Поэт, драматург и духовный писатель Андрей Муравьёв (родился в 1806-м, почил в 1874-м) принадлежал к старому военному роду. Три его старших брата отважно участвовали в Отечественной войне 1812 года; встречу с одним из них — Николаем Муравьёвым-Карским — Пушкин описал в «Путешествии в Арзрум».

Отец всех четырёх Муравьёвых, генерал армии и учёный-математик — Николай Николаевич — поэзию не любил, младшего сына хотел видеть естественником, и тем не менее, в домашние учителя к нему призвал поэта Семёна Раича, когда-то подготовившего в Московский университет самого Тютчева.

...А теперь я перенесусь в самые последние годы жизни сегодняшнего героя «Рифм» (земные дни этого духовного просветителя и — поверьте мне, великого паломника — завершились в Киеве; дом Муравьёва стоял там, где по преданию, Андрей Первозванный воздвиг на Руси первый крест). В 1869 году у «киевского отшельника» (так Муравьёв называл себя в письмах и разговорах) побывал упомянутый Фёдор Иванович Тютчев, который после своего визита выслал Андрею Муравьёву стихотворное послание.

С фрагмента из него я, пожалуй, и начну:

....................................

И кто бы мог, без умиленья,

И ныне не почтить в тебе

Единство жизни и стремленья

И твёрдость стойкую в борьбе?

Да, много, много испытаний

Ты перенёс и одолел...

Живи ж не в суетном сознанье

Заслуг своих и добрых дел —

Но для любви, но для примера,

Да убеждаются тобой,

Что может действенная вера

И мысли неизменной строй.

Фёдор Тютчев, «Андрею Николаевичу Муравьёву», 1869 год

Об этом славном Муравьёве надо бы говорить подробнее; достаточно сказать, что у писателя-антологиста Виктора Калугина, составившего легендарный двухтомник «Молитвы русских поэтов», — вступительное слово к стихам Муравьёва — занимает рекордные десять страниц. А пока — стихи Муравьёва, на которые композитор Александр Алябьев когда-то написал дивный романс:

Я принял крест, я посох взял,

Меня влечёт обет священный.

Вы все, для коих я дышал

В отчизне дальной, незабвенной.

Куда весь Запад слал сынов,

За гроб Господень лечь костями

Стезею светлой их гробов,

Пойду с молитвой и слезами.

Где в перси Божиих дворян,

Сквозь медные кольчуги кольца

Вперялись стрелы агарян,

Меня ждёт пальма богомольца.

И где страдал за смертных Бог,

Паду пред гробом Искупленья,

Быть может, там доступней вдох

И сердце чище для прощенья!

К мечте далёкой грозен путь,

Коварны степи, бурно море,

И часто богомольца грудь

Стеснит тоска, взволнует горе.

Когда взойдут в стране родной

Ненастья бурны дни над вами,

О, понеситесь в край глухой

За юным путником печальным

И помолитесь за того,

Кто вспомнит вас в мольбах своих!

Когда ж, быть может, там мета́

И странствию и краткой жизни,

И лягу я под сень креста

Далёко от полей отчизны —

Ах! помолитесь за того,

Кто вспомнил вас в своих мольбах!

Андрей Муравьёв, «Богомолец», 4 декабря 1829 года

Все выпуски программы Рифмы жизни

• Михаил Вишняков
• Борис Ширяев
• Александр Переверзин