Мир на душе. Анастасия Коваленкова

Фото: PxHere

Как трудно, как тревожно бывает жить в нашем мире!

Размотает все нервы городская суета, рабочая гонка... Не знаешь, как и притормозить. Наметишь отдых в выходной, да и то — как наметишь?

«Туда съезжу — на выставку, оттуда — в парк прогуляться, потом — с подругой встречусь!» Опять круговерть...

Как же остановить эту «белку в колесе»? Озадачилась я.

И вспомнился мне один деревенский мужик из моего детства, Боря Мазаев, по прозвищу Мазай.

Случилось это летним полднем, давным-давно, я тогда ещё девчонкой была. Шла как-то по тропинке, за деревней. Смотрю, в траве — дядя Мазай лежит. Лежит он на животе и то приподнимется на локтях, то снова к земле прижмётся, то голову вверх, в небо закинет. «Странно, — думаю, — что же это он делает?» Спросила. А он поманил меня рукой, мол, рядом садись, и говорит:

— Вот, смотри туда, — и указал на деревню, — видишь — целый мир там наш, жилища, огороды человеческие. И звуки там свои, слушай.

Дядя Мазай замер. Я прислушалась.

— Вон, — шепнул Мазай, — колодец дребезжит цепью, воду берут. Пес Полкан лает, видно, чужие идут. Точно, чужие, во — куры расшумелись. А теперь...

Он лёг в траву, перевернулся на живот.

— Сюда гляди: муравья видишь? Во-он лезет по стеблю, ему ещё лезть и лезть, там-то наверху тля пасётся, коровки их муравьиные. А вот там, травинка, вон-вон она, гляди, укорачивается, и слышишь, — шептал Мазай, — хруст? Это её мышь подгрызает.— А теперь — вон туда гляди-слушай. — Он перевернулся на спину и махнул рукой в небо.

И тогда, давно, в детстве, мы с дядей Мазаем лежали в траве и глядели вверх. Там, высоко-высоко, чертили по воздуху ласточки

— Ещё мир... — вздохнул Мазай. По его голосу слышно было, что он улыбается. — Вот прихожу сюда, гляжу, слушаю — и через это соединяюсь с ними, с мирами этими. Понимаешь? Смиряюсь я тут. И потом — всё это уже во мне живёт. И на душе спокойно. Ровно на душе — понимаешь?

Да, теперь, много лет спустя, я поняла, о чём говорил Боря Мазаев.

И что он там делал поняла. Этот мудрый человек, там, в траве, уравновешивал душу. Он находил Божью гармонию мира и сливался с ней. Это соединение он и называл «Смирение». Просто? А как мудро.

Знаете, вспомнив ту историю, я решила сразу же сама попробовать.

Я тогда у моря жила. Так вот, спустилась к морю. День холодный, пляж пустой. Села на гальку, прислонилась к валуну... затихла я. Волны сердятся, набегают, бьют о камни. Чайки мечутся, кричат. Стая голубей кружит над пляжем. Беспокойно. Но я решила быть тихой, как Мазай, тогда, в траве. Достала краюшку хлеба, покрошила рядом. Голуби приметили, спустились. Сперва остерегались, потом осмелели, стали клевать. Чайки тоже подтянулись, осторожно подошли, я им куски покрупнее наломала.. А сама всё медленно делаю, мягко, будто растворяюсь среди них. В руке крошки голубям протянула — жду...

Через несколько минут голуби стали осторожно клевать с руки, чайки наевшись, замерли, глядя в даль. Шум моря превратился в шорох. А ещё, пришла серая кошка, аккуратно устроилась на полотенце рядом со мной, зажмурилась и замурчала. Я тоже закрыла глаза.

И вот так мы все, голуби, кошка, чайки, море и я — тихо были вместе. А я лежала и думала: «Господи, ведь ты всё дал. А я просто пользоваться не умею. Вот — учусь, когда уже пол жизни позади. Должно быть, вот так жили люди в раю — с птицами на плечах, со зверями у ног...»

И ещё думалось: как хорошо, что встретился мне Боря Мазаев. Он, небось, теперь уже там, у Бога. Спасибо, дядя Мазай. За урок смирения, за покой души. Царствия тебе Небесного, Божий человек.

Автор: Анастасия Коваленкова

Все выпуски программы Частное мнение

Другие программы

Актуальная тема