Поделиться
Недавно я стал анализировать, что больше всего изматывает душу. И нашел. Лень. Например, если мне чего-то не хочется делать, а сроки уже поджимают. В такие моменты хочется забросить всё на самую дальнюю полку, и заняться чем угодно, но только не этим срочным делом.
Скажем, до сдачи курсовой работы осталось всего три дня, и именно сейчас надо поднапрячься, выполнить всё на высшем уровне. Но нет... Не все так просто. Курсовая так и остается в виде пустого титульного листа за 20 часов до сдачи.
Нужно куда-то съездить, что-то отвезти к определенному сроку, я тоже тяну до последного...
Говорят, это все происходит от того, что нет достаточной мотивации, чтобы действовать. Я не мог ее найти. Пока не произошло вот что:
Однажды после очередной воскресной службы в храме ко мне подошёл настоятель, отец Максим с просьбой: «Скоро День Победы. Надо бы организовать для наших прихожан концерт. Я же знаю, что ты человек пишущий. Ты не мог бы составить сценарий, позвать своих друзей-музыкантов и сам выступить свои стихи почитать?»
Сказать, что я был удивлен — это ничего не сказать. У меня были совершенно другие планы на ближайший месяц, и я совсем не хотел их менять. Аккуратно попытался спросить отца Максима, нет ли кого-нибудь ещё, кто бы мог бы этим заняться?
Выступить со своим репертуаром не вопрос, я всегда за, но писать длиннющий текст — это было неподъемно! Фактически, сценарий — это та же курсовая или реферат, его так же надо продумывать, расписывать. Именно то, что я больше всего не люблю.
Но тут, как бы перебивая мои мысли, в диалог вступила моя мама. Она просто сказала за меня, что я всё обязательно сделаю. Видимо она почувствовала, что я собираюсь отказаться. А вот это меня уже конкретно рассердило. «Я не хочу этим заниматься! Почему меня даже не спрашивают?! Это полный беспредел» — крутилось у меня в голове.
И снова, как бы слыша эти слова, мама сказала уже мне: «Илюш! В нашем храме итак нет молодёжи. Все взрослые заняты работой и семьями. Чего тебе стоит один раз помочь батюшке, тем более, он раньше тебя ни о чём не просил. Потрудись во Славу Божию! Попробуй хотя бы раз в своей жизни наступить на жало собственной гордыне и лености».
Ну, что тут сделаешь? С одной стороны я был против, но с другой понимал, что в этих словах — большая доля правды. Не придерешься и не подкопаешься. Делать было нечего, и я взялся за работу.
Неделя напряжения, нервов, борьбы с собой. И сценарий был готов, концертные номера с друзьями были отрепетированы.
Наступил тот самый день. Стоя на сцене, я лишь мечтал, чтобы всё это поскорее закончилось. Мы пели, читали стихи. И неожиданно для себя я увидел в зале глаза. Глаза зрителей. И их счастливые лица. Они светились так, как будто только что исполнились их самые заветные мечты и желания.
Я оторопел и даже немного запнулся, читая текст своего конферанса. Ведь пока я организовывал этот концерт, мне казалось, что он нужен всего лишь для некой формальной отчётности. Кого он может заинтересовать? У людей, что, других дел нет, кроме как смотреть на выступление простых ребят? И я ошибся. На нас смотрели взглядом, наполненным теплом и радостью.
После концерта к нам стали подходить и говорить приятные слова. А мне было стыдно. Каждая сказанная благодарность колола в сердце. Месяц назад я чуть ли не проклинал всё на свете из-за того, что взялся за организацию. Несколько раз я порывался позвонить отцу настоятелю и всё отменить. И оказывается, лишить людей, да и себя радости...
Когда я пришел домой, задумчивый и, наверное, смущенный, мама снова, будто бы прочитала мои мысли. Подошла и сказала: «Вот видишь, как здорово всё получилось! Господь завещал любить друг друга, а любовь — это, в том числе, жертва во имя ближнего. Ты взял себя в руки, потерпел немного и принес людям радость».
После того случая я провёл ещё несколько концертов. Не скрою, сценарии я не люблю составлять и сейчас, равно как и все большие письменные работы. Но теперь в борьбе с моей ленью мне сильно помогает воспоминание о моем первом выступлении на приходе нашего храма. Кажется, я нашел мотивацию. Делать что-то для других. Это помогает в борьбе с ленью. Нельзя сидеть на месте. Надо, пока есть время, спешить творить добро!
Автор: Илья Муромский
Все выпуски программы Частное мнение
Уральская икона Божией Матери
Поделиться
Иконография Божией Матери исчисляется сотнями видов различных Её изображений. Первые образы были написаны ещё при земной жизни Царицы Небесной. А есть иконы, которые появились совсем недавно. Одна из них — Уральская.
Её история началась в 2003 году. Жительница города Екатеринбурга по имени Екатерина на третий день после Рождества Христова увидела необыкновенный сон. В заснеженном лесу под елью стояла икона Богородицы, окружённая ослепительным сиянием. Снежинки вокруг неё сверкали подобно бриллиантам. Пречистая Дева обратилась к Екатерине с иконы: «Я охраняю Уральскую землю от бед и зол. Пусть люди напишут Мой образ, каким его видела ты, и молятся перед ним».
Женщина рассказала о видении настоятелю Никольского городского храма, а тот — архиепископу Екатеринбургскому и Верхотурскому Евгению. И вскоре по благословению владыки была написана икона, получившая название Уральская. За основу изображения взят Казанский образ Божией Матери. Новая икона также написана по типу Одигттрия, что в переводе с греческого языка означает Путеводительница.
Но есть у Уральского образа и существенные отличия. Плат, покрывающий голову и плечи Богородицы, не пурпурный, как на Казанской иконе, а белый. Слева внизу на изображении показан сверкающий сугроб. Правый верхний угол украшен припорошённой снегом еловой веткой.
В 2003 году Уральская икона Божией Матери была прославлена как местночтимая. Празднование в её честь установлено на третий день Святок, девятое января. Первообраз находится под сводами Никольского храма Екатеринбурга. А многочисленные списки распространились по церквям хранимой Богородицей Уральской земли.
Все выпуски программы Небесная Заступница
Эгоистка. Наталья Разувакина
Поделиться
Сделаешь кому-то доброе дело — и тебе самой хорошо. Очень хорошо. Я это с детства усвоила и потому в молодости отчаянно хамила людям. Отчаянно-нечаянно, как потом уже разобралась.
Где тут связь? Сейчас объясню.
Вот в детстве как было? Вступилась за девочку, которую почему-то постоянно обижал весь класс — и радостно мне. Или уже позже, когда я, совсем юная мама, жила с дочкой в общежитии очень бедно, в день зарплаты покупала сладости в расчёте на всех соседских детей. Они у нас в комнате толкутся, играют... Всех и накормлю! Да и просто кашей накормлю, чем есть, в другой день. Но всех! И мне хорошо. Или собака среди ночи завизжала под окном — вскакиваю с постели, бегу и беру ее, сбитую машиной, к себе, и выхаживаю. Я расценивала все эти поступки как своеобразный эгоизм. Потому что мне же самой хорошо, когда делаю хорошее другому живому существу!
Но дело в том, что с той же лёгкостью я рассчитывала на добрые поступки по отношению ко мне. Уверена была, что все люди — такие же эгоисты. И могла незнакомому соседу, который направился к контейнерам с мусорным мешком, всунуть в руку и свой мешок: «Как удачно я вас встретила, а то мне некогда!» Опешивший сосед послушно нес мой мусор, а я уже бежала по своим делам. Или вот машину могла остановить: «Скажите, вы куда? О, нам по пути, высадите меня там-то, пожалуйста!» И потом спокойно выходила в нужном месте, вежливо попрощавшись и не заплатив. Мне даже в голову не приходило, что водитель мог удивиться или расстроиться. Наоборот: я же дала ему возможность сделать доброе дело, ему же сейчас хорошо!
Оглядываясь на себя ту, двадцати- и двадцатипятилетнюю, я просто холодею от стыда: ну как же я могла? Мои поступки, подобные вышеописанным, а их было немало, можно сравнить с поведением нищего у входа в храм, если бы он вдруг начал вырывать милостыню из рук входящих. Человек волен дать или не дать, помочь или нет, оказать услугу или воздержаться, но не заставлять же его силой творить добрые дела, да ещё по отношению лично ко мне?
Моя радость от добрых дел именно потому и была, что дела творились по моей свободной воле. Я хотела, чувствовала произволение и выполняла: помогала, кормила, спасала, делилась... И на душе наступал праздник. Но если бы те же соседские дети, которых я угощала, чем Бог пошлёт, без спросу вошли в мою кухню и начали распахивать дверцы шкафчиков в поисках, чем бы поживиться, я бы сочла это хамством. Так почему же позволяла себе такое поведение?
Положа руку на сердце, не любовалась ли я собою, высокомерно используя людей? Дескать, вот я какая: легко даю — легко беру, а если вы этому не рады, то это ваши проблемы!
Был в этом налёг эгоизма, который я тогда не осознавала. И некоей дерзости налёт: поступала, как мне надо, а остальное — мелочи. И остальные.
Но у Господа нет остальных. Это я уже позже поняла, придя в Церковь. Каждый человек ценен, и обычные социальные нормы, предполагающие как минимум уважительное отношение друг к другу, обязательны.
Что же касается добрых дел, Христа ради творимых и в Духе Его, к эгоизму они отношения не имеют. Потому что делаются не ради себя, а ради того другого, кому помогаешь, и именно он, другой, в фокусе твоего внимания, а не ты, желающий награды.
Автор: Наталья Разувакина
Все выпуски программы Частное мнение
19 сентября. О скромности и тщеславии
Поделиться
В 10-й главе 2-го Послания апостола Павла к коринфянам есть слова: «Мы не без меры хвалимся, не чужими трудами, но надеемся, с возрастанием веры вашей, с избытком увеличить в вас удел наш».
О скромности и тщеславии, — протоиерей Михаил Самохин.
