Поделиться
У нас в гостях был заместитель директор школы «Ивановская на Лехте» священник Владимир Мартышин.
Мы говорили о пути нашего гостя к вере, о том, почему он переехал в 90 годы в деревню и начал возрождать там школу, и как школа стала центром притяжения для многих людей. Кроме того разговор шел о сегодняшней жизни Ивановской на Лехте школы, как в ней реализуются социальные и научные проекты, а также что могут сделать родители и учителя, чтобы привить ребёнку любовь к учебе.
Ведущий: Алексей Пичугин
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Неделя 16-я по Пятидесятнице: Неделя перед Водвижением». Священник Стахий Колотвин
- «Как наладить взаимопонимание в семейной жизни?» Священник Роман Федотов
- «Христианская проповедь в современном мире». Прот. Игорь Фомин, Александр Коршиков
А. Пичугин
— Дорогие слушатели, здравствуйте! «Светлый вечер» на Светлом радио. Приветствую вас я, Алексей Пичугин. И вместе с вами, и вместе с нами здесь, в этой студии ближайший час, эту часть Светлого радио проведет священник Владимир Мартышин, создатель теперь такой уже, очень известной российской школы «Ивановская на Лехте». Почти 30 лет отец Владимир был директором этой школы, теперь он заместитель директора, но продолжает в ней трудиться, человек, который школу создал. И мы сегодня обо всем об этом будем говорить. Отец Владимир, здравствуйте, добрый вечер!
Священник В. Мартышин
— Добрый вечер, добрый вечер, дорогие слушатели!
А. Пичугин
— Мы... Я, когда готовился к программе... У вас же очень любопытный путь к Ивановскому. Вы очень много лет работали... Я понимаю, что вы очень немалое количество интервью раздали и рассказывали об этом многажды. Но вот мы с вами знакомимся здесь, на радио «Вера», впервые, и поэтому, конечно, хотелось бы тоже с вами поговорить о том, как все это получилось. И вот ваш путь до того, как вы попали в Ивановское (сразу скажем, что это Ярославская область, Борисоглебский район, неподалеку от Ростова Великого, неподалеку от поселка Борисоглебский, где знаменитый монастырь находится... Есть, ну, опять же, недалеко от дороги от Углича к Ростову, то есть, очень знаковые места для нашей истории, очень знаковые, которые, там, бесконечно мною любимы... И мне поэтому вдвойне приятно, что мы будем говорить о школе, которая в этих местах находится.
Но вот у вас был свой собственный путь в Ивановское. Давайте о нем поговорим вначале.
Священник В. Мартышин
— Ну да, для меня изначально-то, конечно, разницы не было, где Ивановское находится — в Костромской либо в Ярославской, либо в Ленинградской...
А. Пичугин
— Где угодно.
Священник В. Мартышин
— Да, где угодно. Лишь бы... Может быть, даже лучше, если бы оно находилось бы в родной вотчине, в Новгородской области, откуда мои корни по матери. Но так вот судьба повернулась, что у меня жил товарищ, с которым мы учились вместе с университете Ленинградском на факультете журналистики, жил там, а я в Москве в то время жил. Мы иногда к нему приезжали в гости. И потом, когда встал вопрос уже вот такой решительный — все-таки тянуло все время в деревню, чтобы жить, ну вот я выбрал это место и так вот... переехал именно туда.
А. Пичугин
— Вы работали в очень крупном журнале. Журнал «Москва», да? — это один из крупнейших наших таких толстых журналов в 70-е, 80-е годы. У вас... В 1986 году, если не ошибаюсь, вы были признаны лучшим репортером Москвы, да?
Священник В. Мартышин
— Да-да, Москвы.
А. Пичугин
— Москвы. А что вас все-таки сподвигло тогда вот это все оставить и переехать? Я знаю — мне вот так вот посчастливилось общаться с... Достаточно неединичные случаи людей, которые повлияли на меня, которые тоже в свое время, прожив большую часть жизни в Москве, работая каждый в своей сфере, достигнув определенных успехов, вот так уезжали. То есть, это ли время такое было, когда люди почувствовали такую тягу, было ли это просто желанием что-то изменить в жизни? Вот как это у вас произошло?
Священник В. Мартышин
— Вы знаете, тогда это время пока не было еще, потому что были тогда, по сути дела, первыми, и достаточно это было непривычно, и в деревне к этому относились настороженно, и очень долгое время, кстати, относились настороженно. Потому что — ну как, кто едет? Либо отсылали на 101-й километр, куда-то далеко...
А. Пичугин
— Ну это раньше все-таки, до начала 80-х... Ну вот Олимпиада стала рубежным, наверное, таким событием.
Священник В. Мартышин
— Да, да, вот. Ну, либо... А так, в принципе, ведь движение шло в одну сторону только — из деревни в город. Поэтому — ну за кого меня могли принять там? Естественно, за неудачника либо человека, ну, пьяницу, откуда выгнали просто-напросто...
А. Пичугин
— Да, я читал в одном из ваших интервью, как к вам подошла женщина с вопросом, а как закодироваться...
Священник В. Мартышин
— Да, да.
А. Пичугин
— «А я не знаю. А что, вы не закодированы?»
Священник В. Мартышин
— Так говорила, да: «Вы же закодированы?» Я так был удивлен, потому что ходило, конечно, много.
Вот. Ну если вот сначала говорить, ну, сам я человек все-таки деревенский. Ну хотя как? Да, до 17 лет я жил в деревне.
А. Пичугин
— Это порядочно много!
Священник В. Мартышин
— Да. Ну да, до 18 — в армию я уходил — в деревне. Вот. А потом уже моя жизнь связана с Ленинградом — Балтийский завод, такелажником работал. Потом поступаю в Ленинградский университет и, ну, как-то за Москву, вроде, зацепился — здесь у меня супруга, мы вместе с ней в университете учились, и она сама москвичка. Ну, и сначала, вроде, меня это как-то, может быть, вдохновило, потому что хотелось быть журналистом, везде разъезжать, ездить по стране и за рубеж, в том числе... Вот. А потом, когда вот уже здесь оказался, в Москве, ну вот как-то у меня все-таки... Начал, видимо, сравнивать жизнь ту и другую, и Москва мне скучновата показалась. Хотя, знаете, мой дом — это на Преображенке мы жили...
А. Пичугин
— Знакомые места.
Священник В. Мартышин
— ...да, в то время был таким центром. У меня и знакомые артисты, и писатели собирались. Такой... Это были не пятницы, не субботы, а какие, не помню, там, дни. Но вот было такое — и, в том числе, такие люди, как академик Углов, скажем. И мы там собирались, беседовали — то есть, казалось бы, чего скучать-то? Но вот, знаете, я привожу часто-часто очень вот эту свою душевную тревогу, которая у меня всегда выражались... Допустим, вот я пятьдесят с лишним лет уже дневники пишу. И вот в одном из дневников, московском, году в 1983-м, наверное, или в 1984-м я сделал, помню, такой девиз... У каждого дневника девиз был у меня, когда там в любой начинающейся тетради... Тетрадь обычно, там, когда на два года хватает, когда на пять лет хватает тетради, дневника, вот... И там девиз такой: «Я медленно умираю». То есть, я переехал в Москву, в гущу событий...
А. Пичугин
— А вам тридцать лет всего...
Священник В. Мартышин
— А мне тридцать лет, да. Тридцать лет...
А. Пичугин
— А вы уже чувствуете, что...
Священник В. Мартышин
— А я чувствую — медленно умираю. Видимо, настолько как бы вот такое... Вот. Потом, знаете, были такие сюжеты тоже, когда, ну, вроде о деревне поговаривали-поговаривали, вот... Помню, сынишке года три было, и мы на дачу ездили — ну, родовая дача в Калужской области, рядом где Жуков родился (это не моя, а уже по жене)...
А. Пичугин
— Ну, это недалеко от Обнинска.
Священник В. Мартышин
— Ну да, да, да. Вот. Там Протва, там Дубровка, вот, где я жил и родился, рядышком, через деревню...
А. Пичугин
— Да, тоже знакомые места.
Священник В. Мартышин
— Вот. И вот мы говорим, говорим о деревне, а сынишка ходит, три года или четыре ему, и он говорит: «Пап, а чего вы так говорите все о деревне, о деревне, как хорошо — а чего мы тогда туда не едем жить-то?» Вот. Ну вот... И вот смотрите...
А. Пичугин
— А у вас была возможность же уехать тогда в Калужскую область, получается?
Священник В. Мартышин
— Ну, куда угодно была возможность уехать, по большому счету. Там везде нужны были специалисты. Можно было, в конце концов, в маленький городок поехать, не в столице работать журналистом, а где-то в провинциальном городке, в поселке. Ну была возможность, вот. Ну вот.
И потом вот, наверное, в 1987-м году, опять же, такой лозунг, где там «Хочу жить!» уже у дневника у одного, «Хочу жить!» А вот когда я уже в 1990-м году переехал и три года там прожил, у меня толстая тетрадь начинается такая, и у меня такой девиз: «Я живу!»
Вы знаете, наверное, вот это... все-таки вот город живет какой-то половинчатой... и люди живут половинчатой какой-то жизнью, то есть, той жизнью, которая... наверное, она... имеется в виду, конечно, традиционная, в древних традициях таких жизнь — вот половинчатая. Кто, допустим, захватывает восход солнца, росу, допустим... Но городской житель и деревенский житель — это разные, и сегодня, к сожалению, эта грань уже стирается в этом отношении, вот...
А. Пичугин
— Знаете, очень любопытно, отец Владимир, что мы с вами сегодня беседуем, а буквально пару дней назад, так получилось случайно, я познакомился с дневниковыми записями сельского учителя 60-х годов. Михаил Юрьевич Савин — он работал, жил в Загорске (нынешнем Сергиевом Посаде) и работал в сельских школах вокруг Загорска тогдашнего. И вот у него — ну это никак не связано с лаврой, естественно, это просто записки сельского учителя, который проработал всю свою жизнь при больших сельских школах и всю жизнь педантично, с 1924-го по 1980-й год, вел дневниковые записи всего. И я думаю, что, конечно... Я вас слушаю, я читал ваше интервью, читал его дневники — это, конечно, абсолютно разные мировоззрения людей, которые смотрят на профессию, которые смотрят на... Ну, он там, собственно, о школе-то не так уж много пишет — это, скорее, всякие размышления о быте, о жизни. Но это тоже очень интересно. Это как такое, может быть, продолжение его рассуждений. Вот он их вел с 20-х по 80-е, а уже совсем скоро, вот в 1990-м году переезжаете вы в село. И это такая определенная преемственность. Даже правление одно.
Священник В. Мартышин
— Да, вот 90-е... Но вот мы переехали потом, да? Поселились недалеко, в 15 километрах от Борисоглебского монастыря. Конечно, это центр Святой Руси, потрясающий, конечно. Он производит, безусловно, впечатление. И мне казалось даже, что как-то бедновата, вроде, в этом отношении Новгородская область (это я тогда так думал). А потом, когда прикоснулся к истории Новгородской области, я постигнул такие там вот глубины просто-напросто — невероятные глубины.
А. Пичугин
— А мне вот ближе те края, которые у вас. О Новгороде мы столько всего законам, и о Новгороде... мы можем реконструировать церковную нашу, бытовую исключительно по материалам Великого Новгорода (к сожалению). А вот по материалам Северо-востока... Вернее, у нас нет материалов Северо-востока, чтобы ее настолько понять, как это было, происходило там. Хотя Ростов Великий, возле которого вы живете, ничуть, наверное, в какой-то момент Новгороду... ну, уступал, конечно, в историческом плане, в целом, но все-таки как какое-то такое ядро, как колыбель не уступал ни разу.
Священник В. Мартышин
— Ну вот в Новгороде тоже... Я родился... вернее, не родился, а родом я оттуда, где мои предки жили, деды, прадеды. Там буквально недалеко, в семи километрах состоялась вот эта битва Ивана III, скажем, с новгородцами. То есть, историческое место.
Почему я потом, когда у нас уже программы начали осуществлять, о которых мы еще, наверное, поговорим...
А. Пичугин
— Да.
Священник В. Мартышин
— ...Но мы потом прикоснулись — мы... Наш поисковый отряд, который мы создали, стал ездить именно в Новгородскую область. И у меня была такая сначала тоска: почему вот я здесь, в Ярославской области, а не отдаю дань своей малой Родине?
А. Пичугин
— А поисковый отряд — это уже вы ходили, искали бойцов?..
Священник В. Мартышин
— Мы и продолжаем искать.
А. Пичугин
— А, продолжаете, да? А правда, что это было... А когда вы начали?
Священник В. Мартышин
— Ну это мы уже 17 лет назад.
А. Пичугин
— А, нет, ну уже в это время... Потому что у меня есть близкие друзья, которые этим занимались в 80-е годы, тогда это было еще не совсем законно. Как бы советская власть на это смотрела как на возможные элементы оборота незаконного оружия, и доходило аж вплоть до... ну, доходило до трагедий.
Священник В. Мартышин
— Мы об этом, наверное, может быть, еще поговорим. Потому что это было большая часть, основная, такой воспитательной части в школе, и она занимает большое место очень.
А. Пичугин
— Да, это интересно. Ну, к этому мы сейчас постепенно подойдем.
Священник В. Мартышин
— Да, да. Вот. А так вот табор складывался ведь, и наконец вот эта... Конечно, наверное, в 90-е годы, когда вот началась эта разруха, началось когда... Хотя, конечно, был такой пик движения. И вот я... Ну вот сейчас у меня вышла книжка — «Веду я отроков по Русскому пути»...
А. Пичугин
— Да, вот передо мной лежит.
Священник В. Мартышин
— Да. Весь путь вот этой школы за тридцать лет, который был сделан. И я там описывал те тоскливые времена, которые начались в 90-х годах и в Москве, когда я работал на Арбате и когда проходил весь этот... Ну помните весь этот балаган, вся эта ярмарка, как говорится, где продавалась вся страна, начиная от икон и заканчивая генеральскими мундирами и звездочками золотого «Героя Советского Союза», как говорится.
А. Пичугин
— Ну вряд ли они были настоящие, почему-то мне кажется...
Священник В. Мартышин
— Ну, я абсолютно не вникал, но впечатление-то было такое, что все это настоящее, и жизнь-то — она настоящих москвичей была. Когда проходил, то, конечно же, впечатление было такое. Конечно, там...
Да... Когда я переезжал, конечно, наверное, не думал так вот серьезно о реформе школы, потому что я думал, что государство школой занимается, что серьезно озабочено. И когда я пришел туда в 1990-м году работать, то я был потрясен и поражен, что, оказывается, все брошено... Все брошено, и абсолютно школа вот была угасающая, в ней было где-то 56 человек, наверное, в этой школе.
Вот. А своих детей нужно было учить, и поэтому стали думать, что же делать, как детей... И начали заниматься уже и педагогикой, и смотреть начали, как что лучше устроить, вот. И в 1994 году как раз уже начинаем реформирование вот этой школы, которая вот потом у нас уже и будет развиваться.
А. Пичугин
— Друзья, напомню, что в гостях у Светлого радио сегодня священник Владимир Мартышин — создатель и первый директор школы «Ивановская на Лехте». Вас пригласили туда, насколько я понимаю, работать учителем истории?
Священник В. Мартышин
— Ну, трудно сказать, что пригласили, потому что я тоже выбирал тут место жительства сам... А оказалось, туда...
А. Пичугин
— Ну, необходим был историк?
Священник В. Мартышин
— Там кто угодно нужен был. Школа была такова, что в ней работало только два человека с высшим образованием, один из предметов вели девчонки после 10 класса, после 11 класса, то есть, специалистов там не было.
А. Пичугин
— А школа полная была на тот момент, то есть, все десять классов?
Священник В. Мартышин
— Она была... одиннадцать... Нет, не было десятого класса, но одиннадцатый — четыре девчоночки сидели в одиннадцатом классе. В девятом классе два человека было.
То есть, конечно, уровень был школы... Она шла полностью на закрытие, в общем, во всяком случае. У меня какой-то не было вот этой опасности, что будет, если ее вдруг закроют — я выбрал это место. А выбрал я, говорю, просто то, что оказался дом — опять же, дом хороший, старинный, купеческий, такой на двух уровнях...
А. Пичугин
— Каленый низ, зеленый верх...
Священник В. Мартышин
— Да-да-да. Типа того...
А. Пичугин
— А так и живете в нем, да?
Священник В. Мартышин
— Да, конечно, так и живу в нем. И мне колхоз продал этот дом, именно что если я только буду работать кем-то. И я начал изобретать, думаю: «Ну вот я буду вести кружки в школе», а потом, литературу некому вести, историю некому вести. Ну, и взял я, естественно, ставку и где-то три дня стал вот в школу ходить.
А. Пичугин
— Но при этом в Москву ездили, наверняка, да?
Священник В. Мартышин
— Ну, вообще, честно говоря, уже осенью я с Москвой полностью... все до иголки отсюда и до нитки перевез уже, и как бы мы порвали уже — мы стали только одним местом жить.
А. Пичугин
— Но у вас это было общее решение семейное, да, такой переезд?
Священник В. Мартышин
— Я бы сказал даже, наверное... Общее, безусловно, но, наверное, инициатором даже была где-то супруга — она тогда сидела с третьей... ребенком дома, как раз четыре месяца ребенку исполнилось, и вот она. Она работала в то время, ну, вернее, была в декрете, но работала она в Гостелерадио, и тоже интересная работа — и за рубеж, и в Финляндию, она в радиовещании на Финляндию работала, поездки были.
А. Пичугин
— Да, «Иновещание» знаменитое.
Священник В. Мартышин
— Да, да, да. И, конечно, вот, в общем такое решение было — и детям, конечно... Вот сын в шестой класс ходил старший... Конечно, это было общее такое решение.
А. Пичугин
— На ваших глазах... Я вот припоминаю то время: с точки зрения села, это был самый-самый перелом, когда еще, вроде бы, села и деревни с колхозами, с сельским хозяйством, с машинами, с людьми — и в какой-то момент все это приходит в упадок и постепенно до конца 90-х годов умирает. Вот вы сам в этот период такого наиболее массового, наверное, оттока людей из села приняли там школу и начали ее развивать. Я даже не знаю, как здесь сформулировать правильно вопрос, поскольку со стороны, наверное, казалось для большинства безумнейшей, безумной затеей?
Священник В. Мартышин
— Я и сам сегодня смотрю на себя того — мне тоже кажется, что это было что-то из той области. Потому что, действительно, процессы были такие страшные. Вот, ну, опять же, если вот листать дневники вот за эти тридцать лет жизни в деревне и как раз 90-е годы, там вообще я читаю дневники — просто ужас. Спившиеся мужики и бабы кругом просто-напросто. То есть... И мы вот где-то боготворили эту деревню, восхваляли, мечтали о деревне, а когда вот это увидели... Вот. Но, знаете, еще в 1990-м году, например, там вот у нас... Ну, там картофелем занимались колхозы, мощно так занимались, и было, например, три заводика таких вот крахмальных — и они даже в три смены работали, можете представить? В 1990-м они еще работали. А вот как раз уже пошло — 1993-й, 1994-й — и все рушиться пошло. То есть, все пошло ко дну, и это все, действительно... на глазах на моих уже все это происходило.
Но интересно: в 1992-м году, наверное, еще две семьи переезжают туда — ну, из области из Московской, из Москвы, и мы как бы в этой школе начинаем действовать, начинаем работать, и мы как будто ничего не замечаем, что происходит вокруг, и все полностью отдаемся школе. Реформируем школы, новые программы, новое движение... То есть, школу стали делать уже под своих детей.
А. Пичугин
— А Церковь в каком-то виде тогда в вашей жизни присутствовала?
Священник В. Мартышин
— Да, конечно. Я... Во-первых, я отсюда — вот у меня развивались здесь очень хорошие такие... Мой первый духовник тогда был владыка Алексий Фролов, тогда еще иеромонах, вот. И у меня вот здесь развивалась деятельность и хорошая, и профессиональная. Мы с ним начинали первую издательскую деятельность. Вот «Крестьянское воспитание детей» — такая желтенькая книжечка, это мы издали. Первая светская... Тогда Церковь впервые издала светские... начали... в сельских изданиях мы начали издавать. Или «Земную жизнь Богородицы» начали издавать. Вот. И, в принципе, подталкивали.
А потом, знаете, я, когда работал в журнале «Москва», мы начали задумывать... Пришел Крупин как раз работать уже...
А. Пичугин
— Владимир Крупин...
Священник В. Мартышин
— Да, Владимир Николаевич, мы до сих пор дружим с ним. И он начинает задумывать семейную такую вот эту... церковь и библиотеку, то есть, все. И я начинаю сотрудничать с издательским отделом патриархии. И там знакомлюсь с архимандритом Иннокентием...
А. Пичугин
— С Иннокентием Павловым, да?
Священник В. Мартышин
— А?
А. Пичугин
— Отец Иннокентий Павлов?
Священник В. Мартышин
— Нет-нет, не Павлов. Отец Иннокентий... Господи... Забыл... Ну, он был... издательством занимался полностью, и архивами всеми занимался. И вот сидим, пытаемся с ним сформулировать вот эту концепцию вот этого... домашней этой церкви для журнала. И он мне вдруг говорит: «Володя, — говорит, — а вы не хотите переехать в деревню?» А они тогда уже начинали вот Иосифо-Волоколамский монастырь формировать, и там в деревне, в общем, тоже где-то начинали формировать. И я так подумал, говорю: «Ничего себе! Сам в деревню не едет, а хочет, я чтобы в деревню ехал!» Это за полгода до отъезда, можете себе представить?
Ну вот. А там был действующий храм у нас недалеко, километрах в десяти, наверное. Единственное на весь район село Павлово. Вот. Естественно, в этот храм сразу же пришли, и мы с благословения пришли с супругой туда, и туда за благословением пришли к священнику. И буквально, наверное, там, где-то через полгодика я стал там алтарничать, и с тех пор я уже плотно вообще в Церкви и оттуда уже не выходил, как говорится.
А. Пичугин
— Угу. Ну, а в Ивановском тогда ведь не было ничего?
Священник В. Мартышин
— Нет, в Ивановском — это было... всего два ребенка было. Сегодня там пятьдесят с лишним детей, да? Вот. В моей деревне было... Нет, пять детей в Ивановском было. А сейчас вот пятьдесят два ребенка. В моей деревне было два ребенка — сейчас живут где-то тридцать шесть, наверное, где-то, тридцать семь детей в деревне. Маленькая деревушка, которая буквально на четырнадцать домов, вот.
Конечно, храма не было, и мы садились на трактор и ехали в храм на тракторе, потому что это было...
А. Пичугин
— А где, еще раз, храм был ближайший?
Священник В. Мартышин
— Так вот Павлово, село.
А. Пичугин
— А, Павлово.
Священник В. Мартышин
— Да, Павлово, село — в десяти километрах ближе к Борисоглебу уже. Вот. Поэтому таким вот образом. И — сколько? — девять лет я там, в этом храме, с отцом Николаем Таракановым алтарничал и, в общем, ну, набирался, как говорится, там, и ума, и набирался какого-то, в общем... во всяком случае, любви и к службе, и ко всему, так сказать. Вот.
А потом уже начали восстанавливать храм с отцом Борисом Украинцевым (журналист тоже, переехавший туда, к нам), в Вощажниково храм стали восстанавливать. А уже в 2000-м году начали рубить свой храм. Рубили прямо около моего дома, а потом перевезли его уже в Ивановское, потому что я живу в соседней деревне, в Кучерах.
А. Пичугин
— Да, ну вот я смотрю — у меня карта... Я специально карту открыл сейчас. Это вот все кусты — села. Тихвинская церковь, про которую вы говорите, в Павлово, да...
Священник В. Мартышин
— Да, да.
А. Пичугин
— Ну там уже... Там тот же священник или уже нет?
Священник В. Мартышин
— Отец Николай продолжает служить.
А. Пичугин
— Да, там же, да? Ну вот да, я смотрю — да... Храм закрывался, нет?
Священник В. Мартышин
— Храм закрывался. Его закрыли тоже в 1937 году, священника — отца Николая Неверова — взяли, расстрелян. Вот. А вот начали хлопотать, в 1942-1943 году начали хлопотать об открытии храма, но, к сожалению, открыли, наверное, уже где-то только в 1947-1948 году.
А. Пичугин
— Ну, открыли еще в 40-е годы. То есть, он вот в советские годы...
Священник В. Мартышин
— В 1948-м. Он недолгий период... И самое главное — он был единственный в районе, и большая часть вот этих всех, всевозможных каких-то ценных, допустим, икон, там, допустим, облачения, чего-то... утвари стекалась в этом храме. Поэтому он достаточно богатый был храм.
А. Пичугин
— Да, вот. И все-таки самое главное — что мы сейчас знаем школу «Ивановская на Лехте» как школу очень необычную по сравнению и с сельскими школами, по сравнению с православными гимназиями. Ведь ваша школа — не православная гимназия, при всем при этом, у вас общеобразовательная школа, но со своими особенностями и традициями, которые, ну, уже можно назвать традициями, которые вы заложили вот за эти тридцать лет, что вы школу и возглавляли, и продолжаете в ней работать. Это же все пришло не сразу? Я так понимаю, что это как-то менялось, наверное, ваше мировоззрение? Или же ваше мировоззрение, которое у вас было к моменту переезда, оно постепенно начало давать вот такой выход в предметах, в подходах, в экспериментах?
Священник В. Мартышин
— Вы знаете, дело в том, что вот у меня огромная библиотека и в Москве была, и я всю ее туда перевез, и если посмотреть вот как раз на содержание этой библиотеки, то как раз вот... то это история — история, прежде всего, литература, литературоведение, фольклор, религиозная литература, философия... То есть, как раз... И, самое главное, вот я столкнулся в школе буквально с первого дня, когда я понял: интересно, там богатейшая же история краеведческая вот прямо буквально каждого села, каждой деревни.
А. Пичугин
— Да-а!
Священник В. Мартышин
— Тот же Титов написал ее — такое написал, каждую деревню — хотя бы сколько-то строчек ей уделил еще в 1886 году.
А. Пичугин
— Ну да, там, у вас — Титов, во Владимирской губернии — Добронравов...
Священник В. Мартышин
— Да, да-да-да. И можете себе представить — и я узнал, что ребята, которые на урок ко мне приходят (там, пять человек, шесть человек, семь человек), они ничего вообще не слышали! И я потрясен был! А почему же...
А. Пичугин
— Их родители, их бабушки ничего не слышали!
Священник В. Мартышин
— И никто ничего не слышал, и никто ничего не знает! И я им начал на уроке, буквально с первого дня, в 1990-м году уже, давать вот эти азы буквально каких-то знаний об их истории. И вижу, что у них глаза-то горят, и им гораздо это интереснее, чем Французская революция, чем всякие революционные...
А. Пичугин
— Ну без Французской революции тоже никуда! Когда мы говорим о таком общем образовании, о преподавании истории, мы никуда от Французской революции не денемся. Но при этом мы не можем никуда деться от нашей истории и от истории вот таких деревень и сел, особенно если люди там живут.
Священник В. Мартышин
— Ну, вы знаете, это уже, как говорится, замещание по Французской революции. К нам в году 1993-м приехала француженка — она снимала репортажи, все, по всей стране, и к нам приехала туда. Ну, я и думаю — вот я воспользуюсь... Как раз у меня тема была по истории — «Французская реликвия». Вот она-то мне сейчас и расскажет! И я ее приглашаю, она садится перед детьми. Я говорю: «Ну, а как вы вот это скажете?» Она говорит... Она рот открывает, а говорит: «А я об этом не слышала ничего!» Мы настолько были потрясены и поражены... Но она не слышала... Она и в Русском музее не была, она и в Третьяковке не была. А в шестой раз уже была в России! И тогда мой друг, нынешний священник отец Борис Украинцев воскликнул перед... Мы собрали там «круглый стол», детей собрали: «Он говорит: «Дети, вот видите — и вы будете такими же, если ничего не будете учить!» и так далее. (Смеется.) Поэтому да... Но...
А. Пичугин
— А знаете, я вам в ответ расскажу историю нескольких сразу моих знакомых, которые в 90-е годы, в начале 90-х... Помните, «челноки» были, да?
Священник В. Мартышин
— Да, да, да.
А. Пичугин
— «Челночили», ездили в Турцию. А ездили куда в Турцию? В Стамбул ездили. Сейчас мы знаем — люди едут в Стамбул все-таки посмотреть именно Стамбул, Константинополь. Есть чудесная книга Сергея Аркадьевича Иванова, путеводитель по Стамбулу «В поисках Константинополя», есть огромное количество такой научно-популярной литературы для того, чтобы приехать это посмотреть. А я говорил с этими людьми, а они в 90-е годы, приезжая, никак не ассоциировали вот этот Стамбул, средоточение, извините за низкий слог, шмоток, «челночнической» жизни, вот этих сумок и баулов с тем самым Константинополем, который был буквально в нескольких километрах. Им это все было настолько не важно, не нужно, как, наверное, вот вашей француженке Третьяковская галерея и Русский музей. Хотя, возможно, впоследствии она и везде побывала.
Священник В. Мартышин
— Ну, аналогия, да, такая просматривается, да. Конечно же... И знаете, что еще? Тоже с первых же дней я детям начал давать вот этот народный календарь. Кстати, он еще, когда я приехал в 1990 году, бабушки все еще знали. И вдруг я услышу от них, например, вот... Ну вот через несколько дней будет Введение во Храм Богородицы — я слышу от них пословицу такую или поговорку: «Введение ломает ледение». Я говорю: «Что такое?» Они говорят: «Оттепель будет на Введение! Точно будет!» Благовещение: «Девица косы не плетет, птицы гнезда не вьют»...
А. Пичугин
— Да-да-да!
Священник В. Мартышин
— И они не работают в этот день! Они с утра положат сена...
А. Пичугин
— ...скотине...
Священник В. Мартышин
— И, в общем, они настолько обрядовую вот эту сторону еще все время соблюдали... Причем, в 1990-м году еще в каждом доме буквально в деревне были иконы.
А. Пичугин
— Да!
Священник В. Мартышин
— Это потом разбой начался — где-то в 1994 — 1998-м...
А. Пичугин
— Не-не, раньше! Вот Солоухин, «Черные доски» — помните?
Священник В. Мартышин
— Пораньше, да? Ну там еще грабежа не было.
А. Пичугин
— Грабежа не было, но был уже иногда, и... Был. Вот он-то честно ездил, скупал, да, в 60-е годы...
Священник В. Мартышин
— Да, да, да, да.
А. Пичугин
— А кто-то уже, он там пишет, и подворовывал...
Священник В. Мартышин
— Ну, а потом подворовывали...
А. Пичугин
— А потом это вал просто...
Священник В. Мартышин
— ...для себя, может, кто-то что-то искал. А потом началась же просто уже торговля...
А. Пичугин
— Торговля, да, на Запад все это продавалось.
Священник В. Мартышин
— Конечно, да. Да. Поэтому все-таки еще... А вы знаете, она и до сих пор... Если вы поедете в Мышкинский район, в Пошехонский, куда-нибудь в Брейтовский район, вы застанете там — ну так вот, как... Вот люблю Родину Федора Абрамова — Верколу...
А. Пичугин
— Верколу... Ой, да, сейчас мы с вами про Верколу...
Священник В. Мартышин
— Приезжаю — и там кусок жизни вот такой вот прежней. Говорят... С тем же абсолютно вот говором говорят чаще всего...
А. Пичугин
— У меня друзья в свое время уехали из Москвы в Верколу жить — в 2009 году. И вот у них там и гостиница уже сейчас...
Священник В. Мартышин
— Ну, отец Илья там тоже уехал из Москвы жить...
А. Пичугин
— Да, отца Илью... отца Илью знаю, да, да, я его знаю, конечно...
Священник В. Мартышин
— Священник, да, да, да.
А. Пичугин
— Я приезжал в Верколу и снимал там его...
Священник В. Мартышин
— Да, мы с ним дружим, как говорится.
А. Пичугин
— Друзья, я напомню, что в гостях у Светлого радио сегодня священник Владимир Мартышин, создатель и многие годы директор школы «Ивановская на Лехте» в Ярославской области. О школе и когда-то о таком переосмыслении и переезде будущего отца Владимира из Москвы в Ярославскую область мы сегодня говорим и продолжим говорить буквально через минуту.
Мы возвращаемся в студию Светлого радио. Напомню, что сегодня у нас в гостях священник Владимир Мартышин, основатель и... Ну как — основатель? Школа-то, на самом деле, была, школа «Ивановская на Лехте» с дореволюционных времен существует. Но именно такой, какая она есть сейчас, ее создал отец Владимир, который работал в ней с 1990 года сначала просто учителем, потом стал директором. И вот до буквально прошлого, да, года вы были директором? А сейчас — заместитель директора, и все равно человек, трудами которого школа продолжается.
Кстати вот, перед этим небольшим перерывом вы говорили про то, что местные жители — у них у многих даже до сих пор сохраняется вот эта обрядовая такая сторона. А у вас говорят «Введеньё», «Успеньё»? Потому что в Ярославской области я много раз сталкивался с таким небольшим искажением, как «Введеньё», «Успеньё». Нет?
Священник В. Мартышин
— Ну, говорили раньше. Дело в том, что сегодня, вот знаете, сегодня катастрофа, с точки зрения местного населения. Деревни сегодня, вот смотрите: в Ивановском сегодня у них всего четыре дома из пяти-десяти. Это только местные или какие-то дачные, допустим, дома. Местных жителей уже нету, все вымерли, всё. Нет никого. Или когда-то уехали, либо вымерли. В нашей деревне Маленькая Кучера остался буквально дом только тех, кто вот... из коренных жителей, которые так вот живут, вот. К сожалению, вот поэтому, ну, достаточно сложный конгломерат вот этих переезжающих, которые вот... За последние годы, наверное, где-то, ну, 450-500 человек переехало жить, включая детей, туда, к нам, к школе переехало жить, да?
А. Пичугин
— Откуда переезжают?
Священник В. Мартышин
— Абсолютно, от Владивостока до Парижа, и до Берлина, и до Украины, и Казахстан. То есть, вся страна и весь Советский Союз, это абсолютно ото всех...
А. Пичугин
— То есть, про вас слышат и покупают дом в Ивановском, и переезжают туда? Или у вас пансион и детей отдают?
Священник В. Мартышин
— У нас был пансион, но, к сожалению, вот знаете, произошла... я думаю, что в данном случае и трагедией если назову... Два с половиной — три года назад нам просто закрыли кадетский корпус, который готовил... который готовил... Спецназовцев мы готовили — абсолютно без всяких денег, без всего. То есть, просто дети у нас жили от каникул до каникул, и это был пансион такой. Буквально только за питание дети платили, а мы с ними бесплатно занимались, вот, и все... А так вообще — общеобразовательная школа. Они просто, люди, приезжают... Ну вот в этом году так получилось, что уже там ни одного дома не было купить, и вот, например, четыре солидных семьи, многодетных семьи просто уже сняли, удалось буквально снять. Хотя это тоже уже у нас такая нереальная даже обстановка, чтобы снять. То есть, ну, большое... большим спросом пользуется. Поэтому ну не так просто и попасть к нам, скажем, с этой точки зрения, потому что надо где-то жить. А школа как общеобразовательная — она же рассчитана... У нас есть возможность всегда отказать как говорится, в приеме... Во-первых, переполнены классы...
А. Пичугин
— А где же дети живут?
Священник В. Мартышин
— В семье живет каждый. Переезжают, каждый должен жить...
А. Пичугин
— Ну, то есть, это вот родители прямо принимают решение, переезжают?..
Священник В. Мартышин
— Да, да.
А. Пичугин
— А чему же они занимаются? Ну, эти люди работали в город кем-то, а чем они занимаются?
Священник В. Мартышин
— Ну, вы знаете, вот без хлеба никто не сидит. Ну, во-первых, у нас сколько в школе? Пятьдесят пять работников в школе. Вот нынче нужно было — вот прямо вот перечислю — нужен был учитель информатики, нужен был учитель математики, нужен был воспитатель в детский сад. Я уж не говорю о том, что дворника нам нигде не найти, и какие-то технические еще нужны профессии. Поэтому... Это так я говорю. А, допустим, ну кто вот занимается... Есть хорошие строительные такие у нас организации свои — ребята создали, и они работают, и рабочие места создали. Цеха — например, вот... Ну, может быть, немножко на удалении от нас, но, например, вот открылся цех по изготовлению чая. Сегодня это очень актуально. И там, наверное, десяток рабочих мест сразу же образуется. Вот. И вот подобные...
А. Пичугин
— Если кто-то захочет отдать своего ребенка в вашу школу, но сам он, конечно, переезжать будет не готов, заинтересуется он нашу программу послушать или читал что-то про вас, захочет, чтобы ребенок пошел к вам в школу, но сам человек при этом будет жить, там, я не знаю, в Ярославле, в Москве, где угодно?
Священник В. Мартышин
— Нет, сегодня такой возможности нет. Вот когда был интернат, то есть, кадетский корпус, у нас были... и девочек брали мы, и мальчишек брали, девочки были сестры милосердия, поэтому, естественно, мы, там, 32 человека могли взять. 32 человека, взвод, где-то мы набирали. Сегодня нет такой возможности, вот. И, конечно, школу тогда, когда нам закрыли, ну, опять же, это такой был... Ну не хотят просто власти лишних забот, каких-то рисков, допустим, каких-то, может быть, непредсказуемости какой-то. Потому что, ну, всегда риски есть, когда такая живет... такая категория, как кадеты, допустим, особенно отважные с ними занимаются спецназовцы, которые тоже им предлагают программы достаточно такого рискованного характера. Вот. Ну, вот это и произошло. Поэтому сегодня, конечно, нет такой возможности. Сегодня единственная возможность попасть в нашу школу — это именно переехать только туда. Причем, переехать именно к нам, потому что, допустим, мы не приветствуем переезд, там, в Борисоглеб, потому что ездят несколько человек к нам из Борисоглеба, несколько семей...
А. Пичугин
— А почему?
Священник В. Мартышин
— Ну мы заинтересованы в развитии, скажем, собственного прихода, собственной территории. Она сейчас достаточно активно... она все время активно развивалась, но сегодня вот, с приходом нового директора, отца Федора Божкова, она как-то особенно стала развиваться, и качество, наверное, материальное качество школы очень сильно изменяется — заасфальтировано, прибрано все, сделано. Потому что, ну, требовались большие средства, их нам пришлось искать, где-то искать у своих, опять же, большей частью, друзей-попечителей, вот, которых у нас, к сожалению, нету. Вот так, чтобы были кто-то... У школ других как-то есть попечители, у нас, к сожалению, нет. Только если друзья дадут, как говорится... Ну многое сделано. Где-то, наверное, на 2 миллиона только сделали — заасфальтировали дорожки, там, привели в порядок, территорию привели в порядок. Вот.
Поэтому... Ну, вот сегодня так не сразу переедешь, конечно, к нам туда. Хотя, конечно, сейчас школа на взлете опять. Два года пандемии сыграли для нас, как и со всей страной, наверное, злую шутку — пришлось прикрыть некоторые проекты. Ну вот, знаете, у нас есть такой проект — «Дорога в небо». Ну, наряду с другими, масса других проектов. Так уж получилось, что я его первым называю. Можете себе представить, например: мы приезжали в ЦУП, Центр управления полета, и там встречались вот с Соловьевым Владимиром Алексеевичем, встречались, он сам с нами встречу там провел, Дважды Герой Советский Союз, начальник Управления... Центра управления полетом. И наши дети беседовали с космонавтами в прямом эфире и задавали им вопросы. Два года мы не можем уже туда попасть, потому что там сейчас тоже закрыто...
А. Пичугин
— Там продолжается... Там до сих пор карантинные меры продолжаются.
Священник В. Мартышин
— Карантинные, да, меры. Но, тем не менее, с «Энергией» у нас хорошие отношения, мы туда продолжаем ездить. Была открыта даже у нас перед пандемией планерная школа — ездили в ДОСААФ, занимались, готовили ребят, вот. Много, многие для нас вот это вот... ограничения для нас играли большую, так сказать... Много артистов приезжало, писателей к нам, которые вели научные кафедры. У нас четыре научных кафедры вот работало.
А. Пичугин
— А какие?
Священник В. Мартышин
— Кафедра филологическая, вот, естественно, такого пл... естественных наук. Искусствоведческая, культурологическая, вот... И историческая...
А. Пичугин
— Интересно. Но это вот сейчас из-за пандемии приостановилось, да?
Священник В. Мартышин
— Ну не приостановилось, почему? Мы уже возродили... Например, народный артист Никитин Виктор Андреевич — он к нам... Например, в прошлом году три устраивал таких моноспектакля, но он именно как кафедры ведет, очень серьезно, вот. И мы проводили, например... Опять же, во время пандемии мы не могли проводить погружения исторические — это когда школа вся уходит в историческую эпоху. Мы проводили, уже проводим это, наверное, лет двенадцать... четырнадцать, наверное, проводим...
А. Пичугин
— А какие эпохи у вас были?
Священник В. Мартышин
— Эпохи были начиная от князя Владимира (это была примерно первая, когда лет 12-15 назад было), когда князь Владимир озадачился, как потомки его соблюдают те заветы, которые вот он провозгласил. И в этом ключе вот целый месяц проходило там вот это погружение. Это все костюмы, это обстановка, это стены меняются — всё. Проходили погружения в Александра Невского, Сергия Радонежского и Дмитрия Донского в эпоху проходило, в эпоху Петра Первого, в эпоху Ломоносова, 1812 года в эпоху, войны Русско-турецкой, вот, 1776 года, проходило туда. Да, но в прошлом году мы еще провели... Да, потом был перерывчик, потому что нельзя было... Все по классам были... все заперты, так сказать, были. Нельзя было общие мероприятия проводить. Но в прошлом году мы провели два литературных мощнейших погружения. Было 200 лет Достоевскому, и мы целый месяц проводили вот это погружение в Достоевского. Кругом, везде Достоевский — портреты, картины, десятки высказываний, библиотека — всё-всё-всё. Мероприятия... Приезжали, опять же, артисты, допустим, нам читали... Ну полтора часа читал Никитин, допустим, «Мальчиков» из «Братьев Карамазовых». Вот.
Потом подобное провели — 200 лет было Некрасову, и мы их состыковали, буквально это погружение перешло сразу же тоже на месяц в Некрасова. Тоже глубоко-глубоко так он...
Правда, до этого мы в 2021 году проводили погружение — 60 лет полета Гагарина. Вот это тоже было интереснейшее, необыкновенное. Тоже с выездом в «Энергию», с выездом к Терешковой на родину ее, вот в Никольское...
А. Пичугин
— А, ну она же как раз из Ярославского, да-да-да...
Священник В. Мартышин
— Она ярославская, она из Ярославля. И поэтому все это как бы... Вот я начал говорить о проекте «Дорога в небо» — это у нас проект большущий. Мы и на авиарегионах участвовали как отдельная программа вот такой простой школы, но именно с таким развитием направления.
Ну это один из проектов, я говорю. А, скажем, была даже прикрыта же у нас и поисковая работа. У нас поисковая работа — там отряд работает уже... Ну вот он работает уже 17 лет. И...
А. Пичугин
— Вы в Новгородскую область, в Ленинградскую ездите...
Священник В. Мартышин
— В Новгородскую порядка 30 экспедиций, на Кавказ две экспедиции, на Западный фронт под Калугой экспедиций четыре-пять было у нас, наверное, под Ржев экспедиции были у нас. То есть, мы подняли где-то, ну, может быть, не так много для отрядов, но для детишек это много — где-то порядка около 600 человек подняли...
А. Пичугин
— Ну конечно, для детей-то это немало...
Священник В. Мартышин
— Да. Причем, привозили даже, вот передавали, находили воинов наших у Ярославского... И отыскали детей, которые еще живы были, и передали отца детям...
А. Пичугин
— Которые его не видели никогда, наверное?
Священник В. Мартышин
— Никогда не видели, конечно, да. Ну, там, они, может быть, видели — два-три года было, когда на войну уходил он.
То есть, это проект очень интересный. А в этом году мы возобновили вот этот проект именно в Новгородскую опять область, и весной поехали и вместе с отцом Федором и устроили... Впервые за 50 лет вот этого движения поискового в Новгородской области мы прямо на поле, вот где наш лагерь стоял, на поле боя, открыли храм наш полевой. И приехал владыка, и впервые за все времена была отслужена литургия владыкой прямо вот... И собралось... многие-многие отряды собрались. И все это действительно торжественно. И владыка ждет нас и следующей весной.
Потом летом мы опять съездили туда. И летом мы возобновили опять сплавы по реке Ловать — именно семейным таким... Потому что школой сейчас очень тяжело — нужны инструктора, нужны, там, то, другое, третье, разрешения. Ну, после Карелии тогда очень сильные такие меры приняты, и у нас эта деятельность была прервана. А в прошлом году мы опять сплавы... У нас хорошие лодки — где-то «десятки» такие рафы, «шестерка», вот. И мы вот эти сплавы по пути Андрея Первозванного, по пути Из Варяг в Греки (как раз Ловать)... И это очень познавательно. Она сочетается — допустим, неделю мы поиском занимаемся в лесах...
А. Пичугин
— ...а неделю сплавляетесь.
Священник В. Мартышин
— ...а неделю потом сплавляемся. Тут ну вот эта возобновилась вот эта работа снова у нас.
А. Пичугин
— Друзья, напомню, что в гостях у Светлого радио сегодня священник Владимир Мартышин, основатель и долгие годы директор школы «Ивановская на Лехте». Сейчас вообще у детей много возможностей развиваться, получать знания, применять их — различные олимпиады, конкурсы. Вы рассказываете об огромном таком поле деятельности, которое у вас есть. Сейчас вот благодаря национальному проекту «Наука и университеты» проходит Всероссийский конкурс научно-популярных видео «Знаешь? Научи», который входит в одну из инициатив Десятилетия науки и технологий в России. Школьники снимают видео до трех минут продолжительностью, в которых простым языком рассказывают о науке, объясняют научные явления. Победители получают призы, причем, не только сами дети, но и их наставники. Учителя школ получают новое современное оборудование. Информацию о том, как принять участие, можно найти на сайте http://nauka.com-science.ru. Это очень здорово, как мне кажется, что дети могут применять свои знания, создавать что-то благодаря этим знаниям. Вообще, любовь ребенка к учебе можно развивать, или это очень индивидуальный процесс? Что для этого могут делать учителя, школа, родители, как вы считаете, вот чтобы любовь ребенка к учебе развить?
Священник В. Мартышин
— Ну, дело в том, что ребенок же ведь... Взрослый человек, это, по идее, проживает жизнь ребенка, только в углубленном и расширенном таком вот виде. А все, что заложено, вот... И, конечно, можно и нужно. И поэтому вот у нас масса различных методик и различных вот технологий, которые мы используем, вот именно для этого. Ну вот я уже упомянул, допустим, методику погружения. Вы знаете, там нужно, чтобы хотя бы... Сейчас же историческая... Практически никто не знает истории кругом, вообще! В том числе и у нас, вот мы обнаружили. И интереса нету, и знаний этих нет.
А. Пичугин
— А очень много мифов вокруг исторических фактов...
Священник В. Мартышин
— ...мифов вокруг. И вот мы настолько ошарашиваем вот этими погружениями, потому что там есть центральное погружение. Ну, например, вот мы, когда проводили погружение в эпоху Петра Первого, у нас была Полтавская битва. Все это полностью обмундированы — шведские войска, наши были... Петр Первый на коне...
А. Пичугин
— А у вас исторические реконструкторы какие-то как консультанты есть?
Священник В. Мартышин
— Мы приглашаем к себе. Вот в прошлом году мы проводили, опять же, погружение как раз в эпоху русско-турецкого... Мы приглашали к себе реконструкторов именно того времени. А так у нас долгое время работал отряд исторической реконструкции «Солдаты Великой Отечественной». То есть, у нас одеты... Дело в том, что у нас есть музей такой уникальный — музей-блиндаж. У нас же войны там не было, да? И, допустим, мы ездим в экспедиции уже много-много, как говорится, полтора десятилетия, и привозим очень много различных экспонатов, железа. И вот мы решили открыть огромный блиндаж с траншеями... Конечно, он уже тоже лет, наверное, уже двенадцать где-то... он уже много раз менялся, и накат у него уже трижды меняли у него... И вот у нас даже в дне... там, День Победы, допустим, там, или день начала войны, дни Памяти, у нас прямо там спектакли — мы прямо там на этом вот блиндаже и на этих траншеях прям проводим, на этой поляне... В общем, это тоже такое...
Так вот, к вопросу вот, можно ли... Да нужно, конечно. Нужно понимать образование. Самая главная сегодня цель у нас — да, было... многому уделили внимание... Именно в 1993 году, когда разрабатывал я проект, а с 1994 года мы уже другая школа, взяли за основу... Тогда же говорили, что воспитывать детей не нужно. Но, простите, мы-то знаем, что нужно воспитывать. Если мы не занимаемся воспитанием детей, значит, кто-то другой воспитает, вот. Но мы одновременно и воспитанием занимались, и, естественно, и образованием. Но всегда в деревне же очень трудно с кадрами, допустим, да? Все время где-то были какие-то пробелы, всегда искали какие-то вот мы — как найти, допустим, это... Но вот наша школа, например, одна из первых стала... Как только вот открылись вот эти новые центры технического кванториума, там, мы за 140 километров в Рыбинск я возил детей. В области почти никто не возил, а мы уже сажали в субботу детей на собственных машинах, учителя, и возили детей, хотя у нас суббота, учебный день, и мы возили, чтобы детей... Потому что это им интересно.
Вообще, наша установка на то вот в школе и концептуально, что все, что ребенка интересует, мы должны ему предоставить. Ну, имеется в виду, хотя бы из направлений. Никто там по мелочам, допустим... И с этой точки зрения, у нас и проект «Дорога в поле», допустим, работает, эстетические...
А. Пичугин
— «Дорога в поле» — это что-то связанно с сельским хозяйством?
Священник В. Мартышин
— С сельским хозяйством, да. У нас...
А. Пичугин
— А интересует ребенка робототехника — вы ему...
Священник В. Мартышин
— ...ему и это должны предоставить. Кстати, вот сейчас как раз в связи с этим проектом «Точка роста», да, у нас как раз тоже завезли оборудование новое, два класса оборудовали. Хотя у нас и нет вот этих... места нет нигде, но мы вынуждены вот похожую на вашу студию такую сделать... классы теперь такие — серенькие, черненькие, красненькие, да? Вот. Конечно, в нашей живой школе это...
А. Пичугин
— А ваша школа — здание историческое?
Священник В. Мартышин
— Да у нас здание не историческое — оно, наоборот, сделано в девяносто... в 1963 году сгорело здание школы основное, и там на месте вот этой десятилетки построили начальную школу. И у нас пять зданий вообще у школы. И перебегаем из одного здания, по старинке...
А. Пичугин
— Ну зато у вас много помещений.
Священник В. Мартышин
— Много помещений. И у нас уникальная территория. Она находится в Березовой роще — то есть, это то естественное состояние. Вот. И поэтому, допустим, вот мы даем множество проектов, и мы вот сегодня уже ну вот те программы, которые вот стандарта второго поколения, там, ГОСТа, да, изменили, но они позволили, допустим, нам открыть, ну, вот эту дополнительную систему образования — внеурочную, да, какую-то внеурочку, и хотя бы мы стали получать деньги. А до этого у нас было... 36-40 студий было различных, кружков. Мы просто, ну, бесплатно их преподавали, но мы ребенку преподавали, старались предоставить, даже если один ребенок занимался творчеством — допустим, там, техническим, там, или каким-то, вот, — мы старались его... или литературой, допустим, писал, — мы ему все равно... с ним занимались, допустим, да? Вот.
Ну, сейчас, конечно, появляются... У нас, например, долгое время была своя школа верховой езды. Ну, а сейчас рядом у нас есть хорошие уже, профессиональные такие вот — не наши, а рядом, куда дети могут ездить.
Или, допустим, у нас уникальный в Борисоглебе есть такой... кружком его не назовешь — студия... это «Гангут», который судомодельный. Туда, наверное, человек пятнадцать из наших детей ездят прямо, занимаются там и побеждают на международных соревнованиях своими моделями, судомоделями. Поэтому сегодня широкая такая вот сеть. Художественная, у нас музыкальное образование. Каждый желающий у нас, по сути дела, вот на протяжении всех этих двадцати, наверное, лет, двадцати пяти, может получить фортепиано, желающий, допустим, там, скрипку, ну, гитара...
А. Пичугин
— А учителя — откуда учителя?
Священник В. Мартышин
— Ну, в общем, достаточно творческие люди приезжают. Вот я — опять же, это касается вашего вопроса относительно развития интереса к учебе, да?.. Ну вот нынче переехали — допустим, из Швейцарии семья переехала, кандидат физико-математических наук... Они там десять лет прожили и стали искать место, куда переехать уже снова в Россию. Вот выбрали именно наше место. И вот этот кандидат технических... физико-математических наук у нас сейчас преподает информатику и настолько интересно все это делает! И, естественно, он и и кружки уже ведет эти дополнительные. А супруга его — ну представляете, они два года жили в Англии, и они уже носители такие языка, уже жили в этой среде...
А. Пичугин
— А супруга — английский...
Священник В. Мартышин
— Английский язык. У нас сейчас три учителя английского. То есть, какая школа может этим похвалиться?
У нас, например, три хореографа работало в школе. У нас хореография...
Вот в 1994 году мы ввели ряд предметов, когда произошла реформа. Мы об этом не поговорили, у нас уже очень мало времени остается.
А. Пичугин
— У нас уже времени, да, буквально две минуты остается.
Священник В. Мартышин
— Да, да. И можете себе представить: вот мы ввели предмет «добротолюбие» во всех 11 клоассах, с 1-го по 11-й класс — это «уроки добра», «Моя первая Библия», «Основы православной традиционной духовности», «Достопамятные люди Российской империи», дальше... «Училище благочестия», «Духовные традиции русской семьи», «История христианства», «Христианская эстетика и добротолюбие».
А. Пичугин
— А у вас это только в старших классах?
Священник В. Мартышин
— Нет, с 1-го по 11-й класс. С 1-го по 11-й. «Отечествоведение» ввели мы предмет с 1-го по 10-й класс по методике Песталоцци — начиная со школы и заканчивая Россией мы изучаем все, горизонт расширяем.
Дальше: мы ввели «Твоя родословная». (Кстати, у меня и учебник написан первый в России именно мною был — «Твоя родословная», на основании этих как раз уроков). Он в 5-м классе.
Дальше — старославянский, церковнославянский период...
А. Пичугин
— А сами что вы преподаете?
Священник В. Мартышин
— Я добротолюбие преподаю. Вот такой... Я учитель добротолюбия. (Смеется.) Хорошая такая...
А. Пичугин
— Понятно. Ну, мы еще не поговорили, как вы стали священником. У нас, к сожалению, времени немного, но вы приходите к нам обязательно, и, может быть, приходите вместе с отцом Федором, с нынешним директором школы, и мы поговорим о том, как то, что вы заложили вот за эти 30 лет почти, теперь развивается, ну, и вы продолжаете... На чем вы сейчас больше сосредоточены — на служении или на работе в школе? Я имею в виду, на священническом служении или на работе в школе?
Священник В. Мартышин
— Ну, дело в том, что у меня еще большая и общественная работа — я организатор, там, и Иринарховских чтений, скажем, да?
А. Пичугин
— Каких?
Священник В. Мартышин
— Иринарховских.
А. Пичугин
— А, Иринарховских! Да, да.
Священник В. Мартышин
— Иринарховских. Вот в этом году им исполняется 25 лет уже. Тоже пандемия их прервала, сейчас нужно снова возродить их.
Я ведущий Бородинских чтений в Центре Солженицына, здесь уже трое чтений проводил; чтений Достоевского в Переславле, дальше — Абрамовских дней (в Борисоглебе мы проводим)...
А. Пичугин
— Да...
Священник В. Мартышин
— То есть, это общественный еще у меня большой такой наплыв. Поэтому ограничиться только служением в Церкви (хотя мы, ну, достаточно много служим, конечно)... И где-то еще тоже где-то езжу — допустим, где есть возможность послужить... Но и школой, конечно... Потому что... Но с другой стороны, знаете, сегодня уже изменилась вот такая... наверное, изменились мы, изменились православные люди, изменились дети по сравнению с тем, как мы начинали все это. Вот. И вот... И дети совершенно, конечно, уже другие. И, конечно, вот смотришь — ну просто нужно себя действительно достаточно мудро вести себя по отношению к новым поколениям и к тому же новую руководству, у которого новый взгляд, новые подходы, допустим, просто. Потому что время меняется, в любом случае. Да, нужно жить тоже благочестиво, так же быть порядочным, жить с такой же любовью, но много в жизни меняется.
А. Пичугин
— Но на дворе не 1901-й, а 2022-й год.
Священник В. Мартышин
— Да, 1922-й(?). И, тем не менее, вот эти... те же, знаете, реконструкции... Вот у нас... Мы же являемся родиной балов, мы с 1993 года начали балы проводить. И вот, например, казалось бы, нынче, вроде бы, такое неспокойное время — и вот недавно мы проводим бал «Модерн», посвященный... такой... высота патриотизма, высота такого... Приглашаем Варницкую гимназию к себе, приглашаем Свято-Алексеевскую пустынь и совместно проводим вот это мероприятие... И оно на такой высоте проходит, такой высокий не искусственный, а естественный пафос, и такие молодые люди, на них просто смотреть приятно, хочется их... с ними рядом жить, хочется с ними работать... Да... Вот. Поэтому время, как говорится, движется. Я вам, может быть, рассказал только о половине...
А. Пичугин
— Да, мы обязательно с вами встретимся, я надеюсь, и поговорим еще подробней и о вашей школе, и о вашем служении. А сегодня говорим «спасибо» и прощаемся. Мы говорим «спасибо» отцу Владимиру Мартышину, священнику и многолетнему директору школы «Ивановская на Лехте», уже сейчас заместителю директора, но создателю и многолетнему руководителю этой школы — удивительной, аналогов которой, наверное, в России сейчас нет. А мы поговорим еще о ней обязательно, я думаю, в будущем. Спасибо большое, отец Владимир.
Священник В. Мартышин
— Спасибо большое. Всего доброго всем.
А. Пичугин
— Да, прощаемся. Всего хорошего, до свидания.
