У нас в гостях были директор фонда "Шередарь" Ксения Давидсон и волонтер фонда, президент Русской Ассоциации Организаций спортивной гребли Виталий Смирнов.
Разговор шел о деятельности фонда "Шередарь" по реабилитации детей и подростков, перенесших тяжелые заболевания, насколько такая реабилитация необходима и возможна, и какую роль в ней может играть спорт.
А. Пичугин
— В студии светлого радио приветствуем вас мы: Лиза Горская...
Л. Горская
— И Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Сегодня у нас в гостях ближайший час вместе с нами и с вами проведут Ксения Давидсон — директор фонда «Шередарь». Здравствуйте!
К. Давидсон
— Добрый вечер!
А. Пичугин
— Виталий Смирнов — президент Русской ассоциации организаций спортивной гребли и попечитель этого фонда. Здравствуйте!
В. Смирнов
— Здравствуйте, добрый вечер!
А. Пичугин
— Фонд «Шередарь» — такое необычное название. Обычно, когда к нам приходят…
Л. Горская
— …Gредставители фондов, у них обычные названия. А тут такое необычное.
А. Пичугин
— Название фонда всегда отсылает по крайней мере к тому, чем фонд занимается. Тут — «Шередарь». Я долго ломал голову, как-то составлял, переставлял…
Л. Горская
— А нужно было просто «забить» в поисковик.
А. Пичугин
— Или просто спросить у Ксении. Ксения, почему?
К. Давидсон
— Шередарь — это название реки, которая протекает недалеко от Центра, который принадлежит фонду, где проходит реабилитационная программа для тех детей, которые перенесли тяжелые заболевания. Собственно, это основной вид деятельности, основная задача фонда — проведение подобных программ для детей со всей России, которые перенесли тяжелые заболевания. И когда мы в 2012-м официально регистрировали фонд, в этом году нам, кстати, 5 лет исполнится…
Л. Горская
— Поздравляем!
К. Давидсон
— В конце года. Но уже можно, конечно, поздравлять. Когда встал вопрос о названии, решили дать такое необычное название, которое цепляет слух. Но помимо всего прочего, если говорить о переводе слова «Шередарь», именно непосредственно названия реки, то это «святой дар» или «дар жизни». Соответственно, всё очень соприкасается и перекликается с тем, что мы делаем. Потому что «Шередарь», по сути, возвращает детей к жизни.
А. Пичугин
— Это с какого языка в переводе?
К. Давидсон
— По-разному говорят: кто-то говорит — санскрит, кто-то говорит — древние финно-угорские какие-то направления… На чем-то одном не сошлись, поэтому…
Л. Горская
— Это Владимирская область?
А. Пичугин
— Я посмотрел уже на карте, где это находится. Прекрасно знаю эти места, вот реку Шередарь, к сожалению…
Л. Горская
— Не так уже прекрасно, судя по всему.
К. Давидсон
— Будет повод к нам приехать.
А. Пичугин
— А Центр находится именно там?
К. Давидсон
— Да, Центр находится на границе Московской и Владимирской области, примерно 95 км от центра Москвы. Когда мы говорим «Владимирская область», многие пугаются, думают, что это очень далеко. А на самом деле это примерно два часа.
А. Пичугин
— Я там бываю раз в две недели примерно, если не чаще.
К. Давидсон
— Примерно два часа ехать, в двух часах от Москвы наш лагерь, куда на 8 дней приезжают дети со всей страны для того чтобы…
А. Пичугин
— А где конкретно? Как место называется?
К. Давидсон
— Поселок называется Сосновый бор, там Киржач рядом, Петушки чуть подальше. Мы ближе к деревне Киржач, поселок Сосновый бор.
А. Пичугин
— Понятно. Все эти места хорошо знакомы, как выясняется.
К. Давидсон
— Там две реки рядом. Как раз Виталий и его команда с волонтерами организуют для наших детей сплав на байдарках, что является очень важной составляющей наших реабилитационных программ.
А. Пичугин
— Об этом мы обязательно поговорим подробнее. Расскажите, кому вообще помогает ваш фонд?
К. Давидсон
— Фонд помогает прежде всего тем детям, которые перенесли тяжелые заболевания. Возраст 7-12 лет — это детские программы, 13-17 — подростковые программы. Еще у нас есть одна составляющая — это программы для здоровых братьев и сестер тех детей, которые перенесли заболевание. Там возраст детей 7-15 лет. В этом году мы начинаем в Москве, в Российской детской клинической больнице, больничные программы. Это когда «Шередарь» будет приезжать в больницы к тем детям, которые еще находятся на лечении. В прошлом году мы начали программы под названием «Врачебные выходные», когда приглашаем на два дня в наш Центр врачей-онкологов
Л. Горская
— Вы сказали такие красивые слова — «терапевтическая рекреация». Что это такое? Подробнее расскажите нам.
К. Давидсон
— Это своеобразная концепция, которая заключается в том, что у всех у нас есть определенная зона комфорта…
Л. Горская
— Из которой надо выйти.
К. Давидсон
— Да. И лагерь как раз фактически это то место — зона напряжения, но обязательно не зона паники, — где дети с определенными сложностями, сталкивающиеся после заболевания со многими разными: и физического характера, потому что онкология оставляет разные последствия; и эмоциональные… В общем, они в некой такой ситуации в обычной жизни находятся, из которой им нужно выйти и преодолеть эти последствия. И мы в лагере создаем им такую атмосферу, такую среду, где они как раз могут выйти из этой зоны комфорта. Если говорить о составляющих смены, то это: верховая езда, сплав на байдарках, возможность пройти «веревочный курс» на высоте 3 или 7 метров — он полностью адаптирован для детей с любыми особыми потребностями. Это творческие мастерские, это обязательные вечерние мероприятия, когда детям нужно выйти на сцену и преодолеть какие-то внутренние страхи. Главная концепция — это безопасность. И главная концепция — это специально подготовленная среда. Это волонтеры, которые прошли определенный курс тренинга и которые подготовлены. Это персонал, который знает, как это всё организовать. Ну, и это особое доверие, которое, наверное, в лагере формируется. Мне кажется, Виталий больше может рассказать именно о том, что происходит в лагере, потому что он там находится внутри, когда проходит смена.
Л. Горская
— Мы уже давно хотим его послушать.
В. Смирнов
— Начну с того, что с фондом мы, спортсмены-гребц
К. Давидсон
— Даже четыре. Нет, три.
В. Смирнов
— Когда поступила информация из Министерства спорта с просьбой как-то законтачить, оказать содействие. Сначала с нами провели беседу — Ксения была, другие девочки, мальчики — с тем, чтобы понять насколько мы сами, здоровые взрослые люди, адаптированы к тому, чтобы общаться с такими детьми. Потому что это реально не просто. И многие из наших ребят отказались наотрез, сразу сказали: «Нет, мы боимся, мы не можем…»
А. Пичугин
— Боятся — чего?
В. Смирнов
— Видеть маленьких детей, зная, что у них есть реальные жизненные проблемы, и зная, что кто-то из этих детей так и не решит эти проблемы — это тяжело. Постоянно в голове у тебя эта мысль крутится. Поэтому мы, когда собрались в Крылатском и провели беседу среди наших ребят, наверное, треть сразу отказались, сказали: «Мы не поедем». Но с другой стороны, оказались люди, которые были уверены в себе. Мы приехали, посмотрели инвентарь, подготовились, мячики какие-то привезли, какие-то хулахупы. То есть инвентарь для того, чтобы можно было не просто кататься на лодочках и катать детишек, а еще как-то активничать на воде. И с неким трепетом ждали прихода первой группы. Могу сказать точно, что подавляющее большинство детей, если не знать заранее, что существует проблема, они абсолютно нормальные — так же смеются, хохочут, дерутся, шалят и делают всё, что положено делать детям от 7 до 12, до 15 лет. Есть, конечно, другие дети — по ним видно, что они немножко вялые, что-то у них хуже работает, чем у других. Но тем не менее они все в группе, они все на своем возрастном уровне шутят, балагурят, и делают всё то, что положено этим детям. Мы их сажали в байдарки, катали сначала первый год-полтора по маленькому прудику, где жили три утки здоровущие, множество лягушек, всяких головастиков, устраивали какие-то морские бои. Это было очень весело — две большие лодки, в каждой из лодок сидит двое или трое ребят. Мы собирали маленькие легкие мячи и швыряли их друг в друга с огромным азартом и упоением. Потом, когда открылась новая территория и мы переехали туда, фонд приобрел два каноэ. Абсолютно безопасные, устойчивые лодки, очень удобные как раз для занятий с маленькими детьми.
Л. Горская
— Они плоскодонные?
В. Смирнов
— Они плоскодонные, они устойчивые, там четыре лавки.
А. Пичугин
— Это специально для начинающих?
В. Смирнов
— Это не для начинающих. На самом деле эта лодка изначально задумывалась для рыбаков, потому что она длинная, тяжелая, устойчивая. Там два или три человека взрослых с инвентарем могут вполне разместиться. И когда кто-то из девочек из фонда позвонил с просьбой изучить ситуацию — чтобы мы понимали вообще, что там нужно, — я проконсультирова
К. Давидсон
— Это именно для детей. Потому что с подростками у нас был опыт, и я надеюсь, что он продолжится: у нас рядом, помимо реки Шередарь есть еще река Киржач, и наши замечательные друзья-волонтеры смогли в свое время настоять, чтобы мы перешли и на реку и проводили там. Это тоже абсолютно безопасно, потому что находится под контролем ребят, которые профессионалы в своем деле, мы им доверяем.
Л. Горская
— Почему-то всегда казалось, что это очень маленькие речки — там не то что сплавиться, искупаться-то не везде можно.
В. Смирнов
— Речки маленькие с довольно быстрым течением. И когда мы ходили по этим речкам… Ксения, ты немножко не права, потому что даже несмотря на наш профессионализм — мы умеем и грести, и управлять этими лодками — течение быстрое, много плывунов, много всяких коряг, и там нужно быть максимально сосредоточенным, сконцентрированн
А. Пичугин
— Я смотрю как раз фотографии на сайте, где… Но она не такая уж и маленькая!
В. Смирнов
— Она шириной, может быть, метров 8-10, она достаточно извилистая, и там много коряг… Она мелкая. И там, кстати, есть пляжи, там очень хорошие пляжи — песок, по-моему, даже не насыпной, а натуральный, который там есть.
Л. Горская
— Будем искать летом.
В. Смирнов
— Давайте, давайте!
А. Пичугин
— Напомню, что Ксения Давидсон — директор фонда «Шередарь», и Виталий Смирнов — президент Русской ассоциации организаций спортивной гребли и попечитель этого фонда сегодня в гостях у светлого радио в программе «Светлый вечер». Я смотрю фотографии у вас на сайте, раздел «Территория Центра» — тут прямо всё так хорошо благоустроено! Домики стоят уже стационарные. Я почему-то, когда вы говорили про лагерь, не думал, что это настолько всё хорошо обустроено. То есть тут программа круглогодичная, а не только летняя.
К. Давидсон
— Да, программы круглогодичные. И лагерь, как вы заметили, действительно строился именно для детей с особыми потребностями, и среда изначально доступная, безбарьерная — то есть там может передвигаться любой колясочник… То есть среда доступная максимально. И каждый объект инфраструктуры, который у нас там есть, начиная с маленьких одноэтажных домиков, коттеджей, каждый из которых оборудован пандусом, кафе тоже оборудовано пандусом… Всё оборудовано так, чтобы среда была безбарьерная. Это всё построено на деньги учредителя фонда — Михаила Бондарева, который действительно огромные силы и средства, энергию вложил в этот проект. Центр мы открыли сравнительно недавно — 14 мая 2017 года Центру исполнится два года с момента открытия. А так, проект вообще появился в 2010 году, когда Галина Чаликова, известная всем в благотворительно
В. Смирнов
— Поверить в себя.
К. Давидсон
— Да.
В. Смирнов
— Я хочу немножко добавить по поводу самой территории, по поводу коттеджей, по поводу столовки, конюшни. Я там несколько раз был, по два-три дня мы проводили с ребятами время. Действительно, это большой коттедж, бревенчатый, очень удобный, очень комфортный. И я не думаю, что у кого-то из детишек возникают какие-то проблемы, даже у колясочников. А в столовке кормят на убой, очень всё вкусно, сделано с любовью, и действительно есть большой выбор. Еда вроде без особых изысков, простая, но она такая вкусная, домашняя. Ты можешь взять курицу, рыбу, мясо, салатики, десертики… Дети уплетают за обе щеки, очень довольны.
К. Давидсон
— Выбор — это очень важная составляющая нашей программы. Здесь у детей действительно есть выбор не только в рамках процесса питания, но и в рамках каждого дня программы. Потому что дома они зачастую лишены этого выбора, и зачастую родители по понятным причинам контролируют своих детей, вернувшихся из больницы, которые были на грани жизни и смерти. Понятно, почему это происходит. Но однако задача лагеря помочь не только детям, но и родителям помочь отпустить своих детей, чтобы они смогли сделать этот шаг.
Л. Горская
— Кстати, родители где в это время находятся, когда у детей смена?
В. Смирнов
— Дома.
К. Давидсон
— Да, родители не приезжают на смены.
Л. Горская
— Им нельзя? Или как?
А. Пичугин
— Навещать, наверное, можно в родительские дни?
К. Давидсон
— У нас нет родительских дней. У нас всего 8 дней длится смена. Родители привозят детей в общую точку сбора детей в городе Москве, там мы их принимаем полностью под свою опеку. И дальше эти 8 дней они находятся на расстоянии друг от друга, и потом через 8 дней родители опять приезжают в это общее место сбора в Москве и забирают своих детей.
А. Пичугин
— Телефоны у всех есть — у детей, у родителей…
К. Давидсон
— Нет, дети находятся в лагере без телефонов, это тоже очень важная концепция.
Л. Горская
— Это правильно, это очень хорошо.
А. Пичугин
— А почему?
Л. Горская
— Алексей, ты не представляешь, что бывает даже в обычных лагерях, если туда допустить слишком родителей — разваливается вся программа. Родители из лучших побуждений стараются регламентировать всё, что продумано до них профессионалами, и из лучших побуждений, если дать им какую-то власть и право, то может рухнуть вся программа.
К. Давидсон
— Контакт возможен, потому что телефоны есть у всех наших волонтеров и вожатых. И родители при желании всегда могут связаться и с вожатым, и в тихий час, или в какое-то свободное вечернее время позвонить вожатому. Вожатый даст трубку ребенку — то есть мы здесь никаким образом не ограничиваем этой связи.
А. Пичугин
— А волонтеры кто?
К. Давидсон
— Волонтеры совершенно разные у нас. Вот Виталий волонтер…
А. Пичугин
— Взрослые волонтеры?
К. Давидсон
— Взрослые.
А. Пичугин
— Потому что волонтеры обычно — это студенты, 18 — 25.
К. Давидсон
— Основная масса — у нас от 19 лет волонтеры. Кстати, любой желающий, кто нас сейчас слушает, может подать свою заявку и тоже стать волонтером. Для волонтера смена длится 13 дней. На нашем сайте в разделе «Волонтерам» полностью есть информация о том, как присоединиться к нашей команде. Да, действительно, поголовное большинство — это 20, 21, 23, это студенты, часто студенты смежных специальностей: педагоги, медики, психологи. Однако это никак не ограничивает людей других специальностей.
Л. Горская
— Что за специальная программа подготовки, про которую вы говорили — как ее пройти, сколько она времени занимает?
К. Давидсон
— Сначала нужно пройти определенное собеседование с сотрудниками фонда и с опытными волонтерами. У нас есть команда поддержки — это те волонтеры, которые были не меньше 5 раз на наших программах, которые знают ее от «а» до «я». В общем, некая такая команда из двух-трех человек, не буду называть это высокой комиссией, потому что не хочу кандидатов пугать (смеется). Это такой разговор, либо по «Скайпу», либо очный, когда мы общаемся с кандидатом и понимаем, насколько мы соответствуем друг другу… В общем, некое собеседование. После мы приглашаем тех, кто прошел собеседование, на тренинг, который длится три полных дня у нас на территории. Он прямо перед программой. И дальше все те, кто прошли тренинг, прямо сразу остаются на программу. Во время тренинга определенная программа, которая рассказывает общую теорию терапевтической рекреации: что это за концепция, что такое вызов, что такое удовольствие, что такое рефлексия, что такое открытие, что такое успех, как правильно поощрять и поддерживать ребенка, как правильно адаптировать каждое занятие под каждую особенность ребенка. У нас приезжают и незрячие дети, и дети на колясках, и дети с протезами. И соответственно, в каждом занятии каждый ребенок должен суметь принять участие — будь то ювелирная мастерская, где нужно что-то делать руками, будь то «веревочный парк». Наша территория, я повторюсь, изначально адаптирована. А что касается таких занятий, конечно, волонтеры продумывают, как это сделать так, чтобы это было полностью доступно. И это действительно возможно. Соответственно, это тот самый тренинг, плюс обязательно есть пробный день, день лагеря, когда группа волонтеров делится на волонтеров-вожат
Л. Горская
— Ну, просто бывают стереотипы, которые…
К. Давидсон
— Но бывает так, что мы понимаем, что он нам не подходит.
Л. Горская
— Я хотела у Виталия спросить продолжение истории. Вы сказали, что треть ваших спортсменов сразу отказалась. А сколько в итоге участвует в программе?
В. Смирнов
— В общей сложности приезжали в «Шередарь», я думаю, порядка 15 человек: мужчины и женщины разного возраста, и помоложе ребята были, студенты Института физкультуры. Кстати, на первой программе была пара человек. И мои ровесники — 40-50-летние. Но опять же, так как на мне ответственность по подбору наших игроков, то я с каждым пытаюсь на эту тему говорить. И как правильно Ксения сказала — есть такой отбор. И я должен быть в человеке быть уверенным на 100 процентов, что он будет держать себя спокойно, максимально позитивно, максимально продуктивно, чтобы не было никаких психологических сбоев. Ну, все мы люди, всякое может быть. Но пока всё было хорошо. И мои ребята приезжают и отрабатывают, и с детьми общаются. В общем, все смогли, все выдержали — справились с задачей.
А. Пичугин
— Давайте продолжим через минуту наш разговор про благотворительны
А. Пичугин
— Мы возвращаемся в нашу студию, студию светлого радио, где сегодня мы общаемся с Ксенией Давидсон — директором фонда «Шередарь», и Виталием Смирновым — президентом Русской ассоциации организаций спортивной гребли и попечителем этого фонда. Про волонтеров еще пару слов. Я смотрю, что у вас в разделе «Волонтеры» есть расписание смен с января по февраль, в марте и с апреля по май. А летом разве программ нет никаких?
К. Давидсон
— Нет, летом мы не проводим программы. Основная причина — финансовая. Потому что фонд сам содержит этот Центр, который стоит очень дорого: и коммунальные платежи очень дорогие, и персонал, и техническое обслуживание — у нас в Центре полностью своя в том числе и инженерная инфраструктура. Летом здесь проходят коммерческие программы, прибыль от которых идет на покрытие расходов.
А. Пичугин
— А летом любые дети, которые могут отдохнуть за деньги.
К. Давидсон
— Да, за деньги родителей, всё так. Это другая смена, это тоже детская программа, однако это не…
А. Пичугин
— А поясните, пожалуйста, что такое «программа для сиблингов» — братьев и сестер детей, перенесших тяжелое заболевание.
К. Давидсон
— Это то, о чем я тоже говорила в начале. Если говорить о типах наших программ, то есть те, которые для детей и подростков, которые перенесли тяжелое заболевание. А есть для их здоровых братьев и сестер отдельные программы, они как раз одним словом называются — сиблинги. Это из английской терминологии, у нас нет такого. Это единокровные братья и сестры, если в переводе на русский, очень длинное слово, поэтому используем этот термин. Он в психологии и в медицине тоже активно используется.
А. Пичугин
— Давайте о самом главном теперь. Перечень каких заболеваний позволяет детям… Не обязательно все называть, конечно, но основные заболевания, с которыми к вам обращаются?
К. Давидсон
— Онкогематология. Сейчас это исключительно это. У наших коллег в Европе более широкий спектр заболеваний: там и диабет есть, и заболевания кишечника, есть и программы для ВИЧ-инфицированн
Л. Горская
— А через ваш Центр сколько детей проходит?
К. Давидсон
— Не так много — в год порядка 300-350 детей всего лишь.
Л. Горская
— То есть в сто раз меньше, чем потребность реальная.
К. Давидсон
— Да.
А. Пичугин
— То есть в России нужно еще несколько десятков таких центров.
К. Давидсон
— Да, однозначно. И то, что происходит сейчас, за время нашей работы, вот пятый год идет… Помимо программ реабилитации, волонтерских тренингов, ежегодно мы проводим тоже бесплатную образовательную конференцию для специалистов реабилитации, для специалистов медицинской сферы, некоммерческой сферы — тех, кто сталкивается с этими заболеваниями в своей работе, имеется в виду, что поддерживают этот сегмент. К нам приезжают коллеги из регионов, которые намерены свои программы начинать у себя дома. За последние два года начались программы и в Новосибирске, и в Уфе, и в Челябинске, и в нескольких других регионах. Это происходит не только благодаря конференциям в «Шередаре», но и вообще… понимает профессиональное большинство, что это то, что действительно необходимо для успешного…
Л. Горская
— А вот Министерство спорта каким образом в этой истории появилось? Виталий рассказывал, что Министерство спорта попросило Ассоциацию организаций спортивной гребли поучаствовать. Так?
В. Смирнов
— Я поясню. Дело в том, что в ту пору я пытался перенести в Россию чемпионат по гребле на лодках «дракон», а без решения, без поддержки Министерства спорта это сделать нельзя. Поэтому я был там частым гостем в период двух-трех месяцев, заходил и к замминистра, и к начальникам разных отделов. К сожалению, не получилось. Но одна дама, уже не помню, как ее зовут, в процессе общения она мне позвонила и сказала: «Есть информация из благотворительно
К. Давидсон
— Связующим звеном.
В. Смирнов
— На самом деле там просто некому было этим заниматься — ни федерация, никто… это чиновники.
Л. Горская
— А лодка «дракон» в итоге появилась в России?
В. Смирнов
— Да, появилась, она была очень давно. Это вид гребли, который развивается со страшной скоростью. Маленькое отступление — есть олимпийские виды гребли: байдарка, каноэ, слалом. Оценка популярности вида спорта — это доля в телевизионном показе. Так вот, доля на олимпиадах и чемпионатах мира у каноэ падает, а у «дракона» растет очень быстро.
Л. Горская
— А «дракон» — это что?
В. Смирнов
— «Дракон» — это большая лодка, где либо 10, либо 20 гребцов, с барабанами, с рулевыми. Гонки на этих лодках — это уже не на 100 процентов спортивное состязание, это уже шоу, потому что когда на дистанции 6 лодок, в каждой лодке 22 человека и все с барабанным боем несутся к финишу — это нечто, это нужно смотреть конечно. В сентябре в Москве проходил чемпионат мира по гребле на лодках «дракон», другой международной федерации, не той, к которой относится Ассоциация, которую я возглавляю, а другой. Было очень здорово!
К. Давидсон
— Я хочу со своей стороны добавить, что мы всегда поддерживаем наших замечательных друзей-гребцов, когда они ездят на соревнования. Мне всегда очень любопытно видеть, следить за их победами. Мы очень-очень это любим. Но если говорить о нашем знакомстве с Виталием (смеется)… Мы в своей работе, наверное, как и любой фонд, для нас нет чего-то невозможного, каких-то закрытых дверей. Если мы понимаем, что для наших детей что-то нужно, мы не боимся написать любому. В прошлом апреле мы написали Виталию Леонтьевичу Мутко с просьбой оказать нам содействие и найти тех самых спортсменов, которые будут проводить для наших детей занятия на байдарках. Так и сложилось. Если говорить еще о поддержке из государственного сектора — то программа больничная, которую мы будем проводить в Москве, она тоже без поддержки Комитета общественных связей Москвы не состоялась бы. И во время строительства Центра возникало очень много сложных ситуаций…
Л. Горская
— А вот буквально на днях, 18-го марта, у вас какое-то мероприятие намечено. Давайте о нем подробнее поговорим.
К. Давидсон
— Это наша регулярная программа подростковая, которая начнется как раз 18-го марта, она уже по общему счету станет девятнадцатой программой. Тут как раз близятся весенние каникулы, в эти весенне-осенние каникулы мы проводим свои программы. Как раз приедут к нам подростки… Вообще, если говорить о наборе детей… Я сейчас хочу небольшое отступление сделать и сказать всем мамам, которые нас сейчас слышат…
А. Пичугин
— Я еще хотел спросить: а как к вам попасть?
К. Давидсон
— Всем-всем мамам, которые нас слышат сейчас, и папам, и бабушкам и дедушкам: если так сложилось в вашей семье, что вы столкнулись с такой ситуацией, и у вас у ребенка срок окончания курса после основного лечения до пяти лет, возраст 7 — 17 лет, или в вашей семье есть здоровый брат или сестра такого ребенка, то мы ждем вас на наших программах. Подать заявку очень легко: на нашем сайте есть вся информация в разделе «Детям и родителям». Вы просто заполняете электронную форму или пишете нам письмо на почту, как вам удобно, или звоните…
А. Пичугин
К. Давидсон
— Да, сайт http://www.shere
Л. Горская
— Хотела уточнить: что значит «до пяти лет»?
К. Давидсон
— После основного курса лечения ребенка должно пройти не больше пяти лет, потому что считается, что если прошло больше пяти лет, то так или иначе ребенок уже социально адаптировался. И ему такая программа в меньшей степени нужна, чем тем детям, чей курс лечения только закончился или прошел год-два. Потому что это самый такой острый и болезненный момент — когда нужно подключиться и помочь ребенку, семье, вернуться к жизни.
Л. Горская
— Я не знаю, насколько уместный вопрос, и насколько вы сможете на него ответить. А какие основные проблемы, с которыми сталкиваются семьи после окончания реабилитации, с которыми вы потом сталкиваетесь в процессе вашей терапевтической рекреации?
К. Давидсон
— Это страх, это огромная неуверенность в себе, это закомплексованно
Л. Горская
— Оторваться?
К. Давидсон
— Да, именно оторваться.
А. Пичугин
— Давайте контакты назовем. Мы уже почти час говорим про фонд. Во-первых, есть телефон — он круглосуточный, нет?
К. Давидсон
— Нет, не круглосуточный.
Л. Горская
— Пожалей людей, Алексей.
К. Давидсон
— С 9 до 20.
А. Пичугин
— Всяко бывает, с 9 до 20 тоже хорошо. 8-499-372-15-53, всё верно?
К. Давидсон
— Да, всё так. И если уж мы говорим о разных контактах, то безусловно, наш сайт — мы есть во всех социальных сетях. К нам можно присоединиться, задружиться и следить за нашими новостями, присоединяться к тем сменам, которые подходят вам, менять не только жизнь детей, но и свою тоже. Потому что, конечно, «Шередарь» в какой-то степени меняет жизни людей. А если вы хотите поддержать наши программы финансово, то это тоже очень легко. Можно прямо сейчас взять свой телефон, набрать короткий номер 7522 и отправить слово «шери», через «и».
А. Пичугин
— Это по-русски, кириллицей?
К. Давидсон
— Да, по-русски, кириллицей, и на латинице тоже можно набрать, и любую сумму — 150, 300, 500, 1000… Это станет вашим вкладом в проведение реабилитационных программ. Потому что, безусловно, для тех семей, которые к нам направляют своих детей, это полностью бесплатно. Однако для нас содержание ребенка стоит денег, и содержание волонтеров стоит денег, потому что мы организуем проживание, питание, организуем все мастерские, лошадей и прочее, и прочее. Всё стоит денег.
Л. Горская
— Ксения Давидсон — директор фонда «Шередарь», и Виталий Смирнов — президент Русской ассоциации организаций спортивной гребли в студии радио «Вера». Я всю программу хочу спросить: откуда у вас лошади? С греблей мы разобрались, с канатными дорожками, с альпинизмом — там более или менее понятно. А вот лошади — откуда?
К. Давидсон
— «Веревочный парк» мы строили-строили…
В. Смирнов
— «И наконец построили». (Смеются.)
Л. Горская
— Своими силами?
К. Давидсон
— Нет, мы не строили своими силами, строили профессионалы, лучшие в своей отрасли, потому что это очень опасный объект. Он должен был быть прежде всего безопасным. Дорогостоящий был проект. Лошади тоже не дешевый проект. Но тут всё проще — это те лошади, которые принадлежат Дому отдыха учредителя, которые находятся недалеко. Мы используем этих лошадей. Конечно, лошади — это огромное удовольствие для детей. Четыре таких, я бы сказала, самых любимых занятий детей на сменах это: сплав на байдарках, верховая езда, стрельба из лука и теперь «веревочный парк».
Л. Горская
— А стрельба из лука — это тоже какая-то федерация наша участвует спортивная?
В. Смирнов
— Нет, луки не профессиональные
К. Давидсон
— Да, это тот самый момент, когда ребенок сразу видит свой успех — то есть он стреляет и чаще всего попадает в эту мишень. Мы стараемся всячески сделать так, чтобы…
Л. Горская
— Что, магнитик там? (Смеются.)
В. Смирнов
— Наверное дети талантливые, потому что кто-то из моих ребят, из гребцов, пробовал. Я не видел, чтобы там попадали. Я-то точно не попал.
К. Давидсон
— Мы своих секретов не раскроем. Виталий прав — дети талантливые.
В. Смирнов
— Более того, стрела улетела куда-то за этот канал.
К. Давидсон
— Да, у нас есть стрелоуловитель. Иногда за него улетает.
В. Смирнов
— Мы так стрельнули, что мы не нашли стрелу. Будем искать.
А. Пичугин
— Давайте еще поподробнее поговорим про распорядок дня. В целом вы обрисовали, что происходит с детьми, в чем они участвуют. Но мне кажется, что всегда родителям, которые отправляют детей в лагерь, тем более без особой связи с ними, и особенных детей тем паче, их интересует, как вообще выглядит распорядок дня.
Л. Горская
— И чем кормят.
А. Пичугин
— Чем кормят — рассказали в целом. Но если можно поподробнее, то давайте.
К. Давидсон
— Распорядок дня такой, что свободного времени практически нет. С утра есть два типа подъема: для ранних пташек и для тех, кто попозже встает. Затем завтрак. Затем возвращение в дом, приведение всего в порядок. И дети идут на первое занятие. После первого занятия небольшой перекус и следующее занятие. После следующего занятия обед, тихий час. Тихий час не как в обычном лагере, когда нужно обязательно спать. Но он действительно тихий — можно в своей комнате поиграть в настольные игры, почитать. Главное — не тревожить других, потому что часто дети с пониженным иммунитетом устают, и зачастую все спят на самом деле, особенно малыши. Подростки чуть по-другому, но вот малыши засыпают, отдыхают. И дальше идет следующее занятие, блок час пятнадцать у нас обычно длится. Перекус, занятие, ужин, вечернее мероприятие. И самое главное, что завершает день… Хорошо, что вы спросили, тем самым мне напомнили, что одна из самых главных составляющих нашей концепции терапевтической рекреации — это вечерняя рефлексия. Вечерняя рефлексия — это называется по-взрослому, с точки зрения психологических терминов. Для детей это «шепталка», или если сравнивать с обычными лагерями, «свечка». Это тот период времени, когда они могут поделиться друг с другом, с вожатыми о том, какие они сделали успехи, какие они сделали открытия. И вообще поделиться тем, чем они хотят поделиться. Рефлексия строится так, что каждый… Во-первых, каждая рефлексия продумана очень грамотно и подготовлена волонтерами вместе с нашими сотрудниками-спе
Л. Горская
— Что значит «не якорить»?
К. Давидсон
— Как же это правильно объяснить?.. Это профессиональная деформация…
А. Пичугин
— Не цеплять.
К. Давидсон
— Да, не цеплять.
А. Пичугин
— А за что цеплять? Кого цеплять?
К. Давидсон
— Не цеплять за «Шередарь». Не создавать этой зависимости с лагерем, с «Шередарем», а показывать им, что, наоборот…
А. Пичугин
— Неужели это возможно?
К. Давидсон
— Это непросто.
А. Пичугин
— Если ребенок маленький прикипает к месту…
К. Давидсон
— Мы волонтеров в этом смысле готовим: настраиваем их на то, что они уже в последние два-три дня говорят: «Скоро домой, дома тоже здорово. Ты можешь там…» Ну, как-то…
Л. Горская
— А вот вы сказали, что у ребенка есть выбор. Он выбирает?..
К. Давидсон
— Обязательно есть день, когда он может выбрать то, что ему понравилось больше всего во время смены, и повторить это еще раз. То есть есть день свободного выбора, это чаще всего два последних дня. Есть возможность выбора — расписание составляется таким образом, что есть очень много творческих мастерских, студий. Это всё зависит от тех волонтеров, которые к нам приезжают, которые обладают теми или иными навыками, которые мы можем применить. Программа каждый раз получается уникальная именно за счет того, что приезжают разные волонтеры. У нас есть замечательные волонтеры из Санкт-Петербурга
В. Смирнов
— Из Крыма девчонки были.
К. Давидсон
— Да, из Крыма. Отовсюду приезжают. К нам приезжала девочка, которая живет в Польше, к нам приезжают из Петропавловска-К
Л. Горская
— А со спортсменами вы планируете как-то сотрудничать?
К. Давидсон
— Мы уже сотрудничаем со спортсменами. (Смеются.)
Л. Горская
— Вам хватает.
К. Давидсон
— Конечно, мы рады, когда к нам приезжают какие-то профессионалы своего дела. Другое дело, что здесь тоже по-разному. Потому что часто людям, увлекающимся чем-то на профессиональном уровне, даже ребятам, которые с Виталием, сложно найти время, чтобы… не находят его.
В. Смирнов
— Находим, находим. И будем находить, с этим нет проблем. Если не один человек, так другой. А зачастую у нас бывает так, что на один день приезжает одна часть команды, потом вечером эта часть уезжает, и рано утром или этим же вечером приезжает из Москвы другая часть. То есть мы распределяемся по дням, по часам практически. Но лодки не простаивают. Я еще хотел добавить по поводу режима дня, расписания: четыре занятия в день — это жесткий регламент. И наблюдаешь… Вот наш домик, куда нас селят, спортсменов, он находится немножечко с краю, ближе к выходу к каналу, но оттуда всё видно, вся территория видна. И периодически наблюдаешь, как группа ребят во главе с волонтерами бодрым шагом перемещается из одного помещения в другое. И такая ротация происходит в течение всего дня. И еще хотел добавить: я ни разу не видел и не слышал, чтобы кто-то из ребят говорил: «Хочу к маме. Дайте мне телефон, позвоню маме». Чтобы кто-то расстраивался, плакал — такого нет. То есть настолько все заряжены позитивом, настолько всё интересно, органично происходит. И все эти занятия, которые придумывает фонд, это очень по-детски, с одной стороны, с другой стороны — это действительно заставляет ребят как-то забыть о своих невзгодах и заниматься реально интересным делом: частично спортом, и с лошадьми пообщаться, и что-то они мастерят, творчеством занимаются. В общем, все эти придумки «шередаревские», я считаю, что это здорово.
А. Пичугин
— Давайте в конце программы, уже время наше подходит к концу, напомним контакты, координаты вашего фонда и Центра.
К. Давидсон
— Наш номер телефона 8-499-372-15-53, можно звонить в любой время с 9 до 20.
А. Пичугин
— 8-499-372-15-53.
К. Давидсон
— Или писать нам на электронную почту, она очень легкая — info@sheredar.ru. Мы всегда в контакте, мы всегда ответим на любые вопросы и будем рады присоединению.
А. Пичугин
— И соответственно, сайт: http://www.shere
К. Давидсон
— Да, в любом поисковике можно найти.
А. Пичугин
— И как помочь — короткий номер, который вы называли, повторите, пожалуйста.
К. Давидсон
— 7552 — короткий номер. Отправляете слово «шери», пробел, и любая сумма — 150, 300, 500, 700…
А. Пичугин
— Сколько захотите. Спасибо большое! Напомню, что сегодня гостями программы «Светлый вечер» были Ксения Давидсон — директор фонда «Шередарь», и Виталий Смирнов — президент Русской ассоциации организаций спортивной гребли, попечитель этого фонда. Мы благодарим вас за то, что пришли к нам сегодня. Лиза Горская —
Л. Горская
— Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Всего хорошего! Будьте здоровы!
Неожиданный опыт. Наталья Сазонова
В храм я стала ходить уже подростком. И своего опыта детской веры я не получила. Наверное, поэтому, когда стала мамой, очень переживала, что могла только представлять, как чувствуют Бога мои маленькие дети. На что опираться, рассказывая им о Нём? Решила, что самое понятное — это сравнение Бога с родителем. Читала об этом в духовной литературе.
Я видела безусловное детское доверие к нам и старалась воспитать их в таком же доверии к Богу. Дети обо всём рассказывали нам, и мы приучали их так же делиться своими новостями, своими чувствами с Богом в молитве.
Наверное, в этом и состоит детская вера, думала я тогда. Но однажды она открылась для меня совсем с иной стороны.
Мы всей семьёй поехали в отпуск на Кавказ. Сняли там жилье. Днем — походы, горы, реки, бурные эмоции. А вечером надо детей как-то угомонить, уложить спать. Муж предложил: «Давайте-ка, мальчишки, быстренько укладываться, а мама нам почитает».
В хозяйском книжном шкафу нашли «Кавказского пленника» Толстого. Мне подумалось: младшему не по возрасту. Ему только шесть, поймёт ли. Ну, уж раз мы сейчас на Кавказе, то «Кавказский пленник», как раз в тему!
Начала читать. Дети притихли. Слушали внимательно. Прочла о неудавшемся побеге Жилина и Костылина. Вдруг — голос младшего, Коли. Он расстроен и разочарован.
— Мама, ну, что же они? Ну, разве не знали, что надо было сделать?
— А, что надо было сделать, Коль? — удивилась я.
— Ну, как же! Надо было помолиться сначала Богу, а потом уже бежать! Тогда бы всё у них получилось!
Я даже не нашлась сразу, что ответить.
Только: «Коль, ты слушай дальше, что будет».
Когда же Коля услышал, что побег Жилина удался, то был очень доволен концовкой.
— Ну, вот, видишь, мама! В этот раз Жилин помолился и всё получилось! Я так переживал за него! Я когда переживаю за кого-то, всегда за него молюсь!
И тут я поняла; детская вера моего сына, с её безусловным доверием Богу, может быть и осознанным поступком любви!
Он переживает за родителей, за окружающих, пусть даже книжных героев, он не может не откликнуться на беду и совсем по-взрослому решает для себя, как помочь.
Молитва воспринимается им как собственная ответственность за других! Ответственность, которую рождает любовь.
Вот так мой сын, поделился со мной опытом детской веры, о котором я даже не могла подумать. Поделился опытом действенной любви, как ответственности перед Богом за ближних! Научи, Господи, и меня такой вере!
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение
Сербский выбор. Илья Муромский
Глядя на старших ребят в школе, я думал, что всё, чем они занимаются — это круто. Им нравилось гонять в футбол, ходить по клубам и вести себя легкомысленно. Меня это так манило!
Обижался на родителей, которые пытались пресечь мои попытки стать похожим на моих «кумиров». Но однажды в нашей школе появился преподаватель сербского языка, а также истории и культуры сербского народа.
Поначалу я не обратил на это никакого внимания. Мне казалось, что двух уроков английского языка в неделю итак хватает, а тут ещё новый язык учить с нуля. Однако в душе будто внутренний голос звал меня туда со словами: «Что ты упираешься?» Просто сходи и посиди один урок. Не понравится, значит, не будешь учить этот предмет«.
На следующий день, вернувшись домой после первого занятия, я был сам не свой: глаза горели, и я взахлеб рассказывал родителям о новых словах, которые выучил на сербском языке. Но больше всего меня поразила история сербского народа. Оказалось, что ещё в 12-м веке будущий святой Савва Сербский подвизался в русском монастыре святого Пантелеимона на Афоне, и с тех пор сложилась крепкая дружба между Россией и Сербией.
Через два года изучения сербского языка на летних каникулах наша школа отправилась в паломническую поездку по святым местам Сербии и Черногории. Удалось посетить 33 монастыря и множество церквей. Мы побывали и в соборе святого Саввы в центре Белграда, столицы Сербии. Увидели легендарную фреску «Белый ангел» в монастыре Милешева, один из шедевров сербского православного искусства. Но самое главное — нам довелось лично познакомиться с митрополитом Черногорским и Приморским Амфилохием.
Когда мы были на всенощной в одном из храмов, где он служил, директору нашей гимназии протоиерею Сергию Махонину, как он поделился, очень хотелось попасть в алтарь к митрополиту. Но его не позвали. Он стоял вместе с нами. По окончании службы митрополит вышел из алтаря, благословляя прихожан, и увидев отца Сергия, спросил, почему тот не зашёл в алтарь. Отец Сергий немного смущенно произнёс: «Владыко, меня никто не приглашал». А старец Амфилохий, ответил: «Бог пригласил». И надо было видеть в этот момент глаза нашего настоятеля. В слабом вечернем свете они горели как пасхальные свечи. Было видно, как согрелась его душа, и налилось радостью его сердце. Не ожидая, но будто надеясь на такой ответ, он получил приглашение и благословение от Бога через владыку. И уже через несколько дней они вместе служили Божественную литургию в резиденции митрополита.
С тех пор прошло много лет. Вспоминая ту поездку, каждый раз ловлю себя на мысли: «А что было бы, если бы я не согласился ходить на эти занятия и променял их на простые увеселения? Какой благодати и каких памятных событий я мог себя лишить?!»
Преподобный Амвросий Оптинский говорил: «Будет то, что Бог даст. Бог же устраивает все только душеполезное, и спасительное».
И как отец Сергий получил благословение от Бога, приглашения в алтарь, так я был удостоен приглашения на простой урок, после которого пережил новые духовные открытия, укрепившие мой внутренний стержень, и ступил на новый этап христианской духовной жизни.
Автор: Илья Муромский
Все выпуски программы Частное мнение
Начальник тишины. Илья Муромский
Наша семья любит посещать святую обитель недалеко от Калуги. Она называется Тихонова Пустынь. Туда мы ездим за тишиной, как это ни странно звучит на первый взгляд!
Основатель обители — русский подвижник Тихон Калужский и Медынский, долгое время живший в дупле огромного дуба, что зафиксировано на иконе святого. По молитвам к преподобному Тихону многие окрестные жители получали исцеления при жизни и после кончины святого.
Сами монахи, насельники обители, принимают обет молчания, но в монастыре работает ещё очень много людей: в пекарне, в иконной лавке, в воскресной школе, на источнике. Но их не видно и не слышно! Воистину — чудо! Глубокая тишина окутывает монастырь! Тишина поселяется в сердце каждого приехавшего паломника, причём даже не та, которую можно услышать, но та, которую чувствуешь всём своим существом! Как будто именно этого просило сердце и рвалось сюда, подальше от искушений и мирской суеты.
29 июня — день памяти Тихона Калужского. Множество людей со всей России собирается на престольный праздник!
Как-то раз мы тоже побывали в обители в этот праздничный день. На источнике оказалось ещё больше людей, чем в монастыре. В тот день была открыта даже монашеская купель, чтобы не было длинных очередей на окунание. Повсюду раздавались радостные возгласы, поздравления друг друга с праздником, но шумно не было. Умиротворение разливалось и в воздухе, и в душах людей! Не обманешь душу. Ухо можно, а душу — нет. Благословение святого Тихона действует сквозь века и вновь дарит всем ощущение спокойствия и тихой, огромной радости присутствия где-то рядом нашего Спасителя.
Христа часто называют «Начальником тишины». Где бы ни появлялся Господь, наступали спокойствие и тишина. И водная стихия повиновалась ему, когда он с учениками плыл на лодке по Галилейскому морю. Стоило ему приказать буре утихнуть, как на море настал полный штиль.
Пророк Илия взошел на гору Синай, чтобы там говорить с Богом и взывал к нему, ожидая ощутить явление Бога в виде ветра, землетрясения, огня. «Но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра». И в этом тихом ветерке он услышал Глас Божий и узнал Бога.
Сердце и душа человека противятся суете. Но бывает так сложно уединиться и обрести душевный покой. Почувствовать рядом своего главного и близкого друга, Христа. Однако есть на нашей земле такие места, где «Начальник тишины» дарит истинный покой людям. Нам остаётся только довериться и идти к нему навстречу.
Приезжая в Тихонову пустынь, чувствуешь, что попал в теплые и такие родные объятья Христа. После поездки в обитель ещё некоторое время в сердце живёт тишина, и это так радостно! И просишь Бога: «Сохрани Божественную тишину подольше!»
Автор: Илья Муромский
Все выпуски программы Частное мнение