Поделиться
Мы беседовали с настоятелем храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиереем Федором Бородиным.
Разговор шел об особенностях богослужения в ближайшее воскресенье, в которое вспоминается притча о мытаре и фарисее. Мы говорили о праздновании в честь обретение мощей святителя Тихона, патриарха Московского и всея России, а также о памяти святых святителя Алексия, митрополита Московский и всея России, благоверной княгини Анны Новгородской, преподобных Мартиниана, Зои и Фотинии, преподобного Димитрия Прилуцкого и равноапостольного Кирилла, учителя Словенского. Отец Федор объяснил, в чем смысл Евангельского чтения и отрывка из Деяний святых апостолов в воскресный день.
Ведущая: Марина Борисова
М. Борисова
— Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица». С вами Марина Борисова. И мой сегодняшний гость — настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Фёдор Бородин. И с его помощью мы постараемся разобраться в смысле и особенностях богослужений предстоящей недели, начинающейся завтра — в Воскресенье о мытаре и фарисее, первое подготовительное воскресенье перед Великим постом.
Прот. Фёдор Бородин
— Добрый вечер.
М. Борисова
— Отец Федор, как всегда, мы стараемся понять смысл предстоящего воскресенья, исходя из тех отрывков из апостольских посланий и Евангелия, которые прозвучат завтра за Божественной литургией. И вот если мы возьмем завтрашний отрывок из Второго послания апостола Павла к Тимофею, из третьей главы, стихи с 10 по 15, там сразу же начинаешь читать и глаза натыкаются на то, что, ну, как сказать, ум принимает, а полностью принять нутром очень трудно. Звучит это утверждение так: «Все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, буду гонимы. Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь». Вот, умом понимаешь — да, по жизни так оно и получается. Но не принимает сердце.
Прот. Фёдор Бородин
— Наверное, стоит подняться чуть повыше по стихам и начать читать прямо с десятого стиха. Своему ученику, которого он оставил епископом, если мне не изменяет память, в Эфесе, апостол Павел в своем предсмертном послании, он через несколько месяцев будет казнен, он уже извещен об этом Господом, пишет, что «ты последовал мне в учении, житии, расположении, вере, великодушии, любви, терпении, в гонениях, страданиях, постигших меня в Антиохии, Иконии, Листрах». Так вот, когда апостол Павел говорит «подражайте мне, как я Христу», он фактически и нам предлагает ту же самую мысль. Тимофей должен последовать Павлу в терпении, великодушном страдании. Что нечестивые люди будут преуспевать, «обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь». А те, кто хочет жить благочестиво, должен будет терпеть. Почему? Если мы посмотрим весь корпус Послания апостола Павла, мы неоднократно встретим там мысль о том, что страдания христианин, как и апостол Павел, должен воспринимать, как соучастие, и даже более удивительные слова — «во исполнение страданий Христовых». Вот это удивительно — мы не можем идти по земле, следуя за своим божественным Учителем, минуя то страдание, которое было в Его пути. Это нормально, это естественно, потому что мы больны, мы смертны, мы умираем душой, мы должны быть спасаемы. Конечно, это не может быть в благодушии, потому что нас надо исправлять — мы скорченные, нас надо выпрямлять, это боль. Поэтому страдание неизбежно входит в судьбу человека. Если уж Симеон Праведный говорит Богородице «оружие пройдет Твою душу», — он говорит это о страдании. Вопрос только в том, как мы это воспринимаем. Если мы воспринимаем это как соучастие в страданиях Христовых, то это вообще не является ни вопросом, ни проблемой — то, что вы задали. Мы же знаем, что единственный из апостолов, кто умер своей смертью, это апостол Иоанн и то он очень много пострадал в жизни, он был мучим, избиваем и поэтому он тоже может быть назван святым мучеником, так же, как и все остальные апостолы — и Петр и Павел. Но это уже никак не меняет нашу веру, мы обретаем свободу во Христе, мы принимаем решение следовать за Ним и мы таким образом уважаем свободу любого другого человека не следовать за Христом. И мы учимся этому у нашего божественного Учителя. И у Павла.
М. Борисова
— Тут ведь главная тема, которая так задевает, это тема справедливости в нашем человеческом понимании. И, кстати, отрывок из Евангелия от Луки, из 18 главы, стихи с 10 по 14, это знаменитая притча о мытаре и фарисее, которую, я думаю, нет смысла подробно напоминать нашим радиослушателям, поскольку она очень часто в разных контекстах упоминается в нашей церковной жизни, собственно говоря, о том же. То есть, есть два человека, которые в храме чувствуют себя по-разному. Но мы когда о них слышим, нам кажется, что мы понимаем, какой расклад. Есть мытарь, и наших симпатий на его стороне нет. И есть фарисей, который вроде бы достаточно благочестивый человек, но наших симпатий на его стороне тоже нет. Спрашивается, где же, собственно говоря, мы находимся?
Прот. Фёдор Бородин
— А давайте прочитаем внимательно эту притчу и поймем, что симпатии (если так можно сказать) Господа на стороне и того и другого. Господь сказал, что «этот человек пошел домой более оправданным, чем тот». Это значит, что оба ушли оправданными. Только один более, другой менее.
М. Борисова
— Что, кстати, очень часто ускользает от нашего внимания. Нам кажется, что смысл в том, что оправдан оказался мытарь, а то, что фарисей тоже оправдан, вот как-то мы не очень на этом заостряем внимание.
Прот. Фёдор Бородин
— Нам важнее, и Церковь здесь выступает, как педагог, нам важнее понять, почему фарисей терял плоды своих трудов, мы так можем сказать. Что было не так? И для этого очень важно прочитать эту притчу не с десятого стиха, к сожалению, как он читается на богослужении, а надо прочитать с предыдущего. «Сказал притчу также к некоторым, которые были уверены о себе, что они праведны и осуждали других». Некоторые — это мы. Я точно. Мы всегда цепляемся за любую свою праведность, всегда ее увеличиваем и всегда на нее надеемся. В этом и есть ошибка — мы на нее надеемся. И при этом, как только мы начинаем на нее надеяться, мы начинаем осуждать других. Это вещи друг с другом связанные намертво. И вот для того, чтобы не потерять плод Великого поста, который показался на горизонте, вот этого подвига, к которому мы готовимся и который мы любим, и которого ждет наша душа, чтобы в него погрузиться и получить эти плоды, Господь и говорит, что чем бы ты ни занимался, как бы ты ни потрудился, строго ты будешь поститься, более строго, менее строго, ты этого не потеряй. А потерять это ты можешь вот так и вот так. Поэтому это такое наставление. Я бы хотел напомнить слова преподобного Максима Исповедника, который говорит, что «всякое подвижничество, не имеющее любви, чуждо Богу». Вот осуждение чуждо любви, в нем нет любви. Любящий человек не осуждает, по-настоящему, по-христиански. То есть удивительно: мы можем вообще ничего не есть Великим постом, можем быть на всех службах — и это будет абсолютно чужим для Бога, то есть чуждым. Это очень серьезное обвинение. Вот если в нас не родится любви к нашему ближнему. А выражаться это будет в том, что мы возвышаемся над ним и осуждаем.
М. Борисова
— Но тут есть еще один нюанс, на который обращал внимание в своей проповеди, посвященной этой притче, митрополит Антоний Сурожский. Он обращал внимание на то, что невозможно требовать милосердия. То есть заслужить никакого милосердия нельзя. Он говорит о том, что «мытарь в той страшной жизни, в жестокой жизни, которую он вел среди себе подобных, среди жертв ожесточения людского, он научился, что не выжить человеку в страшном человеческом обществе, если хотя бы на мгновение не будет приостанавливаться закон, если хотя бы на мгновение не будет проявляться жалость, милосердие. Если всё будет идти по писанному, если всё будет делаться так, как по праву можно поступать, то ни один человек не уцелеет». Вот удивительный феномен милосердия Божия и милосердия людского, которое не вписывается ни в какие рамки и ни в какие законные предписания.
Прот. Фёдор Бородин
— При всей моей любви и уважении к дорогому владыке, позволю себе с ним не согласиться в той части, которая касается нашей надежды на милосердие. Да, милосердие — это то, что превосходит суд. Когда мы говорим «Господи, помилуй», мы не говорим «Господи, будь со мной справедлив». Нам Христос дал очень четкие указания, как мы можем сподобиться Его милосердия. Он нам сказал: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут». И в этом наша надежда. У нас очень мало надежды, что по суду Божьему мы будем оправданы. Да? Именно потому, что «суд без милости не сотворившему милости». И очень много надежд на то, что мы будем помилованы, если мы будем милостиво относиться к другим.
М. Борисова
— Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире программа «Седмица». В студии Марина Борисова и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Федор Бородин. И мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей седмицы, первой подготовительной седмицы перед Великим постом. Отец Федор, хотелось бы остановиться немножко на особенностях богослужения, потому что это первое воскресенье, когда начинают слышаться — вот сегодня на Всенощном бдении мы уже слышали достаточное количество вкраплений Триоди. Вот хотелось бы напомнить нашим радиослушателям, что такое Триодь и в чем особенности этой великопостной службы, к которой мы начинаем подходить с этого воскресенья.
Прот. Фёдор Бородин
— Триодь это буквально Трипеснец, то есть не восемь песен канона, как обычно, или девять Великим постом, а только три, которые добавляются к певаемому в церкви канону. Этот Трипеснец имеет уже покаянное великопостное содержание, и именно поэтому по нему называется книга — Триодь Постная и следующая Триодь Цветная, относящаяся к пасхальному периоду, в которую включены не только Трипесцы, но и остальные богослужебные тексты, которые употребляются Великим постом. Триодь Постная начинается с недели, то есть воскресного дня о мытаре и фарисее. И первые слова из Триоди, которые мы слышим, это стихиры на «Господи, воззвах»: «не помолимся фарисейски, братие: всяк возносяй себе смирится. Смирим себе пред Богом», и так далее. Знаменитые великие тексты, которые возвращают нас к покаянному деланию, как фундаменту всей духовной жизни. Еще особенностью богослужения первой подготовительной недели к Великому посту является то, что начинается пение «Покаяния отверзи ми двери» после воскресного прочтения Евангелия на Утрене Всенощного бдения. В некоторых храмах выключается свет, люди встают на колени. Обычно это очень собранно, очень глубоко и трогательно исполняемое такое песнопение, которое помогает настроиться, если это, конечно, не исполнение Веделя, а что-то более приличествующее тексту. Помогает настроиться на вот это сокрушение сердечное, которое есть фундамент духовной жизни, по слову святителя Игнатия (Брянчанинова).
М. Борисова
— А почему первая подготовительная неделя, казалось бы, вот вы говорите о том, что суть ее в том, чтобы поменять внутренний настрой на такой более покаянный и собранный, а начинается она с того, что отменяется пост в среду и в пятницу?
Прот. Фёдор Бородин
— Ну, есть точка зрения, что это для того, чтобы в каком-то смысле помочь нам обесценить нам свои труды. Понять, что они являются только инструментарием, что мы, как фарисей, не сможем ими похвалиться, он буквально говорит: «Пощусь два раза в неделю». Хотя исторически возникновение вот этой традиции не поститься в среду и в пятницу другое, оно связано с полемикой богословской с еретиками. Так вот, все равно сейчас Церковь это прочитывает так, вот такой более глубокий смысл — о том, что ты не должен на себя надеяться. Вы знаете, когда я учился в семинарии, я помню, в 1989-м или в 1990-м году я был поражен. Попал Великим постом в келью к братьям монашествующим, они между собой разговаривали. И вот они берут каждый по шоколадной конфете, явно непостной, и съедают ее. В середине поста. Я спрашиваю: «Зачем?» Он говорит: «А мне так полезно. Единственный раз Великим постом я нарушу, но я не смогу сказать себе, что я всё соблюл. И у меня не будет этого искушения». Понимаете, может быть, для этого, по этому мотиву в среду и в пятницу мы не постимся, чтобы просто уже захотелось поститься.
М. Борисова
— Понятно. Обратимся теперь к тем святым, которых мы будем вспоминать на предстоящей седмице: 25 февраля память святителя Алексия, митрополита Московского и всея России, и 22 февраля память обретения мощей святителя Тихона, Патриарха Московского и всея России. Два святителя, которые очень далеко отстоят друг от друга во времени. И удивительным образом, оба очень не хотели своего святительства, потому что оба, в общем, прежде всего были молитвенниками, а Патриарх Тихон прежде всего был еще и миссионером, и очень удачливым миссионером, потому что плоды его миссии в Америке до сих пор чувствуются. И вот и того и другого постигла вот такой Божий жребий. Но удивительна еще сама история обретения мощей Патриарха Тихона, она хорошо описана у митрополита Тихона (Шевкунова) в книге «Несвятые святые», поскольку он был непосредственно свидетелем обретения этих мощей. Но они долго находились неизвестно где. Весь ХХ век существовала масса версий — то ли их уничтожили, то ли их тайно погребли, то ли в Донском монастыре, то ли еще где-то. И только вот чудесным образом уже в наше время, в 90-е годы, они были практически при пожаре малого собора Донского монастыря обретены.
Прот. Фёдор Бородин
— Вообще, это удивительный пример того, как Бог всякое зло обращает ко благу. Пожар был неслучайным — это был поджог. Это был поджог, и температура была колоссальная, когда всё внутреннее убранство, вновь воссозданное, горело. Мне очевидцы рассказывали, что там даже были погнуты и оплавлены подсвечники. Пришлось всё разбирать. И в этих воздуховодах под полом, которые служили до революции системой отопления, когда печь в подвале гнала через них теплый воздух и через пол, через металлические плиты пола шло тепло в собор, там были обнаружены эти честные останки. Удивительно, вы сказали о том, что святитель Алексий и святитель Тихон пытались избежать быть первыми иерархами Церкви. И, наверное, это самый точный показатель готовности человека быть руководителем какого-либо уровня в Церкви — это его нежелание быть руководителем. Это значит только одно — у человека нет страсти властолюбия, а у него есть понимание власти как еще большей ответственности. Вот преподобный Сергий категорически отверг уговоры святителя Алексия быть его преемником на митрополичьей кафедре и на это не согласился, хотя перед этим за какое-то время дал уговорить себя стать игуменом в его собственном монастыре. Это как раз происходит тогда, когда человек совершенно лишен этой страсти или борется с ней, это значит, что он будет управлять чем-либо в Церкви не по страстям, а по духу Христову. И Господь может ему помогать, и будут лучше результаты. Удивительно, что когда избирали святейшего Тихона, жребий кидали, там было три имени: митрополит Антоний (Храповицкий), митрополит Арсений (Стадницкий) и митрополит Тихон. Так вот, митрополит Тихон на фоне талантливейших ученейших богословов, риторов, философов Арсения и Антония, конечно, он смотрелся, говоря современным языком, никак. Но он был свят, это был человек, который обладал добродетелью, сейчас уже совершенно забытой, тогда почти забытой — кротостью. Он был настолько смирен, что именно через это смирение Бог решил — ведь это Бог положил такой жребий, что он был избран. Бог решил, что он сможет сберечь Церковь свою не через ученость, не через дар слова, а именно через кротость и смирение, которые обычно являются спутниками того, что человек пытается не руководить в Церкви.
М. Борисова
— Но ведь все-таки руководить, помимо Божьего Промысла, это нужно еще и уметь. Согласитесь, что какие-то навыки, какое-то представление о каких-то административных обязанностях должно быть у человека, иначе как?
Прот. Фёдор Бородин
— Безусловно. Но оно было у всех трех кандидатов. Святитель Тихон был великолепным епархиальным архиереем в Ярославле, если мне не изменяет память. Давайте вспомним, когда его переводили оттуда, люди ложились на рельсы, чтобы паровоз не увез вагон с ним, они не хотели с ним расставаться, так они его любили. Много вы знаете таких архиереев?
М. Борисова
— Да, пожалуй, только одного я знаю такого архиерея, и тот на Украине. Я имею в виду блаженнейшего митрополита Онуфрия, которого не хотели отпускать собственные прихожане, когда его тоже переводили.
Прот. Фёдор Бородин
— Его полюбили за его кротость и за его смирение. Поэтому, конечно, у него был опыт, но опыт этот именно через смирение, через кротость, это опыт примера своего. Этот опыт терпения, может быть, даже выходящего за рамки приличия подчиненных, которые исцеляются через добродетель руководителя. Ведь это опыт очень тяжелый и очень скорбный. И это опыт, когда человек знает, что он будет отвечать за своих подчиненных. Вы обратите внимание, допустим, книга канонов, книга правил, там есть достаточно много канонов, которые заканчиваются словами «да будет наказан и причастивший и причастившийся». Если человек, который не может причащаться, приступает к Чаше, а священник знает, что ему нельзя давать Святые Дары, но дает, он должен быть наказан, понимаете? И мы будем отвечать за своих детей. Поэтому, конечно, руководить и отвечать за то, что в своей свободе другой человек принимает какое-то тяжелое или неправильное решение, это страшно. Но если мы вернемся к словам, с которых мы с вами сегодня начали, это удивительные слова, которые апостол Павел говорит, что «ты последовал мне в расположении, великодушии и в любви», то это удивительно. Расположение святителя Тихона и святителя Алексия, великодушие этих людей, и самое главное — любовь этих людей, — она и решала все проблемы. Святитель Алексий вообще управлял страной при малолетнем Дмитрии Донском, то есть просто стал как государь.
М. Борисова
— Не только управлял страной, но еще и как дипломат разруливал многочисленные сложности с Золотой Ордой и с князьями между собой, которые вечно что-то не могли поделить.
Прот. Фёдор Бородин
— Когда он становился монахом, уж точно он не рассчитывал этими вещами заниматься. Господь поручил — он выполнил.
М. Борисова
— Но тоже удивительно, как все-таки в разное время разных руководителей Господь ставит во главе Церкви. Они по характеру ведь совершенно не схожи. Всё, что мы можем почерпнуть в исторических памятниках о святителе Алексии, очень не похоже на то, что мы видим в воспоминаниях о святителе Тихоне. То есть, как люди, они были разного темперамента, разного склада, что ли. Но в разное время Господь вот так управил, что и тот и другой возглавляли Русскую Церковь.
Прот. Фёдор Бородин
— У Господа нет задачи сделать всех нас одинаковыми. Даже апостолы все разные. Петр — такой, Павел — такой, Иоанн — такой. А задача человека — войти в Царство Божье с преображенным характером, который единичен и неповторим, именно этой личности. И Господь бережет отдельность и уникальность каждого человека — как мирянина, так и митрополита. И, понимаете, если человек смирен — если его мало, то Бога много в его действиях. Чем меньше самого человека — при этом он остается самим собой, — тем больше, ярче и быстрее Бог решает его руками и его умом какие-то проблемы.
М. Борисова
— В эфире программа «Седмица». В студии Марина Борисова и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Федор Бородин. Мы прервемся и вернемся к вам буквально через минуту, не переключайтесь.
М. Борисова
— И снова здравствуйте, дорогие друзья. В эфире еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы стараемся разобраться в смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Федор Бородин. И мы говорим о смысле и особенностях богослужений первой подготовительной недели Великого поста. Как всегда, больная тема в наше феминистское время — роль женщины в христианстве, роль женщины в Церкви. И следующая неделя нам дает достаточно пищи для размышлений: в чем же такая особенная роль женщины? Мы будем вспоминать святую благоверную княгиню Анну Новгородскую 23 февраля и преподобных Мартиниана, Зою и Фотинию (она же Светлана) 26 февраля. Что касается Анны Новгородской, это поистине такая, применительно к женщине не скажешь фундаментальная фигура, но просто это уникальная женщина, поскольку она была всем — она была соратницей в воинских подвигах мужа, она была соратницей в его дипломатических подвигах, она помогала ему править. Казалось бы, женщина она даже и нерусская — имя Анна она получила уже в самом конце жизни, когда приняла монашеский постриг. А крещена она была, она дочка шведского короля, в крещении православном она приняла имя святой великомученицы Ирины. Под этим именем прожила бо́льшую часть своей жизни как супруга Ярослава Мудрого. И удивительно в этой женщине было всё, включая то, что она была основательницей первого женского монастыря, в котором впервые получили возможность жены бояр и князей после смерти своих мужей отдать оставшуюся часть жизни служению Богу. Но она настолько была уникальной, что даже святитель Иларион в своем знаменитом «Слове о законе и благодати» писал Владимиру Киевскому Святому: «Взгляни на сноху твою Ирину, взгляни на внуков и правнуков твоих, как они живут, как Бог их хранит, как они соблюдают веру, которую ты им завещал, как они восхваляют имя Христово». То есть, до какой степени эта женщина определяла много в ту эпоху, когда были такие титаны-мужчины рядом.
Прот. Фёдор Бородин
— Мне кажется, что как раз именно о ней и надо говорить, когда мы говорим о том, что неправильно в феминизме. Действительно, у нее был целый веер деятельности, включая дипломатию, хозяйственные, организаторские, административные какие-то вещи. И — девять человек детей. Шестеро сыновей. Мы знаем, что в княжеских семьях сыновья воспитывались до 3-4 лет на женской половине, потом их забирали в мужскую половину, и они уже там воевали, стреляли, махали мечом, пока маленькие, может быть, деревянным. Но три дочери — это тоже очень много. И вот она успевала всё. В ее житии нет противопоставления — быть матерью и реализовывать себя в чем-то еще. Мне кажется, что это очень хороший пример, потому что сейчас часто говорят: или/или. Нет, совсем не так. Если не получается, если скорбны, если хочется чего-то еще, надо просто ей помолиться и надо попросить ее о помощи, как всё это совместить, как сделать, чтобы всё это было во славу Божию, всё было спасительно.
М. Борисова
— Да. Но все-таки удивительные жены были у наших великих князей. Церковь признала их мужей святыми благоверными князьями и, конечно, их удивительных жен.
Прот. Фёдор Бородин
— Да. У нас есть тексты Ярослава Мудрого, его прощальное слово. И мы понимаем, что это писал праведный человек, что он совершенно справедливо причислен к лику святых. Анна закончила жизнь в монастыре.
М. Борисова
— Это был первый великокняжеский подстриг вообще в истории Руси.
Прот. Фёдор Бородин
— Да. Что это значит? Это не просто основание какой-то красивой традиции — это значит, что человек к этому готовился, он к этому шел. Он должен был выполнить свои земные обязанности, вырастить детей. Князь должен был понять, кто после него будет править — воспитать и приготовить этого человека, и потом уже заняться своей душой, так, чтобы ничто не отвлекало. То есть для них уход в монастырь был совершенно естественным завершением огромной христианской жизни и труда в течение всей этой жизни.
М. Борисова
— Но вот рассказ о следующих святых — преподобном Мартиниане, Зое и Фотинии — он удивительный. Это древняя Церковь, это IV век. Мартиниан был одним из первых отшельников, который, спасаясь от язычников, 25 лет прожил в пустыне. Но удивительна вот эта история про двух этих женщин в его жизни, она, конечно... Первый сюжет даже как-то нашел отклик в литературе. Скажем, у того же Льва Толстого повесть «Отец Сергий» в чем-то перекликается с этим сюжетом, когда женщина пониженной социальной ответственности Зоя пришла попробовать искусить этого знаменитого отшельника. И он, чтобы не поддаться искушению, вышел из кельи и встал босыми ногами на непогасшие угли костра. И настолько это потрясло эту женщину, что, собственно говоря, по его совету она отправилась в монастырь и в монастыре и закончила жизнь. Но это один сюжет. А вот второй сюжет вообще потрясающий. Обжегшись на таком искушении, Мартиниан решил усилить свое уединение и поплыл на необитаемый остров, небольшой островок. Договорился, что какой-то человек будет ему периодически воду и хлеб ему туда на лодке переплавлять. И довольно долго жил там, никто его не беспокоил, пока с разбитого корабля не прибило к этому берегу эту вот несчастную Фотинию. У нее, по-видимому, не было никаких неблагочестивых намерений, но просто, спасаясь после кораблекрушения, куда уж прибило, туда и прибило. И, наученный горьким опытом, отшельник оставил ей и воду и хлеб, всё, что у него было, а сам уже вплавь отправился на большую землю. И больше уже отшельничеством не пытался заниматься, а принялся странствовать. И через два года скончался. Но удивительно, что эта женщина осталась на этом острове. А, стало быть, как ее туда принесло по Божьей воле, по-видимому, так она поняла, что это воля Божья о ней. И с помощью того же самого человека, который возил воду и хлеб ее предшественнику на этом острове, вот она осталась. Собственно, как Мария Египетская, она осталась в этой пустыне на этом острове. Совершенно удивительное житие и не до конца понятное.
Прот. Фёдор Бородин
— Вы знаете, исцелить грех другого человека можно только, если ты его не осуждаешь. По крайней мере, помочь ему. И если в Палестине монашество только зарождается в это время и надо еще несколько десятилетий, чтобы оно оформилось в такие структурированные монашеские общины, то в Египте в это время оно уже процветает — это время Антония Великого, обоих Макариев. Так вот, в египетском монашестве сюжет о спасении блудницы достаточно распространен. Мы можем вспомнить, если мне не изменяет память, преподобного Пимена Великого, который покупает ночь блудницы за деньги, которые он выручил с продажи корзин, и он просто начинает рядом с ней молиться. И это приводит ее в такое покаяние, что она спасается и уходит и основывает монастырь. Мы знаем, например, преподобного Виталия Иерусалимского, который принес в жертву этому своему служению вообще свою честь, потому что весь город почитал его за монаха-блудника. А на самом деле, он спасал одну за другой блудниц. Иоанн Колов пришел к воспитаннице, девочке, которая воспиталась при монастыре, потом стала знаменитой блудницей. То есть в этом нет отвержения: ты скверна, отойди от меня, ты проклята, я тебя не коснусь (как это часто бывает с нами и как это слышится особенно ярко в Неделю о мытаре и фарисее, потому что я «не такой как прочие человецы, не как этот мытарь»), а: «Господи, какой ужас происходит с этой душой, она погибнет, я пойду ее спасу». Во-первых, нужно иметь преодоленную в себе блудную страсть полностью, полностью собой в этом вопросе владеть, чтобы не рисковать. А во-вторых, какую нужно иметь любовь и полное отсутствие осуждения! И мне кажется, что две эти женщины, которые стали святыми, они смогли это, потому что Мартиниан их не осуждал. Понимаете, он же не ее в костер поставил, он сам встал. Он ее не осуждал, и в этом была великая любовь, может быть, это еще одна такая путеводная звезда для нас Великим постом, что, чем бы мы ни занимались, давайте мы не будем другого человека осуждать. Может быть, это даже важнее, чем строго соблюдать пост в пище. Давайте воздерживаться от осуждения — это и мы не согрешим и другому человеку поможем.
М. Борисова
— Но все-таки давайте вернемся к подвигу этой женщины Фотинии, которая у нас зовут Светланой. Все-таки понять, что произошло с Зоей, эту метаморфозу ее, легче, потому что есть аналоги. Но вот Фотиния — она же не блудница, она просто женщина, которая попала в критическую ситуацию. Кораблекрушение, ее на каком-то обломке вынесло на этот остров. И, собственно, Мартиниан ведь ничего не успел. Он просто уплыл, оставив ее там. Ее воля была, когда приплыл этот человек, который обычно привозил воду и хлеб, она могла его попросить вернуть ее тоже на большую землю, и это трагическое приключение в ее жизни на этом бы закончилось. Что произошло? Что вообще могло произойти с человеком, переломившее вот так радикально ее судьбу?
Прот. Фёдор Бородин
— Наверное, душа ее была рада остаться одной в молитве. Видимо, в ней была жажда подвижничества, это было достаточно распространено тогда, это уже конец IV века, 25 лет прошло с первого искушения Мартиниана. Действительно, она захотела бы, вернулась бы на землю. Хотя девица в чужом городе, не имеющая ничего на своих руках, она в результате кораблекрушения туда попала, это очень рискованный путь. Но, видимо, ей Господь открыл Свою волю и она приняла с радостью это отшельничество. Слава Богу.
М. Борисова
— Но вот, смотрите, формулировка: Господь ей открыл Свою волю. Как часто мы хотим, чтобы нам Господь открыл Свою волю. Но далеко не всегда мы готовы эту волю выполнить.
Прот. Фёдор Бородин
— Поэтому много раз за день по повелению нашего божественного Учителя мы повторяем «да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли». А земля — это «я, Адам», так переводится «земля». Господи, и во мне бы Твою волю совершать, а не свою. Это да, себя надо исправить. Видимо, Фотиния умела это делать, любо ей было одиночество в молитве, понимаете, если она причислена к лику святых.
М. Борисова
— Я потому на этом заостряю внимание, что все-таки мы находимся как раз в первой неделе подготовительной к Великому посту. И неслучайно все эти святые, которых мы вспоминаем на этой неделе, они тоже как бы нас направляют именно в эту сторону, помогают перенастроить наше внутреннее ощущение и самих себя и того, что происходит вокруг нас.
Прот. Фёдор Бородин
— Да, конечно. Мы смотрим, как Мартиниан боролся со своими грехами, на что он был готов, чтобы это преодолеть. Такая беспощадность к себе в подвижничестве — нам хотя бы сотую долю этой решимости: Господи, укрепи нашу волю.
М. Борисова
— Напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире программа «Седмица». В студии Марина Борисова и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Федор Бородин. И мы говорим о смысле и особенностях богослужений первой подготовительной седмицы перед Великим постом. Мы уже достаточно долго говорим о том, что нас настраивает на переломление вот этого нашего внутреннего устремления. И, в частности, все-таки монашеский пример, если исходить из формулировки преподобного Иоанна Лествичника: монахи — это свет для мирян, — мы все больше и больше вспоминаем святых иноков. И на этой неделе мы будем вспоминать преподобного Димитрия Прилуцкого 24 февраля и равноапостольного Кирилла, учителя Словенского, 27 февраля. Вот очень интересно, почему Церковь не только вспоминает святых братьев равноапостольных Кирилла и Мефодия вместе, но и отдельно каждого из них, в отдельный день вспоминает как бы сугубо. Почему это так необходимо?
Прот. Фёдор Бородин
— Может быть, в этом есть какая-то правда, потому что существенная часть их подвига прошла вместе, но существенная прошла и раздельно. Кирилл умер значительно раньше своего брата Мефодия — у него была еще целая огромная жизнь в сане епископа Моравских земель: заключение, споры, радости, победы, поражения. Поэтому, наверное, рассмотреть и отдельный их подвиг тоже надо.
М. Борисова
— Но что касается как раз святителя Кирилла, он ведь, собственно, и есть главный создатель этой самой славянской азбуки, универсальной азбуки. Вообще, мне кажется, недостаточно мы понимаем, что он сделал. Потому что создать, практически сконструировать язык — не просто язык общения, не просто язык, на который можно перевести Священные тексты, а это еще и литургический язык, это язык и богослужения, и богослужебного творчества. То есть, вообще, понять, что он сделал, не всегда даже получается, не вмещает собственный разум.
Прот. Фёдор Бородин
— При этом тот письменный язык, который он создал, универсален для всех славянских народов, еще в этом поразительная его черта. Мне кажется, что святой преподобный равноапостольный Кирилл столько смог, потому что в отличие от своих моравских, болгарских, затем русских последователей, он обладал всей полнотой в том числе и эллинской культуры. Как известно, он похоронен в Риме в храме Святого Климента, посвященном Клименту, Папе Римскому. По житию мы знаем, что он участвовал в обретении его мощей в Крыму и поэтому то, что он там захоронен, это логично. И сам по себе этот храм очень интересен. Есть храм со знаменитой мозаикой, которая сохранилась, наверное, это IX век. Есть под ним более древний храм, а под ним есть еще храм Митры, раскопанный. Взять из предыдущих культур и эпох, как инструментарий, всё, что может помочь тебе, всю эту образованность, это интеллектуальное богатство, он смог. И именно поэтому он с братом, но в основном он, это в основном его труд, он мог создать этот удивительный язык.
М. Борисова
— Само почитание мощей. Вот, смотрите, мы уже вспоминали обретение мощей святителя Тихона, Патриарха Московского, мы говорим о том, что мощи святителя Кирилла покоятся в Риме. Что лежит в самой основе, в чем природа этого нашего тяготения — поклониться к мощам, приложиться к мощам? Это же какая-то сердечная потребность. Посмотрите, мы приезжаем в Троице-Сергиеву Лавру, и это удивительное ощущение, когда ты стоишь в этой очереди — подойти, просто поклониться, встать на колени, приложиться. Это потребность души, но откуда она берется?
Прот. Фёдор Бородин
— Она берется из богословия православного, которое утверждает, что человек целен, он и телесен и духовен одновременно. И дух человека без тела — это не весь человек. Более того, православное богословие утверждает, что тело тоже участвует в том, что называется образ Божий в человеке. Мы можем вспомнить великого богослова Иоанна Дамаскина, автора «Точного изложения православной веры», у которого ни одно слово просто так не употребляется. И вспомнить его знаменитые заупокойные стихиры, которые поются на погребении каждого православного христианина: «Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть и вижду во гробех лежащую по образу Божию созданную нашу красоту, безобразну, безславну». Что мы видим во гробе? Мы видим увядающее тело, тело человека, которое уже начинает разлагаться, уже начинает разрушаться. И вот эта красота по образу Божию создана — это утверждает величайший богослов. Поэтому тело человека свято, тело человека — это храм. Апостол Павел так и говорит, что это храм, в котором живет Дух Святой, разве вы не знаете? И тело человека будет участвовать в воскресении. И неким предвкушением вот этого участия, освящения телесности человека, является нетление мощей, как символ победы над смертью, в том числе и телесной победы, как предвосхищение того, что мы воскреснем телесно, весь полностью человек.
М. Борисова
— А в чем же тогда смысл древнего монашеского отношения к собственному погребению? Ведь мы знаем, что в древних монастырях никаких захоронений нету, остались одни черепа монахов. И на Афоне в древних монастырях, которые еще сохранились, на Ближнем Востоке.
Прот. Фёдор Бородин
— Ни один живой монах не надеется и не дает себе надеяться на то, что его тело будет нетленным. Да, это нормальное смирение. Но тем не менее монахи почитают мощи святых, на Афоне в каждом монастыре есть ковчеги с почитаемыми мощами. Тогда, когда это произошло — это явление чуда Божия. Можно вспомнить, допустим, мощи великомученика Димитрия Солунского в Салониках. Разве монахи их не почитают? Конечно, так же почитают. Просто они сами для себя не надеются. И это нормальное здоровое отношение к себе смиренного человека. Но когда они сталкиваются с этим торжеством, они тоже радуются, потому что Господь победил здесь, и мы стали этому свидетелями.
М. Борисова
— Но вот мы учимся у монахов, конечно, не только смирению, но главное, мне кажется, для всех для нас в монашеском образе жизни — это то место, которое занимает в нем молитва. И вот в этом смысле память преподобного Димитрия Прилуцкого, она так же, как и память преподобного Сергия, нас отсылает к тем временам, когда расцветало то, что потом вошло в историю под названием Северная Фиваида. То есть древние вот эти практики исихастов, древние практики молитвенного делания, они вдруг нашли свое продолжение на русской православной почве в XIV-XV веках, и удивительным образом привилось это здесь. И даже было развито, если можно так сказать, в практике наших древних отцов-молитвенников. Но что мы-то можем из их опыта почерпнуть? Ведь на самом деле, их жизнь и нашу жизнь и сравнить даже невозможно, ничего общего, казалось бы, по внешним атрибутам этой жизни.
Прот. Фёдор Бородин
— Вы знаете, есть общее — это любовь Божия к каждому человеку. Конечно, отцу, наверное, уже интересно разговаривать с сыном, который вырос, получил высшее образование и может интеллектуально быть его собеседником интересным. Но любому настоящему отцу не менее интересно общаться с двухлетним или трехлетним ребенком, от которого еще такой детский лепет, интеллектуально совершенно неинтересный. Вот так же и Господь. Да, есть молитвенники, до которых, до опыта и вершин которых нам никогда не дотянуться — это исихасты, это их ученики, это авва Сергий, авва Димитрий Прилуцкий. Это не значит, что мы не должны разговаривать с Богом. Господь будет разговаривать с каждым человеком, который потрудится в молитве для того, чтобы разговаривать с Ним. Как тот же Иоанн Лествичник говорит, что количество молитвы переходит в качество другое. Что такое, когда качественно другая молитва становится? Когда мы слышим ответ Божий хоть как-то, хоть иногда. Поэтому мы можем им подражать в собственной своей частной молитве, в этом молитвенном труде.
М. Борисова
— Но там как-то всё было вкупе — и то, что они создавали... Так же, как преподобный Сергий создал свою Лавру, не хотя того. Собственно, он ушел для того, чтобы найти уединение. А в результате создал монастырь, который до сих пор для многих, если не для большинства русских православных христиан, сердце Православия. Но даже те, кто не имеют возможности приехать, наверняка видели либо фильмы о Лавре преподобного Сергия, либо читали о ней много. Она осталась именно для такой сердечной привязанности. А преподобный Димитрий Прилуцкий первым на Русском Севере создал общежительный монастырь недалеко от Вологды. Он тоже туда ушел не для того, чтобы монастырь создавать, а для того, чтобы найти уединение. Вот удивительным образом это всё как-то сочеталось несочетаемое — то есть человек ищет возможности не суетиться, не заниматься никакими вот этими трудами административными и по благоустройству, не нужно думать, чем братию прокормить, не нужно думать, как всех соединить в какое-то общее целое, хотя люди все приходят разные и с каждым нужно индивидуально заниматься. Как это всё сочеталось? И нам-то чему можно учиться из этих примеров? Ведь все-таки, я говорю, они очень исторически от нас далеко отстоят.
Прот. Фёдор Бородин
— Вы знаете, мы иногда не хотим общаться и впускать в свою жизнь и даже в круг своего внимания людей, которые нам неприятны, которые, как кажется нам, грешны или неправильно себя ведут. Причем это даже могут люди, принадлежащие к Церкви, как и мы. И здесь вот этот пример преподобных, о котором вы сказали, он очень важен. Преподобный Серафим Саровский за пять пять лет до своего преставления Матерью Божией был выведен из затвора. То есть он ушел в затвор, он хотел так закончить свою жизнь. Те дивные видения и откровения, в которых он пребывал, а нам известно только о 12 явлениях ему Матери Божьей — это то, что известно. Мы даже представить себе не можем, как он жил. И Господь через свою Пречистую Матерь берет его за руку и уводит принимать таких, как мы — страстных, глупых, земных, грешных. Почему? И он идет на это почему? Потому что нельзя любить Господа и не любить других людей, понимаете. Это обязательно проявляется. И когда Господь ему говорит: «Ну вот у меня их сколько, ну что-то им передай. Ты же научился не просто так, ну помоги им». И действительно, для каждого из них и для тех, кто встречался с Сергием Радонежским и с Димитрием Прилуцким, одна встреча —10-15 минут разговора или 40 минут исповеди, меньше, больше — это было время, которое переворачивало всю судьбу, которое меняло всю жизнь. И, конечно, это происходило по великой любви, потому что человек просто приходил и вдруг видел, что вот оно — Царство Божие, пришедшее в силе, оно в сердце Сергия, Димитрия или Серафима. И этого свидетельства было достаточно, чтобы человек сам захотел там жить. Как фарисей не был достаточно оправдан, скажем так, именно за свое неправильное отношение к другому человеку, за то, что он осуждал, за то, что он себя превозносил над ним. Поэтому вспомним слова других преподобных отцов, которые говорят, что строгий пост, воздержание, молитва и чистая совесть перед ближним — вот то, что мы покажем Богу на Страшному Суде. Давайте посмотрим, чтобы наше отношение к ближнему было такое, чтобы хотя бы в конце поста перед Пасхой мы могли Богу показать чистую совесть перед ближним — никого не обидеть, никого не осудить, всем служить и помогать.
М. Борисова
— Спасибо огромное за эту беседу. Вы слушали программу «Седмица». С вами были Марина Борисова и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Федор Бородин.
Прот. Фёдор Бородин
— До свидания.
М. Борисова
— До свидания. До новых встреч.
