«Наставления о семейной жизни преподобного Серафима Саровского». Священник Николай Бабкин

Поделиться

Мы беседовали с клириком храма Николая Чудотворца в Отрадном священником Николаем Бабкиным.

Мы говорили о наставлениях преподобного Серафима Саровского о семейной жизни и христианском воспитании детей. Отец Николай ответил, как может быть совместима семейная жизнь с повседневной суетой и многозаботливостью с призывом отца Серафима стремиться к стяжанию мирного духа. Наш собеседник размышлял о принципах христианского себялюбия, и как это может сочетаться с самопожертвованием в семье ради блага близких. По словам отца Николая, главные принципы педагогики отца Серафима включают в себя любовь, радость, взаимоуважение и границы дисциплины. Разговор шел о том, как отношения с родителями влияют на отношения ребенка с Богом, и почему детям так важен личный пример родителей.

Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова

А. Ананьев
– Добрый вечер, дорогие друзья! Сегодня большой праздник, с которым вас поздравляет ведущая радио «Вера» Алла Митрофанова…
А. Митрофанова
– И Александр Ананьев, ведущий радио «Вера»!
А. Ананьев
– Да. Сегодня – 1 августа, и в первую очередь я хочу вот Аллу Сергеевну поздравить – сегодня годовщина нашего венчания. Оно состоялось именно в день памяти преподобного Серафима Саровского. И с того самого дня этот чудесный, радостный, светлый святой является нашим семейным покровителем…
А. Митрофанова
– Да, можно так сказать…
А. Ананьев
– У нас в нашем красном углу хранится чудесная икона, датированная 1903 годом – тем самым годом, когда был канонизирован преподобный Серафим Саровский… И вообще мы его очень любим.
И конечно же, 1 августа странно было бы не посвятить программу «Семейный час» – вот сейчас я скажу странную вещь – одному из величайших педагогов Руси преподобному Серафиму Саровскому. Сегодня, надо сказать, справляют сразу три даты – день рождения Серафима Саровского, день его канонизации в 1903 году и второе обретение мощей преподобного на Сарово-Дивеевской земле в 1991 году.
А вот о том, чему учит нас, никчемных родителей, и наших чудесных детей батюшка – об этом мы хотим поговорить с нашим дорогим собеседником, мудрым, хоть и молодым священником, клириком храма Николая Чудотворца в Отрадном, священником Николаем Бабкиным. Добрый вечер, отец Николай!
О. Николай
– Добрый вечер, дорогие Алла, Александр… Поздравляю вас двукраты с праздником. В первую очередь – с семейным, а во-вторых – с церковным. Многая лета, благоденственного и мирного жития вам! Вот вы так замечательно смотритесь друг с другом, светитесь любовью христианскою… И так символично ваш брак совпал с днем памяти преподобного Серафима Саровского, который всех приветствовал словами Радость моя. Вот действительно, когда видишь вас, чувствуешь радость… Особенно, когда читаешь публикации Аллы про Александра хвалебные, вот от которых он смущается, краснеет, отнекивается, отказывается, даже в эфире радио «Вера» – а она все равно продолжает его хвалить, вдохновлять… Это просто удивительно, прекрасно и замечательный пример для всех христианок…
А. Митрофанова
– Спасибо…
О. Николай
– Как вдохновлять своего мужа, да… Так что я вместе со всеми присоединяюсь к вашему семейному счастью – так чуть-чуть хочу погреться от солнышка, которое исходит от вас двоих. И пусть оно светит и в эфире радио «Вера», и на других станциях и телеканалах, где слышен ваш голос и видны ваши замечательные лица.
А. Митрофанова
– Спасибо большое, отец Николай!
А. Ананьев
– Спасибо Вам большое, отец Николай…
У нас есть дорогая нашему сердцу коллекция – коллекция слов, которые имеют, на наш взгляд, глубоко христианские корни, но которые за давностью лет и за частотой их использования эти корни потеряли. Ну вот, к примеру, слово «совесть», да. То есть, мы считаем, что слово «совесть» имеет глубоко христианские корни – это «быть вместе с благой вестью». И от этого, вот если понимать это значение слова – оно сразу обретает какое-то особое значение…
Или, например, слово «образование». То есть, мы-то сейчас считаем, что образование – это то, что нам там министерство учебники сверху посылает… А на самом деле, образование – это «стремление к образу», и обучение себя и восхождение вверх по ступенькам знаний и опыта, чтобы быть подобным тому самому образу, да…
И вот одним из этих слов сегодня стало (я сегодня тут немножко покопался) слово «педагогика», ец Николай. Оказывается, это слово греческого происхождения, греческое пайдагогос сложено из слов пайда – «дитя, мальчик» и гогос – «ведущий». Буквально «ведущий ребенка к Богу». Изначальное значение вот этого вот слова – это как раз «ведущий ребенка к Богу»!
И по сути, мы сегодня с Вами хотим поговорить о педагогике. Сначала я хочу Вас спросить вот о чем. На Ваш аккаунт в инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) подписано больше трети миллиона замечательных абсолютно людей, которые ищут у Вас совета, наставления, опыта… Вы считаете себя педагогом?
О. Николай
– Нет. Не нужно считать себя педагогом или учителем для того, чтобы говорить о вере. Иисус говорил, что никого не называйте отцом, потому что «один у вас Отец» (Мф. 23:9). Если я в инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) начну «считать себя отцом», от меня просто люди в ужасе разбегутся – решат, что… Что это за «младостарец» тут сидит, вещает, рассказывает… Нас и так, священников молодых, постоянно упрекают в том, что мы «недостаточно духовные». Уж слишком мы современные, не такие возвышенные… Люди обожают идеализировать прошлое и ностальгировать по нему – до такой степени, что им кажется, что раньше священники были другие, и современные священнослужители «уже не такие»…
Поэтому, я думаю, задача священнослужителя в социальной сети – это скорее развенчивать эти мифы, в первую очередь, и во-вторых – попытаться достучаться до людей понятным им языком, говоря о вечных истинах. Вот это – самое сложное для священника. Поэтому это такой очень узкий профиль, но приносящий пользу. Даже мне – потому что инстаграм (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) помогает развиваться самому священнику. Не только, конечно, инстаграм (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), а вообще общение с людьми, в целом.
То есть, когда священнослужитель ведет какое-то социальное служение, даже на приходе просто беседы проводит – он все равно что-то дополнительно читает, изучает, размышляет. Это его наполняет и разнообразит…
Я думаю, у вас та же ситуация с эфирами, передачами, которые вы проводите. Вот стали эфир проводить, да – с педагогом разобрались, оказалось, педагог – ведущий к Богу… Вот я себя ведущим к Богу не считаю, но все-таки думаю, что мы вместе делаем одно общее дело – стараемся людям и Богу…
А. Митрофанова
– Интересная история, отец Николай! Ведь и Господь тоже в Евангелии говорит, что никого не называйте отцами, и не называйтесь учителями (Мф. 23:8-9). И преподобный Серафим – насколько я помню, он тоже не считал себя педагогом, человеком, который вправе кого бы то ни было поучать…
А. Ананьев
– Более того – он бежал от этого! И 15 лет он вообще не помышлял ни о какой педагогике – он выстраивал стену между собой и сначала женщинами, а потом и всеми остальными людьми, чтобы никто не смущал его разум и взор… Я ведь правильно понимаю эту историю? На самом деле, вот то, о чем говорит Алечка сейчас – очень важный для меня урок. Ведь смотрите: чтобы кого-то чему-то научить, чтобы кого-то взять за руку и куда-то привести, в первую очередь – взять за руку и привести ко Христу, нужно самому знать туда дорогу.
А так ли редко мы берем кого-то за руку и говорим: «Так, слушай, сейчас сиди, я тебе всё расскажу, ты ничего не знаешь, а я всё знаю, сейчас, сейчас я тебе всё объясню…». И начинаем учить. Я начинаю учить жену, мы начинаем учить детей, начинаем учить друзей… А тем временем, сам батюшка Серафим не считал себя педагогом. Он искренне считал себя недостойным – вот как и Вы тоже сейчас сказали – хоть кого-то учить.
О. Николай
– Ну, тут дело не в том, кто достоин, кто недостоин… Ну, он по другой причине ушел от людей в свою пустынь, затворился от всех, закрылся – тут ради молитвы, ради общения с Богом… Когда человек достигает такой глубины молитвы, глубины общения с Богом, у него уже теряется вот эта потребность социальная, которую мы все имеем – в общении, в разговоре… То есть, настолько человек приближен к Богу, что этот разговор насыщает его лучше всяких бесед с людьми. И поэтому, чтобы не потерять, не лишиться вот этого состояния внутреннего богообщения, подвижник устремляется в пустыню.
Но это, конечно, путь не для всех, потому что у каждого из нас своя дорожка к Богу. И Серафим Саровский так бы и оставался в пустыни своей, если бы Сама Пресвятая Богородица не дала ему прямое указание выйти к людям. Он-то, в общем-то, совсем не планировал кого-то учить, принимать, что-то кому-то рассказывать… Для него – молчальника, затворника – это было ни к чему. Потому что он и так был человек, очищенный от страстей.
И можно представить себе, насколько ему тяжело было, наверное, с духовной точки зрения принимать таких людей… Но это нам так кажется. Нам кажется, да: вот сидит старец в пустыне, молится – и тут, значит, приходят к нему какие-то люди, докучают ему своими глупостями…
А ему радостно было встречать людей. То есть, он и в этом находил отраду и утешение для себя… То есть, он и в этом находил благодать Божию… Это удивительно! То есть, мы можем даже в таких вещах находить Бога – в общении с людьми чисто человеческом, да ведь…
А. Ананьев
– Там удивительно всё. Я читал о том, как он собирал мох на болотах, и его нещадно кусали комары… А комары на болотах же – они размером с небольшого пони… И ему тоже от этого было радостно! И он тоже вот это говорил, что через страдания и скорби – точно не воспроизведу цитату, но – душа человеческая совершенствуется и восходит к Богу…
А. Митрофанова
– Вы знаете, хочется сегодня в программе те заветы… не заветы – но какие-то вешки, которые нам оставил преподобный Серафим, обсудить и попытаться разобраться, а применимы ли они к нашей семейной жизни. Ну, к примеру, вот это его знаменитое высказывание – «стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся»… Собственно, он в своей жизни такой пример и показал – стяжал дух мирен. Вокруг него – пожалуйста: не то, что тысячи – миллионы людей, те, кто прислушиваются к его опыту и обращаются к нему – да, получают помощь, поддержку, и вектор видят в своей жизни, куда двигаться…
А вот наша простая, обычная бытовая жизнь, семейная жизнь, скажем: усталость, раздражение, гора немытой посуды…
А. Ананьев
– Ну, так уж и гора! Ты сегодня помыла посуду…
А. Митрофанова
– Ну, по-разному, понимаешь… Когда в доме, например… Есть семьи – пятеро детей… И эта посуда – она не прекращающаяся!
О. Николай
– У кого есть посудомоечная машина – жить легче…
А. Митрофанова
– Совершенно верно – но она есть не у всех, опять же. Потом, стирка-уборка – даже при всем том изобилии гаджетов, которые помогают нам сейчас устроить наш быт, все равно это довольно изнурительно. Я просто знаю, как для женщины вот этот вот ежедневный моцион может стать выматывающим. И как здесь стяжать тот самый «дух мирен»? Когда в какой-то момент просто, знаете, ну бывает, так вот у женщины руки опускаются, и она: «Ну сколько можно?»…
А. Ананьев
– Я Вам сейчас подскажу, дорогой отец Николай, к чему ведет любезная Алла Сергеевна. Она ведет к тому, что всякой женщине, руководствуясь этим принципом «стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся», нужно в какой-то момент положить всю немытую… недомытую посуду в раковину, всё недостиранное белье – обратно в корзину, аккуратно вытереть руки кухонным полотенцем и сказать: «Друзья мои, я должна заняться собой. Ближайшие пять часов я буду в салоне красоты. Если только дома будет пожар – вот тогда мне звоните. В остальное время оставьте меня в покое, мне нужно привести себя в порядок». Я прав?
А. Митрофанова
– Ну, не пять часов, а максимум час, наверное, женщина, у которой большая семья, может себе позволить… И не всегда это салон красоты, а иногда просто, знаете, на природу выйти или с подружкой поговорить. Ну, у всех разные обстоятельства жизни. Но да – каким образом вот в этой нашей круговерти… Ну, то же самое и мужчин касается – с работы на работу, с работы на работу и так далее, потом еще миллион дел, которые жена попросила помочь сделать, потом еще там какие-то… к родителям съезить… и так далее, и так далее…
А. Ананьев
– И будем откровенны – салонов красоты для мужчин не так уж и много (пока что)…
А. Митрофанова
– Да… Ну вот понимаете, наша суета – на одной чаше весов, а на другой чаше весов – правило батюшки Серафима «стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Это совместимые вещи или нет?
О. Николай
– Вы знаете, супружество… оно вряд ли способно привести людей к мирному духу. Потому что первые годы жизни – это совсем не мирное время, пока люди притираются. И нужно быть честным и откровенным. Одно дело – когда человек живет один, и в общем, всё хорошо, и дома тихо, и посуда помытая – потому что… что там у него – кружка, тарелка, вилка, ложка… Всё просто.
А другое дело – когда у тебя несколько детей. Я думаю, поэтому женщина – она и не может позволить себе салон красоты на пять часов, как говорит Александр, а всего лишь час…
А. Митрофанова
– Максимум…
О. Николай
– Потому что она знает, что она придет из салона красоты – и ей нужно будет всё это делать. И она думает: «Хм, зачем я вообще туда пойду? Я лучше дома останусь, всё это сделаю, да хоть отдохну, высплюсь в конце концов – может быть, полчаса там… найдется возможность…». Даже если один ребенок рождается – это же график сразу ненормированный…
Вот когда к нам бабушка приезжает – это какое утешение получается! Потому что у матушки получается хоть какая-то возможность передохнуть, передышку сделать. А ночи – это проснуться-заснуть, проснуться-заснуть, эта вот беготня постоянная с детьми… Да и старшие, они же тоже по-разному спят – то кошмар приснится, то еще что-нибудь… Это я сплю как убитый, а она спит чутко, ей вот повезло меньше – она на каждый звук реагирует. Плюс тут еще материнский инстинкт подключается…
Так что я думаю, что вот этот мирный дух – наверное, он уже приходит не сразу, и не с первым ребенком. И может быть, даже не со вторым… И наверное, дело даже не в детях, скорее, а чисто в жизненном опыте. Потому что бывает, что люди и без детей прекрасно обретают мирный дух; а бывает, люди и с детьми всю жизнь живут как кошка с собакой, а вся бытовуха наваливается на них с такой страшной силой, что раскачивает их семейную лодку из стороны в сторону.
Так что тут, наверное, дети – это скорее не причины того, чтобы дома всё было хорошо, а как условия. Условия, в которых человек может понять свои немощи, увидеть свои недостатки и подумать, что он может с этим сделать конкретно. Вот, например, у тебя пять детей, вот у тебя масса дел; вот ты видишь свою замученную жену и ты думаешь: «Чем я как мужчина могу ей помочь?». И ты пытаешься как-то организовать свое дело…
Вот мы тогда с Александром эфир проводили, он отметил, что в пандемию вроде, казалось бы, целый день дома сидишь – и времени полно… А оно куда-то девается просто! Вот просто девается, улетает и всё. И если ты не организуешь свой рабочий день по часам, ты просто ничего не успеваешь.
Вот то же самое с семейными обязанностями: если нет четкой организации дома, то ты ничего не успеваешь. В итоге – уставшая жена, нервный муж, и никто никого не хочет видеть под вечер – все по разным углам, в гаджетах, в телефонах… А потому что нет организации труда, нету желания всё делать вместе, сообща. Вот семейная жизнь – это всегда общее…
Вот когда к батюшке Серафиму приехал один мужчина в Саров, а жену оставил в Таганроге, он его отругал: «Ты, – говорит, – почему жену бросил дома, а сам тут приехал? Иди к жене, вот с ней и будь». Вот он потом ему был благодарен за этот совет. Потому что действительно между ними там что-то начиналось, какие-то «тёрки», было как-то желание отделиться друг от друга…
Вот жена и муж должны всё делать вместе! И здесь дело даже не только в том, что нужно помогать друг другу, а в том, что через это люди ближе становятся, лучше узнают друг друга и становятся настоящим единым целым. И тогда дети – они не вносят раскол вот в это целое, единство, да, а наоборот – они помогают стать еще ближе друг ко другу.
Потому что вот в этих самых скорбях, утешениях людям проще, как вот говорил батюшка Серафим, да, обрести Бога, порадоваться, попросить помощи какой-то друг у друга, где-то смириться, где-то отодвинуть свою гордыню, где-то просто искренне помочь человеку… И вот так потихонечку, постепенно вот этот мирный дух и взращивается, как деревце. Оно же сразу так не берется…
Это нам кажется по молодости лет, что мы сейчас поженимся – и у нас всё будет не как у других, у нас точно будет лучше, мы вот обязательно не будем с этим сталкиваться, нет, мы любовь сохраним, несмотря ни на что… Вот мы, мы, мы… И потом потихонечку с возрастом как-то человек всё сползает медленно со своего олимпа, и наверное, тогда начинает понимать, что такое настоящее смирение… Ну, я думаю, что все-таки смирение – это когда люди всё делают сообща. Тогда они, может, могут прийти к вот этому мирному духу.

А. Ананьев
– Вы слушаете «Семейный час» на радио «Вера». Алла Митрофанова, Александр Ананьев и клирик Храма святителя Николая в Отрадном, замечательный священник Николай Бабкин. Сегодня мы говорим об уроках семейной жизни и семейного счастья преподобного Серафима Саровского, день памяти которого сегодня отмечаем.
И одной только его вот этой установке «стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся» можно посвятить целую программу. Хотя мне хочется сегодня поговорить о многом другом, что связывают с именем этого удивительного, самого, пожалуй, радостного русского святого.
Однако, я хочу сначала вновь вернуться к этой установке, которую вспомнила Алла Сергеевна Митрофанова. Она заставляет задуматься, отец Николай, знаете, о чем? О роли разумного эгоизма в семейной жизни. Не так давно я посвятил целую программу, целый разговор «Вопросы неофита» эгоизму христианина…
Ведь по сути, если коротко, то всё, что мы делаем хорошего, доброго голодным, бездомным, страдающей над горой немытой посуды жене – мы же делаем, по сути, ради себя, чтобы самому спастись, чтобы самому подняться на ступеньку, которая ведет нас к Богу. Не ради нее, а ради себя, потому что мы себя любим и хотим себе вот этого спасения – если говорить честно.
Что касается вот семейной жизни… Мы как-то считаем всегда, что семейная жизнь – это самоотречение, это самопожертвование; никаких друзей, никаких там «посидеть с друзьями в каком-нибудь хорошем месте» – всё в семью, всё для семьи… Выходные – поехали, Алечка, куда ты хотела, в салон красоты? Давай я тебя отвезу в салон красоты… Всё ради детей… А вот правильно ли это? А вот к чему это ведет?
Потому что в конечном итоге мы очень часто видим ситуацию, когда такие вот уставшие родители… Почему-то я сразу представляю уставшую маму, которая без сил смотрит грустными глазами на детей и понимает, что у нее нет сил ни на что больше, она всю жизнь посвятила мужу, детям… Себя во всем этом она полностью растворила, как истинная христианка… А радости как таковой… Ну она вот говорит на «Чего тебе пожелать?» – «Ой, да лишь бы у вас всё было хорошо, мои родненькие, лишь бы вы были счастливы. Чего вам еще сделать? Давайте я еще отрежу кусочек себя, и всё вот ради вас…».
И вот начинаешь задумываться: а правильно ли это? Может быть, действительно в первую очередь надо думать о себе, и тогда – только тогда – у твоих детей, у твоего мужа всё будет хорошо? Если стать счастливой самой, может быть, это – единственный путь воспитать счастливых детей?
О. Николай
– Да, я думаю, Вы сами ответили на Ваш вопрос! (смеется) Мне тут и добавить что-то сложно… Концепция разумного эгоизма – то, на чем основывал во многом свои идеи владыка Сергий Старогородский, когда писал православное учение о спасении. Там он всяческим образом бичевал, наоборот, себялюбие. И здесь он последовательно шел по идеям Чернышевского, а тот, соответственно – по идеям Фейербаха.
Христианское себялюбие – оно не отрицает любовь к самому себе. Принцип Христов в чем: возлюби ближнего, как самого себя. То есть, мы не должны любить ближнего меньше, чем самого себя, вот в чем дело. Никто не говорит, что если ты отрекаешься, например, от мира, или ты становишься мужем или женой – ты должен перестать любить себя и отречься от самого себя. То есть, перестать быть человеком, что ли? Перестать быть мужчиной, перестать быть женщиной? Ну как это – не получится этого сделать…
Ведь твоя природа – это то, что даровано Богом. И в браке, наоборот, и мужественность, и женственность должны преображаться. Они, наоборот, должны цвести таким образом, чтобы все люди вот смотрели на мужа этого и на эту жену и видели: вот женщина, вот она такая женственная, такая прекрасная, и даже в браке у нее там, может быть, дети и много обязанностей, работы – а она вот так вот прекрасно выглядит…
Поэтому, как Александр говорит, нужно женщину обязательно в салон красоты отвести, чтобы ее, так сказать, женская природа – она в браке расцветала. А его мужская природа – она, соответственно, становилась более… ну, не сама природа, да, а личные качества укреплялись, становились более сильными, мужчина развивался творчески, добивался тех целей, которых он хочет достичь, да…
Мужчины – все-таки они «достигаторы» по своей природе, тут ничего мы с этим поделать не можем, это нормально. И став христианами, мы тоже остаемся «достигаторами», да – я имею в виду мужчин. Мы тоже хотим спасения, но и мы хотим быть лучше, нравственнее, мы вот даже… В этом отношении наша мужская природа проявляется.
Женская духовность – она немножко другая. Она более мягкая, она более чувственная, она более эмоциональная; там вот этого «достигаторства» такого просто нету… И оно обычно если возникает, то это плохо для женщины, потому что там она начинает грезить какими-то монашескими идеями, и в общем-то, это обычно негативно влияет на ее брак, она и плотские отношения начинает обесценивать – то есть, там что-то не в порядке с человеком происходит…
И вот когда к Серафиму Саровскому приходили семейные пары… Например, одна девица пришла к нему как-то – а она всю жизнь мечтала, значит, уйти в монастырь… И вот она уже, так сказать, в возрасте, родители уже теперь – не указ… И вот она пришла к батюшке Серафиму – думала, сейчас он ее благословит. А он ее не благословил вот – и она очень удивилась. Он сказал: «Монашество не для тебя, это путь… ну, не твой».
У каждого человека своя дорожка. И если человек вот находится на той дороге, на которую его жизнь привела – он должен по ней идти. А может быть, она потом станет иной, может быть… Ну а может быть, и не станет. Может быть, Богу угодно совершенно другое. Есть семьи многодетные, а есть семьи, в которых нет детей; есть люди женатые, а есть люди по жизни одинокие. Но при этом и те, и другие – они могут быть счастливые. Вот просто счастье для каждого свое, и в браке в том числе… Но это лишь в том случае возможно, если человек находится во внутренней гармонии с собой.
Целомудрие как добродетель – это же означает целостность. Это же не только отсутствие вот каких-то похотливых вожделений, да… И почему про брак говорят в отношении целомудрия в первую очередь – потому что брак, как говорил святой Иоанн Златоуст, ставит пределы для вожделения. Но вожделение – оно же не только может быть сексуальное; оно может быть и вожделение пищи, например, славы, да, и так далее.
То есть, в этом отношении брак ставит некоторые границы для мужчины («достигатора») и для женщины, которая свои душевные силы тратит на то, что необходимо в первую очередь – на семью, на детей, на дом, на работу и так далее. А если человек один, свободный – у него вот масса всяких вожделений, и он порой не знает, куда себя направить. Людям, находящимся в браке, проще направить вот эти свои силы души природные и в нужное русло, и применить их на пользу и себе, и своей семье…
А если он от них откажется – он откажется от всех своих вожделений? Тогда у человека начнутся проблемы и на личном фронте, и, простите, в сексуальном плане тоже, потому что ему будет казаться, что всё это греховно, всё это неправильно – такое тоже бывает… И в результате это приведет к тому, что мужчина начнет отделяться от женщины, он станет несчастным, соответственно, будут появляться грехи, появляться страсти…
И потом эти люди приходят на исповеди и жалуются на непонимание между собой, на то, что не могут найти общий язык, на то, что мужчина начинает засматриваться на женщин, а женщина там ищет какого-то утешения от друзей в социальных сетях… Вот приходит и говорит: «Батюшка, ну я просто переписываюсь с ним». Я говорю: «Ну, Вы же понимаете, что Вы эмоционально изменяете своему супругу с другим человеком – то есть, Вы ищете какое-то доверенное лицо на стороне». То есть, это не измена, а только начало…
А ведь всё начинается с того, что человек в какой-то момент просто поставил крест на своих желаниях самих по себе. Бывают, конечно, благочестивые бабушки, про которых Александр говорит, да – которые уже, так сказать, к старости пришли, и им к пожилым годам, в общем-то, уже ничего и не нужно… Но это же в отношении уже пожилых людей, в первую очередь, говорится.
А пока люди молоды, они работают, они строят карьеру – они не могут отречься от всего и закрыться в четырех стенах. Что это – такая пандемия, затянувшаяся длиной на всю жизнь? Такой человек, мне кажется, будет несчастным. Если он, конечно, не Серафим Саровский… (смеется) И в этих четырех стенах не молится с утра до вечера – тогда он будет счастлив, да…
А. Ананьев
– Да, вот Вы верно заметили, отец Николай – верно заметили насчет примера. Этот пример не выдуманный – он из моей жизни. Вот у меня мама такая. Я уже который год пытаюсь «уломать» ее поехать с папой отдохнуть. Анапа, Алупка, Геленджик, Крым… «Езжайте, давайте, давайте – я вот сейчас… для меня будет самым большим счастьем, если вы поедете куда-то, отдохнете…». А она свои уставшие руки опускает и говорит: «Саш, ну куда я поеду? У меня внуки, у меня собака, у меня дела, цветы не политые дома… Ну спасибо тебе большое, я вот… занята, мне некогда, правда».
А я смотрю и думаю: вот это правильно или нет? Ну, мне же хочется, чтобы она отдохнула, гуляла по этим сосновым аллеям с видом на море, ела вот там, где «все включено», что-нибудь, салат какой-нибудь, и была счастлива… А может быть, я ошибаюсь – может, счастье в другом? Может, тот образ жизни, который она ведет – это и есть счастье?
Просто я понимаю, что я… Вот честно – при всей бесконечной любви к своей маме – я не хочу, чтобы и Алла Сергеевна опускала уставшие руки и говорила: «У меня цветы не политы, дети не кормлены, собака не гуляна… Я останусь дома… И не хочу вот… в Алупку». Это правильно или нет?
О. Николай
– Мне кажется, всё зависит от смысла, который человек вкладывает в это дело. Потому что, если человек по жизни – жертва, и он в принципе себе ничего не позволяет, а всего себя направляет только на служение другим людям, но он делает это не во славу Божию, а потому что искренне считает, что он большего не достоин – то вот это вот очень плохо…
А. Ананьев
– Это вид гордыни, да?
О. Николай
– Я думаю, да. Мы тогда говорили про себялюбие – это себялюбие с другим знаком. То есть, гордыня, как обычно мы думаем – это когда человек считает себя лучше других: вот он такой пафосный, «грудь колесом» весь такой – вот это гордыня… Нет, бывает наоборот гордыня – когда он считает себя самым последним ничтожеством, просто вот размазывает себя по земле и твердит себе, что он хуже всех… И при этом испытывает нравственное удовлетворение от собственной ничтожности. Это тоже гордыня, только с другим знаком, да – знаком минус.
Поэтому я вот говорю, это комплекс жертвы – я сейчас не в отношении Вашей мамы, а в отношении людей, которые привыкли жить, отдавая другим. Это, мне кажется, вообще такая советская эпоха. У меня мама такая же. Это бесполезно заставлять ее… Я просто скажу, Александр – ну, зубы заставить вылечить маму мою было ну вот очень сложно. Во-первых – боится; во-вторых – ой, говорит, дорого; в-третьих – еще какие-то причины находятся…
А отдохнуть, или просто так там к внукам приехать, или еще что-то – очень сложно! Даже вот какую-то копеечку родителям даешь – так это каждый раз целая история: да зачем, да вам нужнее, да у вас дети, что вы тут удумали, нет-нет-нет, ни в коем случае, и так далее вот. Ну и это, конечно, с возрастом всё усиливается, безусловно…
Но я очень рад видеть, что все-таки, когда мы выпрыгнули, так сказать, из родительского гнезда, мама моя стала себе позволять там и платьице какое-то взять, и еще что-то… То есть, я вижу, она потихонечку, так сказать, пытается как-то бороться с этим (смеется) чувством в себе, да… Но если характер уже так сформировался, то тут уже сложно что-то изменить – человек таким и останется, скорее всего.
А помочь ему это осознать в таком возрасте очень сложно, потому что… Ну ты же ее сын! Ну как ты это ей скажешь? Она все равно воспринимает тебя как мать, и это невозможно… А вот если бы отец сказал ей, или ее духовник начал бы с ней в этом направлении работать – может быть, она бы услышала. Но вразумить маму и «наставить ее на путь истинный», как-то вот немножко ее вектор сменить – это, мне кажется, для сына невозможно абсолютно просто, да…
А. Ананьев
– Спасибо Вам, отец Николай, за созвучие – вот Вы всегда способны нас услышать, за что мы Вас очень любим!
Мы сейчас прервемся ровно на минуту – у нас полезная информация на светлом радио. А через минуту мы продолжим разговор о том, чему надо и чему не надо учить наших детей согласно наставлениям преподобного Серафима Саровского, когда надо и когда не надо слушаться родителей… и вообще продолжим нашу прекрасную беседу. Так что не отходите далеко!

А. Ананьев
– Праздничный семейный стол в нашей виртуальной эфирной студии на радио «Вера» – ну, виртуальная, поскольку мы с Аллой Сергеевной Митрофановой продолжаем работать из нашего уютного дома – уже, наверное, по привычке, потому что нам доставляет это удовольствие.
А наш чудесный собеседник – клирик Храма Николая чудотворца в Отрадном вот сейчас находится у себя, в чудесном храме, где тоже проходит праздник. Отец Николай, добрый вечер еще раз Вам…
О. Николай
– Добрый вечер! Всех приветствую – дорогие Александр, Алла, всех вас, дорогие радиослушатели, братья и сестры…
А. Ананьев
– И вот теперь мы продолжаем говорить о наставлениях одного из самых великих русских педагогов (с позволения сказать – я здесь говорю без кавычек и без всякой иронии) – преподобного Серафима Саровского. И причин тому масса. Вот одна из причин: важным элементом в педагогике всегда было искусство правильно замотивировать человека, чтобы он усвоил то или иное знание.
У меня вот здесь подготовлен ответ… Зная, что тема нашего разговора – про преподобного Серафима Саровского, я думаю, что и Вам легко будет ответить на мой следующий вопрос, отец Николай. Какая, на Ваш взгляд, главная мотивация в педагогике? Как проще всего педагогу (или родителю) замотивировать своего ребенка?
А. Митрофанова
– Ты имеешь в виду, с точки зрения преподобного Серафима? Или ты спрашиваешь об опыте отца Николая?
А. Ананьев
– Я спрашиваю об опыте отца Николая и вообще о педагогике в целом. Вот нам в 21 веке, как проще всего научить своего ребенка хоть чему-нибудь? От чистить зубы до логарифмических уравнений?
О. Николай
– Ну, преподобный Серафим Саровский мотивировал всех своим примером и благочестивой жизнью. Я думаю, это основа для любого педагога – личный пример. А если папа, мама, учитель говорят одно, а сами этого не делают – это влияет самым отрицательным образом на учеников…
А. Ананьев
– Да, если папа, отрываясь от мобильного своего, где он сидит вечно, говорит: «Так, сын! Ты чего вечно в мобильном? Возьми книгу, почитай». И сам продолжает в инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) что-то писать…
О. Николай
– Да, да! Это про меня… (смеются)
А. Митрофанова
– Вы очень самокритичны, отец Николай…
А. Ананьев
– И тем не менее, ответ, который у меня здесь подготовлен – он в принципе, наверное, созвучен, но звучит иначе. Батюшка Серафим предложил нам – и это такой повод задуматься – педагогику радости. Чтобы замотивировать человека, нужна радость. Важно ведь было не только то, что он говорил, но и то, как он говорил. Как он слушал, как встречал, как провожал…
Вот эта вот малина в горсти для детей, вот эта вот улыбка и приветствие «радость моя» для барышень и господ, которые к нему приезжали… Вот этот кусок хлеба даже для медведя… Уж не знаю, насколько это правда или нет – некоторые историки считают, что там много додумали благочестивые прихожане или монашествующие…
Вот тем не менее, это бесспорно: что бы он ни делал – это всегда была какая-то бесконечная радость, и здесь ты уже был готов внимать всему – просто потому, что это было в таком настроении радости… И вот здесь – важный урок для всех нас. А как мы учим наших детей?
О. Николай
– Видите ли, у Серафима Саровского, кроме радости, еще был очень важный принцип уважения. Вот когда мы в семинарии учились, все преподаватели обращались даже к нам на «Вы», то есть, никто не «тыкал». И в семьях раньше такого правила тоже придерживались. Да, называли, конечно, «папенька, маменька», но часто обращались на «Вы». И это правильно, потому что это помогает правильно относиться к своим родителям, с уважением.
К Серафиму Саровскому как-то на исповедь пришла женщина. У нее мать сильно выпивала. И настолько она ее бранила – вот постоянно, что собралась это сделать и при преподобном Серафиме. Вроде бы она справедливо говорила – она же действительно страдает алкоголизмом… Но только она хотела рот открыть – но Серафим Саровский взял свою руку и приложил к ее устам, и сказал ей, что про мать плохого ничего говорить не нужно вообще, потому что это твоя мать…
А мы знаем из Ветхого Завета, что за почитание родителей Господь благословляет и продлевает годы жизни. А за непочитание – наоборот, Он сокращает… Батюшка Серафим это прекрасно знал. Поэтому уважение, которое бывает в семье – это, мне кажется, один из главных фундаментов в семейных отношениях. И во многом вот это уважение формирует мать. Например, когда…
Вот мы сейчас привыкли: всё первое – детям. Даже детей первых к Причастию пускаем… А ведь раньше к Причастию первыми шли мужчины – то есть, отцы. Сначала шли отцы, потом шли матери, а последними причащались дети – это была иерархия…
А. Ананьев
– Я всегда очередь пропускаю…
А. Митрофанова
– А я пытаюсь всё время спрятаться за спину мужа, но нет – иди вперед, жена…
О. Николай
– Нет, ну тут – он просто галантный мужчина…
А. Митрофанова
– Это правда…
О. Николай
– И уступает, думаю, не только перед Чашей, но и вообще… Вообще это культура, это воспитание, культура – тут уж ничего не поделаешь… Я не говорю, что мы сейчас должны вот детей в конец очереди… Нет. Просто всё же из мелочей складывается. Даже когда вот я домой прихожу, и моя матушка – она всегда в первую очередь мне сначала тарелочку кладет, а потом уже детям. Вот, то есть, она соблюдает…
«Папа отдыхает», или, например, «папа проводит эфир с радио «Вера» – ведем себя тихо»… То есть, они знают, что папа работает, к папе сейчас нельзя заходить, папа занят. То есть вот, возникают какие-то правильные отношения. И дети – потихонечку они начинают понимать, что родители занимаются в жизни чем-то очень важным, и у них возникает интерес к тому, что ты делаешь, и уважение к твоей работе. И особенно – когда ты им про это рассказываешь: зачем ты это делаешь, что ты делаешь…
Вот Ксения у меня даже стала уже какие-то ролики записывать, видео. То есть, похищать втайне мой телефон – и… А они же смотрят мультики на ютубе у меня, а там иногда в рекомендованных всплывают всякие блогеры, в том числе и дети. Вот, и им так интересно… И она начинает им подражать, снимать там – «Здравствуйте, это я, меня зовут…» (смеется) И ты понимаешь, что время уже изменилось…
Да, а ведь это же интерес в том числе из-за меня тоже возник, так что… Конечно, здесь какие-то свои риски есть духовные, да, для ребенка понятно, что интернет – такое большое хранилище всего: и хорошего, и плохого. Но если вот… Мои дети, например – они понимают, что папа там работает. То есть, у меня не бывает такого, чтобы я в телефоне просто так сидел. Даже если я ленту социальных сетей листаю, то я это делаю потому, что надо, а не потому, что мне вот так хочется посидеть с телефоном как-то вот, поразвлечься…
И они понимают, что к телефону у родителей совсем другое отношение. У них нет такого отношения к телефону; но они понимают, что папа в телефоне работает обычно, и мама тоже, они просто так не сидят. И мне кажется, это очень важно. То есть, вот из таких вот мелочей складывается правильное отношение к родителям, к тому, что они делают, чем они занимаются. Понятно, что не все там социальные сети ведут, но…
И также я привожу в храм когда Никодима – он просто, то есть… он меняется. Он меняется… Вот мне очень нравится: последний раз мы приводили его, и он сидел, значит, у входа в храм, на паперти (где Александр тогда с ним игрался), и отгонял всех мальчишек, чтобы они голубей не пугали! Значит, говорил он, «птичек не пугать». Он такой… очень у меня такой творческий, эмоциональный, чувствительный очень, и он вот не может такого видеть – то есть, он вот отгонял всех…
И начал кормить их просфоркой даже вот… Подошли мальчики и сказали, что так делать нельзя. Никодим посмотрел на них и сказал: «Птичка хочет кушать». Вот и они согласились и тоже стали так делать. А потом прилетела их мама… (смеется)
А. Митрофанова
– А так можно, отец Николай?
О. Николай
– Детям можно… Иногда можно детям. Это же добрый, искренний порыв. Мы же прекрасно понимаем, что просфорка – это просто хлеб, да, хлеб, благословленный священнослужителем алтаря. То есть, это не Причастие, да, а это просто хлеб. Но понятно, что правильное отношение к хлебу – это другая тема совсем. Здесь дело не в том, что делает ребенок, а в его искреннем порыве…
А. Митрофанова
– То есть, какова его мотивация…
О. Николай
– Иисус же тоже исцелял в субботу. То есть, здесь есть… понятно, что есть нормы благочестия. Есть нормы, правила; но еще есть и искренность, желание послужить, желание сделать доброе дело, да – оказать милосердие птичке, которая хочет кушать. Я вправе остановить ребенка, который хочет накормить голодную птицу? Вот я просто не чувствую в себе морального права это сделать.
Потом я могу ему объяснить, после этого, что «знаешь, сынок, все-таки просфорки крошить не надо». Но в тот момент я не буду ему мешать – потому что он делает доброе дело. Пусть он делает… что-то очень вызывающее в глазах нашей аудитории православной – но это дети! Господь простит их…
А. Митрофанова
– Удивительный пример Вы сейчас привели, отец Николай. Вы знаете, действительно, если мы исходим из буквы закона, из устоявшейся практики, из традиции отношения к просфоре, ну и чему бы то ни было, к какому-то поведению ребенка в определенной ситуации, когда мы понимаем, что он – взрослый, и должен сейчас делать то-то и то-то… А ребенок, исходя из своей какой-то другой мотивации, если она действительно благая, может поступить перпендикулярно нашим представлениям.
И вот эта вилка, она всегда, мне кажется… Часто мы на эти грабли наступаем, когда делаем ребенку замечание, и блокируем таким образом его вот это самое, ну… благое намерение. Нам кажется, что он ведет себя нестандартно и не по правилу – по правилу надо здесь вот так, а он ведет себя «от сердца». Ну если, конечно, речь не идет о каких-то там вольностях недопустимых, или о том, что он причиняет кому-то боль, или что он… ну, делает то, что пагубно повлияет на его дальнейшее развитие. Нет, когда речь идет вот о таких вот, ну, благих порывах.
Ведь смотрите: преподобный Серафим не просто приветствовал людей словами «радость моя». Он приветствовал словами: «Радость моя, Христос Воскресе!». Он жил внутри Пасхи. У него Пасха всегда была, это была его основная, извините, ну, повестка дня, если можно так сказать…
О. Николай
– Даже в дни поста он так говорил…
А. Митрофанова
– Даже в дни поста… А если мы открываем Евангелие и видим, как Христос действительно очень часто из любви к человеку поступает… Исцеляет в субботу – хотя по закону иудейскому, который был вот абсолютной догмой для тех людей, среди которых Христос ходил в Своей земной жизни – Он переступает этот закон, потому что сейчас для человека будет благом его исцелить. То есть, Он нарушает правило…
Вот как для себя в голове провести границу между тем моментом, когда правилу следовать необходимо (во благо ребенка), а когда правило можно переступить, потому что то, что делает твой ребенок сейчас – это его какой-то ну вот такой Божий порыв, сердечный порыв, правильный… Как жить внутри Пасхи, условно говоря?
О. Николай
– Да, да… Ну, я сейчас возвращаюсь к нашей предыдущей теме – к педагогике, с которой мы начали. Вот мы вместе, сообща сформулировали несколько принципов педагогики от преподобного Серафима Саровского. Во-первых, это любовь, вот эта пасхальная радость, да – «Радость моя, Христос Воскресе!». А во-вторых, вот это взаимоуважение. И третье, вот к чему мы сейчас подошли – это границы дисциплины, да, где можно ее нарушить.
Потому что для некоторых родителей считается недопустимым плач ребенка в супермаркете, или капризы – они на это очень болезненно реагируют, они боятся, что про них подумают, «какие они плохие родители». Причем это они и на храм в том числе тоже перекидывают. Когда, например, видят мальчика, который кормит просфоркой голубя – им кажется, что всё, конец света наступил, как теперь всё это собирать, всё, значит, жизнь рухнула, и так далее.
Ну, надо знать Писания, надо знать Закон Божий, христианский, и знать принцип Христа – что не человек для субботы, а суббота для человека. Поэтому все правила наши дисциплинарные – не правила веры, а правила дисциплины, то есть, правила благочестия – они весьма условны и меняются в зависимости от эпохи. Сегодня у нас в алтаре находятся люди, которые не имеют посвящения для этого служения – алтарники, обычные мужчины, которые просто заходят в алтарь, они помогают. С точки зрения канонов это недопустимо. То есть, это нарушение благочестия.
Вот то же самое, что делает ребенок, который кормит просфоркой, да. Но мы понимаем, что в этом есть практическая целесообразность. И поэтому какие-то вещи мы можем отодвинуть. Не в том смысле, что они неправильные, а в том, что в наших современных реалиях в принципе они не нарушают самого благочестия. И ребенок, который с любовью крошит просфорку – он не нарушает самого благочестия, потому что он делает это с любовью. Он делает это не потому, что он балуется, не по дури в голове, а потому, что он хочет накормить животное.
Если ребенок просто берет просфорку и начинает ее рвать и кидать из стороны в сторону, потому что ему весело, ему так захотелось – это же совсем другое дело. Да, то есть, вопросы дисциплины, мне кажется – они ограничиваются благочестием. И если это касается детей, то эти границы они чувствуют гораздо лучше, чем взрослые. Но задача взрослых – в том, чтобы помочь. Сказать: знаешь, вот здесь ты не прав, вот здесь ты ошибаешься, вот здесь ты немножко переступил границы.
И поэтому, да – покормил птичку – можно потом подойти и сказать: да, сынок, все-таки лучше в следующий раз покормить хлебушком. И ребенок в следующий раз просто покормит хлебушком, и c просфоркой уже не будет так делать, потому что, ну… он же вырос, ему не годик-два там… Моему уже пять лет – вот он поймет прекрасно, и в следующий раз, надеюсь, этого не сделает. Хотя от мальчишек всего можно ждать…
Вот поэтому, я думаю, такие три принципа мы сегодня смогли сообща, вместе обозначить: любовь к ближнему, уважение и дисциплина, да. Ну, это первые три, так сказать – понятно, что их в педагогике гораздо больше, но я думаю, они такие вот основные, основообразующие…

А. Ананьев
– Вы слушаете «Семейный час» на радио «Вера». Алла Митрофанова, Александр Ананьев и клирик Храма святителя Николая в Отрадном, замечательный священник Николай Бабкин. Сегодня мы говорим о принципах педагогики преподобного Серафима Саровского.
И вот здесь, в завершение программы, мне хочется хотя бы еще одну историю вспомнить, связанную с наставлениями батюшки Серафима родителям и детям. Конечно, эта фраза будет вырвана несколько из контекста истории, случившейся в 1829 году с неким Ротмистром-Африканом Васильевичем Тепловым. Но благословляя жену его, когда те приехали к батюшке, преподобный произнес: «Матушка, матушка! Не торопись детей учить по-французски и по-немецки, а приготовь душу ты их прежде, а прочее приложится им потом».
И вот мы с Аллой Митрофановой подумали, что это невероятно актуально сегодня, в 21 веке, когда мы, понимая вот эту пеструю палитру искушений детей, считаем, что так: чем бы солдат ни занимался – лишь бы солдат не скучал. Значит, дополнительные курсы по французскому, по испанскому, балет, хоккей, бокс и домашние задания, и чем больше, тем лучше.
При этом понимаем, что с одной стороны вот этой вот палки – скучающий за смартфоном или за телевизором ребенок (что недопустимо); с другой стороны – желание, чтобы он развивался, но и чтобы он высыпался и духовно развивался, и чтобы у него всё было гармонично. А где найти… Это, наверное, тоже речь о своеобразной границе между одним и другим, скажем так…
А. Митрофанова
– Середину золотую?
А. Ананьев
– Да… Вот в какую сторону склоняетесь Вы как священник и как отец? Все-таки учить, чем больше, тем лучше – немецкому, французскому, хоккею, боксу и танцам? Или же все-таки пусть малыш кормит голубей, развивается духовно и… ну – что будет, то будет… что возьмет, то возьмет?
О. Николай
– Дети все разные… Вот старший у меня больше к точным наукам тяготеет, и есть талант определенный к математике. А Никодим – он творческий абсолютно, у него удивительное чувство вкуса и способность сочетать цвета, несмотря на столь юный возраст. Поэтому я вижу в нем немножко другое. И мне как священнику отрадно понимать, что он будет меня лучше понимать даже, может быть, чем дочь. Потому что, более чувствительный по своей природе, он более восприимчив к вопросам веры, чем Ксения. Ну, она тоже верит, но просто немножко иначе… Даже, может быть, крепче, чем он. А он – такой вот человек настроения…
И я думаю, самое главное – душу воспитать. И чтобы все эти науки… Они должны приносить пользу. Об этом Серафим Саровский вот в этой беседе, о которой Александр вспомнил, и говорил – про душу. И приводил еще в пример такую интересную историю, когда в одной семье было два ребенка – два сына, старший и младший. Младший как-то больше тяготел к матери, заботился о ней, они жили вместе – уже со своей семьей, со своей женой… А старший жил вот сам по себе – дела, бизнес, как бы мы сегодня сказали…
И вот мать умерла. И жена младшего брата пришла к жене старшего – попросить денег на похороны. Ну, мать нужно похоронить… Та дала без ведома мужа. Муж, вернувшись, узнав про это, прилетел домой к этой несчастной женщине – в дом, где стоял гроб с его матерью. Не заметив гроба, он начал требовать у нее деньги. А деньги находились где-то, значит, за гробом уже – то есть, нужно было, так сказать, через гроб протянуть руку, что он и сделал. И в тот момент, когда он протянул свою нечестивую руку, его мать открыла глаза и схватила его за руку, несколько секунд держала, отпустила и снова легла в гроб. И вот как описывает это история, говорят, он после этого сошел с ума, и так и не оправился вот после того случая…
Вот насколько важно правильно воспитывать душу! Можно дать человеку дорогу в жизнь, можно дать ему замечательное, блестящее образование… Но если он не знает, куда это всё направить, если он направляет это только извне, только ради самого себя, ради достижения каких-то целей, да, земных и не более того – то есть, не ищет в этом какого-то вечного смысла, не наполняет это Богом, да… Как бы мы сегодня сказали церковным языком, не делает это во славу Божию (это же важно – делать все добрые дела во славу Божию) – то вот, к чему всё это может привести.
Конечно, это такой очень яркий пример, но он очень показательный в плане того, что таланты человеческие… А старший безусловно был талантливый, он неплохо зарабатывал, то есть, он был таким крепким хозяйственником, и в общем-то, в этом заслуга была его родителей. Но вот в чём-то они упустили, и упустили в главном – в любви и почитании.
Поэтому здесь главное, я думаю – в том, чтобы и слишком ребенка не загрузить, и не слишком разгрузить, жалея его. Нужно просто смотреть, какие реально таланты у него есть, что ему интересно и что он хочет сам, в первую очередь. Пусть он не будет знать три языка, да, сразу с первого класса, пусть он не будет ребенком-билингвом, да…
Но например, может быть, он будет ходить по воскресеньям в церковь. Да, и может быть, он будет по воскресеньям помогать папе в гараже. А совместное времяпрепровождение с родителями укрепляет и семейные узы, и помогает улучшить отношения с Богом. Не раз я уже говорил, что когда у человека нормальные отношения с родителями, это положительно влияет и на его отношения с Богом.
Потому что если у тебя дома все в порядке, у тебя есть нормальная семья – тебе легче открыться и довериться Господу Богу. Если же дома такие вот тёрки, страхи открыться, что вот тебя сейчас предадут, обманут или наплюют в душу – такому человеку сложно просто даже помолиться, ему страшно, боязно… Такое бывает. И очень сложно бывает преодолеть вот эту травму душевную… Люди по-разному с этим справляются.
Так что, я думаю, самое главное во всем этом – это чтобы была вера и люди стремились к семейному благополучию… А не просто слепо перегружали своих детей ради достижения целей, которые они сами не смогли достичь – что, увы, так часто бывает, когда родители требуют, или хотят, чтобы их дети добились большего только потому, что у них самих там что-то в жизни не получилось – так, как они планировали…
А. Ананьев
– Не сложилось в балете…
О. Николай
– Да, не сложилось – я хотела стать балериной, у меня не сложилось… Ну, моя дочь, значит, станет балериной… А ты у нее спросила? А может быть, она такая пухленькая, большая девочка, которой вообще на балет… Может, ей самбо нравится… Бывает же такое? Вот нравится ей самбо!
А. Митрофанова
– Может быть… Вы знаете, отец Николай, ну это же не значит, что совершенно не надо детям давать ни языки, ни какие-то другие дисциплины, науки – то, что развивает не только душу, сердце, но и мозг. Просто баланс же, да, определенный – об этом же речь идет – баланс должен быть…
О. Николай
– Да, да… Золотая середина… Как говорил Христос, не уклоняйтесь ни вправо, ни влево – ну тут, конечно, не про это речь, но в смысле того, чтобы действительно был вот этот баланс интеллектуальный и духовный, и психологический, да, достигаемый в семье…
А. Ананьев
– У нас осталось две минуты, и за эти две минуты я хочу попросить ответить на один очень простой и очень важный при этом вопрос. «Приготовь душу ты их прежде», – наставляет преподобный Серафим Саровский. И у меня вопрос: а можно ли этому научить? Или это тот случай, когда, как вот Вы сказали, отец Николай, можно единственно их научить своим примером?
О. Николай
– Ну, когда я говорил про пример, я имел в виду не просто, когда человек смотрит и что-то видит, а когда он делится познанием Бога. И это познание Бога (твое личное) – оно выражается в твоих поступках, в твоем отношении к этому миру, к тому, что ты делаешь, как ты поступаешь; как ты это комментируешь для себя, для своих детей.
Вот в таких мелочах, даже просто, не знаю… Кто-то шел мимо и матом выругался – как отреагирует папа в этот момент, что скажет мама? Ты, например, упал и разбил коленку – что станут делать папа и мама? Станут орать на тебя посередине магазина, или, наоборот, утешат, скажут: «Сынок, да всё будет хорошо», обнимут, поцелуют и сами не будут раздражаться… Вот из таких мелочей… Личный пример в первую очередь.
И здесь пример не в том смысле, что сами должны просто правильно поступать – это и так всем понятно. Вопрос в наполнении смыслом всех своих поступков. Ведь молитва – она имеет за собой главную цель: познание Бога. И все добродетели христианские – они этому и служат. Вот заповеди блаженств, которые мы читаем – они по ступенькам рассказывают, как человеку вот достичь познания Бога. И вершиной является уже, когда ты готов отдать Христу всё – полностью, без остатка. И даже когда тебя гонят, ты все равно отдаешь Ему себя без остатка, всего самого себя. Это удивительно для человека…
Вот если родители в себе имеют это качество, или стремятся к нему – они, безусловно, передадут его своим детям… личным примером. В том смысле, что они сами так будут поступать, и дети будут это видеть в мелочах. Вот в самых маленьких обычных мелочах… Вот даже в самом простом – вот мы, например, часто не ценим мнение детей; а как они рады, когда спрашивают их мнение, представляете!
Ребенку пять лет, а папа и мама говорят: «Сынок, а ты что считаешь, что ты думаешь по этому вопросу?». И он говорит – и его слушают, ему приятно, он видит, что его уважают, понимаете, его ценят… Или, например, подходишь к дочке и говоришь: «Доченька, помолись, пожалуйста, за эту бабушку, она очень сильно меня просила за нее помолиться». И она понимает, что папа просит ее принять участие в его жизни, потому что он делает что-то важное…
И у ребенка возникает здоровый интерес к тому, что делает родитель, да… Ну, в моем случае – священник, который служит в храме. Интерес к молитве возникает вообще… Вот в таких вот мелочах! Вот личный пример, то есть, в общем-то…
А. Ананьев
– Потрясающе…
О. Николай
– Да, вот результат того… Вот я думаю, в таких мелочах и познается Бог в семье. Не нужно ничего такого грандиозного делать… Как научить вере своих детей? Что им нужно сказать? Да ничего не нужно рассказывать! Просто в таких вот мелочах нужно оставаться христианином, везде понимая ту ответственность, которую на тебя Господь возлагает…
А. Ананьев
– Это вместо того, чтобы сказать им: «Сядьте, я расскажу вам истину»…
О. Николай
– «Давайте я расскажу вам про Бога»… Да… (смеются)
А. Митрофанова
– Взять в руки ремень, и – «сейчас я тебя жизни научу»…
А. Ананьев
– Спасибо Вам большое, отец Николай! Час в очередной раз пролетел просто незаметно. Спасибо Вам…
Сегодня мы беседовали и праздновали день памяти преподобного Серафима Саровского с клириком Храма святителя Николая в Отрадном священником Николаем Бабкиным.
О. Николай
– Спаси, Господи!
А. Ананьев
– Алла Митрофанова…
А. Митрофанова
– Александр Ананьев…
А. Ананьев
– Вернуться к нашему разговору можно на нашем сайте radiovera.ru. Ровно через неделю продолжим разговор. Всего доброго!
А. Митрофанова
– До свидания!