«Личная история». Наталья Сухинина

У нас в гостях была журналист, писатель Наталья Сухинина.

Мы говорили с нашей гостьей о ее книгах и о личном пути к вере.

---

К. Лаврентьева

- «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, здравствуйте, дорогие наши слушатели! Меня зовут Кира Лаврентьева, я с радостью представляю нашу очень желанную гостью на Радио ВЕРА – Наталью Сухинину, журналиста, члена Союза писателей России. Наталью все очень хорошо знают верующие люди, все ее книги, мы на них выросли, если можно так сказать. Здравствуйте, дорогая Наталья Евгеньевна.

Н. Сухинина

- Здравствуйте, здравствуйте. Очень рада, что я снова у вас.

К. Лаврентьева

- Да, это абсолютно взаимно. Честно говоря, я очень рада лично вас видеть, потому что я вот лет с четырнадцати, мне кажется, на ваших книгах возрастала, может быть, и с тринадцати, и как-то вот так их впитала, и они мне близкие, родные. Слог у вас потрясающий, вот мы сейчас со звукорежиссером обсуждали перед программой, насколько хороший, лаконичный художественный у вас слог. Наталья Евгеньевна, позвольте мне вот такую фривольность – начать наш «Светлый вечер» с комплиментов. Знаете, о чем хочу поговорить, какой инфоповод нашей сегодняшней программы? Это ваши новые книги, безусловно, которые выходят исправно, и одна совершенно не уступает другой, и каждая книга уникальна, каждая книга посвящена отдельной какой-то теме. Я понимаю, что это ваша специфика в принципе: изучать тему и начинать о чем-то писать, мы уже говорили с вами когда-то об этом в «Вечере воскресенья» на Радио ВЕРА. И сейчас вот передо мной лежат ваши книги: «Где эта улица? Где этот дом?», «Вера, Надежда, Любовь и буфетчица Соня», и «Аллилуйя! Письма близкому человеку». Также мы еще будем сегодня говорить о вашем творческом вечере, все это мы обязательно обсудим. Наталья Евгеньевна, вот хотела вас спросить, книга «Где эта улица? Где этот дом?» – о чем она, и что вас вдохновило на ее написание?

Н. Сухинина

- Меня очень давно уже волнует такой вопрос, как важно человеку понять, на какой он живет «улице» в переносном смысле, потому что так устроены люди, что очень часто жизнь соседа кажется интереснее, благополучнее, удачливее, и человек не умеет довольствоваться тем, что ему дал Господь Бог. Очень давно я задумывалась на эту тему и потом все-таки решила написать книгу, вот почему так называется: «Где эта улица? Где этот дом?» – потому что нам надо понять, где наша «улица» и где наш «дом», и что этот «дом» – наш, поэтому он нам дорог, соседский дом тоже хорош, но он соседский. Это придуманная история, я одно время всегда в интервью как-то очень так легко говорила, что у меня все реальные герои в моих книгах, я не умею придумывать. Но однажды я подумала, почему бы мне не попробовать, не все можно написать о живых людях, ведь под тему людей не подберешь. Можно человека описать и какую-то затронуть тему, с ним связанную, а здесь как-то вот не получается. И поэтому у меня была первая такая попытка написать вымышленных героев – это книга, которая вышла после вот этой уже, она называется «Вера, Надежда, Любовь и буфетчица Соня». Вот там я вообще такую тему очень тяжелую для меня подняла, я даже до сих пор и не знаю, смогла ли я ее раскрыть – это тема радости смерти.

К. Лаврентьева

- Вы говорили об этой теме четыре года назад, когда мы с вами разговаривали…

Н. Сухинина

- … Как о планах.

К. Лаврентьева

- Как о планах, и я тогда еще удивилась, думаю: вот это да, вот это уровень, то есть вес этот надо взять же, надо как-то вот зайти в эту историю всю.

Н. Сухинина

- Удивительно: представляете, я говорила вам о замысле, а книга уже лежит, я пришла к вам, чтобы отчитаться о проделанной работе.

К. Лаврентьева

- Вот и замкнулся круг. Действительно, Наталья Евгеньевна, потрясающе.

Н. Сухинина

- Я ее очень тяжело писала, я брала массу благословений. Один раз я зашла в тупик вообще, просто не знала, что делать дальше. Но здесь, знаете, что получилось, Кира, я совершила очень большую ошибку: во всех интервью и везде я прокукарекала, что хочу об этом написать – не надо было этого делать.

К. Лаврентьева

- Создали себе дополнительное искушение, да?

Н. Сухинина

- Если бы я про это не сказала, я бы и отошла, и никто бы не узнал.

К. Лаврентьева

- А так пришлось.

Н. Сухинина

- А так пришлось, да. Я очень мучилась, до сих пор не знаю, получилось или нет. Но это вымышленные герои, четыре женщины, одну зовут Вера, Надежда и Любовь других, и с ними еще София-Премудрость Божья, она на тележке кефир развозит по палатам, они все лежат в больнице с очень тяжелыми диагнозами, все пожилые, и все думают о смерти. И вот каждая из них у меня умирает. И каждая, кто остается, впитывает опыт вот этой смерти. Они совершенно невоцерковлённые, специально таких взяла героев, что они в церковь не ходили. Вот пришло время подводить итоги жизни, и как у них там всё это получилось.

К. Лаврентьева

- Наталья Евгеньевна, но когда ты пишешь, ты же погружаешься в это на сто процентов.

Н. Сухинина

- Погрузилась.

К. Лаврентьева

- А выныривать как потом?

Н. Сухинина

- Тяжело.

К. Лаврентьева

- Понятно, что «помни час смертный и вовек не согрешишь», что смерть – часть жизни, мы всё это знаем, нас этому всему учит Церковь, мы всё равно должны думать о переходе в жизнь вечную, и это наша единственная цель – Царствие Божие, которое вот за тем порогом, который уже там, это всё понятно, но это же надо ещё осмыслить, и это надо ещё внутренне как-то прожить, и так или иначе человек возвращается к этим мыслям время от времени, когда у него уходят близкие, или когда он думает сам о своей смерти, и это всегда такое глубокое переживание, а тут книгу написать, причём я знаю, как вы пишете: вы же пишете, очень погружаясь в вопрос. Это же не просто ремесло или какое-то лёгкое увлечение, это дело вашей жизни.

Н. Сухинина

- Ну да, много было очень сомнений, пожалуй, больше всех сомнений было с этой книгой, мне казалось какой-то вообще дерзостью даже за эту тему браться, я не богослов, я просто писатель, но, об этом памятуя, вот эту ситуацию такую, будем говорить, богословскую, я её опустила в такую бытовуху: вот эта маленькая забытая Богом больница, вот эта палата, где все они ругаются между собой, всё им не так.

К. Лаврентьева

- Ну, пафоса нет.

Н. Сухинина

- Я вообще его боюсь, его так много вокруг, считаю, что я не тот человек, который должен увеличивать планку этого пафоса. Но написано, всё уже.

К. Лаврентьева

- Ну вот после того, как вы её написали, когда вы её прочитали уже, как читатель… Кстати говоря, вы читаете книги после того, как они выходят?

Н. Сухинина

- Иногда, да. Иногда у меня прямо потребность такая.

К. Лаврентьева

- У вас было ощущение, что вы вообще причастны к этому труду? Вот бывает же такое, смотришь и думаешь: Господи, откуда это?

Н. Сухинина

- По-разному бывает. Иногда под хорошее настроение, думаешь: ой, как здорово развернула! А потом ведь, знаете, когда я читаю, я и ошибки вижу, просто про них не говорю. Думаю: вот найдётся человек, который мне это всё скажет! Но пока он не нашёлся, я молчу. Так и живём. (смеются)

К. Лаврентьева

- Наталья Евгеньевна, а какая была сверхцель книги «Вера, Надежда, Любовь…»?

Н. Сухинина

- А вот какая: там, видите, написано: «Повесть о том, что случится с каждым». Вот как-то так у нас повелось, что мы слово «смерть» боимся произнести, оно у нас застревает в гортани, мы даже заменяем это слово, там: «а если что случится», то есть мы даже сказать боимся. А между тем мы все такие разные, у нас разная судьба, кто-то у нас получил высшее образование, кто-то нет, кто-то вышел замуж, кто-то нет, кто-то родил ребёнка, кто-то нет – но умрём мы все. Вот это то, что нас всех объединяет – образованных, простецов, больных, здоровых, молодых, старых, всех абсолютно. Это то, что с нами произойдёт, это главное событие в нашей жизни. А мы как-то вот так на него из-за угла посматриваем на это событие, и это неправильно, по-христиански это неправильно, святые отцы нас к другому призывают. А поскольку мы носим кресты православные, мы же должны соответствовать, вот поэтому я за неё и взялась, за эту тему, чтобы как-то всё-таки напомнить людям, чтобы как-то вот эта шкала ценностей, может быть, даже ими была пересмотрена кем-то.

К. Лаврентьева

- Дорогие друзья, напомню, что у нас в гостях писатель, журналист, член Союза писателей России Наталья Сухинина. Меня зовут Кира Лаврентьева. Наталья Евгеньевна, у вас будет творческий вечер. Что это за творческий вечер? Расскажите, пожалуйста, что планируется на этом мероприятии.

Н. Сухинина

- Я с удовольствием об этом расскажу, потому что для меня это очень важное событие. Дело в том, что за время моего творчества у меня было несколько таких больших творческих вечеров. Может быть, творческий вечер – это не совсем правильно, потому что я обычно на вечерах там ничего не читаю из каких-то своих книг долго, нудно и скучно. Я эти вечера провожу как подарок моим читателям от меня. Я очень люблю своих читателей, простите за такую высокопарность, но я для них творю, я для них живу, это для меня судьи, помощники, друзья, и они приходят на эти вечера, чтобы отдохнуть, я приглашаю хороших артистов. У нас, знаете как, вот совершенно здесь нет моей заслуги, но сложилась какая-то совершенно уникальная форма общения читателя и писателя, то есть вокруг писателя что-то вроде общины какой-то сложилось. У нас вот, например, если среди моих читателей есть кто-то, кто знает английский хорошо, он занимается репетиторством с каким-то другим моим читателем, который врач, а тот, который врач, он как-то всегда идёт навстречу, когда его просят какую-то консультацию. То есть у нас свой коллектив сложился за это время и мне всегда хочется их порадовать, читателей, потому что они всегда со мной по жизни, они всё про меня знают, они мои судьи, и поэтому всегда хочется. Но беда-то какая: чтобы собрать читателя в большом зале, нужен большой зал. А большой зал, будем говорить, стоит очень больших денег. У нас билеты пригласительные, мы не можем за счёт билетов покрыть аренду зала, поэтому нам нужен зал большой, хороший и бесплатный. Согласитесь, эти три условия редко пересекаются. Мы всегда долго ищем эти залы, потому что нам называют такую сумму, которая просто нам и не снилась, там столько этих нулей, что их не сосчитаешь. Поэтому, когда нам предложили вот этот зал, у нас уже там был вечер, это зал – дворец культуры, «культурный центр» он называется теперь: Культурный центр совхоза имени Ленина, которым руководит Грудинин. И нам этот зал дали, он прекрасный, он роскошный, он на 550 человек, он огромный, он красивый! Мы уже там проводили один вечер, и мы были просто счастливы. Там нас так хорошо встретили, хотя знали, что взять с нас нечего, понимаете? И вот спустя четыре года, была пандемия, какие-то были обстоятельства, и сейчас мы снова проводим, я его так жду, так на него надеюсь, и читатели мои спрашивают: когда, что будет? И вот теперь я с радостью им говорю, что – да, 10 ноября, в 18 часов, там же, в этом Культурном центре совхоза, состоится наш вечер, будут интересные люди, будут герои моих книг, будут хорошие артисты. Мы постараемся сделать всё, чтобы была очень хорошая обстановка. И наша сердечная благодарность хозяевам этого зала, просто низкий поклон им. Конечно, мы им на вечере «Многая лета» споём, но сейчас, пользуясь такой возможностью, говорим: спасибо. Спасибо, что не спросили о наших финансовых возможностях.

К. Лаврентьева

- Да, дорогие друзья, если вы хотите прийти на этот творческий вечер прекрасной Натальи Сухининой, обязательно вбивайте в поисковой строке издательство «Алавастр» и, соответственно, либо по телефону, либо в социальных сетях издательства «Алавастр» можно очень легко выйти на организаторов вечера и запросить билеты, количество билетов, и вам их просто пришлют. Издательство «Алавастр» очень откликается вообще на все запросы, очень такое живое издательство, поэтому обязательно обращайтесь, пишите, вот именно там можно как раз эти пригласительные и добыть, они бесплатные, участие в творческом вечере бесплатное, а Наталья Сухинина, она вот, прекрасная, перед нами, и также она может быть и перед вами 10 ноября в 18.00. Так что обязательно, друзья, пожалуйста, не пропустите, особенно если вы любите книги Натальи Евгеньевны, я думаю, что вы получите настоящую такую пасхальную радость от этой встречи, есть у меня какое-то такое предчувствие.

Н. Сухинина

- Спасибо большое.

К. Лаврентьева

- Наталья Евгеньевна, мы очень мало с вами поговорили, я вот хочу ещё вернуться к книге «Где эта улица? Где этот дом?» – это книга о зависти или это книга о нахождении «под своей кожей», как говорит владыка Антоний, что всегда помни, что есть у тебя, всегда помни, где ты, стой перед Богом вот тот, который ты есть, о чём эта книга? Или эта книга о том, чтобы радоваться своей жизни и не завидовать другой? Вы сказали, что каждый из нас должен знать, где его улица, и, вы знаете, в этой фразе есть огромный смысл какой-то глубокий. Что это за книга, о чём она?

Н. Сухинина

- Как раз вот об этом, об умении понять, что ты живёшь на своей улице. Героиня – девочка, которую зовут Тоня. Тоне очень не нравится своё имя, оно какое-то простецкое, оно какое-то деревенское. А вот Анжела – это другое дело, это музыка!

К. Лаврентьева

- Все девочки знают эту историю.

Н. Сухинина

- А у неё соседка Анжела, и у соседки Анжелы богатые родители, они ездят отдыхать на юга, а у неё одна мама, которая еле сводит концы с концами. И она так завидует этой Анжеле, и она не хочет быть Тоней, и она растёт. И случается так, так устраивает Господь промыслительно, что на какое-то время она становится Анжелой.

К. Лаврентьева

- То есть такая фантастическая история?

Н. Сухинина

- Нет, она реальна, не буду рассказывать, она реально становится Анжелой. Она носит не своё имя и проживает не свою судьбу. Ну, конечно, она потом понимает всё, что с ней происходит. Происходит переоценка её ценностей, она во многом разбирается, такой хэппи-энд, конечно. Но он такой хэппи-энд с отточием, то есть тут можно поразмышлять, правильно ли она поступила, а может быть, опрометчиво, а может быть, совсем неверно. Но по моему мнению, как писателя, она поступила правильно, она нашла ту улицу и тот дом, где она живёт, свой адрес. Ну вот так, наверное, можно сказать.

К. Лаврентьева

- Нашла себя?

Н. Сухинина

- Нашла себя, да. Переоценила людей, которые рядом с ней. Вот такая героиня.

К. Лаврентьева

- Как-то честно взглянула на всё, без иллюзий и фантазий, да?

Н. Сухинина

- Честно взглянула. Очень тяжело ей было, металась, и, как говорится, счастье было так возможно, и она к нему тянулась, хотя она где-то понимала, что это не её счастье. Но, слава богу, что в конце она вышла на ту улицу.

К. Лаврентьева

- Что вас вдохновило, Наталья Евгеньевна, на написание этой книги?

Н. Сухинина

- Ну, тоже вот то, что многие люди, которые меня окружают, мне часто с этим приходится сталкиваться, они как-то сетуют и немножко, может быть, это спекуляция, потому что в этих сетованиях…

К. Лаврентьева

- … есть кокетство.

Н. Сухинина

- Кокетство и желание оправдать свои неудачи, понимаете? «Ну вот если бы я была Анжелой, так у меня бы всё было не так». А ты не Анжела, ты Тоня. Тебя Господь в эту жизнь Тоней привёл. И поэтому не надо в соседский сад за яблоками лазить, надо смотреть, какие у тебя выросли в саду яблоки. Ну, в общем, вот так. Я её легко писала. Знаете, когда знаешь, что сказать, пишется легко. Ну, вот мне здесь казалось, я знаю, что сказать. А уж как получилось – не знаю, вот очень жду вечера, потому что книга новая, ещё мало её кто прочитал. Кстати, хочу добавить в эту копилочку вечера, что на вечере будут мои книги, и те, которые написаны давно, и те, которые вот только-только, и я хоть до утра буду вам их там подписывать, дорогие читатели.

К. Лаврентьева

- Потрясающе. Дорогие друзья, обязательно приходите в Культурный центр совхоза имени Ленина 10 ноября в 18.00. Кстати, Радио ВЕРА является информационным партнёром этого мероприятия, мы всячески поддерживаем Наталью Евгеньевну и её встречу с читателями. Наталья Евгеньевна, о каких книгах вы ещё будете говорить на творческом вечере, вот какие новые: «Где эта улица, где этот дом?», «Вера, Надежда, Любовь и буфетчица Соня», и мы ещё не говорили с вами про «Аллилуйя! Письма близкому человеку», о чём эта книга?

Н. Сухинина

- Про эту книгу мне очень тяжело говорить, потому что на сегодняшний день у меня написано двадцать восемь книг, и только эта, одна-единственная, маленькая, написана обо мне самой, и не потому, что обо мне самой, а потому, что я размышляю здесь о своих ошибках, которые совершила в жизни, о тех ошибках, которых можно было избежать и просто как-то хочу сказать людям, предостеречь их от таких ошибок, которые сделала я. Есть люди, которые меня упрекали за то, что слишком тут я уже душу-то открыла, но я с этим не согласна, потому что, опять же, читатели – это те люди, которым я доверяю, поэтому или я доверяю, или не доверяю. Это очень для меня больная тема. Знаете, Кира, я даже называю эту книгу «епитимьей самой себе», мне надо было отплакать все мои совершённые ошибки, и как только я поставила точку в этой книге, мне стало намного легче. Намного легче. Я просто поняла реально, что от меня Господь хотел, и что Он от меня хочет. И вот эти мои метания… Ну, просто был в моей жизни эпизод не такой давний, когда я уходила в монастырь. Но вот я сижу перед вами, зовут меня всё так же Наталья, у меня этот шаг не получился – очень горький, больной факт, но это так, и я об этом рассуждаю, и рассуждаю честно, насколько могла, потому что здесь вот или так, или так. Но я даже сначала не хотела, меня как-то пригласили на встречу, я сказала, что пойду, но чтобы только про эту книгу разговора не было. А потом, в самом процессе вот этой встречи, я поняла, что не права: я ее написала, я доверяю людям, и люди вот пришли, они на меня смотрят. Но, тем не менее, если мне предложат эту книгу озвучить, бывает, что я записываю какие-то книги на диски или сейчас как-то по-другому немножко – я не хочу её записывать, я не хочу это проговаривать еше раз.

К. Лаврентьева

- Переживать ещё раз.

Н. Сухинина

- Да, поставлена точка, и на этом всё.

К. Лаврентьева

- Вы и так сделали огромное усилие и ещё раз её проговаривать будет просто невыносимо.

Н. Сухинина

- Огромное усилие, да.

К. Лаврентьева

- «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, дорогие друзья. Пронзительный разговор у нас с Натальей Сухининой, писателем, журналистом, членом Союза писателей России. Меня зовут Кира Лаврентьева, мы вернёмся после короткой паузы. Пожалуйста, не переключайтесь.

К. Лаврентьева

- «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Дорогие друзья, с трепетной радостью напоминаю вам, что у нас в гостях Наталья Евгеньевна Сухинина – журналист, писатель, член Союза писателей России. Меня зовут Кира Лаврентьева, и мы говорим сейчас не только о книгах Натальи Евгеньевны, но и о её глубоких личных переживаниях, и я вас от всей души, Наталья Евгеньевна, благодарю за это, потому что честно говорить о себе – это большая смелость, и это в некотором смысле – исповедничество, потому что, если есть личный опыт, который действительно может ощутимо кому-то помочь, то мы, как христиане, хотя бы в какой-то степени, в меру того, что можем понести, обязаны им делиться с другими людьми, если Господь нас на это благословляет. Не всех Он на это благословляет, но кого благословляет, те, конечно, должны хоть как-то делиться, чтобы помочь другим. И я вас от всей души благодарю за эту откровенность, за эту искренность, которая в вашей жизни лейтмотивом идёт, и в ваших книгах она идёт лейтмотивом. Сейчас хотела бы вернуться к книге «Где эта улица? Где этот дом?», не потому, что ещё раз хочу её обсуждать, а потому, что вы сказали, что она легко писалась, потому что вы знали, о чём писать, потому что вы знали вот эти механизмы проживания чужой жизни вместо своей, я так поняла. Ну, то есть не по себе, а просто вы опытно понимаете, как это происходит.

Н. Сухинина

- Да, пожалуй, так.

К. Лаврентьева

- И вы понимаете, как работает зависть в человеке. Знаете, Наталья Евгеньевна, вот это такая болезненная тема, ведь дети Адама и Евы – Каин и Авель, историю которых все мы знаем хорошо, они же занимались земледелием и скотоводством. И когда они принесли свои вот эти дары Богу, вы помните этот момент? Каин ведь принёс ничем не худший дар, вот они там наземледельничали, наскотоводничали, и вот они пришли. И очень чётко в книге Бытия мы читаем: «… И лицо Каина помутнилось», лицо Каина изменилось, и Господь тоже обращает внимание, почему изменилось лицо Каина. Мы, люди, очень хорошо понимаем, что изменилось в его лице – появилась зависть, и вот через это враг рода человеческого, он, конечно, зашёл в этот сюжет, и Каин докатился буквально до убийства родного брата. Почему я об этом говорю? Потому что некоторые грехи и страсти мы, конечно, недооцениваем. Недооцениваем их дикого разъедающего вреда, как ржавчину для нашей души, и бывает, даже от стыда можем не исповедовать и особо не придавать даже этому какого-то значения, а ведь зависть, она и к убийству может привести, и вообще любой грех смертный, он приводит к убийству и своей души, и чужой вред наносит, это понятно. Но мы не должны недооценивать вреда вот этих потайных стыдных грехов, которые даже себе-то трудно сказать, себе-то трудно признать. У меня есть родственница, она иногда приходит и говорит: «Ты знаешь, я иду на исповедь, в общем, я хочу тебе сказать: ты меня прости, я тебе позавидовала». И, вы знаете, Наталья Евгеньевна, я этим просто восхищаюсь, потому что она мечом борет эту зависть, которая в ней ну вот просто по складу характера, и она настолько смело говорит: «я тебе позавидовала». Какой человек в нашем мире может прийти и так честно об этом сказать? И я вижу, что с годами она действительно меняется, вот она цель себе жизни поставила – радоваться за других, а не завидовать им. Это ведь огромная серьёзная проблема, которую надо обсуждать, о ней надо говорить, с ней надо как-то справляться, что ли, с Божьей помощью. Простите, много говорю, Наталья Евгеньевна, это от эмоций.

Н. Сухинина

- Нет-нет, это всё очень правильно. Я даже хочу сказать, что очень важно нам не только говорить об этом между собой, не только избавляться от этого в себе, но очень важно воспитывать детей, чтобы у них этого не было, дети сейчас в таких путах зависти...

К. Лаврентьева

- Да: «А почему у него есть, а у меня нет?» А почему ему можно, а мне нельзя?»

Н. Сухинина

- Да, да – «почему, почему?» Это сколько идёт каких-то ссор, которые потом тянутся годами, уже он вырос, он уже не помнит вообще, в чём там он был неправ, но он не может вообще сказать «прости», очень тяжело сказать «прости, что я позавидовала», очень тяжело. Знаете, я с некоторых пор, с недавнего времени как-то вот переоценила, что ли, Прощёное воскресенье, потому что в нём столько цирка!..

К. Лаврентьева

- Это вообще – незнакомые люди просят друг у друга прощения.

Н. Сухинина

- Это легко. Ты попробуй попросить прощения у того, перед кем ты виноват реально – оно вот тут застрянет, понимаете? А тут скажут: «Спаси, Господи, да прости, да ты меня прости, да Бог простит!» Вот этот цирк. Вы знаете, в своё время я ездила из Москвы на Прощёное воскресенье в Троице-Сергиеву Лавру, и вот мне до сих пор стыдно, там все выстраивались и ждали, когда эти бедные монахи выстроятся и начнут бить лбом о пол перед всеми, а их же много, сколько поклонов, у них потом ноги болят и вообще всё, понимаете? А мы на это смотрим, как на какой-то спектакль. Вообще, почему для этого надо ждать Прощёное воскресенье? Позавидовал – ну скажи это прямо сейчас, не жди ты какого-то определённого дня. Вообще, в нас столько вот этого фарисейства, столько всего, и вот, когда это всё видишь, и думаешь: Господи, бедные наши дети, как им тяжело! Мы им должны прежде всего помочь не завидовать. А как? Ну, в конкретном случае всегда как-то вот по-особому. Здесь, наверное, и рецептов никаких нет, но меня это очень беспокоит, и вас тоже.

К. Лаврентьева

- Да. И, вы знаете, Наталья Евгеньевна, очень отравляет это отношение людей. Ты как бы к человеку всей душой, но ты чувствуешь, что у него-то там что-то вот не то, понимаете? Что какая-то там червоточинка завелась, и пока он сам себе в этом не признается, ничего не пройдёт.

Н. Сухинина

- Ну да, обличать же его не будешь.

К. Лаврентьева

- Обличать не будешь, потому что это вызовет ещё больше негатива. То же самое, если ты начнёшь это осуждать, то ты обязательно тоже схватишь где-нибудь какую-нибудь зависть, потому что мы понимаем, что то, что мы осуждаем, туда мы и впадаем, то есть тут должно быть какое-то очень тонкое христианское чутьё на взаимодействие с чужими страстями, со своими собственными, и искоренением их. Но зависть – это же неблагодарность за свою жизнь и за то, что у тебя есть.

Н. Сухинина

- Вот-вот, где эта улица, где этот дом?

К. Лаврентьева

- Ты не видишь ничего хорошего, что у тебя есть, вот эта вот трагедия.

Н. Сухинина

- Ты этого не ценишь, да.

К. Лаврентьева

- Мне очень помогла мысль одна. Наверное, вот как-то Господь её вдохнул в мою бедную немощную голову. У меня был опыт зависти в юношеском возрасте, сильный, и я так этого боюсь, потому что знаю, как это сжирает, съедает душу. И я в какой-то момент поняла, что если ты завидуешь чему-то одному, а в основном мы завидуем чему-то вполне конкретному, не всей жизни, чему-то вполне конкретному, то ты должен согласиться полностью отказаться от своей вместе с тем, что у тебя есть хорошего. Вот представь, что ты полностью отказываешься от своих родных, которых ты любишь, от своей работы, которая у тебя есть, ты же этого всего не замечаешь – ну откажись тогда, раз это тебе не надо! И бери всё, что есть у него, включая все его скорби, болезни, грехи, тяжёлых родственников, вот этот его крест, который ты вообще не видишь. Зависть, она не видит истинного креста человека, который он несёт иногда невидимо. И меня это так отрезвило, я думаю: Господи, не дай мне мою жизнь променять, пожалуйста, ни на что, ни на какой суррогат. И вот это, конечно, мне тогда очень помогло.

Н. Сухинина

- Ну вот вы после этих слов очень похожи на мою героиню Тоню, которая поняла, ей было очень тяжело и трудно, ну а кому легко? Нам же никто не обещал, что нам будет легко. Поэтому, когда мы начинаем иногда говорить: «ой, как трудно, как тяжело, как невыносимо» – ну, собственно, а что мы хотим?

К. Лаврентьева

- Без креста нет Христа. Но, с другой стороны, там, где крест, там и Пасха. Мы понимаем, что наш крест, не только мы его несём, а Господь его несёт вместе с нами и иногда поэтому радостно и тихо становится на душе, и это, конечно, благодатные дары Духа Святаго, о которых мы все должны молиться и просить, наверное, присутствие Духа Святаго в нашей жизни.

Н. Сухинина

- Да, да.

К. Лаврентьева

- Я читала «Записки из ущелья» ваши, там вы тоже о себе пишете. Но, наверное, не так пронзительно, как в книжке «Аллилуйя», да?

Н. Сухинина

- Нет, конечно. Там это такие сюжетные моменты.

К. Лаврентьева

- Но так тепло! Так мне тоже захотелось в эту Абхазию махнуть, вообще.

Н. Сухинина

- Ну, видите, несколько лет назад я бы вас пригласила, а сейчас дом сгорел.

К. Лаврентьева

- Да вы что?

Н. Сухинина

- Я тоже про это где-то писала.

К. Лаврентьева

- Я не дочитала ещё, сейчас в процессе, в середине книжки.

Н. Сухинина

- Мой любимый дом, который был у меня двадцать лет, он сгорел, и сейчас... Я не знаю, что там сейчас, не могу возвращаться на пепелище.

К. Лаврентьева

- Ой, Наталья Евгеньевна, я вам искренне сочувствую.

Н. Сухинина

- Да уже это всё пережили. Опять же, в этом есть явный Божий Промысл, но просто больно иногда с этим Промыслом вот так вот сталкиваться лбом. Я люблю море, мне очень трудно без моря, потому что двадцать лет море было в моей жизни, но я приспособилась, теперь вот езжу писать, работать, в прошлом году я, кстати, вот эту книгу, которая называется «Где эта улица? Где этот дом?», я её писала в Светлогорске, на Балтике. Там есть посвящение, посмотрите, я посвятила эту книгу людям, с которыми мне была уготована встреча.

К. Лаврентьева

- «Посвящаю добрым людям, к которым прибил меня Господь благословенным балтийским ветром». Потрясающе.

Н. Сухинина

- Да, и в конце, в послесловии я перечисляю всех тех людей, которые мне помогали, которые были рядом со мной, у меня там теперь очень много друзей. Кстати, на вечер из Калининграда тоже приедут ко мне гости и герои, так вот немножко открываю вам программу, но больше ничего не скажу.

К. Лаврентьева

- Очень хотелось бы приехать, конечно.

Н. Сухинина

- Я вас приглашаю, и вас лично, и всех, кто захочет, и слушателей, конечно. Пожалуйста, мы найдём возможность как-то вам передать билетики, они у нас очень красивые.

К. Лаврентьева

- Да, давайте ещё раз повторим, вдруг кто-то недавно присоединился к нашему разговору. Друзья, надо в поисковой строке вбить следующее название: издательство «Алавастр». Кстати говоря, главный редактор этого издательства бывает у нас на Радио ВЕРА регулярно, это Наталья Фрицлер, потрясающая, горячо нами любимая, очень трудолюбивая, яркая, солнечная личность. И нужно вбить издательство «Алавастр», вы сразу же увидите всплывающие окна, нужно зайти на сайт издательства, там написать или в личные письма, или позвонить по указанным контактам и сказать, что вам нужно такое-то количество билетов на творческий вечер Натальи Евгеньевны Сухининой, который состоится в Культурном центре совхоза имени Ленина 10 ноября. Друзья, 10 ноября, в 18.00. Поэтому, если вы любите книги Натальи Евгеньевны, или вы, например, только хотите сейчас с ними познакомиться, вы услышите нашу программу, она вас вдохновляет, обязательно приходите, там будут и книги, да, Наталья Евгеньевна? Их можно будет и приобрести, и подписать. Всю ночь Наталья Евгеньевна собирается подписывать вам книги, звучит многообещающе.

Н. Сухинина

- Да, готова всю ночь. Единственное, я никогда не делаю это в антракте, потому что, если я буду подписывать в антракте, я как голову опущу, и все, я не увижу никого, а мне хочется с кем-то обняться, кого-то о чем-то спросить, просто увидеть, кто придет, поэтому всегда перед антрактом говорю: «Вы меня простите, я не буду сейчас вам подписывать книги, но зато я вам готова их подписывать до утра, когда вечер закончится».

К. Лаврентьева

- Я читала вашу книгу «Какого цвета боль?», когда мне было, по-моему, лет четырнадцать. Она на меня такое впечатление произвела! И тут я недавно (ведь с тех пор прошло двадцать лет, хотя кажется, что так вот недавно) захожу в ресторан к подруге, а у неё дочь, ей одиннадцать лет, и она сидит, читает «Какого цвета боль?». Представляете, замкнулся круг, закольцевалась история.

К. Лаврентьева

- «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, дорогие друзья. У нас в гостях Наталья Сухинина – писатель, журналист, член Союза писателей России. Меня зовут Кира Лаврентьева, мы душевный разговор такой ведем. Наталья Евгеньевна, вот с трепетом спрошу, какие планы творческие у вас?

Н. Сухинина

- Ну я же теперь учёная, я же теперь не кукарекаю раньше времени, про это ничего не скажу.

К. Лаврентьева

- Так, не будем ничего обещать.

Н. Сухинина

- Нет, ну если так поговорить, конечно, планы есть. Я сейчас закончила одну повесть, но не буду тоже пока говорить, потому что я хочу об этом рассказать на вечере, чтобы это не было повтором, это некая интрига такая. Я вот что вам скажу: совсем недавно я вернулась из такого маленького рязанского города Скопин. И там, в Скопине, подвязалась удивительная старица, матушка Феодосия.

К. Лаврентьева

- Ой, это известная старица.

Н. Сухинина

- Да. Матушка Феодосия двадцать лет была в коме: она ушла в кому молоденькой девочкой, а вышла из неё зрелой женщиной. А потом она больше семидесяти лет лежала. К ней ездили очень многие тайно, потому что время такое было, она принимала по ночам. К ней и архиереи наши ездили, и вообще такие известные старцы. Я всегда очень с большой осторожностью отношусь к старцам и старицам, потому что моего духовного опыта не хватит, чтобы понять вообще, что есть что. Я всегда очень осторожно отношусь. Но здесь... Она похоронена на старом скопинском кладбище, и мы на это кладбище попали ночью. Просто я приехала очень поздно, и женщина, которая меня встречала, ее духовное чадо, говорит: «Поехали, возьмём благословение у матушки». Мы приехали, было уже темно, и вдруг я понимаю, что это ночь, а туда едут люди – как при жизни ездили ночью, так и сейчас, машины одна за одной. А там такой свет, там такой покой. Вы знаете, это реально человек святой жизни. И вот сейчас мы хотим издать книгу, сейчас я как раз ее пишу. О ней написано много, собраны чудеса и так далее, но я поставила перед собой задачу – рассказать не о ней, а рассказать о тех людях, которые сейчас живут по её заветам, это духовные ее чада. Позвольте такой образ: мой духовный отец, он давно почил, вот если он сейчас на меня смотрит, то смотрит со снисхождением: ну да, ну что… А вот духовные чада матушки, они так сейчас ей служат, что она на них должна смотреть с благодарностью. Там её любят все, её знают все, такое впечатление, что она просто живёт в Скопине и продолжает своё дело. Со мной там столько чудес произошло! Я говорю, при моей этой закрытости, я вообще считаю: не надо чудеса придумывать, мы так это любим, то там облако как-то сложилось каким-то там крестом…

К. Лаврентьева

- Так устроено наше сознание.

Н. Сухинина

- Да. Но у Господа столько чудес, их не надо нам придумывать, абсолютно. Но вот то, что я почувствовала, я там прожила неделю и каждый день ходила к ней на могилку. И так совпало, что она в крещении Наталья. Она схиму потом приняла уже, и вот она Наталья. И потом, вы знаете, я один день решила: посижу-ка я на кладбище, просто люди будут приходить, а я буду их спрашивать. Говорила им: «Не нужны мне ваши имена, фамилии, просто скажите, что вас сюда привело? Почему вы пришли?» И там такое!.. Я даже читателей своих там встретила. Я же не кот в мешке, должна сказать, кто я такая, почему я к ним привязываюсь с этими вопросами. Они говорят: «Да вы что? А мы вот ваши книги читаем!» Как один батюшка говорит: «чудеса в рабочем порядке происходят». Удивительная матушка, вот сейчас я про неё пишу, если говорить о планах, то вот в моих планах рассказать о матушке через вот этих людей, которые сейчас продолжают ей служить и после её земной кончины.

К. Лаврентьева

- Посмертные есть, наверное, тоже какие-то чудеса?

Н. Сухинина

- Ой, конечно, конечно! Очень много там чудес. Но главное, её так любят в городе, её все знают, в магазине, в парикмахерской, вот куда бы ты ни зашёл, они все знают, и у всех что-то связано с ней. Я вот зашла в один музей, спросила про нее, и сотрудница рассказывает: «Нет, я при жизни не слышала про неё. Но я ничего не могу понять: приезжаю на могилу и плачу. Я не понимаю, почему я плачу». То есть человек неверующий, вот он так свои чувства определяет. И слава Богу, что есть такие у нас подвижники, от них свет, от них радость, от них надежда.

К. Лаврентьева

- У нас был в гостях Алексей Белов, лидер группы «Парк Горького», и они много-много лет с его супругой Ольгой Кормухиной окормлялись у старца Николая Гурьянова, и даже домик там себе купили, недалеко от него. И я, с такой вот залихватской юношеской смелостью, спрашиваю: «Алексей, а вот не думали ли вы, когда вы только познакомились со старцем, что все-таки старцы – дело опасное, и не подвергали ли вы сомнению, что вот настоящий это старец, или, может быть, это не старец вовсе?» Понятно, что про отца Николая Гурьянова так уже сейчас спрашивать просто смешно, но тогда у нас тема шла о старчестве, поэтому я эту тему косвенно подняла именно в контексте разговора, сейчас уже считаю, что это не очень правильно было. Знаете, что он мне ответил? Он так на меня посмотрел и говорит: «Кира, невозможно спутать легкий дождь и цунами. Это спутать невозможно. Так вот, старец Николай Гурьянов с острова Залит – это «цунами». И меня это так поразило, все равно сердце чувствует Божью правду. Вот более точного ответа дать невозможно. А вы рассказываете сейчас про старицу Феодосию, и вот мне кажется, что в этом смысле это тоже такое «цунами» духовное.

Н. Сухинина

- Я не помню, кому принадлежат слова, но слова такие, что «мне могут говорить тысячи человек вокруг меня, что Бога нет. Но я знаю, что Он есть, потому что Он есть в моём сердце». Вот если я чувствую в сердце, что это человек святой жизни, как я могу вообще в это не верить? Понимаете, я могу ошибаться, все мы можем ошибаться, но когда люди едут отовсюду, когда ночью постоянно фарами освещают на этом кладбище эту дорогу, когда люди на этой могилке плачут, там над могилкой такая сень, туда можно зайти и там помолиться, например, одному без лишних глаз. И когда реально люди получают поддержку, утешение, ну как можно в это не верить?

К. Лаврентьева

- Наталья Евгеньевна, знаете, о чём я думаю? Когда схиархимандрит Софроний (Сахаров) написал книгу «Старец Силуан», которую мы все знаем и любим, про старца Силуана Афонского, ему приснился старец Силуан (или явился, не помню, но он сам говорит об этом) и сказал: «Ну и зачем ты это сделал?» То есть понимаете, да? Старец Силуан при жизни был невероятно смиренный человек, он отличался каким-то совершенно пронзительным смирением, пронзительным для других. И он и посмертно остался таким же смиренным человеком, то есть он просто сказал: «Ну зачем ты это написал?»

Н. Сухинина

- Мне батюшка рассказывал, который прямо вырос на её глазах в священника, часто её навещал, и однажды она ему говорит, ну, она же простая, она же из деревни, говорит: «Вот, батюшка, все у меня детей просят, а где я им их возьму?» То есть она не придавала значения, что кто-то её назвал: «Ой, она святая!» а она это прозрела, говорила: «Ты зачем меня святой называешь?» И она тоже очень переживала, у неё была масса искушений, её оклеветали, её с Вангой сравнивали, и она это всё терпела, она скорбела очень сильно. Ну столько скорбей на эту душу, представляете, двадцать с лишним лет быть в коме, и потом семьдесят лет лежать!

К. Лаврентьева

- Не дай Господи, конечно. Не всем этот крест под силу.

Н. Сухинина

- Просто, если она вообще ничего больше не делала, только пролежала бы эти семьдесят лет, она была бы уже достойна каких-то наград от Бога за терпение, а тут она ещё и людей принимала, и помогала, и советовала. Очень, конечно, удивительная для меня, яркая такая, я буду говорить, эта встреча, потому что я, к своему великому стыду, до моей поездки в Скопин ничего про неё не знала. Это сейчас я знаю, что есть двухтомник, есть книги о ней, всё это я сейчас прочитала, всё это знаю, я с очень многими людьми поговорила, это и священники, и простые люди, и её соседи бывшие, когда она ещё в деревне жила, очень много. И вот сейчас мне такая радость – про неё написать книжечку, тоже ей как-то послужить, насколько хватит моих немощных сил.

К. Лаврентьева

- Наталья Евгеньевна, спасибо вам огромное, потому что так вы меня вдохновили. Я знаю имя матушки Феодосии, но не знаю так глубоко её жизнь. Мы знаем Сепфору, мы знаем Феодосию, их не так уж много, женщин-стариц ХХ века, которых вот дал нам Бог для утешения. И, конечно, очень хочется теперь как-то поглубже в тему-то погрузиться.

Н. Сухинина

- И на творческом вечере будут из Скопина гости, читатели, и будут духовные чада матушки, можно будет с ними побеседовать и попросить их что-то рассказать.

К. Лаврентьева

- Интересно, что вы после тяжелейшей книги про смерть и тяжелейшей книги про собственное откровение, которая называется «Аллилуйя! Письма близкому человеку» – казалось бы, вот уже после этого можно совсем какую-то огромную паузу взять и, в общем, исписаться и уже отдыхать несколько лет. А Господь Вас приводит...

Н. Сухинина

- Кира, ну попробуй возьми эту паузу.

К. Лаврентьева

- А Господь вас приводит и говорит: «Нет, Наталья Евгеньевна, пиши про матушку Феодосию теперь!»

Н. Сухинина

- Нет, когда я была вашего возраста, и у меня была всю жизнь впереди, это одно. Я прекрасно понимаю, что у меня времени мало, и вот мне когда говорят: «А где вы берёте темы, как вот вы?..» А я говорю: вы знаете, у меня их столько, они в очереди стоят, в затылочек. У меня жизни не хватит, чтобы написать. У меня ни разу не было ощущения: а чего бы написать такое? Не было, я не переживаю. Я всегда знаю, что будет следующее, оно как-то само идет, вот тут Матушка прямо нарисовалась.

К. Лаврентьева

- Вы говорите, что она была парализована, а я вспомнила патериковую притчу, как один человек совершенно изнемог лежать и попросил Господа побыстрее его забрать. Но ему явился Ангел Господень и говорит: «Тебе надо ещё немножко полежать, чтобы окончательно искупить какие-то ошибки жизни». Вот он уже старенький лежал перед смертью. Говорит: «Нет, нет, я больше не могу!», он в отчаяние впал. И Ангел говорит: «Хорошо, я тебя погружу в ад на три часа, а потом ты пойдешь в рай. Выбирай». Он говорит: «Хорошо, давай, на три часа я выдержу». И он погружается, и так описано там, что для него это была просто нескончаемая, длинная вечность, которая вообще никак не заканчивалась, и это было такое ужасное состояние души, которое вообще никак не сравнимо было с его подвигом вот такой обездвиженности при жизни. И он ждал, ждал, век ждал, два века ждал. И вот спускается к нему Ангел, и он говорит: «Как ты мог меня здесь оставить? Я жду тебя тут целую вечность! Ангел Божий, зачем ты меня так обманул?» Ангел говорит: «Я тебя не обманывал, ты пробыл здесь ровно час. Прошел только час твоей жизни земной» (вот если по земным меркам). Человек говорит: «Верни меня обратно, верни, я буду лежать столько, сколько Господь мне отмерит!» И Ангел его вернул в тело, которое лежало на кровати. И он стал самым радостным человеком, он увидел свет за окном, свои занавесочки, свою жизнь, возможность молиться, возможность каяться. И вот он долеживал, если можно так сказать не литературно, уже с огромной радостью, потому что он вкусил этого ада и понял, что есть настоящий ад. И вот это, конечно, для меня стало каким-то таким потрясением в тот момент, когда я это читала. И вы сейчас говорите про матушку, я понимаю, что так вот отлежать с молитвой – это великий подвиг, не под силу каждому.

Н. Сухинина

- Да, к ней здоровые люди, с ногами, с руками приходили, к этой вот женщине, которая лежала на этой своей кроваточке, немощная, и они, большие и сильные у неё просили помощи. Ведь в чём смысл этой святой жизни, я думаю, вот люди святой жизни, чём они от нас отличаются? Их жизнь отличается от нашей тем, что мы умираем и всё, а они, умирая, продолжают ещё земную жизнь – не небесную, я не об этом говорю, а они продолжают участвовать в жизни на земле, то есть у них просят молитв, у них просят советов, и получают помощь. И вот и небесная жизнь, и земная, они сразу обретают их две. Вот такие удивительные люди.

К. Лаврентьева

- Мы это знаем по нашим ушедшим близким, что некоторые нас не оставляют. Действительно, это чувствуется. Когда владыку Антония Сурожского спросили, не скорбит ли он после потери близкого человека одного у него на приходе, он сказал: «В наших отношениях ничего не изменилось». Вы знаете, меня это вообще очень вдохновило, когда у меня умер близкий человек. С одной стороны, конечно, изменилось, если говорить о видимом, но в плане невидимом, может быть, стало ещё лучше, и это тоже даёт нам надежду, что там всё только начинается.

Н. Сухинина

- Да, всё очень сложно, и одновременно просто, одновременно радостно и грустно, и вообще это какой-то клубок самых невероятных наших чувств. И впереди у всех нас, без исключения, какая-то совершенно невероятная тайна, её открытие.

К. Лаврентьева

- Спасибо огромное, Наталья Евгеньевна, дорогая, спасибо вам большое! «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, дорогие друзья. В гостях у нас была Наталья Евгеньевна Сухинина – писатель, журналист, член Союза писателей России. Меня зовут Кира Лаврентьева, мы прощаемся с вами до следующей недели. И обязательно приходите на творческий вечер Натальи Евгеньевны, который состоится в Культурном центре совхоза имени Ленина 10 ноября в 18.00. Приобрести пригласительный, который совершенно бесплатный, вы можете, вбив в поисковой строке издательства «Алавастр»: «связаться с сотрудниками издательства», и они вам пришлют в электронном виде приглашение на творческий вечер. Огромное спасибо, Наталья Евгеньевна, творческих сил и помощи Божьей.

Н. Сухинина

- Очень буду всех ждать на вечер, до свидания.

К. Лаврентьева

- До свидания.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Символ веры о Церкви и воскресении». о. Александр Сатомский
• Светлый вечер с Владимиром Легойдой
• «Журнал от 13.12.2024». Алексей Соколов, Тамара Захарова

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов