По запылённой просёлочной дороге, обросшей по обочинам высокой травой, шагала девочка. На вид ей можно было дать лет двенадцать — аккуратные тугие косички, отглаженные пышные банты. И только лицо — не по-детски серьёзное и сосредоточенное. Девочку звали Дилька. Точнее — Лида, но друзья и домашние чаще всего называли её этим смешным, звонким именем.
— Дилька, ты куда? — кричали девочке идущие ей навстречу соседские ребята. — Давай с нами, на речку!
Но Лида, помахав ребятам рукой, продолжала путь. Ей было некогда, её ждали важные дела — Лида шла в сельскую школу. Сегодня ей предстояло вести уроки у малышей. Эту школу в селе Лотарево Тамбовской губернии открыли её родители, князья Вяземские. А ещё — больницу для крестьян. Весной, возвращаясь в Лотарево — фамильное имение Вяземских — из Петербурга, Лида любила вместе с матерью навещать больницу и школу, и каждый раз ей так хотелось тоже сделать что-нибудь полезное и нужное! И вот наконец-то такая возможность представилась: мама попросила Лиду провести уроки в младшем классе. Потому и было таким серьёзным и сосредоточенным лицо спешащей девочки.
Годы спустя княгиня Лидия Леонидовна Васильчикова — та самая Дилька — часто с благодарностью вспоминала, как читала малышам в сельской школе азбуку и подавала бинты и йод доктору в сельской больнице. Это были первые уроки милосердия, которые Лидия Леонидовна запомнила на всю жизнь.
Повзрослев и получив хорошее образование, прослушав даже небольшой курс лекций в Оксфордском университете, Лида решила помогать приютским школам в Петербурге. Она давала воспитанникам приютов бесплатные уроки, в том числе и английского языка, который, кстати, в то время считался довольно дорогостоящим предметом. А потом началась Русско-Японская война, во время которой Лида безвозмездно трудилась на складах Красного Креста, которыми руководила её мать, княгиня Вяземская.
В двадцать два года Лидия вышла замуж за князя Иллариона Васильчикова и вместе с супругом переехала из Петербурга в Ковенскую губернию, которая располагалась на территории современной Литвы. Там её застало известие о начале Первой Мировой войны. Не привыкшая бежать от трудностей, Лидия Леонидовна организовала в Ковно отделение Красного Креста. Под её руководством на Северо-Западном фронте была создана целая сеть военно-полевых госпиталей, в каждом из которых Лидия Васильчикова успела потрудиться сестрой милосердия. Она бесстрашно ухаживала за ранеными, находясь буквально на линии фронта, и заслужила две Георгиевские медали «За храбрость».
Но не за наградами гналась Лидия Леонидовна. Жить, заботясь о людях, помогать и любить ближнего так, как заповедал нам Сам Христос — этого Васильчикова желала больше всего на свете. Однако пришёл семнадцатый год, а вместе с ним — непонятная новая реальность, в которой милосердие стало приравниваться к преступлению. Лидия вернулась в столицу в надежде, что сможет быть чем-то полезной тем, кто пострадал в эти страшные дни. Город предстал перед нею опустевшим, каким-то ненастоящим, похожим на театральную декорацию, — так писала она в своих мемуарах. А буквально на следующий день после приезда Лидию Леонидовну Васильчикову арестовали большевики.
После тюрьмы, бесконечных допросов и обвинений ей чудом удалось выйти на свободу. В тысяча девятьсот девятнадцатом году Васильчикова эмигрировала в Европу.
Но и там княгиня не могла мириться с человеческими страданиями. В начале тридцатых годов княгиня организовала в Париже любительский театральный кружок, который устраивал благотворительные спектакли, а выручку с них передавал Союзу русских военных инвалидов и организациям, поддерживающим эмигрантов.
Вторая Мировая война застала Лидию Леонидовну в Германии, где с помощью православных приходов Европы и Соединённых Штатов Америки княгиня организовала сбор и поставку гуманитарной помощи советским военнопленным в концентрационные лагеря. Вскоре об этом стало известно Гитлеру, и жизнь княгини оказалась под угрозой. К счастью, верные друзья вовремя помогли ей быстро и незамеченной вернуться в Париж.
Дождливым ноябрьским вечером тысяча девятьсот сорок восьмого года Лидия Леонидовна выбежала на улицу, чтобы опустить в почтовый ящик конверт. Это было письмо к её хорошим знакомым. Васильчикова предлагала им поучаствовать в организации помощи ветеранам и инвалидам Второй Мировой. Возвращаясь, она не заметила мчавшийся по бульвару автомобиль. С мыслями о том, как помочь другим, она погибла под колёсами машины недалеко от собственного дома.
Диана Берлин. «Неформат, или Дни радио»
В нашей профессии, друзья — а я говорю сейчас, как человек, годами причастный отечественному радиоэфиру, — есть люди, в применении к которым слово «легендарный» звучит естественно и надёжно. Мы радуемся, что работали и работаем с ними в одно время, думаем о них с удивлением: «...вот надо же, мол, я помню такого-то и такую-то; а с этим (с самим!) — до сих пор сталкиваемся в одних и тех же коридорах медиахолдинга». Вот, в таком примерно духе.
Это я к тому, что однажды мне повезло получить из рук легендарной радиоведущей и журналистки Дианы Берлин (а я и впрямь работал с нею в одной из её передач) — воспоминания: «Неформат, или Дни радио»: изящный томик в сто пятьдесят страниц, изданный столичным издательством «Время» в 2014 году.
...Перечислять места службы или созданные Дианой Берлин радиостанции, её звания и награды — сейчас не стану: загляните в интернет-энциклопедию сами.
Скажу только, что она была последним главным редактором ушедшего, увы, в историю «Радио-1» — Первого Радио страны. Галерея же знаменитостей из мира культуры (эстрада, литература, музыка, кино; многие стали близкими друзьями), — с которыми работала Берлин — поверьте, невероятна.
Она пришла на радио в 1970-м. И это, несомненно, был Божий промысел.
Мечтала о радио с детства.
1970-й!.. — я тогда ещё ходил в детский садик, няни-то у нас не было.
А у Дианы — была. Когда я прочитал книгу «Неформат, или Дни радио», то сразу поделился с автором своими восторгами. Диана Иосифовна с улыбкой выслушала меня и спросила: «...а про няню мою помните? Ведь всё лучшее во мне — от неё...»
«Нас было четверо: папа, мама, я и няня. Моя любимая, незабвенная няня Ксения Тимофеевна Толстых. Ближе человека у меня не было и не будет. Она появилась у нас в первые дни после моего рождения, и первое слово моё было «няня». До тридцати пяти моих лет мы были неразлучны. Её дочь Нюра (знатная доярка, жила под Волгоградом) часто говорила: «Да-а, мама тебя больше любит, чем меня и брата». Мы с няней молчали, потому что обе знали, что так и есть на самом деле. Эта любовь и породила между нами особую связь, которую не разрушила даже её кончина...»
Из книги Дианы Берлин «Неформат, или Дни радио», читала автор.
Я записывал легенду нашей радиожурналистики посереди горячего рабочего дня — в салоне её автомобиля. Она по-прежнему в работе. Записывал и любовался ею.
...С вами был Павел Крючков, и давайте послушаем окончание мемуаров Дианы Берлин, её дивного свидетельства «Неформат, или дни радио». Читает автор.
«У каждого человека должен быть свой причал. Именно он даёт силы, укрепляет дух. Только когда есть причал — внутри тебя добро побеждает зло. И только благодаря причалу возникает стержень, который не позволяет сломаться и помогает сохранить нравственные ценности, заложенные в корнях. То же самое можно сказать и о радио. Корни художественного вещания в нашей стране настолько сильны, что рано или поздно всё восстановится, и тогда наши внуки не услышат в эфире радиостанций и телеканалов: Пети́па; Бала́нчин; Кустоди́ев; закупо́рка; гостиница «Метро́поль»; отроко́вица... И, наконец, совсем уже непостижимое: Анна Ивановна Ахматова; остатки царской семьи...
К сожалению, список можно продолжать. Ведь наша эпоха Возрождения ещё не наступила... Потому я и написала эту книгу, в надежде на то, что она станет поводом для воспоминаний о Первом Радийном Причале. И люди, и события живы, пока о них помнят. И кто знает, может быть, воспоминания рождают действия? Как сказал Солженицын: «Ведь только память способна удержать и наполнить смыслом наше прошлое»...»
Все выпуски программы Закладка Павла Крючкова
Более 6000 детей получили помощь фонда «Настенька», поддержите работу фонда
Это осенью Тимофею исполнилось три года, он до сих пор вспоминает свой яркий день рождения: вкусный торт с фигуркой героя из любимого мультфильма и чудесное шоу с мыльными пузырями. Это первый праздник, который Тима встретил вне больницы, в кругу близких людей — вместе с папой и мамой, братом и сестрой. Мальчик был в полном восторге, улыбка не сходила с его лица.
Два года назад у Тимофея обнаружили опухоль головного мозга и долгое время он провёл в больнице. Ему сделали сложную операцию, после неё малышу пришлось заново учиться стоять, сидеть и даже глотать пищу. Чтобы полностью восстановиться мальчику необходима длительная реабилитация, которую родители оплатить не могут. На помощь им пришёл благотворительный фонд «Настенька». Он поддерживает семью на протяжении всего лечения Тимы. Благодаря чему сегодня ребёнок может самостоятельно есть, сидеть и ходить с опорой.
«Я вижу, как Тима меняется. Конечно, нам ещё многому нужно научиться. Но то, что мы уже приобрели — бесценно!», — говорит мама мальчика.
Благотворительный фонд «Настенька» 22 года помогает тяжелобольным детям и их родным — оплачивает лекарства, лечение и реабилитацию. За всё время работы фонда помощь получили более 6000 детей. Вы можете поддержать проект и его подопечных, таких, как Тима. Для этого переходите на сайт фонда «Настенька» и нажимайте кнопку «Помочь сейчас». О том, как ещё принять участие в добрых делах, вы можете узнать, связавшись с сотрудниками фонда: nastenka.ru
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Кючук-Кайнарджийский мирный договор»
Вместе с доктором исторических наук Дмитрием Володихиным мы говорили о том, какие события привели к заключению Кючук-Кайнарджийского мирного договора, завершившего русско-турецкую войну конца 18 века — и что это значило для нашей страны.
Ведущий: Дмитрий Володихин