Поделиться
Апостол Павел
1 Кор., 158 зач., XV, 1-11.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Люди, знакомые с вероучением Церкви, знают, что в нём есть сложные темы, которые обсуждались не одно столетие. Одни из них могут показаться сугубо теоретическими, другие явно касались практики жизни, как частной, так и общественной. Однако среди них была тема, которая самым непосредственным образом соединяла теоретическое и практическое, помогая увидеть земное и временное в свете вечности. Очень ярко и в то же время лаконично эта тема раскрывается апостолом Павлом в отрывке из 15-й главы первого послания к коринфянам, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 15.
1 Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились,
2 которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали.
3 Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию,
4 и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию,
5 и что явился Кифе, потом двенадцати;
6 потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили;
7 потом явился Иакову, также всем Апостолам;
8 а после всех явился и мне, как некоему извергу.
9 Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию.
10 Но благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною.
11 Итак я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали.
Недавно я переписывался с очередным мошенником, который представился руководителем одного из синодальных учреждений. С первых слов я понял, с кем имею дело, но решил какое-то время поговорить, чтобы понять, какой схемой человек попробует воспользоваться в этот раз. Впрочем, в какой-то момент, я спросил его, неужели он не понимает, что его поступок является грехом, на что он ответил с усмешкой: конечно, нет, ведь Бога нет и можно делать что угодно. На этом переписка была окончена.
Идея о том, что грех становится возможным, если Бога нет, не нова. Её, как известно, высказал, пусть и в другой форме, один из героев Достоевского. Другое дело, что обратной стороной неверия в Бога, становится неверие в бессмертие человека. Дело не только в том, что люди не верят в подведение итогов их жизни, в Божий суд и что-нибудь подобное. Эти люди не видят своей жизни в перспективе вечности, но поступают так, как удобно здесь и сейчас. И если в прежние времена даже люди неверующие переживали о своём честном имени, о том, какими их запомнят, в наши дни понятие чести даже для многих живых становится чем-то отжившим, что уж говорить о мёртвых.
В первом послании к коринфянам апостол Павел говорит о самых разных аспектах церковной жизни: о том, что бывшие язычники и бывшие иудеи не должны друг перед другом превозноситься, о том, что смертные грехи недопустимы для того, кто называет себя учеником Христовым. Апостол говорит о жизни Церкви как евхаристической общине, в которой богатые не должны пренебрегать бедными, говорит о дарах духовных... Но практически завершая послание, он возвращается к тому, что было главным во всей его проповеди, к тому, вокруг чего вся она выстроена, к воскресению Христа.
Несомненно, многие неверующие люди готовы вести себя нравственно, ведь даже эта обычная жизнь не проходит в одно мгновенье, и её тоже надо прожить. Другое дело, что в свете идеи воскресения и вечной жизни каждый наш поступок, злой и добрый, обретает особенное значение. Поступая так или иначе, мы формируем себя для вечности, либо искажая замысел Божий о нас, либо раскрывая Его во всей полноте.
Обратившись к сегодняшнему тексту апостола Павла, мы видим, как много сделал для нас Господь! Он — Творец мира, родился на земле, жил, умер и воскрес ради нашего спасения. Мы называем себя верующими людьми и христианами, но одного названия мало. Реальность нашей веры проявляется в том, что мы отказываемся от греха и выбираем праведность, потому что живём перед лицом вечности.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Александра Фон-Розе (в монашестве - Ангелина) и её супруг Николай (Карл) Фон-Розе
Поделиться
Фото: Pixabay / Pexels
Недавняя выпускница Смольного института благородных девиц, шестнадцатилетняя Сашенька Шмакова, с трепещущим сердцем возвращалась из гостиной в свою комнату. Только что родители благословили её на брак. К Александре посватался Карл Андреевич фон-Розе, молодой петербургский дворянин, человек знатный и богатый, а главное — добрый и искренне её любящий. Он был другом семьи, Сашенька хорошо его знала, и тоже питала к нему глубокую сердечную привязанность. И вот, теперь они станут мужем и женой! Александру переполняло счастье. Лишь одно её тревожило. Жених, обрусевший немец, был лютеранином. Сашеньку же родители с младенчества воспитывали в православной вере. Не станет ли это причиной разногласий между нею и супругом? У отца с матерью Александра научилась во всех случаях полагаться на Господа. Так поступила она и в этот раз. Молитва уняла беспокойство девушки. Начались приготовления к свадьбе.
Александра Филипповна и Карл Андреевич фон-Розе обвенчались в 1824-м году, в одном из православных храмов Петербурга. Венчание православной христианки с лютеранином позволялось, при условии, что детей своих они воспитают в православной вере. Потекла размеренная семейная жизнь. Собственный дом в столице, роскошная обстановка, изысканное общество, балы, приёмы. Среди этого блеска и богатства Александра скоро почувствовала себя неуютно. Она устроила в их с мужем особняке небольшую домовую церковь, где проводила много времени в молитвах. Стала строго поститься, старалась избегать шумных собраний. Карл Андреевич поддерживал стремления супруги, и Александра Филипповна в глубине души надеялась, что муж примет православие. Однако он не торопился сделать этот шаг.
Так прошли 23 года их брака. И вот, в 1847-м, в семью пришла долгожданная радость — у супругов фон-Розе родилась дочь. Девочку назвали Марией. Но спустя два года малышка скончалась от внезапной болезни. Александре Филипповне казалось, что и её жизнь кончена. Карл Андреевич очень переживал, и поддерживал супругу в их общем горе. Однажды он сказал жене, что хочет быть рядом с нею и духом. А потому твёрдо решил принять православие. Спустя несколько дней над Карлом Андреевичем было совершено таинство Миропомазания — таков чин принятия лютеран в Православие. По собственному желанию, он принял православное имя — Николай, в честь святого Николая Чудотворца.
У супругов фон-Розе началась новая жизнь. Теперь они были неразлучны — вместе молились, ходили в храм, паломничали по святым местам. Во время одного из таких путешествий Николай Андреевич доверил супруге сокровенные думы. Он сказал: «Если тебе суждено умереть раньше меня, то я хотел бы устроить мужской монастырь. Если же я умру прежде тебя, то ты устрой женскую обитель. Так мы всегда будем помогать друг другу молитвами и не узнаем разлуки». Александра Филипповна была тронута его словами.
А пока жизнь шла своим чередом. В 1858-м году Николай Андреевич приобрёл поместье — небольшое сельцо Творожково под Псковом. После покупки Александра Филипповна приехала осмотреть новые владения. Её взору предстала... пустая земля с несколькими ветхими строениями. Муж увидел её недоумение и объяснил замысел: «Ты только посмотри: лесу много, озеро рядом, от больших селений далеко — какое удобное место для монастыря!». Супруги решили не мешкая перебраться в Творожково. Поселились в старой избе. Завели небольшое хозяйство. Николай Андреевич потихоньку закупал материал для будущей стройки. Однажды зимой он отправился за брёвнами на лесопилку, и сильно простудился. Началось тяжёлое воспаление лёгких. Понимая, что час его близок, Николай Андреевич позвал священника, исповедовался, причастился Святых Христовых Таин и мирно отошёл ко Господу. Оплакав любимого супруга, Александра Филипповна приступила к осуществлению их общего замысла — устроению обители. Продала столичное имущество, и на эти деньги за несколько лет построила в Творожково женский монастырь. В декабре 1866 года обитель была освящена во имя Святой Живоначальной Троицы. Накануне этого радостного события Александра Филипповна фон-Розе приняла монашеский постриг с именем Ангелина. Всё, что оставалось у неё ценного, она передала монастырю, и сама поселилась в нём. До самой своей кончины в 1880-м году матушка Ангелина жила в простоте, смирении и послушании. И каждый день молилась о любимом супруге.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
Борис и Ирэн Вильде
Поделиться
Фото: Céline | / Pexels
«Срочно требуются уроки французского» — такое объявление появилось в марте 1933-го года в одном из коридоров Сорбоннского университета в Париже. Написал его 25-летний Борис Вильде — студент из России. Уже год он изучал в Сорбонне этнографию. Борис хотел заниматься научной работой во Франции, а для этого требовалось в совершенстве овладеть языком. Молодой человек указал свой адрес, и через пару дней в его дверь постучали. Светловолосая, голубоглазая девушка смущённо сообщила, что пришла по объявлению и готова давать уроки. Так познакомились будущий герой французского антифашистского движения Сопротивления Борис Вильде и его супруга Ирэн Лот.
Ирэн была дочерью преподавателя Сорбонны — профессора истории, академика Фердинанда Лота. Девушка заканчивала университет. Она изучала словесность. Любила поэзию, и обрадовалась, когда узнала, что Борис пишет стихи, публикуется в известных журналах и выступает вместе со знаменитыми поэтами. У молодых людей оказались схожие взгляды на литературу и искусство. Общих интересов и тем для разговоров было так много, что уроки часто затягивались. Борису и Ирэн не хотелось расставаться. Они полюбили друг друга. «Ирэн пробудила в моей душе всё самое лучшее», — писал Борис Вильде в своём дневнике. Он решил сделать девушке предложение, но сначала поговорил с родителями избранницы. Отец и мать Ирэн увидели, как искренне Борис любит их дочь, и дали своё родительское благословение. В июле 1934-го года Борис и Ирэн обвенчались.
«Живём мы тихо и счастливо», — писал Борис о своём браке. Он устроился на работу в Музей человека — антропологический филиал Парижского музея естествознания. Параллельно занимался исследованиями, готовил к публикации научные статьи. Ирэн получила должность в Национальной Библиотеке Парижа. Близкая знакомая супругов, писательница Тамара Милютина, в своих мемуарах писала: «В их семье царили понимание, любовь и счастье». В 1939-м идиллию прервала Вторая Мировая война. Бориса призвали на фронт. Он успел встретить дома новый, 1940-й, год. За столом у камина они с Ирэн пили кофе и ели шоколад. Борис шутил, стараясь отвлечь жену, да и самого себя, от грустных мыслей о предстоящей разлуке. Впрочем, воевать ему довелось недолго. Почти сразу Борис попал в плен. Но чудом сумел вырваться и вернуться в Париж, который к тому моменту уже был занят немцами. Вместе с Вильде бежал его боевой товарищ, лейтенант Баффару. На некоторое время он нашёл приют в доме Бориса и Ирэн. И позже вспоминал, как поразили его заботливые, почтительные отношения супругов.
В оккупированной столице Франции Борис Вильде организовал подпольное антифашистское движение, которое впоследствии получило название Сопротивления. Вместе с единомышленниками печатал и распространял листовки, газеты, помогал партизанам. Каждое утро Ирэн провожала мужа на работу, и не знала, вернётся ли он вечером домой.
В 1941-м гестапо обнаружило подпольную типографию. Бориса Вильде арестовали. Ирэн наняла адвоката, каждый день носила мужу передачи. А Борис в тюремной камере доверял дневнику мысли о любимой жене: «Моя любовь к Ирэн — бессмертна, и это чудо». 23 февраля 1942 года Ирэн впервые после ареста разрешили свидание с мужем. В её душе затеплилась надежда — может быть, Бориса освободят? Она не знала, что Вильде уже приговорён к смертной казни, и это — их последняя встреча. Когда Ирэн ушла, Бориса увели на расстрел. На следующий день адвокат передал Ирэн его последнее письмо, обращённое к ней. «Я окружён вашей любовью, которая сильнее смерти. Сохраните обручальное кольцо как память обо мне. Возлюбленная моя, я покидаю вас, чтобы вновь встретить в вечности». Ирэн Вильде признавалась, что эти трогательные слова тогда дали силы жить дальше. Она больше не вышла замуж, и посвятила себя увековечиванию памяти о героическом супруге — систематизировала его архив, помогала биографам. И каждый год 23-го февраля шла в церковь, чтобы помолиться о любимом муже.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
Борис Пастернак и его родители
Поделиться
Фото: freestocks.org / Pexels
«Всё меркнет в сравнении со святыней дома и тех, которые тебя взращивали...». Эти строки в 1914-м году Борис Пастернак написал в письме родителям. Поэт и писатель говорил, что обязан отцу и матери тем, что выбрал в жизни творческую стезю, и уверенно шёл по ней, ощущая любовь и поддержку близких людей.
Родители Бориса Пастернака и сами были людьми искусства. Отец, Леонид Осипович — художник, академик живописи. Мать, Розалия Исидоровна — пианистка, игру которой высоко ценили Рахманинов и Скрябин. Борис рос в атмосфере творчества и высокой культуры. Борис Пастернак вспоминал, что их московская квартира на углу Оружейного переулка и Второй Тверской-Ямской улицы была одним из неформальных культурных центров столицы, где собирались художники, поэты, музыканты.
Неудивительно, что тягу к творчеству скоро ощутил и Борис. Тем более, что родители с самых ранних лет обучали мальчика грамоте. В результате читать и писать он научился, когда ему не исполнилось и четырёх. Однажды Леонид Осипович уехал по делам в Петербург. Боря сильно скучал по отцу и даже отправил ему письмо. Получив старательно исписанный по-детски неровными, печатными буквами, листок, Леонид Осипович был растроган до слёз. Он писал жене: «Впервые читал письмо сына — этого описать невозможно!». Впоследствии Борис Пастернак будет много писать родителям. В этой переписке, которая сохранилась до наших дней, раскрывается тонкий внутренний мир поэта; письма Пастернака родителям пронизаны любовью. «Я как никто ценю многое такое в вас, чего вы сами в себе не знаете», — писал он. Отец и мать всегда чутко угадывали душевное состояние сына. Об этом свидетельствует ещё одно из писем Бориса Леонидовича домой: «Что всё-таки родительское сердце значит! Не припомню, право, что и писал вам, но угадали вы — изнервничался я и всякую сосредоточенность утратил».
Однажды родительскому сердцу пришлось пережить испытание. В 1903-м году произошло событие, о котором Борис Пастернак часто вспоминал. Семья проводила лето за городом, и в праздник Преображения Господня отец, мать и сын отправились на луг посмотреть, как пасут лошадей. Борис отпросился у родителей покататься. Сел на неосёдланную лошадь, а она вдруг понесла и сбросила его. Борис не успел подняться — над ним пронёсся целый табун. Отец и мать кинулись к сыну. Лошади каким-то чудом не затоптали его. Однако он был без сознания. Бориса перенесли в дом. Леонид Осипович помчался в город за врачом. В ту ночь от переживаний родители Бориса поседели. Когда молодой человек очнулся и увидел над собою их потемневшие от горя лица, в душе Бориса что-то перевернулось. В тот миг будто произошло его личное преображение. И Пастернак осознал своё предназначение — быть поэтом. Позже душевные переживания того дня Борис Леонидович лирически осмыслит в стихотворении «Август».
В 1921-м году жизнь разлучила Пастернака с отцом и матерью — Леонид Осипович и Розалия Исидоровна уехали в Германию лечиться. Там они приняли тяжёлое решение не возвращаться в советскую Россию. В те годы тридцатилетний Пастернак писал отцу: «Достаточно мне вспомнить тебя, чтобы оторопеть от сравнения. И перед этим образом, большим и широким, как мир, я во всех отношениях мальчишка». Мать он называл воплощением скромности, женщиной, которая всю себя отдала мужу и семье. В 1956-м, за 4 года до своей кончины, Борис Пастернак написал автобиографическое произведение «Люди и положения». В нём он признавался, что всю жизнь хотел совершать ради родителей что-то светлое. И выражал надежду, что это ему хотя бы отчасти удалось.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
