"Исповедь и покаяние". Светлый вечер с прот. Александром Борисовым (01.12.2015)

У нас в гостях был настоятель московского храма святых бессребренников Космы и Дамиана в Шубине протоиерей Александр Борисов.
Мы говорили о том, что такое покаяние, как правильно каяться, как готовиться к исповеди и зачем, вообще, нужна исповедь.

_____________________________________________________________

А. Пичугин

— Дорогие слушатели радио «Вера», здравствуйте! Это программа «Светлый вечер». Здесь в этой студии Лиза Горская.

Л. Горская

— И Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— А сегодня представляем вам нашего гостя, с удовольствием. Это Александр Борисов, протоиерей Александр Борисов, настоятель Московского храма святых бессребреников Космы и Дамиана в Шубине. Здравствуйте, отец Александр!

Прот. Александр Борисов

— Добрый вечер!

А. Пичугин

— И сегодня мы говорим о покаянии, об исповеди. Повод у нас, как всегда, это Евангелие, которое будет читаться на следующий день после нашей программы в храмах. В данном случае, завтра это будет Евангелие от Луки, 15-я глава. И там, в этой 15-й главе, в 78-м зачале, так на церковнославянском языке, в церковной практике называется отрывок Евангельский, который читается в церкви на богослужении. Там говорится как раз о том, что и об одном кающемся грешнике у ангелов Божиих бывает огромная-огромная радость. Вот эту фразу предваряет притча, в которой Христос говорит всем собравшимся вокруг него, в том числе мытарям и фарисеям, и книжникам. И вот, радость об одном кающемся грешнике. Очень часто говорят, что главная цель всей нашей христианской жизни — это покаяние. Но что такое в данном случае покаяние, и чем оно отличается от сожаления, в таком бытовом смысле слова, от раскаяния, в чем-то таком простом.

Прот. Александр Борисов

— Я думаю, что сейчас большинство уже знают, что покаяние — перевод греческого слова «метанойя» — изменение ума, изменение отношения к тому или иному проступку, которое не укладывается в рамки библейской морали, и ветхозаветной, и новозаветной. Так что это все уже, наверное, знают и помнят. И конечно, отличие от сожаления отсюда и вытекает. Что покаяние это не просто «как жалко, что я так поступил», а стремление всячески исправить, изменить взгляд на то или иное свое действие. И здесь этот процесс происходит в сердце у каждого человека по-разному. Потому что для кого-то это действительно такая радикальная революция, какое-то драматическое событие в жизни. Человек неожиданно для себя открывает совершенно другой аспект жизни, другое направление. А у кого-то это происходит постепенно, эволюционно. У всех очень по-разному. Потому что это всё, конечно, зависит от характера человека, от предыстории его, от его знаний, уровня образования и т.д. Но, так или иначе — это изменение отношения к своему поступку.

А. Пичугин

— То есть это — если мы берем вот такой христианский аспект — а зачем вообще нам нужно покаяние вот в этом самом христианском смысле. Для чего оно нужно? Даже, вернее, не нам, а Богу? Ведь он всё про нас знает и так.

Прот. Александр Борисов

— Разумеется, это нужно именно нам, чтобы мы перед Богом понимали свое недостоинство, понимали свое еще несовершенное ученичество. И то, что говорится в 50-м псалме, который издревле дает замечательную такую палитру покаяния — «Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит».

Л. Горская

— Отец Александр, а вы не боитесь напугать наших радиослушателей? Вот мы говорим о покаянии, это процесс сам по себе требующий напряжения. А вы сейчас сказали еще и такую фразу — чтобы мы понимали свое недостоинство. Зачем вот человеку в повседневной жизни, когда ему и так, скажем так, по его самооценке многие события и окружающие обстоятельства бьют, еще самому себе доказывать недостоинство.

Прот. Александр Борисов

— Нет, речь в данном случае не о таком самоуничижении. Речь идет о осознании того, что все-таки в большинстве случаев наши действия далеки от того, какими мы хотели их видеть, далеки, так сказать, от идеала. Здесь нет ничего унизительного для человека. Наоборот. Ведь наша жизнь это творчество, и для творческого человека естественна неудовлетворенность результатами своей работы — он мог бы сделать еще лучше.

Л. Горская

— А, то есть это как потенциал для роста.

Прот. Александр Борисов

— Да. Это просто на самом деле — боюсь опять испугать,— это смиренное сознание того, что у нас не всегда получается всё именно так, как мы хотели бы. Это и есть то, что мы называем смирение. То есть осознание вот этого, противоположное другой стороне человеческого характера — гордыне. И поэтому очень важно вот это вот осознание, что «Да, я в общем-то не такой, чтоб дрянь и т.д. Бог меня любит, я Его совершенное творение, я бесконечно ценен в Его глазах, но пока у меня еще не всё получается». То есть осознавать себя не каким-то корифеем, уже достигшим вершин и все вокруг меня призваны поклоняться, чтить меня, всячески превозносить. А осознавать себя человеком, который стоит на правильном пути — потому что мы избрали Христа учителем и Господом. На этом правильном пути мы все-таки и спотыкаемся, и далеко мы не всегда получаем «пятерочки» за наши действия, но хотя бы на «троечку с плюсом». В этом тоже может кому-то видится уничижение и пр., но думаю, что это не должно быть. Это такое здравое суждение человека о себе, которое находится где-то посередине между гордыней и крайним уничижением. Не нужно себя особенно унижать и принижать, но также не нужно себя особо и возвышать. Потому что гордость является причиной огромного числа неудач, плохого настроения и т.д.

Л. Горская

— Да, вот часто говорят, что покаяние это радость. Вот это как?

Прот. Александр Борисов

— Радость в том смысле, что мы ближе ко Христу, мы становимся Ему открыты. Мы видим этот путь, по которому нам следует идти.

Л. Горская

— Ну и облегчение, наверное?

Прот. Александр Борисов

— Да, и облегчение тоже, конечно. Не говоря о том, что вот то Евангельское чтение, которое сейчас вспоминали — что больше радуются на Небесах об одном кающемся грешнике, чем о 99-ти праведниках, не имеющих нужды в покаянии. Так что это, конечно, радостное открытие для себя. И каждый раз радостно утверждение, что несмотря на то, что я такой-сякой, далеко не очень хороший, Бог меня все равно любит. Бог все равно радуется мне. Всё Евангелие об этом говорит — притча о блудном сыне, и другие места Евангелия, о грешной жене, и пр., и пр. Это важно. Я недавно перечитал роман Достоевского «Идиот», и не могу не вспомнить о нем, потому что там беда всех героев, кроме, пожалуй, Льва Николаевича Мышкина, именно в гордости. Именно в гордости, что каждый хочет себя чем-то утвердить. Каждый хочет этим показать, что он какой-то особенный и т.д. Вот этим особенным не надо быть. Помню, что когда я еще только начинал свое служение в церкви дьяконом, отец Александр Мень, мой духовник, он мне сказал очень мне запомнившуюся короткую и простую фразу: «Знаешь, не помышляй о себе». Вот это очень важно, понимаете?

Л. Горская

— Это как?

Прот. Александр Борисов

— Ну, какой я, себя оценивать — вот я то, вот я сё, вот я этого достиг все-таки, а вот этого не достиг. Вот это постоянная самооценка, которая у кого-то становится болезненной такой, которая часто проистекает именно из гордости такой — что вот а я все-таки какой-то особенный. Это всё не нужно просто.

А. Пичугин

— Даже у защемленной гордости, наверное.

Прот. Александр Борисов

— Конечно.

Л. Горская

— А о чем думать тогда?

Прот. Александр Борисов

— Ну как? Ну, думать о том, что я мог бы сделать лучше, что вот это надо сделать так. А что об этом говорят в Писании, что я об этом вижу в окружающих людях, в событиях, в книгах? Как-то всегда отслеживаешь, когда какой-то неудачный оборот, слово или шутка сказаны, хоть порыв был искренности, веселия и т.д., но чувствуешь, что вот это перебор, тут было неправильно. В этом смысле, конечно, нужно себя оценивать непременно. А вот оценивать себя с точки зрения «а как на меня посмотрят другие», «а вот как я по сравнению с этим или этим», и т.д., и т.д., это крайность. Вообще, крайности всегда не от Господа. Это, так сказать, такой экстремизм, либо вправо, либо влево, это уже на мельницу врага рода человеческого.

А. Пичугин

— Но ведь нет уже нигде предписаний в христианстве, никаких препятствий для самосовершенствования. Наоборот, мне кажется, что и Христос всем своим естеством призывает именно к этому самосовершенствованию. А есть разные пути к нему, к достижению. То, о чем вы говорите, это один путь. А для кого-то может быть, даже для человека, который не укрепился, не пришел в церковь. Мы же говорим еще и для тех людей, которые не пришли в церковь. Для них вот эти пути саморазвития, они могут быть разными.

Прот. Александр Борисов

— Но видите, какая вещь. Вот это слово — самосовершенствование — оно в себе таит уже некий изъян.

А. Пичугин

— Да, согласен.

Прот. Александр Борисов

— То есть я сам себя буду совершенствовать, и т.д.

А. Пичугин

— Развитие, саморазвитие.

Прот. Александр Борисов

— Да, конечно, наши усилия необходимы. Под лежачий камень вода не течет. Но с другой стороны, мы должны понимать, что это наше возрастание все-таки идет за счет того, что называется словом благодать. За счет тех вот открытий, событий, слов, мыслей, неведомого нам действия, ну я уж церковным языком скажу — действия Святого Духа, благодати — понимаете? Вот это основной источник нашего возрастания духовного, а не то, что мы сами сделаем усилие, будем сидеть, сосредоточим взгляд на каком-то предмете и т.д., и вот мы будем расти. Это, что совершается Господом. Как, скажем, рост растения, совершается тогда, когда на него светит солнце. Солнце светит, хлорофилл работает, синтез происходит всего того, что нужно, и растение растет. В темноте оно расти не будет. Вот то же самое — и сердце человеческое, и разум, и душа его — растет тогда, когда оно находится под действием света. Не случайно Господь сказал: «Я свет миру». Поэтому, когда мы находимся в свете Христа, когда мы делаем усилия — читаем утренние и вечерние молитвы вдумчиво, когда мы читаем Евангелие, когда мы бываем в храме, причащаемся, исповедуемся, мы себя подставляем под этот свет Христовой любви. И тогда мы растем.

А. Пичугин

— Протоиерей Александр Борисов, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана в Шубине, московский храм, у нас сегодня в гостях в программе «Светлый вечер». А вот, отец Александр, мы говорили о церковной все-таки стороне вопроса. Но мы знаем же огромное количество замечательных людей, которые в церковь не пришли, но при этом они развиваются. Среди них огромное количество ученых, писателей, людей творчества.

Прот. Александр Борисов

— Вы знаете, я вам должен сказать, что такое представление сильно преувеличено. Потому что на самом деле я должен сказать, что количество людей, которые пришли в церковь, действительно достойно удивления и восхищения, вот таких людей среди верующих людей, пришедших к Богу, несравненно больше.

А. Пичугин

— Это среди верующих. А среди неверующих?

Прот. Александр Борисов

— Среди неверующих. Понимаете, это все-таки отдельные единицы. Как правило, человек неверующий он живет какой-то средней такой скучной однообразной жизнью…

Л. Горская

— А почему?

Прот. Александр Борисов

— Телевизором там, тем, сем.

А. Пичугин

— Почему? Я думаю, многие с вами не согласятся.

Л. Горская

— Я знаю массу людей, которые ни в церковь не ходят, ни телевизор не смотрят. Ну правда!

А. Борисов

— Возможно. Я, конечно, не всех знаю. У нас немножко разное положение. Возможно, вы и правы. Но у меня все же впечатление такое, что вот эта фраза «есть множество людей замечательных, хороших и неверующих» — это некоторое преувеличение. Тут статистики не проводили, но у меня такое впечатление, что вот среди ярких людей, все-таки больше людей верующих. Даже среди ученых. Вот я работал до 33 лет в Академии наук, и должен сказать, что среди хороших ярких ученых большинство людей, но это было в советское время, в церковь ходить было трудно, большинство людей было все-таки ориентировано на доброжелательное отношение к вере, к церкви, к Евангелию.

А. Пичугин

— Но это именно доброжелательное отношение видимо, или это?..

Прот. Александр Борисов

— Нет, и верующие…

Л. Горская

— Алексей, ты вот что нам сейчас доказываешь, скажи? Но вот у меня тоже очень много друзей ученых. Большая часть из них верующие.

А. Пичугин

— Нет, я ничего не доказываю. Я, наоборот, хочу просто прояснить для себя такой вопрос — вот то саморазвитие, о котором мы говорим, развитие человека, оно же ведь возможно? Мы часто слышим, что оно без церкви, вне церкви, невозможно.

Прот. Александр Борисов

— Нет, оно возможно. Но это все-таки, таких примеров значительно меньше. Есть, конечно. Как апостол Павел говорил, что язычники избирают доброе. Ну, Андрей Дмитриевич Сахаров, пример замечательный. Но он не был атеистом, ну не знаю про его веру или неверие, скорее нет. Но многие другие люди иные совсем. Скажем, Александр Галич, человек был, конечно, верующий.

А. Пичугин

— А его сын стал священником.

Прот. Александр Борисов

— Да, пожалуйста. Надежда Яковлевна Мандельштам глубоко верующий человек. Я просто говорю про тех, про кого лично знал. Мой научный руководитель Тимофеев-Ресовский Николай Владимирович, он был, конечно, верующим человеком, хотя не практиковал по очень многим причинам. Но перед кончиной его, когда я его спросил: «Николай Владимирович, а вот вы же не могли давно исповедоваться, причащаться». Это после Германии, когда он был репрессирован. — «Вы хотели бы, чтобы я пригласил священника?». Я сам тогда еще дьякон был. Он подумал и сказал: «Да, я бы очень хотел». И я привез к нему отца Александра Меня, они с ним говорили часа два. И оба были в полном совершенно восторге друг от друга. Отец Александр, выходя, сказал: «Человек Ренессанса». Вот как-то так. (Смеются). Это была высшая оценка.

А. Пичугин

— Высшая оценка. Я читал, что для него это такие (нрзб).

Прот. Александр Борисов

— Николай Владимирович был весь заплаканный, в общем, был необычайно доволен. Через две недели он скончался. И многие его коллеги тоже были. Он даже, Николай Владимирович, я у него специально брал интервью. Он крупный ученый все-таки, скажу. Он был членом Боровского семинара — он же жил в Европе, с 20-го года по 45-й. И у Нильса Бора был семинар, где-то человек 10 было, в основном физики, математики. И он был единственный биолог, которого они пригласили для обсуждения всякого рода научных проблем. Так вот. Николай Владимирович, я у него брал специально интервью о научном мировоззрении и вере, он начал с того, что: «Знаете, среди по-настоящему крупных ученых, крупных ученых, — под учеными он имел в виду естественников, потому что философы, историки, это всё не ученые. Но это его точка зрения. Ну, неважно.

Л. Горская

— Она может не совпадать с точной зрения редакции.

Прот. Александр Борисов

— (Смеется.) Неважно. Конечно. Я просто привожу то, что он говорил. «Так вот, среди крупных ученых-естественников, по-настоящему неверующих-то почти не было», — говорит. Почти не было. Ньютон, Павлов, Пастер — они действительно были глубоко верующими людьми. Так что идея о том, что вот да, есть замечательные люди, даже, несмотря на то, что они неверующие — все-таки их значительно меньше. Я вот, из кого знал вокруг, все-таки большинство людей относились, ну если не были церковными людьми, то, конечно, никто бы из них не сказал, что атеист. Даже скажем, Михаил Пришвин, такое у него было сложное отношение к церкви. Но один из его героев — проходит перепись, и его внук заявляет на вопрос «верующий или неверующий», это 38-й год или какой там?..

А. Пичугин

— 37-й, по-моему.

Прот. Александр Борисов

— В 37-м была эта перепись. И он написал, что «я не верю в Бога». И дед — ну это всё в рассказе — дед его отозвал в комнату, стал его умолять, на коленях стоял: «Ни в коем случае не пиши так. Ты пойми, что ты это говоришь, это же на всю жизнь! Ты потом всю жизнь себе этого не простишь. Сейчас ты так думаешь, но подумай серьезно — ты делаешь такой выбор. Пусть ты далек так от веры, церкви, но заявлять это, это уже очень серьезно. Ты потом об этом вспомнишь, это будет для тебя трагедией». Вот Михаил Пришвин, такое отношение.

Л. Горская

— Отец Александр, у меня еще на самом деле в начале программы возник вопрос. Вот вы говорили о том, что покаяние — это изменение отношения к собственному поступку.

Прот. Александр Борисов

— Да.

Л. Горская

— А ведь часто бывает, что человек имеет негативное отношение, но все равно делает. Ну, грубо говоря, он делает то, что не считает хорошим. По каким-то причинам.

Прот. Александр Борисов

— Правильно, правильно.

Л. Горская

— То есть отношение негативное у него есть, а не поступать каким-то не совсем правильным образом, сил нет.

Прот. Александр Борисов

— Да, и обстоятельства бывают разные, которые к этому вынуждают. И в этом случае, все равно важно, что он понимает, что это неправильно, понимаете? Это радикально отличается от того: «Ну, подумаешь, я делаю, и другие делают. Другие еще хуже делают». Понимаете? Вот это уже не покаяние, это уже такое пренебрежение. Если человек поступает неправильно, знает это: «Господи, я пока не могу. Господи, рассчитываю на твою милость». У него оценка отношения к этому, оценка правильная. Другое дело, что в своей жизни, в поступках он пока не следует даже этой своей собственной оценке. Это есть смирение. Вот осознание понимания, что правильно, а что нет.

А. Пичугин

— Я бы хотел спросить про технический момент. Мы говорим о покаянии только как о разговоре тет-а-тет со священником, человека со священником, через которого происходит само таинство покаяния? Или мы говорим о личном покаянии человека перед Богом, когда он действительно понимает, что он неправ, что он хочет как-то исправить свою жизнь, поступки, начинает каяться. Начинает каяться как-то вот именно лично перед Богом, без прихода…

Прот. Александр Борисов

— Вы знаете, и то, и другое, на самом деле. Потому что, даже человек, который исповедуется в каком-то грехе, понимает, что сейчас он не может его оставить, но понимает, что это плохо. Но самый такой элементарный пример — курение. Вот, человек кается в этом, он понимает, что он пока не может бросить. Я говорю: «Ну ладно, пусть это будет вашим самым большим грехом». (Смеются.)

А. Пичугин

— А если говорить о каком-то грехе, который действительно, ну неприятный, весьма неприятный. При этом человек не может его оставить.

Прот. Александр Борисов

— Ну, все равно, значит он на пути к этому. Все равно, важна его оценка этого поступка, понимаете?

А. Пичугин

— То, что он считает это…

Прот. Александр Борисов

— Что это плохо.

А. Пичугин

— Что всё греховно. И он приходит.

Прот. Александр Борисов

— Он все-таки молится об этом, он просит Господа как-то изменить обстоятельства, его отношение к этому, дает оценку правильную. Это то самое, о чем мы говорим: «Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит».

Л. Горская

— А вот многие называют осуждение одним из самых страшных грехов. Почему?

Прот. Александр Борисов

— Ну, потому что за этим всегда следует превозношение: «А вот я-то не такой». Опять же, это выходит из той же самой гордыни, о которой я говорил. И если человек с наслаждением осуждает, замечает недостатки, тем самым он возвышает себя: «А вот я-то не такой. Ну, конечно, я тоже грешник, я понимаю. Но все же не такой, как вот этот или та». Не говоря уже о том, что в осуждении мы не знаем очень многих обстоятельств, мы не проявляем милости, жалости к человеку. Классическая фраза, что осуждать должны не грешника, а грех, и т.д. Даже Господь распинающих Его, о них говорил, что: «Не ведают, что творят». И в большинстве случаев согрешая, человек именно также поступает — не ведает, что творит.

А. Пичугин

— А если, вот опять-таки, если говорить о технической стороне момента. Ведь, исповедь в том виде, в котором она есть сейчас, именно как беседа человека со священником и отпущение ему грехов — это же явление довольно позднее. Ну, может быть, где-то в Средневековье она установилась. А ранняя церковь же знала гораздо больше различных вариантов исповеди. Она трансформировалась очень много раз.

Прот. Александр Борисов

— Я думаю, что коль скоро она отлилась в такую форму, как сложилась, наверное, здесь ничего плохого нет. Потому что мы понимаем, что в разных эпохах находилась, разное положение церкви, разный уровень культуры был, традиции, и пр. Я думаю то, как сложилось сейчас, оно неплохо. Хотя, конечно, и сейчас есть некоторые особенности, которые эволюционируют.

Л. Горская

— Но сейчас тоже везде по-разному. Не то, чтобы везде по-разному, но есть варианты. Например, в некоторых храмах я видела, перед исповедью вслух для всех зачитывают какой-то общий список грехов. И дальше человек приходит на исповедь и кается во всем, кроме этого списка, например. Такая практика.

Прот. Александр Борисов

— Ну почему же, может быть и в этом тоже кается — «Вот вы, батюшка говорили, я в этом тоже каюсь, я в этом тоже согрешаю». Это нормально.

А. Пичугин

— Где-то просто людям перед началом исповеди рассказывают о грехах, а потом это как бы может быть допуском к причастию. Хотя о допуске к причастию, это тоже отдельная такая очень большая тема.

Прот. Александр Борисов

— Да.

А. Пичугин

— Должна ли быть исповедь допуском, или человек сам должен как-то, исходя из своих представлений о христианской жизни, о христианстве…

Прот. Александр Борисов

— Нет, я думаю, что все-таки здесь нужно какое-то участие священнослужителя, священника в этом. Либо его благословение, либо разрешительная молитва как в Таинстве положено, тайносовершительная молитва. Сейчас действительно складываются разные практики, потому что мы переходим от нездорового состояния церкви до революции, когда она управлялась светским человеком, обер-прокурором, или в конечном итоге, императором, через гонения советского времени, и такая уже более нормальная жизнь.

А. Пичугин

— К общинам.

Прот. Александр Борисов

— Да. Как община. Нормальная жизнь церкви. Но, разумеется, все равно какое-то, скажем, руководство необходимо. Ведь мы же понимаем, что священник — в новом Завете мы не найдем такого слова — но есть пресвитер, старший. Так что здесь некое, так сказать, руководство и контроль этим со стороны старшего, конечно необходим. Чтобы абы кто не приходил. Вот я так я иногда вижу — люди приходят, подходят уже к причастию, я вижу, лицо незнакомое. Я спрашиваю: «А вы исповедовались?» Он говорит: «Нет». Я говорю: «Никогда?» — «Никогда». — «Значит, подождите. Сейчас после службы мы к вам подойдем. С вами священник побеседует, если вы готовы причаститься. Если нет, то объясним, что делать дальше. Чтобы для вас это не было чисто механическим, бессознательным действием».

Л. Горская

— А вы всех своих прихожан в лицо знаете?

Прот. Александр Борисов

— Ну более-менее. Но видно, незнакомое лицо видно.

А. Пичугин

— Друзья, напомним, что в гостях сегодня у радио «Вера» в программе «Светлый вечер» протоиерей Александр Борисов, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана в Шубине, московского храма. Здесь в этой студии Лиза Горская и Алексей Пичугин. И через минуту продолжим.

Л. Горская

— Снова в эфире программа «Светлый вечер». С вами в студии Лиза Горская и Алексей Пичугин. У нас в гостях протоиерей Александр Борисов. Мы говорим о покаянии, такая вот у нас сегодня тема программы. Отец Александр, вот вы говорили о том, что человек все-таки, чтобы приступить к причастию, он должен воспользоваться обязательно духовным руководством, получить наставление от священника, благословение.

Прот. Александр Борисов

— Да.

Л. Горская

— А вот это каждый раз должен быть один и тот же священник желательно, или это не так важно?

Прот. Александр Борисов

— Все-таки желательно у одного и того же. Потому что уже священник знает этого человека, знает его предысторию, особенности, и т.д. Хотя в каких-то случаях — человек уехал летом на дачу, или какой-то храм, где он исповедуется, этот священник служит, далеко от дома, и он в какой-то день не имеет возможности поехать туда далеко, а приходит в церковь, которая рядом. Конечно, такие случаи вполне разумны, всё правильно. Но если есть выбор, то лучше, конечно, у одного и того же священника, чтобы уже иметь дело со знакомым человеком, который знает состояние верующего.

А. Пичугин

— Но если речь идет об общине какой-то, где люди друг друга знают, и священник всех знает, то наверняка там уже регулирование частоты исповеди, причастий, оно происходит, наверное, в том числе, и как-то самим человеком.

Прот. Александр Борисов

— Конечно, у разных людей разные возможности. Я всегда говорю людям на исповеди, которые редко приходят — дети, работа, далеко живет, болезни, и т.д. Я говорю: «Вы себе определите, как вы сможете приходить — раз в месяц, два раза, поставьте себе какую-то норму, не слишком трудную, но и не слишком легкую, что-то среднее, и этому старайтесь уже следовать». Конечно, сейчас вот вопрос о том, необходимо ли перед каждым причастием исповедоваться? Во многих храмах еще господствует такая точка зрения, что непременно да, без исповеди нельзя причащаться. Но если член общины, прихожанин, регулярно посещает этот храм, каждое воскресенье бывает в храме, то уже во многих храмах не считают необходимым каждый раз исповедоваться. Во-первых, потому что это довольно трудно. Скажем, у нас на литургии примерно 500-600 человек, исповедаться всем перед службой, это для всех трудно. А во-вторых, и это, наверное, самое главное, что тогда за неделю у человека не набирается достаточно событий, которые…

Л. Горская

— Грехов?

Прот. Александр Борисов

— Да, когда он должен придти и исповедаться.

Л. Горская

— А если набралось, то надо?

Прот. Александр Борисов

— Я всегда говорю: «Приходите, кто раз в месяц, кто раз в два месяца, и по мере необходимости». Если возникает что-то — поссорились, огорчило что-то, произошло что-то, человек явно неправильно себя повел, считает, что в этом надо исповедаться. Здесь, конечно, не надо ждать, откладывать, надо максимально быстро придти и исповедаться.

А. Пичугин

— А если человек очень хочет исповедоваться у какого-то конкретного священника, у своего духовника, но находится очень далеко, может быть даже в другой стране. Он по телефону может это сделать?

Прот. Александр Борисов

— Я думаю, конечно, и по телефону, и по мейлу, конечно, сказать об этом он может. Другое дело, разрешительная молитва — тут мне как-то трудно это сказать. Но чтобы действительно, духовник знал, что с ним происходит, знал его состояние, как-то о нем он будет молиться, в сердце своем его держать — думаю, что это вполне нормально.

Л. Горская

— Разрешительная молитва — это молитва, которую священник читает над кающимся, отпуская ему грехи.

Прот. Александр Борисов

— Да-да, накрывает на голову епитрахиль, и читает разрешительную молитву. Потому что не он прощает, прощает Господь.

Л. Горская

— По мейлу это сложно сделать.

Прот. Александр Борисов

— Ну, по мейлу, наверное, сложно. Но, во всяком случае, какая-то внутренняя связь, сочувствие, молитва о чаде духовном, она конечно же будет. Конечно, мы всегда вспоминаем тех людей, которые находятся в трудной ситуации, и священник будет знать, что есть такая трудность, об этом надо молиться.

Л. Горская

— А вот кроме исповеди, перед причастием ведь еще пост существует. И я знаю, что он, мера поста перед причастием, она неодинакова для людей.

Прот. Александр Борисов

— Конечно, если у человека, скажем, диабет, и он с утра сделал себе инъекцию инсулина, то ему надо немедленно покушать. Нам в семинарии еще говорили, это был 72-й год, что мы должны такого человека все равно допускать к причащению, потому что это по болезни. Иначе он может помереть.

А. Пичугин

— Но это если говорить о болезнях, там не только диабет, есть разные болезни, когда человеку нужно поесть с утра обязательно. Но если речь идет просто об обычном человеке, который часто ходит в храм, или наоборот, редко ходит в храм.

Прот. Александр Борисов

— Конечно, лучше это делать натощак, по возможности.

А. Пичугин

— А то, что говорят об евхаристическом посте, который три дня?

Прот. Александр Борисов

— Три дня я думаю, это тоже, знаете, для советского времени, или тогда, когда люди причащались один-два раза в год — Великим постом и в день ангела. А сейчас, когда человек причащается каждую неделю, в воскресенье, а евхаристия рассчитана на то, чтобы все пришедшие принимали участие в трапезе, то я думаю, одного дня воздержания от мясной пищи будет достаточно.

Л. Горская

— Среда и пятница еще, которые сами по себе постные дни.

Прот. Александр Борисов

— Понимаете, это вопрос такой, конечно, сложный и неотработанный. Я всегда говорю о том, что мы-то, священники, мы же не придерживаемся этого. Мы же, скажем, на Светлой неделе, разговелись, каждый день мы употребляем скоромную пищу, и все равно служим. Ну что делать? Так что здесь, нужен, конечно, такой подход нежесткий.

А. Пичугин

— Я всё в историю опять, в историю. Если посмотреть на 16-й, 15-й века русской Церкви — там существуют огромные исповедальные сборники вот такой толщины, гигантские, где перечисляются совершенно какие-то страшные, непонятные, никому неизвестные зачастую вещи, о которых духовник обязан спросить пришедшего на покаяние. Откуда это всё происходило, почему это в конце концов вымерло?

Прот. Александр Борисов

— Я думаю, что это был все-таки теория, а не практика. Часто приходит верующий, кается в мшелоимстве.

Л. Горская

— А что это такое? (Смеются.)

Прот. Александр Борисов

— А я его спрашиваю: «А что это такое?». Они начинают что-то там непонятное говорить. Но кто-то заглянул в словарь Дьяченко, говорит, что это корыстолюбие, и т.д., взяточничество.

А. Пичугин

— Это в Вечернем правиле потому что встречается, это слово.

Прот. Александр Борисов

— Да-да, мшелоимство, и т.д.

А. Пичугин

— Поэтому видимо считается… Но там-то ладно, мшелоимство. Там такое бывает! Я помню, на историческом факультете мы изучали какие-то примеры.

Прот. Александр Борисов

— Но я думаю, что это в практике, наверное, не было, скорее всего.

А. Пичугин

— Но хорошо, ладно.

Л. Горская

— Леша все равно очень хочет об этом поговорить. (Смеются.)

Прот. Александр Борисов

— Было такое теоретическое предписание. Знаете, у нас даже в семинарии еще учили, такой был Марк Лозинский, замечательный преподаватель гомилетики, к сожалению, рано умер. Он говорил, что конечно, надо быть очень деликатным в рассказах о грехах на общей исповеди, или при личном исповедовании. Не говорить о каких-то страшных грехах, о которых человек может вообще и не знать. Приводил всякого рода такие примеры, когда девушке молодой, ее вдруг священник начинал спрашивать о таких вещах каких-то…

А. Пичугин

— О которых она даже и не подозревала.

Прот. Александр Борисов

— Она о них не знала, и она о них узнала. Где узнала? На исповеди, в церкви. Это конечно, полная нелепость. Просто он как преподаватель нам об этом говорил, чтобы мы запомнили это, не делали.

Л. Горская

— Деликатность вообще хорошая вещь, зачастую не хватает.

Прот. Александр Борисов

— Да, потому что человек, приходя в церковь — мы об этом всегда должны помнить — что, приходя в церковь, человек ожидает здесь к нему человеческого отношения, ожидает внимания, снисходительности. Кто-то ожидает и хочет строгости — строгий батюшка. Но это скорее исключение, чем правило. Как правило, человек ожидает, что здесь-то, хоть в церкви к нему отнесутся с мягкостью, со вниманием. Поэтому мы должны здесь всегда не злоупотреблять строгостью, и пр. Скорее, наоборот.

А. Пичугин

— Я правильно понимаю, что раз мы все разных взглядов, разных убеждений, разных политических, каких угодно воззрений, а христианство все равно над этим всем гораздо выше. То человек, приходя в церковь, пытается найти священника, близкого ему по его мировоззрению.

Прот. Александр Борисов

— Да, конечно. Это нормально совершенно.

А. Пичугин

— А вот здесь очень большая сложность, как мне кажется, возникает. Если мы все живем в одном большом городе, в Москве, например. Здесь огромное количество священнослужителей совершенно разных, и найти себе духовника или священника, с которым ты будешь более или менее близко общаться, вести какую-то духовную жизнь, проще. А если ты живешь в небольшом городе, а того пуще, в деревне где-то, в селе, ну какого архиерей священника пришлет, вот с таким и приходится взаимодействовать.

Прот. Александр Борисов

— Да, это правда. Здесь уже, конечно, сложнее. Но надо уже тогда человеку как-то молиться, чтобы Господь его умудрил, и его, и пастыря умудрил, чтобы какое-то взаимодействие было.

А. Пичугин

— А если они вообще разные?

Прот. Александр Борисов

— Ну, что делать? Значит, надо искать что-то другое. Понимать, что один у нас учитель — Христос. Здесь уже возможны варианты, как говорится.

А. Пичугин

— Кстати, в продолжение этой темы. Если мы читаем различные жития, то там мы можем найти истории о жизни святых, об их подвигах. Эти люди вообще за всю свою жизнь могли побывать в храме несколько раз. И ничего не говорится об их исповеди, покаянии, именно в той форме, о которой мы говорим о ней применительно к церковной жизни. Но, тем не менее, они достигали очень высоких подвигов святости.

Прот. Александр Борисов

— Но это еще раз нам показывает, что жизнь христианина бесконечно разнообразна. И зависит от его характера, тех условий, в которых он живет. Бог-то присутствует везде, на всяком месте. Так что если у человека сердце открыто. Мария Египетская, она тоже, мы знаем, в конце жизни только исповедалась и причастилась.

А. Пичугин

— Я хотел привести пример Марии Египетской, но потом подумал, что это уж больно, наверное, редкий пример.

Прот. Александр Борисов

— Да. Но он, тем не менее, показательный. Что даже так возможно. У нас не должно быть каких-то жестких стандартов.

А. Пичугин

— Но, тем не менее, Мария Египетская знала, несмотря на то, что она столько лет провела в пустыне, а церковной жизни до этого у нее толком никакой не было, она же все равно знала — откуда-то ей было открыто про возможные церковные Таинства.

Прот. Александр Борисов

— Но тут уже какое-то чудо было. Ей и Священное Писание тоже так вот открылось. Это пример уникальный.

А. Пичугин

— А какой должна быть исповедь? Ведь есть же обратные примеры — когда некоторые люди приходят к священнику и стараются открыть ему вообще всё, что в голове. Всё, что есть в голове — не только поступки, не только какие-то грехи, но и помыслы, которые могут к этому приводить, еще что-то. И вот они всё это на священника…

Прот. Александр Борисов

— Да, конечно здесь приходится иногда уже и останавливать. Но это, в общем-то, нечасто. Люди, которые уже постоянные члены общины, прихожане, он уже примерно выстраивают форму исповеди.

Л. Горская

— А мысль вообще может быть грехом, и в каких случаях надо исповедовать мысли?

Прот. Александр Борисов

— Помыслы, конечно, исповедуем, это нормально. Понимая, что, тем не менее, помысел еще не является грехом. Грехом он становится тогда, когда… Ну известно — помысел, внимание, сложение, и т.д. Это такая ступенечка.

Л. Горская

— Расскажите подробнее, может быть не всем известно. Вот я, например…

Прот. Александр Борисов

— К нам действительно приходят иногда нелепые, отчаянные мысли. Но чаще всего — престарелые родители, заболели, вдруг появляется у человека помысел: «Ой, скорее бы папа умер, он бы не мучился, я бы не мучился», и т.д. Это еще не грех. Это то, что называется прилог. «Избави меня, Господи, от прилогов дьявольских». И то, что невольно возникает, и по ним видно, что это явно то, что нам нашептывает лукавый, демоны. Враг рода человеческого он действует всегда, так сказать, нелепо, неожиданно и очень примитивно, очень просто. Когда у человека появляется помысел: «Вот я стою на мосту, а что если я вниз брошусь» — вот это типичный пример. Когда тебе люди говорят…

Л. Горская

— То есть это еще даже и не наши мысли в полной мере.

Прот. Александр Борисов

— Да-да. Это трудно где-то разделить, наши — не наши. Но это всегда прилог дьявольский, сразу этот помысел отсекать — «Отойди от меня, сатана, прочь! Именем Иисуса Христа запрещаю тебе!»

Л. Горская

— То есть выкинуть из головы сразу.

Прот. Александр Борисов

— Да-да. Даже не размышлять.

А. Пичугин

— А следующий этап какой?

Прот. Александр Борисов

— Следующий этап — внимание к этому. Когда человек начинает внимательно это рассматривать. Вот пример…

Л. Горская

— Как бы беседовать с этой мыслью?

Прот. Александр Борисов

— …об умирающем родителе. Начинает рассматривать — «а может и правда», и т.д. Надо это тоже сразу отбросить. А следующее — уже сложение, то есть согласие с этим. Так вот эти вот прилог—внимание—сложение, на этих этапах и надо уже противостоять.

Л. Горская

— Интересно так описан механизм мышления человека, совершенно как-то по-физически, алгоритм такой.

Прот. Александр Борисов

— Да, конечно, это некая схема. Но схема всегда необходима для того, чтобы яснее представить себе процесс.

Л. Горская

— Я знаю, что чем раньше эта мысль отсекается, тем проще ее отсечь.

Прот. Александр Борисов

— Конечно, конечно.

Л. Горская

— Лучше всего выкидывать из головы, только когда она еще где-то на горизонте появилась.

Прот. Александр Борисов

— Конечно.

Л. Горская

— Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире программа «Светлый вечер». И сегодня с вами в студии Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— И Лиза Горская.

Л. Горская

— А у нас в гостях протоиерей Александр Борисов, настоятель Храма святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана в Шубине. Мы говорим о покаянии. И вот у меня такой вопрос — а ведь многие еще ни разу не были на исповеди в своей жизни. И вот какой она должна быть, первая исповедь, если человек захочет все-таки придти. И такой дополнительный вопрос — а стоит ли… Вот, какой она должна быть, как надо готовиться к ней. И как себя вести, когда ты пришел. Может быть, стоит сказать священнику, обратить его внимание, на то, что «я, батюшка, первый раз, уделите мне время».

Прот. Александр Борисов

— Но обычно так и говорят.

Л. Горская

— Да? обычно так и говорят.

Прот. Александр Борисов

— Обычно всегда так люди и говорят, первый раз когда, или давно очень не исповедовались, обычно люди так и говорят.

Л. Горская

— Так стоит говорить, да?

Прот. Александр Борисов

— Да-да. Потом вот у нас в храме, я выделяю всегда по пятницам с 6-ти вечера, время для исповеди. То есть независимо от того, есть ли служба, нет ли службы. Служит тогда другой священник. А я именно исповедую, чтобы уже заниматься только этим. И людям, если нет какой-то срочности, предлагаю придти именно в это время. Часто это продолжается довольно долго, часов до 9-ти, и до 10-ти, но это уже необходимо. И чаще, когда человек впервые, или только начал свою церковную жизнь, предлагаю придти именно в это время, когда человек может более или менее подробно рассказать, или записать, чтобы передать записочку. Некоторые люди, они какую-то проблему предпочитают изложить письменно. Это легче, это неплохо. Но конечно, человеку, если он впервые приходит, хорошо бы перед этим посмотреть, есть пособия о помощи кающемуся.

А. Пичугин

— Но их же миллион сто тысяч.

Л. Горская

— Они все одинаково хороши?

Прот. Александр Борисов

— Разумеется, не все. Можно спросить у продавца в киоске в храме: «Какую вы посоветуете?»

А. Пичугин

— Это в храме Космы и Дамиана очень хорошая книжная лавка потому что.

Л. Горская

— Но не только в нем.

Прот. Александр Борисов

— Сейчас книжек много. Всегда можно спросить. Я понимаю, конечно, набор этих пособий разный в разных рамах, но уже значит, как повезет. Помолись, скажи: «Господи, дай мне то, что мне как раз нужно сейчас».

Л. Горская

— У нас регулярно во время наших программ появляется некая условная «девушка Маша», такая феерическая в вакууме слушательница, которая ходит на работу в офис, в пробках стоит вечерами, и т.д. И вот ей тяжело. То есть у нее всё хорошо, но вроде что-то не так. Ее что-то угнетает, и ей посоветовали: «На исповедь сходи. Тебе станет легче, полегчает». А у нее и грехов-то, как ей кажется, особенных нет, но при этом душа у нее тянется все равно, ей интересно. Вот какие должны быть ее шаги, нашей Маши в этом случае?

Прот. Александр Борисов

— Я думаю, что, прежде всего, когда такие люди приходят ко мне — такой весьма представимый тип, я всегда начинаю с вопроса: «А читали ли вы Евангелие?» Как правило, нет. Или так, отдельные странички. Я человека именно прошу начать читать Евангелие. И рекомендую некоторые книги, которые ему помогут лучше понимать. Потому что, читая Евангелие, человек узнает, каков наш Бог. Я всегда говорю, что нам Господь говорил: «Я и Отец одно. Видевший Меня, видел Отца». Следовательно, если мы не читали Евангелие, не знаем об Иисусе практически ничего, кроме из общих каких-то коммуникаций, мы не знаем, каков наш Бог. Вместо этого у нас будут какие-то туманные представления. Поэтому надо узнавать Бога именно из Евангелия. К сожалению, происходит такая интересная вещь. Предыдущие годы я всегда рекомендовал книгу Александра Меня «Сын человеческий», чтобы лучше понимать Евангелие, глубже. И люди с удовольствием брали, читали. Но в последнее время, может лет 10-15, приходит много людей, которые говорят: «Я вот, да, пытался читать, но трудно. Мне трудно читать. Мне бы что-то такое попроще». То есть я делаю вывод, что сейчас… Тогда приходила преимущественно интеллигенция, а люди попроще, они просто принимали крещение и уходили, и всё. А вот сейчас приходят в храм уже люди немножко другого уровня, им надо что-то попроще. Это очередная задача.

А. Пичугин

— И вы уже нашли попроще, нет?

Прот. Александр Борисов

— Пока нет. Пока другие книги, которые есть, они тоже рассчитаны на тот уровень, более или менее образованный.

Л. Горская

— А интеллигенция еще осталась? Или уже вымирает?

Прот. Александр Борисов

— Ну почему же? Есть, конечно. (Смеются.) Я все-таки считаю, что интеллигентный человек, это с высшим образованием. Ну, как такой минимум. Конечно, я понимаю прекрасно, что бывают люди без высшего образования очень интеллигентного склада, и знающие…

Л. Горская

— И высшее образование, в свою очередь, не является залогом того, что человек будет интеллигентного склада.

Прот. Александр Борисов

— Да, но все же, как правило…

А. Пичугин

— Бывает, что люди даже по политическим каким-то соображениям в советское время не смогли получить это высшее образование.

Прот. Александр Борисов

— Да-да. Но я говорю, как правило. Это не то, что только так.

Л. Горская

— Мне кажется, что всё меняется уже. И с образованием, и внутри общества.

Прот. Александр Борисов

— Да, наверное, да. Но все-таки важно, чтобы у человека действительно был навык к чтению. Пусть это будет компьютер, и т.д. Но чтобы не зависать в этих фейсбука (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)х, во всех этих обсуждениях, в телевизоре. Потому что это уже становится таким времяпрепровождением.

Л. Горская

— А вот, кстати, зависание, в кавычках, чрезмерное пристрастие к социальным сетям, к этому общению — это же тоже, наверное, грех? В этом тоже надо исповедоваться?

Прот. Александр Борисов

— Конечно, это уже форма зависимости, конечно. Ну как раньше — бабушки на завалинке сидели от нечего делать, обсуждали всех соседок. А теперь есть компьютер, интернет, можно у планшета сесть и на ночь зависнуть там.

А. Пичугин

— Теперь эти бабушки на завалинках такая уходящая натура, что это так трогательно выглядит.

Прот. Александр Борисов

— Ну да.

Л. Горская

— А вот что касается социальных сетей, там еще и зависть, и то, и сё.

Прот. Александр Борисов

— Ну там масса всего, обсуждения… Там бумага была, а теперь не бумага, компьютер всё стерпит. (Смеются.) Конечно, надо все-таки понимать, что традиционное чтение, а сейчас удобно — есть и аудиокниги, тоже очень хорошо, человек может что-то делать и слушать книги…

А. Пичугин

— Ехать в машине.

Прот. Александр Борисов

— …делать дома что-то, не требующее особого внимания. И слушать книги.

Л. Горская

— Отец Александр, у меня вот такой вопрос. Сейчас идет Рождественский пост у нас, и я бы хотела у вас узнать, чем с точки зрения это время отличается от времени вне поста, с одной стороны. И чем этот пост отличается от Великого поста, с другой стороны.

Прот. Александр Борисов

— Но видите, ведь каждый пост, он ведь к чему-то приготовляет нас. Он не просто какое-то случайное событие. Рождественский пост приготовляет к рождению Иисуса Христа. К приходу в мир Богочеловека, Спасителя мира. Спасителя от чего? От нашего невежества, от наших безумных поступков, от нашей бессмысленности жизни. И мы Его встречаем. На нашем сайте есть схема проведения поста по декадам, отца Александра Меня. Первая декада начинается со слов: «Не нашлось места в гостинице». То есть в главной комнате дома. А только отвел куда-то там в чулан, загон для скота. И вот часто в нашей жизни тоже не находится места для Христа в нашей главной комнате, а где-то какие-то минуточки уделяем времени. Так что — выделить время, даже полчаса в день, для чтения Евангелия, для размышления, выделить. Проявили безразличие, когда спросил книжников-фарисеев Ирод: «Где должен родиться Христос?» Сказали, справочку дали, и всё. Не поинтересовались — почему же спрашивает? Такое безразличие. Или наоборот — волхвы звезду увидели — «Ага, значит что-то произошло». Вот внимание такое к чертам нашей жизни. Что-то происходит в нашем мире такое, что нуждается в помощи Божией.

Л. Горская

— А вот здесь я, наверное, пример попрошу. Чтобы было проще вот это Евангельское событие все-таки перенести на нашу современную жизнь.

Прот. Александр Борисов

— Вы имеете в виду событие какое?

Л. Горская

— Вот этот образ — внимание к знакам каким-то, проявлениям. Ну вот, к чему должно быть внимание?

Прот. Александр Борисов

— Я думаю, что вот волхвы увидели звезду — какой-то вывод сделали, пошли. Как в Тропаре поется: «Звездам служащии звездою учахуся». То есть они служили звездам, а звезды их научили тому, чтобы идти, Тебе кланяться. Солнцу, правда, не звездам кланяться, а кланяться Христу. Но так и для нас — чтобы мы искали спасения и помощи именно у источника жизни. И в наше время, вот это национальное противостояние, и всё прочее, оно не должно нас ни в коем случае заманивать. Вчерашнее Евангелие, не вчерашнее, некоторое время назад читали Евангелие — притча о милосердном самарянине. Кто ближний? Оказался ближний самарянин. Презираемый, чужак, а вот он-то оказался ближним.

Л. Горская

— Да, иноверец, инородец.

Прот. Александр Борисов

— Да-да. И чтобы мы тоже не отталкивали людей только по признаку, что он другой национальности, другой культуры. Он может быть замечательно добрым, хорошим человеком, он может нам оказаться ближним.

А. Пичугин

— Да, вот сейчас очень важно, наверное, об этом помнить.

Прот. Александр Борисов

— Да. Ну, и последняя декада — волхвы принесли дары Христу. Какие мы дары принесем? С кем-то примириться, кому-то помочь. Кого-то навестить, позвонить, написать, кому давно не писали. Вот это будут и наши маленькие дары родившемуся Христу.

А. Пичугин

— Еще — у нас времени остается совсем немного, — но хотел бы спросить. Мне кажется, в рамках нашего разговора об исповеди и покаянии, это важный вопрос. Как раз в смысле обсуждения покаяния как беседы человека и священника, и отпущения ему грехов, и личного покаяния человека. Вот если человек где-то перед лицом какой-то опасности остается, или, не дай Бог, смерти, где-то далеко. Нет возможности у него придти на исповедь в храм, нет у него времени, огромное количество причин может быть. А ему очень хочется исповедаться именно в данный момент. Что, как?

Прот. Александр Борисов

— По церковным правилам исповедь может принять любой христианин. Так же, как преподать крещение «Страха ради смертного», может совершать любой христианин. А впоследствии уже можно дополнить миропомазанием, и всем прочим, уже у священника. То же самое и здесь — можно исповедаться любому христианину.

А. Пичугин

— А если нет христианина рядом? То просто лично как-то…

Прот. Александр Борисов

— Богу. Исповедаться Богу. Как правило, все-таки сейчас, ну в Москве эта проблема все-таки решается.

Л. Горская

— В городах.

Прот. Александр Борисов

— Да. И как это ни удивительно, многие люди, которые в течение всей жизни были против церкви, они вдруг на пороге смерти совершенно меняются.

А. Пичугин

— Да, я сам был свидетелем таких примеров лично. Но каждый раз задумываешься, почему так происходит? Ну, жил один человек, умирает один человек, один и тот же человек. Вот что с ним такое происходит?

Прот. Александр Борисов

— Ну, потому что смерть нам, как правило, представляется как что-то такое абстрактное. Мы же люди все такие эмоциональные, впечатлительные. Когда уже конкретно со мной, вот оно, всё, уже понимаем — не где-то там, когда-то. Уже совершенно меняется отношение ко всему. Помню, как-то меня просили бабушку одну исповедать и причастить, предупредили: «Вы знаете, она такая, против церкви всегда выступала. Вы как-то с ней осторожно». Я подхожу, она еле-еле (нрзб). Я говорю: «Вы в Бога веруете?» — «А я всю жизнь верила в Бога». (Смеются.)

А. Пичугин

— Но тут такой вопрос тоже, конечно. Спасибо вам за такой пример, мне кажется, это важно. Ведь многие священнослужители говорят: «Ну а что, если она всегда была против, так я и не пойду тогда».

Л. Горская

— Да ладно, ты сам это слышал хоть раз?

А. Пичугин

— Да.

Прот. Александр Борисов

— Но вы знаете, иногда люди зовут из каких-то суеверных побуждений. Человек просит придти. У меня был такой случай — одного академика просили причастить. Он уже неделю был без сознания, он уже неделю в коме лежал, в полной. Я говорю: «Ну что же вы раньше не позвали? Это же не сегодня произошло». — «А вдруг бы он действительно испугался, что он скоро умрет?». Я говорю: «Так правильно, как раз и надо было, чтобы он задумывался об этом. А так он ни рта открыть, ничего сделать не может. Невозможно же причащать».

А. Пичугин

— Как раз к вопросу о том, что должен ли священник все равно идти, когда зовут?

Прот. Александр Борисов

— Вы знаете, я в тех случаях, когда человек без сознания, ни глотать, ничего не может, я говорю: «Знаете, извините…»

А. Пичугин

— Но без сознания, это одно дело. А если вот родственники зовут, а человек может никогда и не задумывался о церкви. Я именно с этой точки зрения.

Прот. Александр Борисов

— Я всегда спрашиваю: «Он сам хочет причаститься?». Если хочет, то да. Я, конечно, всегда иду. Если говорят, что он жив, но ничего не понимает, ну тогда…

Л. Горская

— Если он не в сознании, или он сам не хочет? А родственники зовут — ну как бы, смысл, Леша?

Прот. Александр Борисов

— Ну, родственники часто в суеверном смысле — что-то такое батюшка сделает, что ему на том свете будет лучше. Вот это уже…

А. Пичугин

— Или на этом. Ну, хорошо, это такая тема… Ну, и заканчиваем программу, с такими примерами, да.

Прот. Александр Борисов

— На этой оптимистической ноте.

А. Пичугин

— Оптимистической ноте, да… (Смеются.)

Л. Горская

— Давайте, может какую-то светлую ноту внесем в программу.

Прот. Александр Борисов

— А светлая нота в том, что все-таки Господь пришел в мир и несет нам Свет. «Я свет миру» — вот об этом помнить всегда. Потому что свет всегда для нас очень важно. Солнце когда восходит, настроение всегда лучше. Пасмурная погода хуже, а вот когда солнце — вот тогда всё хорошо, всё радостно.

Л. Горская

— Спасибо большое!

Прот. Александр Борисов

— Так что будем уже идти навстречу этому солнцу, потому что действительно жизнь за Христом гораздо лучше.

А. Пичугин

— Спасибо! Протоиерей Александр Борисов, настоятель столичного храма святых бессребреников Космы и Дамиана в Шубине, Столешников переулок. Спасибо большое!

Прот. Александр Борисов

— Спасибо вам, и всем слушателям!

А. Пичугин

— Лиза Горская и я, Алексей Пичугин. Будьте здоровы!

Л. Горская

— Всего доброго!

Прот. Александр Борисов

— Всего доброго!