«Памяти священника Дмитрия Смирнова». Прот. Артемий Владимиров, священник Дмитрий Николаев, Александр Алекаев, Валерий Демин

Нашими собеседниками были старший священник и духовник Алексеевского женского монастыря протоиерей Артемий Владимиров, клирик московского храма святителя Митрофана Воронежского священник Дмитрий Николаев, вице-президент Скобелевского комитета Александр Алекаев, а также режиссер, сценарист, член организационного комитета творческой лаборатории «Видимое и сокровенное» при Союзе кинематографистов России Валерий Демин.

Разговор был посвящен памяти протоиерея Дмитрия Смирнова. Наши собеседники поделились своими воспоминаниями о жизни и служении отца Дмитрия.

Ведущий: Алексей Пичугин

---

А. Пичугин

- Дорогие слушатели, здравствуйте, «Светлый вечер» на светлом радио, меня зовут Алексей Пичугин, наша программа называется «Светлый вечер», сегодня он окрашен в такие печальные тона, ушел из жизни отец Дмитрий Смирнов, протоиерей Дмитрий Смирнов, человек, который прослужил в Церкви и во многом, наверное, наша Русская Православная Церковь последних десятилетий, она связана с его именем, она окрашена его выступлениями, его проповедями, его служением. Сегодня наша программа не совсем в обычном формате, мы поговорим с людьми, которые хорошо знали отца Дмитрия Смирнова, которые служили вместе с ним, которые в свое время начинали служить, наверное, вместе с ним. Сейчас с нами на связи протоиерей Артемий Владимиров, духовник Алексеевского женского монастыря в Москве. Отец Артемий, здравствуйте.

о. Артемий

- Здравствуйте, здравствуйте, дорогие друзья.

А. Пичугин

- Вы служите, наверное, почти столько же лет, сколько отец Дмитрий, вы были с ним знакомы на протяжении десятилетий, вы можете вспомнить, как состоялось ваше знакомство, при каких обстоятельствах и какой была Церковь в то время, куда вы пришли, куда пришел отец Дмитрий?

о. Артемий

- Отец Димитрий Смирнов ровно на десять лет старше меня. Молодым человеком, студентом Московского университета, филологом, начав по воскресным дням ходить в храм, я очень внимательно присматривался к пастырям, постольку поскольку священство уже тогда воспринимал, как призвание, выше которого на земле нет ничего и число священников, приковавших мое внимание, может быть, поразивших мое воображение, помимо еще тогда молодого иерея Владимира Воробьева, иерея Аркадия Шатова…

А. Пичугин

- Всем тогда было где-то около сорока им всем, 35, 40 с небольшим, вот так вот.

о. Артемий

- Да, было, чуть меньше был отец Димитрий Смирнов, высокого роста, богатырь, он мне казался светорусским богатырем, льняные длинные волосы, ниспадавшие до плеч, офицерский ремень на подряснике, офицерские сапоги, стать, разворот плеч, ясный голос, прямой взгляд, он тогда служил в маленьком Крестовоздвиженском храме на Алтуфьевском шоссе, и я помню до отказа набитый храм, полный людей всех званий и состояний и огромного количества молодежи в дни, когда батюшка скромно, с достоинством, с чувством, с толком, с расстановкой совершал службы и всегда проповедовал.

А. Пичугин

- Он не был настоятелем при этом в те годы?

о. Артемий

- Нет, не был, он был вторым священником.

А. Пичугин

- Но ехали к нему, я вот знаю те истории, как люди, московская интеллигенция со всего города, из области приезжали в этот маленький храм.

о. Артемий

- Конечно, потому что батюшка говорил совершенно удивительное слово, слово простое, но от сердца, а главное, совершенно искреннее, пронизанное любовью ко Христу, говорил для себя, говорил для нас и поэтому трудно было переоценить значимость этих слов и трудно было оценить воздействие этого слова, совершенно наполнявшего сердце и просвещавшего ум.

А. Пичугин

- А как вы лично познакомились?

о. Артемий

- Конечно же, на исповеди, студентом я чувствовал глубокую потребность в частой исповеди и могу вам рассказать один случай, который уже даже описал в книге, названной мной «Священство»: поздно вечером отец Димитрий на всенощной и после нее исповедовал народ, я не спешил, мне хотелось выговориться, и вот уже одним из последних я подошел ко кресту и Евангелию, батюшка, который не подавал вида, что он устал, что он голоден терпеливо, со свойственной ему рассудительностью выслушивал исповеди и хорошенечко поисповедовавшись, со стыдом обличив свои какие-то дурацкие грешки и постыдные помыслы я, удовлетворенный, облегченный исповедью, выхожу из храма, уже сторож запирал дверь храма и по пути к автобусной остановке, последний автобус, вдруг меня ошпарил такой помысел: а почему это отец Димитрий так с нами возится, с птенцами, у которых желтые клювы, зачем ему все это? Между прочим, на той же всенощной батюшка говорил уже вечером: «Не думайте, что нам будет позволено беспрепятственно вот так вот после служб с вами беседовать, и обком (еще тогда были обкомы) может взяться за былую свою практику, будем готовы пожертвовать чем-то ради благочестия». А тут помысел: почему же ему позволяют так вот вечерами оставаться с людьми, ведь еще у всех на памяти был пример отца Димитрия Дудко, который как медведь…

А. Пичугин

- … публично каялся потом.

о. Артемий

- Я имею ввиду не драму отца Димитрия, а он, как медведь, был обложен милицией, когда общался с молодежью, и вот меня пронзил такой помысел: наверное, отец Димитрий причастен к каким-то спецслужбам, не будем называть эти три буквы: «контора глубокого бурения», поэтому они ему и дозволяют приманивать молодежь. Я ужаснулся этому помыслу, назвал себя неблагодарной гадиной, да что же это такие за мысли про нашего батюшку, который жертвует собой, вот так вот подозревать невесть в чем, но, с другой стороны, как же я буду причащаться, уязвившись подобной мыслью? И побрел назад, сторож уже запирал было храм, хотя батюшка не успел выйти из алтаря. «Что тебе нужно? – Да вот, мне срочно отцу Димитрию кое-что надо рассказать. – А что так? Ну, пожалуйста». Отец Димитрий уж был в пальто: «Артемий, ты чего здесь делаешь?» спросил в свойственной ему манере, «Батюшка, у меня помысел, который я обязательно должен вам исповедовать! – Какой помысел? – Мне нужно у креста и Евангелия раскрыть вам этот помысел. – Ну хорошо, секунду» - он облачается в епитрахиль, надевает поручи, склоняет ко мне свою могучую главу: «Ну говори твой помысел. – Батюшка Димитрий, у меня помысел, что вы в КГБ работаете!» Он отпрял, посмотрел на меня, улыбнулся со свойственной ему добродушной манерой, говорит: «Ну, Артемий, ты даешь! Бог простит тебя!» Вот так я с ним и познакомился, почувствовав в нем действительно отца родного, искреннего, которому не страшны были никакие наши глупые помыслы.

А. Пичугин

- Вы часто общались последние годы?

о. Артемий

- Да, конечно, потому что отец Димитрий был моим начальником по Ракетной академии войск стратегического назначения, он был деканом факультета, я его заместителем, поначалу мы вместе встречались там на беседах, на лекциях, но, став молодым священником, готовя храм Всех Святых к первой литургии я, наверное, несколько месяцев приезжал к батюшке в храм Митрофана Воронежского, а потом, кажется, Благовещенский храм и исповедовал по воскресным дням, и причащался с ним Святых Христовых Тайн прежде чем уже стал служить Божественную литургию у себя. Последние же годы мы с батюшкой пересекались, как правило, на телеканале «Спас», вели вместе пасхальные, рождественские передачи, которые пришлись, я знаю, по вкусу нашим слушателям и зрителям, ну и, конечно, на всевозможных конференциях, встречах, и всегда отец Димитрий будил народ, чуждый официоза, формализма, елейности, он всегда так раскрывал тему ясным умом и сердечностью приобретал себе из числа врагов друзей, точнее, не себе, но Церкви Божией.

А. Пичугин

- Я представляю, что нас сейчас слушает достаточное количество прихожан отца Димитрия, людей, которые вас тоже, я думаю, прекрасно знают, кто не знает отца Артемия Владимирова? Но я думаю, важно было бы сейчас обратиться вам к тем людям, которые действительно были очень близки отцу Димитрию, кто считает себя его духовными чадами, к людям, которые каждое воскресенье приходили в храм, где он служил, были с ним рядом, что бы вы им сейчас сказали, людям, которые вмиг осиротели? Я хорошо представляю это состояние и даже, наверное, после ваших слов расскажу свою небольшую историю, связанную, в том числе, и с отцом Димитрием.

о. Артемий

- Дорогие мои друзья, дорогие чада Божией Церкви, дорогие осиротевшие птенцы Благовещенского храма, духом мы чуем и знаем, и верим, что Воскресший Христос благодатью почивал в сердце незабвенного батюшки, его переход в мир иной, конечно, ведом был провидению изначала, мы все понимаем, но сердцу трудно принять уход такого сильного, крепкого, красивого, утвержденного вере и любви ко Христу пастыря, однако мы верим, что его служение Церкви Божией не завершено, связь между живущими и усопшими неразрывна для тех, кто верит в Воскресение Христово, и я убежден, что любящие отца Димитрия сердца будут шестым чувством осознавать, ощущать его присутствие, его руководство, его молитвы и посему, вникая в Священное Писание будемте назидать себя словом апостола: «Взирая на кончину наставников ваших, назидайтесь, поминайте наставников ваших для того, чтобы они приняли нас в вечные обители, когда и наш жизненный подвиг подойдет к последнему испытанию, именуемому переход от земной жизни в вечность».

А. Пичугин

- Спасибо большое за эти слова, отец Артемий. Я напомню, что сейчас мы в нашей программе вспоминаем отца Димитрия Смирнова, и это было воспоминание и такое напутствие, наверное, друга и сослужителя отца Димитрия протоиерея Артемия Владимирова. Спасибо большое, отец Артемий.

о. Артемий

- Взаимно, да упокоит Господь душу протоиерея Димитрия и его святыми молитвами укрепит и поддержит всех тех, кто сегодня безутешно скорбит.

А. Пичугин

- Я хотел бы поделиться небольшим своим воспоминанием: я не был очень близко знаком с отцом Димитрием, но когда-то, когда я сознательно пришел в Церковь много лет назад, я попал в один небольшой подмосковный приход неподалеку от Подольска случайно, но ничего случайного, наверное, не бывает, в этом есть какой-то глубокий смысл, но вот чисто внешне это казалось совершенно случайно, я шел и вот зашел в церковь, которую вроде давно знал, в которую никогда у меня особого желания заходить не было, но вдруг я проснулся с этим желанием, и так я в этом храме оказался на службе, а потом остался на долгие годы, и там я нашел своего духовника, отца Александра Шумаева, протоиерея Александра Шумаева, уже больше 15 лет, как его на свете нет, но выяснилось, что будущий отец Александр благодаря своей супруге в свое время пришел в Крестовоздвиженский храм в Алтуфьево в начале 80-х годов, где служил совсем молодой отец Димитрий, и вот он был достаточно далек тогда от Церкви, будущий отец Александр, но под влиянием отца Димитрия, от общения с ним он решил креститься и крестился тогда же, в начале 80-х, и как-то очень быстро завертелась его церковная жизнь, его достаточно скоро рукоположили, правда, не в Москве, а на Урале, под Екатеринбургом, где он служил тоже долгие годы, а потом вернулся в Москву, стал служить в Подмосковье, здесь мы уже познакомились, но как-то вот отец Димитрий всегда звучал в его воспоминаниях. А когда отца Александра не стало, отец Дмитрий принимал какое-то деятельное участие в жизни его пожилой супруги, которая то отказывалась в больницу ложиться, то еще что-то и каждый раз отец Дмитрий ей звонил, уговаривал ее, упрашивал, сам устраивал в хорошие больницы, в свое время он также нам помог, когда умер, погиб отец Александр, мы очень хотели перевезти его друга сюда, к нам, в нашу общину с Урала в Москву и в Подмосковье, тогда это казалось, в те годы невозможным, все говорили, что ничего не получится, мы поехали к отцу Дмитрию, он ничего не обещал, но так случилось, что было понятно, что это его какое-то участие в этом случилось, что он в очередной раз нам помог, и это все те вещи, за которые я ему глубоко признателен и благодарен, хотя повторюсь, что близко, лично мы с отцом Дмитрием знакомы не были.

о. Артемий

- Об отце Димитрии можно прочитать из книги «Откровение»: «И дела их, идут вслед за ними», и он не любил распространяться, что совершал во славу Господа, но после кончины все об этом заговорят, и мы узнаем в полной мере о круговой поруке добра, в центре которой стоял батюшка Димитрий и ему уже эти разговоры будут не страшны, потому что Бог наградит его спасением там, за гранью земного бытия.

А. Пичугин

- Вы напомнили, отец Артемий, про людей, которым он помогал и которые об этом, может быть, сейчас расскажут, может, не расскажут, но по крайней мере это все было естественно, не явно, как, наверное, и должно быть у христианина, я в «Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)» как раз в день смерти отца Дмитрия прочитал пост Майи Кучерской, известной писательницы, я наших слушателей могу адресовать к этому посту, где она об этом впрямую пишет очень трогательно и пронзительно, у меня сейчас нет под рукой текста, я не буду цитировать, перевирая его, но призываю вас найти и прочитать, он того стоит. Спасибо большое, мы продолжаем нашу программу, напомню, что сейчас мы беседовали с отцом Артемием Владимировым, протоиереем, духовником Алексеевского женского монастыря в Москве.

А. Пичугин

- Мы продолжаем нашу программу «Светлый вечер», которая сегодня, «Светлый вечер» она называется, но ушел из жизни знаменитейший священник Русской Церкви протоиерей Димитрий Смирнов, и мы сегодня его вспоминаем и говорим с людьми, которым он был близок, которые были близки ему, которые не один год были рядом с отцом Дмитрием, и сейчас с нами на связи священник Димитрий Николаев, клирик храма святителя Митрофания Воронежского, настоятелем которого был отец Дмитрий Смирнов. Отец Дмитрий, здравствуйте.

о. Дмитрий

- Здравствуйте.

А. Пичугин

- Я понимаю, что для вас, конечно, сейчас эти дни особенно тяжелы, потому что вы много лет были рядом с отцом Дмитрием в храме Митрофания Воронежского и Благовещения в Петровском парке наверняка тоже, расскажите, вы, помимо того, что были назначены когда-то в этот храм указом патриарха, вы ведь наверняка ранее с отцом Дмитрием Смирновым были знакомы?

о. Дмитрий

- Да, конечно, я появился в храме Благовещения в 97-м году, это была всенощная на Троицу.

А. Пичугин

- Вы даже так хорошо это помните?

о. Дмитрий

- Да, это такой был знаменательный день, потому что были эти березы в храме усыпаны, сено на полу.

А. Пичугин

- А это еще и, видимо, ваш приход в Церковь с этим совпал, такой осознанный?

о. Дмитрий

-Нет, осознанно я пришел в Церковь в 92-м, с 89-го были попытки, а в 92-м уже был сознательный приход.

А. Пичугин

- А как вы познакомились с отцом Дмитрием?

о. Дмитрий

- Это был такой знаменательный день, поворотный, можно сказать, знаковый, тогда не было такого засилья телефонов еще, и я занимался музыкой, и у меня в этот вечер был концерт, оказывается, но я об этом не знал, и я пришел в храм и это для меня был просто взрыв, я был потрясен, во-первых, как батюшка служит, потом был потрясен, что и как он говорит на проповеди, для меня открылся какой-то новый мир, новый церковный мир.

А. Пичугин

- И вы остались в этом храме?

о. Дмитрий

- Да, я остался, а вечером, когда я пришел с этими впечатлениями домой, я узнал, что меня выгнали из музыкального коллектива за прогул концерта.

А. Пичугин

- О котором вы даже и не знали.

о. Дмитрий

- Да.

А. Пичугин

- Но видите, вы что-то потеряли, но при этом, наверное, несравнимо более важное приобрели.

о. Дмитрий

- Конечно, это очень хорошая история.

А. Пичугин

- А как вы лично-то познакомились?

о. Дмитрий

- Вы знаете, я сначала, ведь со стороны, когда смотришь на отца Дмитрия, он вызывает страх, к нему страшно подойти, кажется, что он видит тебя насквозь всего и это такой был трепет, такой практически священный, и я долгое время к нему не решался подойти и только вот слушал его, был на богослужениях, но не дерзал подходить, но когда это случилось, когда я решился - как будто что-то рухнуло, какая-то стена, потому что в личном общении отец Димитрий, он совсем другой, у него вот эти две стороны, с одной стороны, он такой мощный, огромный титан, в силе и духе пророка Илии, а с другой стороны, в личном общении это очень добрый и кроткий человек.

А. Пичугин

- Да, я уже говорил сегодня, что мы не были близко знакомы, хотя в моей церковной жизни он принял непосредственное участие и если бы не отец Дмитрий Смирнов, я бы и в Церкви не оказался или оказался какими-то другими путями, быть может, но не его проповеди повлияли, а такое стечение обстоятельств, явно не случайное, как я оказался в приходе человека, которого отец Дмитрий когда-то крестил, еще в начале 80-х, будучи совсем молодым. И вот я все эти годы, уже очень много лет прошло, смотрел на отца Дмитрия и думал: ну вот, казалось бы, он был всегда, по крайней мере, в моем церковном летоисчислении он был всегда и он, в общем, еще не старый человек совершенно, 51-го года рождения, ему еще жить и жить, он вот какой мощный и крепкий, но Господь судил иначе.

о. Дмитрий

- Эта мощность сохранялась до самого конца, в немощи была все равно в нем, эта мощь чувствовалась непреодолимая.

А. Пичугин

- А желание стать священником он в вас пробудил?

о. Дмитрий

- Нет, так сложились обстоятельства, но мне давно об этом говорили, еще до того, как я пришел в Благовещенский храм, я это отметал конечно же, но потом обстоятельства так сложились, что с озвучиванием этой мысли желанием стать священником я подошел именно к батюшке, к отцу Димитрию

А. Пичугин

- Это же ему принадлежали слова, кажется: «Плох тот мужчина, который не хочет стать священником?»

о. Дмитрий

- Не слышал.

А. Пичугин

- Не помню, он или нет, но кто-то мне как его пересказывал.

о. Дмитрий

- Его слова я запомнил такие, что: «Нет выше ничего на земле, чем служить у престола Божия».

А. Пичугин

- Что вам вспоминается в связи с отцом Дмитрием в первую очередь?

о. Дмитрий

- Вот в связи с этим священством: я стал проситься, а он говорит: «Почему ты пришел ко мне?» все выпытывал, а потом он отправил меня на клирос сначала, у нас такая была традиция, что сначала человек идет на клирос, потом его допускают в алтарь, ну или в сторожа сначала, если петь не может, то в сторожа.

А. Пичугин

- Ну, тут уж, вы музыкант профессиональный, поэтому вряд ли карьера сторожа могла светить вам.

о. Дмитрий

- Ну да, такое уединение мне было недоступно.

А. Пичугин

- Что вы для себя, как священник, почерпнули из общения с отцом Дмитрием, из служения вместе с ним?

о. Дмитрий

- Мне посчастливилось быть с ним бок о бок не только в храме, но и 12 лет я с ним в военном отделе служил, он был там ответственным секретарем и каждый день мы с ним общались плотно, плотней, чем в храме

А. Пичугин

- Вплоть до его кончины.

О. Дмитрий

- Нет в 2013 году он оставил это послушание и перешел на другое.

А. Пичугин

- Но тем не менее все равно, вы в одном храме и вас уже, я думаю, связывало, я не знаю, дружба это или наставничество, или что-то другое…

О. Дмитрий

- Какие бы у нас не складывались отношения, то есть в каком бы статусе он ни находился по отношению ко мне, никогда я не чувствовал его начальником, у меня с ним отношения были сугубо отца и ребенка, он настоящий отец, и я знаю, что так большинство наших прихожан себя ощущали, у него удивительный дар быть отцом. И когда он, такой большой, когда подойдет, просто обнимет - ты понимаешь, что такое быть со Христом, что Господь именно так обнимает и все отступает, вот это какая-то невероятная любовь, это потрясающе. И, конечно, самое потрясающее то, что отец Дмитрий – человек подлинной свободы, это абсолютно свободный человек, и эта свобода в нем евангельская, Христова и вот этой свободе он учил не словами, а жизнью своей и, может быть, это один из основных таких векторов, которым я стараюсь следовать и этому учиться.

А. Пичугин

- То есть вы можете назвать себя учеником отца Дмитрия и в пастырстве?

О. Дмитрий

- Абсолютно, я его дитя, я женился на девочке, которая выросла под его окормлением, он крестил всех моих детей, семерых из восьми детей он крестил.

А. Пичугин

- А было ощущение последние месяцы, когда достаточно много говорили о том, что отец Дмитрий болеет, было ощущение того, что он скоро уйдет?

О. Дмитрий

- Вы знаете, я надеялся, что он не уйдет, я даже думал, что он переживет, может быть, и меня, потому что было пророчество отца Иоанна Крестьянкина, он пророчествовал, что отец Дмитрий доживет до 93 лет, и вот мы за это пророчество очень держались, и я думал: может, он будет немощным, может, он будет старцем, старчествовать, но вот Господь судил иначе и, конечно, я не думал, что он уйдет, потому что отец Дмитрий, он все время возрождается из пепла.

А. Пичугин

- Но он и будет жить в нашей памяти и в памяти тех людей, извините, очень банальная фраза, которую всегда говорят, но она каждый раз достаточно точна, потому что действительно, чем себя можно утешить – ничем себя утешить нельзя, это надо пережить.

О. Дмитрий

- Надо и погоревать.

А. Пичугин

Да.

О. Дмитрий

- Я вот уверен еще в том, что многие слова, которые он произносил и за которые его поливали грязью, теперь они будут переосмыслены, может быть, не сразу, но со временем, потому что подлинный смысл этих слов еще до многих не дошел.

А. Пичугин

- Спасибо за эти слова, я напомню, что сегодня в нашей программе вечерней мы вспоминаем протоиерей Дмитрия Смирнова и говорим с людьми, которые были ему близки, которым был близок он, вот сейчас это были воспоминания отца Димитрия Николаева, священника, клирика храма святителя Митрофания Воронежского, московского храма, одного из тех храмов, где настоятелем был отец Димитрий Смирнов и мы продолжаем нашу программу.

А. Пичугин

- Дорогие слушатели, мы продолжаем нашу вечернюю программу, сегодня, напомню, она посвящена памяти протоиерея Дмитрия Смирнова, и вот с нами на связи Александр Алекаев, вице-президент Скобелевского комитета, человек, который тоже не один год знал и работал вместе с отцом Дмитрием Смирновым, если можно назвать то, что вы делали с отцом Дмитрием вместе работой или служением, я не знаю, как вы сами это, Александр, назовете. Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились. Я, наверное, слушателям объясню: мы с Александром долгое время были в одном храме, в одном приходе и вот историю отца Александра Шумаева и его знакомства с отцом Дмитрием я рассказал нашим слушателям, но у вас же какая-то еще своя есть история знакомства с ним.

А. Алекаев

- Добрый вечер. Мне удалось познакомиться с отцом Дмитрием Смирновым в далеком 2001 году, тогда по благословению митрополита Питирима Нечаева я занимался установлением памятника белому генералу Сергею Леонидовичу Маркову. Долго мне не удавалось в Синодальном отделе по взаимодействию с вооруженными силами этот вопрос решить до тех пор, пока в этот отдел не назначили отца Дмитрия Смирнова. Наш батюшка отец Александр Шумаев об этом как-то узнал и говорит: «Иди в этот отдел и все у тебя будет нормально». И действительно, летом 2001 года, как раз батюшку только что в июле назначили, я приехал на Серпуховскую в Синодальный отдел, постучался, тогда я еще только начинал ходить в храм и, условно говоря, всего не то, что боялся, но как-то мне было неловко, постучал в дверь, дверь открылась, там огромный кабинет, вышел батюшка из-за стола, такой добрый, ласковый, чуть ли не обнял меня, хотя меня он меня видел первый раз, спросил, с какими я пожаловал вопросами, я объяснил ему, что хочу просто получить благословение на установление памятника генералу Маркову на месте его гибели в Ростовской области – он очень живо откликнулся, заинтересовался, сказал, что не только поможет и подскажет, но и при обсуждении скульптуры готов свои предложения внести, поскольку он талантливый архитектор по образованию, художник и на самом деле, он нам действительно очень-очень сильно помог не только, как глава Отдела по взаимодействию с вооруженными силами, но и как художник, и как архитектор и скульптор, вот такое было начало.

А. Пичугин

- Потом была серия книг «Белые воины», я знаю, что вы очень много лет работали вместе с отцом Дмитрием, все годы, сколько он был председателем Синодального отдела по взаимоотношениям с вооруженными силами и в дальнейшем тоже общались. Что вы еще вместе сделали?

А. Алекаев

- После такой встречи теплой я просто проникся к этому человеку огромным уважением, потому что до этого мне не удавалось, я стучался в эти двери церковные, но тут лед растаял, и мы стали просто близкими людьми, единомышленниками. Вопрос двигался, первым делом мы решили сделать киот небесному покровителю Сергия Маркова, в Новочеркасске установили киот, и дело двинулось и потихонечку-потихонечку, получили письмо из Китая, это было года три совместной работы, это были письма-встречи с людьми, в том числе с министром иностранных дел Лавровым, с президентом Торгово-Промышленной палаты Примаковым, в общем, кто-то помог, в конечном итоге это был, по-моему, Примаков, нам разрешили Каппеля достать в Китае, то есть попробовать его найти и, соответственно, когда пришло это письмо мне, что: «приезжайте, копайте один раз в том месте, где вы укажете, мы вам поможем», писали мне власти города Харбин. Когда это все на меня свалилось, я думал: как это я буду делать, один человек, поеду в Китай, кто будет копать? В общем, у меня был миллион вопросов, ну и потом приехал к батюшке, он сказал, что я с тобой поеду, быстро сформировали группу из пяти человек, он сказал, что нужно обязательно кинооператора, который бы снимал все, чтобы потом не было вопросов, Андрей Кирисенко, был продюсер Первого канала с оператором, он вел тогда программу «Служу Отчизне», известный судмедэксперт Сергей Никитин, который работал в Петропавловской крепости до этого с останками императорской семьи, переводчик китайского языка, который тогда находился в Китае и с которым мы взаимодействовали, Дмитрий Напара. В общем, мы наложили на себя пост четырехдневный, по-моему, и вылетели в Китай, и чудом по молитвам отца Димитрия нашли останки генерала Каппеля. Потом так получилось, что мы хотели его в Чите захоронить, но власти Читы, узнав о том, что к ним Каппель пожалует так, виртуально, очень воспротивились этому, тогда батюшка сказал, что тогда повезем его в Донской монастырь, соответственно, встретились со Святейшим Патриархом Алексием Вторым, это тоже отец Дмитрий организовал встречу. Я рассказал Святейшему о тех событиях, которые произошли, Святейший, у меня даже глаза прослезились, благословил, и таким образом Каппель оказался в Донском монастыре рядом с генералом Деникиным.

А. Пичугин

- Было какое-то самое яркое воспоминание о встречах, об общении с отцом Димитрием?

А. Алекаев

- Яркое воспоминание такое, что когда набираешь очень-очень занятому человеку, который с семи или шести утра до часу ночи занят не только богослужебными делами, это и общественная работа, на телеканале «Спас» и так далее, он всегда поднимает трубку и такое впечатление, что он всегда открыт для какого-то диалога, для обсуждения, то есть я ни разу не слышал в его голосе какого-то раздражения, что я не вовремя позвонил или с каким-то глупым вопросом к нему обратился, то есть всегда полное расположение, полное участие, причем участие не формальное, то есть он реально помогал, уж я не говорю про его помощь молитвенную, я говорю про его такие дела, скажем, мирские.

А. Пичугин

- Сейчас многие вспоминают о том, как отец Дмитрий помогал разным людям совершенно, причем, естественно, эти люди ничего не рассказывали, он сам никогда ничего не рассказывал, вот такая очень, мне кажется, настоящая христианская черта в человеке, когда ты помогаешь и это остается где-то за кадром, но таких людей десятки и сотни в его окружении.

А. Алекаев

- Я не знаю, говорили вы про отца Александра Шумаева, когда я позвонил отцу Дмитрию и сказал, что умер отец Александр Шумаев, его духовное чадо, который служил далеко от Москвы, 60 километров и что я приглашаю его на отпевание, отец Дмитрий сказал, что: «я приеду обязательно, потому что я крестил этого человека, и я должен его и отпеть», тоже такой яркий эпизод в нашей жизни, я первый раз увидел человека, который крестил просто мужчину, который тогда не был священником, потом этот мужчина стал священником известным достаточно, и потом тот, кто его крестил, он его и отпевал.

А. Пичугин

- Да, это такой редкий случай, потому что чаще всего мы знаем, что людей крестили, прошло какое-то время, у них своя жизнь, мы, многие, не знаем тех священников, кто нас крестил, я знаю, но как-то и с тем приходом никаких связей не поддерживаю, а вот тут другая ситуация, хотя и связи прерывались на годы, все равно проводить в последний путь своего крестника, бросив все дела, он, конечно, приехал.

А. Алекаев

- И самое такое, тоже нюанс немаловажный отца: Александра Шумаева отпевал его духовное чадо, архиепископ Григорий, как ты помнишь, и отца Дмитрия будет архиерей отпевать, уже известно, что служба будет в храме Христа Спасителя, видимо, такие люди, те семена, которые отец Дмитрий бросал, они прорастают очень серьезно, или люди, которые с ним общаются, я не беру, естественно, себя в их число, но многие священнослужители становились очень известными такими батюшками и людьми очень интересными, потому что начало всего и шло от отца Дмитрия, вот эта энергия любви бесконечной, теплоты, терпения, она от него исходила, прямо по апостолу Павлу, что такое любовь, «Гимн любви» и вот это все относится к отцу Димитрию в полном смысле этого слова.

А. Пичугин

- Я помню, когда не стало отца Александра, и отец Дмитрий приехал на отпевание, в алтаре, я тоже, кстати, был в алтаре, в алтаре архиереи, в алтаре иподиаконы, огромное количество священников, и вот входит отец Дмитрий, которые не архиерей отнюдь, такой же священник, как они, ну такой да не такой, потому что все, кто был в алтаре, тут же побежали к нему благодарить его за книги, за проповеди, говорить, насколько они сами росли, как пастыри на его выступлениях, на его проповедях, на его книгах, это я очень ярко запомнил.

А. Алекаев

- Или слово прощальное, перед тем, как гроб относить в могилу владыка благословил говорить именно отца Димитрия, и он рассказывал, как он его крестил и то, что сначала он даже и не совсем верил в то, что этот мужчина может стать священником и потом что из этого произошло, это было настолько интересно и, опять же, все это было с любовью.

А. Пичугин

- Да, конечно, очень жалко, и я уже говорил о том, что мне, как человеку, пришедшему в Церковь все-таки уже в последние десятилетия, на излете 90-х казалось, что отец Дмитрий был, есть и будет всегда, все-таки не старый человек, 50-х годов рождения, крепкий, мощный и вот это ощущение, что он такая глыба, всегда был, есть и будет, но да, теперь будет в наших воспоминаниях, ну и в вечной жизни, я верю в это.

А. Алекаев

- Да, еще один такой нюанс: мы выпускали серию, вы упомянули о белых генералах, вот вышло уже 12 книг, так называемая «Черная серия» - это книга о генерале Каппеле, о генерале Маркове, естественно, о Дроздовском, о Кутепове, о Ренненкампфе и так далее, и после того, как Святейшим Патриархом стал Кирилл, изменилась надпись, раньше всегда это было «по благословению Патриарха», а последние все книжки выходили «по благословению митрофорного протоиерей Дмитрия Смирнова», он на это давал добро, я понимал, что это какое-то нарушение определенное этики, но поскольку эти книги были не церковные, а именно просто имели отношение к Церкви, потому что изначально было его благословение, он всегда говорил, чтобы я ему экземпляр книжки привозил, он его просматривал, предварительно перед печатью и потом давал свое благословение, то есть у нас все книжки последние, наверное, пять книг выходили с надписью, что «эта книга получила благословение протоиерея Дмитрия Смирнова», это, я считаю, тоже очень важно, сейчас книжки пользуются большим спросом, покупаются, интересуются и серия достаточно знаменитая стала.

А. Пичугин

- Спасибо, Александр. Напомню, Александр Алекаев поделился своими воспоминаниями об отце Дмитрии Смирнове, Александр Алекаев, вице-президент Скобелевского комитета, и мы продолжаем нашу программу.

А. Пичугин

- Ну что ж, мы продолжаем нашу вечернюю программу, она называется «Светлый вечер», но сегодня вечер, вернее, уже два дня прошло, второй день с кончины протоиерея Димитрия Смирнова, программа, конечно, у нас сегодня невеселая, но мы вспоминаем этого человека очень яркого, и вот с нами на связи Валерий Демин, режиссер, сценарист, член организационного комитета, творческой лаборатории «Видимое и сокровенное» при Союзе кинематографистов России. Валерий Ефимович, здравствуйте.

В. Демин

- Здравствуйте.

А. Пичугин

- Вы были знакомы с отцом Дмитрием тоже много лет, насколько я понимаю, и у вас есть истории какие-то, личные воспоминания и переживания, связанные с отцом Дмитрием.

В. Демин

- Да, так получилось, что мы живем недалеко от того храма, где он служил в молодости в Алтуфьево и просто я оказался там из-за этой близости, ну и так постепенно мы с отцом Дмитрием познакомились и довольно тесно общались.

А. Пичугин

- А каким он был? Мы вот, большинство людей, которые пришли в Церковь уже в более поздние годы, в 90-е, в начале 2000-х знаем такого мощного отца Димитрия, настоятеля нескольких храмов, публичного человека, который постоянно везде выступает, везде появляется, очень яркого, тем ценнее, наверное, воспоминания о его молодых годах служения в алтуфьевском храме, каким был тогда отец Дмитрий и каким было то время, как вы его помните, когда вы приходили, это ведь еще Советский Союз жив.

В. Демин

- Вы знаете, я его старше на семь лет, но для меня он всегда был отцом, и он по виду богатырскому и по внутреннему такому состоянию своему он, мне кажется, для всех сразу становился опорой такой внутренней, с таким отцовским отношением, так что для него очень органично было и в молодости обращение к нему «батюшка», такое почтительное отношение к нему всех окружающих, в том числе, и мое тоже. И для меня он стал, ощущение подлинности, которое он в себе нес, это было, пожалуй, самое главное для меня тогда, когда во времена этих всех перемен такая определенность внутренняя, такая вера и такое отвращение даже к лицемерию, которое он высказывал и в личном общении, в проповедях, это прежде всего и привлекло. Люди вышли из смутных времен и ясная и четкая внутренняя определенность, и большая любовь, он совершал иногда такие экстравагантные довольно поступки, но именно ощущение, что над всем этим преобладала любовь его к людям позволяло ему эти поступки и проявлять, и они оправдывались и тем, как воспринимали это люди. Я по себе скажу, что иногда резкое высказывание в определенных выражениях, называл, например, «дурак» и это не обижало, потому что близость такая, родственность, которая при этом проявлялась, она делала возможность очень откровенных простых отношений друг с другом. Вы знаете, я по молодости тогда искал и контактов таких и напрашивался батюшке, когда он ездил на требы, а на требы ездил он по всему городу, видимо, тогда в основном люди приглашали по знакомству, а не по территориальному принципу и также мне приходилось сопровождать его в поездках и на другой конец Москвы, и эти поездки я использовал для того, чтобы что-то спрашивать у него, он мне рассказывал и так получались у меня такие, можно сказать, университеты духовные.

А. Пичугин

- Вы не ощущали того, что вы старше отца Дмитрия на семь лет, хотя, наверное, тогда это была значимая разница?

В. Демин

- В том-то и дело, что он, как священник, совершенно определенно в этой позиции органично себя чувствовал и я хотя его старше, вполне это соответствовало внутренним психологическим настроям и никаких затруднений не вызывало, всегда я его за старшего всю жизнь и почитал. Но тут интересный такой момент, когда мы ездили с ним по этим требам, ему однажды пришлось быть в больнице, это было одно из первых посещений в советские еще времена священником больницы, ему надо было там причащать, и он был в рясе, мы поднимаемся с ним по лестнице и вдруг нам навстречу идет врач, женщина, которая при виде священника делает испуганные глаза и так пугается и батюшка в ответ пошутил довольно жестко: он зарычал, как лев, еще более пугая ее, но этот момент, казалось бы, антимиссионерский, но на самом деле это…

А. Пичугин

- Но это разряжало обстановку я думаю, что, это наоборот помогало выстроить какую-то коммуникацию.

В. Демин

- Да, понимаете в нем, конечно, в силу лет присутствовал момент тот, который я потом познал как юродство, в такие моменты, я думаю, не только он один это использует, иногда это уже надо из колеи какой-то выбить человека, который затвердел либо в лицемерии каком-то, установившийся взгляд на мир и вот для того, чтобы человека оттуда выбить иногда священники, не только он один, использовали этот прием, мне кажется, это был момент как раз такого проявления юродства, потому что это и на меня, я думаю, я незнаком, конечно с этим врачом, но я думаю, что и она поняла в дальнейшем, по крайней мере, нелепость своего испуга. Но это юродство, которое некоторые не понимали и уже в наши времена, когда все вроде бы устаканилось и православие стало почитаемым народно и официально и все-таки затверженные штампы общения священника и мирян или официоза или какого-то журналистской этой братии, они оставались и иногда отец Дмитрий прибегал к такому приему явного обострения этой нелепости какого-то вопроса или резких формулировок, потому что вот его нетерпение к фальши человеческой и к замене реальной любви, которая между людьми должна царствовать, заменой суррогатов всяких типа вежливых формулировок, какого-то такого обиходного лицемерия, которое, в общем-то, все-таки насквозь пронизало нашу жизнь он этого так органически не мог терпеть, поэтому иногда у него виде резких формулировок и вырвалось, я думаю, это даже осознанно, и я думаю, что, знаете, видя его всю жизнь, со стороны, конечно, у меня возникает ощущение: конечно, в нем присутствовала благодать и святость и я не знаю еще, что там дальше, во что это может вылиться сейчас, когда он ушел и что дальше будет происходить, ведь жизнь его не закончена, его служение не закончено, как киношник, мы делали фильм об (24:41)? и там старец отец Николай Гурьянов, сказал еще до того, как сорок дней прошло: «Он уже служит, служит!» Это вошло в наш фильм, вот я также думаю, что служение отца Дмитрия не закончено и мы будем еще свидетелями этого служения и Церкви России. Еще я могу сказать, что у каждого своя палитра, если так можно выразиться о грехах, палитра грехов, но так получилось, что у меня были такие состояния уныния, и я был свидетелем, как он из меня это вытряхивал, я на исповеди, весь полный печали о своих грехах, а он вдруг скажет какое-то слово и побуждает засмеяться даже, стоит очередь на исповедь, а ты под епитрахилью вдруг начинаешь смеяться, это он показывал вот эту гордыню, которая мыльным пузырем нальется своим мнимым покаянием и как бы прокалывал его, и остаешься просто в пустоте и в понимании того, что все то, что ты несешь на исповедь, оно фальшиво и твое покаяние фальшиво, так что приходилось, он иногда подставлял кулак мне под нос на исповеди и говорил: «Видишь, я боксом занимался… Побью». И вот такие его нестандартные, что ли, приемы во время исповеди, во время проповеди иногда во время проповеди можно было услышать смех общий, они были нужны нам, именно тем людям, которые не обличились, много наносного несут. И в психологическом плане, напичканные всем, и он это как бы мечом таким прорубал, иногда это резко получалось в такой форме, когда грех становился смешным.

А. Пичугин

- Спасибо вам огромное за эти воспоминания. Итак, дорогие слушатели, спасибо, я напомню, что Валерий Демин, сценарист и режиссер поделился своими воспоминаниями о покойном отце Димитрии Смирнове, спасибо. Наша программа тоже заканчивается, в такой, естественно, важный светлый вечер, наверное, все-таки мы можем назвать его светлым, поскольку образ отца Дмитрия Смирнова в рассказах людей, которые его хорошо знали, представляется очень светлым, я надеюсь, что и в нашей с вами памяти отец Дмитрий таким и останется, Царствие ему Небесное, мы нашу программу заканчиваем, спасибо и всего доброго.