«Любовь к Богу». Иеромонах Геннадий (Войтишко), Ия Батаногова, Яна Зотова

В этом выпуске «Клуба частных мнений» иеромонах Геннадий (Войтишко), супруга священника, многодетная мама Ия Батаногова и музыкант Яна Зотова размышляли о том, что такое любовь к Богу и можно ли научиться этой любви.

Ведущая: Наталия Лангаммер

---

Н. Лангаммер

— Добрый вечер, дорогие радиослушатели, в эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы каждое воскресенье вечером обсуждаем одну из тем, которую в утреннем эфире подняли авторы программы «Частное мнение». Сегодня у нас тема такая, в лоб — «Можно ли заставить себя полюбить Бога». В гостях у нас руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации, иеромонах Геннадий (Войтишко). Добрый вечер, отец Геннадий.

Иеромонах Геннадий

— Добрый вечер.

Н. Лангаммер

— Ия Батаногова, супруга-священника отца Алексея Батаногова, нами любимого. Добрый вечер. И Яна Зотова, музыкант, певица, преподаватель. Добрый вечер, Яна.

Я. Зотова

— Добрый вечер.

Н. Лангаммер

— Как обычно, послушаем программу, а потом уже будем уходить в тему.

«Конечно, после трудной рабочей недели хочется отдохнуть. Хочется не думать о делах, выспаться в выходные, побыть с семьей. Говорят, понедельник — день тяжелый. Ну да, после выходных трудно возвращаться в рабочий режим, это ясно. А что дальше? Рабочая неделя. И к воскресенью ты уже так устаешь, что порой думаешь: может, и в храм в этот раз не пойти, пропустить разок воскресную службу? Но, как правило, если в воскресенье не прийти в храм, предстоящая неделя будет очень трудной — это подмечено многими. Получается, что приоритеты расставляются неверно в этом случае, Бог оказывается на последнем месте после наших земных дел, работ, отдыха и так далее. А Бог должен быть на первом месте, тогда все остальное будет на своем. Когда начнешь воскресный день с храма, с благодарности Богу, Он Сам будет помогать во всех дальнейших наших делах, и неделя пройдет как по маслу. А когда пропустил воскресную литургию, то и крутишься дальше сам. Но без Божьей помощи все намного труднее делается. В русском языке слово „воскресенье“ напоминает нам о том, что Христос воскрес — это центральное событие в истории человечества, и каждое воскресенье — это малая Пасха. Вот и решила я теперь, что буду отмерять дни, начиная с воскресенья — с главного дня недели, а не с понедельника, дня тяжелого. Как хорошо сделать в первую очередь самое важное — начать неделю с Господа, прийти помолиться в храм, исповедаться, причаститься, поблагодарить Бога за все. А потом уже Сам Господь благословит тебя, твои земные дела и труды на предстоящую неделю».

Н. Лангаммер

— Ну вот, программа Яны. Я когда слушаю такие программы, я себя чувствую, знаете, плохой ученицей. Вот как бы все правильно. Вот все правильно, и за годы в Церкви ты и в проповедях везде слышишь все аргументы за то, чтобы да, в воскресенье идти в храм, за то, что надо себя настроить, любить Бога. Доверять получается, как-то уповать на Бога получается, понимать, что это истинно, получается. Полюбить. Это возможно?

Я. Зотова

— В общем, хороший вопрос, действительно. Это очень трудная история. Я вообще больше десяти лет, наверное, потратила на то, чтобы понять, что в воскресенье мне хочется идти в храм. То есть были вот такие вот периоды, что да, вроде бы надо, вроде бы правильно, что праздник большой или еще что-то. А вот так, чтобы я хотела проснуться и пойти в храм — это не сразу пришло.

Н. Лангаммер

— И зачем ты хочешь?

Я. Зотова

— А получить вот благодать.

Н. Лангаммер

— Благодать?

Я. Зотова

— Да. Почувствовать победу, того, что Христос победил все зло во всей вселенной. И вот в это воскресенье я прихожу, и я как бы становлюсь кусочком...

Н. Лангаммер

— Причастной, да?

Я. Зотова

— Да, я соединяюсь вот через причастие с этим ощущением праздника, что Христос победил, и я к этому могу прикоснуться, и я тоже имею право радоваться, как это наша общая победа. Вот так, наверное.

Н. Лангаммер

— Я сегодня буду предельным скептиком, я такую позицию займу по праву ведущей, как обычно, немножечко, может быть, такой не совсем мою, но буду от этого лица исходить. Ты сейчас говоришь про чувственные ощущения. А как почувствовать на уровне духовном? Матушка Ия, как у вас происходит?

И. Батаногова

— Ой, как у меня...

Н. Лангаммер

— Да, я сегодня буду провокатором. Нет, сначала матушка Ия. Отец Геннадий скажет, так скажет, но потом.

И. Батаногова

— Ну вот я, кстати, вспоминала себя в 18 лет и подумала... Даже не в 18, 16 мне было лет. Вот я хожу в храм, вот как мне хорошо в храме, я молюсь, у меня есть духовник, я исповедуюсь, я причащаюсь...

Н. Лангаммер

— Все правильно.

И. Батаногова

— Да, моя вся жизнь, она во Христе, она с Богом, и мне всего 16 лет. А что со мной будет через 30 или 40 лет? И у меня такая мысль была дерзновенная: наверное, я буду просто святой женщиной.

Н. Лангаммер

— Я так и знала, что это слово прозвучит сейчас.

Иеромонах Геннадий

— Ну, может быть, вы и есть святая женщина.

И. Батаногова

— А вот сейчас я очень хорошо понимаю, что я ничего не понимаю, что я ничего не знаю, что это такой тяжелый, сложный путь — путь к Богу. Познавание себя. И иногда, вот я сейчас только вернулась из Соловков, я поняла, что я даже и себя-то толком не знаю, что изменились обстоятельства и изменилась я. Поэтому мне хочется сказать, что вся наша жизнь — это всегда духовное взросление, то есть ты не стоишь на месте, ты все время двигаешься. Иногда тебе кажется, что ты ничего не достиг в этой жизни — ты столько ходишь в храм, ты столько всего знаешь, а на самом деле ты в каких-то даже элементарных вещах ты ничего не смог, ничего не достиг.

Н. Лангаммер

— А достичь-то чего?

И. Батаногова

— Достичь? Ну хотя бы...

Н. Лангаммер

— Мы сегодня про любовь.

И. Батаногова

— Да. Вот я хотела сказать. Хотя бы изменить отношение, свое отношение к людям. Хотя бы немножечко как-то стать терпимее, смиреннее. Ну те вещи, в которых ты живешь всю свою жизнь, и тебе кажется, что вроде бы ты что-то достиг. Меняется ситуация — ты понимаешь, что ты ничего не достиг, иногда даже унываешь. Но в какой-то момент Господь дает сил, и ты понимаешь, что нет, ты все равно с Богом, ты все равно как-то духовно должен возрастать. И вот мне очень нравится, когда отец Алексей все время говорит: ну вот ты все время живи и ставь нолики, нолики, нолики — там сделал, там потрудился, там помолчал, там посмирялся, там никому-то не ответил, — ну, хотя бы что-то, такие мелкие, такие камушки собираешь. И только Господь потом поставит перед твоими нулями единичку. Вот это вот для меня очень...

Н. Лангаммер

— Это про духовное взросление. А вот про любовь к Богу, вот когда сердце пылает. Вот как святой Христофор, да, если я не ошибаюсь, у него на сердце были буквы «Христос воскресе» — «ХВ», по-моему, если я не ошибаюсь.

Я. Зотова

— «Иисус Христос», по-моему.

Н. Лангаммер

— А «Иисус Христос», да. То есть вот так, чтобы как Христофор, христоносец, да?

И. Батаногова

— А вот, Наташа, мне кажется, что любовь — это дар Божий. И что это то, к чему нужно стремиться нам всю жизнь.

Н. Лангаммер

— То есть прийти в конце жизни в надежде, да, прийти в конце жизни к любви к Богу.

И. Батаногова

— А я думаю, что каждому Господь дает в свое время свою меру любви. У меня были такие очень сильные духовные переживания, так на Святой Земле, я уже даже рассказывала, когда я настолько чувствовала Бога, я понимала, что в моей жизни самое главное — это Господь, и я Его очень люблю. А потом ты как-то возвращаешься в свою повседневную жизнь, и ты немножечко теряешь вот это ощущение, и тебе уже как-то... Мы же, люди, все непостоянны. Только Господь постоянен, святые постоянны, а у нас постоянно мы должны с чем-то бороться, со своими ощущениями, переживаниями, страстями. Но тем не менее в какой-то момент ты опять понимаешь — вот испытание, и ты опять понимаешь, насколько Господь рядом, и насколько Он близок. И действительно у тебя как-то раскрывается сердце, душа,

Н. Лангаммер

— В благодарности, да.

И. Батаногова

— Ты чувствуешь, ты чувствуешь Бога, и ты благодарен Ему. Мне кажется, что из чувства благодарности может вырасти любовь.

Н. Лангаммер

— И покаяние, наверное, тоже.

И. Батаногова

— Покаяние, любовь. Ну благодарность должна быть.

Н. Лангаммер

— Вот правильно вы говорите, что вот эти моменты мелькают, да? Особенно на Святой Земле, накрывает прямо действительно. Отец Геннадий, все-таки что есть любовь к Богу?

Иеромонах Геннадий

— Не знаю.

Н. Лангаммер

— Вот мы сегодня про что говорим? Вот сказано, что мы должны как бы идти из любви ко Христу. Он сказал: «Любишь ли Меня?» Что имеется ввиду, что мы должны испытывать чувственное или на духовном уровне, о чем речь?

Иеромонах Геннадий

— Не знаю, о чем идет речь. У каждого свое. И каждый тут накидает кучу смыслов, правда. Но с моей такой колокольни, действительно, ответа не будет, по одной простой причине. Потому что это попытка найти ответ на вопрос, что есть любовь и что есть любовь тебе, для тебя с Богом. Проблема в том, что в христианстве, и это особенно подчеркивается, что нет ответа на вопрос, что есть любовь. Есть ответ на вопрос, Кто есть любовь. И мне близка та мысль, которая говорит о том, что чем больше в тебе есть места, в тебе — не только в сердце, в твоих чувственных, эмоциональных, интеллектуальных переживаниях, но в твоем времени, в твоем вообще миробытии, места для Бога и для Христа, тогда можно, наверное, как-то рассуждать об этих отношениях с Богом, или в Боге, или в любви к Нему. Заставить никто никого не может. И Бог не может за человека не то что заставить, понудить. Бог дает такую страшную штуку человеку, и при этом это благословение — свобода воли. И эта свобода воли не может быть нарушена никем. И вот здесь очень важный такой момент. Я иду в храм, я могу идти в храм ради чего угодно — ради друзей, ради классного общения, прекрасной обстановки, украшенных цветов, совершенно замечательного батюшки, эмоциональных переживаний на литургии, за литургией, после литургии и так далее. Но я могу туда не идти ради Христа. И вот когда встречается этот момент понимания, что я иду за Христом, ради Христа туда сейчас, потому что Он меня позвал и сказал: «Придите, примите, сие есть Тело Мое, сия есть Кровь Моя». А дальше будут вопросы следующие: а я с Ним вне воскресного дня могу оставаться?

Н. Лангаммер

— Я напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы сегодня обсуждаем такую острую тему, необычную, можно ли заставить себя полюбить Бога. В гостях у нас руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации иеромонах Геннадий (Войтишко), Ия Батаногова, супруга священника, и Яна Зотова, музыкант, певица, преподаватель. Вот и прозвучало слово «понудить». Понудить себя, идти в храм ко Христу. Хорошо, не про любовь. Но вот понудить идти ко Христу, что это значит?

Иеромонах Геннадий

— Ну вот смотрите. Прежде всего, как мне думается, важно услышать, что все твое естество тянет вниз, подальше от Него — это такое следствие грехопадения. И для того, чтобы хотя бы оставаться на одном уровне этой точки, нужно немножко себя как-то...

Н. Лангаммер

— Эскалатор вниз.

Иеромонах Геннадий

— Да, эскалатор движется вниз, к сожалению. Это первое. Второе. Делать грех «удобнее», кажется, — беру сейчас в кавычках, — чем делать добродетели. Опять же это следствие грехопадения. И в этом смысле понуждение себя жить по заповедям, кстати, очень многое в человеке открывает то, что мешает его отношениям со Христом. Не потому, что Сам Бог не хочет этих отношений, Он стоит в стороне каким-то образом, а потому, что в тебе, скажем так, сердце это, как грецкий орех, не способно вместить не только Бога, но и ближайшего человека. Понудить себя. Вот смотрите, еще один момент. Это начинается, вообще этот разговор, с постановки вопроса: у тебя вообще какие отношения с Иисусом Христом? Понимаете, религиозность, можно вот объесться этой религиозной формы сколько угодно. Ты можешь быть ультрарелигиозным человеком, но не христианином. Даже в православном обличье, с крестиками, и даже, поверьте, с панагией. Но, если ты идешь в церковь, ведь смотрите, как мы говорим: мы идем в храм. Это, по сути дела, вот я иду к близким своим друзьям, я говорю: я иду к Маше, я иду к Наташе, иду к Ване. Я же не говорю: я иду на адрес Тверская, дом 1. Я иду к конкретной личности или личностям, они мне важны в первую очередь. И вот как только мы даем себе ответ или пытаемся найти этот ответ: вот эта личность, Иисус Христос, или Сам Бог, как это личностное существо, Он что для меня значит? А это самый сложный вопрос. С этого вся пляска. Вы не построите отношения, даже люди — люди, мальчик с девочкой, если не будет мальчик знать эту девочку. Первое впечатление — окей, замечательно, а дальше что? Так вот в религиозной жизни, в христианской жизни, конечно, ты можешь что-то узнать об этом самом Боге, о Котором говорят. Ты можешь почитать Евангелие, ты можешь узнать свидетельства других людей, у которых это Евангелие написано на сердце. Со знакомства все начинается. А дальше? А дальше вот честность в этих отношениях. Ну с этим самая большая напряженка, прежде всего по отношению к самому себе. Еще раз повторю, в религиозность заиграться можно ой как. Но еще знаете, позвольте еще одну вещь скажу, по поводу воскресного дня. Мы забываем, к сожалению. Дело в том, что воскресный день — это первый день недели.

Н. Лангаммер

— Да.

Иеромонах Геннадий

— Это первый день недели, это не последний. Это первый день недели. И, кстати, в некоторых странах до сих пор воскресный день — это день первый.

Н. Лангаммер

— Да, и календарик начинается в воскресенье.

Иеромонах Геннадий

— Да, все верно. Вот — хоп, цепляемся за этот факт. А что это значит, первый день недели? Значит, мы приносим этого «первенца» — беру сейчас в кавычках, что самое лучшее мы имеем — это первый день Богу. И дальше, самое интересное, что происходит у христиан, в отличие от просто такого начетнического исполнения заповеди «чти день субботний, чтобы посвящать его Богу», всю нашу жизнь Христу Богу предадим. Я не думаю, что когда ты кого-то любишь, у тебя есть — это сейчас, наверное, матушка скорее больше прокомментирует, если, может, конечно, что у тебя есть специальные такие лакуны времени, когда ты говоришь: нет, сейчас давай без тебя. Наверное, так бывает в отношениях между людьми. Но если вы во всей полноте любви — еще раз, это такая, знаете, розовая иллюзия про розовых пони, но тем не менее все равно вот как-то понимаешь: весь ты и все твое время принадлежат или ты отдаешь тому, кого ты любишь. Понятно, что есть время для самого себя, наверное, это сто процентов, для твоих каких-то обязанностей, дел, не знаю, суеты житейской. Но эта суета житейская происходит перед лицом Того, Кого ты любишь.

И. Батаногова

— Я с отцом Геннадием очень согласна. И мало того, я считаю, что мы действительно счастливые люди, что у нас есть возможность ходить в храм и всегда строить свои отношения с Богом. Ты всю жизнь строишь свои отношения с Богом. И мне кажется, что любовь делает тебя счастливым человеком.

Н. Лангаммер

— Любовь к кому?

И. Батаногова

— Любовь начинается... Да, вот я хотела, Наташа, сказать, с Бога. Вот мне очень нравится, я всю жизнь своим детям говорю, уже надо мной смеются. Как меня только вот зовут на передачу, они говорят: мам, ну давай свои коронные фразы там, что когда Бог на первом месте, и потом, где нет Бога, там свинство. Но это же так и есть, это правда. Ну то есть действительно твоя жизнь глубокая, осмысленная и счастливая только тогда, когда на первом месте Господь. И ты всю жизнь строишь отношения с Богом. И они бывают неровные, они бывают очень сложные. И бывает у каждого человека очень сильное испытание, когда ты задумываешься, думаешь: а почему? А вот почему?

Н. Лангаммер

— А где Господь.

И. Батаногова

— Да, и в этот момент тебе действительно нужно почувствовать и понять: а вот Господь-то здесь, а вот Он рядом. Вот это действительно. Я давно когда-то спрашивала, что такое вера, у своего духовника. Он говорит, махнул на меня рукой: вера — это дело наживное. Думаю: что там наживное, как я его наживу? А теперь я прекрасно понимаю, что вот если бы не было в моей жизни Бога, моей жизни бы просто бы не было, и никакого смысла бы не было. А любовь, я действительно считаю, что в первую очередь это жертвенность. Когда ты готов себя отдать для своих близких. И в первую очередь себя для Бога. А что такое себя для Бога...

Иеромонах Геннадий

— Матушка, отдавать можно только тогда, — простите, что перебиваю, — отдавать тогда можно только то, что у тебя есть.

Н. Лангаммер

— Когда ты есть.

Иеромонах Геннадий

— А когда назло маме отморозим уши и думаем, что это жертва — так не работает.

И. Батаногова

— Да. А вот, отец Геннадий, как раз хотела сказать. А для этого же нам Господь дал заповеди. Ну давай, вот ты хотя бы начни с этого. Ну хотя бы там, я не знаю, там уважай, почитай своих близких, своих родителей. Ну хотя бы что-то сделай, начни хотя бы с чего-то. И вот это вот движение, и ты начинаешь делать — и Господь дает силы. Вот это правда. А если ты сидишь на месте действительно, то ты катишься назад.

Н. Лангаммер

— Смотрите, мы сейчас обсуждаем как бы, вот я прямо внимательно слежу, что исполнять заповеди, как-то двигаться к Богу, укрепляться в вере. Тяговая сила где? Потому что все говорят о том, что мы это должны делать по любви к Богу. И у нас замкнутый круг. То есть мы должны делать, возрастать в том, чтобы наконец ощутить любовь к Богу, а тогда что нас, вот что тянет, за чем мы идем? Вот для чего нам это все?

И. Батаногова

— Благодать.

Н. Лангаммер

— Благодать.

И. Батаногова

— Вот я действительно искренне считаю — отец Геннадий, наверное, поддержит, что я уже очень много лет живу от причастия до причастия. Для меня это очень важный момент.

Н. Лангаммер

— Я тоже так же.

И. Батаногова

— Я не иду в храм для того, чтобы встретить Васю, Петю, там еще кого-то...

И. Батаногова

— Вася, Петя обидится.

И. Батаногова

— Я сейчас, отец Геннадий, хотела сказать, что я очень люблю свой приход. Я очень люблю. Но в первую очередь я бегу, я понимаю, что я очень хочу причаститься. У меня даже были такие моменты, когда я, вот простите меня, я не очень была готова к причастию, но я вот чувствую физически, что я очень хочу причаститься. Очень-очень. Я подходила к священнику, говорила: батюшка, я не готовилась, но я хочу причаститься. И он мне говорит: ну, вычитаешь правило, иди причащайся. Я действительно ощущаю, что вот ты причастился — ты оттуда выходишь каким-то настолько обновленным, ты понимаешь, что в твоей жизни произошло что-то очень важное. И ты даже не можешь это сформулировать. Просто важное событие. И ты наполнился, и ты идешь из храма, и это что-то произошло очень вот такое для тебя, ты боишься это потерять.

Н. Лангаммер

— А бывает так, что прямо до слез, когда не получается причаститься.

Иеромонах Геннадий

— И это вот бывает. А знаете, вот еще очень важную вещь многие люди забывают и, кстати, в контексте причастия особенно часто проявляется. Давайте с причастия как раз начнем. Очень часто так получается, что люди идут к причастию ради того, чтобы получить, повторю эту мою любимую — тоже как у вас есть любимые фразочки, так и у меня есть. Идут, сорвавшись с дивана, чтобы получить такую безличностную таблетку для вечной жизни. Знаете, вот чтобы как там: во оставлении грехов...

И. Батаногова

— Не понимают, да?

Иеромонах Геннадий

— Там во исцелении души и тела, в жизнь вечную. Аминь. Христа здесь, в этих трех фразах, нет. Абсолютно нет. Это нечто, что для тебя и про тебя. Это тот дар, который ты хочешь получить. Ну и хорошо. А что плохого в вечной жизни?

И. Батаногова

— Отец Геннадий, вы сейчас напугаете многих людей.

Иеромонах Геннадий

— Отлично. Сейчас я еще больше напугаю. Проблема заключается в том, что первично не этот прыжок — «вот я хочу себе получить эту таблетку», а первичен призыв самого Христа. Он сначала позвал за эту трапезу. Во-первых, Он сказал ученикам приготовить эту Тайную вечерю, потом Он дал им эти дары, Он дает Самого Себя и так далее, и так далее. Первична Его любовь, которая призывает человека из небытия в бытие, открывается самому человеку, человека призывает к этой взаимности. А вот дальше, друг мой, все зависит уже от тебя: хочешь — не хочешь.

И. Батаногова

— А вот если у человека, если вот он делает первые шаги, вот он сидит на диване, и вдруг у него какая-то вот появляется потребность к тому, чтобы сходить в храм. Вот он зашел в храм — и как-то вот у него что-то вот такое движение души, что я хочу причаститься. И мне кажется, что в этот момент нужно идти причащаться.

Иеромонах Геннадий

— Конечно.

И. Батаногова

— Обязательно нужно.

Иеромонах Геннадий

— Конечно.

И. Батаногова

— Потому что Господь, ты соединяешься с Богом, Он меняет, меняет твое сердце.

Иеромонах Геннадий

— Все так.

Я. Зотова

— Конечно. Ты чувствуешь, что ты другой становишься после этого.

И. Батаногова

— Это не означает, что ты поменяешься, эту «волшебную пилюлю», как вы говорите, что ты прямо моментально изменишься.

Иеромонах Геннадий

— Что за этой «пилюлей», за этим даром стоит Тот, Кто дает тебе этот дар.

Н. Лангаммер

— Ну вообще «пилюля» — это Тело Христово, да, как бы, вот это тоже нам важно вспомнить.

Иеромонах Геннадий

— Вот в том-то все и дело, что для наших продвинутых, да, мы должны сказать, что Тело Христово и Кровь Христова — это не само по себе существующее явление. Так мыслят наши западные братья. И поэтому там так очень развит этот культ поклонения телу, и там есть даже такое, скажем, молитвенное действие. Для нас очень важно, что это способ соединения с Тем, Кто нам первичен, Кто дорог для нас больше всей нашей жизни, Кого мы любим больше всей нашей жизни.

Н. Лангаммер

— Вот любим больше всей нашей жизни все-таки звучит.

Иеромонах Геннадий

— И ответ на вопрос, как часто нужно причащаться, лежит в ответе на вопрос не регулярности и календарности воскресного там, праздничного дня. А ответа на вопрос, как часто и как близко ты хочешь быть с Тем, Кто дорог и близок тебе. Вот дорог, любим тобой больше всей твоей жизни. Вот оно про эту любовь. Но это красиво на бумаге, да есть овраги, понимаете.

Н. Лангаммер

— Вот да.

И. Батаногова

— А еще мне очень... Вот такое сейчас вот я подумала. Когда Господь тебе много прощает, то ты настолько чувствуешь, ты настолько благодарен Богу, и твое сердце, оно настолько меняется, что ты вот... Вы знаете, вот это отношение как с любимым папой, с отцом, с любящим отцом.

Н. Лангаммер

— Все-таки с папой. Потому что мы сейчас говорили, да, про любовь.

И. Батаногова

— Хотя мне многие говорят: ну, любящий, у меня вообще отца не было.

Иеромонах Геннадий

— А я вам скажу, мы очень часто сталкиваемся, поскольку я занимаюсь этой проблематикой детей в Церкви, мы очень часто видим ситуации очень разные. Например, выросшие подростки, молодые и уже немолодые люди не могут обращаться к Богу как к отцу, потому что в детстве...

И. Батаногова

— Они не знают отца.

Иеромонах Геннадий

— Могут знать, но так, чтобы лучше его даже не знали.

И. Батаногова

— Но при этом наша душа, она понимает, что такое отец. Мы как будто с этим ощущением родились. Ну мы понимаем, какой должен быть отец.

Н. Лангаммер

— Сложно, очень сложно. Мы сейчас проговорим эту тему, но пока прервемся на небольшую паузу. Напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы обсуждаем тему «Можно ли себя заставить полюбить Бога?». В гостях у нас руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации, иеромонах Геннадий (Войтишко), Ия Батаногова, супруга-священника, и Яна Зотова, музыкант, певица, преподаватель. Мы вернемся через несколько минут. Не переключайтесь, пожалуйста.

Н. Лангаммер

— Возвращаемся в студию Светлого радио. В эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы продолжаем обсуждать тему «Можно ли себя заставить полюбить Бога?» и что вообще это такое, что мы испытываем, что мы под этим словом имеем в виду. В гостях у нас руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации, иеромонах Геннадия (Войтишко), Ия Батаногова, супруга священника, и Яна Зотова, музыкант, певица, преподаватель. Все-таки да, мы говорим про то, что это похоже на любовь к отцу. Я знаю, что один священник работает с сиротами, и у них нет понимания, что такое папа, настолько глубокая травма, что им даже это не объяснить. Более того, присутствует такой страх у них, что папа, допустим, нашелся. И даже когда им говорят, что нашелся папа, они избегают этой встречи, потому что боятся быть отвергнутыми этим папой, а вдруг снова бросят.

Иеромонах Геннадий

— Потому что уже было.

Н. Лангаммер

— Потому что уже было, да. И как бы это действительно очень болезненная тема. Но все-таки чувство Небесного Отца, о чем вот матушка говорит, наверное, в нас заложено, да, и беспокойно наше сердце, пока не успокоится в Тебе. Или как, отец Геннадий, все-таки строить личные отношения со Христом? Что нас зовет?

Иеромонах Геннадий

— Конечно, в нас есть некая глубинная память о потерянном рае, о той самой изначальной любви. И эта любовь, если хотите, актуализируется Богом, —простите за это слово, — постоянно, регулярно. Знаете, мне очень хочется, чтобы мы не заговорили один важный тезис, который здесь прозвучал, но, мне кажется, мельком. Любовь, как любое понятие, имеет проверочное такое содержание, ключик такой, без которого это понятие существовать не может — это действительно жертва. А жертва — это не просто способ причинения себе вреда, потому что ты жертвуешь, вот от этого тебе плохо. Жертва — это когда ты делишься радостью своей жизни с кем-то другим. И вот поделиться с кем-то, особенно радостью, вот это бывает трудным. И поэтому, вот если возвращаться к первоначальному вашему вопросу о том, чтобы понуждать себя полюбить, то, может быть, здесь речь идет о том, чтобы попробовать предпринять усилия, чтобы поделиться с кем-то чем-то, что для тебя важно.

Н. Лангаммер

— Кого полюбить? Тогда того, с кем ты делишься?

Иеромонах Геннадий

— Ну вот, смотрите. Опять же с молодыми родителями эту тему обсуждаем, и как раз-таки я их спрашиваю, что является самой большой радостью в вашей жизни? Только, пожалуйста, не говорите мне о родившемся младенце, потому что всякое бывает. И подумав буквально там 30 секунд, они говорят: радость сна. Хочется спать всегда. Ну вот так. И вы смотрите, эти молодые родители встают, пеленают, моют, кормят...

И. Батаногова

— Вот она и есть, жертвенная любовь.

Иеромонах Геннадий

— Вот это и есть жертвенность. А можно же ведь не делать этого. Можно пойти по другому направлению.

Н. Лангаммер

— Интересно, как, если младенец уже...

Иеромонах Геннадий

— Да все что угодно.

Я. Зотова

— Нянечку нанять.

И. Батаногова

— Ну потребность у людей, простите меня пожалуйста, именно в жертвенной любви. Мать не будет спать, она будет рядом с младенцем, и для нее это будет как бы ни было тяжело...

Иеромонах Геннадий

— Все бывает в этой жизни.

И. Батаногова

— Бывает. Бывают исключения.

Иеромонах Геннадий

— Если мы думаем, что мы видим дно, будьте уверены, оттуда снизу постучат. К сожалению, это так. Нет предела человеческому падению. Но самое интересное, что даже туда сходит Господь, как в пределы или беспределы адского дна. Но вот понимаете, как только ты видишь внутри... Вот еще одна важная вещь. Это то, о чем говорят отцы, внимательные к движению своего сердца. Ты про что вот сейчас? Ведь самая большая трагедия современного мира в том, что удается закрутить человека так, что он не задает вопросы ни про какие-то там высокие материи — о Боге, о смысле жизни...

И. Батаногова

— Ну это не нужно сейчас современному человеку.

Иеромонах Геннадий

— Он не смотрит внутрь самого себя, что нужно сердцу.

Н. Лангаммер

— Да, себя не знает.

Иеромонах Геннадий

— Он не понимает своих чувств, от этого он не понимает чувств другого человека. Он так-то, извините за это слово, травматичен по отношению к другим людям.

И. Батаногова

— Никто ничего не хочет терпеть.

Иеромонах Геннадий

— Никто никому ничего не должен.

И. Батаногова

— Да, личные границы.

Иеромонах Геннадий

— Любовь как должность. Кстати, между прочим, вот тоже такой вопрос. Должен, не должен любить? Ведь, смотрите, если берем Каина и Авеля, которые приносят жертву Богу, один приносит...

И. Батаногова

— От чистого сердца.

Иеромонах Геннадий

— Потому что мы не понимаем, какой мотив у этого первобытного человека, но он хочет вот от первенцев своих принести. А Каин считает, что он должен, глядя на своего брата, приносить эту жертву, и это «должен» не принимается. А с другой стороны, какие-то вещи человек делает, и Боженька так, наверное, смотрит: хорошо, спасибо тебе.

Н. Лангаммер

— Кому что полезно, наверное, да?

Иеромонах Геннадий

— Да от каждого свое.

И. Батаногова

— У меня все время такое ощущение, что даже если ты не имеешь в сердце любви — ну ни к Богу, ни к людям, но, наверное, нужно себя понуждать. Нужно стараться делать добрые дела, нужно хоть как-то проявляться.

Иеромонах Геннадий

— Главный вопрос и любимый: зачем?

Н. Лангаммер

— И что будет потом.

Я. Зотова

— А потом это станет естественным.

Н. Лангаммер

— Станет ли, Ян?

Я. Зотова

— А вот это вот вопрос.

Иеромонах Геннадий

— Нет гарантий никаких.

Н. Лангаммер

— А не будет ли это лицемерием?

И. Батаногова

— А вы знаете, мне кажется, что если ты... Ну вот возьмем, как-то сузим, да?

Иеромонах Геннадий

— Сейчас про лицемерие очень важно.

И. Батаногова

— Вот мы как-то сузим. Ты не испытываешь к этому человеку никаких чувств, но ты понимаешь, что это неправильно. Ты начинаешь вкладывать в этого человек, потому что ты понимаешь, что это важно. Потому что я человек, и он человек, и каждый человек — это образ и подобие Божие. И когда ты начинаешь вкладываться в человека, твое сердце к нему становится мягче. Ты начинаешь любить то, во что ты вкладываешься.

Н. Лангаммер

— Себя, вложенного в него.

Иеромонах Геннадий

— Не обязательно.

И. Батаногова

— Не себя.

Иеромонах Геннадий

— Милостыня, например. Ваши условные сто рублей не всегда помогут, а, может, почти никогда не помогут тому, кому вы даете. Но они могут смягчить ваше сердце.

И. Батаногова

— Смягчить сердце. Надо делать.

Иеромонах Геннадий

— Топят лед вашего сердца. Но по поводу лицемерия. Вот это тоже такой момент.

Н. Лангаммер

— Да, чтобы не получилось, что мы что-то делаем и лицемерим.

Иеромонах Геннадий

— Вот вам кто-то наступил на ногу или кто-то делает вам не очень хорошие вещи, вы, конечно, можете дать ему по щам с размаху, я бы сказал, нелицемерно. Нелицемерно. А можно вполне себе... У вас нет никаких к нему симпатий, чувств, переживаний теплых, добрых и нежных. Но благотворите делающим вам дурное...

И. Батаногова

— Абсолютно. Вот я согласна.

Иеромонах Геннадий

— Вот и все. Благословляйте проклинающих вас.

Н. Лангаммер

— Зачем? Просто следуя букве Священного Писания?

И. Батаногова

— Потому что мы ответственны все друг перед другом. Вспомните Прощеное воскресенье. Мы друг у друга просим прощения не потому, что я вот этого человека не знаю, но я все равно у него прошу прощения. Потому что, когда мы грешим и делаем зло, мы умножаем это зло. А когда мы делаем добро и понуждаем себя даже сделать добро, если кто-то на тебя наругался, а ты скажешь: ой, простите, пожалуйста. Все. На тебе прекратилось это зло.

Н. Лангаммер

— А с каким сердцем ты это делаешь? Вопрос.

Иеромонах Геннадий

— А любое может быть сердце. Может быть сердце и тяжелым. Но знаете, вот почему для меня это важно? Не потому, что я хочу делать много добра, потому что так его мало, и вот как бы баланс добра и зла в этом мире каким-то образом перевешивать должен. Нет. Потому что для меня важен Тот, Кто меня попросил об этом или сказал: делай так.

Н. Лангаммер

— Господь.

Иеромонах Геннадий

— Господь Иисус говорит: послушай, благословляй проклинающих. Вот поступи так. Кому я, кто для меня важен, к тому я и прислушиваюсь. Возвращаемся к самому началу. Если для меня Христос как личность интересна, допустим, важна, замечательно, правильно, допустим, я принимаю на веру, что Он правильно все говорит. Допустим, я нерелигиозный человек, но как бы правильная философская концепция, допустим. Вот я буду так поступать, потому что этот важный для меня человек сказал так поступать. Для меня Он не просто человек, а Богочеловек, Бог. Вот Он сказал мне так, и я тогда думаю про себя: но почему я не должен делать так, как говорит, мне советует, просит, в какой-то степени побуждает Тот, Кто для меня очень важен. По поводу побуждения в любви и про заповеди, а с чего заповедь-то начинается? «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всей душой твоей, и всей крепостью твоей». Но все-таки это что-то про послушай — послушай, послушай себя и попробуй. Давай, давай, начинай, делай, двигайся. Вот этот такой побудительный императив — извините, масло масляное, побуждение и императив одно и то же. Но вот такое побуждение человека, оно из заповеди проистекает.

Н. Лангаммер

— Давайте мы перейдем в практическую плоскость. Я поняла. Давайте я расскажу про себя. Когда я узнала, что должны быть личные отношения со Христом, я, кстати, в Церкви была уже лет...

Иеромонах Геннадий

— А какие еще могут быть?

Н. Лангаммер

— А могут быть, я скажу, какие. Когда я пришла в Церковь, я пришла за правильной системой координат. То есть я правильная девочка такая, правильная, послушная девочка в семье. Я пришла за тем, чтобы принять вот эту истину и быть на стороне добра. Вот моя позиция долгое время была такая.

Иеромонах Геннадий

— Что бы это ни значило, это добро?

Н. Лангаммер

— Ну как бы я считаю добром то, что вот написано в этой правильной книге, Евангелии. Все говорят, что она правильная. Я, в общем, прочитав, согласна. Но, знаете, было ощущение невесомости по поводу многих из этих заповедей, которые дал Господь, то есть я не ощущала какого-то преодоления, чтобы это сделать. Мне было вообще все равно, сказали так — значит так. Все. Ради чего? Потому что я правильная девочка, я хочу быть на стороне добра. Потом я узнала про отношения со Христом. И я не понимала, а что значит Его встретить, а какие отношения? Я просто стояла, смотрела на икону и говорю: ну я хочу вот Тебя встретить, вот я хочу, я хочу. Я смотрела на икону Входа Господня в Иерусалим. И тогда говорила: Христе мой, Христе... И как-то вот чего-то потеплело. Я не знаю, была это встреча или нет. И потому что действительно переменчиво наше отношение. Сегодня оно такое, когда ты плачешь на Святой Земле, а завтра оно — просто забыла. Потому что действительно любовь, она как раз проявляется и в том, сколько времени ты тратишь на любимого человека или на любимого Господа. Потому что, если посчитать, сколько мы тратим в день — я, окей, я сколько трачу времени на общение с Богом и сколько я трачу там, не знаю, на какие-то свои любимые дела — ну у меня есть вот эти страсти, куда ты уходишь, и там они тебя поглощают. Ну как бы есть вопросики, да, про мои отношения со Христом. Я их хочу улучшать. Вот как отец Геннадий перед постом говорил, что за пост улучшить свои отношения с Богом. Я хочу, если это возможно, попросить вас поделиться, что тогда — не про любовь, — что для вас вот эта вот встреча, этот момент познания Христа, выбора Христа. Кто-то может поделиться вот такой историей?

Я. Зотова

— Я могу поделиться чисто методически, что мне помогло. В какой-то момент я поняла, что вот как отец Геннадий в начале программы сказал, что вот это мои дела там какие-то, да, а вот это Господь. И я подумала, что мне надо как-то это все соединить. И я придумала — ну, может, много кто до меня до этого додумался, но для меня это было тогда прямо открытием, что мы там копали картошку в деревне с детьми. Я думаю: а почему я сейчас не могу тропари, например, попеть? А давай-ка петь тропари.

Иеромонах Геннадий

— Почему копание картошки не есть дело Божие?

Я. Зотова

— Ну, Божие, Божие. Но я могу в это время думать о других вещах...

Н. Лангаммер

— Но с тропарями лучше.

Иеромонах Геннадий

— С тропарями прикольнее.

Я. Зотова

— Могу на кого-то злиться или обижаться, или вспоминать что-то.

Иеромонах Геннадий

— О да.

Я. Зотова

— А тут я пою тропари, и я призываю святых помогать. Мы спели мой тропарь, детей тропарь, мамы тропарь, Всем святым. И вы знаете, у нас выросла картошка лучше, чем на грядке у маминого брата. Мы сажали в одно и то же время. И у нас прямо реально выросла. У нас были очень красивые цветочки. Ну реально, дети посмотрели и заметили.

Н. Лангаммер

— Слушай, вы тропари знали. А я однажды, когда только воцерковилась, я пошла косить триммером траву, не косой. Я начала читать Богородичное правило и стала сбиваться. Пошла на исповедь — ну как неофиты, значит, в основном каются в том, что я сбиваюсь во время молитвы. Мне батюшка, сельский батюшка говорит: зачем же ты Богородичное-то читаешь? «Господи, помилуй! Господи, помилуй!» — вот тебе и вся молитва. Но, Ян, выбор Христа для тебя, личностный выбор Христа был в какой момент, в этот? Ты уже знала тропари, между прочим, не все их знают.

Я. Зотова

— Ну тропари, да, я знала. Да, наверное, это важно. Выбор, наверное, у меня произошел вот в трагический момент, когда дочка была при смерти. В тот момент я поняла, что единственный, кто меня не бросит, это Христос. Потому что врачи отвернулись, там родные отвернулись. В общем, шансов не было. И я поняла, что Христос меня не оставит. Если она выживет, значит, так надо. Если она не выживет, значит, тоже так надо. И в общем, все мои какие-то надежды я возложила на Христа, и поняла, что Он одобряет мою вот эту мысль.

Н. Лангаммер

— Упование твое.

Я. Зотова

— И все. И мне стало спокойно.

Н. Лангаммер

— В эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы сегодня бурно ищем ответ на вопрос, можно ли заставить себя полюбить Бога. В гостях у нас руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации, иеромонах Геннадий (Войтишко), Ия Батаногова, супруга священника, Иоанна Зотова, музыкант, певица, преподаватель. Матушка, вы хотели сказать на эту тему.

И. Батаногова

— Ну я хотела поделиться своим опытом. Я действительно считаю, что скорби нам дают возможность очень близко почувствовать Бога. Хотя в момент скорби бывают такие ситуации, когда ты даже молиться не можешь. Ты можешь просто вопить: «Господи!», говорить вот: «Господи, Господи...». И вот поверьте мне, у нас в жизни было очень много таких ситуаций, очень много. Кажется многим, что у нас прямо такая жизнь замечательная, без искушений. Так не бывает. Искушения и испытания есть у каждого человека. Они нам нужны, и они нам полезны. И нам надо научиться на самом деле доверять Богу. Мы не умеем доверять. Я сталкиваюсь среди современных людей с такой проблемой, что они и готовы были бы поверить в Бога, но они не привыкли никому доверять, как только самому себе. И вот это вот неувязочка, что я должен принять решение, я должен руководить свою жизнью, я должен свою жизнь устроить. А как мне в свою жизнь пустить Бога?

Иеромонах Геннадий

— А вы знаете, а здесь еще есть моментик. Не только вот довериться, чтобы Бог рулил, определял, направлял, но еще быть верным.

Н. Лангаммер

— Это следующий этап.

Иеромонах Геннадий

— Но одновременно. Сейчас я доверяю Богу, а пока не верный, но чуть-чуть позже буду верный. Нет, вера в Бога, она прямо про сразу.

И. Батаногова

— Да, это некое такое лукавство.

Иеромонах Геннадий

— Да. Вот ты не просто признаешь, что Бог есть, ты не просто уверен в этом, но ты Ему доверяешь. Ты Ему доверяешь или не доверяешь? Вот простой вопрос. Близкому, любимому человеку ты доверяешь или нет? Все. Раз. Второе. А ты верен этим отношениям? Ты верен в этих заповедях? Конечно, Господи, я верен. Да не вопрос. Начинаешь проверять свою жизнь по заповедям — и все про тебя понятно становится, про твою верность. И последнее. Особенно про искушения. Зачем мне Бог это послал? Да вообще... И начинаются вот эти все рассуждения про Бога — полицая с палкой. А ты уверен, что Он тебя любит? Ведь невозможно строить отношения с тем, в ком ты не уверен, что он тебя любит со всеми твоими нюансами. И вот в Боге нет ни меньше любви, ни больше любви. Абсолютная любовь.

Н. Лангаммер

— Безусловная.

Иеромонах Геннадий

— Со всеми, ко всем твоим, ко всему тебе. Да, Ему — сейчас за Бога пресс-секретарем поработаю. Да, Ему жалко, грустно со слезами смотреть на тебя пораненного, но тем не менее Он тебя любит. Он тебя любит со всеми твоими косяками. Вернее так: тебя любит. Косяки есть, грехи есть, но давай, идем дальше. И вот это доверие, с одной стороны, идти дальше. С другой стороны — верность. И с третьей стороны — да, я знаю, почему мы идем, потому что Он меня любит. Не все об этом знают. Вот возвращаясь к теме отца, не все знают, что их родители очень-очень любят. Или да, знают, но такой странной любовью, что лучше отстаньте от меня со своей любовью. А вот она, Божия любовь, какая она? И вот, знаете, трудно, трудно людям еще и потому, что они не понимают, что это такое, Божия любовь. Для кого-то бьет — значит любит. И на селе до революции, если мужик бабу не лупил, то он как бы ее типа не любит. Это реальность.

Н. Лангаммер

— Откуда это вообще взялось?

Иеромонах Геннадий

— Ну вот это уже называется варианты человеческой дури, они безграничны. Но это факт. И вот как понять, что есть Божия любовь? Для меня важно, что об этом можно думать, рассуждать тогда, когда ты слышишь Его Самого, Его слово, евангельское, библейское слово. Ты слышишь Его слово в жизни других людей, например. Когда я слышу об отце Иоанне (Крестьянкине), об отце Кирилле (Павлове), о каких-то других замечательных святых, может быть, там далеких, а может быть, и близких, здесь и сейчас живущих. Да вот просто людях, которые вот с тобой рядом стоят в храме или не в храме. Вот услышать и понять, какая она, Божия любовь. А может быть, оттуда и отклик будет.

И. Батаногова

— Но это вот действительно, отец Геннадий, я вот провела параллели с семейной жизнью. Ну вот мы сейчас с мужем прожили, у нас сейчас будет 35 лет мы вместе.

Иеромонах Геннадий

— Ого.

И. Батаногова

— 35 лет вместе. И любовь — это труд. Это труд всей твоей жизни. Ты всегда вкладываешься в отношения. И даже тогда, когда тебе кажется тяжело, и когда вроде бы ты просто выгорел, и тебя там не понимают и не поддерживают, есть какие-то сомнения, ты все равно вкладываешься в эти отношения. И Господь благословляет и дает очень хорошие плоды вот этого, твоих трудов. Такое же отношение с Богом.

Н. Лангаммер

— Вопрос сейчас по поводу вот отношений. Вкладываешься в отношения. Но в чем разница? Просто в какого-то другого человека вкладываться — все-таки у вас первично-то любовь была.

И. Батаногова

— А оно вообще начинается, Наташа, ты же знаешь, что сначала начинается даже вот просто с влюбленности.

Н. Лангаммер

— Вот это все равно тяговая сила, простите, вот эта влюбленность, да?

И. Батаногова

— Это влюбленность.

Иеромонах Геннадий

— А с Богом разве не может быть этой влюбленности?

И. Батаногова

— У каждого человека есть ощущение, вот мне кажется, я не знаю, отец Геннадий, может быть, и опровергнет, что человек уже рождается с таким ощущением веры, уже его душа, каждая душа, она христианка.

Иеромонах Геннадий

— Потому что он изначально возлюблен. Его появление в мир есть вот плод этой любви Божией.

И. Батаногова

— Да, ты уже рождаешься христианским. Но вопрос, как ты этим пользуешься. Останется это в зачаточном состоянии или ты будешь развивать отношения с Богом?

Н. Лангаммер

— То есть это взаимность наша, получается?

И. Батаногова

— Да, вот это очень важно.

Н. Лангаммер

— Отвечаем взаимностью или нет.

Иеромонах Геннадий

— Да, все верно.

И. Батаногова

— И потом, я, например, действительно считаю, что все в нашей жизни не просто так. Даже каждый человек в нашей жизни не просто так. Даже вот мы здесь сейчас встретились — это не просто звезды сошлись. Понимаете, это мы сошлись.

Иеромонах Геннадий

— Нет, ну Господь мог и звезды свести, но главное не звезды.

И. Батаногова

— Все в жизни промыслительно, не просто так. Просто мне кажется, что надо ответственно относиться к своей жизни и понимать, и видеть, с рассуждением относиться. И тогда, мне кажется, что любой человек, вот он появился в твоей жизни — ты должен быть к нему внимателен. Ну это важная позиция. Ну нельзя быть хамлом по жизни. Ну просто нельзя.

Иеромонах Геннадий

— Ну конечно.

И. Батаногова

— А когда ты к этому стремишься, ну вот, правда, Господь дает силу.

Иеромонах Геннадий

— Вы знаете, у меня в этом смысле по поводу хамло — не хамло, суровый — несуровый, есть пока для себя, вот в этот момент в жизни такой критерий: вот так бы Христос ответил бы или нет?

Н. Лангаммер

— Вот, кстати.

Иеромонах Геннадий

— Вот так бы Он сказал бы? Влупил бы по щам бы или не влупил? И, извините, может, это вульгарное слово, но тем не менее. И соотнесение этой реальности жизни с тем, что свойственно или не свойственно Христу, мне чего-то там подсказывает. Потому что да, в моем представлении есть этот образ Христа, о котором я читаю в Евангелии. Проблема-то в другом же еще, что у каждого свой personal Jesus, у каждого свой этот личный Иисус и свой личный образ.

Н. Лангаммер

— Кстати, это очень важно. Потому что иногда мы его формируем сами, и тогда это не совсем Христос.

Иеромонах Геннадий

— И тогда, это как в обычных человеческих отношениях, мальчик встречается с девочкой. А может быть, не с девочкой, а со своим представлением об этой девочке. А потом все «прекрасно», беру в кавычках, начинает сыпаться уже после какого-то медового, этого букетно-конфетного периода. И то же самое про этого парня. И вот, с одной стороны, как бы у тебя есть образ, ты тянешься к этому образу, ты реагируешь, ты на него откликаешься, а вот дальше начинается процесс узнавания. И с Богом точно так же. И вот здесь еще одну вещь для меня важную хочу сказать по поводу встречи со Христом. Знаете, мне не близок этот тезис: вот мы живем в Церкви и надо встретиться со Христом.

Н. Лангаммер

— Построить отношения?

Иеромонах Геннадий

— Потому что мы уже с Ним идем и живем, идем по жизни. Вот да, бывают люди, которые не ответят себе на вопрос: какие у тебя отношения со Христом? Какие у тебя отношения с Богом? И ты знаешь, каков Он? Ты можешь о Нем что-то рассказать? Да, наверное, как-то можно здесь на эту тему поговорить. Но в целом эти отношения уже есть, и встреча эта произошла. Он тебя принял на руки и ввел в этот мир.

Н. Лангаммер

— Вообще создал.

Иеромонах Геннадий

— Да, и вот дальше вопрос, как ты живешь с Ним. Получается у тебя жить, не получается. Что вы друг о друге знаете, вернее, что ты о Нем знаешь. И вот дальше процесс узнавания. Конечно, для кого-то момент знакомства со Христом, с Богом, действительно может быть первая такая встреча, и дальше пошли по жизни.

Н. Лангаммер

— А может ее и не быть вот как таковой.

Иеромонах Геннадий

— Ну, может и не быть... А вообще не так, неправда. Не верю в это. Я верю в то, что к каждому Господь подходит и: «се стою и стучу».

И. Батаногова

— Это правда.

Н. Лангаммер

— А откликнешься ты или нет.

Иеромонах Геннадий

— Ну к каждому. К каждому. Знаете, по-другому скажу: каждому Бог объясняется в любви.

И. Батаногова

— Вопрос: видишь ты или нет...

Н. Лангаммер

— Отвечаешь или нет.

И. Батаногова

— И насколько ты честно строишь отношения с Богом. Потому что многие люди видят, но они говорят: «Господи, ну мы Тебя знаем, но нам не очень с Тобой удобно. Мы вот сейчас вот поживем, а потом, может быть, мы когда-нибудь и вот как-то и воцерковимся, и придем». Потому что не хотят менять свою жизнь.

Иеромонах Геннадий

— Ну один святой так и сказал: да, все хорошо, но подожди, не сейчас. Не сейчас.

И. Батаногова

— Да, спаси меня, Господи, только не сейчас. Это да.

Иеромонах Геннадий

— Да. Это потому, что когда ты отвечаешь: да, Господи, верую в Тебя. Дальше возникает у тебя же внутренний этот вопрос: а что дальше, куда дальше?

Н. Лангаммер

— Это как брак, да? Вступаю в брак, беру на себя ответственность...

Иеромонах Геннадий

— После такого «беру ответственность» дальше никто не будет вступать. Хотя да, дальше куда идем?

И. Батаногова

— Нет, а вот, знаете, единственное, что очень важно понять, что невольник — не богомольник.

Иеромонах Геннадий

— Точно.

И. Батаногова

— Нельзя насильно заставить человека любить. Нельзя насильно заставить человека ходить в храм. Нельзя насильно заставить верить.

Н. Лангаммер

— Себя заставить можно?

И. Батаногова

— А себя надо понуждать.

Н. Лангаммер

— А в чем разница?

Иеромонах Геннадий

— А может, побуждать?

И. Батаногова

— Побуждать надо, мне кажется.

Иеромонах Геннадий

— Побуждать и понуждать. Русский язык...

И. Батаногова

— А, и побуждать, и понуждать, кстати.

Иеромонах Геннадий

— Богатый русский язык.

И. Батаногова

— Вот, отец Геннадий. И понуждать, и побуждать. Вот себя надо, а других — нет.

Н. Лангаммер

— То есть все-таки это в плоскости ума лежит, вот эта наша любовь к Богу?

Иеромонах Геннадий

— Почему?

Н. Лангаммер

— Потому что это все осознанные действия. Я приняла решение — я пошла.

И. Батаногова

— Мне кажется, и ума, и сердца.

Н. Лангаммер

— А вот как сделать так, чтобы сердце откликнулось? Возвращаясь к теме нашей программы.

Я. Зотова

— Мне кажется, все вместе работает. Когда ты вот после причастия, например, чувствуешь, как в тебе есть Христос, ты не можешь как-то плохо поступить. Ты Его как бы обидишь, оскорбишь или будет несоответствие.

Н. Лангаммер

— Опять же ты это умом понимаешь.

Я. Зотова

— И умом, и чувствуешь тоже, насколько тебе хорошо с Ним. Ты же чувствуешь это...

Н. Лангаммер

— Это из чувственной сферы?

Иеромонах Геннадий

— Наташа, в этой же студии я как раз рассказывал о том, что значимый для меня выбор случился тогда, когда умом я слышал мысль такую: «Ну что за чушь, что за ерунда, ну зачем тебе это все?» А на сердце словами было написано — не переживанием, не эмоциональным каким-то влечением, не чувством, ничем этим, словами: «Соглашайся, в этом есть воля Бога».

Я. Зотова

— Истина.

Иеромонах Геннадий

— Вот как я сказал, так она прозвучала. И я послушал вот то, что было сказано словами на сердце. Словами на сердце. Вот так бывает. А как теперь дальше спросите: как этого добиться? Да откуда ж я знаю, оно само.

Н. Лангаммер

— Господь.

И. Батаногова

— А тут на самом деле все очень с одной стороны — сложно, а с другой — очень просто. Потому что Господь — Владыка каждого человека. Каждого человека. Владыка же нашей жизни и стучится, вот отец Геннадий тоже сказал, в сердце каждого человека. Вопрос, что Господь никогда не попирает нашу свободную волю. Нужен ли тебе сегодня Господь или не нужен?

Н. Лангаммер

— Вопрос программы: можно ли заставить себя полюбить Бога?

И. Батаногова

— Насильно, мне кажется, нет. Вот невольник — не богомольник. Я вот, правда, считаю, что насильно нельзя.

Я. Зотова

— Мне кажется, если цель есть полюбить, то Бог поможет полюбить. А если такой цели нет, то тогда нет.

И. Батаногова

— Понуждать себя нужно. И я верю, что...

Я. Зотова

— Понуждать к добру? К деланию дел Божиих?

И. Батаногова

— К осуществлению заповедей Божиих. Творить добрые дела, читать Евангелие, ходить в храм. И верить в то, что Господь благословит вот то, о чем я вот говорила, когда ты нолики, нолики, нолики ставишь, и Господь единичку. Но в свое время. Потому что если сразу ты пришел в храм, в 16 лет пришел — и все. У меня была такая подруга, она первый раз пришла в храм в 16 лет, поисповедовалась, а второй раз на исповедь пришла и сказала, что ну все, я же уже поисповедалась, мне уже каяться не в чем, все, я уже... И тогда отец Петр так засмеялся, говорит: о, святая Татьяна пришла к нам. Все.

Иеромонах Геннадий

— Слава Богу.

Н. Лангаммер

— Забирай, Господи. Очистилась.

Иеромонах Геннадий

— Но давайте в нашу медовую заправочку я добавлю...

Н. Лангаммер

— Финализировать, отец Геннадий уже.

Иеромонах Геннадий

— Знаете, я не верю в то, что можно заставить себя полюбить Бога и объясню, как это понимаю. Знаете, наступит момент Страшного суда, и люди некоторые пойдут налево, а некоторые направо. И этот выбор у них будет не только потому, что им укажут туда идти. Они будут многие, мне думается, многие будут тщаться, то есть стараться принуждать свое сердце любить Бога в этот момент.

Н. Лангаммер

— Вот. Но будет уже поздно.

Иеромонах Геннадий

— Но не просто будет поздно, оно не откликнется от слова совсем и никак. Есть много выдающихся, замечательных, талантливых, мега-крутых, классных людей, которые говорят о Христе совершенно безумные вещи, выставляя Его садистом. Серьезно, вот не шучу. И ты можешь распинаться перед этим человеком сколько угодно. Наверное, можно о нем молиться, чтобы как-то его сердце смягчилось. Но я думаю, что этот момент Страшного суда уже он переживает сейчас, и его сердце не откликается, оно каменное, оно выбирает идти налево от Христа. Может он в тот момент себя заставить полюбить Бога? Да нет. Вот ты можешь говорить: халва, халва, халва, халва, но во рту слаще не становится. Теперь второй ракурс. Но могу ли я что-то сейчас, понимая, что что-то не так с моим сердцем, хотя бы начать думать об этом, если это важно вообще? Можно, конечно, махнуть рукой...

И. Батаногова

— Живи, как хочешь.

Иеромонах Геннадий

— Да, ну и ладно. И пошли вы все вон. И точно так же на религию махнуть, и на отношения с Богом, со Христом и на Христа, уж простите. Но если ты все-таки считаешь, что эта тема важная для тебя, вот начинай думать. Начинай думать, начинай рефлексировать, размышлять, что я могу с этим сделать. А что Ты можешь? А Ты, Бог, есть? Хорошо, если Ты есть. А я Тебя не люблю. Давай подумаем, что с этим делать. У Тебя-то есть понимание, а у меня нет. И вот с честного разговора с самим собой, если хотите.

Н. Лангаммер

— То есть все-таки, для меня самая важная мысль сегодня, на которую прямо хочется обратить внимание, что Господь-то нас любит. Он и так рядом. Его не надо искать, повернись просто к Нему, и Он поможет. То есть, этот вопрос, как полюбить Бога, надо решать не самостоятельно, а с Самим Богом, Который нас уже любит.

И. Батаногова

— А еще мне кажется, что ад — это то место, где нет Бога.

Я. Зотова

— Максимально удаленное, да.

И. Батаногова

— И там будут те люди, которым не нужен Бог. Вот что самое ужасное.

Иеромонах Геннадий

— И это есть акт милосердия Божия, потому что Он не навязывается.

И. Батаногова

— Да.

Н. Лангаммер

— Спасибо. Мы проговорили час, как всегда. Наверное, какие-то ответы мы для себя, можем сказать, нашли. Надеюсь, что наши радиослушатели тоже нашли. Напомню, что нашу программу можно не только слушать, но и смотреть видеоверсию ВКонтакте, на сайте https://radiovera.ru/. В гостях у нас сегодня был иеромонах Геннадий (Войтишко), руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации. Ия Батаногова, супруга священника, отца Алексея Батаногова. Передавайте поклон, матушка, отцу Алексею. И Яна Зотова, музыкант, певица, преподаватель. Спасибо, Яна, за эту тему. И на сегодня мы программу заканчиваем. Увидимся, услышимся через неделю, в воскресенье в 18.00 в «Клубе частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. На этом мы с вами прощаемся. Всего доброго. До свидания.

Я. Зотова

— До свидания.

Иеромонах Геннадий

— До свидания.

И. Батаногова

— До свидания.

---

Все выпуски программы Клуб частных мнений

• «Подросткам о вере»
• «Радость и пост». Священник Максим Гортинский, Алексей Свиридов, Елена Смаглюк
• «Проповедь в современном мире». Протоиерей Павел Гумеров, Павел Чухланцев, Светлана Подлипаева