"Исторический час с Дмитрием Володихиным. Старообрядческий раскол". Гость программы - Глеб Елисеев (02.10.2016).

Гость программы: кандидат исторических наук, член Союза писателей России Глеб Елисеев.

Темы беседы:
- Реформы патриарха Никона;
- Церковный раскол - старообрядчество.

 

---

Д. Володихин

- Здравствуйте, в эфире программа «Исторический час» с Дмитрием Володихиным. У нас гость Глеб Анатольевич Елисеев, кандидат исторических наук, член редакционного совета журнала «Историческое обозрение»

Г. Елисеев

- Добрый вечер.

Д. Володихин

- Сегодня мы с вами обсуждаем исторический юбилей, чрезвычайно важный для истории Русской православной церкви. Я бы сказал больше, для Истрии всей России. Мы вспоминаем «Церковный собор» 1666-1667 годов. Именно там обсуждалась судьба церковной реформы, которую затеял до того Патриарх Никон, и этот собор до сих пор вызывает в литературе как научной, так и публицистической колоссальные дискуссии. О чем идет речь? В 50-х годах XVII века Патриарх Никон решил многое изменить в судьбе русской церкви. Он принял курс на установление близости с церковью Греческой, с православным Востоком. На принятие форм, которые там были приняты в богослужении, в церковных книгах. В частности, Никон провел решительную, книжную справу. Он приказал изменить многие аспекты, связанные с молитвами и разного рода требами. И тогда же была изменена форма крестного знамени. Было утверждено использование трех перстов в крестном знамени. Надо сказать, что когда говорят о церковных реформах Никона, обычно упоминают именно эти моменты. Но, ими она не ограничивалась. Никон вел дело к тому, чтобы усилить Русскую церковь. Усилить ее по многим параметрам и во многих аспектах. Он боролся с пьянством среди духовенства. Он основывал новые монастыри, причем делал так, чтобы эти монастыри были крупными культурными центрами. И в связи с этим, он старался дать им крупное земельное обеспечение. Он старался поднять авторитет церкви в государстве. И он, кроме того много приложил к прославлению Великих наших Святых: митрополита Филиппа, митрополита Ионы и так далее. Иными словами реформа была крайне сложная, и она вызвала среди духовенства и мирян, во всяком случае, у части духовенства и мирян некоторое сопротивление. Это сопротивление, в будущем приведет к тому, что образовался церковный раскол. Этот раскол, разделил нашу церковь, и наш народ. На тех, кто принимает нововведения Никона, и на тех, кто их не принимает. То есть иными словами на Староверов, Старообрядцев. На протяжении многих лет шла полемика в этой сфере, она порою шла весьма ожесточенно и принимала формы, вплоть до вооруженного противостояния. Важно было, что Никон, да самого своего сошествия с патриаршей кафедры раздумывал о том, сколь велики, должны быть объемы этой реформы, что в церкви действительно должно сохраниться. Что в церкви, может быть еще дополнительно изменить. Такие нововведения сами показались ему не жизнеспособными. Иными словами, это не было какое-то такое творчество жестко садистское, это не было навязыванием одним человеком всей церкви, норм которые казались правильными ему одному. Это абсолютно неправильная оценка деятельности Никона. Никон, получивший очень строгую монашескую школу, очень сильно желавший поднять авторитет нашей церкви на православном Востоке. Человек, безусловно преданный Русской православной церкви, желал хорошего и много хорошего сделал. Однако, он не сумел завершить эту церковную реформу, поскольку из-за конфликта с государем Алексеем Михайловичем оставил Московскую кафедру. Как тогда говорили, положил посох. И вот то, что произошло после этого, в конечном итоге привело к «Церковному Собору» 1667 года. На котором, церковная реформа Никона была закреплена, в самой жесткой ее форме. И здесь я бы хотел задать нашему гостю вопрос. Как вы оцениваете те события, которые произошли после того, как ход церковной реформы перестал контролировать Патриарх Никон.

Г. Елисеев

- Ну, ситуация которая происходила после удаления Патриарха в 1658 году, уход его с правящего места. Практически характеризовалась тем, что она начинала все более и более выходить из под контроля. При этом, одновременно провоцируя царя, на то чтобы взять власть над Русской церковью под свой контроль.

Д. Володихин

- То есть фактически произошла ситуация, в которой царь решил, отчасти заменить собой Патриарха.

Г. Елисеев

- Да. Совершенно верно, то что удалось совершить его сыну Петру Алексеевичу. Алексей Михайлович, в гораздо более слабой форме но, уже попробовал тогда. И надо понимать, что собор 1666-1667 годов, это был во многом анти Никоновский собор. Одобрение реформ, это было все, постольку поскольку. Главной задачей собора, которую четко ставил Алексей Михайлович, было убрать Никона.

Д. Володихин

- Но, давайте тогда обратимся к фигурам тех управителей церкви, наверное, так правильно будет назвать. Которые оказались во главе Московской кафедры. В период после сошествия Никона с Патриаршего престола, и до этого собора. Что это за фигуры? И почему оказалось, что Патриарх есть, но царь, тем не менее, хочет активном образом осуществить вторжение светской власти, в церковную сферу.

Г. Елисеев

- С одной стороны, это были люди, которые в значительной степени были недовольны реформами Никона. И были в оппозиции, так что они не могли повлиять в значительной степени, сильно на государя. Который как раз за реформу Никона стоял очень сильно. Ну, например, тот же Александр Вятский, митрополит Вятский, которого заставили практически. И архиепископ Вятский, его заставили практически на соборе 1666 года, покается и дополнительно подписать решение собора, от которых он отказывался. Это был целый ряд таких фигур, многие из оппозиционеров церковных, просто не дожили до собора, в этой ситуации. В ходе вот этих восьми лет. А с другой стороны, это были люди, которые четко и конкретно держали руку царя. Ну, например Митрополит Сарский и Подонский Павел, архимандрит Чудово монастыря, будущий Патриарх Иоаким. Те люди, которые были готовы четко выполнять волю государя. Которые считали, и во многом, кстати, полностью одобрили эти решения соборов. В которых было написано, что царь имеет полное право главных решений, во всех делах церкви. Это одно из постановлений собора, о котором почему-то забывают. А ведь оно было реально принято, и принято с согласия Восточных Патриархов в этом плане. И наконец, была третья очень любопытная группа, которая, кстати, сыграла непропорционально большое значение в делах собора. Это были, достаточно сомнительные фигуры Восточных авантюристов, преимущественно греков. Среди которых, в первую очередь выделяется лже-митрополит Газский Паисий Лигарид.

Д. Володихин

- Да, давайте поподробнее об этом поговорим. Дело в том, что это очень серьезная проблема. По внешней видимости, собор 1666 года, придает огромный духовный авторитет присутствия представителей Восточных православных церквей, причем очень высокого сана. Но, когда начинаешь разбираться с этими фигурами, возникает немало вопросов.

Г. Елисеев

- Да, совершенно верно. Причем, это не было какой-то новостью, собор 1654 года, это тоже был собор, на котором вместе с Никоном учувствовали предстоятели других Восточных церквей. Был митрополит Сербский Гавриил, был митрополит Молдавский, был тот же самый митрополит Антиохийский Макарий, который присутствовал потом, в последствии и на этом соборе.

Д. Володихин

- Но, никаких вопросов по поводу них, не существует?

Г. Елисеев

- Нет. Никаких вопросов по поводу них не существует. Более того, и в отношении фигур главных с точки зрения положения церковного на этом соборе. То есть митрополита Антиохийского и митрополита Александрийского, которые присутствовали на этом соборе, и фактически им руководили, тоже не существует, несмотря на достаточно большие сложности, которые на самом деле у них возникли, уже по возвращению с собора. Например, Патриарх Константинопольский Паисий, он категорически в этой ситуации осудил своих собратьев, вроде бы равновесных ему по чину, тоже Патриархов, в этой ситуации. И добился в конце концов, что они были сняты со своих кафедр, в этом плане. Сам он ехать отказался наотрез, хотя его активно приглашали. Но, еще раз говорю, в данном случае самые заметные фигуры выступали в роли таких свадебных генералов. Всю подготовительную работу, бумажную работу, работу связанную и с подготовкой документов, но которые использовались в ходе собора и самое главное легли в основу его законодательных решений, постановлений собора. Принимали люди, действительно занимавшие гораздо меньшее положение, но гораздо более активные и гораздо более мутные, если так можно выразится. Это действительно люди, вот классический пример Паисий Лигарид, человек который был бывший католик, который служил в Ватикане. Который потом перешел в православие исключительно из карьерных соображений. Получил назначение на Газскую митрополию, не пробыл там ни одного дня в этой ситуации. За что был запрещен в служении, но продолжал называться митрополитом Гадским. Только опять же по увещеванию государя Алексея Михайловича, был разрешен в служении. Иверский архимандрит Дионисий, человек благодаря которому мы имеем столь жестко решенные вот эти постановления, касающиеся старой русской веры, в актах собора. Если бы это делал русский человек, возможно, они бы были сформулированы совсем по-другому. А здесь очень много сделано именно с позиции того, что греческий вариант, греческая вера. Она совершенно правильная, а русская вера она начала затемняться после 1453 года.

Д. Володихин

- В эфире программа «Исторический час» с Дмитрием Володихиным. У нас гость Глеб Елисеев. Мы обсуждаем историю Церковного Собора 1666 года. Давайте вернемся с вопросом о том, почему так произошло на соборе, почему фактически светская власть и скажем так, далеко не авторитетные пастыри православной церкви оказали столь значительное влияние на его решения. Мы вернемся к предыдущему периоду. Итак, поле того, как 1658 году Никон сошел с Московской кафедры, очень жестко встал следующий вопрос. А кто будет управлять церковными делами. Из Москвы были разосланы письма архиереям как поступать в этой ситуации, архиереев собирали тех, кто может приехать, и задавали вопрос, а как мы будем поступать? Можем ли мы отказаться от этого Патриарха, должно ли избирать нового Патриарха. Ну, вот мне пришлось читать много лет назад письмо направленное тогда Полоцкому Владыке, и от него пришел ответ, что отказавшийся сам от своего сана и от своей кафедры Патриарх, может и должен быть заменен. Однако на этот счет не было единства мнений и последствии в церкви, и в том числе в профессуре духовных академий высказывались мнения, что Никон, он не отказывался от Патриаршего сана. И, в сущности, он был законным Патриархом, он отказался от налаживания отношений со светской властью, в условиях, когда светская власть давит на Патриаршую кафедру и лично на Патриарха, и на управление церковью. Он не принимал этого давления, он считал это неправильным. Поэтому вопрос до сих пор в Истории церкви отнюдь не закрытый, вопрос очень серьезный. Но, вот что в этой ситуации на протяжении 8 лет делал государь Алексей Михайлович, на которого в первую очередь пало бремя того как надо организовать управление церковью, что он предпринимал. Как приводились на кафедру новые патриархи?

Г. Елисеев

- Ну, новых патриархов, собственно говоря, в этой ситуации привести было невозможно.

Д. Володихин

- То есть именно собор должен был решить?

Г. Елисеев

- Да, собор. До этого был железный камень преткновения. Только собор мог решить судьбу патриарха Никона. При этом, что любопытно существовал и компромиссный вариант. Который во многом не прошел из-за такой глубокой убежденности Никона в своей правоте. Конечно, с канонической точки зрения он был глубоко прав. Никто его в такой ситуации, таким собором так смещать не мог. В этой ситуации.

Д. Володихин

- То есть этот собор фактически, как затея светской власти. Это было проникновение на церковную территорию, которую невозможно обосновать собственно церковными канонами.

Г. Елисеев

- Конечно. Совершенно верно, дело в том, что написанная Полемическая книга, вопрошания, или разыскания под Святейшего патриарха Никона Московского, который они писал, почти 900 страничный труд. В ответ как раз на обвинения подготовленные, как раз Паисием Лигаридом. Они канонически очень четко обосновывают его правоту в этом плане. да, в некоторых вопросах когда звучит, быть может чуть более акцентированное внимание, что священство более во многих случаях значимо чем царство, есть полемический перехлест. Но при этом, в общем-то, эта позиция канонически правильная. Позиция Никона, в общем-то, была канонически правильная. Я еще раз говорю, ему предлагали компромиссный вариант, ему предлагали вариант, ну своего рода такого почетного ссыльного патриарха, ему предлагали в управление три Ставропигиальных монастыря, кормление от них. Лишь бы он был таким патриархом, ушедшим на покой, как нынешний Бенедикт XVI. Таким почетным понтификом, почетным патриархом который не будет вмешиваться в дела, но уйдет без скандала.

Д. Володихин

- Фактически игрушечным патриархом.

Г. Елисеев

- Да. Игрушечным патриархом, который наряду с этим будет действующий патриарх, такая вот странная схема. Никон на нее не пошел, потому что она была анти каноничной и боле того он чувствовал свою правоту в этом плане. и тогда был созван собор. Собор, который созывала светская власть, очень четко и однозначно имея конкретную задачу, задачу подавления церкви. Это очень хорошо ощущается во всех тех подготовительных мероприятиях. Которые проводил Алексей Михайлович. И которые проводили те люди, которые были заинтересованы в том, чтобы собор произошел именно так, как он произошел. И здесь попытались всеми силами, в первую очередь даже передавая огромные подарки. Ну, подсчитали, что подарков, которых получили патриарх Паисий и патриарх Макарий в общей сложности достигали где-то 200 тысяч рублей, в ценах 1901 года. Которые они получили перед этим собором.

Д. Володихин

- То есть это целое состояние такое.

Г. Елисеев

- Да, это фактически было целое состояние, и золотом, мехами и самыми разными подарками. Лишь для того чтобы они осветили своим участием вот это мероприятие.

Д. Володихин

- Давайте от фиксируем одну важную мысль. У церкви в жизни человеческой, духовной сфере есть своя территория. И, в общем, нет таких церковных правил и канонов, которые освещают экспансию на этой территории светской власти. Светская власть не должна туда входить. Даже когда она избирает по внешней видимой церковной форме. Здесь я думаю пора повернуть к результатам Церковного собора. Какие были приняты решения относительно власти в церкви, как обошлись с Никоном и кто оказался его приемником. Охарактеризуйте, вот что это за фигуры и почему именно так.

Г. Елисеев

- Здесь есть несколько моментов, которые я бы хотел предварительно чуть-чуть уточнить. Дело в том, что то, что мы называем собором 1666-1667 годов, вот это как общий, фактически состоял из двух частей. Первый собор, это был собор, на котором присутствовали только русские иерархи, и который был в основном посвящен решению судеб активных диссидентов старой веры. Которых тогда осудили, большинство принудили к покаянию.

Д. Володихин

- Давайте, мы с вами разъясним вот слово диссидент в его древнем значении. Слово средневековое на самом деле и означало оно когда-то, несколько сотен лет назад не то, что сейчас, отщепенец от правильной веры.

Г. Елисеев

- Ну, да. Инакомыслящие, оно так и было, инаковерующие скажем так. И большинство, кстати, лидеров старообрядчества, которое за этот момент уже стало превращаться в достаточно заметную идейную и религиозную силу. И вплоть до уже отдельных моментов изуверского поведения, гари уже начали происходить к этому моменту.

Д. Володихин

- Вот мы говорим «Гария», чтобы было понятно для нашей аудитории

Г. Елисеев

- Самосожжение

Д. Володихин

- Это самосожжение, причем самосожжения массовые. Источники сообщают нам, о том, что сжигались одновременно сотни и даже тысячи людей. В некоторых метах, эти самосожжения приняли катастрофический характер. И, в общем, ничего доброго в этом отыскать нельзя.

Г. Елисеев

- Да. Пока, что еще вот этого ужаса, о котором верно говорил, Дмитрий Михайлович не началось. Он начался как раз уже после собора, но вот зарево это уже возникали. Пока счет не шел на сотни и тысячи, шел что-то на единицы и десятки, но уже прецеденты возникали. Были люди, которые наотрез отказывались находить какой-то компромисс с церковью. В данном случае на собор привезли арестованных, которые были готовы и большинство, практически все, за исключением всем хорошо известного протопопа Аввакума, покаялись на этом первом, прологе, соборе который шел, собственно говоря, с февраля 1666 года и занимался рассмотрением этих вопросов. То, что касалось судьбы Никона, здесь практически не затрагивалось. Все началось затрагиваться после того как в ноябре этого года, как раз приехали патриарх Антиохийский, и патриарх Александрийский. Вот тогда, вот поле этого началась рассматриваться судьба Никона.

Д. Володихин

- Давайте мы отметем этот момент. По сути, для государя Алексея Михайловича вторая часть церковного собора была гораздо важнее первой.

Г. Елисеев

- Естественно

Д. Володихин

- На первой части собора, в сущности шла речь о подтверждении церковной реформы, в тех формах, которые уже были установлены церковью, царило ну почти единодушие.

Г. Елисеев

- Да, во многом царило единодушие. Боле того, самым важным из того, что требовал от русских первых иерархов в этот момент Алексей Михайлович. Это было подтверждение одного из трех вопросов, под которыми они должны были подписаться. И вот первый вопрос как раз являлся, о том, что являются ли четыре Великих патриарха Константинопольский, Иерусалимский, Александрийский, Антиохийский безусловно православными. И является ли их мнение важнейшим в делах церкви. Ну естественно вполне каноничный вопрос под которым подписались все русские первые иерархи. Но, во многом этот вопрос позволил Алексей Михайловичу опереться на мнение Александрийского и Антиохийского патриарха уже впоследствии, после соборного осуждения патриарха Никона.

Д. Володихин

- То есть иными словами мы подходим к тому, что для Русской церкви решения первой части Церковного Собора не было чем-то неожиданным, страшным, не было каким-то изменением основ, было в сущности подтверждением уже установленного порядка. А вот, что касается второй части, то такое единодушие как в первой уже не было. То есть отношение высшей части нашего духовенства к тому, что там происходило, было более пестрым, чем вот на заседаниях первых месяцев собора.

Г. Елисеев

- Да, были достаточно жесткие, достаточно конфликтные выступления, причем выступления со стороны и даже тех людей, которые считались безусловными сторонниками государя. Это тот же Павел Сарский и Подонский выступал в этой ситуации достаточно жестко. Но, постоянное давление привело к тому, что все-таки итоговое решение, и самое главное то, чего добивался государь, смещение патриарха Никона, извержение его из сана, и ссылки в Ферапонтов Белозерский монастырь, это были вынуждены подтвердить все. Это было единодушное соборное решение.

Д. Володихин

- Иными словами на соборе шла определенным образом полемика, вот какие формы она принимала?

Г. Елисеев

- Ну, в этой ситуации полемика бывала достаточно жесткая. Другое дело, что мы ее не можем четко реконструировать, поскольку все-таки судим по документам. Судим по документам, по известным актам. По соборным судим по записям, которые сделал Симеон Полоцкий, по соборным актам. Которые, ну откровенно не то чтобы сфальсифицированы, но в значительной степени представляют из себя литературное произведение которое создал сам Семен Полоцкий. Написанное, еще таким странным западнорусским, полу русским полу польским языком который Семен Полоцкий любил писать. И поэтому тут трудно судить, видно, что споры шли, но то что их очень сильно в итоге пытались замаскировать уже выдавая окончательные документы, это заметно.

Д. Володихин

- Ну, что же, а теперь вопрос так сказать, власти решен, решается вопрос кто приемник.

Г. Елисеев

- Да. Приемником сделали компромиссную фигуру. Приемником стал настоятель Троице-Сергиева монастыря Иоасаф, человек который не был такой влиятельной и заметной фигурой, человек не очень сильный по своему здоровью, и уж во всяком случае, не по темпераменту, не по учености, не по духовному какому-то влиянию с Никоном и близко не мог стоять. Ясно было, что этот человек не будет писать грамоту, с подписью Великий господин и государь повелел.

Д. Володихин

- Иными словами главным результатом собора стало не утверждение каких-то новин в вере, а просто утверждение фигуры, которая будет управлять церковью с позиции достаточно удобной для светской власти. С позиции, не сказать, чтобы вялости, скорее пассивности

Г. Елисеев

- Ну, с позиции, скорее готовности подчинятся светской власти. Но, все же это был не только единственный итог собора, иначе бы собор не воспринимался всегда как некое катастрофическое событие. И уж во всяком случае, не было бы необходимости в соборном решении 1971 года.

Д. Володихин

- Ну, вот сейчас мы к этому решению перейдем. Но важно, то что мне хотелось бы, чтобы наши слушатели для себя уяснили, это очень важный момент. Для светской власти в тот момент и в значительной степени для церкви, главный результат собора, не фиксация церковной реформы, а то, что Никон окончательно устранен от власти и на его место приведен человек, который, ну скажем так, легко контролируется. А вот теперь переходим к тому, что было важный, но в той обстановке, в тех обстоятельствах менее важным, чем об этом говорят. Вот Глеб Анатольевич заговорил об ощущении определенной катастрофичности для собора 1666 года. В церковной полемике иногда это выражение встречалось, но встречалось так же и одобрение его решений. В чем состоит спорность того, что тогда происходило? Вот почему ощущение того, что этот собор оставил по себе некий шрам на теле церкви. Оно до сих пор присутствует в духовной публицистике, и уж тем более часто встречается в устах старообрядцев.

Г. Елисеев

- Ну, по одной достаточно простой причине. Не столько по содержанию того, что делалось. Фактически собор только подтвердил те положения в вере которые были постановлены на соборе 1654 года.

Д. Володихин

- В эфире программа «Исторический час» с Дмитрием Володихиным. У нас гость историк Глеб Анатольевич Елисеев. И мы с вами продолжим обсуждение животрепещущей темы церковного собора 1666 года через минуту.

Д. Володихин

- Здравствуйте в эфире программа «Исторический час» с Дмитрием Володихиным. У нас гость кандидат исторических наук, специалист по Истории церкви Глеб Анатольевич Елисеев. Мы продолжаем обсуждение темы связанной с решениями церковного собора 1666 года. Несколько раз в этой программе мы уже говорили, собор утвердил то, что было уже принято церковью ранее. И уже второй раз задаемся вопросом, отчего он так много дискутировался этот собор, смысл его решений?

Г. Елисеев

- Во многом собор с точки зрения содержательной, подтвердил те самые реформы, которые одобрил и Собор 1654 года, в этом плане. И который, да вызвали возмущение, но это была далеко не та волна возмущения, которая поднимется после собора 1667 года. По одной достаточно простой причине, по той форме, в которой эти решения были приняты.

Д. Володихин

- Вот это очень важно.

Г. Елисеев

- Все эти решения, касавшиеся и троеперстия, и сугубо «аллилуйи», и имени Иисус, они здесь были подтверждены, они были подтверждены в целом ряде достаточно многочисленных постановлений касающихся самых разных сторон церковно жизни. Например, на этом соборе было запрещено. Юродствовать в Русской церкви. То есть решения были самые различные, вплоть до запрещения, разрешения ездить священнику в полном облачении на лошади и вплоть до совместного купания мужчин и женщин. Собор и этого качался, но оформлены были решения именно подтверждающее решения собора 1654 года, в резкой, грубой, категоричной форме. Которая в своих формулировках осуждала всю предшествующих традицию Русской православной церкви.

Д. Володихин

- Приведите примеры.

Г. Елисеев

- Ну, в первую очередь, это касалось категорического осуждения собора 1651 года. То есть « Стоглавого собора», который был сказан не ученым, недоуменным и не правильным с точки зрения всех своих решений. Это все перечеркнуло целиком и полностью. Даже такие мелочи были как, например как было запрещено на иконах изображать Святителей и Митрополитов Пётра и Алексея в белом клобуке в этом плане, по старой Русской традиции. Формы иконописная, но все это сопровождалось не только формальными запрещениями, но и четкими конкретными установлениями. Это не так. Это не так, Русская традиция, она здесь является не то, чтобы одной из многих как, кстати, между прочим, четко писал в своём послание к собору 1654 года Константинопольский патриарх Паисий, который очень осторожно сказал, что в плане обрядов любая церковь может быть достаточно свободна, они не задевают суть церкви.

Д. Володихин

- Вот это требует комментария на мой взгляд. В чем состояла суть реформы Никона, она состояла в преобразовании церкви. Нужно было показать всему православному Востоку, что русская церковь просвещённая, что русская церковь авторитетная, что она способна и к духовному творчеству и к разумному богословия. И что она тверда в заповедях, и тверда в канонах. Иными словами, цель стояла, чтобы возвысить церковь. Цель благая, абсолютно с этим не поспоришь. Вопрос стоял в том, как это оформить в частностях. А в частностях происходило следующее. Разумеется, за время существования Русской церкви. Накопились определённый ошибки, описки, опечатки в церковных книгах, в том числе и Богослужебных. И книжная «исправа» ведёт свою историю вовсе не от времён Никона, она велась ещё в 16 веке. Ещё при Иване Грозном, постепенно книги исправляли, потом исправления обдумывали, потом в раздумье обращались к текстам и порой исправления вновь корректировали, это был достаточно долгий процесс размышления церкви над тем, что верно, а что неверно. И при Никоне, это процесс интенсировался, то есть очень многие изменения были внесены в церковные книги, в том числе, например, большое количество изменений было произведено в «опечатный псалтирь». Которая была издана на Московском печатном дворе при Патриархе Никоне. И это было, во-первых, действительно исправление накопившихся ошибок, а во-вторых, привлечение Греческих образцов в жизнь Русской церкви. Для Русской церкви это было необычно, многие сочли, что это отступление от права Веры, что это нарушение самых святых вещей, которыми живет церковь. И поэтому-то и усомнились, поэтому-то и родилось движение Старообрядчества. В сущности, они оно имело в очень значительной степени национальный характер. Как же так почему предпочитаю Греческий обычай, Русскому обычаю в церкви, почему такое изменение. Почему такие новины, имеют ли они небесный характер или напротив. Вот в чем суть собственно начала Старообрядчества. Но, в Символе Веры сказано, «Верую в Единую Соборную и Апостольскую церковь». Если церковь положила вот так молиться, класть крестное знамение, и печатать Богослужебные книги, значит, решение её нужно соблюдать. И выступление против церкви в данном случае не канонично. И собор 1666 года, в сущности, подтвердил, то что церковь давным-давно решила и еще раз придал этому силу коллективного решения архиереев огромной Русской церкви. В чем проблема? Прежде всего, не в сути высказывания, форме высказывания. Этот собор по форме означал проявление крайней жёсткости, крайней можно сказать нетерпимости в отношении тех форм, которые сложились, даваемы давно внутри Русской церкви и в ходе церковной реформы Никона были отвергнуты. То есть по сути все верно, по форме все очень грубо.

Г. Елисеев

- Да, более того есть ещё один момент. До решения этого собора вокруг все-таки книжной «исправы» была дискуссия, к которой между прочем прислушивался и сам Никон во многих случаях, что да поправили, может, поправили не совсем давайте может ещё изменяем. То есть можно было вступать, можно было дискутировать в этом смысле. Собор это все присев однозначно. И боле того собор объявил любые подобные высказывания еретическими, и что было пожалуй самым ошибочным в этом плане, все это дело на усмотрение светской власти. Светская власть получила полное право вмешиваться в дела церкви, причём в любые тонкие вопросы, а там шли такие тонкие вопросы, которые касались канонической стороны жизни. Максимально жёстко не координируя свою деятельность ни в коем случае с иерархией витом смысле, поступая как ей угодно.

Д. Володихин

- То есть вот важный момент. Использовав церковную форму, форму собора светская власть надавила на церковь, получив те права, которыми она, в сущности, до этого не владела и эти права означали, что от некогда сугубо церковной территории часть отторгнута.

Г. Елисеев

- Да, фактически так и было. То есть в рамках части постановлений собора государь был поставлен над церковью, над патриархом уж точно. И его решения, во всяком случае, решения касающиеся снятия будущих патриархов оставались на усмотрение государя в этом плане.

Д. Володихин

- Ну, что же остаётся обсудить то, как церковь впоследствии, в иных ситуациях находясь под меньшим давлением, реагировала не те решения, которые предприняты были раньше. Я хотел бы подчеркнуть, безусловно, то что принято церковью должно стоять нерушимо. И то, что церковь до настоящего времени ведёт полемику, со Старообрядцами отстаивая правильность своих решений. И в частности одним из таких полемистов был богослов отец Даниил Сысоев. Это естественная форма отношения к религиозной полемике в церковном организме. Да все, то огромное церковное тело, которое когда-то восприняло реформу Никона как нечто правильное, как нечто утверждённое на века, её защищает, и будет защищать. Речь не идёт о каком-то отказе. Какой-то ревизии, речь идёт о другом. Речь идёт, о скажем так, об обсуждении форм, в которых эти решения были приняты. Обсуждение отношений со Старообрядцами, которыми этих форм не приняли совсем. И вот сейчас поговорим я надеюсь с Глебом Анатольевичем о том как в последствии церковь жили с этими решениями . Какие она принимала собственно говоря казенным языком резолюции.

Д. Володихин

- В эфире программа « Исторический час» с Дмитрием Володихиным. У нас в гостях Глеб Анатольевич Елисеев. Мы ведём обсуждение тех исторических решений, которые принял собор 1666-1667 годов.

Г. Елисеев

- Решения спровоцировали за собой максимально жесткие гонения со стороны государственной власти против Старообрядцев. У них оказались развязаны руки, поскольку собор категорически осуждало и фактически объявляло еретиками всех тех, кто не желает поступать, так как решил этот собор и соборы, предшествующие в этом смысле. Государственная власть начинала сильно давление и получила мощное противодействие. Все те эксцессы, связанные с подавлением Старообрядчества которые мы знаем, это эксцессы связанные как раз с периодом после этого собора, как раз после этого собора, но и ещё больше после собора 1681 года, когда начались самые жестокие гонения против Старообрядцев. Когда собор санкционировал возможность действительно фактически массовых репрессий, если можно выразится тогда, ответом на которое стали массовые самосожжений в этой ситуации. И вот эти вот противостояния, давления со стороны государства и жесткое упорное противостояние со стороны Старообрядцев, которые все более и более озлоблялись в этой ситуации и противодействовали. В конце концов, привело к такому мощному злу, которое, казалось бы, невозможно было никак развязать в этом плане. И в этом смысле оказались действительно очень и очень разумными, и очень и очень вдохновляющими решения Святейшего Синода 1929 года, а потом и решения Поместного собора 1971 года который фактически самые крайние решения собора 1667 годов по сути дела дезавуировали в этом плане. Старообрядцы.

Д. Володихин

- Например? Приведите пример.

Г. Елисеев

-Примеры очень простые, фактически на соборе были приняты три постановления, три четких соборных решения которые сводились к тому, что Старообрядцы ни в коем случае не являются еретиками, что их вероучение является столь же спасительным. И все те оскорбительные формулировки в отношении их которые принимает собор 1667 года они отменяются и считаются несуществующими.

Д. Володихин

- То есть фактически Патриаршая церковь протянула руку Старообрядцам, это был шаг неправленый к примирению, он разумеется не означал отказа от сути церковной реформы. Эта суть нерушима до настоящего времени и таковой будет сохраняться. Но он представлял предложение поразмыслить совместно над судьбою Русского православия, примирится, простить друг другу прежние обиды. А какова была реакция Старообрядчества с тех пор и до настоящего времени.

Г. Елисеев

- Ну, по сути дела реакция в этом плане была нулевая. Но дело в том, что Старообрядчество, несмотря на наличие, достаточно больших организованных структур и все-таки представляет из себя множество потоков, направлений, групп и группировок. Реального применения здесь не было, это восприняли, как признание правоты Старообрядчества, хотя в такой ситуации это был опять-таки действительно предложение к диалог в данной ситуации. При этом решение кстати сказать собора 1971 года абсолютно канонично, более того они гораздо более каноничные чем решения собора 1667 года. Потому, что и собор проведён и организован по более каноничным правилам, и проведён действительно как Поместный собор с соблюдением всех канонов. То есть здесь решение, юридически совершенно безукоризненно. Но, была создана основа для этих решений, которые, между прочим, подтвердила в 1974 году Русская Православная Церковь за рубежом. Одно из немногих решений которое одобрило РПЦЗ, было принято, в том числе и вот это. Они полностью подтвердили решение об отмене вот этих анафеме, проклятий в отношении Старообрядчества. Но, старообрядчество за прошедшие годы действительно оказалось, ну практические не готово, к сколь ни будь содержательному диалогу в этом плане. Более того ведь решение этого собора оно нисколько не отменяет действительно пройденный путь церкви. Более того, ведь и решение собора 1667 годов, в этом плане, если мы коснёмся, опять таки внимательно почитаем документы, деяния собора, они содержат в себе действительно любопытную дискуссионную формулировку, которую подтвердило к как раз мнение ещё 1654 года Константинопольского патриарха. О том, что в церкви возможны в отдельных её частях совершенно разные обряды при сохранении общиной верности базовым основам православия, то есть «Символу Веры».

Д. Володихин

- То есть иными словами церковь сказала, что она церковь, а не секта. Она, не требует под угрозой, какого-то вооружённого насилия соблюдения «Аза» единого. Она требует, прежде всего, того, чтобы соблюдались, ну скажем основы Веры. То, что является её ядром, её духовной сутью, её главными правилами. Что же касается частностей, то на местах в связи с какими-то национальными традициями, культурными традициями локальными, могут быть определенные разночтения.

Г. Елисеев

- Да, совершенно верно. И здесь опять-таки мы касаемся проблеме не столько содержания сколько формы. Утверждая вот этот совершенно правильный постулат, на своём соборе, опять-таки под влиянием этой греческой группировки во многом был проведён достаточно казуистический ход, который в итоге вылился вот в эти неадекватные постановления, которые в итоге пришлось исправлять собору 1971 года. Когда было сказано, да можно, в общем-то, использовать какие-то местные традиции они совершенно равнозначны и равновесны. Но, поскольку вы уже приняли вот эти изменения, которые предложил Никон, тогда давайте-ка мы их оставим в этом плане. Ну, и позволим государственной власти принуждать к этим изменения одновременно.

Д. Володихин

- Давайте резюмируем то, что мы сегодня обсудили. Обсудим то, что произошло в XVII веке. В сущности, мы видим то, что руководство Русской православной церкви задумало штабную, по сути, абсолютно правильную реформу, ведущую к тому, чтобы возвысить её авторитет в православном мире. Оно шло путём размышления, полемики иногда принимало жёсткие формы утверждения своих постановлений, иногда более мягкие. Но, в сущности это было церковное дело. Вмешательство светской власти, даже столь почитаемой, как царская власть, в дело церкви. Вызвала столь жестокие, столь грубые противостояния между Патриаршей церковью, впоследствии синодальной и Старообрядцами, что это принесло огромное количество жертв. И об этом надо говорить с печалью, как о великой русской трагедии. Впоследствии церковь размышляя о том, что произошло, явило волю для того чтобы установить духовный диалог со Старообрядцами. Это была опять-таки абсолютно правильная, абсолютно разумная череда шагов. Но остаётся поразмыслить, а почему собственно произошла аберрация в сознании? Почему в середине XVII века светская власть столь жёстко, столь непримиримо вмешалась в дела церкви? Почему это произошло? И здесь нежно сказать, что невозможно верить во всем и светскую власть. Сама обстановка в Русском обществе того времени диктовала, можно сказать ну нетерпимость, да наверное это правильное слово. Почему так? Относительно недавно закончилась Смута, которая потрясла все государственное здание России, и в том числе и устоит церкви. После окончания Смуты, Россия по прошествии относительно небольшого промежутка оказалась ввергнута в новую череду воин и в целый каскад страшных городских восстаний. Зачастую у светской власти сил не хватало, для того чтобы эти восстания подавить. Знаменитое «Псковское восстание» оно было столь масштабным, что власти пришлось договариваться с восставшими. И вот в ситуации, когда общество расшатано, когда тут и там возникают бунты и мятежи и когда в воздухе разлито предчувствие такой социальной катастрофы, как например «Разинщина». Да, ведь «Разинщина» она началась через несколько лет после собора 1666-1667 годов.

Г. Елисеев

- Ну, 1667 год, уже восстание Василия Уса. Уже Разин действует в Нижнем Поволжье, то есть оно уже фактически идёт.

Д. Володихин

- То есть и мы видим, что в обществе того времени. Сначала Смута, потом её последствия привили к колоссальному количестве людей решать проблемы, которые надо решать с помощью обдумывания, с помощью дискуссии методами насилия. Причём самыми жёсткими методами насилия, как со с стороны власти, так и со стороны тех групп которые ей противостоят. К чему это приводило? А приводило к ожесточению, к огромной грубости нравов. Мы говорим, что власть применяла насильственные меры относительно Старообрядцев. Сожжение, например, вождей Старообрядцев в Пустозерске. Гонение на них, дальние ссылки. Мы говорим о том, что Старообрядцы отвечали собственными гарями. Мы должны помнить так же то, что Старообрядцы нередко сами становились мятежниками. Они участвовали в «Соловецкое восстание», и противились власти с помощью вооруженной силы. То же самое произошло и в начале правления царевны Софьи во время «Стрелецкого бунта». И такое насильственное сопротивление Старообрядчества это тоже симптом общественного неблагополучия. Общество вместо того, чтобы обсудить самое сокровенное, что у него есть, веру, церковь, духовные обычаи. Оно начинает применять какие-то очень болезненные для него самого механизмы. И вместо мира устанавливается ситуация болезни, вот такой постоянно нарывающей раны. Вот видимо собор 1666-1667 года был попыткой власти раз и навсегда в этом вопросе навести порядок. Вот есть цари и он решит, как вам жить. И почитая царский сан, почитая государя, Алексей Михайловича как Помазанника Божия, все же надо сказать, что не бывает государя, который не делает ошибок. Это была ошибка, которая была вызвана особенностями эпохи. Что вы думаете Глеб Анатольевич?

Г. Елисеев

- Ну, здесь с одной стороны действительно и особенности эпохи. И откровенный просчет, все-таки тушить пожар бензином не стоило. И во много Разинщина принята такие колоссальные формы, в том числе и благодаря огромному количеству Староверов, которые поддержали выступление Степана Разина. Не случайно, в качестве одного из важных идеологических моментов который использовал Степан Разин. Был такой специально покрашенный роскошный струг, который он ввёл в среде своих других стругов, в которых он говорил. Вот здесь в меня патриарх Никон, который за истинную старую веру со мной плывет.

Д. Володихин

- То есть это на самом деле парадокс Русской жизни. Когда Староверы берут в союзники старого патриарха Никона, объявив его старовером.

Г. Елисеев

- Конечно. Он же пострадал на соборе? Его же сослали видимо Никон тоже, даже Никон раскаялся, они именно так рассуждали. Даже Никон раскалился, его за это антихристы и сослали, в качестве антихриста рассматривался с этой ситуации преимущественно как раз Алексей Михайлович. Но, и понять Алексея Михайловича в значительной степени можно, если мы посмотрим на ситуацию предшествующего периода. Ведь чем был государь фактически с 1654 года? Он был воюющим государем, с 1654 года, а фактически с 1648 года используя негласную поддержку, у нас идёт война на Украине. На все той же многострадальной Украине. И с 1654 года эта война идёт в открытую и её возглавляет непосредственно на поле боя сам Алексей Михайлович, который привык решать все проблемы мечом.

Д. Володихин

- Резюмируя все то, что мы сегодня обсуждали происходившее внутри организма нашей церкви в середине XVII века нельзя сейчас обсуждать в тоне обвинений. Обвинений в адрес Никона, обвинений в адрес Староверов и даже по большому счету в адрес царя Алексея Михайловича. Все несли на себе тяжелое время Веры, и бремя государственных задач которые решались в очень тяжелых условиях. Я думаю, правильно будет думать об этой эпохе как о большом горе, как о великой беде Русской церкви и русского народа. И этот урок, который возможно адресован нам от Сил Небесных, следует применять к себе сейчас, устраивая свою душу к миролюбию, к любви в отношении тёщ с кем споришь. В отношение тех, кто может быть неправ, но ты не должен применять к ним грубость, насилие. Ты не должен начинать разговор с давления. Ты должен быть добр, христолюбов. Ты должен быть нельзя, сказать, мягок но, во всяком случае, ты должен быть разумен. Есть в Православии такое достоинство как «трезвение». Вот «трезвение» и Любовь к ближнему это те уроки которые можно извлечь из печальной и величественной истории собора 1666-1667 годов. Вы слушали программу «Исторический час» с Дмитрием Володихиным. У нас был гость Историк Русской церкви Глеб Анатольевич Елисеев. Я от вашего имени благодарю его, надеюсь, для вас эта беседа с ним была интересна и информативна. Благодарю вас за внимание. До свидания.