"Как начать жизнь в Церкви". Светлый вечер с прот. Георгием Сергеевым (09.10.2016) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

"Как начать жизнь в Церкви". Светлый вечер с прот. Георгием Сергеевым (09.10.2016)

* Поделиться

Георгий СергеевУ нас в гостях был клирик храма Успения Пресвятой Богородицы в Троице-Лыково священник Георгий Сергеев.

Мы говорили о том, что такое воцерковление, как начать жизнь в Церкви после прихода к вере, с чего начинать этот путь и как не сбиться с него.


Т.Ларсен

— Добрый вечер, друзья! Это программа «Вечер воскресенья» на радио «Вера». В студии Тутта Ларсен и сегодня у нас в гостях клирик храма Успения пресвятой Богородицы в Троице-Лыково, священник Георгий Сергеев. Здравствуйте, отец Георгий!

Г.Сергеев

— Здравствуйте, добрый вечер дорогие радиослушатели.

Т.Ларсен

— Неоднократно в нашем эфире, да и вообще по жизни я слышала выражение, прекрасное высказывание отца Серафима Саровского: «Стяжи дух свят и тысячи вокруг тебя спасутся».

Г.Сергеев

— Да, «стяжи дух мирен», даже.

Т.Ларсен

— Дух мирен, да, спасибо за поправку. Если переводить это на сегодняшний язык, то, наверное, это значит, что начни с себя, стань сам лучше и ближе к Богу и своим примером ты может быть поведешь за собой, обратишь за собой своих ближних. Правильно я это трактую?

Г.Сергеев

— Ну, в общем, да, если так брать это выражение в отношении нашей жизни, то хотя бы надо с этого начинать, то есть это только начало, а дальше уже. То есть, если мы сами начинаем над собой работать, сами думать над тем, как улучшить самих себя, свой внутренний мир изменить, исправить, то мало-помалу мы начнем привлекать этим действием своего исправления, своего очищения и других людей. То есть люди увидят, что мы стали почему-то лучше, мы стали другими, мы стали не такими, как были вчера, позавчера, год назад и так далее.

Т.Ларсен

— А стали ли? По этому поводу хотелось бы сегодня поговорить и, наверное, эта программа в большей степени посвящена тем людям, которые приходят в православие уже в более, или менее сознательном возрасте, которых с детства не водили в храм, которые через скорби ли, через метания, ли, через заполнение экзистенциального вакуума все-таки направили свой путь в храм и начали какое-то воцерковление именно в православном христианстве. Как вообще уже взрослому, более, или менее состоявшемуся человеку в принципе подойти к вере и начать жизнь в храме? Я знаю огромное количество людей, которые считают себя православными, они крещены, они может быть даже отмечают Пасху и Рождество, святят вербочки, иногда захаживают в храм поставить свечку, написать записку, но...

Г.Сергеев

— Но в основном эти люди говорят, что Бог у них, в общем-то, в душе и им особо в храм ходить особой необходимости и нет.

Т.Ларсен

— Даже не такие уже, а даже те, кто может быть знают, что есть Отче наш, может они даже правило читают, какую-то внешнюю форму выражения своей религии они уже примерили на себя. Но тем не менее, конечно, церковными людьми они еще не являются и как начать жизнь в Церкви они тоже не знают. Буквально на днях мне одна фейсбучная знакомая написала, что у меня что-то так все плохо, и с мужем плохо, и кашляю я уже давно и не понимаю, я, к ЛОРу сходила, к психологу сходила, один говорит: «Аллергия», второй говорит: «Психосоматика», наверное, мне к батюшке пора, потому что чувствую я, что жизнь моя ведет меня туда, в тупике я. И это на самом деле часто, очень часто является стимулом для людей начать ходить в храм и вообще как-то свою духовную жизнь начать осуществлять, потому что реально ты заходишь в какой-то штопор.

Г.Сергеев

— Это даже не совсем, я бы сказал, так, на практике могу сказать, что это просто еще один способ попробовать, а может поможет. То есть, здесь люди, когда в таком состоянии в храм приходят, они видят в священнике прежде всего какого-то мага, чародея.

Т.Ларсен

— Психотерапевта, как минимум.

Г.Сергеев

— Который еще помимо прочих каких-то методик, еще может быть молитовку какую-то почитает, а может она поможет, а может еще что-то случится, если я исповедуюсь и причащусь, может быть это автоматически что-то во мне изменит. Здесь уже такой вопрос...

Т.Ларсен

— Ну, а разве не изменит?

Г.Сергеев

— А вот в том то все и дело, что может и не изменить. И так кстати часто и происходит, что человек приходит с конкретной жалобой: «Я читаю молитвы, правило утро и вечернее, я регулярно исповедуюсь и причащаюсь, но что-то ничего не происходит, а становится только хуже». Это уже такой этап человека, который уже встал на какой-то... опять же внешние формы воспринял на себя воцерковление, но более на глубоком уровне, то есть он начал что-то делать, что не делают очень многие, кто приходят просто свечку в храм поставить. Он уже пришел на исповедь, он уже как-то понимает, что нужно что-то дальше делать, но опять же, ничего не меняется. А вот вопрос в том, что опять же формализация этого процесса — исповеди и причастия, она не всегда же приводит к изменению внутреннего мира, потому что внутренний мир автоматически не поменяется, если мы просто пришли на исповедь, если мы просто потом подошли к чаше и причастились. Всегда молитва читается перед тем, как человек подходит к причастию, чтобы не в суд да осуждение было бы это причастие, потому что можно причаститься...

Т.Ларсен

— И заболеть.

Г.Сергеев

— Ну, в конце концов и заболеть, в том числе. Ну или по крайней мере ничего с тобой не произойдет, или начнутся те, или иные проблемы, может быть еще дальнейшие. То есть, если человек ничего не меняет в своей жизни, если он живет, как жил, то есть он из храма выходит и дальше его жизнь продолжается в том же русле, он сам себя не меняет, он не анализирует свои поступки, он не анализирует движения своей души, своего сердца, он продолжает также относиться к окружающим его людям, и он думает, что изменится все автоматически по отношению к нему, а сам он себя не меняет по отношению к людям. И в этом коллизия основная, но есть еще конечно какие-то побочные моменты, все мы индивидуальны, тут нельзя ко всем какие-то общие правила применять — сходи так, сделай так, поставь свечку, почитай молитву и это сработает. Мы, понимаете, здесь в данном случае не должны воспринимать опять же веру нашу православную, как некую автоматизацию неких процессов духовной жизни.

Т.Ларсен

— Но если говорить о каких-то внутренних переменах и какой-то глубине духовного соучастия что ли человека в жизни вообще всего мира, который его окружает, например, у меня есть подружка, она буддистка и она необыкновенной чистоты, аскетичности и сострадания человек. Получается, что она ближе к Богу нашему, чем тот человек, который ходит кается, причащается, но внутри себя...

Г.Сергеев

— Который внутри себя ничего не меняет. В этом да... тут тоже такой, понимаете, с одной стороны так можно действительно сказать, что человек этот лучше, вот эта Ваша подруга, знакомая, которая придерживается буддисткой практики. Но дело в том, что православие — это не только набор каких-то определенных функций человека. Что он должен прийти, он должен обязательно сделать это, это и это, как я уже сказал, и тогда что-то будет. То есть человек должен менять себя сам. Здесь в данном случае, в том же буддизме тоже без этого, без изменения себя невозможно и какое-то изменение по отношению к Творцу. В данном случае мы говорим...

Т.Ларсен

— Я слышала такое выражение интересное от кого-то, что буддизм — это христианство на полпути такое. Люди не дошли до Бога, но дошли до очень многих ценностей.

Г.Сергеев

— Отчасти это конечно так, дошли хотя бы до понимания того, что ценно в этом мире, по крайней мере. Через буддизм тоже некоторые приходили и в православие, мы можем примеры в частности отец Серафим Роуз, такой был известный проповедник, живший в XX веке, вот он тоже в частности прошел и через буддизм, и в итоге пришел к пониманию именно православной веры, как веры истинной.

Т.Ларсен

— Но возвращаясь к теме того, с чего все-таки человек начинает путь в храме. Вы говорите, что все-таки православие — это не набор функций, но тем не менее, всякий человек, когда он оказывается первый раз в пространстве православного храма, он все равно оказывается в некой достаточно определенной форме — литургии, исповеди, причастия, определенных молитв, определенных песнопений, определенных действий священника, то есть все-таки все равно есть некий канон, в котором мы все существуем и некие правила по которым мы существуем. Может быть в этом действительно есть какой-то смысл — начать с того, чтобы исполнять эти правила, а потом уже как-то... после того, как ты на автоматизме начнешь выполнять внешние вещи, юбку, платочек и все остальное, потом ты откроешься чему-то более глубокому и индивидуальному?

Г.Сергеев

— Здесь есть такая опасность зафиксироваться только на автоматизме и дальше не уйти. Надо понимать, что за каждым действием в храме, есть определенный смысл. Лучше, чтобы человек сразу понимал, почему он ставит свечку, для чего он крестится и кланяется, почему нужно читать молитвы, не их какое-то количество, а именно качество молитвы важно. Потому что мы знаем из примеров жизни и святых отцов, и их наставлений, что многословие в молитве не всегда приводит к желаемым результатам. Вообще если брать Евангелие, то Христос говорит только об одной молитве, Он говорит о молитве Отче наш. И учит нас именно так молиться. И если хотя бы новоначальный христианин, который только делает первые шаги в вере, будет эту одну молитву читать осмысленно каждый день, не просто повторять, как маленький мальчик стишок на детском утреннике, стоя на стульчике произносит и не понимает, что он говорит, о чем этот стишок, вроде бы о елочке, вроде бы о дедушке Морозе, но как бы смысл иногда он и не понимает. Так и мы тоже, знаете, встаем иногда перед иконами и начинаем бубнить молитву.

Т.Ларсен

— Хорошо, если встаем перед иконами, иногда зубы чистим и про себя ее.

Г.Сергеев

— Да, иногда зубы чистим, или иногда в машине едем, или на метро бежим.

Т.Ларсен

— И даже это чаще, пожалуй, чем перед иконами.

Г.Сергеев

— А чаще всего и бывает. Но дело в том, что тут тоже опять же, нам Церковь и церковная традиция не запрещает молиться во всяком месте и в любой момент времени. Вопрос опять же, делаем ли мы осознанно это, вкладываем ли мы в это смысл, или просто читаем, как знаете, какую-то мантру, заклинание какое-то, чтобы что-то не случилось.

Т.Ларсен

— Аффирмацию.

Г.Сергеев

— Поэтому, понимаете, я думаю, что для новоначальных в храме, пришедших людей в Церковь, нужно четко понимать, для чего они те, или иные действия делают. Сейчас, слава Богу, у нас есть возможность это узнать. Мы можем, пожалуйста, в интернете огромное количество информации, есть какие-то фильмы, беседы со священниками, пожалуйста, есть наше радио, где огромное количество передач, которые посвящены так, или иначе этой теме — жизни в Церкви, внутри Церкви, жизни церковной общины. Поэтому, у нас сейчас недостатка в информации, как это было лет 25 назад нет. В конце концов, если брать большие города, то огромное количество и храмов, и духовенства, и можно найти священника.

Т.Ларсен

— Можно батюшку себе выбрать, да, по душе, симпатичного.

Г.Сергеев

— Можно, в конце концов, найти священника, которому можно задавать вопросы, относительно того, как жить. Потому что понимаете, как, здесь нет каких-то правил, которые подходят абсолютно для всех. То есть путь у нас один, понятно, что заповеди Божьи, они для всех равно одинаковы, но путь, который ведет к исполнению той, или иной заповеди, к избавлению от той, или иной страсти, от того, или иного греха — это путь сугубо индивидуальный. Потому что все мы...

Т.Ларсен

— Грешны в разном.

Г.Сергеев

— Грешны в разном, по-разному, в разном сочетании этих грехов, у нас у каждого своя психология разный уровень понимания жизни, разный уровень воспитания и образования. И поэтому опять же здесь единого рецепта — вот пойди и сделай так и тебе поможет, нет. Поэтому здесь, конечно, очень важно человеку, который пришел в храм, не теряться, наверное, через какое-то время действительно обратиться к священнослужителю в первую очередь, не к какой-нибудь бабушке. Потому что бабушки иногда могут завести куда-нибудь слишком далеко и сказать не то, что нужно и человек этому поверит и действительно начнет что-то не то делать. А потом в итоге выяснится, что человек прожил уже какую-то жизнь внутри Церкви и не знал многих элементарных вещей, а поверил каким-то басням, будем так говорить.

Т.Ларсен

— Что руки за спиной нельзя держать.

Г.Сергеев

— И свечку через левое плечо, не дай Бог, передашь.

Т.Ларсен

— И все плохо будешь.

Г.Сергеев

— И к иконе не с той стороны подойдешь, чтобы приложиться.

Т.Ларсен

— Вы слушаете «Вечер воскресенья» на радио «Вера». У нас в гостях священник Георгий Сергеев. Говорим о том, как начать жизнь в храме. Если вернуться к моей подруге, которая смутилась в своей жизни, запуталась, замешкалась и видит, что, наверное, ей пора в Церковь, пора пообщаться со священником, что же мне отправить ее в интернет читать разные материалы, или все-таки вести ее за руку конкретно к батюшке и пусть тогда он как-то решает, что с ней делать.

Г.Сергеев

— В данном случае, конечно, наверное, лучше такого человека сразу препроводить к знакомому священнику, тем более, если у Вас он есть и Вы, исполняя его какие-то советы получали какое-то наставление и у Вас получалось что-то дальше по жизни делать. То есть, следуя его советам, Вы, каким-то образом находили ответы на те вопросы и получали некий рецепт — сделай так, подумай о том-то. Потому что действительно, чаще всего проблемы духовной жизни они связаны у людей с проблемами чисто житейского плана. То есть люди иногда не могут построить свою жизнь.

Т.Ларсен

— Вроде все есть.

Г.Сергеев

— Вроде все есть, вроде есть и деньги, и работа, а вот чего-то нет. Какая-то пустота, нет смысла жизни, нет цели жизни и какие-то иногда взаимоотношения людей с другими людьми не строятся, они закрываются внутри себя и не могут найти этот выход. Это проблема даже больше не сколько проблема сугубо духовной жизни — это еще проблема, которую нужно решить перед тем, как эту духовную жизнь, наверное, начать следует.

Т.Ларсен

— Тут очень такая опасная получается смычка между духовностью и психоанализом.

Г.Сергеев

— А к сожалению, это так, потому что на самом деле, понимаете, как, у нас в свое время психология и психиатрия отделились от духовных каких-то практик тех, или иных и стали какой-то самостоятельной наукой, которая долгое время изучалась отдельно от Бога, отдельно от духовного мира.

Т.Ларсен

— Да, человек был центром.

Г.Сергеев

— Человек был центром и жизнь его души, болезнь этой души, она изучалась. Но Бог иногда там был как бы не при чем. И рекомендации были соответствующие. То есть эта жизнь души фактически рассматривалась без связи с Создателем. В этом собственно и ошибка многих теорий психологических, хотя некоторые советы, определенного образа методики могут помочь человеку. Поэтому недаром сейчас на некоторых приходах, у нас в Москве, в Санкт-Петербурге, в каких-то других крупных городах создаются условия, в которых могут на приходе работать, например, психиатры, психологи, которые люди верующие, которые просто осуществляют поддержку еще. Потому что, к сожалению, люди, которые иногда приходят в храм впервые, у нас сейчас слава Богу в семинариях московских, в академиях, духовных учебных заведениях, преподаются основы психоанализа, психиатрии. И многие священники просто это видят, что есть проблемы чисто психиатрического плана. То есть человеку лучше сначала еще немножечко, может быть и полечиться, как-то нормализовать какие-то гормоны, которые слишком сильно расшалились, так я просто выражаюсь, но там целая взаимосвязь происходит.

Т.Ларсен

— Дух, душа и тело. Невозможно же человека рассматривать отдельно по частям.

Г.Сергеев

— Да, мы не можем отдельно, потому что душевные расстройства влияют на телесные расстройства, телесные на душевные и духовный мир наш весь... Мы опять же, когда говорим о духовности, мы не должны разделять, вот у нас какая-то духовность, а вот мы живем где-то в мире и вот наша жизнь в мире. Где тут граница между духовностью и какой-то жизнью, которая вне Бога. То есть, если мы пришли в православную Церковь, если мы стали верующими людьми, то мы весь контекст нашей жизни должны рассматривать во взаимоотношении окружающего нас мира и Творца. Если мы найдем этот баланс отношений в этом мире правильный, а это очень большая работа, на это требуется очень много времени и человек, который, например, пришел в храм уже во взрослом возрасте и у него огромная масса жизненных проблем, жизненного опыта, либо положительного, либо отрицательного, каких-то ситуаций. Чтобы ему разобраться в себе, нужно время и просто единократно исповедовавшись и причастившись мало, что может поменяться. И тем более, если это делать автоматически и неосознанно.

Т.Ларсен

— Ну вот смотрите, здесь получается опять такая парадоксальная ситуация. Люди, которые очень много ищут информации, которые читают святых отцов, которые знакомы с Евангелием и с разными трактовками Евангелия и толкованиями, которые читают труды разные философские православные, то есть те люди, которые питают свой интеллект в первую очередь, они, как правило, наоборот уходят и они ударяются во всякие сомнения и ереси, мы об этом тоже неоднократно говорили, что горе от ума — это частенько случается с нами. И очень многие атеисты, которых я знаю — это блестящие, талантливые, очень хорошие люди, которые просто усомнились очень глубоко. И получается, что для того, чтобы я пришел в храм, может быть я наоборот должен быть по-евангельски, как дитя, такой пустой сосуд и этот весь багаж, весь этот опыт, который я за свою жизнь накопил, я каким-то образом должен его отодвинуть для того, чтобы принять какую-то новую парадигму? И кто мне поможет это сделать, если я начитался всего и мне вообще показалось, что мне в храме делать нечего? А тогда мне надо прийти к священнику, который меня за ручку, как маленького поведет, или как?

Г.Сергеев

— Ну, Вы знаете, на самом деле такой пример, который Вы сейчас привели, может быть так далеко не всегда бывает, что человек сначала начитается, потом приходит в храм. Люди как правило, либо сознательно что-то изучают и читают, чтобы опровергнуть это, да, то есть, если мы берем такой научный атеизм, путь безбожников. В основном как люди, допустим до революции в жизни Российской империи как все эти люди появляются — их же не воспитывали так?

Т.Ларсен

— Они читали просветителей.

Г.Сергеев

— Они читали просветителей, соответственно.

Т.Ларсен

— И античную литературу.

Г.Сергеев

— У нас огромное количество было интеллигенции, образованных людей, особенно в XIX веке и для них как раз православие и стало неким... то есть не само православие, а именно тот образ жизни, скажем так, который предлагала Церковь, для них стал камнем преткновения. Потому что действительно высокообразованных священников и иерархов было крайне мало в то время, это были единицы.

Т.Ларсен

— Как ни странно, да? То есть общество было очень образованным, а пастырь...

Г.Сергеев

— Священники не были готовыми дать ответ на те вопросы, которые возникали у современной молодежи тогда. И поэтому здесь, как говорится, горе от ума привело к тому, что люди стали смотреть не на внутреннюю сторону жизни Церкви, не на то, чтобы действительно посмотреть в глубины своего сознания, своего сердца, своей души, действительно вести какую-то определенную работу, а все свелось к исполнению определенных правил. Мы же знаем, что для всех чиновников Российской империи было обязательным причастие раз в год, если человек не причащался...

Т.Ларсен

— Он лишался должности.

Г.Сергеев

— Да, он мог лишиться должности, были определенные проблемы. Вот такой формализм, подход формальный и привел к тому, что многие люди стали просто именно к Церкви, как к институту относиться с недоверием.

Т.Ларсен

— Как к бюрократической...

Г.Сергеев

— Как к бюрократической системе и здесь такая сложность, то, что эта бюрократически, она фактически такая вот система, она иногда человека встречает на самом церковном пороге. Вот ты должен здесь подать записку, ты должен обязательно здесь исповедоваться и причаститься.

Т.Ларсен

— Но часть этого ведь и сегодня у нас существует.

Г.Сергеев

— Это сделать, это сделать. Я как раз и говорю о том, что сейчас такая бюрократия иногда нас и встречает людей, которые приходят, их сразу загоняют в некую форму. Вот если ты этого не сделаешь, то этого не будет, а если ты этого не сделаешь, то этого не будет и человек уже теряется, он уже не знает какому святому свечку от чего поставить, чтобы что-то случилось.

Т.Ларсен

— И получается парадокс...

Г.Сергеев

— И формализм такой...

Т.Ларсен

— Что форма есть и ее нужно исполнять, но...

Г.Сергеев

— А содержание, да... к сожалению, когда форма без содержания, она приводит к этим парадоксам, что человек иногда бросает Церковь, у нас же тоже, к сожалению, есть такая статистика людей, которые пришли в Церковь, в ней какое-то время были в том, или ином виде, и потом из Церкви ушли и уже ушли осуждая, прежде всего, некую структуру, некую схему, некую систему, некую косность определенную. Но опять же, это все от того, это уже на мой взгляд личный, от того, что люди может быть этой глубины то и не нашли и до конца не поняли, что им нужно делать. Потому что всегда легко осуждать, всегда легко сравнивать, вот у вас святые отцы там говорят, а вы живете совершенно по-другому. А почему так происходит — действительно, церковное общество далеко от святости, если уж так посмотреть и люди, которые составляют нашу Церковь, которые приходят, молятся, ставят свечи, как-то участвуют в богослужении, исповедуются, причащаются, они далеко не совершенны еще, понимаете? Это не значит, что опять же человек, если он регулярно делает какие-то определенные... соблюдает определенные правила, что он автоматически становится святым. Страсти то иногда никуда и не деваются, они только иногда трансформируется... внешний, скажем так светский мир, жизнь в миру просто плавно перетекает в жизнь в Церкви. И те же правила, общение, взаимоотношения мы видим иногда и на приходах, когда люди и интригуют, и завидуют, и пытаются кого-то выдавить, кого-то выжать, кого-то осудить. Очень часто встречается и осуждение духовенства, и осуждение друг друга. Здесь опять же, мы привносим свой мирской внешний балаган, нашу всю сумятицу в храм и там у нас иногда получается то же самое и из-за этого чаще всего, из-за такого состояния мы можем действительно многих людей, которые ищут какой-то глубины, отпугнуть.

Т.Ларсен

— Ну так, а как же быть то тогда, то есть, с чем я должен прийти в храм, с каким багажом, какая почва внутри меня должна быть подготовлена, чтобы я все-таки пришел, остался и начал все-таки искать именно духовной глубины, не оглядываясь на то, что вокруг, потому что то, что вокруг не имеет никакого отношения к спасению моей души?

Г.Сергеев

— Ну вот опять же, мы возвращаемся как раз к началу нашей передачи, когда Вы процитировали слова преподобного Серафима Саровского, который говорил о том, что стяжи дух мирен и вокруг тебя многие спасутся.

Т.Ларсен

— Вот как это сделать, давайте подробнее обсудим через минутку.

Г.Сергеев

— Хорошо!

Т.Ларсен

— Вы слушаете программу «Вечер воскресенья» на радио «Вера». В студии Тутта Ларсен. Сегодня у нас в гостях клирик храма Успения пресвятой Богородицы в Троице-Лыково — священник Георгий Сергеев. Говорим о том, как начать жизнь в храме, как в храме остаться, задержаться и может быть даже привести туда кого-то из своих близких. Так вот, «стяжи дух мирен», что это значит на практике? Как это?

Г.Сергеев

— На практике как раз здесь это очень такая многогранная получается задача. Потому что «дух мирен», он включает в себя... ну что такое мир — это как бы состояние, когда мы находимся вне войны.

Т.Ларсен

— Гармония, душевное спокойствие.

Г.Сергеев

— Это душевное спокойствие, когда мы не хотим никому причинить зла, когда мы никого не хотим осудить, когда мы никому не хотим причинить какую-то боль и страдания, получается огромное количество задач.

Т.Ларсен

— Ну посмотрите, отец Георгий, опять получается парадокс, потому что мы же как бы воинство Христово, как же вне войны, если война идет?

Г.Сергеев

— Ну, война идет, мы должны прежде всего с собой научиться воевать, со своими страстями, враг то внутри нас скрыт, вот в чем вся суть.

Т.Ларсен

— А где уж тут дух мирен, тогда?

Г.Сергеев

— А понимаете, как, вот если мы все время будем врагов искать только вокруг, вот я не такой хороший, потому что виноват Вася, Петя, потому что виноват какой-нибудь священник, виноваты какие-то люди в Церкви, поэтому я такой весь плохой. То есть мы опять же, у нас гордость, самомнение, эти все страсти в нас гуляют, мы не можем от них избавиться, то есть дух мирен — это в то же время и некая такая бесстрастность по отношению к окружающему нас миру, а этого очень трудно достичь. Это крайне трудно, это огромная работа, это постоянный какой-то внутренний самоанализ, оценка своих действий, своих слов, поступков, своих реакций. Нас же очень легко вывести из себя, особенно людей мегаполиса, мы все раздражаемся буквально за считанные секунды, потому что мы живем в ритме, этот ритм нас выводит из себя, а нам иногда даже некогда вздохнуть и выдохнуть, вот поэтому иногда, кстати, молитва домашняя, не надо на себя возлагать, особенно новоначальным, не надо на себя возлагать правил неудобоносимых, которые мы не можем исполнить. Иногда даже те правила утренние и вечерние, которые есть, но люди не могут их осмысленно, осознанно прочитать, да и времени у них не хватает. Тут нужно взять какую-то краткую молитву и действительно нужно постараться в этот момент успокоиться, постараться свои мысли угомонить, постараться как-то настроиться на общение с Богом и прочитать эту молитву Отче наш ту же самую.

Т.Ларсен

— Но как правило духовники очень часто как раз попускают своим духовным чадам, особенно новоначальным какие-то послабления им дают и в посте, и в правиле, а потом ты так этим увлекаешься, что уже развить это...

Г.Сергеев

— Понимаете, везде можно, в любом деле, даже самом благом, можно же благими намерениями и дорогу в ад себе уготовить. Поэтому, понимаете, как, излишества можно допустить в любой методике. То есть нужно вовремя перейти из одной стадии в другую, развитие не должно останавливаться.

Т.Ларсен

— А кто мне укажет, когда куда переходить?

Г.Сергеев

— А вот тут как раз — это проблемы уже и задачи священнослужителей, духовника того же Вашего, который должен внимательно отследить состояние Вашей души, Вашего сердца и посмотреть, чтобы Вы не застоялись на одном и том же пути. Это все равно, что если Вас учить в первом классе пять лет подряд, ну что с Вами будет?

Т.Ларсен

— Да, но опять мы с Вами возвращаемся к теме, как прийти в храм, как начать жизнь в храме. То есть для этого обязательно надо найти духовника?

Г.Сергеев

— Конечно — это желательный путь, чтобы найти того священника, который и тебя мог воспринять такой, как... вот ты пришел со своими проблемами, грехами, сложностями, в основном, только так, мало кто с радостями приходит. Поэтому священник должен понять и принять эти все ваши сложности и радости, горести те же. И должен действительно указать некую дорогу на пути к твоему личному совершенствованию. Потому что мы не должны тоже... иногда тоже все заканчивается тем, что человек начинает заниматься самокопанием, он начинает копаться в своих грехах, он начинает там рыться.

Т.Ларсен

— Рефлексирует.

Г.Сергеев

— Да рефлексия наступает, и он за этим перестает видеть Бога самого. Мы должны как, мы очистились от греха, раскаялись, начинаем исправляться, и мы должны все время искать дорожку при помощи опять же духовного наставника, как идти дальше вперед.

Т.Ларсен

— Но а как найти духовного наставника? Это же огромная проблема.

Г.Сергеев

— Это конечно огромная сложность, это колоссально сложно, это также сложно, как найти какого-нибудь человека, который бы тебя научил тому, или иному делу, допустим, как мы знаем, как трудно найти наставника.

Т.Ларсен

— Как найти учителя.

Г.Сергеев

— Как найти наставника вообще в какой-то профессии. Мы иногда заканчиваем институт, мы иногда получаем диплом, защищаем какую-то диссертацию, и мы до сих пор не знаем того дела, которым мы занимаемся уже 8-10 лет, к чему мы стремились. И вдруг мы встречаем такого человека, который нам говорит: «Делай так и у тебя получится». И это тоже конечно, это трудный процесс. Найти духовника, можно обойти не один храм и не встретить такого человека. Но в то же время, понимаете, здесь с другой стороны, опять же какую-то помощь нам могут оказать та литература, те материалы, те какие-то беседы, которые... понимаете, мы сейчас живем в такой период, какого раньше вообще в истории православия не было, то есть...

Т.Ларсен

— В плане доступности информации?

Г.Сергеев

— В плане доступности информации — такого не было. И у нас сейчас людей образованных гораздо больше, чем это было даже 100 лет назад. В деревнях люди читали, хорошо, если каждый пятый мог читать.

Т.Ларсен

— Зато информации и искаженной тоже огромное количество.

Г.Сергеев

— И искаженной очень много, но это уже, понимаете, здесь путь очень узкий, путь к Богу крайне узкий и здесь на этом пути очень много искушений, очень много соблазнов пойти не туда, пойти не за тем, то есть, поэтому у нас есть, скажем так, единственный вариант, ну он, наверное, единственно правильный — анализировать себя с точки зрения слов Христа, слов Евангелия. То есть, чтение Священного Писания — это вообще обязанность христианина ежедневная. Даже можно прочитать меньше молитв, но если мы каждый день читаем...

Т.Ларсен

— Главку.

Г.Сергеев

— Да хотя бы полглавы, хотя бы какое-нибудь одно зачало евангельское, которое меньше, чем глава и вникаем в суть сказанного и следуем заповедям Божьим. То есть, у нас есть очевидный ориентир — заповеди Божьи. Если мы научимся соблюдать их и в первую очередь самую главную заповедь — заповедь о любви, о любви к себе, о любви к Богу, о любви к ближним своим, то это нас и научит как-то правильно выстраивать взаимоотношения. Потому что опять же, мы можем выполнить все заповеди, но если мы не научимся любви и не научимся стяжать в себе дух мирен, блюсти мир вокруг себя, вот это, наверное, самая главная задача для новоначальных. Потому что нельзя на себя брать что-то неудобоваримое, неудобоносимое, некоторые увлекаются чтением акафистов, канонов, бесконечные какие-то...

Т.Ларсен

— Псалтырь.

Г.Сергеев

— Какие-то молитвы по соглашению и так далее, то есть они в поток бурный кидаются, но не знают, как из него правильно выбраться, как вовремя выплыть и как сделать так, чтобы тебя не унесло куда-то влево, или вправо.

Т.Ларсен

— Ну, вот помните у нас на нашей политической арене периодически выскакивала такая удивительная для меня формулировка, как то, принуждение к миру. Помните, когда у нас чуть ли не какая-то война завязалась и война эта, вооруженный конфликт был направлен на то, чтобы вооруженно и насильно принудить к миру. И это такое насаждение духа мирна и причинение людям добра, оно часто очень свойственно неофитам в православном христианстве. То есть человек воцерковляется, действительно он нашел духовника, он открылся не форме, а содержанию, он горит и он видит вокруг, какое количество несправедливости, греха и зла, и мир во зле, и семья его тоже лежит во зле и надо срочно всех спасать. И он начинает так люто вех спасать.

Г.Сергеев

— Это другая тоже проблема человека, который действительно, правильно Вы сказали, нашел духовного наставника и загорелся. Понимаете, гореть нужно, но не сгорать и не перегорать.

Т.Ларсен

— Вот тоже, где мера?

Г.Сергеев

— А вот понимаете, меру нужно знать во всем. Воспитание в себе чувства меры — это тоже очень большая задача, наверное, задача всей жизни. Потому что действительно, человек, который по характеру такой вспыльчивый, пламенный, у него, как говорят, шило в одном месте.

Т.Ларсен

— Мы даже в семье изобрели такой термин «лютовер».

Г.Сергеев

— Да, и как не стать, сейчас такой термин можно встретить в интернете «как не стать православнутым». И мы начинаем бросаться спасать весь мир, а своих проблем, мы как правило, и видеть то не видим. Понимаете, если мы ведем себя так, что наша семья от нас отворачивается, вот мы такие все пламенно верующие, а семья наша говорит: «Что это за человек такой? Он вроде бы верит в Бога, а стал еще хуже». То есть это вопрос вовремя нажать по тормозам. Это знаете, как человеку, который желает скорости, ему дали какую-нибудь гоночную машину, он сел за Феррари и если не уметь и не знать правила, по которым нужно ездить на сверхскоростных автомобилях, такой человек разобьется очень быстро и тут то же самое. Если сразу человека запрячь — давай это, это делай, те правила, то... и человек вроде бы это все тянет, он на себя все это берет, берет вожжи, но если он ими не умеет управлять, если он не может вовремя остановиться, а его увлекает эта скорость и он не замечает красного света на светофоре, не замечает людей, которые по пешеходному переходу переходят, так и здесь, то же самое. Можно кому-нибудь навредить, кого-нибудь обидеть, кого-нибудь от веры оттолкнуть.

Т.Ларсен

— Ну а как быть человеку, если он один единственный в семье уверовал так страстно и видит, что ближние его вообще не догоняют просто и прямо катятся в ад. Я же не буду сидеть и смотреть, как они постепенно погружаются в пучину зла.

Г.Сергеев

— А вот тут как раз, наверное, на мой взгляд, секрет заключается в том, чтобы заставить этих людей, этих ближних своих своей жизнью, своим поведением, своим каким-то действительно...

Т.Ларсен

— Преображением?

Г.Сергеев

— Преображением, да, посмотреть по-другому на веру, на Бога обратить внимание. Если истинная вера, правильное следование по пути к Богу, оно должно реально преображать человека, а не делать его каким-то православным фундаменталистом, понимаете?

Т.Ларсен

— Я даже пример могу конкретный привести. У меня есть знакомая, ее мама очень глубоко уверовала воцерковилась, когда она была подростком и просто доходило до того, что мама, например, прятала пульты и провода от телевизоров и компьютеров, чтобы девочка ничем не пользовалась, не дай Бог, там не смотрела. Отношения настолько были острые и накалившиеся, что девочка в 17 сбежала, нашла работу и живет своей жизнью, с мамой практически не общается. И когда заходит какой-то разговор о семье, о предках и так далее, она говорит: «У меня мама чокнутая, она в своей церкви там возится, что-то, я с ней общаться не могу, потому что всякий раз, когда мы встречаемся, я выслушиваю список своих несоответствий и страстей».

Г.Сергеев

— Грехов.

Т.Ларсен

— Грехов, да. И тоже эта девочка очень далека от православия, очень. В каком-то тоже эзотерическом, буддистском супе-бульоне она варится. То есть ее духовная потребность настолько мамой пресечена была именно в сторону православного христианства, но ведь мама, у нее же душа болит тоже за ребенка, она просто не умеет, может быть, по-другому.

Г.Сергеев

— Это да, это уже проблема, просто уже связанная с проблемой воспитания, с проблемой взаимоотношения. Да, то есть здесь в данном случае все равно антагонизм со стороны подростка, он всегда будет, если с ним продолжать общаться на уровне — ты должен это, это, ты делаешь это неправильно и только ему тыкать носом и говорить, в чем он не прав. Это приводит обычно к разрыву отношений на какое-то время.

Т.Ларсен

— Да, но каково, я понимаю и маму, каково ей маме православной христианке, верующей глубоко, наблюдать, как ее дочка ходит в юбке, которая едва прикрывает трусы, курит, пьет пиво и ночами пропадает на дискотеках.

Г.Сергеев

— Вот знаете, иногда, порой, если человек ничего не может, он примера даже доброго дать не может, не может нормально поговорить с таким ребенком со своим, то здесь, наверное, самый оптимальный, наверное, путь, это отложить на время эти все нравоучения и просто за этого ребенка молиться самой и просить, чтобы молилась та же церковная община. Потому что действительно мы, Вы знаете, даже среди духовенства я могу сказать, сейчас уже последние 25 лет молодые люди приходили в начале 1990-х в храм, действительно стали активно заниматься тем, что изучали и Писание, и богословие, потом поступали в семинарии и становились священниками. Вот у меня был пример одного такого священника, не буду называть имя — это сейчас достаточно известный пастырь, вот у него тоже был такой период в жизни, когда он ходил в косухе с наушниками, слушал тяжелый рок, пил, курил.

Т.Ларсен

— Татуировки делал, небось.

Г.Сергеев

— Это уж я не знаю, но по крайней мере он вел себя уже на грани фола и потом этот человек через какое-то время поступает в семинарию, получает духовное образование и сейчас он становится пастырем, который действительно очень многих к вере приводит. Но через свой личный опыт, понимаете, потому что тоже нельзя... тут тоже у всех путь к Богу разный, кто-то действительно приходит от противного. Вот он получил негативный опыт в жизни, а потом он образумился и остановился и нельзя здесь тоже, не всех удержишь, извините, за рукав куртки, или за юбку, чтобы ребенок не побежал что-то такое не то делать. Если уже процесс воспитания был родителями упущен, еще в раннем детстве и он развивался по неправильному пути, а потом родители хотят наверстать упущенное, вот здесь как раз чаще всего мы сталкиваемся с такой коллизией, с такой проблемой определенной, когда ребенок уже не подчиняется, не слушается, а когда ему начинают еще говорить про то, как он нравственно пал, какие у него грехи, то у ребенка, у этого подростка начинает уже, как говорится, «сносить крышу».

Т.Ларсен

— Ну а потом, он же видит взрослых, которые тоже не являются пупсиками святыми.

Г.Сергеев

— Конечно, в том и дело, он видел жизнь родителей, например, до прихода в храм. Иногда же так, тоже пример одной семьи знаю, где родители весьма богатые люди, состоятельные и дети соответственно так в начале воспитывались, у них няньки, личные водители...

Т.Ларсен

— Гувернеры.

Г.Сергеев

— Гувернеры и вдруг эти люди приходят в храм и по какой-то причине меняют резко свой образ жизни, то есть, они не оставляют вроде бы своего бизнеса, но меняют подход к воспитанию детей, которые уже в школу на тот момент пошли. И у них все отнимается, у них отнимаются все их веселья, развлечения, им запрещается многое то, что они как дети даже должны делать, их забирают из каких-то кружков, которые они считают неправильными, их лишают того, сего, пятого, десятого, заставляют их поститься, заставляют их молиться, походы в храм регулярные, паломничества и так далее. И потом это все внутри человека накапливается, человек уже достигает какого-то возраста 18-19 лет, он просто убегает из дома, собрав вещи, абы куда и сломя голову бежит.

Т.Ларсен

— Прочь от храма.

Г.Сергеев

— И попадает в какие-то там истории после всего. Потому что он видит, какое-то... и тоже, с одной стороны, тут может быть подмешано определенное лицемерие, знаете, как, мы иногда же выполняем какие-то правила и нормы церковной жизни, достаточно лицемерно, скажем так, нечестно.

Т.Ларсен

— Ну опять, формальность, опять это какой-то спорт получается.

Г.Сергеев

— У нас получается спорт, сколько мы акафистов прочитали, сколько раз мы причастились, сколько раз мы съездили в паломничество и приложились к какой-нибудь чудотворной иконе, мы начинаем коллекционировать святыни, мы начинаем коллекционировать места, где мы были — ой, а я в Иерусалиме десять раз был, а я на Афоне 20 раз был. И эти все вещи, уже какое-то такое соревнование на эту тему — это тоже уже вводит в какое-то такое неправильное, наверное, состояние души, когда человек просто останавливается только на этом этапе своего пути, а дальше ничего за этим не видит. Для некоторых смысл православия только в этом, что это какой-то некий...

Т.Ларсен

— Набор мероприятий.

Г.Сергеев

— Набор мероприятий, вот тут я ездил на Мальдивы, отдыхал на Гоа и поднимался на Килиманджаро и катался со склонов французских Альп и где-нибудь в Италии посещал какие-нибудь места туристические. А тут я теперь езжу на Афон, в Иерусалим, какие-то экзотические места, где какие-то иконы чудотворные, мощи и так далее, старцы.

Т.Ларсен

— Вот моя фотография на фоне чудотворной иконы.

Г.Сергеев

— Я лечу с горы Синай, тут тоже можно переборщить и с этим.

Т.Ларсен

— Это программа «Вечер воскресенья» на радио «Вера». У нас в гостях священник Георгий Сергеев, говорим о том, как начать и продолжить грамотно жизнь в храме. Вот опять же, ну непонятно, где этот царский путь наш любимый, где эта золотая середина. Потому что даже, если ты пришел действительно по такому Божьему промыслу в храм и нашел духовника, и прошел может быть эту уже формальную историю и начал что-то понимать про свое духовное, про свою немощь вообще духовную, про страсти свои. В какой-то момент наступает такое, можно сказать, что нерадение, когда тебе не просто... это даже не лень, когда ты перестаешь молиться, ты слышишь, что вот мощи Силуана Афонского привезли в Москву, ну не пойду я в очередь стоять.

Г.Сергеев

— Когда ты уже устал, и возраст у тебя уже...

Т.Ларсен

— Даже не в этом дело, а ты понимаешь внутри, что духовная жизнь твоя от этого никак не меняется. Ну, ты приложился, да, ты помолился, да, но ты все равно находишься в каком-то болоте своих собственных страстей, и ты понимаешь, что ты на исповеди постоянно одно и то же рассказываешь и продолжаешь это делать, и никак из этого выбраться нельзя и наступает момент.

Г.Сергеев

— Апатии духовной.

Т.Ларсен

— Да, и вроде бы ты уже не новоначальный, но еще все равно ты не православный христианин.

Г.Сергеев

— И ты о всех все знаешь, и уже десять раз все слышал.

Т.Ларсен

— Из первого класса ты уже вроде как в третий перешел, но ты все равно в начальной школе и до пятого тебе ого-го как далеко и новые предметы ты никак не можешь освоить, потому что эта твоя мышца духовная, она дряблая, непонятно, как ее дальше тренировать, что делать? Менять духовника?

Г.Сергеев

— Понимаете, как, опять же, здесь уже мы говорим о людях, которые в Церкви, наверное, более 10 лет, так скажем. Наверное, которые пришли в начале 1990-х, такие люди в Церкви до сих пор остаются, слава Богу, но вот поиск, к сожалению, иногда их заводит в некий тупик. Вот что же делать, вот он прочел массу всего, он знает о Церкви подчас новоначальному даже и не снилось, а тут ситуация такой... понимаете, здесь много всяких факторов влияет, в том числе и человек уже в другом возрасте. То он был молодым, ему было 20 лет, а сейчас ему уже за 40, какие-то жизненные приоритеты его определенным образом меняются, или он состоялся, или наоборот не состоялся, какая-то коллизия в жизни опять же, была семья — нет семьи, жена ушла, развелся он, или что-то другое произошло, какое-то несчастье его посетило, человек не всегда справляется с этим, уже будучи в Церкви. Понимаете, у нас такое есть иногда неправильное ощущение, что если человек пришел в Церковь и делается все правильно, но автоматически все проблемы снимаются и дальше никаких проблем в жизни не будет. Но путь, к сожалению, православного христианина, как бы мы этого ни хотели, как бы мы этого ни желали, как бы не желали создать эту зону комфорта, он все равно будет связан с теми, или иными страстями, с теми, или иными испытаниями, с теми, или иными трудностями, потому что человеку невозможно остановиться и сразу от всего избавиться — появится что-то новое, появятся какие-то новые искушения, новые трудности и проблемы. И здесь главное не... знаете, как иногда говорят: «Нужно обновить свои ощущения». Потому что мы иногда зацикливаемся на одном и том же. Может быть, есть такие советы, я не могу, лично для каждого человека они будут своими, но как вариант, можно, например, как-то, если храм уже, в который ты ходишь, что-то поменялось, сменился настоятель, ушел тот священник, который тебя регулярно исповедовал, уехал куда-то, его услали, например, за границу далеко, или вообще такое бывает, что духовник умер, тут тоже проблема иногда бывает, найти такого человека, который заменил бы тебе твоего духовного отца. Очень сложно в таком состоянии находиться. И поэтому здесь иногда может быть лучше и поменять, сменить приход, посмотреть, как другие общины живут. Может быть найти для себя какую-то область применения внутри Церкви, может быть в какую-то деятельность, например, включиться жизни прихода. Потому что многие приходы осуществляют какие-то те, или иные социальные проекты, работают над чем-то. Разные сферы, пожалуйста, это и помощь детям, и детские дома, это и какие-то школы.

Т.Ларсен

— Бомжи.

Г.Сергеев

— И бомжи, это и тюрьмы, ну и прочая всякая деятельность. Поэтому иногда стоит себя чем-то таким занять.

Т.Ларсен

— Но есть еще ведь такой нюанс, который я, например, на своем личном опыте проощутила, когда ты просто боишься, что... сейчас все более, или менее нормально — ты знаешь свои проблемы, свой крестик, который ты несешь, ну он такой более, или менее терпимый, можно, не падаешь под ним, ты знаешь все приблизительно, что вокруг тебя происходит — свои страсти, свои достоинства и ты понимаешь, что если ты сейчас сделаешь какое-то мощное духовное...

Г.Сергеев

— Из зоны комфорта выйдешь.

Т.Ларсен

— И ты перейдешь на какой-то новый уровень, то тебя шарахнет по-новому и это очень страшно.

Г.Сергеев

— Это страшно, но в то же время — это знаете, как, например, люди, которые занимаются таким видом спорта, как прыжки с вышки. Сначала они начинают прыгать с одного метра, потом с полутора, потом с двух, а потом уже с десяти.

Т.Ларсен

— Но ты то прыгаешь один, а когда мы говорим о жизни, то ты все-таки имеешь детей, мужа, и ты с вышки прыгаешь со своими детьми и мужем. Ты то может и хорошо прыгнешь, а у них может и не получиться.

Г.Сергеев

— Тут речь, наверное, у нас с вами не идет о том, что я живу-живу, потом все резко надоело и я решил бросить жену и мужа и уйти, например, в монастырь.

Т.Ларсен

— Ну нет, конечно.

Г.Сергеев

— Нет, опять же, нужно понимать, что у нас есть какие-то свои обязанности, и перед семьей, и перед мужем, если у вас хорошая благополучная семья, добрые отношения с детьми, скоро внуки появятся, в конце концов, куда-то свои силы можно приложить, в конце концов можно каким-то и делом заняться параллельно, что-то новое выучить. То есть, чему-то научиться в конце концов, это тоже иногда человека как-то мобилизует. Вот ты вроде все знаешь, но невозможно человеку знать все, иногда может быть стоит каким-то новым видом деятельности для себя заняться, к которым ты раньше вообще никакого отношения не имел, у тебя может быть какие-то мечты были когда-то давно, в 20 лет, может мне заняться рисованием, например.

Т.Ларсен

— А я думала Вы имеете в виду все-таки какую-то деятельность общественно-полезную.

Г.Сергеев

— Почему, тоже какое-то увлечение может и общественно-полезную потом нагрузку иметь, то есть, научился ты чему-то, вот, пожалуйста, оформи какой-нибудь стенд для воскресной школы. Научился ты рисовать, пожалуйста. Я знаю, некоторые люди, например, просто пример одного человека знаю, в 30 с небольшим лет человек решил свою мечту осуществить, пойти научиться рисовать. В итоге это все закончилось тем, что он стал писать иконы. И сейчас стал достаточно известным иконописцем, в Москве работает. Это один из примеров, необязательно всем рисовать, кто-то, я, например, уже долгое время преподаю школе церковного пения обиход богослужебного пения.

Т.Ларсен

— У себя в Троице-Лыково?

Г.Сергеев

— Это не в Троице-Лыково, это при Свято-Владимирском учебном центре на Китай-Городе, там уже 20 лет существует школа церковного пения.

Т.Ларсен

— Я так мечтаю научиться петь.

Г.Сергеев

— Вот приходят люди разных профессий, разного уровня воцерковленности, люди взрослые, которым уже в основном уже за 40, иногда за 50 лет и которые никогда не пели, просто у них в жизни этого не было, они только мечтали об этом, может быть дома, знаете, как, на кухне что-то готовишь и поешь себе что-нибудь мурлычешь под нос, максимум иногда только это им удавалось в своей жизни сделать. И тут вдруг происходит на глазах преображение этих людей, которые действительно поставили перед собой эту задачу, а это огромный труд — научиться музыке с нуля, некоторые даже нот не знают и вот они с нуля этому учатся и результат иногда просто превосходит даже все мыслимые ожидания, когда человек уже в конце первого учебного года, он вдруг открывает рот и начинает петь какое-то церковное песнопение. И уже какой-то первый опыт пения на клиросе у этого человека появляется. И вот смотришь на этих людей — они все разные — кто-то только в Церковь пришел, кто-то уже в Церковь ходит 20 с лишним лет.

Т.Ларсен

— И дозрел.

Г.Сергеев

— И дозрел, и их это как-то... понимаете, они узнают что-то новое, они чем-то интересуются, у них какой-то появляется некий новый стимул, что они чему-то новому научились и могут теперь не просто в храме стоять на службе и исповедоваться, причащаться, а могут петь на клиросе в церкви. или читать на богослужении. Тоже как вариант. То есть, это не то что так все должны делать, но опять же тоже вариант, например, какого-то роста, в том числе и духовного роста, то есть человек тоже здесь преображается каким-то образом, сталкиваясь...

Т.Ларсен

— То есть, если твоя духовная работа как-то приостановилась, займись работой механической, более, или менее?

Г.Сергеев

— Ну, в том числе, то есть труд то мы свой тоже не должны... мы должны, думаем, что все мы сейчас достигнем святости, ляжем на кровать...

Т.Ларсен

— В гробик лучше.

Г.Сергеев

— И на молитву, то есть у нас будет непрестанная молитва и все, мы достигли святости и можно ехать за нимбом в Московскую патриархию, чтобы нам выдали нимб и мы с ним ходили.

Т.Ларсен

— Вот Вы шутите, а на самом деле у меня есть пара знакомых людей, которые свой вообще какой-то путь к вере, они даже не определяли его, как православный, как христианство, свой путь к вере они начали с изучения отцов исихастов и вообще исихазма, как явления. То есть они, ничтоже сумняшеся, решили прямо начать с Иисусовой молитвы, с аскезы, причем, как правильно Иисусову молитву читать — вдыхать носом, выдыхать ртом, сосредоточиться на точке межбровья, нос опустить до середины груди... то есть до такой степени, абсолютно такой сектантский магический подход.

Г.Сергеев

— Механизация процесса молитвы.

Т.Ларсен

— Конечно, чтобы войти в транс и соединиться.

Г.Сергеев

— Это крайне опасно.

Т.Ларсен

— Еще бы.

Г.Сергеев

— Ну как опять же святые отцы говорят — можно впасть в глубокую такую прелесть, можно о себе возомнить Бог весть что, что ты уже достиг какого-то уровня просветленности, что ты уже общаешься с Богом, зачем тебе вообще Церковь нужна, зачем тебе вообще священник, зачем тебе таинства, все...

Т.Ларсен

— Конечно, если я могу напрямую подключиться.

Г.Сергеев

— Ты уже напрямую, тебе ангелы являются какие-то, со святыми ты разговариваешь.

Т.Ларсен

— Что-то советуют, нашептывают.

Г.Сергеев

— Что-то советуют, да, как-то странно крыльями машут. Понимаете, как.

Т.Ларсен

— Бывает, что люди считают, что именно это и есть вера и праведность.

Г.Сергеев

— К сожалению, да, можно, понимаете, путь то, как я уже сказал, очень узкий, очень много всяких... знаете, как, идешь по дороге, тут ягодка, там грибочек, пошел в сторону ушел, а тут и какая-нибудь гадюка затаилась под камнем.

Т.Ларсен

— То есть, если тебе ангелы начали являться, пойди и возьми топорик — поколи дрова.

Г.Сергеев

— В конце концов, да. Тем более, понимаете, мы иногда на себя в миру начинаем примерять жизнь чисто монашескую, даже не монашескую в общем виде, а монашескую такую аскезу, которой даже не каждого монаха его духовный наставник благословит заниматься в первые годы пребывания в монастыре, а мы сразу начинаем иногда это практиковать. И это и опасно, что нас может увести в прелесть. В монастырях то тоже люди достигают этого только там с годами, а то и десятилетиями жизни и, как говорится, стяжать умную молитву, когда молитва внутри тебя постоянно звучит и ты уже действительно достигаешь определенного некоего уровня богопознания, общения и то эти люди с крайним смирением и с крайней неохотой об этом вообще кому-либо говорят, как правило.

Т.Ларсен

— Да, вряд ли кто-то об этом знает, кроме них.

Г.Сергеев

— То есть, это только уже работа духовного наставника и ученика.

Т.Ларсен

— Мне кажется, что мы сегодня с Вами за этот час нашей беседы пришли к для меня такому очень важному практическому выводу, который точно можно общим образом всем порекомендовать, что жизнь в храме ничем особо не отличается от жизни в жизни и в общем-то, православие — это образ жизни, который с тобой должен происходить не только, когда ты преступаешь порог церкви, но и во всем, что ты делаешь дальше — это может быть какое-то служение, это может быть твоя молитва, это может быть твое отношение с близкими, с работой, со всем.

Г.Сергеев

— Ты должен быть христианином по жизни, прежде всего.

Т.Ларсен

— Но это такая... это изменение вообще во всем, даже в мелочах, даже в том, как ты думаешь об этом гаде, который тебя подрезал только что на светофоре.

Г.Сергеев

— Конечно, то есть можно его покрыть нехорошими словами.

Т.Ларсен

— А можно здоровья пожелать.

Г.Сергеев

— А можно пожелать здоровья, или вообще даже не обратить на это внимание.

Т.Ларсен

— Вот с этого, пожалуй, и начнем практиковаться.

Г.Сергеев

— Это кстати очень хороший опыт для многих автомобилистов, которые даже нас сейчас, наверное, слушают, и кто-нибудь кого-нибудь уже и подрезал на пути.

Т.Ларсен

— Пусть попробуют. Да, спасибо огромное, с нами сегодня был клирик храма Успения пресвятой Богородицы в Троице-Лыково — священник Георгий Сергеев. Всем хорошего воскресного вечера!

Г.Сергеев

— Всего доброго!

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем