«Помощь семьям». Светлана Черенкова

Гостьей программы была руководитель направления помощи семьям Синодального отдела по благотворительности, многодетная мама Светлана Черенкова.

Разговор шел об особенностях жизни многодетной семьи, в чем радость больших семей, а также о том, какая поддержка семей организуется Церковью и государством.

Ведущий программы: пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский

---

Василий Рулинский:

— Здравствуйте, друзья. Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. В студии Василий Рулинский, пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности. У нас в гостях сегодня Светлана Черенкова, руководитель направления помощи семьям Синодального отдела по благотворительности и директор организации «Святые покрова» в Орловской области. Да, Свет? Добрый день.

Светлана Черенкова:

— Да, Вась, добрый день. Мы давно не виделись, хотя работаем в отделе.

Василий Рулинский:

— Сегодня тема, которой мы хотим посвятить эфир, это тема помощи семьям. Причем, сразу карты раскроем, Света пришла не одна на эфир. Она с прекрасным животом пришла. У Светы, получается...

Светлана Черенкова:

— Я шестой раз готовлюсь стать мамой.

Василий Рулинский:

— Вот. Так что помощь семьям Светлана организует не только в пределах Русской Православной Церкви в Синодальном отделе по благотворительности, но и готовится в очередной раз стать мамой, и сама является многодетной мамой. То, о чем мы сегодня будем говорить — это проблемы, с которыми сталкиваются родители детей и те люди, кто думают о многодетности, демографические вызовы, с которыми сталкивается наша страна. Конечно, мы видим, что многодетных совсем мало. Несмотря на то, что все говорят, что год семьи, пора тем людям, которые еще не многодетные, задумываться. Это же вопрос личный, вопрос тонкий, вопрос отношений одного человека и другого человека. Здесь государство вряд ли может что-то системно, кардинально изменить, хотя что-то может, я не знаю, об этом тоже поговорим. А у тебя, Света, я так понимаю, решение не было связано с годом семьи, это было спонтанное решение?

Светлана Черенкова:

— Нет, я все планирую специально. Нас же как в детстве учили: планирование семьи и все такое. Нет, мне повезло. Людям везет, у кого-то есть какие-то таланты, к музыке, а мне повезло в том, что было желание иметь семью и иметь детей, естественное, в общем-то, адекватное желание было с детства. Вся эта культура извне и со мной играла злые шутки.

Василий Рулинский:

— С кем она не играла злых шуток?

Светлана Черенкова:

— Да. Мы же все готовились что сделать? Получить образование, много работать и потом когда-нибудь семью, а дети вообще когда-нибудь.

Василий Рулинский:

— Потом, потом.

Светлана Черенкова:

— Потом, да. И нас даже поддерживали в этом родители, потому что родителей тоже так научили, и было максимум двое детей в семье. Допустим, у моего супруга четверо, это была аномалия тогда. Слава Богу, помимо желания возник еще союз, в какой-то момент благословленный Богом.

Василий Рулинский:

— Брак.

Светлана Черенкова:

— Да, брак. В этом браке через испытания непростые мы с супругом осознали ценность человеческой жизни, что это чудо Божие. Ты не можешь принимать такие решения: быть этой жизни или не быть этой жизни. Если жизнь приходит, принимаем, радуемся. И действительно, каждая жизнь ребенка что-то удивительное делает с семьей, и вообще на это подсаживаешься конкретно. Где-то после третьего-четвертого к сложностям закаляешься. Есть, как закаляться, я вообще не спортсменка, это не про меня, но люди некоторые спортсмены, тренируются. К трудностям семья тоже может закаляться. Покормить всех одновременно, уложить — выстраиваешь какую-то систему, ты, как в армии солдат. Мой сын сказал: дисциплина. Теперь я знаю, что такое дисциплина. К этим моментам привыкаешь и реально ощущаешь ту радость, которую приносит каждый ребенок в семью, это вообще ни с чем несравнимое. И самое главное, эта радость может быть в какой-то степени похожа, это, наверное, посещение Бога твоей семьи и тебя лично, и при этом как каждая жизнь индивидуальна, так и эта радость индивидуальна. Такие перлы выдают, что они неповторимы, и каждый день много, даже тогда, кода ты уже не можешь радоваться, тебе приходится.

Василий Рулинский:

— Получается, что многодетная радость — это радость, умноженная на много-много миров.

Светлана Черенкова:

— Это как любовь и милосердие. Любовь через пожертвование. Мы говорим: любовь, влюбленность. А ведь любовь жертвенна, ты пошел, за кем-то поухаживал, подгузники поменял, вот и любовь, она такая. История с многодетностью тоже такая, она через жертвенную любовь. Но ты потом такие вещи получаешь в ответ.

Василий Рулинский:

— Но в моменте-то кажется, что как-то тяжело.

Светлана Черенкова:

— Да вообще, знаешь, как это непросто. Недавно сидим с супругом в кафе с одним ребенком. Я говорю: слушай, а что так скучно? И он подавился. Один ребенок — это прямо скука скучная. Мы уже привыкли всеми руками и ногами жонглировать.

Василий Рулинский:

— Я помню образ, который любят многодетные — это волк, кто помнит, такой тетрис был в советские годы. Не тетрис, такая специальная приставка, там нужно волку было собрать яйца, которые падали с разных мест, как из курятника.

Светлана Черенкова:

— Да, яйца.

Василий Рулинский:

— И он все с лукошком бегал, пытаясь собрать их, и все время не получалось.

Светлана Черенкова:

— Я это вспомнила и добавила бы, что в тот момент, кода ты не понимаешь, что яйцо сейчас упадет, у тебя появляется третья рука.

Василий Рулинский:

— Я так понимаю, что это рука Божья в твоем образе?

Светлана Черенкова:

— Да. Мы сейчас живем в доме с винтовой лестницей, и дети как-то умудряются не падать. Мне кажется, что в тот момент, когда они вот-вот сейчас упадут или что-то может случиться, конечно, ангел-хранитель и Сам Господь их оберегает. Когда ты начинаешь материально мыслить, какое количество раз он должен был сегодня разбиться, мозги начинают подкипать. Ты понимаешь, что каждая жизнь дана Богом и поддерживается Богом и волоска ни с кого не упадет, если нет на то воли Божией.

Василий Рулинский:

— Свет, про эту радость, которая сопровождается помощью Божией, как-то не много людей знают. А если и знают, то знают только разумом, а не своей жизнью, не испытали этого. Что сделать, чтобы ситуация менялась? Мы должны об этом думать? Ну, Россия уменьшается в размерах, меньше становится людей в стране, демографический кризис, может быть, это вообще не проблема, может, не надо об этом, будем просто молиться и все?

Светлана Черенкова:

— Мне очень-очень понятен этот вопрос. Почему? Потому что первые мои четыре беременности проходили в состоянии до нацпроекта «Демография». А потом возник нацпроект «Демография», и в какой-то момент меня приглашают на мероприятие с зампредом.

Василий Рулинский:

— С зампредом чего?

Светлана Черенкова:

— ЦФО. И говорят: так за нас будет рожать Светлана.

Василий Рулинский:

— Это было реалити-шоу, простите?

Светлана Черенкова:

— Я просто понимаю, что грудью на амбразуру меня куда-то кидают. Практически флаг мне и вперед. Практически национальный герой в рамках своего маленького региона. Что-то изменилось. Но понятное дело, что от того, что государство осознало, что мы вымираем, и нас как государства, как нации не будет, как христиан нас не будет, не изменилось в головах людей ничего. Мне говорят: вон, Светлана за нас родит. И каждый ищет такую себе Светлану. В масштабе страны откат кроме духовной истории каждого лично человека должна быть какая-то еще зацепка. Мне кажется, это зацепка с теми самыми традиционным ценностями, про которые у нас уже 809-й указ вышел, мы все говорим, а недавно мне задали вопрос: Светлана, что такое традиционные ценности? И я поняла, что у меня на автомате нет ответа. Мы что-то себе представляем.

Василий Рулинский:

— Само собой. Вы что не знаете, что ли?

Светлана Черенкова:

— Как вера. Что такое вера? Ты, хоп, и завис. Я в этот раз подготовилась.

Василий Рулинский:

— Так.

Светлана Черенкова:

— Какая-то должна быть связка, пусть связь поколений прервана, но мы должны поднять ее лучшие традиции, которые были в семейном плане, сохранить их, опираться на те семьи, которые были и есть, большие семьи. И конечно поддерживать максимально те семьи, которые встали на этот выбор, такие отчаянные семьи, типа нас с супругом, потому что по-другому не назовешь. И осознавать, что есть ценность, то, почему на самом деле радость-то эта возникает? Это твой выбор личный традиционных семейных ценностей. А чего именно? Любви. Но любовь не однополая, погуляли и тому подобное, а той самой жертвенной, Христовой. Жизни, как ценности. Традиционные семейные ценности — это вообще-то выбор жизни. Жизнь пришла, все, в роддом через 9 месяцев.

Василий Рулинский:

— Не встает выбора, рожать — не рожать.

Светлана Черенкова:

— Нет выбора. А не может быть этого выбора, это выбор между жизнью двух людей. Я когда-то стояла перед этим дважды, к сожалению, перед этим сложным выбором, очень серьезно стоять. Первый раз, когда мне было 18 лет, и вся эта культура надо мной довлела, в том числе родители, родители других родителей, и я в какой-то момент потерялась. У всех невест бывает кризис, они бегут со свадьбы. В какой-то момент я стала метаться, было очень сложно. Но это был другой выбор. А однажды выбор был, это была беременность четвертая, Савва, было тяжелое испытание. Я уже была глубоко воцерковленным человеком, активисткой движения «За жизнь», и тут во время беременности на ранних сроках на меня нагрянула болезнь. И меня начали бомбить на тему: и ты не выживешь и ребенок урод. Было очень сложно.

Василий Рулинский:

— Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы говорим со Светланой Черенковой, руководителем направления помощи семьям Синодального отдела по благотворительности. Есть такая программа помощи многодетным семьям на сайте Синодального отдела по благотворительности diaconia.ru, раздел «Помочь семьям». Там можно поддержать эту работу и также можно перевести пожертвования по номеру 3443, на этот номер написать слово «много», поставить пробел и сумму, например: «много 300», 3443. Ты начала говорить про Савву. Я так понимаю, что было сложно противостоять каким-то людям, которые начали говорить, что все будет плохо.

Светлана Черенкова:

— Самые сложные вещи были внутри, конечно, самого человека. В какой-то момент я просто осознала, что моя жизнь и жизнь этого ребенка, а он же ребенок, абсолютно равнозначны для Бога. Я впервые почувствовала, именно почувствовала ценность этой жизни. Любовь, жизнь, как ценность, верность как ценность, милосердие, отцовство и материнство как ценность. Мы ребеночка родим.

Василий Рулинский:

— Не придавая значения?

Светлана Черенкова:

— Мы не ощущаем, что материнство — это и есть уже радость, это и ценность, кто-то лишен этой радости. Отцовство — это же вообще, прости меня, у меня мурашки бегают, я впечатляюсь. Я недавно задумывалась, размышляла на тему рода, и поняла, что в семье... Я Светлана Черенкова. В семье Черенковых около десяти мальчиков, внуков. И я поняла, что это же такой род, это продолжение рода. У меня это впервые в голове так брямк.

Василий Рулинский:

— Сошлось.

Светлана Черенкова:

— Да. Это как мы читаем Евангелия, тот-то, тот-то. Как у меня дети спрашивают: мам, а там что мужчины рожали? Я объясняю это с точки зрения отцовства. Род — это же ценность. И получается, цепляясь за сохранившиеся ценности, возрождая и поддерживая их сейчас, мы имеем надежду встретить радость Христову, которую Он — вот берите, трудитесь и радуйтесь. Но вообще никто не обещал Царство Небесное по блату, нет, очень все сложно.

Василий Рулинский:

— Испытания нужны, потрудиться нужно.

Светлана Черенкова:

— Да. Женщине свои испытания, мужчине свои испытания. Тем, кто выбирает духовное служение, там еще похлеще будут испытания. Так просто легкой дорожкой никто, нет, не обещал.

Василий Рулинский:

— Я при этом все-таки... Ты очень хорошо рассказала про традиционные ценности на примере себя, показала нам, какая это радость. При этом я представляю, как это может воспринять человек, не очень воцерковленный. Какие-то ценности, понятно, что-то там говорят «вожди партии и правительства». Но у них свое, а у меня свое. И ты говоришь про радость Христову, про служение, про подвиги, фактически радость через жертву. Но как это донести людям, которые совсем не в церкви? Может быть, надо сначала их привести к Богу?

Светлана Черенкова:

— Вот, Васенька, ты сам задал вопрос, сам на него и ответил.

Василий Рулинский:

— Я вообще самодостаточный человек.

Светлана Черенкова:

— Одна из ценностей традиционных — это вера. Вера — это ценность. Взаимоотношения у каждого человека с Богом свои. Встреча с Богом у каждого своя. Хотя бы начать желать этой встречи. Конечно, без встречи с Богом, без этой искорки веры... Мне кажется, то, что в детстве я испытывала желание иметь семью, детей, ночью встанешь на коленочки: Боженька... Это же и есть та искорка веры. Эта искорка веры была точно у каждого человека, потому что детки такие чистенькие, даже если злые немного. В них вера эта есть. Начинается отрочество, что-то меняется, и страстей больше возникает. Эту искорку нужно разжигать, как минимум обратиться к Богу хоть раз. У меня были очень сложные первые роды, и я удивлена по прошествии лет и вообще в какой-то момент, когда я это осознала, я вообще не понимала, как так? Во время сложных родов я ни разу, ни разу не обратилась к Богу. У меня даже не щелкнуло.

Василий Рулинский:

— Почему?

Светлана Черенкова:

— Не знаю. Видимо, мое сердце, гордыня.

Василий Рулинский:

— В 18 лет?

Светлана Черенкова:

— Да. Я не готова вообще была кого-то попросить о помощи, кого-то призвать. Я вообще сама с усами, все у меня было отлично. В какой-то момент за кого-то, то есть для себя я не готова была попросить, а когда родился тяжелый ребенок, за него я готова была стоять на коленях. И произошла та самая встреча. Та искорка, которая уже не понятно где была, начала разжигаться, мои личные отношения с Богом начали развиваться. В этом плане многодетность, рождение детей абсолютно неразрывно связано с верой, потому что где Господь, там любовь, где любовь, там Господь. А без любви дети не рождаются и не растут.

Василий Рулинский:

— У нас есть интересный еще повод сегодняшней встречи. Недавно ты вместе с замечательными сотрудниками Радио ВЕРА организовывала замечательный фестиваль «Семья Фест» — неделя семьи. Впервые это проходило. Задумывался он, я так понимаю, не к году семьи, а просто задумывался, потом получилось, что год семьи образовался. Что это за событие?

Светлана Черенкова:

— Мы были в тренде.

Василий Рулинский:

— И зачем оно нужно?

Светлана Черенкова:

— Событие родилось в год семьи, очевидно, родилось, потому что роды были мучительные, носили мы его с июня, девять месяцев, все по плану было, по календарю. Оно трансформировалось. Когда был объявлен год семьи, стало очевидно, что не только нам это надо.

Василий Рулинский:

— Всей стране.

Светлана Черенкова:

— Все стране вообще-то это надо. Мотивация увеличилась. В тот момент, когда я поняла, что опять в ожидании ребенка, я думаю: ну, точно, все надо. Почему неделя? Фестивалей очень много в стране. Очевидно было, что в год семьи объявленный их будет еще больше. Но будут ли они в 25-м году, не понятно. Хотелось родить такое событие, которое, расскажет о традициях, о ценностях, долго будет рассказывать, очень долго, целую неделю, Вася, не один день. Мы можем месяц еще рассказывать, к неделе готовиться, а потом. А что, в Рязанской области, мне кажется, они недели две или три эту неделю растягивали.

Василий Рулинский:

— Мне вспоминается история про шапки. А можно меньше? — Можно. — Еще меньше? — Можно.

Светлана Черенкова:

— Хотелось события не только для эмоциональной поддержки семьи, для активности, потому что очевидно таких мероприятий достаточно много. Но и событие, во время которого говорят о ценностях семьи и других перечисленных нами, утверждают, показывают. Показывают, в том числе радость семейной жизни. По сути, в том числе, своим личным примером утверждают эти ценности. Потому что личный пример, Васенька, очень заразительный.

Василий Рулинский:

— Отлично. Но мне все-таки хотелось бы понять, можно представить, что такое радость семейной жизни? Как можно ее показать? Это сложно. Как показать радость семейной жизни? Расскажи, как это на фестивале происходило.

Светлана Черенкова:

— На фестивале, во-первых, был марафон ценностных встреч. Иногда, когда люди хотят поговорить, как мы с тобой, можно заразить. Я, конечно, тебя не заражу сейчас, но в беседе можно. Так как каждый день был посвящен определенной теме, мамам, папам, отношениям с бабушками, с дедушками, даже молодежи, готовились разные мероприятия для каждого дня. И в том числе семьи делились своими традициями.

Василий Рулинский:

— Так.

Светлана Черенкова:

— Есть такая пословица «Дурной пример заразителен». Мне кажется, в обратку...

Василий Рулинский:

— Хороший пример тоже заразителен.

Светлана Черенкова:

— Хороший пример тоже заразителен.

Василий Рулинский:

— Ну и какие, например, традиции, что ты можешь вспомнить?

Светлана Черенкова:

— Традиции, одно из самых ярких, кроме сажания картошек, история с пельменями. Оказывается, в нашей стране приготовление еды — не только трудовая обязанность и повинность, это еще и радость. И когда мы в день мам увидели это обильное количество пельмешек, причем таких, таких, этаких, потому что культуры разные, стало понятно, что здорово, заразительно. В следующем году будет еще больше пельменей, мы мастер-классы начнем проводить. Лепка — это же досуг. Вообще, лепка для детей — одно из самых любимых дел, а это все вместе, всей семьей. Посмотрят одни на других — мы тоже хотим и пельмени лепить, и чтобы в следующем году был еще один ребенок. Через такие примеры досуга, времяпрепровождения, каких-то активностей пытались показать в информационном поле, что это радость. То, о чем мы начали беседу: как передать эту радость? Как? Не только общением, потому личное общение часто ограничено. У нас же сейчас есть целое информационное поле, там чего только нет, один ужас и мрак.

Василий Рулинский:

— Вот это точно.

Светлана Черенкова:

— Как моя дочь сказала — она тоже участвовала на одной встрече марафона, потом мы с ней общались — что интернет для нее лично не показывает семью, как ценность, вообще не показывает нормальные семьи, и что мы сильно отличаемся от того, что показывает ей интернет.

Василий Рулинский:

— А мы это кто?

Светлана Черенкова:

— Наша семья. Это она сказала.

Василий Рулинский:

— Ну, это хорошо. Светочка, значит, все-таки вы... Может, потому, что вы христиане? Потому что не совсем как мир живете?

Светлана Черенкова:

— Опять-таки, наш отдел занимается благотворительностью, рассказывает о делах милосердия, приучает к делам милосердия, призывает. Мы много видим новостей православных, и хотелось бы, чтобы о семье в информационном поле говорили много.

Василий Рулинский:

— Это точно.

Светлана Черенкова:

— Рассказывали про эту радость. Что это не только застрелиться и не жить, что это для сумасшедших и отчаянных, а что за этим всем, если потрудиться, вообще-то огромная радость, в том числе пельмени, это тоже радость. это действительно радость. Их не только слепил, их потом сварил и съел.

Василий Рулинский:

— Говорят, что всегда демонстрация порока проще, потому что его поймать проще. А демонстрация добродетели — это более сложное искусство. Потому что добродетель... может быть, это отчасти объясняется тем, что когда мы изображаем добродетели, это всегда сложнее. Это интересный феномен. По-моему, на Болотной площади есть памятник, пороки изображены, помнишь, какие-то совершенно ужасные образы разных пороков, насколько они выписаны ярко. Ты сразу видишь, что это такое.

Светлана Черенкова:

— Ты ощущаешь, куда попал.

Василий Рулинский:

— А с добродетелями как-то все действительно сложнее, творческая задача.

Светлана Черенкова:

— Оно сложнее, да, Вась. Это как если ставить задачи, намного сложнее в продвижении. Вася, как тебе бы и не знать.

Василий Рулинский:

— В том и дело.

Светлана Черенкова:

— Ты думаешь, как же до людей донести. Если лайкают они...

Василий Рулинский:

— Если кто-то какую-то гадость совершил, естественно все перепостят, через минуту будет вся страна знать.

Светлана Черенкова:

— Мне понравилось твое слово, ты мне сразу дал вспомнить, какое мероприятие у нас еще было во время недели семьи, сказал про демонстрацию. Демонстрацию добродетелей и демонстрацию радости попытались донести через семейное шествие. Когда семьи собираются вместе... Мы говорили о том, что и хороший пример тоже заразителен, существует единственная доказанная корреляция на тему, как сделать так, чтобы детей становилось больше. Среди многодетных их становится больше, это точно. Когда это движение многодетных и даже не многодетных, люди собираются семейные вместе, они несут эту радость, они реально, физически ее несут. Мы попытались это подснять, сделать красивые фотографии, донести эту радость другим регионам, кто не участвовал. А участвовало около 14 регионов. Мы такие вести получили из республики Мордовии, из Алтайского края, там были большие массовые шествия. В Мордовии участвовал владыка Зиновий. Представляешь, смотришь на эти фотографии и, как дурачок, радуешься.

Василий Рулинский:

— Радость — это очень важное качество, и можно даже не как дурачку всегда радоваться. Кстати, об этом самое частое слово в Новом Завете, именно про радость. Мы сегодня в программе «Делатели» говорим со Светланой Черенковой, руководителем управления помощи семьям Синодального отдела по благотворительности. Если у вас есть желание поддержать нуждающиеся многодетные семьи, это можно сделать на сайте Синодального отдела по благотворительности diaconia.ru. Там есть раздел «Помочь семьям». А также можно перечислить пожертвования по номеру 3443, написать слово «много», поставить пробел и сумму, например, «много 300» Меня зовут Василий Рулинский. Мы вернемся после короткой паузы.

Василий Рулинский:

— Это «Делатели» на Радио ВЕРА. Меня зовут Василий Рулинский, я пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Мы говорим с гостями, которые посвятили свою жизнь служению милосердию. У нас в гостях сегодня Светлана Черенкова, руководитель направления помощи семьям Синодального отдела по благотворительности и директор благотворительной организации АНО «Святые покрова» в Орловской области в городе Ливны. Все правильно, Света? Я все время боюсь ошибиться где-нибудь в твоих регалиях. Света, мы начали говорить в первой части программы про семейные фестивали и про замечательные пельменные традиции. Есть еще один аспект жизни многодетных семей и вообще семей — это отдых, точнее, его отсутствие для большинства людей. Потому что далеко не все могут себе позволить вообще отдыхать. Это не только многодетные, все люди. Отдыхать имеется в виду системно, куда-то на неделю, на две выехать в хорошее место, где-то провести время в приятной обстановке.

Светлана Черенкова:

— В отпуск уйти.

Василий Рулинский:

— Да. Для многодетных семей это становится вообще задачкой-неберучкой, совершенно невероятной. Детей когда много, они разных возрастов, и путевки, которые выделяются, это на одного либо на нескольких детей. Это все какая-то несостыковыемая история, и что с этим делать непонятно. В этой связи хочется поговорить, что может предложить Церковь в этом направлении и что, может быть, уже делается.

Светлана Черенкова:

— Я бы сказала, что это, в том числе, одна из страшилок, почему люди не решаются родить третьего, четвертого ребенка. Многие осознают, страшно родить, страшно не прокормить, не дать образование, страшно умереть от усталости. Люди понимают, что нам с одним-двумя тяжело, мы раз в пять лет съездили в отпуск. Сейчас лето, и мы острее летом ощущаем потребность в отдыхе, потому что мы и усталость сильнее ощущаем. Отдых это не такая штучка, не зря по законодательству нам положено энное количество дней отдыха. Это в первую очередь оздоровление, организм любого человека должен отдыхать в разных форматах. И получается, что кроме всех страшилок добавляется история, что все, мы до конца жизни будем пахать. Грубо, прости, но очень по-народному, по-бытовому. Как мы с супругом называем, раз в три года мы обрекаем себя на отсутствие всего, то есть у нас заход на очередные три года. Потом отдохнем через три года. Мы понимаем, что рождение ребенка — это, во-первых, беременность, потом младенчество, мы приблизительно хотя бы высчитали, что два-три года и там передохнем. Но возможность отдохнуть не всегда равняется возможности материальной отдохнуть. Ты можешь иметь какое-то время и иметь возможность собрать своих детей, но куда, как, с кем? Я просчитывала, я тоже многодетная мама и женщина, которая считает, планирует, два-три ребенка — какие-то вариации есть: море, лес, лагеря в меньшей степени, потому что семейных лагерей очень мало. Мало таких, куда можно приехать с шестью детьми. С двумя детьми тебя во многих палаточных лагерях ждут, а если ты со всем своим хороводом приедешь и нарушишь климат.

Василий Рулинский:

— Люди не поймут, ты хочешь сказать?

Светлана Черенкова:

— Это достаточно сложная история. Три плюса превращается в сложную задачку. И я очень радуюсь, что сейчас есть и церковная инициатива помогать организовывать отдых и оздоровление семьям. Я же много лет, около десяти, в некоммерческом секторе и знаю, как мало организаций, которые вообще этим занимаются. Да, помогают семьям с особыми детьми, там особая специфика, часто мамы остаются одни.

Василий Рулинский:

— Да, отец уходит.

Светлана Черенкова:

— Там своя специфика. Но история с многодетностью всегда связана с большим количеством людей, этих людей нужно прокормить, за этих людей нужно оплатить. В нашем случае получается, когда мы могли около пятидесяти людям, членам семей...

Василий Рулинский:

— Давай начнем с базовой информации. В этом году Синодальный отдел по благотворительности запустил проект помощи многодетным нуждающимся семьям и оплатил им, я так понимаю, практически все по отдыху на Юге.

Светлана Черенкова:

— Да. У нас за счет наших партнеров была часть оплачена и трансфер. Я как раз начала говорить о том, что куда-либо организовать трансфер такого количества людей очень сложно. Прокормить такое количество людей очень сложно. Я организовывала и выезды, и поездки, и семейные лагеря, для меня организовать отдых семей с особыми детьми легче, чем многодетных семей.

Василий Рулинский:

— Даже так?

Светлана Черенкова:

— Да. Несмотря на то, что есть своя специфика. Отклик на помощь таким семьям больше.

Василий Рулинский:

— Чем многодетным?

Светлана Черенкова:

— Чем на многодетных. Многодетные, сами нарожали, сами и давайте, ребятки. Это ваш выбор.

Василий Рулинский:

— Сами пусть и расхлебывают.

Светлана Черенкова:

— Я просто цитирую те вещи, которые есть. И вообще вам государство помогает. Государство помогает каким образом? Да, многодетным семьям и разным другим семьям положены путевки, детки некоторые ездят. Но, во-первых, не все дети готовы куда-либо ездить, бывают разные детки. И это не совсем про отношения в семье. Естественно, дети до семи лет особо никуда не ездят. А в многодетных семьях обычно детей до семи лет обычно бывает трое.

Василий Рулинский:

— По опыту Света говорит.

Светлана Черенкова:

— Два-три года, это как раз те дети, не сказать, что от которых хочется отдохнуть, но с которыми хочется тоже отдохнуть. Потому что понимаешь, что без них ты не можешь отдохнуть, как ты отдохнешь, куда ты их пристроишь? Значит, надо отдыхать вместе с ними, выдыхать, дышать свежим воздухом. Самое главное, общаться, развиваться, смена картинки. Меня дети всегда мучают: мам, хочу это увидеть, мам, а мы куда-нибудь поедем? Эта атмосфера поездки, атмосфера смены картинки, отсутствие быта так вдохновляет. Помимо оздоровления, это психологическое оздоровление идет. Оно дает такие эмоции яркие, что весь год семья обсуждает какую-то трехдневную поездку. Как, например, сейчас, я сегодня с детьми и с супругом, со своей семьей, малыш, правда, с бабушкой.

Василий Рулинский:

— Пристроен.

Светлана Черенкова:

— У нас есть такая функция, потому что поездка серьезная по разным достопримечательностям... Я понимаю, что дети не один год будут эти впечатления обсуждать. И дома мы часто, да, каждый день, в быту. Помимо быта семейного домашнего, есть быт рабочий. Это задачи, дедлайны, зарплаты. И не всегда есть время просто пообщаться, даже сказки почитать. Мы в поездки берем с собой книжки, потому что дома мы все книжки прочитать не можем, нет или времени, или сил, или даже желания. А в поездках как-то находится возможность. Для укрепления семьи это крайне необходимая история, и она не должна быть раз в десять лет, потому что, пока наступят эти десять лет, семья может развалиться. В семье что-то должно быть общее. Не только общее причастие, хотя это самая главная ценность, но и общие эмоции, впечатления, радость. Это же общая радость, да? «О, посмотрите, зайчик, зайчик, все зайчика увидели? А у него были такие ушки. А, я не увидел этого зайчика».

Василий Рулинский:

— Потом все рассказывают по то, как действительно зайчик был.

Светлана Черенкова:

— И полгода мы все зайчика этого будем вспоминать. А тот, кто не увидел, будет горевать и расспрашивать.

Василий Рулинский:

— Света, те семьи, которые поехали отдыхать, благодаря поддержке Синодального отдела, что это за семьи? Расскажи, может быть, какие-то истории.

Светлана Черенкова:

— В этом году был большой приоритет помочь семьям беженцев. Кто-то переехал сюда, лишился крова, кто-то живет в Донецке, в Мариуполе, и, благодаря штабу беженцев, мы могли подобрать эти семьи и им помочь. В будущем, я надеюсь, что будут развиваться программы, будут появляться ресурсы, мы сможем дотянуться до большего количества нуждающихся семей. В этом году большая часть семей были именно многодетные семьи беженцев. Кто-то бежал, остался без крова. Менять место жительство с семью детьми — это вообще-то сложная задачка.

Василий Рулинский:

— Тем более в результате боевых действий, каких-то страшных событий.

Светлана Черенкова:

— Были яркие семьи, которые запомнились. Одна семья, мы помогали им с трансфером из Мариуполя. Во-первых, с трансфером были...

Василий Рулинский:

— Та еще история.

Светлана Черенкова:

— Да, та еще история, Вася. Занимались всем отделом. И я понимаю, что это индивидуальный подход, которого у государства сейчас нет. Я больше хочу сказать, вообще не каждое НКО может это потянуть. Мы как Церковь, мощная структура, которая действительно может помочь и сложные задачки разрулить, и в тяжелых ситуациях. Там помогли бабушке с внучками отдохнуть, потому что мама в Москве трудится в положении. Я понимаю, что для мамы это был большой праздник, несмотря на то, что она не может отдохнуть, она понимает, что тыл у нее защищен. Конечно, делились они и фотографиями и эмоциями. Одна семья написала: спасибо вам за это, за это и за вот это, и самое главное, спасибо вам, что две недели у нас было мирное небо над головой. Это дорогого стоит. Ты понимаешь, что тяжело, но не зря. Не факт, что ближайшие лет пять или десять у них появится возможность, возможно, они всю жизнь будут этими впечатлениями жить и этими эмоциями.

Василий Рулинский:

— Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы говорим сегодня со Светланой Черенковой, руководителем направления помощи семьям Синодального отдела по благотворительности. У вас есть возможность поддержать эту программу, про которую Светлана рассказывает. Очень важно, чтобы больше многодетных, нуждающихся семей отдохнули и получили помощь. Можно поддержать эту программу через сайт Синодального отдела по благотворительности diaconia.ru, там есть раздел «Помочь семьям». Также можно отправить смс на номер 3443 со словом «много», написать пробел и сумму, например, «много 300», номер 3443. Света, я так понимаю, программу дальше планируется как-то расширять. И, по-моему, уже этим летом планируется еще какие-то семьи.

Светлана Черенкова:

— Этим летом мы надеемся в августе еще семьи отвезти. Один из вариантов, который мы готовим на сентябрь, это такой вариант, где сможет, дай Бог, потом подключиться еще государство. Площадка находится в Краснодарском крае, она соответствует определенным стандартам, там отдыхают дети, в том числе, много православных детишек, из православных семей, и даже иногда на особых условиях размещают семьи, за детишек оплачено, а мамам с папой помогают благочиние, епархия или благодетели. Скажем так, они состыковывают финансы. Хотелось бы в отдельных регионах, там, где у нас активные социальные отделы, эту программу развить, апробировать так, чтобы смогли позволить себе отдохнуть не только дети, а именно семьями. Не только семьи Краснодарского края такую имеют возможность, они действительно сейчас имеют такую возможность, благодаря желанию людей и воли местных властей и людей, принимающих решения. Я понимаю, что апробировав какие-то варианты, мы сможем предложить что-то государству. Мало говорить государству: а давайте организуем многодетный отдых. Нужно сказать, как, документы написать, предложить, и чтобы их потом еще утвердили, и не сказали: не, ребята, это вообще непонятно, о чем, какие тут бюджеты. Арифметика следующая. Сейчас выделяются средства по разным линиям, и по соцу и по здраву на путевки, но нет задачи сделать этот отдых семейным. По сути, бюджеты уже есть, и их нужно всего лишь немножечко перетряхнуть и сделать акцент именно на семейный отдых. Семья, если бы ей выделялись средства, а сейчас путевки в среднем на каждого ребенка от 20-ти тысяч. Представь, в семье пять детей, пять на 20 — это уже сто тысяч. За сто тысяч семья на море на машине отлично отдохнет, если ей сто тысяч кто-нибудь выделит. Нам нужно прорабатывать какие-то варианты альтернативы, которые не будут раскачивать бюджет, говорить, нам еще нужно денег. Нет, а просто сделают подход более индивидуальным, как история с Мариуполем. Эта семья не вписывалась никуда. Там, во-первых, бабушка, а не мама, хотя семья очень нуждается. Там город, из которого, попробуй, выберись, где билеты, на чем выбираться? Если индивидуальные решения будут приниматься системно, то у этой истории будет хорошее светлое будущее. Это может повлиять на результаты будущего нацпроекта «Семья», а задача — плюс один ребенок в семье. Если один из страхов мы будем убирать, что все, вы теперь пожизненно будете сидеть дома, это уже не просто поддержка, а это уважение. Это уважение к семье, вы не просто нас завтраками кормите, а действительно что-то предлагаете, даже с индивидуальным подходом.

Василий Рулинский:

— Насчет страхов, это отдельная тема. Мы с тобой до эфира об этом говорили, что страх — одна из главных причин, почему, с одной стороны, женщины думают об аборте, с другой стороны, не хотят рожать детей вообще, даже не думают об этой перспективе. И что с этим делать и что это за страхи?

Светлана Черенкова:

— Ну, вот мы говорили много о радости, как ее донести. Добродетели донести всегда сложнее, вот страшилки легче. Поэтому, конечно, страшилками заполнено наше информационное поле, страшилками заполнен наш мозг, мы всего боимся. Но тут ответ про веру, про доверие. Страхов очень много. Страх у беременной женщины остаться одной, у одинокой женщины не прокормить ребенка. У отца страх точно такой же — не прокормить, не вырастить, не дать образование. То есть одни сплошные страхи. Есть страхи, мне они близкие, потому что я пересекалась с женщинами, которые боятся именно этого. Кто-то боится рожать, вообще-то страшно.

Василий Рулинский:

— Физически страшно?

Светлана Черенкова:

— Честно, страшно.

Василий Рулинский:

— Всегда страшно?

Светлана Черенкова:

— Это всегда страшно. Страх отступает тогда, когда ты доверяешь Богу. У меня последние роды были в удивительный праздник, в день жен-мироносиц. Я не встретила ним одного мужчину в этот день, кроме таксиста, который меня отвозил. Потому что был ковид, сидели все взаперти, я тоже, все было как-то страшно, как в фильме ужасов. Я даже одна на такси ехала в роддом сдаваться, это ужас какой. А потом что-то начинает происходить, мне грубого слова в этот день не сказали. Обычно ты понимаешь, что тебя ждет, там тебе ковровую дорожку не расстелют. А тут как-то все страхи отступили, Господь управил, все было празднично. Люди боятся боли, Вась.

Василий Рулинский:

— Боль вообще, да, я понимаю.

Светлана Черенкова:

— У меня одни роды были тяжелые, тяжелый малыш родился, на операционном столе наркоз перестал действовать. Я не могла показать, что я чувствую, потому что он действовал физически, но боль я стала внезапно ощущать.

Василий Рулинский:

— С-с-с, ужас какой.

Светлана Черенкова:

— Потом, конечно, мы с врачом объяснялись. Но в момент икс мне помогало, в какой-то момент херувимы пели, серафимы, Херувимская, и где-то легче становилось. Я к тому, что если ты через подобное проходишь, у некоторых женщин бывают сложные роды, или сложные психологически, они получают какие-то травмы, кто-то им сказал такое слово, которое преследует всю жизнь.

Василий Рулинский:

— Это хуже любой боли физической.

Светлана Черенкова:

— Да. Сразу такие страшилки мне в голову приходят.

Василий Рулинский:

— Не надо, не надо.

Светлана Черенкова:

— Не буду, не буду. Что делать с этими страхами? Только пытаться довериться Богу, просить помощи Божией. Удивительным образом, в какой-то момент, когда Господь посещает, все улетучивается и потом, как я сказала, какие-то удивительные женщины возникают, говорят тебе добрые слова. Оказывается, добро есть в этой жизни, только нужно довериться Богу и претерпеть те испытания, которые нужно претерпеть.

Василий Рулинский:

— Света, мы сегодня поговорили о семейных фестивалях, поговорили об отдыхе многодетных семей. Понятно, что только чуть-чуть начали говорить про разные аспекты помощи Церкви семьям. Что еще, хотя бы обозначим? Как еще Церковь помогает семьям и многодетным и не многодетным? И что мы, как Церковь, можем предложить таким семьям?

Светлана Черенкова:

— Во-первых, хочется немного рассказать о тех делателях, не я одна тут такая сижу невозможная. В Церкви много делателей, многие живут подальше от Москвы, чем я, и реже сюда приезжают, развивают разные проекты помощи. Это и гуманитарные центры, и семейные центры, семейные клубы, и для мам, и много чего есть. И даже православные детские садики, и семейные лагеря, и чего только нет. Хочется, чтобы это развивалось, поэтому я считаю важным взаимодействовать со всеми этими активистами, делателями, поддерживать друг друга, дай Бог, встречаться на таких семейных неделях. Но как-то не перегорать. Конечно, когда ты постоянно сталкиваешься с болью, в том числе... Лучшее, чего мы можем дождаться от людей, если они на нас не напишут в прокуратуру.

Василий Рулинский:

— Конечно, не высокая планка.

Светлана Черенкова:

— Не написали — слава Богу. Не надо ни благодарности, ничего, только не наезжайте сильно, не раскатывайте. Некоторые люди, к которым приходишь с добром, пытаются тебя катком раскатать, им так тяжело. Семьи с особыми детками в этом плане особо отличаются, видимо, эта тяжесть, травма, боль настолько довлеет в их жизни, что им тяжело благодарить. В этом плане с ними вообще нужно быть нежнее.

Василий Рулинский:

— Мы же не за благодарность трудимся здесь.

Светлана Черенкова:

— Да. Просто, чтобы отдача сильно не мучила. Еще хочется сказать, что важное делание, которое сейчас совершается в Церкви, на некоторых приходах, дай Бог, таких приходов станет больше, начали обращать внимание на семьи, на многодетные семьи, как минимум не выгонять из храма.

Василий Рулинский:

— Тоже планка невысока.

Светлана Черенкова:

— А знаешь, как больно, тяжело, когда у тебя седьмой, допустим, и ты уже давно не был на службе нормально, и тебя в очередной раз выгоняют из храма, потому что он в ненужное время раскричался, автоматически же нельзя успокоить, хоп, и успокоил. Это физически даже порой тяжело бывает, физически достаточно сложные ребята или девчонки. И когда с любовью на приходе тебя терпят, с милосердием. Я видела, и у себя на приходе это ощущаю, закаляются те приходы, где есть семьи с особыми детками. Если приход может вытерпеть особых детей, он и многодетную семью потерпит тоже. Эти звуки, какие-то шуршания, если с любовью прихожане относятся — это уже огромная поддержка. Помощь семьям во время причастия — вообще номер один. И те приходы, которые действительно хотят помогать семьям, где настоятель хочет, чтобы рождались дети, конечно, семьям нужно помогать, в первую очередь, с причастием, с их принятием. Важно, чтобы не только пришла семья в храм, но чтобы она не ушла. Помощь в духовном плане первостепенна, в том числе, с исповедью, это тоже сложно. В многодетной семье кто отрок, кто младенец, когда с кем пойти в храм, это очень сложная организация. Кто на клиросе. Хотела сказать кто под клиросом, а под клиросом тоже, которые спят. Кто в алтаре. У меня сейчас десятилетний сын в алтаре, а дочка уже не на клиросе, уже учится, мне полегче, потому что эта логистика достаточно сложная. Когда меня поддерживают на каждом шагу, конечно, легче. Эта забота, внимание иногда выражается в коробке с карандашами. Если в храме есть местечко, зашли с малышами, они рвутся к запискам, к ручкам, на них начинают шикать. Если есть ма-а-аленькое местечко с карандашами и раскрасками, полчаса мы выстоим, мы дотянем до причастия. Многие батюшки акцентируют внимание, что с Херувимской желательно хотя бы отрокам быть в храме, не залетать: эгей, причастие, — побежали все. Это сложно. Как быть в храме, кода у тебя год на руках, три бегающий и кричащий, семилетний, который службу должен слушать, иногда его одного не оставишь, это сложно. И эта коробка с карандашами очень иногда выручает. Но ведь это же абсолютнейшая мелочь.

Василий Рулинский:

— Совсем немного. Спасибо большое. Это «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы сегодня говорили со Светланой Черенковой, руководителем направления помощи семьям Синодального отдела по благотворительности. Наверняка у вас появилось желание поддержать и помочь многодетным семьям, о которых сегодня Света красочно, ярко рассказала, спасибо большое. В Синодальном отделе помогают таким семьям, Света курирует эту помощь. Вы можете зайти на сайт Синодального отдела diaconia.ru, найти там раздел «Помочь семьям», там перечислить пожертвования. Так же можно отправить смс на номер 3443, написать слово «много», поставить пробел и сумму, например, «много 300». Спасибо большое, Света. Надеюсь, что проектов помощи семьям будет становиться больше, а те храмы, где хотят помогать семьям, будут с радостью, с любовью и с терпением принимать таких замечательных своих прихожан. Спасибо большое.

Светлана Черенкова:

— Дай Бог, Вася. Спасибо.

Василий Рулинский:

— С Богом. Всего доброго.

Светлана Черенкова:

— До свиданья.

---

Все выпуски программы Делатели

• «Социальная помощь в Лисичанске». Дарья Ткач
• «Женское служение в Церкви». о. Андрей Постернак
• «Помощь в детских больницах». о. Иоанн Захаров, Татьяна Андроняк