спустя время девушка смогла рассказать, что с ней произошло. Она увидела в небе над собой огромного чёрного змея, готового поглотить ее. Позднее, утешая, её уверяли, что это был смерч. Но так ли это было важно, если в одну секунду Елена осознала всю скоротечность земной жизни, ее призрачность и тленность. «Пресвятая Богородица, спаси меня, обещаю стать монахиней!», — закричала девушка, и страшный змей унесся прочь. Елену уговаривали, что обет её ненастоящий, что сказанное необдуманно, в страхе, не может быть ценным для Бога. Но она-то знала цену своим словам. На нее дохнуло смрадом преисподней — и в этом был зловещий призрак будущего. Достойна ли, в самом деле, Небесного Царства она, которая за весельем так часто забывала о Боге?
Самое горькое состояло в том, что обет Елены как будто не принимал всерьез старец Серафим. Брат и сестра Мантуровы как к отцу прикипели душой к этому доброму иеромонаху и часто приезжали к нему в Саровскую пустынь. Но в последнее время эти поездки не радовали Елену. Едва завидев девушку, старец начинал говорить о том, какой жених ее ожидает в будущем, да как счастлива она будет с ним. Она умоляла батюшку, спорила, плакала, а он продолжал настаивать на своём. Последний разговор и вовсе получился неприятным для Елены.
— Вот что я еще скажу тебе, радость моя! Когда ты будешь в тягостях-то, так не будь слишком на всё скора.
Елена вспыхнула.
— Прошу вас, батюшка, не будем об этом разговаривать!
Но старец продолжал.
— Ты слишком скора, радость моя; а это не годится, будь ты потише. Не шагай большими шагами, а все потихоньку, да потихоньку! Если так-то пойдешь, благополучно и снесёшь!
Елена уехала домой раздосадованная. Она хотела, было, поселиться в Муромском монастыре, принять там постриг и не видеть больше отца Серафима. Но потом поняла, что без участия батюшки ей будет еще труднее. Три года она прожила дома, затворившись в своей комнате, как в келье. В молитве искала утешения и ответа все свои вопросы. Вновь приехав в Дивеево, поселилась, по благословению старца, в женской монашеской общине в Дивеево. Прошел месяц, и старец призвал её к себе.
— Теперь, радость моя, пора уже тебе и с женихом обручиться!
Елена Васильевна, испуганная, зарыдала.
— Не хочу я замуж, батюшка!
— Ты всё ещё не понимаешь меня, матушка!
Старец взял в руки икону Христа Спасителя.
— Ведь вот какой Жених-то ждёт тебя, радость моя!
Семь лет прожила Елена Мантурова в иноческом постриге, исполняя послушания, пребывая в непрестанной молитве. Своим незлобием она стяжала любовь всех, кто её знал. Ей было двадцать семь, когда преподобный Серафим сказал: «Радость моя, Миша, брат твой, умирает, но он так нужен мне для устроения обители сестёр Дивеевских! Не согласишься ли ты умереть вместо него?»
...«Нет больше той любви, как если отдаст кто жизнь свою за друзей своих», — эти слова Христа исполнила преподобная сестра Дивеевской обители, молодая русская дворянка Елена Мантурова. Тихими шагами, по благословению преподобного Серафима, подошла она к рождению Вечной жизни. Мудрый старец видел, что она выносила заветный плод, и готова предстать пред Создателем. И никакой черный змей уже не мог помешать её счастью!
