Поделиться
— Маргарита Константиновна, а не махнуть ли нам в Крым?
— Какая замечательная идея вас посетила, Андрей Борисович, пока я на кухне хлопотала. Запах вишнёвого пирога вдохновил отправиться на юг?
— Вашим пирогам я рад где угодно! А в Крым захотелось, пока листал альбом Константина Коровина. Вы только взгляните на этот пейзаж! Сказка!
— Да, я тоже очень люблю этюд «На берегу моря в Крыму». От его светлой гаммы в серебристых, жёлтых, розовых тонах веет свежестью, чистотой. А сколько жизни в этой небольшой зарисовке! Горячий воздух колышется, дама пьёт чай на тенистой веранде в кафе у самой кромки берега. И зритель буквально чувствует прохладный морской бриз.
— Да, художник сумел передать атмосферу побережья. Очень живописного, кстати. Интересно, что за местечко? Сможем мы сейчас отыскать его?
— Нет ничего сложного. Это Гурзуф.
— Небольшой посёлок неподалёку от Ялты? Вы уверены?
— Никаких сомнений. Хотя для творческой манеры Коровина характерна условность, схематичность в изображении деталей, пейзаж вполне узнаваем. Видите горы на заднем плане? Это Дженевез-Кая, что в переводе с тюркского означает «Генуэзская скала» — здесь некогда располагалась крепость, построенная генуэзцами. А чуть ближе, на мысе, среди камней, белых от солнечного света — видите? — маленький домик, дача Антона Павловича Чехова.
— Но насколько я помню, дача у Чехова была в Ялте?
— Ялтинская вилла «Белая дача» как магнит притягивала к себе почитателей чеховского таланта. Всякий курортник, едва знакомый с писателем, считал своим долгом его навестить. Постоянные гости мешали Антону Павловичу работать, и он купил маленький домик в Гурзуфе, чтобы иметь возможность уединения. Главным достоинством этого скромного жилища была непосредственная близость к морю и потрясающие виды. Гурзуфский дом, кстати, Чехов хотел подарить Константину Коровину.
— Подарить?
— Именно так. Художник в разговоре с Чеховым признался, что очарован Гурзуфом и хотел бы иметь там дачу. На что Антон Павлович отреагировал с присущей ему щедростью: «Зачем вы будете что-то покупать? Я отдам вам свой домик!».
— И что же Коровин?
— Отказался. Он был слишком щепетилен и деликатен, чтобы принять такой дорогой подарок. Чуть позже Константин Алексеевич сам построил в Гурзуфе неподалеку от побережья великолепный особняк.
— А это здание не видно на гурзуфском этюде?
— Нет, этюд написан в 1909 году, когда дома ещё не было. Вилла появится у Коровина только через год. И многие последующие картины крымского цикла художник напишет на её увитой розами террасе.
— То есть, работу «На берегу моря в Крыму» Коровин создал ещё до того, как пустил корни в Гурзуфе?
— Совершенно верно.
— Значит, можно сказать, что это одно из первых живописных признаний в любви к маленькому крымскому городку.
— Константин Коровин был бы доволен такой рецензией. Он не раз говорил, что в живописи главное — любовь и сердечность. Его картины полны тёплого чувства, и этюд «На берегу моря в Крыму» — не исключение.
— Я бы с удовольствием взглянул на картину в подлиннике.
— Так в чём же дело? Едем в Третьяковскую галерею прямо сейчас!
— Замечательно! А через недельку — в Гурзуф. Любоваться на белые камни Дженевез-Кая, ловить морской бриз и бродить по местам, которые помнят Чехова и Коровина.
