Поделиться
Александр Ткаченко
А теперь еще об одной трудности, на которой могут споткнуться даже самые умные, сильные и ответственные папы. Ты можешь дать своим детям все, что дорого тебе самому, поделиться самым любимым и сокровенным, передать опыт, который по крупицам собирал всю жизнь. Но при этом тебе следует твердо усвоить важнейшую мысль: дети не обязаны все это от тебя принимать.
Им может просто не понравиться то, что любишь ты. И ты не имеешь никакого права заставлять их это полюбить. Да и возможности такой тоже не имеешь. Потому что они — такие же люди, как и ты сам, несмотря на то, что пока еще маленькие. Ты не вправе насильно навязывать им свои предпочтения, вкусы и убеждения, ты можешь лишь делиться с ними, предлагать им то, что считаешь важным и ценным. Но выбор должен оставаться за ними. А тебе нужно научиться в какой-то момент тихонько отходить в сторону, давая своим детям возможность научиться самим выбирать, что им по сердцу, а что — поперек. Причем, речь здесь идет отнюдь не только о подростковом возрасте. У меня первый опыт подобного рода случился, когда первому сыну не было еще и трех лет.
Погожим зимним днем мы отправились с ним погулять во двор. Сын взял игрушечную машину и стал прокладывать для нее дорогу по склону небольшой снежной горки. Дорога получалась какая-то неудалая, кривая, и я решил помочь. Попросил у него машину и вмиг построил на снежном склоне лихой горный серпантин, по которому тут же с триумфом прокатил игрушку. Сын отреагировал неожиданно. Никогда не забуду его лицо в тот момент. Сначала он неуверенно как-то улыбнулся, потом засмеялся даже, взял в руки машинку и собрался играть. А потом вдруг нахмурился, заплакал и стал этой же машинкой крушить построенную дорогу, пока не разнес ее всю, до последнего поворота. Потому что это была не его дорога, а моя. А его дорогу — кривую и неумело сделанную — я сломал, чтобы построить свой шикарный серпантин. И он понял это, хотя даже говорить тогда еще не умел. И ответил мне тем же — поломал мою дорогу.
Дать свободу ребенку даже в такой, казалось бы, мелочи, папа может только одним способом — ограничив свою свободу, добровольно умалив свое папское всемогущество. И с каждым годом этой детской свободы должно становиться все больше. Потому что лишь там, где она есть, может появиться и ответственность. А без этих двух качеств человек рискует до седых волос остаться инфантильным переростком, не способным к самостоятельным решениям и поступкам.
Конечно, тут есть очень тонкая грань между ситуациями, где папа просто обязан понуждать своих детей к чему-либо, и ситуациями, когда он, наоборот, должен отодвинуться, давая им думать, чувствовать и действовать самостоятельно. И определить эту грань тоже бывает ох как нелегко. Но о том ведь и речь — что папой быть трудно.
«Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца»
Поделиться
Старец Силуан провёл всю жизнь на Афоне. В записках он вспоминает, как на протяжении четырнадцати лет молился о том, чтобы Бог дал ему почувствовать Своё присутствие. И наступил момент, когда отчаяние пересилило веру. Тогда во время очередной многочасовой молитвы монах воскликнул Богу: «Ты неумолим!..» И в это мгновение он вдруг ощутил присутствие Христа. Инок почувствовал такую любовь, такое сострадание, что понял — можно прожить всю жизнь ради Господа. Впоследствии, утешая отчаявшихся братьев, старец Силуан Афонский рассказывал о том, каким ему открылся Бог:
«Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца и говорит: „Ах, какой у нас Господь!“. Грешная душа, которая не знает Господа, боится смерти, думает, что Господь не простит ей грехов её. Но это потому, что душа не знает Господа и как много Он нас любит. А если бы знали люди, то ни один человек не отчаялся бы. Господь Сам есть одна Любовь».
Все выпуски программы Слова Святых
«Бывает, что мы грешников судим, а Бог их уже оправдал»
Поделиться
Монах Анастасий Синаит жил во второй половине VII века. Он нёс иноческий подвиг в Синайском монастыре великомученицы Екатерины в Египте. Его духовным руководителем был настоятель монастыря Иоанн Лествичник, прославленный православной Церковью в чине преподобных. После кончины учителя, монах Анастасий занял его место — стал игуменом, возглавил обитель. Всю свою жизнь он провёл в молитвах и подвижнических трудах. Сохранилось большое количество творений синайского игумена Анастасия, также прославленного Церковью в чине преподобных. В них он призывает человека быть очень внимательным к своим словам и мыслям. Обличая тяжкий грех памятозлобия, преподобный пишет:
«Многие, не раз согрешившие явно, тайно горячо покаялись, а мы видим, как они грешат, но не знаем ничего об их покаянии и обращении. Бывает, что мы грешников судим, а Бог их уже оправдал».
Все выпуски программы Слова Святых
Взгляд с иконы. Наталья Сазонова
Поделиться
Как-то я проводила урок в воскресной школе. Подросток лет 15-16-ти спросил:
«А как вы пришли к Богу»?
Стала рассказывать.
В то время мне тоже было 16. Росла я в самой обыкновенной советской семье. Крещённых среди нас не было. Однажды мама сказала нам с сестрой: «Девочки, надо креститься. В выходные мы поедем загород. На разговор к одному батюшке». Вот это было неожиданно!
«А ты же сама не крещённая. Ты что, в Бога веришь?» — спросили мы маму. И тут выяснилось, что мама уже год, как крестилась, верит в Бога и ходит в храм. Она была строгая, а мы послушные. Да и что, я-подросток, могла сказать против? Разве только: «Почему, если Бог есть, то не защищал крестьян от помещиков?» Очень я переживала об этом. Сейчас уже не помню, что ответила мне тогда мама. Но через неделю мы отправились в далёкий от Москвы приход. В то время, в середине 80-х крещение в Москве было нежелательным. Могли начаться проблемы с органами.
Итак, все вместе, поехали на встречу с батюшкой. Дорога длинная. Времени подумать много. Окончательного согласия креститься я ещё не дала. В электричке всё переживала: «А кто такой этот батюшка и что мне ему говорить? А как всё будет проходить и зачем я вообще согласилась поехать? Да ещё в такую даль! А точно Бог есть? И наконец: А верю ли я в Него? И честно самой себе: Я не знаю, есть ли Он, чтобы верить в Него. Нет! Я не верю». Но что-то подсказывало мне сделать этот шаг. Шаг навстречу...
И вот мы на месте. Тот вечер помню хорошо. Батюшка ждал нас в своей сторожке. Звали его отец Дмитрий Дудко. Это потом я узнала, что жил он в Москве, а служил очень далеко от дома. Так и ездил по 4 часа в один конец. За проповеди власти перевели его на приход подальше от Столицы. Проповедовать священнику в советское время строго запрещалась.
Тогда я увидела перед собой человека небольшого роста. К шестидесяти, совсем седого. Он встретил нас приветливо, как будто знал давно. Усадил с собой за стол поужинать. Стали знакомиться. После ужина, с каждой из нас по отдельности беседовал в своем кабинете.
Подошла моя очередь. Вошла. Волнуюсь. Первое, что вижу — икона. Большая, в старинном киоте. Теперь уже знаю, это был Спас Нерукотворный. Перед иконой горят свечи. В комнате пахнет воском. Батюшкин голос: «Наташенька, ты уже взрослая. А взрослые люди перед крещением должны покаяться в своих грехах перед Богом». Сказал и посмотрел на ту икону. Я тоже посмотрела на Того, Кто на ней изображён, потом на батюшку... и вдруг увидела один и тот же взгляд! Взгляд полный любви. Этот взгляд располагал к доверию. «Покаяться в грехах»- прозвучало в голове. И я вдруг впервые осознала, что хочу доверить всё, что было на совести, Богу.
Батюшка выслушал мою исповедь. Первую, искреннюю. На следующий день мы с сестрой крестились.
Когда ехали домой, я уже не спрашивала себя, верю ли в Бога? Я точно знала, что верю. знала, что Он есть.
А на вопрос: как пришла к Богу, отвечаю просто. Это не я пришла к Нему. Это Бог пришёл ко мне! Просто надо сделать самому шаг навстречу.
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение
