Поделиться
Принято считать, что для православных людей смерть не должна являться чем-то очень страшным и неожиданным. Однако смерть близкого человека страх и неожиданность вызывает всегда. И это не зависит от того, верим мы в Бога или нет. Только вот православный человек вместе с этими тяжёлыми и общепонятными чувствами обязательно испытывает ещё кое-что. Он испытывает надежду. Надежду на то, что Господь смилуется над грешной душой и примет её к Себе, утешит. А иногда… очень редко, эта надежда у православного человека превращается почтив в уверенность.
Именно такое редкое чувство уверенности я испытала недавно, когда похоронила свою бабу Лиду.
В молодости баба Лида заболела очень тяжёлым заболеванием и всю жизнь с этим заболеванием прожила. Она не смогла учиться. Не вышла замуж. Не родила детей. Сейчас вы спросите меня: как же она тогда смогла стать моей бабушкой?
Но это – ещё один из плюсов в сторону моей уверенности. Не имея возможности выйти замуж и родить ребёнка, у бабы Лиды всегда были дети. Сначала она ухаживала за своей пожилой мамой, которая в последнее время лежала, и на её уход требовалось столько же времени, сколько на трёхмесячного младенца. Потом у старшей сестры родился сын. Ему баба Лида стала первой и единственной нянькой. А ещё через пять лет её обязанности пополнились воспитанием новорождённой племянницы. Отпусков по уходу за детьми в то время не давали и как-то негласно все дети, рождённые в этой семье, поручались бабе Лиде. А она только и рада была.
И вот однажды Бог послал бабу Лиду и… моему папе. Его родная мама, моя родная бабушка, умерла, не выходя из роддома. И моему деду, который бабе Лиде был родным братом,не оставалось ничего, кроме как просить бабу Лиду взять и его сына к себе на воспитание. Это был уже третий бабы Лидин ребёнок. Стоит ли говорить, что после этих детей в доме бабы Лиды появились маленькие внуки и внучки? Всего за свою жизнь она вырастила семерых. И это не считая её ухода за престарелыми родителями.
Я вспоминаю, как вместе с сестрой и братом проводила у неё каждые выходные. В пятницу мы, не раздеваясь, вваливались в её комнату и кричали: «Ба! Встречай!». А она своими маленькими сухонькими ручками (баба Лида всегда была очень худенькая) обнимала наши заснеженные холодные куртки и радостно целовала, куда попадётся.
А ещё я вспоминаю похороны отца. Стоя у гроба, она всё не могла поверить, что одного из её детей больше нет. Она и после похорон в это долго не верила. Папа до своего последнего часа приезжал к бабе Лиде каждый день. Потом, увы, уже никто из нас не смог погрузиться в эту ответственность. И все мы, её дети, обрастая семьями, заботами и бытовыми жизненными трудностями за те пять лет, на которые она пережила папу, ухаживали за ней набегу: с порога спрашивая, как дела, что привезти. А она в ответ только радовалась, как и раньше.Обнимая наши заснеженные холодные куртки и целуя, куда попадётся.
Сейчас баба Лида уже не с нами. И только теперь, как это, к сожалению, очень часто бывает, глубоко в душе скребёт кошкой: недооценили её при жизни, недолюбили. Не ответили должной заботой на её заботу. А она – никогда не обижалась и никого ни в чём не винила: в ней жила такая любовь, что для обиды, ропота, памятозлобия просто не находилось места. И это подтвердит каждый, кто хоть раз с ней встречался.
Оттого-то и крепнет во мне уверенность, что сейчас моя баба Лида рядом с Господом. И своей чистой душой невинного ребёнка она молит Его о нас, оставшихся здесь, на земле, её детей.
