«Чти отца и мать...»

В этом выпуске ведущие Радио ВЕРА Кира Лаврентьева, Константин Мацан, Анна Леонтьева, а также наш гость — благочинный Балтайского округа Саратовской епархии священник Олег Жиляков — поделились светлыми историями о том, как почитание родителей, уважение и забота о них вознаграждались Богом.

---

К. Лаврентьева

– «Светлые истории» на Радио ВЕРА. Здравствуйте, дорогие наши слушатели. Как всегда, в этом часе по понедельникам мы встречаемся в студии светлого радио, чтобы поделиться своими историями. И с радостью представляю вам в первую очередь нашего сегодняшнего гостя, потому что он прилетел к нам на самолете, целенаправленно на Радио ВЕРА, из города Саратов, – у нас в гостях священник Олег Жиляков, благочинный Балтайского района Саратовской области. Здравствуйте, отец Олег, и добро пожаловать.

Иерей Олег

– Здравствуйте.

К. Лаврентьева

– И также мои коллеги. Константин Мацан.

К. Мацан

– Добрый вечер.

К. Лаврентьева

– Анна Леонтьева.

А. Леонтьева

– Добрый вечер.

К. Лаврентьева

– Меня зовут Кира Лаврентьева. И, дорогие наши слушатели, зрители, обязательно смотрите нас на сайте https://radiovera.ru/ и в группе Радио ВЕРА ВКонтакте. Тема у нас сегодня необычная, вечная тема, болезненная для многих – «Почитай отца и матерь». И отец Олег ее выбрал, приоткрою секрет. И вам же, отец Олег, мы предоставляем первое слово. По доброй традиции «Светлых историй» предлагаю вам рассказать вашу историю первым.

Иерей Олег

– Всем добрый вечер. Спасибо большое, что пригласили. Вот как бы я, наоборот, только «за» прилететь в Москву. Много чего есть посмотреть.

К. Лаврентьева

– Андреевский монастырь, например.

Иерей Олег

– Андреевский монастырь, да, кстати говоря, ВДНХ неплохо.

К. Мацан

– Какие у вас концы Москвы.

К. Лаврентьева

– Да, вас помотало уже.

Иерей Олег

– Ну действительно вот тема, которую мы выбрали – как вы предложили темы, я сразу на ней остановился. Потому что тема «Почитай отца и матерь» – это очень животрепещущая тема, очень злободневная, и всегда она будет актуальной. Почему, потому что у каждого есть и отец и матерь, и без этого никак. И в этом является, на мой взгляд, вот эта заповедь, там же продолжение есть: почитай отца и матерь, чтобы продлились твои дни на земле. Это не просто так, вот если вникнуть в эту проблему, почему, потому что в первую очередь, когда мы говорим о почтении отца и матери, мы говорим о почтении Бога в первую очередь. По сути, вся эта заповедь – это заповедь о любви чрез родителей к Богу. Потому что Бог и благословил брак, благословил деторождение, и в первую очередь мы, наверное, говоря о почитании, мы говорим о любви к Богу. То есть через это почтение мы выражаем любовь к Богу, потому что мы выражаем послушание своим родителям. Это, наверное, говоря о малой семье, говоря о почтении к Богу, мы говорим, что вот я, Господи, я Тебя люблю, и я знаю, что вот в некотором роде, наверное, нельзя сказать в полной степени, но вот в отце или в матери выражается воля самого Господа. Потому что у нас есть такое понятие как послушание, без послушания ни один институт не может существовать. Потому что есть в любой системе – ну давайте назовем это институтом, есть иерархия определенная. И есть возрастные какие-то вещи. И здесь, вот в этом возрасте, в том, что ребенок, сам по себе он маленький, некоторых моментов он не может понять, и Господь тем самым, вот говоря, почитай отца и матерь, Он выражает заботу о человеке. То есть я люблю тебя, ты любишь меня, потому что я люблю тебя – то есть это обратная связь, вот в этом почтении, в этом выражении любви к Богу, Бог проявляет заботу. Ну то есть заботу реальную, такую осязаемую, через заботу родителей, вот на мой взгляд. И вот какую историю хотелось бы рассказать. Кстати говоря, она тоже связана с Москвой, связана со мной лично, с моими родителями. Ну у меня только папа есть, папа и брат был. И в прошлом году я прилетел в Москву, к мощам святителя Тихона, патриарха, в Донской монастырь, и почему я это сделал. Я обычно со святителем Тихоном общался, я просил у святителя Тихона. Ну вот в данный случай меня назначили строить храм. Я до этого преподавал в семинарии, был старшим дежурным помощником, да, нелюбимым человеком в семинарии, потому что дисциплиной занимался. Кстати говоря, в некоторой мере тоже с этой темой перекликается, дисциплина тоже проявление любви. И потом меня назначили строить храм в честь вот этого великого святого, и я его очень сильно почитаю до сих пор. Слава Богу, в нашем храме, вот в Балта, есть частичка его мощей. И я приехал попросить у святителя Тихона – я уже второй раз приезжал, о том, чтобы он помог нам построить храм. И действительно, вот, знаете, я так вот к этим чудесам, когда люди говорят: вот со мной там случилось такое-то, там ангел ко мне прилетел. Я говорю: ну тут надо разбираться. Тут надо, я говорю, если ангел прилетел... Что мне делать? Я говорю: ну привет передавайте. Я с ним не общаюсь. Ну то есть вот это когда с людьми чудеса случаются, очень скептически относишься, даже священник, да, потому что ну редко это бывает. А со мной действительно случилось чудо, когда я прилетел к святителю Тихону. Я обычно, знаете, вот меня спрашивают, вот как просить у Бога, что-либо. Вот есть какая-то такая, знаете, стопроцентная такая молитва, которая сработает. Знаете, такие бывают разнообразные вопросы – там как мне закрыть кредит, да, есть такая молитва? Я говорю: нет молитвы такой, понимаете, говорю, так же как и...

К. Мацан

– Молитва на закрытие кредита.

Иерей Олег

– Как молитва там на починку машины. А меня спрашивали, даже у нас рилс есть в YouTube, куда поставить свечку, чтобы машина заработала. Я говорю: в двигатель ее над поставить. Машина без свечки в двигателе не поедет. Ну то есть вот такие вот. Люди ищут очень часто какой-то такой панацеи, какого-то такого, к Богу относятся как к оракулу: я тебе свечку поставил – ты уж будь добр, мне верни. Я тебе сейчас молитовку прочитаю, и все будет хорошо. И вот когда я действительно сам сталкиваюсь с этими чудесами, я честно, знаете, вот такой трепет, мурашки по коже идут. И вот это чудо случилось. Я вообще, ну нельзя сказать, что из неблагополучной, но из бедной мы семьи, вот отец у меня дворником работал. И как раз в том селе, где я сейчас служу.

К. Мацан

– О как.

Иерей Олег

– Да, по благословению владыки так сложилось. Я сейчас расскажу, это действительно не притянутая за уши какая-то история, действительно я сам почувствовал, что Бог мне сказал, что делать, через вот молитву к святителю Тихону. И, собственно говоря, я увидел, как свершилось чудо, реальное чудо. То есть не где-то там в житиях, не где-то в кино, а реальное чудо. Значит, я приехал, обратился к святителю Тихону. У меня была проблема, потому что отец долгое время не мог найти работу, находился в депрессии. Последняя работа у отца была, я говорю, мы помогали с братом ему, мы ходили убираться, там у нас был рынок, и вот мы ходили помогать отцу убираться, мусор убирать. И это была последняя работа. Отец находился в депрессии, потому что мамы не стало, и эта депрессия, она затяжная была. То есть для меня это очень серьезная проблема. И я как бы приехал к святителю Тихону, просил: помоги мне. Вот я две вещи у него попросил, говоря обычным языком. Ну почему я рассказывал про молитву, я вот всегда к святым обращаюсь вот так вот, как будто как с человеком. И я говорю: святитель Тихон, вот у меня такая проблема. Помоги мне, умоли Господа, чтобы Он с этим помог.

К. Лаврентьева

– В смысле с депрессией отца, да, отец Олег?

Иерей Олег

– С депрессией отца, чтобы и на работу как-то он смог устроиться. Ну этот момент разрешить нужно. И с храмом, я говорю, вот мы строим тебе храм, вот хочу, чтобы немножко побыстрее это было. Потому что я очень сильно загорелся, у нас уже и прихожане были. Кстати говоря, мы собирались, там не было храма, это был совершенно новый микрорайон, и мы собирались на остановке. Представляете, у нас был приход на остановке. Ну остановка, рядом такой небольшой вот летний кинотеатр, можно сказать, вот прямо остановка и летний кинотеатр, в метре, и, значит, я выходил на улицу, общался. И у нас вначале было, то есть осенью меня поставили... А, нет, меня поставили в июле, на Петра и Павла. Осенью у нас было где-то человек десять, а уже под апрель, наверное, ну да, в апреле у нас уже было, представляете, 120 человек нас собиралось на этой остановке, мы общались. Ну и нужен был храм, реально нужен был храм. Вот я просил его о двух вещах, святителя Тихона. И я, в общем, приезжаю, а я не успеваю доехать до вокзала, мне звонят с епархии, говорят: все, говорят, едешь к себе на родину. Я в шоке вообще. Я, честно говоря, в шоке, потому что я даже не понял к чему это, почему я должен ехать к себе на родину. Тем более как бы обратно вернуться, и есть такая цитата: нет пророка в отечестве своем. Ну дома будет тяжело на самом деле. Ну действительно поначалу было тяжело, не потому что люди, люди очень хорошо приняли, на самом деле вот у нас люди очень добрые, дай Бог каждому священнику таких вот прихожан, приход. А здесь вот что наглядно и что действительно меня поразило, я спустя время понял, для чего это. Я начал замечать, что когда я стал ближе к отцу, когда я действительно переехал, начал с ним общаться больше – потому что я жил в Саратове, естественно, там реже все это происходило. И когда я начал с ним общаться, отец изменился. То есть долгое время, лет десять он вот находился вот в этой депрессии, отец действительно изменился. Я тогда понял, что это на самом деле вот проявление воли Божией, ничто другое как это. Я это не понял. Я сам просил об этом и спустя время, где-то месяца через три, я понял: ага, так вот оно что. И, наверное, этой историей я хотел рассказать, какой я вывод сделал – что почтение, знаете, это не только лишь, знаете, вот слушаться родителей. Я не считаю, что почтение –это всегда слушаться нужно. Хотя у нас обычно почитай – значит, ты должен сто процентов исполнять...

К. Лаврентьева

– Волю родителей.

Иерей Олег

– Волю родителей, да. А воля бывает разной. Представляете, у преступников тоже есть дети. И, представляете, они могут по своей греховности они могут детям тоже такое вот давать неправильное напутствие. И здесь что я понял, что не в этом дело. А в первую очередь почтение – это быть рядом. Быть рядом со своими родителями. Потому что зачастую мы о них забываем, зачастую мы как бы не считаем и не ставим их в приоритет. Потому что я думаю, что вот залог счастья православного христианина – это когда ты правильно расставил приоритеты. Первый – Бог, а второе – твои родители должны быть. Когда ты это все поставил на свои места, у тебя все будет хорошо. И когда ты правильно расставил приоритеты, и прежде всего дал должную меру своего времени родителям. Потому что мы действительно и Богу, и родителям даем не должное количество времени, не такое количество времени, которое действительно они заслуживают. Мы должны больше времени давать. И вот когда ты это делаешь, тогда, мне кажется, все встает на свои места. И вот почтение, мне кажется, один из, так скажем, факторов почтения, одна из, наверное, черт почтения – потому что, мне кажется, разные оттенки есть у этого слова, – вот это вот быть рядом.

К. Лаврентьева

– «Светлые истории» на Радио ВЕРА продолжаются. Дорогие друзья, напоминаю, что у нас в гостях священник Олег Жиляков, благочинный Балтайского района Саратовской области. У микрофонов Анна Леонтьева, Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Тема у нас такая сложная, глубокая – почитай отца и матерь. И вы знаете, отец Олег, ведь действительно Бог нам обещает за эту заповедь долголетие. Так нам говорит Книга Исход, заповедь, данная Моисею, звучит ровно так: почитай отца и матерь твою и будешь долголетен на земле. То есть это единственная заповедь, единственная, которая вот имеет такое продолжение – то есть есть такое конкретное обещание, что ты почитаешь родителей, и ты будешь долголетен на земле. И это обнадеживает. По крайней мере кажется, и ты как-то тихо веришь, что, если ты родителей бросать не будешь, может быть, Господь и о тебе позаботится. Понятно, что в этом не должно быть эгоизма, но все же человек, он немощен по природе, и он тоже об этом обещании помнит. Что вы об этом думаете?

Иерей Олег

– Никогда в Священном Писании ничего не говорится просто так. Везде есть глубокий метафоричный смысл, который действительно в жизни исполняется. Много я замечал на своей жизни, на жизни других – моих знакомых каких-то, прихожан, так скажем, паствы, что действительно все, что говорится в Евангелии, оно исполняется. И вот я считаю, что здесь долголетие, оно проявляется прежде всего в том – наверное, неожиданно будет сейчас, и в том, что твои дети о тебе позаботятся. Потому что когда у тебя есть в старости какая-то поддержка, то естественно, что ты будешь жить дольше.

К. Лаврентьева

– Ну да, логично.

Иерей Олег

– Ну вот смотрите, есть такая, кстати говоря, я не знаю, слышали вы, мне кажется, это все слышали, это в школе проходили. Я точно не могу интерпретировать, у меня плохо с изложением каких-то вот рассказов, но смысл в чем. По-моему, у Льва Николаевича Толстого был такой рассказ, помните, значит, семья, вот у них маленький ребенок и дед – ну дед или бабушка, кто-то вот из родителей. И получилось как. Значит, сначала дед ел вместе со всеми за столом, а когда он начал стареть, он обронил кружку, и они начали его сажать за другой стол. И лохань называется, что-то такое. И они дали ему не кружку, а лохань, вот как бы чтобы он не разбил, да, и отстранили его. И проходит время определенное, значит, смотрят – что-то сынишка там делает. Говорят: а что ты делаешь? Он говорит: да я лохань делаю. А зачем? Говорит: ну когда вы будете старыми, я вам ее и положу.

К. Лаврентьева

– Ну да.

Иерей Олег

– Вот я считаю, то что, наверное, долголетие, вот оно заключается именно в том, что ты даешь, наверное...

К. Лаврентьева

– Пример своим детям.

Иерей Олег

– Какой-то пример, который будет жить. У нас же есть такое понятие родового греха. И не всегда он передается, знаете, вот в виде какой-то такой сущности, хотя во многом...

К. Лаврентьева

– Бывает и так.

Иерей Олег

– Да, бывает и так. Действительно, болезни, они все является следствием греха и передаются из поколения в поколение. И вот задача, мне кажется, исправить это. То есть каждый человек в своем поколении должен изменить свое нравственное состояние, чтобы не передавать вот это детям своим, чтобы род жил в Боге, чтобы род жил в здравии духовном.

К. Лаврентьева

– Костя, что ты об этом думаешь? Расскажи нам, пожалуйста.

К. Мацан

– Мне недавно рассказали, это был рассказ священника про его опыт общения с двумя другими священническими семьями. И важно, что и рассказчик этой истории, от которого я ее услышал, был священником, и он рефлексировал над вопросом о воспитании детей в вере и о том, какая здесь роль родительского поведения. И что это значит, почитай отца и мать. Значит ли это непременно некое проявление родительской власти, ну в плохом смысле слова. О чем он мне рассказывал. Что, говорит, вот есть семья священника, папа – маститый протоиерей, очень уважаемый в своем городе, и вот у него юбилей, сколько-то там ему лет, и тоже лет 40–50 он у престола служит, в общем, такой прямо известный, почитаемый. И он выходит совершать литургию в свой день рождения, и на проповедь выходит его сын, тоже священник, и все прихожане внимают, и все пришли как на день рождения к любимому пастырю, и с подарками, и там большой стол накрыт. И после всей этой службы, служба закончилась, все двигаются к праздничному столу, и супруга этого священника, маститого протоиерея, мама молодого священника, видно, что у нее глаза на мокром месте. Почему? Ее спрашивает кто-то там, что случилось. И она отвечает одной короткой фразой: «Он даже не пришел». А он – это второй сын, дорогой брат, который не то что не священник, а вопрос, верующий ли он. Но никакой связи с семьей он, как оказалось, уже много лет не поддерживает. Не то что он как-то там отказался, но для него все вот это ничего не значит. По крайней мере он точно не пришел на службу, на которой его папа служил литургию в свой день рождения. И общаясь с этой семьей, потом вот человек, который мне эту историю рассказывал, выяснил, что действительно было такое достаточно строгое воспитание. Была домашняя дисциплина строгая, в том числе и молитвенная, совместная молитва родителей с детьми, там не знаю, службы, воскресная школа, что-то еще, что вот дало такие всходы, что один из сыновей пошел по стопам отца и стал священником – надо полагать, неслучайно, ему это нравится, а второй вовсе от Церкви отдалился. Это вот такая история про то, как, первое, нам не дано предугадать, как наше родительское слово отзовется. И вторая семья, с которой тоже знаком был священник, который мне эту историю рассказывал, в которой ну что-то там семь детей – и все семь священники, там еще три дочки – и три дочки матушки. И все такие счастливые, довольные, вот все в Церкви, все при храме, все нашли смысл жизни, и любовь льется через край. И вот этот мой знакомый священник спрашивал потом у них самих: а как вас воспитывали? На что они говорят: а что это значит? А как у вас было дома с молитвенным правилом? Каким молитвенным правилом? Спрашивают. Ну тут, конечно, несколько это, может, преувеличено. Но что они рассказывают, вот многодетная семья. Говорят: а как вы дома молились? Конечно, молились, все вместе, да, молились. А как долго? Да вы знаете, мы по младшему ориентируемся. Вот сколько самый младший может выдержать, столько мы и молимся. А учитывая то, что младший все время там совсем маленький в этой семье, надо полагать, в общем, понятно, что общее семейное молитвенное правило сводилось к каким-то совсем, может быть, основным, главным вещам. Ну вот, быть может, тот факт, что это было вот так вот как бы легко...

К. Лаврентьева

– По любви.

А. Леонтьева

– И ненапряженно.

К. Мацан

– По любви, да. Но вот это «по любви» – в чем оно может воплощаться, в том, что это вот не про дисциплину, а это про какое-то семейное совместное времяпрепровождение, – вот дало такие всходы. И помнишь, Кира, у нас с тобой в программе «Путь к священству» был замечательный протоиерей Николай Соколов?

К. Лаврентьева

– Конечно.

К. Мацан

– Сам человек из священнической семьи.

К. Лаврентьева

– Да, потрясающе.

К. Мацан

– Из легендарной священнической семьи, где все дети стали священниками. Мы спрашивали тогда с тобой отца Николая, а как вот вам вообще довелось там не отдалиться от Церкви, вот как вас воспитывали? И он сказал, ключевое слово было «свобода». Вот все, что связано с Церковью и с верой, было связано со свободой. Ни к чему не принуждали, ничего не заставляли, просто показывали пример, если угодно. И это очень важно, что когда мы говорим о там свободе, даже, допустим, в плане воспитания в вере, мы же часто, нам очень легко (нам – родителям, я имею в виду) эти слова услышать как то, что да вообще ничего не надо делать, все само сложится. Но на самом деле это не так, и это история не про это. Это история про то, что, конечно же, воспитываешь тогда, когда сам горишь. И передать можешь только то, чем сам живешь. И вот, быть может, лучшее воспитание ребенка в вере – это самому себя воцерковлять. Помнишь, вот, Ань, у нас с тобой был в программе Паша Федосов, замечательный музыкант и общественный деятель, отец четверых детей. И мы вот его спросили: Паш, а как ты детей воцерковляешь? И он потрясающе ответил, до сих пор помню: мне кажется, я сам себя еще не до конца воцерковил. С детьми потом как-то вот разберемся по ходу. Вот настоящее воспитание. И тогда, наверное, вот это «чти отца и мать» в ребенка проникает естественным образом, как то, что ну а как иначе – это жизнь, живые отношения. Папа, мама были рядом, любили, как их не чтить. Тогда даже не нужно об этом специально как бы задумывается и проговаривать, это, что называется, просто присутствует в жизни как факт.

А. Леонтьева

– Можно скажу?

Иерей Олег

– Мне кажется, знаете, что вот вы сейчас открыли другую сторону этой заповеди. Потому что помимо того, что ты должен почитать отца и матерь своих, но и отец и матерь тоже должны своих детей почитать.

К. Лаврентьева

– Не раздражай детей своих, говорит нам Соломон. «Светлые истории» на Радио ВЕРА. Дорогие друзья, напоминаю, что у нас в гостях священник Олег Жиляков, благочинный Балтайского района Саратовской области. Мы говорим о почтении отца и матери с Константином Мацаном, Анна Леонтьевой. Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы вернемся после короткой паузы.

К. Лаврентьева

– «Светлые истории» на Радио ВЕРА продолжаются. Здравствуйте еще раз, дорогие наши слушатели. И если вы еще не смотрели по какой-то причине «Светлые истории», то обязательно смотрите нас на сайте https://radiovera.ru/ и в группе Радио ВЕРА ВКонтакте. Напомню, что у нас в гостях священник Олег Жиляков, благочинный Балтайского района Саратовской области. У микрофонов Константин Мацан, Анна Леонтьева, Кира Лаврентьева. И да, в конце первой части Константин Мацан рассказал историю о жизни православной семьи в любви и по любви. И отец Олег как раз хотел как-то это прокомментировать. И вот сейчас для этого прекрасная возможность, отец Олег.

Иерей Олег

– Я хотел сказать о том, что действительно вот в этой фразой, да, у той мысли, которую вы озвучили, есть две стороны медали. Конечно, мы должны почитать и дети родителей своих, но и родители детей тоже, безусловно, должны почитать. То есть это здесь обратная связь должна быть. У меня вот есть такая мысль, что если ты – как раз вот говорили про священников, детей священников, почему не пришел. Я вот считаю, знаете, как и у меня уже опыта немного священства, но я вижу, это же, так скажем, на поверхности, когда, знаете, вот ребенок не хочет, а родители прямо его: давай, и тут рассказывай грехи свои. Я все время говорю: ребята, говорю, вот знаешь, ты понимаешь, куда ты подошел? Они говорят: нет, мы не понимаем.

К. Лаврентьева

– Но грехи знаем.

Иерей Олег

– Ну естественно, да, что как бы им надо объяснить. И зачастую бывает так, что родители вообще как бы не причащаются, не исповедуются, а ребенку надо. Вот знаете, как есть такая фраза: все лучшее детям.

К. Лаврентьева

– Да, да.

Иерей Олег

– Понимаете, у детей это есть, у вас этого нет. И самый лучший действительно пример – это личный пример. Вот если ты хочешь, чтобы ребенок никогда в жизни не прикоснулся к вере – с детства пихай его во все, так скажем, какие-то храмовые дела, заставляй его, мучай его. Прямо вот не хочет он вставать, а ты его прямо тяни. Вот если ты этого хочешь, вот так оно и будет. У меня была одна знакомая, ну и есть, у моей подруги детства, значит, была такая история. Когда люди не понимают, как привести к вере своих детей. Мы значит, сидели, я уже в храм ходил. Мы сидели на кухне, значит, моя подруга вышла, мы остались вдвоем с мамой ее. Я смотрю, она берет такая, святую воду подливает ей в стакан. Я говорю: вы что делаете? Она говорит: ну может быть, так получится. Ну то есть как бы...

А. Леонтьева

– Ну это уже от отчаяния, мне кажется. Бедная.

Иерей Олег

– Ну то есть непонимание вообще, как вообще воспитать. И вот я, знаете, всегда говорю, что если ты хочешь, чтобы ребенок твой действительно тебя уважал, не чтобы он тебя воспринимал через крик, да, это ты если хочешь этого, значит, что ты сделаешь – ты выработаешь в нем рефлекс, просто рефлекс на крик забиваться и что-то выполнять. Но пройдет время, он станет сильнее тебя. И ничего это не решит.

А. Леонтьева

– Нечего будет противопоставить.

Иерей Олег

– Самое главное, что должно быть вот в этой во всей истории, это доверие. Потому что вот, знаете, вот мне такое вот нравится выражение у митрополита Антония Сурожского. Он говорит, пришли к нему прихожане, говорят: слушайте, ну что делать, вот дети кричат, мешают нам молиться. Он говорит: вы когда начнете молиться, они вам мешать перестанут.

А. Леонтьева

– Не будут, да.

К. Лаврентьева

– А я общался однажды с женщиной, которая была одной из тех детей, которые тогда мешали. Напомню этот эпизод, да, в соответствии возраста женщина, англичанка. Она рассказывала, что мы там бегали что-то по храму и про нас владыке сказали, что вот эти дети там мешают. На что владыка на нас посмотрел и сказал, что когда вы начнете молиться, они перестанут вам мешать.

Иерей Олег

– Знаете, у меня, кстати, на приходе есть такой парнишка, Тимофей. Ну ему года три, наверное, четыре, и он все время... Ну у меня, кстати говоря, вот на приходе очень много детей. И они, знаете, как-то так мне настроение поднимают – когда я начинаю проповедь говорить, они, значит, поднимаются, вот так вот сидят на солее, а один постоянно ко мне поднимается. И он все время поднимается, со мной рядом стоит. И в какой-то момент мама там его: иди сюда, иди сюда, не надо. А я уже понял, и как бы я говорю: пойдем со мной, говорю: вот будущий священник. И вот он стоит со мной и никому не мешает на самом деле. Вот здесь вопрос в том, насколько у тебя гибкий ум. Если дети кричат в церкви – слава Богу, что они есть вообще в церкви. Честно говоря, вот мне очень прискорбно заходить в храм, когда там нет детского крика, как какого-то у детского смеха, храм, значит, этот приход без будущего. Ну то есть вымрут, конечно, наверное, грубо сказать, ну бабушки поумирают, да...

К. Лаврентьева

– А кто же молиться будет, да, отец Олег. Анечка, вот ты что думаешь на этот счет, многодетная ты наша мама.

А. Леонтьева

– Меня на самом деле, знаете, потрясла история ваша, отец Олег. Потому что мы в современном мире столько говорим не столько о почитании родителей, да, сколько о травмах детства, которые они нам нанесли. Но ваша история, она и трагическая, и какая-то очень светлая.

К. Лаврентьева

– Да, отец Олег, это отдельное спасибо, конечно, я еще тоже хотела сказать.

А. Леонтьева

– Потому что все эти травмы, которые мы, знаете, даже немножко начинаем уже спекулировать этим понятием.

К. Лаврентьева

– Детскими травмами.

А. Леонтьева

– Я когда подумала, что, например, у меня папа и мама развелись, когда мне было 11 лет. И на самом деле я никогда, я очень долго не знала, что они развелись, потому что ничего не изменилось. Они оба были очень занятые, я жила с бабушкой и девушкой. Мама делала стремительно карьеру. И просто они стали по очереди появляться дома – то папа, то мама, понимаете. И я такая сидела с мамой на приеме у доктора, и доктор позвал маму. И мама мне оставила свою сумочку, и я стала искать болгарский блеск для губ, в 11 лет. И нашла там свидетельство о разводе. И мама пришла, я уже такая стояла: минуточку, это что такое? А мама что-то такое быстро придумала, она такая изобретательная была: это чтобы квартиру увеличить, что-то такое. И как бы поскольку они оба меня очень любили, и я так как-то не поняла вообще, что происходит. Ну квартиру увеличить. И я погрузилась обратно в свои как бы дела. И я, знаете, хочу сказать, что родители были какой-то мощной, мощнецкой поддержкой. Хотя они настолько друг друга любили, что мама до конца жизни буквально, только в конце жизни папу простила. Поэтому как-то вот так вот получилось. И, знаете, я восприняла эту программу как повод повспоминать родителей и почитать их.

К. Мацан

– Прямо почитать, да. Почитать родителей. Прекрасно.

А. Леонтьева

– В одной из программ я – ну у меня мама была журналист, но в юности она писала очень хорошие стихи. И потом она перестала из таких соображений, что она говорила: дочка, я была в книжном магазине, там очень много книг. Не надо ничего больше писать. Ну она просто как-то очень критически относилась к стихам. И я прочитала в одной из программ мамин стих, и на меня посыпались просьбы в социальных сетях.

К. Мацан

– Класс, давай.

А. Леонтьева

– И я опубликовала. И мамины стихи буквально вот нашим радиозрителям. Вот такие, вот на печатной машинке, старая бумага такая.

К. Лаврентьева

– Красота какая.

А. Леонтьева

– Я вот столько набрала, что я вот теперь думаю сейчас, что прочитать. А вот, например, «В вечерней школе». Ой, волнуюсь.

Иерей Олег

– Да ладно.

А. Леонтьева

– Ну родители.

К. Лаврентьева

– Самое сокровенное, конечно, родители.

А. Леонтьева

– Хочу сказать, что мама как раз вот, ваши слова болью отозвались в моем сердце, отец Олег, потому что и как-то и папа, и мама, у них были свои семьи, поэтому как бы они со мной общались не так много, как, может быть, мне хотелось бы. И когда я как раз ехала из города, где мы живем с мужем, я ехала домой, я узнала, что мама плохо себя чувствует. И мы ехали, и я не успела там полчаса, вот как мамочка отошла ко Господу. И я была в таком отчаянии, я позвонила своей подруге, героине наших программ, Татьяне Воробьевой, говорю: Татьяночка, я не знаю, что делать, я не успела. Она сказала, знаете, единственно возможные в этом случае слова, она сказала: ты все успела. Ты всю жизнь теперь можешь молиться за нее. И это вот, наверное, это единственное, что могло меня утешить. Мамин стих. «В вечерней школе».

В школе, где учительская ратуша,

Бьется в темень окон чья-то боль.

В школе не по плану литераторша

Нам стихи читает про любовь.

Бьется в коридоре нахоложенном,

Входит чудом горьким в класс любой.

А в вечерней тоже не положено

Знать неразделенную любовь.

А над школой небо – поле серое,

Месяц где-то душу загубил.

Кто-то отлюбил уже, наверное.

И, наверное, кто-то не любил.

Мы сидим с придуманной небрежностью,

Тоже нам, подумаешь, беда.

Кто-то шел с такой не скрытой нежностью

И дошел. Да только опоздал.

Пальцы строчки ласковые трогают,

Словно могут многое сказать.

У нее глаза совсем не строгие,

И совсем не школьные глаза.

Но куда же смотрит наша ратуша?

В школе заблудилась чья-то боль.

В школе не по плану литераторша

Нам стихи читает про любовь.

Иерей Олег

– Замечательные.

К. Мацан

– Потрясающие, какие хорошие стихи.

К. Лаврентьева

– Слушайте, непривычно красиво для стихов современных. Очень-очень красиво. Ровный слог.

А. Леонтьева

– Потрясающие стихи у мамочки. Это вот на машинке напечатано.

Иерей Олег

– Вот это да.

К. Лаврентьева

– Надо было ей все-таки дополнить книжные полки в магазине своими стихами.

А. Леонтьева

– Я думаю, что я буду издавать папины и мамины стихи. От папы вот такая же папка, ворох стихов остались.

К. Мацан

– Потрясающий архив.

К. Лаврентьева

– Аня, ты ребенок талантливых людей.

К. Мацан

– Родители все в тебя.

К. Лаврентьева

– Ты еще что-то нам прочитаешь?

А. Леонтьева

– Да, если можно.

К. Лаврентьева

– Давай, мы очень ждем.

А. Леонтьева

– «Театральный разъезд». А мама очень много писала, она такой послевоенный ребенок, писала о войне, и очень как-то ну с другой стороны что ли на нее смотрела.

Комиссарши, комсомольские богини,

Вам придется чрез полчаса погибнуть.

А у входа улиц белое мерцанье,

Мы выходим с уцелевшими отцами.

С незнакомо, недоступно молодыми,

Их рубахи, их ладони пахнут дымом.

И вздохнут, как будто выйдут из окопа

В тишину, в послевоенную эпоху.

Так, ну еще я хочу вам папин тоже стих прочитать, чтобы вы поняли, насколько, вот даже если родители развелись, насколько они могут...

К. Лаврентьева

– Насколько они тебя любят.

А. Леонтьева

– Да, сохранить любовь к детям.

К. Лаврентьева

– Напомним, что у нас сегодня «Светлые истории» на Радио ВЕРА, дорогие друзья. И в гостях у светлого радио священник Олег Жиляков, благочинный Балтайского района Саратовской области. У микрофонов Константин Мацан, Анна Леонтьева, Кира Лаврентьева. И, Анечка, пожалуйста, продолжай зачитывать замечательные стихи своих родителей.

А. Леонтьева

– Я прочитаю стих, который посвящен мне, и я поэтому еще больше волнуюсь.

Ну и что же, что старость, что же что одинок.

Жизнь прошла, ты осталась – это главный итог.

Как принявшие схиму в недрах монастыря

Сожалений не имут, в отмирании я.

Так и мне не в расплату – нелюдим, нелюбим,

Жизнь моя как лампада перед ликом твоим.

Вот. Спасибо большое, мои родители, что вы у меня были.

К. Лаврентьева

– Как их звали, Ань?

А. Леонтьева

– Анастасия и Юрий.

К. Лаврентьева

– Давайте помолимся. Георгий, да?

А. Леонтьева

– Да, Георгий.

К. Лаврентьева

– Давайте помолимся все. Царствие Небесное Анастасии и Георгию. Вашу мамочку помянем, отец Олег.

Иерей Олег

– Царство Небесное. Кстати говоря, вот я заметил там такие религиозные мотивы в то время.

А. Леонтьева

– Да, кстати говоря, они же не были тогда верующими людьми. Они уже когда я покрестилась и всех начала вокруг себя крестить, катехизировать.

Иерей Олег

– Знаете, насчет веры, я считаю то, что после революции, конечно, стало меньше церквей, но не стало меньше верующих. Вот если бы действительно Церковь бы и вера бы угасла, хотя ее пытались погасить очень серьезно, мне кажется, у каждого, как бы он ни пытался скрыть, как бы он ни боялся, все равно вот эти вот мотивы проскальзывают определенным образом. Вот это сейчас вы и...

К. Лаврентьева

– Подтвердили.

А. Леонтьева

– Спасибо, отец Олег.

К. Лаврентьева

– Отец Олег, а я хотела вот вас поблагодарить еще раз. Вы знаете, очень хотелось плакать, и когда Аня сейчас читала стихи, чем я и занималась внутри себя, и когда вы рассказывали, отец Олег. Потому что, во-первых, это очень смело, вот так вот честно говорить о своей боли. А во-вторых, это для кого-то, кто сейчас нас слушает, кто находится в потери близкого человека – а время сейчас непростое, наверняка такие люди есть и их немало, – потери детей, мужей отцов, матерей, сыновей, не дай Господи. Ну как есть так есть. И кто-то, услышав вас, возможно, тоже обратится или к святителю Тихону, или к преподобному Серафиму, или к преподобному Сергию, блаженной Матроне, и масса святых есть у нас на земле и на нашей, и за рубежом, которые действительно помогают и как-то очень быстро откликаются. И так уж получилось, что вы начали нашу программу вот как раз со своих родителей, и с тяжелым состоянием папы, в связи с уходом мамы. И я понимаю, что я ехала сюда, на эту программу, может быть, без конкретной какой-то своей истории – я звонила маме там, говорю: помоги, пожалуйста, может быть, у тебя кто-то есть на примете. И я сейчас, конечно же, об этом расскажу, кто у нее есть на примете, это действительно очень поучительная история. Но сама главная моя мысль, она знаете, в чем была, и говорю ее в начале своей истории, а не как положено по законам драматургии, сказать ее в конце: что когда умирает человек, вот умирает у тебя родитель – и твою душу, грудь вот такой нож пронзает. И это не только потеря близкого человека. Это вот за секунду проносится в твоей голове все то, что ты для них не сделал.

А. Леонтьева

– Да, да.

К. Лаврентьева

– И все то, что ты сделал по отношению к ним плохо. И вы знаете, вот это настолько меня в свое время ошпарило, это меня настолько как-то переплавило, что я вообще очень четко вижу связь не только в своей жизни, но и в жизни других людей – связь между непочтительным, может быть, местами хамским отношением к своим родителям и конкретными бедами в жизни этих детей, которые непочтительно к ним относятся. То есть все-таки нужно соблюдать заповедь, не просто так она нам дана. И даже если что-то не клеится и даже если психолог сказал, что мама сделала что-то не так – знаете, это просто смешно. Я тоже этим занималась, да, все этим занимались: мама с папой сделали что-то не так, это понятно. Но пока у меня не появились свои дети, я, в общем, этим занималась очень активно.

А. Леонтьева

– Да.

К. Лаврентьева

– И я сейчас понимаю, что это просто смешно. И даже недавно какое-то видео по интернету ходило, где актриса такая – из какого-то фильма вырезка, и актриса там рыдающая, вся такая испачкана, и подпись: это моя бабушка, которая прошла голод в Великую Отечественную войну, репрессии, потерю мужа, детей, смотрит с небес, как я прощаю ее у психологов. Знаете, это вот точно. Просто смотрит, и у нее глаза от ужаса просто вываливаются из орбит.

Иерей Олег

– Тоже старый такой, помните, из разряда, картинка – там сидит актер из «Страсти Христовы». Типа расскажи ему про то, что у тебя начальник плохой на работе.

К. Лаврентьева

– Ну мы не умаляем проблем, но понятно, что есть настоящая боль, а есть все-таки немножко вот она такая, немножко такая накрученная проблема.

Иерей Олег

– Знаете, я считаю, то что я сталкивался вот с такими ситуациями очень тяжелыми, когда люди рассказывали, да и у знакомых очень были, я не буду о них рассказывать, потому что смысла нет. И я определенным образом выработал алгоритм, как с этим бороться, в этом действительно есть необходимость. Смысл в том, вот мне понравился один стих очень короткий:

Нужно чаще прибегать к правилу простому:

Если трудно на душе – помоги другому.

Вот всегда, когда тебе тяжело, не стоит вот рефлексировать над своей болью, не будет никакого эффекта, ты только будешь углубляться, ты будешь только вот эту рану увеличивать. Вот иди в больницу, иди, например, к бабушкам, которым нужна помощь – ну то есть в такие вот серьезные места, где действительно необходима помощь, помогай. Вот тогда только, вот это действительно панацея в некотором роде. Когда тебе плохо, ты должен помогать тому, кому еще хуже. Вот без этого никак не получится.

К. Лаврентьева

– Да, Анечка ты что-то хочешь, видимо, еще прочитать нам.

А. Леонтьева

– Я не знаю, программа подходит к концу...

К. Лаврентьева

– Давайте в завершение.

А. Леонтьева

– Можно я такой очень красивый тоже мамин стих? Он, мне кажется, очень в тему. Просто я тут листаю.

Не жалея и не жалуясь,

Будто не было обид,

Ты люби его, пожалуйста,

Обязательно люби.

Перемены как излучины,

Бросит в жар и зазнобит,

Что ни будет – будет к лучшему,

Только ты его люби.

Недоверием не раненый

И в закаты молодой,

Он живет твоим дыханием,

Ты живешь его бедой.

Пусть тебя унизят жалостью,

Пусть попробуют сгубить,

Ты люби его, пожалуйста,

Обязательно люби.

К. Лаврентьева

– Анечка нас сегодня обрамила.

К. Мацан

– Потрясающе. Я просто зачитался, Ань, стихами твоего папы. Просто я вот, вы пока обсуждали, я просто сижу и читаю, и такое удовольствие получаю. Вообще очень хорошие стихи.

А. Леонтьева

– Спасибо за возможность вообще прикоснуться к родителям.

К. Лаврентьева

– Я хотела еще добавить то, что мне рассказала мама, она меня очень попросила рассказать. Есть человек, который регулярно возит маму в аэропорт. Она живет недалеко от города, но ее надо возить, в Нижегородской области. И вы знаете, мы всегда едем с ней – а мы люди такие, любители пообщаться. Мы не скрываем, значит, своих взглядов, мы, обсуждаем какие-то там вероучительные вопросы. Там мама может тихонечко посидеть, помолиться в дорогу. Ну то есть, короче, никто не скрывает, что мы верующие люди. Я это специально говорю. А человек, который нас возит – я не буду его называть имя, вдруг он постесняется о себе говорить, постеснялся бы, – он как-то, вы знаете, всегда очень скромно, спокойно, ничего особенно так про себя не говорит. Ну и когда мама его спросила там: ты ходишь в храм? Он говорит: вы знаете, я как-то не претендую на верующего. Ну знаете, верующий, но вот не претендую там на постоянного прихожанина какого-то храма. И в другой раз он рассказывает, что у него очень тяжело уходила мама, и он терпеливо – представляете, мужчина взрослый, терпеливо, ежедневно за ней ухаживал, то есть взял на себя полностью обязанности сиделки. И сейчас у него очень тяжело заболел папа, и он его выходил. Он его выходил, и папа стал, как бы у него появились позитивные изменения. И когда она мне это рассказывала, я очень сильно удивилась. Потому что вот вы знаете, по нему никогда не скажешь. Кажется, что он такой вот просто легкий человек, любитель там праздников, у него там дети, жена там, то се – ну обычный хороший мужчина. И при ближайшем рассмотрении ты понимаешь, что человек подвижник настоящий, что он несет подвиг. Потому что для современного человека вся вот эта вот изнанка человеческого старческого естества, она уже ну вызывает стресс. То есть мы уже все-таки привыкли к тому, что это кто-то будет делать за нас. А тут мужчина – и делает такую черную работу. И я когда это послушала, я поняла, что нам, конечно, нужно не вовне, а вглубь себя углубляться, вглубь себя уходить, копать, встречаться там с Богом и не останавливаться. Потому что вот когда уходишь вовне, так можно и расплескаться нечаянно.

Иерей Олег

– Кстати говоря, вот, знаете, напоследок. Вот вы сейчас сказали, такую мысль высказали замечательную, она мне тоже очень нравится. Вот у Святейшего Патриарха есть такая цитата, она мне прямо так вот, в пост я услышал, и она мне прямо врезалась в ум, в памяти осталась. Значит, он говорит следующее, что святой человек – да, вот говорите подвижник, хотя его не видно, – вот он не на иконе, жития про него нет. Он там на столпе или на камне тысячу дней не молился. Но он сказал следующее, говорит: святой познается не в громких делах и грандиозных благодеяниях, а в повседневности. То есть святой человек – это тот человек, который поступает так, когда нет ни камер...

К. Лаврентьева

– Да, очень тихо.

Иерей Олег

– Ни других людей. Вот, допустим, легко на камеру добро сделать или легко сделать добро, то есть ты выходишь из храма, вот стоит там бабушка, благообразная такая, и ты ей там – и ты молодец, ты сегодня воскресный супергерой. Все ты сделал.

К. Лаврентьева

– Воскресный супергерой! Надо запомнить.

Иерей Олег

– И, получается, а попробуй ты, вот приди в больницу, и вот когда человек находится в таком состоянии, помыть человека. Ну это серьезно, знаете, кажется, смешно, а вот на самом деле...

К. Лаврентьева

– Нет, это не смешно, конечно, это серьезно.

Иерей Олег

– А вот такую работу выполнить, ее, так скажем, никто абсолютно не возведет...

А. Леонтьева

– Конечно.

Иерей Олег

– О ней никто не будет рассказывать, да, но это, наоборот, высшее, так скажем, это говорит о том, то что ты святой. То есть святость, она проявляется не в грандиозных делах, а именно в таком...

К. Лаврентьева

– В тихом делании ежедневном.

Иерей Олег

– Какой ты есть, без человеческого мнения. Вот это вот, это круто.

А. Леонтьева

– Подытожили.

К. Лаврентьева

– Дорогие друзья, дорогие наши слушатели и зрители «Светлых историй», у нас немного сумбурные, но очень живые получились сегодня «Светлые истории». Я думаю, что вы тоже это оценили. Обязательно оставляйте свои комментарии, смотрите «Светлые истории» на сайте https://radiovera.ru/ и в группе Радио ВЕРА ВКонтакте. А я с радостью напоминаю вам, что мы говорили о почитании родителей со священником Олегом Жиляковым, благочинным Балтайского района Саратовской области. У микрофонов были Анна Леонтьева, Кира Лаврентьева, Константин Мацан. Мы прощаемся с вами до следующего понедельника. Всего вам доброго и до свидания.

А. Леонтьева

– До свидания.

К. Мацан

– До свидания.

Иерей Олег

– Аминь.

---

Все выпуски программы Светлые истории

• «Ты не один». Прот. Константин Харитонов
• «Спасающая добродетель»
• «Пастырь добрый»