«Битва при Добрыничах». Исторический час с Дмитрием Володихиным

Гость программы — ведущий специалист отдела информационной политики Исторического факультета МГУ Карен Аксаньян.

Разговор шел о битве при Добрыничах в начале 17 века между армией Лжедмитрия I и царскими войсками под предводительством князя Фёдора Мстиславского: о ходе сражения, его результатах и последствиях.

Ведущий: Дмитрий Володихин

---

Д. Володихин

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели. Это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И мы сегодня поговорим об одном из знаменитых сражений времён Московского царства. Сражение это вошло во все, наверное, учебники вузовские и в некоторые школьные. И, понимаете, судьба этой битвы довольно странная, о ней всегда говорят примерно так: несмотря на то, что войска Бориса Годунова одержали победу при Добрыничах, всё же... Вот это самое «но», «всё же», «однако» в конце переворачивает ценность этой победы и показывает читателю, что хотя она и была одержана, но, знаете ли, что-то в ней есть второсортное, что-то там всё-таки не сложилось. Поэтому очень мало научных работ и работ научно-популярных, где сражение при Добрыничах 1604 года рассматривается всерьёз и по-настоящему. А там есть о чём поговорить. Это всё же красивая победа в чрезвычайно сложном сражении, которое могло окончиться катастрофой. И это сражение, если бы им воспользовались всерьёз и по-настоящему, отработали до конца, так сказать, могло бы лишить Россию угрозы продолжения Смутного времени, то есть задавить смуту в самом начале, но не сложилось. Почему не сложилось и почему всё же стоит помнить этот успех русского оружия мы сегодня и поговорим.
У нас в гостях человек, который как раз разбирался с ходом сражения при Добрыничах и исследовал те силы, которые противостояли друг другу, — Карен Эдуардович Аксаньян, ведущий специалист отдела информационной политики исторического факультета МГУ, человек, который будет нашим Вергилием по кругам Великой смуты в России начала XVII века. Здравствуйте, Карен Эдуардович.

К. Аксаньян

— Здравствуйте.

Д. Володихин

— Ну что ж, хотелось бы, чтобы мы подошли к этой теме от истоков смуты. Мы знаем, что при Добрыничах противостояло царское войско Бориса Годунова и войско самозванца Лжедмитрия I, однако это не первый эпизод смуты, это тот момент, когда она уже набрала силу и как-то так получилось, что две большие армии на территории коренной России должны были сражаться. Почему Лжедмитрий I не был задавлен в самом начале?

К. Аксаньян

— Начать, наверное, надо с того, что летом-осенью 1604 года на сторону самозванца, который вторгся в пределы Русского царства переходят города южных уездов. Прежде всего это Чернигов, который был одним из крупнейших городов. После такого неприятного примера на сторону самозванца переходят более мелкие города. И он начинает осаду Новгород-Северского. И тут его триумфальное движение по южным районам Русского царства несколько затормозилось.

Д. Володихин

— А вот, кстати, почему сдаются, что такого мёдом намазанного было в самозванце?

К. Аксаньян

— Комплекс причин. Их можно разделить, наверное, на два направления. С одной стороны, это недовольство жителей южных уездов своим положением, причём прежде всего служилых людей. Служилые люди южных уездов выполняли, с одной стороны, важную оборонительную функцию, защищая Русское царство от набегов крымского хана, но внедрение поместной системы в этих районах шло медленно. Районы тогда были слабо колонизированы, крестьянское население этих районов было незначительным, назовём это так. В результате зачастую служилые люди вынуждены были сами пахать землю, одновременно неся военную службу. К этому надо добавить то, что в этих районах было большое влияние казачества. А казачество в период правления Бориса Годунова было недовольно попытками центральной власти поставить под контроль казачество. При Борисе Годунове эти попытки предпринимались, но к успеху не привели. В результате служилые люди на юге были недовольны центральной властью и были готовы поверить человеку, который был способен пообещать им значительное улучшение их материального положения.

Д. Володихин

— То есть это был фактически альянс, основанный на чистой прагматике. Мы скажем, что «да, Дмитрий Иванович, ты великий государь сколько угодно, когда придёшь к власти в Москве, вспомни о нас и сделай нам полегче тут, в наших южных уездах. А ещё лучше: забери лучших из нас к себе в Москву и там как следует устрой».

К. Аксаньян

— Фактор моральный, фактор духовный тоже нельзя сбрасывать со счетов. В период правления Бориса Годунова разразился знаменитый голод 1601-03 годов, вызванный крайне тяжёлыми климатическими условиями. И естественно, население это воспринимало как наказание за грехи царя Бориса.

Д. Володихин

— Да, его подозревали в убийстве царевича Димитрия, младшего сына Ивана Грозного.

К. Аксаньян

— Сыграла свою роль и опала на бояр Романовых 1600 года, и общая репутация царя Бориса как властолюбивого человека, который готов был идти к власти, не считаясь с методами, и который, ради удержания власти в руках династии, расправился с популярными Романовыми, с боярами Захариными и Юрьевыми без веских на то оснований, как ходили слухи. В результате легенда самозванца, что он является истинным царевичем...

Д. Володихин

— То есть тем, кто давным-давно лежал в гробу и в убийстве которого подозревали Бориса Фёдоровича или вообще кого-то из Годуновых, вдруг живым и невредимым оказывается в состоянии взрослости, в зрелом возрасте на окраинах царствия и говорит: «Нет, не Борис царь. Он хотел меня убить, но я выжил. Я настоящий царь!»

К. Аксаньян

— Эта идея находит своих сторонников, которые хотят в это верить. И которые хотят верить в то, что приход истинного государя, природного царя, позволит предотвратить то разорение, которое вызвал великий голод начала XVII века.

Д. Володихин

— В скобках заметим, что Борис Годунов был не царской крови, и это волновало не только народ, но и ещё аристократию. Но об этом мы поговорим чуть позже. Итак, Новгород-Северский.

К. Аксаньян

— Новгород-Северский самозванцу с ходу захватить не удаётся. Не удаётся ему захватить, потому что формально второй воевода города Басманов, потомок тех Басмановых, которые стояли у истоков опричнины, не дал это сделать, сел в оборону и очень грамотно её организовал. Они предотвратил бунты и восстания в городе, которые могли передать крепость в руки самозванца, и сел в осаду в начале ноября 1604 года. В результате войска самозванца потеряли темп, а царское войско сумело собраться. Собираться оно начало изначально в Брянске. Первоначально оно было расписано на три полка под командованием князя Дмитрия Шуйского. Борис Годунов, несмотря на конфликт с Шуйским, имел основания доверять князю Дмитрию Шуйскому, потому что тот приходился ему шурином. Они оба были женаты на дочерях небезызвестного Малюты Скуратова. Позднее это войско было усилено, Годунов понял, что угроза велика, и войско получило деление на пять полков и перешло под командование боярина Мстиславского. Боярин Мстиславский был главой боярской Думы, человек в военном деле опытный — к тому моменту у него за плечами было более 30 походов. Но о его военных талантах говорить, пожалуй, не приходится: крупных успехов князь Мстиславский не имел.

Д. Володихин

— А вот неприятности военные в его карьере случались. И, может быть, это было даже не отсутствие таланта, а нечто противоположное таланту.

К. Аксаньян

— Возможно. Так или иначе войско князя Мстиславского, роспись которого сохранилась и была опубликована крупным историком Станиславским, двинулось к Новгород-Северскому, где 20 декабря 1604 года состоялось сражение. С одной стороны в нём участвовали достаточно крупные силы: царское войско, расписанное на пять полков, насчитывало не меньше 30 тысяч человек, пожалуй. Точнее определить сложнее, потому что боевые холопы не всегда корректно учитывались, но это были очень значительные силы. Войско самозванца было, безусловно заметно меньше. Главную ударную силу в нём представляла польская конница, предоставленная Еже Мнишеком, или Юрием Мнишеком, который в войске самозванца, вероятно, играл ключевую роль и как полководец и как организатор. Значительную часть войска самозванца составляло казачество и служилые люди южных уездов. Битва под Новгород-Северским завершилась для царской армии поражением. Поражением обидным, учитывая, что на её руках были, казалось бы, все козыри. Потому что армия самозванца оказалась зажатой между крепостными стенами Новгород-Северского с одной стороны, а с другой стороны собственно царским войском. Общий её ход выглядел, видимо, примерно следующим образом: войско самозванца атаковало с утра и атаковало далеко не все силы царской армии. Видимо, далеко не все силы царской армии участвовали в сражении. Может быть, они просто не успели развернуться, может быть, рельеф местности этому не благоприятствовал, но эта лихая кавалерийская, свойственная, может быть, польской удали, гусарская атака опрокидывает передовые отряды русского войска.
Князь Мстиславский, глава армии, воевода большого полка, пытается справиться с ситуацией, выезжает — и он был ранен. В разгар боя князя Мстиславского свалили с коня, секли по голове в нескольких местах, как это доносят до нас источники, поляки подрубили стяг царской армии и взяли его в плен... захватили его как трофей, что вызвало, конечно, замешательство в русском стане. Однако контратакой стрельцов гусары были отогнаны, часть из них даже попала в плен. Но, лишившись стяга и главнокомандующего, на какие-то активные боевые действия русская армия уже в этот день была неспособна, что позволило самозванцу объявить о своей победе. Однако, в общем-то эта стычка закончилась небольшими потерями. Видимо, царское войско потеряло около 600, может быть тысячи, человек убитыми и раненными. О потерях самозванца говорить тяжело — может быть, 100-200 человек. И стратегическую обстановку битва под Новгород-Северским не изменила.

Д. Володихин

— Итак, резюмирую. Произошло сражение между основными силами самозванца и основными силами Московского царства. Войска Московского царства потерпели поражение, но не были разгромлены, сохранили численное превосходство. Однако главнокомандующий князь Мстиславский, знатнейший человек царства, по большому счёту знатнее самого Бориса Годунова, оказался выведен из строя. На этом мы с вами, дорогие радиослушатели, сделаем небольшой перерыв. Я думаю, будет правильным, если дух смуты будет сегодня у нас передан фрагментом из оперы Модеста Петровича Мусоргского «Борис Годунов». И сейчас мы его послушаем.

(Звучит музыка.)

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И мы сегодня разговариваем о битве при Добрыничах 1604 года с историком, ведущим специалистом отдела информационной политики исторического факультета МГУ Кареном Эдуардовичем Аксаньяном. Ну что ж, настало время увидеть, как две эти армии,столкнувшись раз, проба сил, так сказать, должны были всё-таки встретиться в решающей битве, которая и показала бы, кто сильнее. Новгород-Северский, скажем так, неудача, но не фатальная. Давайте попробуем ещё разок. Что происходит между Новгород-Северской и Добрынической битвами?

К. Аксаньян

— Самозванец вынужден уступить. Захватить Новгород-Северский ему так и не удалось, стратегическая обстановка не изменилась: он по-прежнему был зажат между царским войском, которое превосходило его численно, и крепостными стенами. После отступления войско самозванца меняется.

Д. Володихин

— А кто отступил? Отступило царское войско или войско самозванца?

К. Аксаньян

— Самозванец.

Д. Володихин

— То есть он выиграл, но тем не менее отступил.

К. Аксаньян

— Да, это типичная, наверное, ситуация эпохи смуты, когда победа или военное поражение не меняло стратегическую обстановку или приводило к абсолютно обратным результатам, нежели к тем, которые можно было ожидать.

Д. Володихин

— То есть, может быть, там не сто и не двести человек было потеряно, а побольше. Но давайте посмотрим, что дальше происходит.

К. Аксаньян

— Так как в войске самозванца большую роль играли польские наёмники, то после победы они, разумеется, запросили награды. И тут возникла проблема, что с деньгами-то у самозванца было туго несмотря на то, что он получил казну южных городов после перехода их на сторону самозванца, тратить все эти деньги на наёмников он не хотел, да и в общем их, вероятно, и не хватало. В результате значительная часть польской кавалерии взбунтовалась и покинула пределы Русского царства, покинула самозванца. После этого войско самозванца ждал второй удар. Юрий Мнишек, видимо, тоже навоевавшийся зимой в России, решил, что ему пора покинуть войско и поехать по своим польским делам, что он и сделал, увезя с собой в качестве трофея тот самый стяг, от которого он в Польше достаточно быстро избавился.

Д. Володихин

— «Как я устал от вас, русских, что от друзей, что от врагов. Отдохну!»

К. Аксаньян

— Да, польские пироги, польский журек в конце концов сам себя не съест.

Д. Володихин

— И польские грибы — их великолепно готовят. В общем, Юрию Мнишеку хватило забав в родных местах.

К. Аксаньян

— И в результате боеспособность войска самозванца заметно снизилась. Отчасти это было компенсировано тем, что на его сторону подошёл большой казачий отряд. Видимо, это было около 10 тысяч человек, включая обозных слуг.

Д. Володихин

— Но многие всё-таки сомневаются, что казаков могло собраться такое множество. Возможно, источники того времени несколько преувеличивают. Просто много. Сколько много? Ну, давайте 10 тысяч.

К. Аксаньян

— Возможно. Возможно, в эту цифру включены люди, которых самозванец начал приобщать к военному делу, простой люд, которому добрый царь Дмитрий начал раздавать оружие. Так или иначе социальный состав войск самозванца сильно изменился. Что касается царской армии, то когда в Москве получили известия о сражении, Борис Годунов предпочёл объявить, что это была победа. Формально же самозванца отогнали от Новгород-Северского.

Д. Володихин

— Если в тактическом плане это победа самозванца, то в стратегическом, как это ни странно, это действительно победа царских войск — действительно отогнали.

К. Аксаньян

— К раненному командующему армией князю Мстиславскому были посланы гонцы, которые спросили о его здоровье, были посланы наградные золотые. Но в войско было послано и усиление во главе с князем Василием Шуйским, будущим русским царём.

Д. Володихин

— Князь Василий Иванович Шуйский — одна из ведущих фигур русской аристократии, Рюрикович, потомок князей Суздальско-Нижегородского княжества, причём князей великих, человек, который мог претендовать на трон с бо’льшим правом, чем сам Борис Годунов.

К. Аксаньян

— И который лучше всех, наверное, в Русском царстве знал, что царевич Дмитрий мёртв, потому что именно он возглавлял боярскую комиссию, которая в 1591 году расследовала гибель царевича и допрашивала жителей Углича.

Д. Володихин

— Видимо, Борис Годунов на это и рассчитывал: «Василий Иванович, ты же знаешь, кто к нам грядёт и как он на нас поглядит — этот фальшивый царевич. На тебя в особенности. Давай, попробуй-ка с ним справиться. Вот князь Мстиславский не справляется». И Василий Иванович отправился.

К. Аксаньян

— После прибытия войска Василий Шуйский по своему местническому статусу стал вторым человеком в армии и, видимо, какое-то время, по крайней мере, ей командовал, учитывая ранение князя Мстиславского.

Д. Володихин

— Ну, за небоеспособностью главного воеводы.

К. Аксаньян

— После этого царское войско, преследуя самозванца, подходит к деревне Добрыничи, где и развернётся ключевое сражение похода самозванца на Москву. К этому моменту, видимо, князь Мстиславский уже выздоравливает. Нам неизвестно, кто принимал ключевые решения в царском войске — он или князь Шуйский, мы можем с равной степенью вероятности предполагать и то и другое. Так или иначе 20 января 1605 года состоялась битва при Добрыничах. Началась она примерно по тому же сценарию, то есть с атаки войск самозванца.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, пожалуйста, обратите внимание на дату: снег, холод, мороз, бескормица, войска не в лучшем состоянии идут на бой, но тем не менее сражение идёт в ключе самого страшного ожесточения и упорства.

К. Аксаньян

— Источники нам говорят о том, что царская армия, видимо, располагалась в самой деревне. Деревня Добрыничи была окружена лесом. И царской армии понадобилось определённое время для того, чтобы развернуть свои боевые порядки. В это время она выслала вперёд один свой полк, вероятно сторожевой полк, под командованием Ивана Ивановича Годунова, который должен был прикрывать развёртывание. Этот полк принял на себя удар войск самозванца, понёс потери.

Д. Володихин

— То самой оставшейся у самозванца гусарии.

К. Аксаньян

— Той самой гусарии, да. Полк понёс потери. И, по свидетельству Маржерета, князь Иван Иванович Голдунов находился в определённом оцепенении и растерянности.

Д. Володихин

— А кто такой Маржерет?

К. Аксаньян

— Маржерет — это наёмник, француз на службе царской армии, на службе Бориса Годунова, который позднее возглавит охрану Лжедмитрия I. Это один из многочисленных примеров того, как в годы Смуты менялись политические позиции участников.

Д. Володихин

— Потом он от самозванца перелетит просто на сторону поляков и литовцев, то есть судьба у него будет такая: сначала за законную власть, а потом за ту, которая лучше платит.

К. Аксаньян

— Собственно, войско самозванца в этот момент оставило укреплённый лагерь у себя в тылу, где засели пешие казаки. Часть казачества, которая имела коней и могла использовать их для передвижения по полю боя, составляла, судя по всему, его центр и правый фланг. А усиленный левый фланг, состоящий из польских копейщиков, польской гусарии, и наносил удар. Польская гусария во главе с самозванцем, который сам возглавил эту атаку, и это, наверное, первый и единственный раз, когда он участвовал в бою лично, продолжала развивать свой успех и теснить царскую армию. В какой-то момент как раз иностранные наёмники во главе с Маржеретом попытались остановить этот удар но у них не получилось. Прорвав порядки русской армии, гусария встала перед выбором: а что же, собственно, дальше делать? Завернуть немножко правее и попытаться разграбить обоз царской армии, где они могли рассчитывать на богатую добычу? Потому что командный состав русской армии состоял из шести бояр, двух окольничих, там было много московских чинов, и можно было рассчитывать на большой гешефт. Либо продолжить битву и попытаться как-то развить успех. Польские паны выбрали добычу.

Д. Володихин

— «Ну, уже навоевались, хватит! Давайте за оплатой всё-таки подойдём к кассе!»

К. Аксаньян

— Видимо, они решили, что остальную работу за них доделают казаки. И, при попытке атаки русского лагеря, они столкнулись с организованной стрельбой русских стрельцов которые, оставшись в лагере, сложили шанцы из саней с сеном — это такой импровизированный гуляй-город, — залегли за этими импровизированными укреплениями, откуда открыли беглый огонь по наступавшей гусарии. Вероятно, открыли они огонь на предельной дистанции и не столько поразили пулями сколько фактом своего наличия и своей мощью, мощью залпа. То есть не столько многих поляков убили сколько напугали.

Д. Володихин

— К тому же, представьте себе: сражение длится довольно давно, гусария-то в общем подустала, и кони под ней тоже взмыленные. А тут новое сопротивление, причём гораздо более неприятное, чем все предыдущие стычки.

К. Аксаньян

— Да, возможно и пики к тому моменту обломаны. Пики-то у гусарии были практически одноразовые, после конной атаки их необходимо было менять. Кстати, повлиял ещё пример того, что при Новгород-Северском гусария тоже увлеклась преследованием, и значительная её часть попала в плен, определённая часть, по крайней мере. В результате польская кавалерия поворачивает и бежит с поля боя. Царская армия, приободрившись таким успехом, её преследует. И, как это часто бывает, отступление превращается в бегство, которое наносит бо’льшие потери, чем само сражение.

Д. Володихин

— Ну, а казаки-то, которые составляли другое крыло, они что же — бездействовали?

К. Аксаньян

— А источники, в общем молчат об их роли, как и о роли значительной части царской армии. Собственно, что в этот момент происходило на правом фланге войск самозванца и на левом фланге, соответственно, царской армии, практически неизвестно.

Д. Володихин

— То есть, иными словами, получается так: значительная часть войска самозванца что-то, наверное, делала, но не настолько активно, чтобы прорвать фронт, добиться какого-то успеха и попасть в источники в качестве какого-то серьёзного события, какой-то значительной силы.
Дорогие радиослушатели, на этой драматической ситуации перелома сражения мы с вами сделаем небольшую паузу. Я хочу напомнить, что это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И мы буквально на минуту с вами расстаёмся, чтобы вскоре вновь встретиться в эфире.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. Мы обсуждаем битву при Добрыничах, которая могла стать судьбоносной, но, к сожалению, таковой не стала. И нашим экскурсоводом по полю сражения служит Карен Эдуардович Аксаньян, ведущий специалист отдела информационной политики исторического факультета МГУ. Мы находимся в точке, когда поляки побежали. Ну, прошу вас — продолжайте повествование об этой битве

К. Аксаньян

— Царская армия радостно бросилась в атаку и при отступлении чуть не захватила самозванца. Самозванец потерял копьё, богато украшенное, с тремя перьями. Спас его конь, которому ему предоставил князь Масальский. Они вдвоём на одном коне с поля боя удрали. Казаки тоже побежали, не считая тех, которые остались в лагере в обозе самозванца. Вот этим пришлось драться. Видимо, к ним присоединились поляки, которые тоже потеряли в битве коней. И понимая, что терять им в общем-то нечего, пощады ждать не приходится, они оказали ожесточённое сопротивление. Это сопротивление спасло самозванца и остатки его войска, которое под прикрытием вот этого сопротивляющегося обоза смогло удрать.

Д. Володихин

— А судьба самого обоза? Или некоторые источники говорят об укреплённом лагере, но скорее всего именно обоза, в котором ещё оставались казаки-охранники и какая-то часть гусарии.

К. Аксаньян

— Его штурмовали и захватили в конечном итоге. В общем-то, известно, что пленные были, но, видимо, их было не так много, потому что сопротивлялись казаки отчаянно. После этого царская армия не преследовала уже войска самозванца. Причина этого кроется в том, что, вероятно, царская армия тоже хотела... дворяне русские были не самые богатые люди и, захватив обоз, не чужды были к экспроприации. Во-вторых, надо не забывать, что это январь — световой день короткий. К тому моменту, видимо, начали наступать сумерки, возможно уже стемнело, и в этих условиях преследование организовать было крайне тяжело.

Д. Володихин

— Я бы ещё добавил, что силы человеческие не беспредельны. Это бой в состоянии холода, в состоянии мороза в тяжёлой тёплой одежде, помимо доспехов. И люди устают гораздо раньше. Они не железные, они не могут воевать постоянно часами.

К. Аксаньян

— И кони устают. Качество конского состава тоже было, видимо, не идеально, в том числе после долгого голода 1601-03 годов, который, безусловно, сказался на питании коней. А конь для служилого человека вещь великая. В результате самозванцу удалось удрать — сначала в Рыльск, а потом в Путивль.

Д. Володихин

— С какими силами? Что осталось с ним из его войска? Фактически то, что вы рассказываете, представляет дело так, как будто армия-то в общем при самозванце исчезла.

К. Аксаньян

— Источники противоречивы в этом вопросе. Безусловно, какую-то значительную часть казачества, несколько тысяч, ему увести удалось. Но, видимо, это было не более половины изначального состава войска, которое он имел. Тем более, что самая главная ударная сила, польская кавалерия, понесла тяжелейшие потери.

Д. Володихин

— Там ещё половина — это смело сказано. Видимо, даже и меньше.

К. Аксаньян

— Ну... да. Опять же, как часто в эту эпоху, подсчёт затруднён, потому что кто-то ушёл с самозванцем, а кто-то ушёл своими силами — часть просто дезертировала, посчитав, что дело самозванца проиграно, они просто разбежались, спасая себя. Вообще говоря, надо тут наверное, немножко дать оценку действиям царской армии под Добрыничами. Несмотря на победу, присутствует определённая пассивность. Пассивность эту отмечают все источники, как и иностранного происхождения, тот же Маржерет, который замечает, что у царской армии как будто не было рук, чтобы сражаться; так и русские источники, в частности «Новый летописец». Причина этого кроется, наверное, в определённой растерянности дворянского ополчения, которое впервые, в общем, вынуждено было воевать против таких же служилых людей юга России в данном случае. По сути это первая зарница, можно сказать, гражданской войны.

Д. Володихин

— Заметим этот важный момент. Хотелось бы даже поподробнее о нём поговорить. Я благодарен вам за то, что вы затронули эту тему. Итак, войско самозванца: часть — польская гусария, часть — гулящее казачество, не служилое а именно гулящее, и часть — русские служилые люди, которые дали свои отряды самозванцу. Это ровно такие же, повторяю, русские православные конники поместной кавалерии, как и те, кто пришли из Москвы. То есть они могли раньше бок о бок сражаться в одних и тех же сражениях. Они одинаково обучены, приблизительно одинаково вооружены, московские, может быть, чуть-чуть получше, но не на порядок. Они одинаково мыслят в бою и они одинаково скверно смотрят на то, что сейчас будут друг друга рубить. В общем, гражданская война ещё не набарала силы, и люди смотрят друг на друга: ну свои же, ну как же?

К. Аксаньян

— Да, вероятно, это тоже одна из причин определённой пассивности царской армии в сражениях и под Новгород-Северским и при Добрыничах. Так или иначе после бегства самозванца в Путивль царская армия пытается захватить Рыльск. Рыльск не самая крупная крепость, и кажется, что огромная царское войско, в которое по сути собрана бо’льшая часть служилых людей, которых можно вообще поставить в полевую армию, захватит город быстро. Однако воевода князь Роща-Долгорукий, понимая, видимо, что за то, что он присягнул самозванцу, то есть предал правящую династию Годуновых, царя Бориса рассчитывать на пощаду не может, организовал ожесточённое сопротивление. И царская армия стоит две недели под Рыльском, и захватить город у неё так и не получается. Во многом это связано с тем, что, несмотря на серьёзную, крупную победу при Добрыничах, стратегическая обстановка для царской армии ухудшается, потому что на сторону самозванца переходят города Украины, переходят Белгород, Курск и другие.

Д. Володихин

— Но вот надо объяснить, что это не Украина, в современном понимании слова, это пограничные, то есть украинные города России.

К. Аксаньян

— Да, которые выполняли функцию форпоста в борьбе с Крымским ханством.

Д. Володихин

— Почему же они переходят? По той же причине — из-за недовольства служилых людей?

К. Аксаньян

— По той же причине. Потому что смута набирает свои обороты. Потому что, выражаясь современным языком, пропаганда самозванца была достаточно сильной, крепкой. Он очень активно обещал. Обещать, что называется, не значит жениться, но люди, которые пережили вот этот страшный голод 1601-03 годов, хотели верить в чудо, которое им обещал самозванец. И то, что война затягивалась, что быстро с ним справиться не удалось, работало на самозванца — время работало на самозванца.

Д. Володихин

— Вот: «Люди, помогите мне! Мне мешают войти в Москву и помочь вам. Давайте вы ещё сделаете одно усилие, а я уж вас не забуду».

К. Аксаньян

— На легитимность самозванца ещё работало и то, что его признала часть русской аристократии. В этих городах воеводы зачастую оказывались перед выбором: умереть либо присягнуть самозванцу, — когда простой люд бунтовал. Многие предпочли спасти свои жизни. Были среди присягнувших и те, кто были обижены Годуновыми. Например, князь Борис Петрович Татев, очень крупный полководец, талантливый полководец, который присягнул самозванцу. И такая поддержка известных людей, князей, бояр, представителей аристократии, способствовала росту авторитета самозванца в глазах населения. В результате царская армия оказалась во враждебном окружении, как мы бы сейчас сказали.

Д. Володихин

— У себя в родной стране при том.

К. Аксаньян

— Да. Её отсекают от тылов, от линий снабжения, а это всё-таки 30 тысяч человек. Она, несмотря на победы, сталкивается с большими логистическими проблемами и вынуждена отступить из-под Рыльска в Комарицкую волость, которую подвергает, по некоторым сообщениям, разгрому. Комарицкая волость перешла на тот момент на сторону самозванца, и вот царская армия с бунтовщиками расправляется, что тоже в южных уездах вызывает подъём сопротивления.

Д. Володихин

— То есть для кого-то это силой оружия поданный совет «успокойтесь», и они успокаиваются. А для кого-то: «Как же? Они нас убивают, они — мерзавцы», — это повод для того, чтобы восстать и присоединиться к самозванцу. Но вот здесь вопрос чрезвычайно сложный. С вашей точки зрения, в тот момент шанс ещё был на победу? То есть Добрыническая победа вроде бы открыла огромные возможности для достижения победы окончательной. Ну, не взяли Рыльск, но разгромили Комарицкую волость. Но вот этот момент — это первая месть 1605 года.

К. Аксаньян

— Да, это февраль-март 1605 года.

Д. Володихин

— В принципе, в этот момент шанс ещё есть? Или уже стратегически ловушка захлопывается?

К. Аксаньян

— Шансы были. Да, царское войско постепенно таяло. Связано это было с тем, что дворяне зимой воевать не привыкли. Зимняя война всё-таки вещь редкая. Да, был Полоцкий поход зимний, но это, скорее, исключение из правил.

Д. Володихин

— Во всяком случае слишком долго воевать не привыкли зимой.

К. Аксаньян

— Да. А тут кампания длится уже третий-четвёртый месяц, холодно, голодно, конца края не видно. И, что тоже, наверное, немаловажно, добычи не видно особой. Потому что при войне с литовцами, например, есть шанс, что в походе получится нажить ценное имущество, а при борьбе со своими шанс на это значительно ниже.

Д. Володихин

— Да и кроме того, по большому счёту это преступление.

К. Аксаньян

— Что тоже немаловажно. В результате, да, царская армия потихоньку тает. Однако в этот момент она всё ещё численно значительно превосходит силы самозванца и, в определённом смысле, на её стороне инициатива. Однако идёт сочетание факторов: весной в царской армии начинаются болезни, судя по всему, это была дизентерия. Борис Годунов пытается с этим справиться, отправляет лекарей из Москвы, которые, надо сказать, оказали неоценимую услугу и спасли много жизней, и смогли справиться с эпидемией, что особенно актуально в наше время. Но приказ Бориса Годунова не распускать служилых людей, который он отдал князьям Василию Шуйскому и Фёдору Мстиславскому, вызывает очередной взрыв недовольства в царской армии.

Д. Володихин

— Здесь мы сделаем небольшую паузу. Понимаете, какая вещь: Борис Годунов не был человеком, наделённым воинским талантом, административно-управленческим — да, а воинским — нет. Он начинает отдавать приказы которые невозможно выполнить. Вот в этом месте, важном для оценки последствий Добрынического сражения, мы с вами сделаем ещё одну небольшую паузу и послушаем отрывок из оперы «Жизнь за царя» Михаила Ивановича Глинки, которую в советское время именовали «Иван Сусанин».

(Звучит музыка.)

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И у нас замечательный гость — ведущий специалист отдела информационной политики исторического факультета МГУ Карен Эдуардович Аксаньян. Мы обсуждаем Добрыническое сражение и его последствия. Теперь мне хотелось бы задать один важный вопрос. Первые месяцы 1605 года на волне победы, по вашей оценке, несмотря на то, что сражаться тяжело и люди устали, шанс всё-таки есть. И вот умирает Борис Годунов, и на его место становится чрезвычайно умный, хорошо образованный, но слабый и неопытный управленец — его сын Фёдор Борисович. До какой степени это сломало ситуацию? Если бы остался Борис Годунов, удержали бы или нет ситуацию под контролем?

К. Аксаньян

— Говорят, что история не терпит сослагательного наклонения, но это, безусловно, внесло решающий вклад в победу самозванца. Может быть, не столько внезапная, но скоропостижная смерть Бориса Годунова предрешила исход кампании. Бориса Годунова боялись. Давайте называть вещи своими именами: это был очень опытный политик, который великолепно использовал инструменты местничества и которого уважали. Не любили, возможно, многие знатные русские люди, многие аристократы, но вынуждены были с ним считаться. Фёдора Борисовича не боялись — он был слишком молод и не успел проявить себя в этой тяжёлой политической борьбе в конце правления и после смерти Ивана Грозного.

Д. Володихин

— И сделал несколько ошибок: обидел того же Басманого, который мог вернуть инициативу в войска, мог верно служить, но в местническом плане был новым царём обижен и оказался в стане его противников.

К. Аксаньян

— И вот тут надо рассказать поподробнее. Когда Борис Годунов умирает, вообще в этот момент происходит, наверное, определённое непонимание между Москвой и войском. Потому что в Москве изначально Борис Годунов а потом Фёдор Борисович не очень понимают, почему в результате крупной победы при Добрыничах расправиться с самозванцем так и не получается, наоборот, восстание только ширится. А в войсках между тем нарастают проблемы, справиться с которыми у воевод не очень получается. И вот это определённое непонимание и конфликт со временем будут нарастать. Стратегически же обстановка складывается таким образом, что царская армия вынуждена осаждать кромы. Крома — это маленькая крепость, но которая находится на перекрёстке дорог между Северщиной и Украиной — украинными городами, городами украинного разряда. Она окружена болотами — весна, всё тает, и захватывать её чрезвычайно тяжело, даже несмотря на то, что царская армия подтащила артиллерию, сожгла всё, что может гореть. Казаки, во главе с атаманом Карелой, которые оборонялись в кромах, начали копать окопы — земляные норы, жить буквально в этих норах, как земляные блохи и оттуда покусывать царскую армию. Царская армия под кромами завязла к неудовольствию служилых людей, пока самозванец в этот момент находился южнее, в Путивле.

Д. Володихин

— И набирал новые силы.

К. Аксаньян

— Набирал новые силы, да. И ещё раз повторю что время работало на него, потому что чем дольше он сохраняет претензии, тем больше людей верят в то, что он законный правитель. В этот момент Борис Годунов умирает. В Москве начинается брожение: брожение служилых людей, брожение москвичей. И Фёдор Борисович, молодой царь, вызывает из царской армии главу боярской Думы князя Мстиславского и князя Василия Шуйского с целью справиться с этим недовольством москвичей. Они приезжают в Москву, Василий Шуйский выходит на крыльцо царского дворца и рассказывает, что «ребята, я вот своими руками умершего царевича Дмитрия хоронил, и это точно расстрига, это точно самозванец, никаких сомнений быть не может». Москва на время успокаивается. А что же с войском?

Д. Володихин

— Оно лишилось лучших своих военачальников, наиболее авторитетных в общей сумме воевод полевой армии Бориса Годунова.

К. Аксаньян

— И главное: кто назначается им на смену. А назначаются на смену им князья Голицыны. А при Годуновых князья Голицыны потерпели четыре крупнейших местнических поражения, которые они, разумеется, не забыли. Князья Голицыны вместе со своим родичем, тем самым Басмановым, которого Годуновы тоже обидели, выдав ему невместное назначение.

Д. Володихин

— То есть обидел уже Фёдор Борисович.

К. Аксаньян

— Обидел Фёдор Борисович, да. Борис Годунов Петра Басманова вроде бы наградил, а Фёдор Борисович дал назначение, которое Фёдор Басманов посчитал невместным, и, как говорят разрядные книги, «упал на стол и около часа заливался слезами горючими», — очень был недоволен человек. Будучи родственниками обиженных Голицыных вот эти аристократы в мае 1605 года под кромами поднимают мятеж. И нельзя сказать, что этот мятеж пользовался какой-то огромной поддержкой, что вся царская армия перешла на сторону самозванца — нет. Перешли полки под командованием этих самых Голицыных и Басманова, но большая часть царской армии просто разбежалась, она просто в этой ситуации отправилась в свои поместья.

Д. Володихин

— Снег растаял, растаяла и армия, которая не имеет ни достаточного жалования, ни достаточного отдыха, ни достаточного продовольствия.

К. Аксаньян

— Ни достаточного желания сражаться за государя, в которого, наверное, не очень верят, в законность которого, наверное, тоже не очень к тому моменту уже верят.

Д. Володихин

— Отлично. Здесь в повествовании о последствиях Добрынической битве поставим точку. Нужно обсудить более важные вещи. Итак, мы знаем, что, несмотря на одержанную грандиозную, великую победу, на полный разгром армии самозванца, тем не менее через несколько месяцев вся ситуация на фронте переворачивается с ног на голову. Царская армия в значительной степени переходит на сторону самозванца, даже более того: мы видим, что она просто не хочет воевать, ни при Борисе Фёдоровиче, ни тем более при Фёдоре Борисовиче, которого не воспринимает всерьёз. И вы сами сказали очень важную вещь, что, по показаниям источников, у русской армии как бы нет рук, чтобы воевать. Это важный момент. Мы христианское радио, православное, и стоит обсудить вот что: понимаете, какая вещь? — вы сказали, что Бориса Фёдоровича не любили, уважали, может быть, но не любили. И, наверное, стоит сказать подробнее: ведь он взял престол, который ему не вполне принадлежал. Он был шурином последнего царя из числа московских Рюриковичей — Фёдора Ивановича. Без него претендентов на этот престол было достаточно: тот же Шуйский, то же Мстиславский, кто-то из Голицыных. Все они имели больше прав на престол, чем Борис Фёдорович, а он его занял. И вроде бы несколько лет неплохо справлялся с работой государя, но чтобы он ни делал, над ним постоянно висел вопрос, который отравлял умы подданных: а почему он правит государством, а не я? У меня-то прав больше. И вот эта гордыня, которая заставила вельможу занять престол, это именно тот, по-моему, духовный гвоздь, на котором висело всё чудовищное, скажем так, скопление обстоятельств Смуты. Вот с вашей точки зрения, эта пассивность армии, нежелание ни Мстиславского, ни его подчинённых всерьёз, по-настоящему воевать со всей отвагой, со всем задором, который присущ был русской армии на других фронтах, связана с этим духовным фактором, с тем, что Годунов, поддавшись гордыне, взял то, что не должен был брать? Или тут какие-то другие обстоятельства, скорее политические, чем религиозные и духовные?

К. Аксаньян

— Наверное, их вообще не очень правильно разделять, потому что в верующем обществе XVII века они в значительной степени дополняли друг друга. Безусловно, властолюбие Годунова сыграло свою роль в нежелании многих за него сражаться, как и его методы. Здесь не надо забывать о том, что Борис Годунов пытался представить себя как милостивого государя, который дал обет обойтись без казней. И он сам его и нарушил делом Романовых. Дело Романовых стало одним из переломных моментов в легитимности Годунова, потому что они же тоже родичи, они же тоже имели права на престол.

Д. Володихин

— Скажем так: брачные свойственники, гораздо более близкие, чем Годуновы.

К. Аксаньян

— Двоюродные братья. В опалу попали двоюродные братья последнего царя из московской династии — Фёдора Ивановича. И не просто в опалу, а многие из них не пережили этой опалы, погибли, как тогда говорили, «нужной смертью». И вот эти методы Годунова, который пытался изобразить себя лучше, чем он был на самом деле, может быть и его связь с опричниной, потому что Годуновы поднялись в опричнину, которая ассоциировалась, безусловно, с бессудными казнями. То, что его женой была дочь Малюты Скуратова, которая тоже несла на себе отпечаток репутации отца и, соответственно, была матерью Фёдора Борисовича, — всё это тоже оказывало своё влияние.

Д. Володихин

— То есть, если говорить серьёзно, то получается так: есть такая невидимая вещь, которую не один источник не раскроет, кроме, может быть, каких-то метких замечаний иностранца. Это боевой дух армии. Если он есть, она готова драться насмерть. А если его нет, она готова в полруки исполнять свой долг определённое время, пока сильно не надоест. Насколько правильно я по вашим словам считываю ситуацию 1604-05 годов?

К. Аксаньян

— Разумеется, боевой дух играет огромную роль. Тем более, что в этот период это всё-таки война, скорее, не технологий и битва не технологий, а битва людей, битва духа. Мы знаем, что за 30 лет до этого в битве при Молодях русская армия костьми легла ради того, чтобы не допустить колоссального разорения и возможного попадания в новую зависимость. Мы знаем другие примеры храбрости времён той же Смуты: и действия второго ополчения, и оборону Смоленска героическую. Когда воевали за правое дело, русская дворянская поместная конница была готова и умирать и жертвовать жизнями, и терпеть лишения, долго терпеть лишения — та же оборона Смоленска сколько продлилась. А в этой ситуации не верили в то за что сражаются, пожалуй. И чем дальше, тем верили всё меньше. Победа при Добрыничах одержана была, скорее, не боевым духом, а численностью, возможно удачным стечением обстоятельств: стрельцами, которые увидели поляков, и прекрасно понимали, что рассчитывать на какое-то снисхождение от несущейся польской кавалерии им не приходится, и сыграли решающую роль. Но основная масса, безусловно, не готова была на самоотверженные действия. И это прямое следствие тёмного прошлого Годунова, тёмного пятна на репутации, которое подрывало основу его власти. Хотя мы знаем, что Борис Годунов был, выражаясь современным языком, «эффективным менеджером». Он пытался сделать много полезного ещё при Фёдоре Ивановиче и в период самостоятельного правления. Он, безусловно, радел за государство — тут нельзя ему отказать. Но те методы, которые он использовал, и ты гордыня, то властолюбие подтачивали любое доброе дело.

Д. Володихин

— Может быть, в Борисе Годунове заключается урок правителям на все времена, во всяком случае правителям русским: каким бы ты ни был семи пядей во лбу, превосходным менеджером на царстве, как вы сказали, на царстве должен быть царь, а не менеджер. И права царя, восходящего на престол, определяют с небес, а не на земле. Земский Собор в данном случае, может быть, сыграл злую шутку, то есть он возвёл человека, для которого царский трон не предназначался. И Господь дал Борису Фёдоровичу семь лет сидеть на царстве, а его сыну считанные недели, чтобы показать: не надо быть царём тому, кто не предназначен для царского ремесла. Тут, я думаю, вы абсолютно правы. Ну что ж, время нашей передачи подходит к концу. Я хотел бы резюмировать. С одной стороны, не желая по-настоящему воевать, не имея рук воевать, русская армия одержала убедительную победу. С другой стороны, эта победа не привела к окончательному успеху в борьбе с самозванцем, потому что духа не хватило. А духа не хватило потому, что в основе ситуации — грех гордыни. И она портила всё. Гордыня, жестокость, властолюбие — то, что оставляет на душах след. И этот след портит сознание людей, идущих на смерть, идущих сражаться. Мне остаётся, дорогие радиослушатели, от вашего имени поблагодарить Карена Эдуардовича Аксаньяна за то, что он побыл сегодня нашим просветителем, и сказать вам: спасибо за внимание, до свидания.

К. Аксаньян

— До свидания.