Поделиться
Даниил Кютинен
Изображение: https://clck.ru/34vPjh
В цеху ленинградского Левашовского хлебозавода на дощатых поддонах плотными рядами стояли тёмные буханки и ждали своего часа, чтобы отправиться в городские булочные. Пылали печи, тепло и уютно пахло свежим горячим хлебом. Пекарь Даниил Иванович Кютинен вдыхал этот, самый мирный на свете, запах. И всё, что происходило за дверями завода, казалось ему отсюда просто сном. А над Ленинградом тем временем кружили немецкие самолёты. Город был блокадой отрезан фашистами от всей остальной страны. Шёл ноябрь 1941 года.
Норма хлеба сократилась до 125 граммов на человека в день. Хлебные карточки ценились дороже золота. Очереди у булочных выстраивались с раннего утра. Люди получали заветный кусочек, завёрнутый в грубую бумагу, и несли домой как самую большую драгоценность. Возле заводского магазина Даниил Иванович видел эту картину каждый день. А ведь ещё недавно такой хлеб большинство этих людей вряд ли стали бы есть. Как пекарь, Кютинен прекрасно знал, из чего сделана блокадная буханка. Муки в ней было совсем чуть-чуть — ржаной, самой грубой: в городе работала одна-единственная мельница, и та на самой малой мощности. Остальное — ячменный жмых, перемолотая хвоя или кора деревьев. И всё же лучше, ароматнее и вкуснее этого похожего на кусок глины хлеба для жителей блокадного Ленинграда не было ничего.
Смена на хлебозаводе закончилась. На проходной работников, как обычно, тщательно досмотрели. Даниил Иванович был уверен: никто не посмеет в такое тяжёлое время утаить хлеб для себя. Ведь это значило бы — украсть у кого-то, может быть, единственную надежду продержаться ещё один день. «Хлеб наш насущный дай нам на сей день», — вспоминал Кютинен слова молитвы «Отче наш», которую часто слышал от матери. В 1882 году, когда Даниил Иванович появился на свет, в Российской империи тоже был голод. Мать рассказывала ему, как за несколько километров ходила к дальним родственникам, чтобы выпросить у них тарелку кукурузной каши. «Держись, сынок, поближе к хлебу», — говорила она. Может быть, поэтому Кютинен и выбрал для себя профессию пекаря. На Левашовском хлебокомбинате он служил уже много лет. И вот теперь, в 41-м, когда Ленинград оказался в кольце врага, Даниил Иванович был к хлебу ближе всех. Кютинен часто ловил на себе завистливые взгляды. За спиной у него шептались: мол, повезло оказаться на тёпленьком месте. Но разве мог он пользоваться своим положением, когда люди на улицах замертво падали от голода? С самого начала блокады Даниил Иванович не съел ни крошки того хлеба, который сам же и выпекал. Он вообще часто забывал поесть — нужно было без устали работать, месить тесто, печь и печь тёмные кирпичики, которые спасали людям жизни. Страшно худой — одни глаза! — он вызывал недоумённые взгляды многих, уверенных, что Кютинен при своей профессии уж точно не голодает.
А он готов был делиться последним. На проходной работникам хлебозавода разрешали вытрясать испачканные в муке рабочие халаты, и собранную с них мучную пыль забирать себе. Но Даниил Иванович даже такой малостью пользоваться не хотел. Ведь у его товарища — двое маленьких ребятишек. Ему нужнее. И — отдавал. Третьего февраля 1942 года Даниил Иванович Кютинен скончался прямо на рабочем месте. В горящей печи выпекалась очередная партия блокадного хлеба...
До наших дней дошло свидетельство о смерти Кютинена. В документе написано, что пекарь скончался от дистрофии. Человек, который каждый день был рядом с хлебом, умер от истощения. Он совершил настоящий подвиг. Не польстился на лишний кусок, когда люди вокруг голодали, а пожертвовал своей жизнью ради спасения других. Имя Даниила Ивановича Кютинена как героического человека было вписано в Книгу памяти блокады Ленинграда.
Все выпуски программы Жизнь как служение
