«Земля как дар от Бога». Священник Антоний Лакирев

Вид с вечерней улицы на подсвеченные окна

У нас в студии был клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке священник Антоний Лакирев.

Разговор шел о Земле как даре от Бога. Как человек должен заботиться об этом даре и какую несет за него ответственность перед Создателем.

Этой программой мы продолжаем цикл из пяти бесед о дарах Бога человеку.

Дары Бога нам мы часто воспринимаем как данность, а потому относимся к ним потребительски. А если напомнить себе, откуда что взялось? Жизнь как дар Бога. Время как дар Бога. Земля как дар Бога. Любовь как дар Бога. Таланты (включая главный - человечность) как дары Бога. Что изменится, если к этим дарам мы начнём относиться как к заданию на пути к обоженью?

Первая беседа со священником Антонием Лакиревым была посвящена жизни как дару от Бога;

Вторая беседа с протоиереем Максимом Козловым была посвящена времени как дару от Бога.

Ведущая: Алла Митрофанова

Алла Митрофанова

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Дорогие друзья, здравствуйте. Я, Алла Митрофанова. Продолжается цикл наших разговоров про дары Бога, которые мы зачастую воспринимаем как данность. Жизнь, как дар Бога. Любовь, как дар Бога. Время, как дар Бога. Земля, как дар Бога. Вот сегодня как раз о земле пойдет речь с человеком, у которого есть опыт возделывания собственной земли. Священник Антоний Лакерев, клирик Тихвинского храма города Троицка. Отец Антоний, здравствуйте.

Отец Антоний

— Здравствуйте.

Алла Митрофанова

— Специально у вас уточнила: есть ли у вас участок. Да, небольшой, но есть. Что там у вас растет?

Алла Митрофанова

— Ну что растет в Московской области: малина, трава, огурцы, цветы в основном. Ну так. Нет, нет, там, ну кабачки еще.

Алла Митрофанова

— Кабачки, да, они даже ухода не требуют, они растут сами.

Отец Антоний

— Ну да. Тем не менее, ну вот что-то растет с Божий помощью, да.

Алла Митрофанова

— А в Троицке в самом, я помню, мы были у вас. Н как-то так набегом, проездом, с точки зрения чистоты, как город выглядит, расскажите пожалуйста. Москва вылизанная, вышколенная, но это не потому, что мы себя всегда, живущие здесь люди, ведем должным образом и мимо урны ничего не кидаем, а просто потому, что огромное количество людей, трудящихся на почве приведения города в порядок и в чистоту.

Отец Антоний

— Ну да, ну да. Не, Троицк- хорошее место, мне нравится, вот. ну за почти четверть века все меняется.

Алла Митрофанова

— Было иначе?

Отец Антоний

— Да, было иначе. Поэтому прям дистанция огромного размера. Ну слава Богу, слава Богу.

Алла Митрофанова

— Для меня всегда огромная радость видеть, как меняются места, которые я видела когда-то давно, и в сторону вот такой эстетизации что ли пространства, когда становится чисто, когда появляются цветы. Если даже это, там тем более, если это какие-то продуманные цветочные композиции в городах, и прочее, прочее. И бесконечно у меня, знаете, даже не то, что печаль, а порой до отчаяния, когда я вижу загрязненные обочины дорог в 100- 150 километрах от больших городов, или, когда я вижу брошенные деревни, или, когда вообще вижу брошенную неухоженную землю. Не знаю, с чем связано, ну у меня прям ножом по сердцу. При том, что я-то сама не приспособлена к работе на земле. И если для меня это боль, вот то, что я вижу, значит ну иди и сделай так, чтобы тебе больно не было. А у меня на это нет ресурса: ни временного, ни талантов. То есть я, знаете, есть люди, вот как: воткнут палку в землю, палка начинает цвести, это вообще не про меня история. Моя история про что-то другое. Ну люди, которые так вот умеют заниматься землей, у меня вызывают восхищение. И люди, которые свои усилия сознательные направляют на то, чтобы очистить Землю, привести ее в порядок, у меня вызывают бесконечное восхищение: волонтерские организации, которые там, «Вода России», например, или что-то еще, такие структуры. А к чему я это все? Отец Антоний, земля — ведь это дар от Бога. Вы же согласитесь с этим тезисом?

Отец Антоний

— Ну да, конечно, конечно. Как пространство для жизни, как природный феномен — конечно, дар от Бога. Ну а как же, все дар от Бога. Кроме наших грехов.

Алла Митрофанова

— Когда.

Отец Антоний

— Простите.

Алла Митрофанова

— О, да! О, да! Когда Адам Богом поселен в Райском саду, ведь он туда поселен возделывать этот сад. Не плюшками баловаться, а именно что трудиться. Почему это так, отец Антоний? Ведь это мир еще до грехопадения, а труд там уже присутствует. При чем труд на земле.

Отец Антоний

— Вы знаете, на самом деле, конечно, ужасно не хочется пускаться в длинный разговор о структуре текста: про что он, как он появился, потому что это ну достаточно трудные, спорные и главное, объемные вещи. Тем не менее, вот первые главы Книги Бытия — это такая, достаточно древняя, сложными путями до нас дошедшая, но все-таки форма сообщить читателю некоторое видение того, зачем мир, зачем люди, зачем вот, почему этот самый труд — возделывать и хранить землю, и то, что в конце первой главы сотворяет человека, в этом рассказе говориться. Понимаете, это надо видеть на фоне того мира, где текст формируется, где его начинают рассказывать, потом через некоторое время записывать, а еще через некоторое время, достаточно продолжительное, эти записи там собирают воедино, и в конце концов формируют Пятикнижие, да. Между этими этапами века, века. Тем не менее, когда этот текст, еще раз повторю, в устной форме формируется, так нельзя говорить по-русски, да, возникает в устной форме, что мы видим вокруг. Эпос о Гильгамеше, где боги сотворяют людей, чтобы они работали вместо них. При чем, из самого непочтенного материала: там какие-нибудь выделения организмов этих самых богов: или там они плюют в глину, что-нибудь такое. малопочтенное. Ну вот, короче говоря, взяли, договорились: Давайте, надоело работать вообще прям, сейчас сотворим людей, они будут кормить нас жертвоприношениями, и все у нас будет хорошо, и будем в шоколаде. И оба библейских рассказа совершенно удивительно смотрятся на этом фоне, потому что Бог в од, ну в первом рассказе, да, Бог сотворяет людей, чтобы они владычествовали над птицами небесными, там значит вот все, что мы видим в конце первой главы. А во второй главе, вообще там получается, что никакого разговора ни о порядке, ни о какой последовательности, все там просто. Ничего еще не было, пот, там трава не росла, ничего не росло, потому что Бог не посылал дождя на землю, потому что не было человека. Стало быть, вот фундаментальная вещь, которую оценили те, кто записывал устный рассказ, а потом оценили, сочли важным и необходимым те, кто составлял Пятикнижие из этих обрывков на листочках, да, записанных устных древних преданий. Важно было, чтобы, в отличии от шумеро-аккадского мира, где человек вообще ничего не стоит, нужен только как раб богов, чтобы их кормить и вместо них работать, где человек, оказывается, вообще осмысливает весь этот мир и ничего еще, без него ничего не имеет смысла, и нет ничего: ни травы, ни дождя, ни земли, ничего, потому что еще нет человека. Вот да, мы призваны там землю возделывать, так говорит Книга Бытия, так говорит то устное предание, идущее, по-видимому, от Авраама, то есть даже еще древнее Моисея, ну и, соответственно, через Моисея, вот которое до нас дошло, да, возделывать и хранить. Но, человек в данной картине мира не средство, а в каком-то смысле, ну тоже нельзя говорить: цель, это тоже имеет плохие последствия, но все-таки человек ценен сам по себе. И он придает там законченность этому миру. Он отвечает за то, чтобы этот мир жил, хранит его, и так далее, а не просто робот-пылесос, или как это, доставщик-робот. Понимаете. На самом деле это чрезвычайно важная вещь. Именно на фоне шумеро-аккадского мира и мифологии это очень бросается в глаза, прям совершенно все по-другому. Ну там еще будет отдельный разговор, связанный с потопом, тоже как это все описывает тот же эпос Гильгамеша и Книга Бытия, но мы не будем сейчас с вами на потоп отвлекаться. Важно, что с точки зрения библейского рассказа, для Бога без нас мир неполон что-то, он недоделанный, так сказать, да. Он и с нами то сильно недоделанный, и еще наша ответственность — себя сначала привести в разум истины, да, и, соответственно, этот мир. Но, тем не менее вот не функциональные задачи у человека, а какие-то более глубокие, сущностные. Вот это, мне кажется, важно.

Алла Митрофанова

— Вместе с тем в Райском саду человек, пребывающий, получается, за этот Сад ответственность несет. Сад его питает своими плодами, в ответ на заботу человека об этом Саде, в ответ на его заботу об этой земле. И получается, это базовая прошивка человека. Вот человек до грехопадения, от Бога вот задумано так: человек заботиться о вверенной ему Богом земле, земля его питает благодарно своими плодами. И я, знаете, просто, когда об этом думаю, я каждый раз себе задаю вопрос: я кто? Я вот этот вот заботливый наследник или потребитель на той земле, которую мне в свою очередь вверил Господь? И должна сказать, что этот вопрос очень здорово отрезвляет. Не у каждого есть свой какой-то там кусок земли, но тем не менее пространство, в котором мы живем — это же тоже земля, вверенная нам Богом.

Отец Антоний

— Пространство, в котором мы живем — да. И тоже не будем одними лишь индивидуалистами, потому что то, что Бог говорит людям о земле, иногда относится к человеку вообще, как в случае первых глав Бытия, иногда относятся там более к конкретным людям, да, иногда это слова: «Проклята земля за тебя.», а иногда к людям вообще, или там к народу Божиему вообще. И здесь, как сказать, мера ответственности и сфера ответственности по-разному в каком-то смысле, да, в библейском тексте затрагивается. Но, тем не менее так или иначе, да, это важно, потому что за этим есть некое видение, так скажем, библейских авторов там ну не то, чтобы прямо замысла, хотя, наверно, и замысла Божьего, по крайней мере того, как могло бы быть и видение того, в чем наша, так сказать, жизнь, тому, как могло бы быть не соответствует. Это тоже существенный очень момент. В каком-то смысле победа энтропии, разрушение окружающего мира — конечно, результат что, того, что мы со своей жизнью делаем. И да, конечно, «вся тварь стенает и мучается доныне, ожидая откровения славы сынов Божиих.», понимаете. Можно такую картину себе увидеть. Что ну вот без Господа Иисуса Христа, без Мессии, Того, кто, без Помазанника род человеческий лишен перспективы. Он будет прыгать наверх и биться головой об потолок. А подняться на человеческий уровень, именно настоящий, да, по, к замыслу Божиему без Христа невозможно, пока вот ты не скажешь: Господи, Ты — Спаситель. Вот. Но, Павел, на сколько можно судить, думает, что по отношению к остальному материальному миру роль Мессии, функцию того, кто приведет этот мир, предъявит его Богу и скажет: господи, вот это Твой мир, мы Тебе его отдаем, да, мы от Тебя его приняли, «Твоя от Твоих Тебе приносяще», да, вот таким «мессией природы», как кто-то выразился, не могу сейчас вспомнить, кто, ну в общем призван быть человек, потому что, как: «И цепь существ связав всех мной.», мы — те существа, которые полностью принадлежат этому миру и в тоже время способны принять в себя дух Божьего. Ну вот такое, такая промежуточная у нас, если хотите задача или функция — посредовать между миром и Богом. И здесь ответственность за землю, на которой Бог нас поселил. Она, как бы, само собой разумеется, на нас лежит. Потому, что, если мы начинаем на ней не творить, а вытворять, ну да, вот так. Так что, понимаете, дело может быть даже не столько в том, что мы могли бы, знаете, как в эпоху охоты и собирательства ходить собирать орехи и грибы, и так далее, ну там про белковую пищу разговор оставим в стороне, да, и, и был бы такой прям это первобытный рай. Нет, нет. Как сказать, может быть Бог дает нам этот мир в еще незаконченном виде, ну чтобы у нас было над чем работать.

Алла Митрофанова

— Священник Антоний Лакерев, клирик Тихвинского храма города Троицка проводит с нами этот час. Какая любопытная и глубокая мысль, отец Антоний, про то, что может быть этот мир еще не закончен. То есть мы, получается, сотворцы с Богом, на той земле, куда мы Господом поставлены?

Отец Антоний

— Ну это довольно давняя святоотеческая мысль, слушайте. Конечно, да. А что, думать, что, смотрите, Бог сотворил мир, взял на Себя за него ответственность, на столько, что пошел на Крест, да, ради нас и этого мира. Взял на себя ответственность: сотворил людей, призвав нас разделить с Ним Его жизнь, Его труды, быть, ну вот как синонимично говорить библейский текст, образом и подобием, это два чуть разных слова, которые означают одно и тоже и ну вот это поэтический такой прием. Тем не менее, значит в чем-то быть на Бога похожим. И предполагалось, что мы должны сидеть под бананом и ловить падающее Ньютоновское яблоко с банана, да, значит, понимаете. Ну так не бывает, так не бывает. Если Бог говорит человеку: Пойдем вместе, Он что, имеет в виду, что Он будет работать, а мы дурака валять и наслаждаться? Ну это получается шумеро-аккадский миф с точностью, да наоборот. Мне кажется нет. Мне кажется, это , как сказать, призвание — очень реальная вещь. Другое дело, что мы в своем грехе так далеко отошли от этого призвания, что чаще всего даже вообще об этом уже не в состоянии задуматься, а если и задумываемся все-таки, то в каких-то, я бы сказал, нездоровых формах. Тем не менее, да, да, я думаю, что это вполне логично.

Алла Митрофанова

— Я слушаю вас, и у меня в голове картинки из разных лент про то, как милеет Волга и чудовищным образом продолжает загрязняться, и очистные сооружения никак не возводятся там, или не выполняют должных функций; про то, как Астраханскую область заметает песком в силу не вполне, на сколько понимаю, хотя я и не специалист, да, ну из того, что я читаю, понимаю. что это не вполне корректное использование пастбищ. То, что видела своими глазами еще в 2010-е годы как журналист я в командировке была, и мы на вертолете летели над Карельской тайгой, какие там были страшные проплешины — браконьерская вырубка. И как там, точно также браконьерским образом выгребали рыбу из озер. И вот когда такие, это, это я только то, что ну буквально у меня вот в оперативной памяти, а как экологи с этим живут, я вообще не понимаю. При том, что для большинства людей проблемы там, когда начинаешь говорить: Вот там экология, вот это всё, все: ой, не до жиру, быть бы живу. И это тоже понятно. Когда тебе завтра не с чем пойти в магазин, чтобы там купить буханку хлеба и какую-нибудь там, не знаю, тушенку, или, или рис, да, какая уж там тушенка, пачку риса не на что купить , какие тебе экологические проблемы. Но, при этом ведь ответственность то Господь возложил на нас за ту землю, которую Он нам дал. И что мы с ней делаем. И как к этому ко всему относиться.

Отец Антоний

— Видите, я думаю, что возделывать и хранить — это не базовая прошивка человека. Нет, это призвание. Бог призвал человека быть человеком. Это значит много разных вещей: там любить ближнего как самого себя; любить Бога, слушаться голоса Его. Думать о перспективе. Нести ответственность не только за сегодняшний день и землю сегодняшнюю, но и о том, что будет дальше впереди. Так сказать, посмотреть вперед можно только из вечности. Для этого надо ну в каком-то смысле принять Божий взгляд на вещи так, чтобы тебе было не все равно, что будет, как это: «После нас хоть потоп.», да, вот, чтобы тебе было не все равно, нужно откликаться на Божье призвание. И этого, еще раз повторю. В базовой, так сказать, плотской, материальной природе человека в общем нету. Нету. Так мы чаще всего и думаем, что: ну на наш век хватит, а не хватит, там уйдем куда-нибудь, и так далее. Сейчас уже народ думает о том, чтобы на Марс смыться. Там его кто-то еще, правда, до нас опустынил, ну уж ладно. Ну короче говоря, да, чтоб не работать, чтобы не нести ответственность. Но, понимаете, тут есть такая важная штука. Это иерархия ценностей, иерархия ценностей. Заключается она вот в чем, что: послушание Богу — понятное дело, превыше всего, без этого вообще жизнь не жизнь. Далее, ценностью № 1 является человеческая жизнь, любая, на которую никто не имеет права посягать. Точка. Ни по каким причинам. Ни по каким, какими бы убедительными ты их себе не расписывал. Все, человеческая жизнь — драгоценность. Полнота этой жизни, отношения с Богом, личностного возрастания какого-то, да, человеческой состоятельности — ну в общем почти такая же драгоценная вещь. Следующим по рангу будет общество, в котором люди ну хотя бы пытаются любить друг друга, или хотя бы уважают друг друга. И только такое общество, в котором люди вместе, не нарушая свободы друг друга, уважая, пытаясь любить, помогать ну вот так как-то, в какой-то такой совместности, только такое общество может позаботиться о мире вокруг нас. И, если ты здесь что-то пытаешься изменить, да, в этой иерархии, ну ты можешь, например, не знаю, посреди нищеты, войны и жлобства охранять экологию, это нелепое выражение вообще говоря, экология — это наука, ее не надо охранять, охранять надо окружающую среду, вот, ну тем не менее, ну ничего не будет. Не будет ничего хорошего. Это вот все будет что-то такое ливатское, во вкусе, прости, Господи, Греты Тунберг, смысла никакого. И чем, кто, куда это все скатилось сейчас. тоже все знают. Или, если ты пытаешься, не стоя перед Богом, не отвечая за свои поступки, не ценя жизнь и полноту жизни, и личность человека, пытаешься выстроить общество, которое тебе кажется справедливым, ну мы проходили в прошлом веке. В самых разных странах чем это кончается, общий итог — ничем хорошим это не кончается. Понимаете, вот призвание Божье, наша ответственность за Землю — да, конечно, то несомненно. Но, сначала надо стать человеком. Сначала надо войти в завет Господа Иисуса Христа и исполнять Его заповеди в отношении ближних, да. Потом, если Бог тебя лично призовет, ну ты и что-то можешь сделать в других сферах: с обществом, с природой. Это важно, понимаете. И вот как бы получается, что с точки зрения отношений к окружающей среде, на сегодняшний день в мире есть две полярные позиции и нету разумной, того, что святые отцы называют царским путем. Одна полярная позиция — это всех согнуть в бараний рог ради птичек: хвати доить птиц ради птичьего молока, вот это вот все. А другой вариант — пусть каждый возделывает свой сад. Вот эта вот шкала от Вальтера до Греты Тунберг, и ни одного выбора хорошего в ней нет, потому что, как сказать, ни в этой шкале мы призваны существовать, а в отношениях с Богом, в завете с Ним.

Алла Митрофанова

— Что не умоляет необходимости заботиться о Земле. И я как раз хочу у вас в начале второй части программы об этом чуть подробнее расспросить. Священник Антоний Лакерев, клирик Тихвинского храма города Троицка проводит с нами этот час. Я, Алла Митрофанова. На пару минут прервемся.

Алла Митрофанова

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Дорогие друзья, напоминаю, в нашей студии священник Антоний Лакерев, клирик Тихвинского храма города Троицка. И говорим мы сегодня о даре Божием человеку под названием земля, земля, как дар Божий, и то ответственное отношение со стороны человека к земле, где он живет, куда он поставлен Богом, как следствие, да, как задание от Бога: заботиться об этой земле. Отец Антоний, какую важнейшую иерархию вы в конце первой части нашего разговора обозначили: сначала любовь к Богу, любовь к ближним. Дальше, вот в широком смысле к ближним, к тому сообществу, да, в котором мы живем, и только такое сообщество сможет, любящих людей сможет действительно вот этот дар Божий в виде земли ответственно воспринять и умножить его красоту. И я, знаете, я вас слушала и вспоминала очень-очень любопытный фильм и значимый фильм, по-моему, 23-го, то ли 22-го, то ли 23-го года, он называется «В зоне интересов», про человека по имени Рудольф Хёсс, многодетного отца образцовой семь, ну не очень образцовой, как потом выясняется, семьи, но у которого жена одержима идеей создания идеального сада. При чем она действительно, у них дом, у них дом на прекрасном участке, там недалеко река, она возделывает свои розы. Она гордится тем, что ей удалось создать в этом саду. И он, правда, выглядит, как, вы знаете, такой, ну 10 раз в кавычки возьму, филиал Рая. И детям там прекрасно, да. И дети там у него растут здоровые и сильные в этом саду и прочее. И особенностью этого сада — он за высоким забором. А через забор Осве́нцим. И это комендант Осве́нцима. Рудольф Хёсс — это комендант Осве́нцима. И получается, что вот она, тоже, да, такая забота о своей собственной земле, но через забор у тебя.

Отец Антоний

— Осве́нцим.

Алла Митрофанова

-Аушвиц, да. Ну ка, корректно Аушвиц называть лагерь, да, потому что своя есть терминология, Аушвиц. И тогда получается, что все твои усилия по благоустройству собственной земли, они, они обнуляются. Потому, что вот ты соседей по планете уничтожаешь. И это, вы знаете, фильм на столько прозрачный. Ну то есть там, там даже, там это, там нет какой, каких-то лабиринтов Достоевского, или метафор высокохудожественных образов, там как-то все на столько прозрачно снято. И безоценочно, без вот такого, знаете, чтобы копытом в лоб там, какой-то морали с экрана, нет. Там самое убийственное — это то, что вот эта будничная жизнь выглядит для людей, находящихся в этой системе координат абсолютно нормальной, а сад прекрасным. И вот, пожалуй, это как раз та иллюстрация, которая у меня в голове возникла к теме: иерархия, важно это, иерархия смыслов: любви и ответственности. В первую очередь любовь к людям, к Богу, к людям, да. Следующий шаг — сообщество людей, способное понести ответственность за свою землю. То есть это не просто так, оно работает на практике.

Отец Антоний

— Ну конечно. Ясное дело, что какое-то конкретное призвание — позаботиться о конкретном месте, да, где ты живешь, куда тебя Бог поселил, конечно, оно есть у каждого из нас. И то все-таки, мы с вами вначале там говорили о Москве, как и любом другом месте, можно взять, прям случайно ткнуть в глобус пальцем. Ну на сколько люди вместе в состоянии могут, вообще могут себе позволить как-то в это вкладываться трудом, умом, заботой, деньгами, чем угодно. С одной стороны, есть ответственность на каждом человеке. С другой стороны, мы не можем ее выполнить, не будучи вместе. Вот, наверно, да, как надо посмотреть, на самом деле не будучи народом Божиим, собранным во имя Христово, да, в Господе Иисусе Христе, где нет никаких разделений, вот. А иначе как? Потому, что Бог не разделил этот мир на кусочки, за который отвечает каждый отдельно. И да, мы, вы правы совершенно, мы не можем абстрагироваться от того, что за забором. Это путь духовного тупика в каком-то смысле. Вот. Поэтому да, да. Что мы из себя представляем, как люди перед Богом, от этого очень зависит то, что мы из себя представим, как общество, и не наоборот, надо заметить. Ну и, соответственно, что мы делаем с окружающим миром, в состоянии ли мы его привести вообще в какой-то божеский вид. До этого же мы же тысячелетиями в общем только пользовались, только пользовались ресурсами.

Алла Митрофанова

— Ну опять же, вот вы сейчас на важный аспект обратили внимание, что: в первую очередь, как личность: и вот я, как личность, да, в отношениях с Богом, а дальше я — ли, личность, как часть сообщества людей. У нас же ну большая часть XX века прошла под знаменем коллектива, а не личности. И знаете, ну и сейчас мне кажется, я периодически слышу вот эту мысль про то, что, ну какое-то, знаете, коллективное спасение, кол: вот там мы спасемся потому, что вот мы принадлежим такому-то или такому-то народу, такой-то или такой национальности, такой-то социальной группе. То есть из-за принадлежности к тому, к такому-то народу, да. Но, это же не так работает. У каждого человека с Богом личные отношения выстраиваются свои.

Отец Антоний

— Да, конечно, конечно, личные, конечно, свои. А иначе это не отношения с Богом. Ну да.

Алла Митрофанова

— А коллективом в Царствие Небесное не заходят. Я, вот это под, подмена понятий.

Отец Антоний

— Нет, не заходят Новый завет заключается с каждым человеком по-отдельности. Точка. Ветхий — ну там по-разному, да: все исполним и будем послушны. Хотя это уже возобновление завета. Там тоже на самом деле, как раньше говорили, роль личности истории, в истории велика. Там завет с Авраамом заключается с Авраамом. Ну тем не менее, в самом общем виде Синайский завет там может быть с народом, или Ноев завет, да, со всем потомством Ноя. В Новом Завете Господа нашего Иисуса Христа коллективность, совместность — результат завета, ну один из плодов, да. Туда действительно нельзя войти строем, нельзя войти коллективом. Мы все входим поодиночке, потому что полюбили Иисуса, стали Его друзьями. Входим: ба, и ты здесь, и ты здесь, вот уж кого я не ожидал здесь увидеть! Но.

Алла Митрофанова

— Какое счастье!

Отец Антоний

— Да. Слава Богу, Иисус нас всех принял, значит: слава богу, ура, прекрасно! И тогда мы становимся там тоже некоторым единством. «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино.» — об этом молится Иисус, да. и вот как бы это реализуется. Когда мы действительно принадлежим Ему. Так что это важная очень вещь. И да, ну посмотрите, ну мы не можем привести, так сказать, окружающую среду в относительный порядок, я уж не говорю, в божеский вид, не будучи вместе, не преодолевая там какие-то различия, не принимая во внимание интересов и проблем других, понимаете. Ну, ну хорошо, прекрасно, конечно, так, как Господь говорил: того следовать, держаться и этого не оставлять, прекрасно заботиться о пингвинах Занзибара, у которых сложная жизнь.

Алла Митрофанова

— Ну конечно, прекрасно.

Отец Антоний

— Да. Ну в том же Занзибаре есть люди, которых убивают, которые гибнут от голода. Понимаете, ну вот и, и выбрать невозможно, невозможно скидывать с себя ответственность и сказать: Об этом подумаем потом, да, там, я не знаю, о защите окружающей среды. Потом не будет никакого «потом». И в тоже время ну ты не можешь абстрагироваться. В этом смысле я думаю о таком примере, как «Зеленая революция», так называемая: смена аграрных технологий во второй половине XX — ну там в первой половине XXI века, когда, благодаря, благодаря уму, благодаря технологиям появляются там генетические модификации, еще многие другие замечательные, полезные вещи, которые Бог через людей нам дает, через изобретателей, скажем так, каких-нибудь генных инженеров, да, для того, чтобы урожайность повысилась, и чтобы мы могли прокормиться, и чтобы урожайность повышалась там быстрее, чем растет там численность людей. Чтобы мы могли прокормиться, грубо говоря, не распахивая Амазонскую долину, да. И это, ну может быть вот скорее это путь, понимаете, решать наши социальные, общественные проблемы человеческим способом, то есть путем размышлений, размышлений и труда. И это очень непохоже на то, чтобы построить высокий забор, отгородиться и тут, значит, вот возделывать свой сад. Да.

Алла Митрофанова

— Вы знаете, отец Антоний, я вспоминаю «Вишневый сад» Чехова. Каждый раз, когда речь идет о саде, мне, ну сад, как архетип, да, как один из архетипов нашей культуры, такой ярчайший, самый, наверно, известный, самый распространенный пример и самый фактурно-выписанный, с точки зрения драматургии — «Вишневый сад» Чехова, конечно. Ведь там, ведь там ровно, понимаете, ведь там ровно евангельская история происходит: у неимеющего отнимется то, что имеет. То есть нам Господь объясняет в Евангелии, в притче о талантах что бывает с человеком, который свой талант в землю зарыл. Вот один, у которого было 5 талантов, ему господин перед отъездом выдал, он их пошел, употребил в дело и пришел, принес свои 5 талантов и еще 5, которые он, так сказать, получил. И вот второй слуга, у которого было 2 таланта, господином данных, он их тоже умножил, употребив в дело и принес господину 4 таланта. И тот, и другой молодцы, их хозяин хвалит, говорит: «Ты в малом был вверен, над многим тебя поставлю.». И приходит третий, у которого был всего один талант, ну, а каждому дают столько, сколько он в состоянии понести, и вот у этого был один талант. И он приходит и говорит: Вот тебе, я тебе возвращаю твой один талант. Я не захотел тебе служить, я его пошел и закопал в землю. Ответственности испугался, не знаю, там рисков испугался, не знаю, чего, но его талант, он умножения не принес. Он этим талантом, получается, никому не послужил. И, и что там дальше происходит: заберите у него этот талант и отдайте тому, у кого 10 талантов, потому что у имеющего будет и приумножиться, а у неимеющего отнимется и то, что имеет. Если Земля — это талант, понимаете, вот «вишневый сад, вишневый сад, который отнимается у людей, неспособных заботиться о наследстве, полученном от отца. Отец и Отец, отец земной и Отец Небесный, да, вот как Господь Адаму дает, вверяет ему во владение Райский сад, вот если мы возьмем метафорический ряд Книги Бытия. И вот здесь у нас тоже вишневый сад, кстати, гигантских, гигантских, там 1092 гектара, если я не ошибаюсь, то есть это все имение Раневской. То есть вишневый сад, если, допустим, половина — это550 гектаров, 5,5 километров, короче, по прямой топать, чтобы пройти насквозь вишневый сад. И таких садов, как справедливо замечают современники, не бывало. Это определенный намек нам со стороны автора. И я это считываю, как метафору именно вот этого Райского сада, за который человек ответственности понести не захотел, или оказался не в состоянии. И этот сад забирается у него и отдается другим. Ну не нашлось тех, у кого там, не знаю, слишком много талантов, потому что Лопахин, выкупающий этот сад будет им владеть всего 14 лет. Через 14 лет наступить 1917 год. И кому-то дальше перейдет эта земля. И вот какая-то вот эта вот, знаете, такая страшная притча о распаде, о том, как вся Россия становится вишневый сад, и о том, как Чехов провидел страшный 1917 год.

Алла Митрофанова

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Священник Антоний Лакерев в нашей студии, клирик Тихвинского храма города Троицка. Отец Антоний, безумие то, что я говорю, или есть в этом рациональное зерно?

Отец Антоний

— Ну мне кажется, совсем не безумие. Конечно, да. Да, и у неимеющего отнимется и то, что он думает иметь, то, что ему кажется, что он имеет. Да, это про наше отношение вот с окружающим миром, с природой. Конечно, да. Мы в общем с природой, как сказать, рискуем. Не скажу, ходим под Дамокловым мечом, но рискуем, да, из-за своей безответственности, из-за там неспособности, может быть не из нежелания, а больше, наверно, из-за неспособности как-то взять на себя ответственность за свою жизнь перед Богом и, соответственно, за природу, за Землю, которую Бог дал нам. Ну вот, конечно, да, это создает некоторую реальную опасность катастрофы. Ну тем не менее, да, как сказать, Господь в Евангелии часто говорит о том, что возможность погибели реальна, реальна, действительно. ну и так, и здесь тоже. Да, возможность катастрофы реальна. Ну что с этим делать? Практика показывает, что Его ответы всегда лучше того, что мы можем придумать сами. Поэтому, наверное, надо, надо молиться об этом, у Него спрашивать: что делать вот конкретно мне в этих самых условиях. И еще раз скажу: помнить о порядке: завет с Богом, любовь к ближнему, конструктивная, способная созидать социальная жизнь. И вот это становится, так сказать тем Божьим инструментом, который приводит природу в божеский вид. Вот как-то так.

Алла Митрофанова

— Я еще, знаете, все лето, так получилось, ну не все лето, а август просидела с тетралогией Федора Абрамова «Братья и сестры». Ну 4 романа, самый первый «Братья и сестры» называется, ну чаще всего там либо «Пряслина» называют эту, эти книги, либо по первому роману. У Льва Додина в Малом драматическом театре в Петербурге блестящий есть спектакль, по этой тетралогии поставленный, уже много-много лет он идет, аж с 80-х годов и по сегодня. И про что эта история? Там Абрамов, если последовательно 4 романа читать, он показывает, к, когда на смену деревне, селу приходит колхоз, вот это самое коллективное хозяйство и личностное начало, и личностная ответственность за вверенную тебе землю с человека начинает вымываться, то постепенно ну вот действительно становится проклята земля за тебя. А земля, она становится ничья. И люди начинают где-то там ну подворовывать. И у них тоже выбора нет, потому что из них же, ну колхоз из них выгребает вообще все, что они создали, все, что они заработали, все, что они, и им там не платят, там какие-то эти там трудодни, да. Если у них есть какие-то заработки, то приходят специально обученные люди и начинают манипулятивным способом все деньги у них выманивать в качестве государственных займов: вот эти облигации там, и так далее. То есть они живут в очень, очень, очень тяжелых условиях, не только во время Великой Отечественной войны, когда, по словам Абрамова, да, грандиозная вот эта картина, которую он описывает, бабы открыли фашистам второй фронт, ну и после того, как закончилась война. Три года, как она закончилась, 6 лет, как она закончилась, 10 лет, как она закончилась, а люди все в голоде и в голоде. И вот это, на фоне этого, знаете, там может быть и более второстепенная тема, но для меня не менее важная: как вымывается из человека вот эта его личностное и как оно начинает все больше и больше подмываться коллективным, и как в итоге человек перестает быть и чувствовать себя хозяином, а становится ну наемником на собственной земле. А наемник, который не родит об овцах. И это такая, вы знаете, панорама, правдивая, фактурная и в общем-то бесспорная, что теряешь дар речи, когда это читаешь и хочется, чтобы этого всего не было. Но, оно все было. И последствия, судя по всему, мы несем в себе вот этой самой коллективизации, в 30-е начавшейся и продолжавшейся много, много, много лет, когда из человека делают члена коллектива, но не личность, предстоящую перед Богом. А ведь, если это залог и нашей собственной такой реализации, да, и нашей заботы о вверенной нам земле, то с этим важно что-то сделать. Какие у вас мысли на этот счет, отец Антоний? Простите, что я так заболталась. Что с этим можно сделать?

Отец Антоний

— Нет, нет, я не знаю, я не могу дать ответ на такой вопрос: что можно сделать. Я знаю, у кого спрашивать.

Алла Митрофанова

— У Бога.

Отец Антоний

— Да, и это работает. И это работает, понимаете. Не видел глаз, не слышало и ухо, и на ум не приходило людям, что приготовил Бог любящим Его. Это, понимаете, решение, которое без Бога невозможно. Его просто невозможно найти. И оно часто оказывается, ну вообще какие-то решения, которые Бог подсказывает, совершенно неожиданные, совершенно просто непредсказуемыми. Я не знаю. ну может быть там глобальное потепление, вечная мерзлота растаяла и там растут бананы, ну грубо говоря. Так уже было, ни раз. Потом наоборот будет похолодание, да, и нынешние борцы с глобальным потеплением до этого не доживут, но похолодание будет. Обещаю. Ну может быть через сто тысяч лет, но будет. Что мы будем делать тогда, не знаю. Короче говоря, ну вот сегодня в этом мире люди, которые могут Бога спросить, что делать, подумать об этом, да, и начать на эту тему вообще как-то работать. Ну вот это вот мы все. Кто-то больше молится, кто-то больше трудится, у всех тут какие-то свои призвания, да, естественно. Но, тем не менее вот, вот так.

Алла Митрофанова

— Слушайте, ну ведь это же так получается формула преподобного Серафима: «Спаси себя.».

Отец Антоний

— Это так.

Алла Митрофанова

— «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся.», созвучна ей: спаси себя и.

Отец Антоний

— Ну да. ну а как иначе то. Понимаете, если люди не дают Богу возможность нас спасти, ну и что тогда с этой Землей возиться, какой смысл, если все равно мы отвергаем, там отвергнем Бога, отвергнем себя, отвергнем Завет, отвергнем Землю. Так какой смысл? Никакого. Потому, что земля создана, как наш дом, да, дом для нас, чтоб мы его Богу принесли с благодарностью. В древности христиане называли хлеб, ну «дидахе» в частности, который мы возносим на Евхаристии начатками, имея в виду, что вообще-то весь мир мы Богу приносим, но из всего гигантского количества хлеба, который растет по всей земле ну начинаем вот с этого, вот это как бы, да, первая порция. Ну вот так. Не найдем мы, боюсь путей решения проблем окружающей среды, не найдя правды Божий, не встав перед Богом прямо. И это очень большая, конечно, для человечества опасность. Ну так.

Алла Митрофанова

— Я, кстати, знаете, раз уж о Чехове речь зашла, тоже сижу сейчас вспоминаю: сколько всего этот человек один сделал на земле, которую Господь ему вверил, имение Мелихово. За 7 лет, пока он там жил, пока по причине туберкулеза и больших сложностей со здоровьем он был вынужден перебраться в Крым, в Ялту, он жил в Мелихове, имение, которое на собственные средства, заработанные литературным трудом, купил. Он туда приехал и крестьяне такие: О, ну значит барин приехал. Он говорит: «Я не барин, я врач.». А пока он там жил, он построил 3 школы. Каждая из которых стала образцовой. Он построил первый медпункт в Мелихове, и еще 2 медпункта он построил в соседних заводских селах, и еще несколько медпунктов, печалился, что они не так хорошо оборудованы, не образцово оборудованы, еще по окрестностям. Значит для церкви, которая была в Мелихове, кладбищенская церковь он сам спроектировал и на свои средства построил колокольню. Когда говорят, что Чехов там ну неверующий, агностик там, или кто-то еще, нецерковный человек, он действительно церковным человеком не был. А колокольню на свои деньги взял и построил, еще и сам и спроектировал. Значит соседний ну райцентр, назовем это так, небольшой такой совсем городок, где он свои, пробил, пробил открытие там почтово-телеграфного пункта. Дорогу хорошую туда он проложил сам. Сколько он библиотек открыл и укомплектовал. Ну и дальше, просто если так перечислять, сколько человек мог сделать за 7 лет. А та земля, которая была непосредственно его, она же, она считалась. Ну на сколько я понимаю, не очень плодородной, там особо ничего не росло, и вот как раз Чехов ее привел в такое состояние, что палку воткни, и она зацветет. И у себя он там и овощи, и фрукты, и цветы, и вишневые деревья, которые он заказывал, какие-то там особые сорта, и лес окрестный, которым он тоже стал заниматься, и лес, там преобразилось все. и как писатель он продолжал трудиться над своими пьесами, а как врач ежедневно с 5 до 9 утра он в своем медпункте бесплатно принимал малоимущих людей. Ну эпидемия холеры там еще, естественно, как врач тоже участвовал, тоже абсолютно безвозмездно. Это, к слову, о том, что ну казалось бы, вот у человека призвание — литература, ну хорошо, он еще по первом образованию врач. Но, сколько всего при желании, оказывается, человек может сделать. Ну это же поразительно. Отец Антоний. И мне кажется, что вот такой вдохновляющий пример. Понятно, что мы, ну не все могут, как Чехов. И средства для этого должны быть. Но, ведь каждый внутри себя что-то такое может найти, чем тоже может послужить.

Отец Антоний

— Да, да. Противодействовать нарастанию энтропии надо всеми доступными тебе средствами. Если их не хватает, ну надо задуматься: какие еще есть варианты, пути и способы. Кто хочет- ищет способы, кто не хочет- ищет оправдания. Ну вот так. Мне кажется, это важный и прекрасный пример. Потому, что да, вот грубо говоря, от смиренного человеческого труда результаты могут быть совершенно несопоставимо большего масштаба.

Алла Митрофанова

— Спасибо вам огромное за возможность поразмышлять и поговорить на тему, которую ну для меня прям очень-очень болезненная. Священник Антоний Лакерев, клирик Тихвинского храма города Троицка был в нашей студии. Спасибо, отец Антоний.

Отец Антоний

— Слава Богу.

Алла Митрофанова

— Я, Алла Митрофанова прощаюсь с вами. До свидания.

Алла Митрофанова

— До свидания.

Все выпуски программы Светлый вечер

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов

Другие программы

Актуальная тема