«Памяти Анны Герман». Иван Ильичёв-Волкановский

У нас в гостях был биограф Анны Герман, автор нескольких книг об этой певице Иван Ильичёв-Волкановский.

Мы говорили о творчестве и судьбе певицы Анны Герман, а также о том, как на нее повлияла страшная авария и какое место в жизни певицы занимала вера.

Ведущий: Константин Мацан

---

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА здравствуйте, уважаемые друзья, в студии у микрофона Константин Мацан, завтра, 25 августа, 41 год, как скончалась Анна Герман. О жизни, и пути, и о вере в жизни этой певицы мы сегодня поговорим. По этому поводу у нас в гостях Иван Ильичев-Волкановский, российский биограф Анны Герман, автор нескольких книг об этой певице, лауреат фестиваля Анны Герман, добрый вечер.

Иван Ильичев-Волкановский:

— Добрый вечер. Рад приветствовать вас.

Константин Мацан:

— Вы не в первый раз в студии Радио ВЕРА, напомню нашим слушателям, что недавно на волнах нашей радиостанции мы встречались с вами вместе с иеромонахом Фотием Мочаловым и о его концерте говорили. И вот раскрою секреты кухни, так программы рождаются, вот тогда, познакомившись, мы выяснили, что есть эта большая ваша ипостась творческая, помимо музыкантской, помимо продюсерской, помимо певческой, есть ещё такая ипостась такая гуманитарная. Вы автор книг и биографии Анны Герман. И так даже пришла идея сделать программу отдельно об Анне Герман, об этой выдающейся певице на Радио ВЕРА. И сразу же вопрос, может быть, для тех, я-то знаю примерно, о чем мы будем разговаривать, к программе готовился, но вот человек сейчас включил Радио ВЕРА и удивился. Почему на радиостанции с таким названием — ВЕРА — и с таким содержанием религиозным мы говорим о певице, безусловно прекрасной и замечательной, но чье творчество, на первый взгляд, напрямую никак не связано с религиозной тематикой. Вот уместность Анны Герман как темы для радиостанции ВЕРА в чем?

Иван Ильичев-Волкановский:

— Я однажды ехал в машине, и у меня часто играет Радио ВЕРА на приёмнике. И включив звук, я услышал голос Анны Герман на вашем радио. И это меня сподвигло предложить эту тему для сегодняшней встречи, посвященную не только Анне Герман и не просто певице советского периода, а, скорее, посмотреть сейчас на её творчество в несколько ином преломлении, в преломлении, которое отражено в моих книгах — это духовный аспект её творчества, и не только творчества, а даже жизни, её родословной, то есть это будет некий разговор о личности, которая независимо от того, что была певицей, а наверное, даже более потому, что она была певицей, насколько она имела некий посыл в этот мир через песни, через творчество. И этим посылом она пользовалась, не могу сказать, что умело, это неправильное слово было. Правильнее было бы сказать, что Господь её так направлял так по творческому пути, что даже где-то, наверное, сама того не подозревая, она всё равно вела своими песнями, своим творчеством людей к Богу. И та песня, которую я услышал в вашем эфире, почему она меня поразила, это была совершенно неизвестная песня на польском языке, называется она: «Спасибо, мама». И эту песню Анна Герман написала, будучи прикованный к постели. И меня тогда это поразило, потому что я тоже, наверно, не думал, что в контексте Радио ВЕРА возможно говорить об этой певице, но то, что когда человек находится на смертном одре, на одре болезни, в таких тяжелейших обстоятельствах, когда он обращается в своем творчестве к Богу, и это становится известным, когда эта тема духовного творчества в эстрадном творчестве, она стоит постоянно на протяжении многих лет, то, конечно же, есть смысл сегодня об этом поговорить.

Константин Мацан:

— Ну давайте начнём с начала. Семья, предки Анны Герман, что вам кажется в этой связи, в том контексте, который вы описали, нам важно знать?

Иван Ильичев-Волкановский:

— Скоро выйдет моя новая книга, которая будет описывать её 10 лет жизни, они были в Советском Союзе, как известно, и в этой книге большая глава будет посвящена происхождению Анны Герман, её предкам и так далее. Очень важно рассказать слушателям о том, что, наверное, что сейчас все услышат в первый раз о том, что предки Анны Герман не поляки совсем и не русские, естественно. Предки Анны Герман — это голландцы, которые оказались волею судеб по приглашению Екатерины Второй в Российской империи. Это люди, которые сохраняли на протяжении нескольких столетий свою национальную идентичность, религиозную идентичность. Это были меннониты, основой их жизни было не произносить бранных слов и не брать в руки оружие. На протяжении многих столетий в крови этих людей был пацифизм, на протяжении столетий эти люди не произносили бранных слов. Удивительно, когда мне попали в руки мемуары Анны Герман, касающиеся её самого сложного момента жизни — автокатастрофы в Италии. Вот 33-летняя Анна Герман пишет о том, что она даже в той ситуации, в которую она попала, она не может произносить бранные слова даже в отношении тех, благодаря кому она попала в эту аварию. То есть кто её на тот свет чуть не отправил, даже в таких трудных ситуациях она на страницах собственных дневников признается в том, что у неё не возникало этих слов даже. И когда мы говорим об этой певице, часто произносим фразу белый ангел песни, белый ангел советской, польской, русской песни, тоже ведь неслучайно люди её называли ангелом, потому что звучание голоса, конечно, такое поднебесное, тем в творчестве затронуто очень много таких, не просто о любви, а о смысле жизни. И удивительно то, что недавно я нашел дальних родственников Анны, которые поделились со мной информацией, которая выйдет в новой книге. Я с вами тоже ей поделюсь, скажу об этом впервые, предки Анны Герман по линии матери из Голландии из села Фонризон. Деревня, которая была населена, так скажем, великанами. Людьми высокого роста. Поэтому, когда мы вспоминаем об Анне Герман, мы вспоминаем не только её высокий голос, но её высокий рост. И в Польше один поэт назвал Анну Герман самым большим эльфом на свете. И вот можно себе представить, что, наверное, Анна Герман была действительно родом из маленькой голландской деревушки, где жили великаны, которая сама была очень высокого роста, и в те годы когда она пела в шестидесятые — семидесятые годы ни на польской, ни на советской, ни на итальянской эстраде не было певицы, которая была бы выше её.

Константин Мацан:

— А вот вера как присутствовала? Надо полагать, с одной стороны, с детства, потому что вообще мы знаем, что Польша очень религиозная страна, и даже в рамках советского блока была такой наиболее свободной в тех границах, в которых это было возможно. И католическая церковь — это гигантская общественно — историческая сила в Польше, это понятно, но с другой стороны, тоже понятны все ограничения исторические, вот как сказывалась в судьбе Анны Герман?

Иван Ильичев-Волкановский:

— Здесь очень важно сказать, что Анна Герман не была католичка, крещена она была не в католической церкви. Как она написала своей подруге, перед своим уходом за несколько месяцев совершилось её крещение, когда она уже была практически неподвижной. Она уже сама не могла встать с кровати, её носили. И в этот момент она пишет письмо в Москву, что сегодня, 23 мая 1982 года произошло самое важное событие в моей жизни, я приняла крещение, и приняла веру моей бабушки. Бабушка была адвентистской. Собственно говоря, это был костел, который посещала бабушка. И по их понятиям, по их восприятию мира и религии крещение совершается не в младенчестве, крещение совершается в осознанном возрасте. Чаще всего перед смертью, либо человек стар, либо человек болен, либо какая-то критическая ситуация, угрожающая жизни. И вот как раз здесь очень интересная история, которую я тоже однажды писал, она напоминает выбор веры, как князь Владимир выбирал, когда к нему послы разных конфессий приходили, и вот он размышлял — какая лучше. И вот у Анны Герман то же самое при самой смерти. Она поняла, что уже уходит, когда уже было понятно, что шансов нет, и медицина тогда была на другом уровне, и спасти её было невозможно, она позвала в свой дом представителей разных конфессий, среди прочих был православный священник, приходил, она дружила с митрополитом Варшавским Василием, об этом помнят многие православные, которые на востоке Польши, Восточная Польша почти вся православная была. Есть даже факты её духовных православных песнопений в церкви, в соборе, вернее, а не в церкви, в кафедральном соборе города Белостока. Очень многие люди до сих пор живы, которые присутствовали при этих событиях. Она действительно искала веру и, видимо, само состояние здоровья не позволило ей уже как-то, времени не было просто, она уже выбрала ту веру, которую ей завещала бабушка. А бабушка действительно ходила в костел адвентистов в городе Вроцлав, где они жили изначально, когда попали в Польшу. И эта вера была с ними с самого раннего детства. В моей книге есть воспоминания соседки Анны Герман, которая с ней жила рядышком в Киргизии в посёлке, и вот как раз она вспоминает о том, когда туда пришла советская власть, начали уничтожать все религиозное, вот эти переселенцы — колонисты так называемыми меннониты, немцы, голландцы, они все вместе жили под одной крышей, они начали прятать всё это. И вот как раз и бабушка Анны, и соседка Лидия прятали Библию старинного издания, ещё готическим шрифтом написанную, в навозе просто, куда не залез бы контролёр, который приходил и все время проверял. Поэтому на окнах домов в советское время — это 41-й — 43-й год, 39 — 40-й, вот эти годы самые такие очень страшные годы для всех этих людей, они все равно читали Священное Писание. И своих детей приучали к этому. И поэтому эта Библия прошла всю жизнь вместе с Анной и переехала границу Советского Союза в Польше тоже, видимо, тоже тайком где-то в вещах завёрнутая в какие-то тряпки. И до конца жизни эта Библия была с ней, и крещение Анна Герман приняла исключительно потому, что ей был знак, она об этом призналась своему мужу, незадолго до своего ухода она позвала его и попросила Библию принести ту самую, бабушкину. И две недели, как он рассказывал мне, она практически не кушала, уже организм не принимал пищу, она просто читала Библию, ей приносили воду, ухаживали за ней. И всё. И вот две недели больше ничего не происходило кроме чтения Священного Писания. И после этого она позвала супруга и говорит: у меня был знак — ты должна креститься, и после этого позвали уже и совершили обряд крещения. Вот такая грустная история.

Константин Мацан:

— Давайте после стольких слов к музыке обратимся. Было бы странно записывать программу про Анну Герман и не послушать её ангельского голоса. С чего начнём?

Иван Ильичев-Волкановский:

— Ну это романс, который возник в её репертуаре не случайно, он посвящён памяти расстрелянного отца, в начале записи звучит барабанная дробь, которую придумала Анна. Эта дробь, которая символизирует эшафот. Отец был расстрелян, и практически всю жизнь она жила в неведении о его судьбе. И вся семья жила в неведении о его судьбе. Много было вранья, связанного с его судьбой, с его расстрелом, поскольку в те годы это всё не раскрывалась, новая книга, которая готовится, она уже практически на последнем этапе своей подготовки, будет включать в себя новую, слово сенсационную я не хочу произносить, но уникальную главу, посвященную отцу Анны Герман, который тоже пел в церковном хоре, был музыкантом. По профессии, правда, он был бухгалтером, которого расстреляли в Узбекистане. В прошлом году дело рассекретили, нам дали доступ полностью к уголовному делу о расстреле её отца. И открылась вся картина этой истории. Открылось очень много белых пятен, которые были до этого. И в новой книге будет история не просто отца великой певицы, а история, которая отражает судьбы многих и многих десятков тысяч людей того времени, которые погибали под жерновами этой системы, которая перемалывала всех: и виновных, и невиновных. И поэтому этот романс посвящен — звезда в этом романсе — это её отец.

Константин Мацан:

— «Гори, гори, моя звезда».

Звучит песня.

Константин Мацан:

— Иван Ильичев-Волкановский российский биограф Анны Герман, автор нескольких книг об этой певице, лауреат фестиваля имени Анны Герман сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Мы продолжаем говорить о судьбе этой певицы, и любопытный факт тоже в контексте разговора об Анне Герман на Радио ВЕРА, что первое её публичное выступление было исполнение «Аве Мария».

Иван Ильичев-Волкановский:

— Это произведение, которое, можно сказать, что сформировало духовность её репертуара, потому что в первый раз она вышла с этой молитвой.

Константин Мацан:

А сколько лет ей было?

Иван Ильичев-Волкановский:

— Она была студенткой. Студенческий возраст был.

Константин Мацан:

— А где она училась?

Иван Ильичев-Волкановский:

— Она училась во Вроцлавском геологическом университете, её подруга Богумила выходила замуж, опять же символично. Подруга с именем не каким-нибудь, а именно Богумила — Богу милая. Выходила замуж первая на курсе. И она была приглашена спеть. А в Польше есть традиция — на свадьбе молодых поют «Аве Мария». И прибежали в костел её подружки, уговаривать органиста, который всю эту церемонию должен был сопровождать. Естественно, что он их прогнал, сказал, что это кафедральный собор на королевском острове, и какие-то тут студентки петь, конечно же, не будут. Но они вот так уговорили, что он разрешил ей прийти, вернее, не прийти, а разрешил им Анну затащить в этот костел, потому что она жутко стеснялась и совершенно не собиралась ничего петь. Тем более после того, как ей отказали. Но тем не менее подружки здесь настояли, был, видимо, какой-то промысел, потому что её действительно насильно затащили туда, потому что она встала, стесняясь и зажимаясь в пустом костёле, когда органист заиграл «Аве Марию» и она её спела. Есть факт о том, что Анна Герман приехав в Советский Союз, это тоже удивительный факт, 1978 г. на всесоюзной студии грамзаписи «Мелодия» под видом записи классического произведения она записывает «Аве Мария» акустическую версию и отправляет эту версию Иоанну Павлу Второму, который был её поклонником. Вместе с тем на польском телевидении снимается музыкальная программа, и она настаивает, чтобы эту программу тоже открывала «Аве Мария». Но была не в акустической версии, а в той, в которой мы сегодня её с вами услышим, в России её никогда никто не слышал, я думаю, только в интернете её можно найти, это такая костельная версия, интересная очень с оркестром. И последние концерты она в Советском Союзе, которые, можно сказать, были прощальными (1979-й −1980 г.) она выходила без объявлений на сцену, в полной темноте, включался прожектор, на неё направлялся, и она исполняла «Аве Марию», так вот с этой молитвы она пришла и с этой же молитвой она ушла.

Константин Мацан:

— Давайте сразу её послушаем.

Звучит песня.

Вот та запись, которую мы сейчас слушаем — это что за запись?

Иван Ильичев-Волкановский:

— Это как раз для телевизионной программы польского телевидения, поскольку, как вы правильно сказали, Польша очень католическая страна, и аранжировка к этой песне тоже была сделана абсолютно костёльная с большим оркестром, но в Советском Союзе она её исполняла в акустическом варианте. Кстати, в 1971-м году Анна написала цикл песен под названием «Ясный горизонт». И эти песни, конечно же, не дошли до наших слушателей, потому что они были на польском языке, во-первых, во-вторых, и в Польше они тоже не были на слуху, потому что это такое я бы сказал, закрытый цикл, который долетел до до Ирана, поскольку это был перевод иранского поэта Ахмада Шамлу, и когда мы соприкоснулись с переводом этих песен на русский язык, оказалось, что... Мы поняли, почему она это пела. Я позволю себе зачитать фрагмент перевода песни «Ясный горизонт». Мне кажется, это должно быть практически кульминацией нашей программы, потому что «Гори, гори, моя звезда» и «Аве Мария» — это абсолютно понятно, и произведения, наверное, многие исполняют. А вот такую песню как «Ясный горизонт», с таким содержанием о пути к Богу, о райской жизни, о загробном существовании души не пел, наверное, в те годы никто. «Однажды мы найдём наших голубей. Однажды любовь возьмёт красоту за руку, в тот день, когда самая банальная песня будет поцелуем, и каждый человек каждому человеку станет братом. В тот день, когда двери домов не будут замыкаться, замки будут легендой, и сердцу будет достаточно чтобы жить. В день, в котором каждое слово будет значит любить, день в котором звук каждого слова будет — жизнь. В день, в который уста станут песней, в день, когда Ты (имеется в виду Господь) придёшь, придёшь навсегда. В день, в котором голубям нашим мы снова высыпем зерно, и этого дня я жду, дня, когда меня уже не будет». Удивительное содержание и удивительное исполнение. Если мы сейчас её послушаем, хотя бы фрагмент услышим и восточные мотивы в этой мелодии. Она, когда готовилась к записи этой песни, прослушала очень много иранской музыки. И есть вот в этой восточности что-то такое, как будто бы обращение к чему-то исконному, изначальному. Действительно Ближний Восток особой мелодикой обладает. И эту же мелодию слышно и в последних записях, уже которые мы тоже сегодня фрагмент услышим, те молитвы, библейские слова, которые она написала или записала случайным образом на домашний магнитофон, уже находясь на смертном одре.

Константин Мацан:

— Ну давайте раз вы уже упомянули песню «Ясные горизонты», её фрагмент и послушаем.

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, ещё раз здравствуйте, уважаемые друзья, у микрофона Константин Мацан, в гостях у нас сегодня Иван Ильичев-Волкановский, российский биограф певицы Анны Герман, о её пути, и жизни, и о вере мы сегодня говорим. Вот уже упомянули вы об этом печально известном событии в жизни, об автокатастрофе. Давайте всем, кто не знает или плохо помнит, что это такое, напомним. Что это за событие? Когда оно произошло? И как изменилась жизнь Анны Герман?

Иван Ильичев-Волкановский:

— 30 лет всего был возраст этой прекрасной девушки, которая, можно сказать, взмывает в тот момент на эстрадный Олимп. На самом деле, взмывает, потому что контракт с итальянцами подразумевал и предполагал, и уже начало совершаться очень многое, участие этой певицы в таких уже знаковых фестивалях, концертах. Таких как, например, фестиваль в Санремо, она там уже была, фестиваль неаполитанской песни, съемки с такими мировыми звёздами в одних программах как Доменико Модуньо, Шер, Далида, Адриано Челентано, то есть все мировые звезды, которых мы знаем, казалось бы, при чём здесь Анна Герман? А на самом деле, все они были рядом, в одной обойме в итальянской, в 67-м году. И в августе, роковой август для Анны, потому что практически в один и тот же день произошла и автокатастрофа, и уход из жизни. То есть конец августа такой грустный для всех поклонников Анны в её жизни с разницей в 15 лет. Опять август и август. В конце августа 67-го года тридцатилетняя Анна разбивается на дорогах Италии недалеко от Болоньи. Её водитель не справился с управлением, летели на скорости 160 километров в час, она вылетела из машины на 20 с лишним метров. Была полностью разбита, только позвоночник сохранился чудом. А так практически вся была разбита. Её даже нашли не сразу, нашли водителя, потом её. Местечко, деревенька такая на подъезде к Болонье. Совсем недавно я нашел итальянские газеты того времени. И из сводок происшествий того года узнал, как называлось то место, где она разбилась, где она чуть не отправилась на тот свет. Это деревня святого Лазаря. Символично. Её в бессознательном состоянии, истекающую кровью, переломанную доставили, поскольку не было страховки, её не могли положить в обычную больницу. Никто бы за это не платил. Её привезли в монастырь. В Болонью, в католический монастырь, в монашеский корпус, монахини её положили на кровать. Никакой медицинской помощи ей не оказывалось в течение первого времени. И через два дня прилетела её мать, её жених, и они увидели страшное зрелище. Лежала она в монастырской келье, как бы в палате, монахини молились за исход её души. Вокруг горели свечи. И Анна была обложена цветами, разбитая Анна. Мать Анны пани Ирма всю жизнь вспоминала эту картину с ужасом и со слезами на глазах, потому что она начала раскидывать эти цветы, тушить эти свечи, потому что это был плохой знак, и вообще плохой обряд совершался над живым человеком, уже молились как о мёртвом. Считали, что шансов нету, но шанс, оказалось, есть. Господь дал этот шанс Анне. И мне кажется, что она из публичных людей того времени пережила такие страшные события, о которых узнали миллионы людей. И это, по её собственному признанию, стало самой сильной, мощной и лучшей рекламой, стала именно эта автокатастрофа. Это очень горькие слова, но тем не менее это так. Возможно, хотя история не терпит сослагательного наклонения, но скорее всего, в её творчестве было бы совсем все по-другому, если бы этого события не произошло.

Константин Мацан:

— Казалось бы, очевидный вопрос, но всё-таки: а почему? Как изменилось, через что это фиксируется, тематика песен, направленность?

Иван Ильичев-Волкановский:

— Это слышно в голосе, это слышно в содержании песен и это очень хорошо видно по отношению к Анне в Польше. Если до автокатастрофы это была суперпопулярная певица, которая пела достаточно модные песни, красивым, кантиленным, этим мощным, как они говорят, холодным голосом, то следующие событие — это автокатастрофа — это действительно большая реклама. К ней было приковано внимание всей Польши. И после этого она возвращается с репертуаром, который совершенно был не интересен этой стране. То есть вот эти песни как «Ясный горизонт», как многие другие песни, которые она пела и сочиняла сама и на стихи своих друзей поэтов. Например, одна из таких песен, как «Баллада о малом счастье», на стихи польского поэта, в переводе говорит о том, что один бедняк в лесу на вересковой поляне нашел желудь. И в этом жёлуде была капля дождя. А эта капля дождя и есть капля счастья. Он поднял этот желудь, как бокал вина, выпил этот желудь за счастье и, оказывается, что человеку для счастья в этой жизни нужен только лишь один глоток этой росы, капли этого дождя, которая помещается всего лишь в скорлупе от желудя.

Константин Мацан:

— Красиво.

Иван Ильичев-Волкановский:

— Но это было не интересно полякам. Эти темы. Или вторая песня, знаковая тема, когда она вернулась, называлась «Человеческая судьба». Её знает каждый поляк. Она следующего содержания, что надо радоваться каждому дню, что сегодня день серый, завтра хмурый, послезавтра солнечный. Там такие слова: «Улыбайся каждому дню, независимо от того, какой сегодня день». И вот эта философия её жизни, вот этого малого счастья, вот этой улыбки и радости каждому дню, она была очень личной философией, поэтому за эту личную философию её в Польше стали ругать. А в Советском Союзе наоборот, когда появились такие песни как «Надежда», это первая песня, такая знаковая, визитная карточка, которая появилась после аварии. И когда я занялся изучением истории этой песни, как она появлялась, её же должен был Кобзон петь, и солист Большого театра пел один, и так далее. У песни была какая-то изначальная судьба, пока она не дошла до Анны. Когда она столкнулась с ней, никто не думал о том, что именно эту песню она выберет. Ей прислали совершенно другие песни, это была большая пачка нот. И эта песня была положена просто в качестве нагрузки. Но это опять же промысел. Так, как она её спела, по признанию даже Пахмутовой, по признанию людей, которые присутствовали на записи, они даже не поняли, как она это сделала. Мы до сих пор её слушаем, песня «Надежда» живёт и по сей день, потому что если в интернете посмотреть, и ролики, которые создают на песни, и просто цитируют люди на своих страницах, на личных страницах своих, то можно часто встретить именно песню «Надежда». Значит слушают, значит любят, значит именно эта песня трогает людей. И «Эхо любви» тоже возникла после аварии. И такие песни как «Сумерки», «Гори, гори, моя звезда», и запись «Авве Мария», все это было уже после. Можно сказать, что вообще на начальном этапе, до того момента, когда произошла автокатастрофа, таких вот глубоких глубокомысленных песен много не было. Конечно человеку было 28,29, 30 лет. Тем более красивая женщина, тем более мать? того времени. Она была похожа на Далиду, её сравнивали с Далидой. Поэтому она красиво одевалась, и из неё в Италии тоже старались сделать практически модель. Наверное, было не до этого. Но здесь интересный момент, оказывается, когда она была вот в этом обездвиженном состоянии, ей действительно приходили мешки писем и из Италии, и из Польши, и из Советского Союза, отовсюду она получала эти письма. Люди просто спрашивали как родного человека: а как вы себя чувствуете? Когда вы вернётесь на сцену? И среди этих песен в Италии были письма, которые писала её бабушка. Её бабушка, несмотря на то, что было нельзя сказать, что была безграмотным человеком, но в русском языке её нельзя было бы назвать полноценным грамотным человеком. Но тем не менее письма были именно на русском языке. И несколько этих писем сохранилось. Я их цитирую в своей книге. Знаете, ни одно письмо, ни одна строчка письма не обходится без слова Бог.

Константин Мацан:

— А это та бабушка, которую в сериале российском исполнила Екатерина Васильева?

Иван Ильичев-Волкановский:

— Да, да.

Константин Мацан:

— Тоже не случайный выбор, видимо.

Иван Ильичев-Волкановский:

— Да, выбор не случайный. И письма пронизаны тем, что, крошка моя, Господь тебя сохранит, крошка моя, я молюсь Богу, прошу его о тебе, Господь меня услышит, Господь увидит мои седины и так далее. Но она как бы на жалость Господу давила.

Константин Мацан:

— Здесь можно вспомнить, что наша выдающаяся актриса Екатерина Васильева — сейчас уже инокиня Василиса с недавних пор.

Иван Ильичев-Волкановский, российский биограф певицы Анны Герман сегодня с нами в программе «Светлый вечер». О пути, жизни, вере Анны Герман мы сегодня говорим. И меня, честно говоря, удивила эта страница её биографии, вернее, те слова, которые о ней в свое время говорил архимандрит Виктор Мамонтов. Удивительный пастырь. У нас на Радио ВЕРА в программе «Родники небесные» я часто ставил фрагменты из его аудиокниг, вернее, не его аудиокниг, а книг, собранных из его бесед, проповедей. Священник, к которому, насколько я понимаю, в перестроечные постсоветские годы в небольшой латвийский город ехали со всей страны, у него окормлялись, такой светоносный человек святой жизни. И вот неожиданно, казалось бы, неожиданно у него есть слова об Анне Герман, высказывания, это тоже можно в интернете посмотреть. Что это было за знакомство, почему вдруг такая связь?

Иван Ильичев-Волкановский:

— Мне посчастливилось быть знакомым с отцом Виктором и из его рук получить письма, которые Анна ему писала. Конечно, он не был в сане, когда в советское время был знаком с Анной, но тем не менее очень много с ней на эту тему разговаривал. Архимандрит Виктор Мамонтов человек, который пригласил даже в тот самый латвийский город Карсава сына Анна Герман, он приезжал на встречу, там был вечер, посвященный Анне Герман. Мне кажется, сейчас важно будет, если я прочитаю фрагмент книги своей. Но это будут именно слова отца Виктора. «Звезда для Анны Герман не она сама. Всю жизнь она тянулась к другой Звезде, той ради которой волхвы отправились в своё далёкое путешествие в Вифлеем. В голосе Анны было некое томление, это томление по Богу, и оно разрешилось встречей с Ним в конце её земной жизни. Каждому человеку очень важно когда-нибудь оказаться как Матерь Божья у Креста, там некуда уйти, Божья Матерь не мечется, не суетится, так и человек, испивая чашу страданий до дна, наполняется неземным светом. Небо открылось, Анна, она лично встретилась с Богом в глубине своего страдания, на одре болезни. Рак съедал её тело, оно уже отказывалось жить, а дух ликовал, все её мысли были заняты Богом, все житейское отступило перед вечностью. Слушая последние песни Анны, ощущаешь, как сказала Анастасия Ивановна Цветаева, они были знакомы именно втроём, такая троица была: Анна Герман, Анастасия Цветаева и отец Виктор будущий. В одном из своих стихотворений Анастасия Ивановна объяснила жажду её души «Бессмертия живой воды напиться: Из мрака тела — в дух, где тихо и светло».

Константин Мацан:

— Да, потрясающе. А при каких обстоятельствах они познакомились? Отец Виктор будущий и Анна Герман?

Иван Ильичев-Волкановский:

— Отец Виктор, честно говоря, просто Витя, как она его называла, просто был её поклонником и другом Анастасии Ивановны Цветаевой. И он привёл Анастасию Ивановну в 1972-м году впервые на концерт Анны Герман. И так состоялись знакомство и многолетняя дружба певицы с Анастасии Ивановной. Человеком глубочайшим, которого она полюбила, естественно, сразу, которая предложила Анне петь романсы, и с её легкой руки многие романсы появились в репертуаре. Анастасия Ивановна своей особой литературной душой чувствовала, литературным сердцем чувствовала Анну. И в книге «Неисчерпаемые», которая вышла тогда, в этой книге есть эссе, которое называется Анне Герман. В 2003-м году я приехал в Варшаву с этой книгой, и мы сели в саду у Анны Герман вместе с её матерью, ей было уже почти 97 лет, она не могла сама читать, не видела уже, просила меня почитать что-нибудь об Анне Герман. Я взял эту книгу. И прочитал эссе Анастасии Ивановне Цветаевой о её дочери. Мама Анны Герман, пани Ирма, плакала, а в конце сказала фразу, что лучше о моей дочери не написал никто. Это правда.

Константин Мацан:

— Вы потрясающие вещи рассказываете, вы как исследователь, как биограф Анны Герман прикасались, вот познакомились с её матерью, давно нет в живых самой Анны Герман, а вот мама её уже в преклонном возрасте жила ещё, и вы сумели с ней познакомиться и пообщаться. А вот с какими ещё людьми из окружения Анны Герман, из той культуры эта ваша исследовательская деятельность свела? Какие были самые запоминающиеся встречи ещё?

Иван Ильичев-Волкановский:

— Надо сказать, что книга, последняя книга, которая была издана здесь, в России, и переведена на польский язык и издана в Польше незадолго до известных всех событий, когда ещё можно было туда ездить издаваться, книга называется «Анна Герман — 100 воспоминаний о великой певице». Это говорит о том, что в книге я собрал воспоминания людей, которые, естественно, Анну Герман знали, встречались с ней, и вторая часть книги посвящена именно воспоминаниям близких людей. То есть это и отец Виктор Мамонтов, это и монахиня Екатерина Алексеева из Санкт-Петербурга, благодаря которой вообще оказался записан концерт Анны Герман, последний в Советском Союзе, в Ленинграде. Она вот каким-то чудом умудрилась в советское время, минуя все кордоны, охраны и прочее, принести целый магнитофон на концерт и записать, подключившись к пульту звуковому. Так мы и услышали целый живой концерт, и как она говорит, и как она поет, и как она представляет свои песни, и как она о себе рассказывает. В этой книге есть воспоминания её мужа, с которым я в хороших отношениях, по сей день он жив. Есть воспоминания её дяди, соседей, которые с ней жили в Средней Азии. Я искал людей в разных странах мира, не только в России и Польше. Потому что многие эмигрировали и из Советского Союза, и из Польши. Кого — то находил в Мексике, кого-то в Израиле, кого-то в других странах, в Германии. Меня поразила одна встреча, она была короткая достаточно, всего несколько дней. В Варшаве меня познакомили с пастором, который отпевал, если так можно сказать, провожал Анну Герман. Он участвовал в церемонии прощания, надгробную речь читал. И он мне передал листок бумаги, тот самый, с которого он читал последние слова. Надо сказать, что не было гражданской церемонии прощания. Она уходила и ушла, и прощались с ней в ситуации, которая называлась «солидарность». Многие наверняка, кто постарше, знают, что это такое. Это перестройка в Польше. И военные действия на территории города, и опасно было ходить, и везде были какие-то газовые атаки. Короче говоря, никаких церемоний не было. А только лишь люди, узнав о том, что Анну Герман провожают, собрались несколько тысяч человек уже у могилы, затоптали все кладбище. Вот этот пастырь Домбровский, в 2002-м году в Варшаве мы с ним встретились, он подарил мне этот листок бумаги, на котором было написано то, что он читал над её уже бездыханным телом. И там есть такая цитата, которую бы я хотел сегодня процитировать. Это, конечно, Священное Писание, откровение Иоанна Богослова, и услышал я голос не был говорящий мне. Так и получилось. Её дела, то что она делала, то что она пела, она дарила людям вот эту высокую ноту, высокий голос, будучи самым высоким человеком. Мне кажется, она даже по росту ближе всех была к Богу.

Константин Мацан:

— А что за сюжет с «Философской сказкой», которую она написала для своего сына?

Иван Ильичев-Волкановский:

— Это очень интересная тема. В ящике, просто в обычной коробке, можно сказать, просто с каким-то мусором нашли бумаги и, оказалось, что это сказка, которую она написала незадолго до своей смерти своему маленькому сыну. «Сказка про птиц». Если позволите, я тоже процитирую, потому что это цитата важная. Она, может быть, совершенно не сказочная, но тем не менее она очень характеризует её отношение к миру, её внутреннюю философию. «Мы птицы знаем всё, что для нас важно. А самое главное, не только для птиц, что у нас добрые глаза в этом мире есть. Господь все очень мудро устроил, мы, птицы, не должны беспокоиться о еде, о своей безопасности, Господь нас любит и помнит даже о самом маленьком воробушке, и не позволит ему погибнуть. Наш творец очень добрый, мудрый и преисполнен любви к нам, а мы, маленькие слабенькие пташки, чем можем его отблагодарить? Оказывается, можем. Господь любит музыку и птичье пение, поэтому все птицы с самого раннего утра начинают петь. Одни чуть лучше, другие немного хуже, но это неважно, Господь радуется, слушая разное пение. И птичье, и человечье. Он рад всему, что для Него звучит».

Константин Мацан:

— Потрясающе. Вот вы уже упомянули сегодня последнюю песню Анны Герман, «Молитва». Расскажите ещё раз перед тем, как мы её уже под занавес нашего разговора послушаем, что это за запись, при каких обстоятельствах она сделана, это же связано с последними днями жизни?

Иван Ильичев-Волкановский:

— С последними днями и часами. И с последним осознанием её как человека, саму себя, своего существования на этой планете.

Константин Мацан:

— Сколько ей было лет?

Иван Ильичев-Волкановский:

— Ей было 46 лет. Это как бы. В творчестве даже... Я бы сказал в творчестве, которое очень многозначительное... В котором очень глубокий смысл содержится. Кассета, которую мы нашли, мы с мужем её слушали, наверное, целый вечер, и никак не могли прийти в себя, потому что я думаю, что сейчас тоже слушатели, которые услышат этот фрагмент, услышат не ту Анну Герман, которая на сцене, а ту Анну Герман, которая... представляете себе: прикована к постели, 46 лет, большая карьера, миллионы людей переживают за её существование, где она, что она, почему она исчезла? Последние два года она уже не выступала, с 80-го по 82-й год. И вот в этом состоянии она, лёжа на своей кровати, нажав пальцем сколько хватало сил, кнопку на магнитофоне, записывала свои собственные мелодии к словам Священного Писания. И вот эти знаменитые слова апостола Павла о том, что любовь долготерпит, милосердствует, что любовь для неё, самое главное — это любовь. Она назвала это гимном любви. И написала на обложке этой кассеты просто своей рукой, уже почерк дрожал, но там можно разобрать: «Гимн любви». И есть несколько фрагментов, которые в тот момент были записаны, но этот сохранился в наилучшем качестве. Его даже немножко отреставрировали для того, чтобы сегодня в этом эфире этот голос, который исходит не от эстрадной певицы совсем, этот голос исходит от человека, измученного болезнью, от человека, когда тело отказывалось жить, а дух ликовал, вот там это очень хорошо слышно. У меня ощущение было, когда в первый раз это услышал, ни тяжести, ни скорби от этого, а ощущение было как будто в машине времени переносишься в какое-то пение пустынников, когда они одни, какое-то звёздное небо, пески вот эти вот, какой-то Ближний Восток, мне кажется, и вот там с этими восточными интонациями человек один на один с Богом в закрытой комнате. Где-то за окном слышно, что мамочки своих детей домой загоняют, молоко привезли, где-то машина проехала, кто-то затормозил. Все это слышно в окне. Всё это легло в запись. Потом удаляли. Вот в этой записи слышно больше, чем во всём её творчестве.

Константин Мацан:

— Ну что же, спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу, мы под занавес нашего разговора слушаем эту песню. Анна Герман исполняет гимн любви апостола Павла. Это последняя запись певицы, как сказал наш гость, чудом обнаруженная, отреставрированная. «Молитва». Спасибо огромное, Иван Ильичев-Волкановский, российский биограф Анны Герман, лауреат фестиваля имени Анны Герман, автор книг о судьбе и жизни этой певицы был сегодня в программе «Светлый вечер», спасибо ещё раз огромное, мы оставляем вас, дорогие слушатели, наедине с этой музыкой, до встречи на Радио ВЕРА.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Ценность семьи». Наталья Москвитина
• «Поэт Николай Старшинов». Сергей Арутюнов
• «Христианин в современном обществе». Сергей Андрияка